§5 Источники русского гражданского права

Литература: Шершеневич, Курс гражданского права, т. I, §§30-39, 56-61; Шершеневич, Применение норм права («Ж. М. Ю.» 1903, № 1); Малышев, Курс общего гражданского права, I, 48-317; Градовский, Начала русского государственного права, т. I, 7-112; С е р г е е в и ч, Лекции по истории русского права, стр. 6-19; К о р • к у н о в, Лекции по общей теории права, стр. 257-308; Дювернуа, Источники права и суд в древней России, 1869; Даневский.Об источниках местных законов, 1857; П а х -май, История кодификации гражданского права, т. II, стр. 319-485; Беляев, Общеимперский закон н местные остзейские узаконения, («Ж. М. Ю.» 1898, ноябрь); Ре инке. Очерк законодательства Царства Польского (1807-1881), («Ж. М. Ю.» 1901, №№8, 9 и 10); О. Пергамент, Приданое по Бессарабскому праву, 1901, стр.5-15; О применении бессарабских законов («Право», 1904, Ш* 36,37).

Под именем источников права следует понимать |Формы выражения положительного права, которые имеют значение обязательных средств ознакомле-ния с действующим правом] Такими источниками признаются обычное право и Закон. Некоторые присоединяют к ним судебную практику и науку права, но первая является лишь видом обычного права, а ознакомление с правом через науку не соответствует признаку обязательности. В этом техническом смысле понятие об источниках права не должно быть смешиваемо с другими понятиями, которые также обозначаются этим выражением. Источники права в указанном значении отличны: а) от правопроизводящих сил, - народного правосознания и законодательной власти, которые нередко называются источниками права, например, когда говорят, что воля законодателя есть источник всякого права; b) от юридических памятников, которые в свое время имели значение источников права, а теперь сохранили лишь историческое значение, как средство познания прежнего права; с) от материала, положенного в основание закона, например, когда говорят, что Литовский Статут послужил источником при составлении Уложения Алексея Михайловича.

По исторической последовательности обычное право предшествует закону, но по практическому значению в настоящее время закон занимает первое место, а обычное право стоит на втором плане. В XVIII столетии, при господствовавшей убежденности во всемогущество законодателя, за обычным правом не признавали вовсе значения. Кодексы XVIII и XIX столетий, под влиянием такой, идеи, до крайности стесняют или даже вовсе устраняют этот источник права. Только Савиньи и Пухта подняли в науке его значение и поставили наряду с законом. Влияние исторической школы сказалось на новом германском уложении. Бели первоначально предполагалось устранить обычное право или предоставить ему второстепенное место, то в окончательной редакции решение этого вопроса было совершенно отклонено. Германское уложение не определяет соотношения между двумя источниками права и, по мнению новейших комментаторов, это уже дело факта, который из источников возьмет верх.

В русской истории соотношение между этими двумя источниками не всегда было одинаковое. В удельный период обычное право составляет единственный источник права. Древние славяне жили по своим местным обычаям, - «имяху бо обычаи свои и закон отец своих и предания, кождо свой норов». Памятники истории русского права в первый период - Русская Правда, Псковская Судная Грамота, Новгородская Судная Грамота, основаны главным образом на обычном материале, на «пошлине». В Московском государстве закон (грамоты, указы, судебники, уложение) становится рядом с обычаем и занимает равное положение. «Старина» продолжает пользоваться большим авторитетом, становится выше воли государей. Последние не решаются еще самостоятельно творить право, а лишь закрепляют обычаи. При составлении Царского Судебника имелось в виду «судебник исправить по старине». С другой стороны, московские государи настаивают на исключительном применении того обычного права, которое узаконено ими. В Судебнике 1550 года постановляется «впредь всякие дела судить по сему Судебнику». Тем не менее все почти гражданское право остается еще под действием обычного права, вне закона. В императорский период закон вытесняет обычное право и становится, если не единственным, то господствующим источником. Закон уже не повторяет обычного права, а, напротив, идет наперекор ему, носит реформаторский, творческий характер. Воля государя, как источник права, принимает более или менее определенную форму. Свод Законов, в соответствии с этим направлением и согласно с научным воззрением, господствовавшим в эпоху его составления, признает также закон основным и единственным источником права, - Империя Российская управляется на твердых основаниях положительных законов, от Самодержавной власти исходящих (т. I, ч. 1, ст. 47, ныне измененная в ст. 84). О праве обычном не упоминается. Только позднее, при крестьянской и судебной реформах, обычное право обратило на себя внимание законодателя.

