1. ВВЕДЕНИЕ

1

Вопрос о понятии и сущности юридического лица является одним из самых запутанных вопросов буржуазной юридической теории, в частности, теории гражданского права. Проблеме юридического лица посвящена большая литература. Создано огромное количество теорий, пытающихся раскрыть природу юридического лица, отыскать его «субстрат», определить содержание понятия юридического и соотношение этого понятия с понятием субъекта права.

Признавая в своем подавляющем большинстве юридическое лицо субъектом права, буржуазные юристы в своих исследованиях неизбежно сталкиваются с вопросом о том, следует считать субъектом права и что такое субъективные права. Разнообразие методологических установок отдельных авторов в решении общего вопроса о субъекте правa в значительной мере обусловливает и разнообразие теорий юридического лица. Различие же в оценке сущности, роли и значения категории субъекта права объясняется целым рядом причин. Далеко не последнее место в цепи причин занимают философское и политическое мировоззрение того или иного автора, связь его с тем или иным направлением юридической мысли – принадлежность к определенной юридической школе. Об относительной самостоятельности развития, юридических теорий можно сказать то же, что писал Энгельс о развитии философии: «…как особая область разделения труда, философия каждой эпохи располагает в качестве предпосылки определенным мыслительным материалом, который передан ей ее предшественниками и из которого она исходит» '.

Все же в конечном с ч е т е - та или иная теория юридического лица может (быть объяснена потребностями практики, историческими условиями существования и деятельности общественных образований, именуемых юридическими лицами, короче–классовыми и экономическими условиями данного общества. «Социологический эквивалент» той или иной теории юридического лица может быть установлен – и это следует еще и еще раз подчеркнуть – лишь в конечном счете. Попытки вывести ту или иную конструкцию, например, теорию Гельдера о юридическом лице, как персонификации должностного имущества, и почти одновременно появившуюся с этой теорией теорию коллективной собственности Планиоля, непосредственно из экономических отношений, обречены на неудачу. Подобные попытки исходят из позиций вульгарного экономического материализма и игнорируют подлинное учение марксизма-ленинизма о взаимоотношении базиса и надстроек. Энгельс в своих письмах периода 90-х годов прошлого столетия к Штаркенбургу, Шмидту, Мерингу блестяще показал всю несостоятельность некоторых марксистов, пытавшихся установить прямую зависимость любого явления человеческой культуры от экономического базиса. Действительность богаче этой схемы. «Согласно материалистическому пониманию истории, в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если кто-нибудь это положение извратит в том смысле, что будто экономический момент является единственно определяющим моментом, тогда утверждение это превращается в ничего не «говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу»2.

Не только произведения искусства, философские и юридические теории, но и юридические институты могут быть поняты и объяснены лишь в связи с изучением других явлений, относимых марксистами к сфере идеологических надстроек. В письме к К. Шмидту от 27 октября 1890 г. Энгельс писал: «С возникновением потребности в новом разделении труда, создающем юристов по профессии, сейчас же откры-

1 Маркс и Энгельс, Соч., XXVIII, р. 260.

2 Там же, стр. 244–245.

вается опять-таки новая самостоятельная область, которая при всей своей общей зависимости от производства и обмена все же обладает особой способностью обратно воздействовать на эти области. В современном государстве право не только должно соответствовать общему экономическому положению, не только быть его выражением, но также быть его выражением внутренне согласованным, которое не било бы само себя по лицу в силу внутренних противоречий. А для того чтобы этого достичь, точность отражения экономических отношений страдает все более и более» 1.

Энгельс подчеркивает возможность и неизбежность известного несоответствия экономических отношений и норм права.            

2

Сказанное выше определяет наше отношение к буржуазной юридической теории. При разработке марксистской конструкции юридического лица не следует отказываться от достижений буржуазной науки права, от критического использования буржуазной юридической культуры. Не все то, что было написано буржуазными учеными, является неправильным. Было бы наивно полагать, что высшая мудрость марксистской науки права заключается в том, чтобы любое положение, выставленное буржуазной юриспруденцией, отвергать по формуле «у нас все наоборот». Такая методология зачастую обращается против тех, кто ею руководствуется: разнообразие мнений по одному и тому же вопросу в буржуазной науке права столь велико, что, отклонив одно известное ему высказывание буржуазного автора, такой «методолог», сам того не подозревая, провозглашает, как марксистское, положение, выдвинутое другим буржуазным автором и нередко вполне справедливо опровергнутое третьим.

