_ 8. Французская система "прописи и записи".

 - Понятие транскрипции и инскрипции. - Указание сделок того и другого порядка укрупнения

_ 8. Французский ипотечный порядок именуется системой "Прописи и Записи" (transcription et inscription, потому что известные сделки, по этой системе прописываются сполна, а другие сделки "записываются вкратце!". Мы переводим слово "transcrire" через слово "прописывать" на том основании, что в деловом языке "писать прописью" равносильно выражение) писать подробно, без пропусков или сокращений. Затем "inscrire" мы предлагаем выразить словом записывать", потому что "записка" обыкновенно означает сокращенное писание чего-то более объемистого.

Итак, transcription есть "подробная пропись", a inscription значит "сокращенная запись". Эти термины неуловимо сходятся и сближаются, как во французском подлиннике, так и в переводе. В немецких учебниках я даже не встречал попыток их перевести. Затем у некоторых даже серьезных авторов, очевидно знающих свой предмета, как немцев, так и русских, вы можете найти употребление этих двух слов - одного за другого. Постараемся уловить эти понятия настолько прочно, чтобы они для вас не оставались туманными.

Транскрипция или пропись - буквально тоже, что ингроссация. Это - дословное прописание в книгу всего текста сделки с тем, что в книге окажется уже не простая копия, а подлинник или один из подлинников. Когда наш нотариус прописывает в свою актовую книгу духовную, купчую или закладную, то он совершает ни что иное, как транскрипцию сделки. Инскрипция, или сокращенная запись напротив уже не, воспроизводит сделки и дубликата не создает. Она представляет вам только сокращенное указание того, что содержится в акт и где его искать. Для инскрипции существует не книга, а реестр; подобно тому, как у наших нотариусов полные тексты заносятся в актовую книгу, а краткие указания в нотариальный реестр. Это узкое противоположение книги и реестра, вполне соответствующей транскрипции (прописи) с одной стороны и ингроссации (записи) с другой стороны, я считаю весьма удачным; оно принадлежит нашему нотариальному положению. Мы будем его придерживаться, несмотря на сбивчивую терминологию французских учебников, склонных к тому, чтобы все упомянутые книги называть реестрами. Итак, вот исходная точка. Французский порядок противополагает транскрипцию (иначе говоря, прописывание сполна известных сделок в книгу) - ннскрипции, (т. е. сокращенному записыванию других сделок в реестр). Затем существует слово "conserver", которое означает "вносить в ипотечные книги" и обнимает оба понятия транскрипции и инскрипции.

Спрашивается, на чем основана противоположность тех и других сделок, какие из них прописываются в книгу транскрипции, и какие записываются в реестр инскрипции?

Закон 23 марта 1855 г. указывает те акты, которые подлежат транскрипции (полной прописи). Это ней сделки, служащие способом приобретения недвижимости.

Таковыми являются:

а) все сделки между живыми, переносящие право недвижимой собственности или другое вещное право, могущее быть предметом залога. Сюда относятся: продажа, мена, дача вместо платежа, вложение имения в товарищество, дарение и т. п., когда эти сделки имеют предметом недвижимость.

Этот закон не требует транскрипции судебного определения, коим окончательно отчуждается участок из частного владения на общественную или государственную пользу, по закону о публичной экспроприации от 3 мая 1841 г. Между тем этот последний закон предлагал транскрипцию, как меру административно обязательную, не касаясь гражданских ее последствий. Во Франции, вместо наших комиссий, оценивающих размер вознаграждения общественного по 582 ст. Х т. I ч. - те же обязанности возлагаются на суд, который приступает к производству по предложению прокурора.

Французский закон считает также вовсе излишним прописывать в транскрипцию сделки, отчуждающие имущество по случаю смерти, так как "факт смерти считается, будто общеизвестным и уже придает этим сделкам некоторую публичность". Едва ли приходится останавливаться на несостоятельности этого основания, могущего иметь значение только в пределах тесного, местного оборота, в маленькой общине, где все знают и помнят дела каждого, а не в большом государстве, где местный землевладелец может вовсе не жить в данной местности и даже ни разу в ней не являться.

б) Все сделки, учреждающие заставное владение (antichrese), сервитуты, право пользования или жилья (usage, habitation), т. е. ряд вещных прав не могущих быть предметом залога - тоже вносятся в транскрипцию. Также вносятся по закону 1855 г. и арендные договоры на срок свыше 18 лет. Итак, приобретение прав собственности, владения, пользования и пользовладения (узуфрукта) вносится в транскрипцию. Некоторые из этих прав имеют характер самостоятельный, т. е. могут быть в отдельности отчуждаемы, а потому и закладываемы. Другие из них лишены такой самостоятельности. Самостоятельными французское право считает право собственности и право пользования (узуфрукт). Несамостоятельными и не могущими быть отдельно продаваемы или закладываемы - считаются заставное владение, сервитуты, право пользования и право жилья.*(6)

Словом, в транскрипцию прописывается правооснование того, в чьих руках и обладании находится имущество, и кто является его хозяином на каких бы то ни было основаниях. Таким образом, из транскрипции исключаются все сделки, хотя бы вещного свойства, но создающие права для лиц посторонних, не имеющих никакого соприкосновения с имуществом. Между тем опубликование некоторых из них столь же важно для потребностей кредита, как и знание того, в чьих руках состоит имущество: эти сделки суть ипотеки и привилегии, т. е. сделки обременяющие и обесценивающие имущество. Раз они исключены из транскрипции, потребность их опубликования привела к тому, что для них изобретена другая, более сокращенная запись, вносящая их в реестр инскрипций. Акты, установляющие ипотеку или привилегию никуда полностью не прописываются, как мы видели относительно купчих и т. п. сделок, а лишь сокращенно записываются, с отметкой сторон, суммы и завоженного или обремененного имущества.