А. Обычное право. Обычным правом называются юридические нормы, которые сложились силою бытовых отношений, независимо от верховной власти, и приобрели в сознании общества обязательное значение относительно происхождения этого источника в прежнее время существовал взгляд, что обычное право возникает вследствие обычной привычки: случайно совершенные действия составляют предмет подражания, и на повторяемости их основывается убеждение в их, необходимости. Историческая школа иначе объяснила существование обычного права. Выбор тех или других действий не случайный, а сознательный, основанный на убеждении в правильности их. Подражание и повторяемость основываются на согласии общества с этою точкою зрения. Следовательно, обычаи не создают обычного права, но являются лишь выражением предшествовавшего им народного правосознания. Надо заметить, что в настоящее время в науке отыскивается примиряющая точка зрения. Обычаев, которые основывались бы на сознании всего общества, теперь очень мало. Преобладают частные обычаи, образовавшиеся в известном общественном кружке, например, крестьян, торговцев, или в известной местности. Однако, встречаются и обычные нормы общего характера. Только силою обычного права можно обосновать то, что женщина, выходя замуж, лишается прежней фамилии и приобретает право на фамилию мужа; силою обычной судебной практики устанавливается положение, что в тех случаях, когда возмещение причиненных убытков требуется в виде не периодических платежей, а единовременного вознаграждения, последнее исчисляется по десятилетней сложности платежей.

Для признания наличности обычного права, как источника права, требуются некоторые условия, а) Обычай должен быть основан на, сознании его необходимости, как правила поведения, на убеждении, что следует поступать непременно так, а не иначе в интересах общежития. Хотя такое требование и не выражено прямо в нашем законодательстве, но, по мнению сената, оно вытекает из понятия об обычном праве, как юридических нормах (кас. реш. 1878, №225), - «обычай живет в сознании народа, как закон». Этим признаком обычное право отличается обзаведенного порядку, называемого еще обыкновением, обсерванцией. который представляет собою также однообразно повторяемое Чфнмененй^пряян!^ urTfiffi ру»чания его необходимости. Например, по обычаю при продаже лошади передается и недоуздок, при окончании найма кормилицы дается ей некоторая сумма денег «на выход». Такое правило всегда может быть устранено соглашением сторон, но оно является дополнением его, когда не исключено. Заведенный порядок примыкает к договору и так же, как и он, не составляет источника права. Обычное право и заведенный порядок необходимо отличать от обрядов, не имеющих вовсе юридического значения, например, требование угощения от контрагента или требование, чтобы свидетелями при венчании были холостые молодые люди.

b) Вторым условием действительности обычного права является/неоднократность его применения (кас. реш. 1880, № 174). Только при повторяемости известного правила можно обнаружить не случайный, а необходимый его характер. Невозможно, конечно, определить, сколько раз должен повторяться обычай, чтобы приобрести значение источника права, - «чем старей, тем правей», говорит русская пословица. Можно заметить только, что большая однообразность в применении правила понижает требование многократности, наоборот, чем с большими видоизменениями повторяется оно, тем более нужно случаев, чтобы убедиться в истинном смысле обычая и в соответствии его с сознанием общества.

c) Обыкновенно к этим условиям присоединяют еще и требование, чтобы содержание обычного правила не противоречило нравственности. Ho положение это довольно трудно обосновать. В нашем законодательстве оно нигде не выражено, а из сущности обычного права вывести его нельзя, потому что, если нравственности могут противоречить законы, то почему не могут ей противоречить нормы обычного права? При том этические воззрения в современных сложных обществах чрезвычайно разнообразны. Неизвестно чей нравственный масштаб должен ^гпГВрии i и и ii^pnff тг^ычнппт пряпп, - нятття-лн, гр>ди которого норма сложилась, или судьи, которому приходится применять ее. Суд, обязанный применять нормы праваГтчйГже мало прнЭбанТГэтической оценке норм обычного права, как и норм законодательных. В виду этого необходимо признать, что норма обычного права, существование которой установлено с надлежащей точностью, должна быть применяема судом, хотя бы и противоречила этическим воззрениям судей. Сказанное не отводится к заведенному порядку, который, являясь восполнением договора, подчиняется действию ст. 1528, т. X, ч. 1, запрещающей договоры, противные нравственности (благочинию).

Область допускаемого по русскому законодательству применения обычаев определяется или материальными или формальными признаками.