О некоторых юридических теориях можно сказать то же, что говорил Ленин о философском идеализме: «Философский идеализм есть только чепуха с точки зрения материализма грубого, простого, метафизического. Наоборот, с точки зрения диалектического материализма философский идеализм есть одностороннее, преувеличенное... развитие (раздувание, распухание) одной из черточек,

1 Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVIII, стр. 258–259.

сторон, граней познания в абсолют, о то p в а н н ы й от материи, от природы, обожествленный» '.

Уместно ли, однако, оценку философского идеализма, данную Лениным, распространять на область юридической идеологии? Ведь право является столь непосредственным орудием защиты классовых интересов, что, казалось бы на первый (взгляд .юридические теории не в состоянии в какой-либо мере объективно отобразить действительность. Однако это не так. Именно потому, что юридическая теория оперирует данными позитивного права, опирается на законодательство, она, если не считать крайних проявлений идеализма, не в состоянии окончательно порвать с действительностью в том ее виде, как она отображена в юридических нормах.

Необходимо оговориться, что здесь, как и в дальнейшем, речь идет о добросовестных буржуазных исследователях. Такими исследователями ни при каких обстоятельствах не могут считаться фашистские фальсификаторы науки. Вместе с тем относительная самостоятельность права как формы опосредствования экономических отношений создает условия для тщательной разработки юридических понятий и конструкций, некоторые элементы которых могут быть использованы и марксистской наукой права в качестве материала для создания марксистских юридических конструкций. В этих конструкциях должно быть отображено то общее, что характеризует право как надстройку над экономическим базисом в различных социально-экономических формациях, и то особенное, что характерно для данного общественного строя. Та односторонность в объяснении правовых явлений, которая обусловлена классовыми интересами и классово ограниченным сознанием буржуазных юристов, может и должна быть преодолена советскими юристами, вооруженными методом материалистической диалектики.

3

В имущественном обороте СССР решающую роль играют юридические лица – советские государственные предприятия, колхозы, кооперативные организации, добровольные общества и союзы и т. д. Особенно важное место в процессе расширенного социалистического воспроизвод-

1Ленин, Философские тетради, Партиздат, 1936, стр. 328.

ства занимают государственные хозяйственные организации.

Советское государство в отличие от буржуазного государства само является хозяйствующим субъектом. Управление социалистическим хозяйством осуществляется через разветвленную систему государственных хозяйственных органов. Государственные предприятия, будучи органами хозяйственного управления, являются вместе с тем организациями, на которые возложена непосредственная хозяйственная деятельность (производство товаров, их распределение, оказание услуг и т. д.). Эти государственные предприятия (хозяйственные организации) действуют на основе хозяйственного расчета. В связи с этим хозяйственные взаимоотношения между социалистическими предприятиями имеют эквивалентно-возмездный характер. Эти отношения являются товарно-денежными отношениями. Будучи закрепленными юридически, эти отношения становятся правоотношениями. Государственные хозяйственные организации выступают в советском хозяйственном обороте в качестве самостоятельных носителей имущественных прав и обязанностей. Иначе говоря, они являются юридическими лицами.

Настоящая работа посвящена (главным образом государственным юридическим лицам, в частности и в особенности государственным предприятиям. Правильная характеристика юридической личности государственного предприятия имеет большое практическое значение. Советское гражданское законодательство играет немаловажную роль в обеспечении подлинного хозрасчета в деятельности социалистических предприятий. Хозрасчетная самостоятельность предприятия должна быть закреплена юридически.

Установление круга государственных предприятий, являющихся юридическими лицами, равно как четкое и ясное определение имущественных прав и обязанностей государственных предприятий, – таково одно из необходимых условий правильной организации выполнения народнохозяйственного плана.

Анализ действующего законодательства о юридических лицах, арбитражно-судебная практика и, наконец, практика советского имущественного оборота дают богатый материал для некоторых выводов и предложений de lege ferenda. Эти предложения объясняются устарелостью ряда нормативных актов, регулирующих имущественно-правовое положение

9

государственного предприятия, и необходимостью законодательного закрепления тех изменений, которые внесла жизнь в практику применения названных выше актов.

Автор надеется, что настоящая работа, посвященная выяснению содержания понятия юридического лица и характеристике видов юридических лиц в советском праве, – главным образом характеристике государственных предприятий и бюджетных учреждений, – содержит в себе некоторый материал, который может быть использован при разработке проекта нового Гражданского кодекса CGCP.