По материальному признаку: а) в делах торговых все суды за недостатком чакона имеют обращаться к обычному праву (т. XI, ч. 2 уст. торг. ст. 1); Ь) в делах о наследовании, об опеке и попечительстве среди крестьян применение обычного права допускается вообще во всех судах, потому что это положение материального права.

По формальному признаку: а) во всех делах, разрешаемых мировым судьей, городским судьей или земским начальником, допускается применение обычаев по ссылке одной или обеих сторон, когда применение дозволяется законом, или в тех случаях, которые положительно не разрешены законами (Уст. гражд. суд. ст. 130; прав, о произв. суд. дел, подвед. земским начальн. и гор. судьям, 29 дек. 1889, ст. 88); Ь) волостному суду при разрешении тяжб и споров между крестьянами, в особенности же дел о разделении крестьянского наследства, дозволяется руководствоваться местными обычаями (Врем. прав, о вол. суде 12 июля 1889, ст. 25). Таким образом дело, возникшее в крестьянской среде, смотря по подсудности, разрешается или на основании обычаев или на основании законов. Неудобство такого положения, устраняющего возможность заранее определить, какого рода нормы будут применены к устанавливаемому отношению, настолько очевидно, что не требует дальнейших пояснений.

Существует еще много отдельных случаев, когда закон ссылается на обычаи, именно для колонистов, инородцев. Так каждому (нехристианскому) племени и народу, не включая и язычников, дозволяется вступать в брак по правилам их закона или по принятым обычаям (т. X, ч. 1, ст. 90). Из приведенного мы видим, что окружные суды стеснены в применении обычного права и вне указанных законом случаев не могут руководствоваться этим источником права.

Сила обычного права определяется его значением, как источника положительного права. В области своего применения оно имеет такую же силу, как и закон - «повальный обычай, что царский указ». Только действие обычного права начинается там, где молчит закон. При совместном существовании положение их в русском законодательстве неравное -t обычное право должно уступить место закону (т. I, ч. 1, ст. 47 и 72). Отсюда следует, что Обычное право не может противоречить закону; так, не имеет силы обычай, возлагающий на передатчика права по обязательству ответственность за осуществимость его (кас. реш. 1869, № 175), обычай, устанавливающий общность имущества между родителями и детьми (кас. реш. 1870, №808). Обычное право не выдерживает при сопоставлении с нормами законодательными, как имеющими повелительный характер, так равно и с теми, которые имеют только восполнительное значение. Сила заведенного порядка иная - он только восполняет волю контрагентов насколько она не успела явно выразиться в договоре (т. X, ч. 1, от. 1539, п. 4, закон 24 мая 1893 г. о преследовании ростовщических действий). Поэтому заведенный порядок как и договор, несомненно, устраняет применение восполнительного закона, который и рассчитан на его отсутствие. Смешение на практике обычного' права с заведенным порядком и послужило поводом к утверждению, будто по нашему законодательству обычное право способно устранить силу закона. Нет противоречия и тогда, когда обычное право применяется в случаях, дозволенных законом. При существовании двух равных по содержанию норм, обычной и законодательной, мировой судья, с дозволения закона, отдает преимущество обычной и тем не устраняет действие закона, а, напротив, дает ему применение. Тем менее обычное право в состоянии отменить силу закона, как это думал например Менер, - оно может только расслабить фактически применяемость известного закона, противного народному убеждению.

В силу того, что суду должно быть известно положительное право своей страны, что обычное право составляет источник положительного права, суд обязан сам по себе применять обычное право, не ожидая ссылки сторон (кас. реш. 1878, № 225), Противоположное правило установлено законом для мировых и градских судей и для земских начальников. Обязательность применения обычного права относится к тому праву, которое стало известно суду по прежним делам или иным способом. Если же обычное право суду неизвестно, то по ссылке сторон суд обязан принять все находящиеся в его распоряжении меры для ознакомления с ним, например, ГШ?РЯГЗ«дг способных дать необходимые указания по этому вопросу (кас. реш. 1891, №8а.). Обычное право не относится к области фактов, а потому удостоверение его не подчиняется правилам, которые установлены в уставе гражданского судопроизводства для доказывания обстоятельств, относящихся к делу. Применение обычного права, известного суду, должно иметь место помимо, даже против воли сторон, безразлично - знают ли они о его существовании или нет. Напротив, применение правил заведенного порядка может быть допущено только по ссылке сторон и при удостоверенном знании его, потому что в противном случае он не может считаться молчаливым дополнением их воли. Смешение обычного права с заведенным порядком привело к утверждению, будто доказывание обычного права возлагается на стороны на том же основании, как и доказывание фактической стороны дела.

Относительно обычного права, как источника права, возникает вопрос, может ли нарушение прямого смысла обычая или неправильное толкование его послужить поводом к кассации решения. Вопрос сводится к задачам кассационной инстанции. Боли она имеет своим назначением поддержание единообразного понимания закона, тогда обычное право не может подать повода к кассации. Если же задачею кассационной инстанции мы признаем поддержание единообразного применения положительного права, то обычное право, как признанный источник его, в случае нарушения смысла или неправильного толкования, может послужить поводом к кассации решения. Нет никакого основания ограничивать задачи кассации только наблюдением над законом и относить вопросы обычного права к существу дела.

В. Закон. Законом называется юридическая норма, устанавливаемая верховной властью в определенном заранее порядке. 1) Как юридическая норма, закон представляет общее правило поведения для граждан и по этому признаку отличается от судебного решения, сила которого исчерпывается одним случаем. В качестве юридической нормы закон р мртугчппьнпм «мыши отличается от закона - в формальном смысле, т.е. распорядительной меры, принимаемой на

пянныйТгпучяП, icnrppafl, ц виду № няжногтц,

проходит законодательный порядок, например, отчуждение государственного имущества, утверждение бюджета, одобрение займа. С этой точки зрения не может быть признан законом единственный акт первой Государственной Думы, ассигнование 15 млн. рублей на борьбу с голодом. 2) Как норма, исходящая от верховной власти, закон, согласно основным законам 23 апреля 1906 года, должен быть выражением согласной воли трех элементов, которым совокупно принадлежит ныне законодательная власть в России: Государственной Думы, Государственного Совета и Государя Императора (т. I, ч. I, изд. 1906 г. ст. 86). Этим впервые положено у нас твердое начало для отличия закона от указа, который может исходить от одного монарха в порядке верховного управления, но не иначе, как в соответствии с законами (т. I, ч. I, ст. II). Только во время прекращения занятий Государственной Думы, законы могут быть издаваемы единолично монархом, но при условии, чтобы необходимость в них оправдывалась чрезвычайными обстоятельствами (т. I, ч.!, ст. 87). Сила таких законов временная - они прекращают свое действие через два месяца по открытии Думы, если подлежащим министром не будет внесен в Думу соответствующий законопроект или он не будет принят Думою или Советом. 3) Как норма, устанавливаемая в определенном порядке, закон должен удовлетворять тем формальным требованиям относительно законодательной инициативы, порядка рассмотрения Думою и Советом и Высочайшего утверждения, какие даны в наших ныне действующих основных законах.

По содержанию своему и по пространству действия законы представляют несколько видов.

I. По своему содержанию гражданские законы разделяются на: а)^доц^ дательные, предписывающие (в форме повеления или запрещения) непременно известный порядок действия, как, например, поведение опекуну принять имущество малолетнего по описи (т. X, ч. I, ст. 266), или запрещение заключать договор личного найма на срок свыше 5 лет (т. X, ч. I, ст. 2214); Ь) восполнительные, дополняющие волю частных лиц, когда и насколько последние не определили сами своих отношений, например, поручитель ответствует во всей сумме долга, если противное не установлено в договоре, (т. X, ч. 1, ст. 1556). Такой же характер имеют нормы, определяющие переход наследства к родственникам, в предположении, что этот переход не определен волей наследодателя. В гражданском праве, соответственно самому характеру его, преобладают законы восполнительные. Уклонение или злоумышленный обход принудительного закона влечет за собою: а) признание юридического действия недействительным, например, совершение купли-продажи недвижимости не в установленной форме (т. X, ч. 1, ст. 1417); Ь) уголовное наказание, при сохранении гражданской силы за совершенным действием, например, за вступление в брак без согласия родителей (т. X ч. 1 ст. б, Улож. о наказ, ст. 1566); с) уголовное наказание совместно с признанием недействительности юридического действия, например, при вступлении во второй брак при существовании первого, законом не расторгнутого (т. X, ч. 1, ст. 20, ст. 37 п. 3, Улож о наказан., ст. ,1554) или, например, купивший имение заведомо у малолетнего, сверх возвращения купленного, подвергается тюремному заключению на несколько месяцев (т. X, ч. 1, ст. 2181 и Улож о наказ, ст. 1689).

II. По пространству своего действия законы разделяются на общие, действующие на всей территории Империи в отношении всех лиц, и на: 1) местные, действующие в пределах известной только части Империи, 2) особенные, действующие в отношении особого только рода дел, 3) специальные, действующие в отношении определенных только лиц или категорий лиц. Все три разряда исключительных законов объясняются отчасти потребностями текущей жизни, отчасти историческими условиями образования территории и населения государства.

Общее законодательство для всей страны составляет высшую цель государственной жизни, к которой должна стремиться верховная власть постепенно, не насилуя, однако, народных привычек. В России в настоящее время общие гражданские законы имеют сравнительно небольшую область применения, в виду многочисленности местных, особенных и специальных законов. Общие источники русского гражданского права сосредоточены по преимуществу в Своде Законов т. X, ч. 1, который носит название «Законы гражданские». Этот отдел Свода разделяется на 4 книги, из которых первая содержит постановления о правах и обязанностях семейственных, вторая - о порядке приобретения и укрепления права на имущество вообще, третья - порядке приобретения и укрепления прав на имущества в особенности, четвертая - об обязательствах по договорам. Если принять во внимание; что в первом издании Свода Законов процессуальные законы составляли непосредственное продолжение указанных четырех книг, а также присоединить к этому материалу содержание непосредственно предшествующего IX тома (о разных родах состояния и различия прав, им присвоенных, и об актах состояния), - то легко заметить, что система наших гражданских законов представляет близкое воспроизведение институционной системы. Надо, впрочем, заметить, что не только внешняя форма, но и весьма значительная часть этого материала составляет заимствование из французского образца, иногда просто перевод, подчас весьма неудачный. Исторические указания нередко совершенно механически связаны с текстом статьи, и представление о наших гражданских законах, как о продукте многовекового национального развития, является значительно преувеличенным. Заметим, что т. X, ч. 1, которому присвоено название Свода Законов Гражданских, не исчерпывает всех гражданских законов, потому что они разбросаны по всему Своду: так, в т. IX, содержатся постановления о правах состояния, в т. XI, ч. 2 - торговые законы, т. XI, ч. 1, изд. 1896 содержит некоторые постановления о браках между лицами неправославными, т. XII, ч. 1 - постановления об ограничении права собственности и т. д. Гражданские законы в настоящем виде явились на свет при издании Свода Законов в 1882 году. Затем, при последующих изданиях Свода, - 1842, 1857 и 1876, повторялось также издание гражданских законов. Наконец, в 1887 году гражданские законы были изданы особо, независимо от всего Свода. В 1900 это издание было повторено без сколько-либо существенных изменений: по этому изданию должны быть приводимы законы гражданские. Общее гражданское законодательство, составленное из приведенных в некоторый порядок законов, изданных в разное время, начиная с уложения Алексея Михайловича и связанных поверхностно положениями, заимствованными из французского права, страдает значительными недостатками, которые стали особенно чувствительны со второй половины прошлого столетия, когда частно-правовые отношения получили значительное развитие в нашем быту. Оно отличается неполнотою, не касаясь вовсе многих юридических отношений, проявившихся в жизни: благодаря своему историческому сложению, оно имеет в виду только высший класс общества, оставляя без внимания всю крестьянскую массу населения, которая в своем сельском быту живет независимо от т. X, ч. 1; составленное во время преобладания поземельных отношений, оно не удовлетворяет требованиям торгового оборота. С технической стороны своею казуистичностью, несистематичностью, разнообразием начал, положенных в основание отдельных законов - представляет необыкновенные трудности для судебной практики. В виду этих недостатков в 1882 году Высочайше учреждена была комиссия для составления гражданского уложения, которая изготовила уже проект (второе издание его, 1905 года).

1. Местные законы, предназначенные для известной местности и ее коренных жителей, устраняют применение общего законодательства по тем предметам, которые определены местным законодательством. Установление, изменение или отмена общих законов не имеют влияния на местные законы, если противное не выражено в самом законе (т. X, ч. I, ст. 88). Общее законодательство сохраняет свое значение по всем тем вопросам, которые не разрешаются местными законами (т. I, ч. 1, ст. 48; св. остз. зак. т. I, введ. ст. 2 Прод. 1890, т. X, ч. I, ст. 25'). В Российской Империи действуют следующие местные законодательства.

a) В Привислянском крае, составляющем присоединенную к России часть бывшего Царства Польского, с 1808 года имеет силу французское гражданское уложение, которое отменило прежние национальные источники права. Гражданское уложение Царства Польского было вновь издано в 1825 году. Существовавшие изменения в кодексе произведены были положением о союзе брачном 1836 и ипотечными уставами 1818 и 1825 гг. Официальный перевод на русский язык состоялся в 1870г. с изданием Собрания гражданских законов губерний Царства Польского.

b) В Остзейском крае прежде действовали разнообразные источники; ленные и крестьянские права, городские статуты, узаконения польских и шведских королей, римское право. В настоящее время имеет силу составленный на основании этого материала Свод гражданских узаконений губерний остзейских в 1864г., на русском и немецком языках, который составляет 3-ю часть Свода местных узаконений губерний остзейских.

c) В Финляндии до присоединения ее к России имело применение шведское уложение 1734г., которое сохранило свою силу для этой местности и после включения ее в состав Империи. Последнее издание на шведском языке состоялось в 1856 году. В 1814 году издан был русский перевод этого уложения, параллельно со шведским его текстом. Последний частный перевод принадлежит г. Малышеву (1894 г.).

d) Бессарабия по своему прошлому связана с Византийской империей, а потому византийские источники получили применение в этой местности, а именно: Шестикнижие фесалоникского судьи Арменопула, составленное в половине XIV века, с грамотой Маврокордато 1785 и Краткое Собрание законов Донича. Эти источники сохранили значение и по присоединении этой страны к России в 1812 и вторично в 1879 г. Первый их этих источников имеется в русском переводе, сделанном в 1881 г. «Ручная книга законов или, так называемое, Шестикнижие».

е) В губерниях Черниговской и Полтавской, со времени соединения Малороссии с Польшей и Литвой, действовал Литовский Статут, сила которого до 1839 года распространялась на весь Западный край. Но с этого времени действие этого источника ограничено указанными губерниями, а особенности его постановлений включены в состав т. X, ч. 1, со времени издания Св. Зак. 1842 года.

2. Особенными законами называются законы, которые дают для известного круга отношений (на какой-либо род дел) исключительные, сравнительно с общим правом, постановления.

a) Церковные законы имеют интерес для гражданского права, насколько они регулируют группу частно-правовых отношений, именно брачное право, основанное на браке, как таинстве. Духовному, консисторскому суду подлежат брачные дела, насколько дело касается действительности или недействительности брака, а также расторжения брака. Источниками права для этих дел являются Устав Духовных Консисторий, изданный в 1841 и повторенный в 1883 году, субсидиарное значение имеют законы, содержащиеся в Книге Правил, изданной Св. Синодом в 1839 году, и в Кормчей Книге, напечатанной в 1653 году. Для иностранных вероисповеданий законы содержатся в Уставе духовных дел иностранных исповеданий, т. XI ч. 1, изд. 1896, а также имеют силу католические правила католической и евангелической церкви (т. X, ч. 1, ст. 61,65,90).

b) Торговые законы на Западе составляют особенное право, содержащееся в отдельных кодексах. У нас особой системы торгового права не существует, а имеются только отдельные законы, устанавливающие для торговых сделок исключения из общих правил. Такие постановления находятся в т. XI, ч. 2, изд. 1903, в т. X, ч. 1 и некоторых других местах Свода.

3. Под именем специальных законов понимаются законы, дающие для известного круга лиц (для какого-либо рода людей) исключительные, по сравнению с общим правом, постановления. В отличие от местных и особенных, применение специальных законов обусловливается не территориальными или предметными, а личными признаками. Сюда относятся постановления, определяющие влияние различных обстоятельств на дееспособность лица, вследствие возраста, пола, звания, состояния, национальности, вероисповедания и т. п. Сюда же относятся привилегии, т. е. законы, создающие для известных физических или юридических лиц некоторое льготное положение. Особенно часто такие привилегии устанавливаются в пользу акционерных товариществ. Все эти постановления распределены по всему законодательству. Кроме того, для некоторых разрядов лиц существуют специальные источники права. Так, магометане по делам о завещаниях и о разделе наследства руководствуются Кораном, как источником религиозным и юридическим (т. X, ч. 1, ст. 1338).

Действие законов в отношении времени начинается не ранее его обнародования. Момент вступления законна в действие определяется различно: или устанавливается один общий срок для всего государства, как например в Германии, где закон вступает в действие на 14 день после появления того номера официального сборника (Reichsgesetzblatt), в котором данный закон напечатан, или же допускается постепенность вступления его в действие в связи с расстоянием от столичного города, как например во Франции, где закон вступает в силу не одновременно, а последовательно: в Париже - через день после выхода соответствующего номера JoyrnaJ Officiel, а в провинции - через день после получения его в главном городе округа (arrondissement).

В России принят порядок, близкий к французскому. Закон получает обязательную силу не прежде, как со дня его обнародования (т. I, ч. 1, ст. 91). Опубликование закона в Собрании Узаконении и Распоряжений Правительства имеет значение официального его обнародования, и по обнародовании закон получает обязательную силу со времени назначенного для того в самом законе срока, при неустановлении же такого срока - со дня получения на месте листа Сенатского издания, в коем закон напечатан (т. X, ч. I, ст. 93). Итак, закон вступает в действие не одновременно, а постепенно, в зависимости от расстояния от Петербурга и в связи с состоянием путей сообщения. Получение в провинции номера официального сборника - таков момент вступления закона в силу. Однако указанный в законе срок не может считаться достаточно определенным. Остается невыясненным, кто должен получить закон и в каком месте? Получение на месте может по разным причинам быть не одновременно, установление юридических отношений может произойти до получения закона тем присутственным местом, где оно должно составить предмет рассмотрения, хотя и после получения закона в том же месте другими присутственными местами, обнародование закона в Губернских Ведомостях (т. II, ст. 438, п. 1) может произойти ранее получения листов судом. Следует ли считаться с действительным получением номера или с фиктивным, т. е. с днем, когда по почтовым порядкам закон должен бы прийти? В некоторых случаях законодатель сам указывает определенный срок, с которого закон вступает повсеместно в силу, например, положение о привилегиях на изобретение, утвержденное 20 мая 1896 года, обнародовано в Собрании Узаконений 11 июня, а вступило в силу I июля.

Действие закона продолжается до тех пор, пока он не будет отменен, заменен или изменен новым (т. X, ч. 1, ст. 94). Влияние нового закона на существующие юридические отношения выражается в том, что он не имеет обратного действия, и сила его распространяется только на будущее время (т. X, ч. 1, ст. 89).

Начало, в силу которого закон не имеет обратной силы, рассчитано на суд, а не на законодателя. Подобное положение, как и вообще всякое иное, с юридической точки зрения не может стеснять верховную власть. Ничто не мешает законодателю постановить, что, уничтожая закон о давности, он вместе с тем не признает права собственности за теми, которые приобрели его до издания закона на этом основании (нечто подобное в указе Елизаветы, обязывающем личных дворян продать приобретенную ими землю), установить возраст совершеннолетия в 25 лет, признать недействительными все обязательства, заключенные до издания закона с лицами, не достигшими этого возраста. Примером может служить изданный во Франции в 1795 году закон о наследовании, который распространил свою силу на все наследства, открывшиеся с 1789 года.

Такие законы будут несправедливы, нецелесообразны, потому что могут поколебать доверие в оборот, устранить всякую обеспеченность, подорвать уважение к праву, но против юридической силы таких законов говорить нельзя. Сам законодатель, по указанным соображениям не отступит от приведенного принципа законодательной политики без достаточно основательных причин, каковые представились, например, при издании закона 19 февр. 1861 года или закона 14 дек. 1892 о расторжении браков лиц, сосланных на житие в Сибирь. Какая может быть сила такого правила для законодателя, которому разрешается распространить действие закона на прошедшее время (т. I, ч. 1, ст. 89), без ограничения этой возможности какими-либо условиями?

Но правило об обратном бессилии закона имеет полное юридическое значение в отношении суда, который безусловно должен им руководствоваться. Это значит, что гражданские права, приобретенные на основании юридических фактов, имевших место до вступления нового закона в силу, не подлежат его действию, и потому суд должен принять в таких случаях старый закон. Так, например, семейные права приобретаются на основании брака, права наследования - на основании смерти наследодателя, права требования - на основании сделки или правонарушения. Если все эти факты произошли до нового закона, то приобретенные на их основании права остаются нерушимыми. Если же факты эти произошли после нового закона, то приобретенные на основании их права подлежат действию нового закона. Так, например, при существовании закона, в силу которого десятилетнее владение может перейти в собственность, известное лицо провладело 8 лет; между тем выходит ипотечный устав, отменяющий этот способ приобретения права собственности; так как факт, который мог бы создать собственность, десятилетнее владение, не совершился до издания нового закона, то и право собственности не может быть приобретено. Сомнение возбудил закон 3 июня 1892 года, который допустил неизвестное до того русскому законодательству право незаконнорожденных детей на наследование после матери: сенат разъяснил, что этот закон, установив новый порядок наследования, не может иметь применения к наследствам, открывшимся после лиц, умерших до его обнародования (кас. реш. 1903, № 139).

Действие законов в отношении места сводится к тому общему началу, что суд в спорах между лицами, подсудными ему по местожительству, и по поводу имущества, находящегося в его округе, применяет законы, предназначенные для этой местности. Но возможно ли, что в деле, подлежащем судебному рассмотрению, будут лица, имущества или сделки, на которые не распространяется действие законов, имеющих силу в округе суда. Такие случаи возможны в России, где радом с общим действуют и местные законодательства, не говоря уже о возможности столкновения законов русских с иностранными.

Возникает вопрос, действию каких законов подлежит спорное дело: законов ли той местности, где происходит судебное разбирательство, или законов места происхождения участвующих лиц, или законов места нахождения имущества, или же, наконец, законов места совершения юридической сделки? В этом отношении можно указать, как на руководящие начала, на те принципы, которые выражены в частном международном праве по вопросу о столкновении законов различных государств. Принципы эти могут иметь применение к вопросу о столкновении мигных законов с общими и с другими местными, насколько они не видоизменены русским положительным законодательством. Так, например, вопреки общепринятому положению locus regit actum, наш законодатель не признал гражданской формы браков, заключенных в возвращенном по Берлинскому трактату участке Бессарабии и предписал, для продолжения законных последствий, подтвердить те браки церковным бракосочетанием (т. X, ч. 1, ст. 25 по прод. 1890, приложение ст. 1).

Под действием местных законов находятся не все лица, имеющие в той местности временное пребывание или даже постоянное жительство, а только уроженцы тех местностей. Гражданские права и обязанности уроженцев губерний, состоящих на общих, без местных изъятий, правах, когда сии уроженцы временно пребывают в губерниях и областях, на особых правах состоящих, определяются общими законами Империи (т. X, ч. 1, ст. 1279). То же правило действует и в обратном случае. Чтобы освободиться от действия одних законов и подчиниться действию других, необходимо перечислиться из русских губерний в польские, остзейские, финляндские, Бессарабскую, Черниговскую или Полтавскую губернии и наоборот.

В связи с этим обстоятельством, дееспособность лиц, права личные и имущественные, основанные на браке, обсуждаются по законам той местности, для которой эти лица являются коренными жителями. Представим себе, что уроженец Царства Польского по своим торговым делам поселяется в Казани. Заключение его женою обязательства, без разрешения мужа, может быть опровергнуто последним (Граж. кодекс, ст. 184), в противоположность полной силе обязательств, принятых на себя уроженкою внутренних губерний. Следовательно, если уроженцы губерний, состоящих под действием общего законодательства, отправятся в Финляндию для совершения брака с целью узаконения детей, которое встречает затруднение на родине, то это будет недействительно в том смысле, что брак, хотя и законно совершенный, не может иметь для них тех последствии, которые возникают для коренных жителей.

Вещные и наследственные права (т. X, ч. 1, ст. 1295) в отношении недвижимого имущества определяются законами местонахождения недвижимости. Право залога на имение, находящееся в центральных губерниях, может возникнуть только со времени совершения залогового акта, хотя бы договор заключен был в Кишиневе и по местным законам давал право обеспечения.

Форма юридических сделок обсуждается по закону места совершения акта -(Уст. гр. суд., ст. 464), так что домашнее завещание, написанное собственноручно в Варшаве уроженцем русских губерний, будет действительно, хотя бы и не было подписано свидетелями (Граж. кодекс, §970). Исключение составляют акты венчания и крепостные. Право наследования в движимом имуществе обсуждается по законам места, в котором наследодатель состоят коренным жителем (т. X, ч. 1, ст. 1287).

Труднее всего определяется, какие законы применяются к правам обязательственным. В виде общего правила можно принять, что в этих отношениях должны применяться законы тех мест, где произошли юридические факты, т. е. должно принять во внимание, где заключен был договор, где произошло правонарушение пли неосновательное обогащение. Например, в 1871 году выдан был а Варшаве вексель; в 1882 году предъявлен был иск в московском окружном суде к должнику, который возражал, что прошла давность. Возражение не было принято, потому что срок давности должен был быть принят не десятилетний, а местный тридцатилетний (т. X, ч. 1, ст. 1549). По выданному на основании этого решения исполнительному листу взыскание не производилось до 1894 года, когда кредитор, встретив должника, потребовал от него платежа. На этот раз ссылка должника на давность была вполне основательна, потому что обязательство прежнее (вексель) превратилось в новое (исполнительный лист) в губернии, состоящей на общих законах.