§ 5. Идеи социальной солидарности и право

1. Проблема эпохи. Равенство в государстве. Слож­ные вопросы, трудности и беды, связанные с переходом человечества к правовому гражданскому обществу, да и просто многообразные острые вопросы современной эпо­хи, выдвинули в качестве острой проблемы современнос­ти преодоление крайностей индивидуализма, "социаль­ного дарвинизма" и одновременно повышение социальных начал в жизни людей.

В связи с идеями усиления в жизни общества соци­альных начал особого внимания заслуживает проблема равенства в условиях гражданского общества.

Что ж, своего рода непреложной аксиомой является положение о том, что политическое и юридическое ра­венство людей (и прежде всего равенство перед законом и судом, равенство в стартовых позициях в социально-экономической жизни) — это непременный, обязатель­ный атрибут политического режима демократии, гумани­стического права, правозаконности. В условиях современ­ного гражданского общества оно было конкретизирова­но принципом равных свобод для всех и пониманием их как субъективных прав1, словом, равенства в гуманисти­ческом праве.

Корень вопроса равенства людей в современном об­ществе — в фактическом равенстве людей, в необходимости его обеспечения, в том числе путем соот­ветствующей деятельности государства ("социального го­сударства"!).

И если в отношении помощи, льгот и преимуществ таких социально обездоленных людей, как старики, дети, инвалиды, другие нетрудоспособные, социально-обеспе­чительная деятельность государства по своей оправдан­ности не вызывает ни тени сомнения, то нужно с пре­дельной строгостью сразу же пояснить, что вопрос о фактическом равенстве, опирающемся на постулаты ком­мунистической идеологии, касается в основном уровня материальных благ людей в связи с функционированием свободной конкурентной рыночной экономики.

Впрочем, тут нужны еще два пояснения.

Первое. Поставленный вопрос в очень малой сте­пени затрагивает функционирование рыночной экономки в связи с нынешним положением людей в России. Сло­жившееся в последние годы кричащее фактическое не­равенство людей в российском обществе (с поражающей

см.: Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995. С. 34.

728

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 16. Право в нашей жизни, в судьбе людей

729

весь мир безумной роскошью новорусских богатеев и с социальной обездоленностью большинства населения) — не результат функционирования рыночного хозяйства (его в России в сложившемся виде еще нет), а последствие, за немногими исключениями, присвоения гигантских на­циональных богатств активистами партийно-комсомольс­кой номенклатуры и криминализированного теневого ка­питала, воспользовавшимися для быстрого, поистине ска­зочного обогащения широкой свободой, неотработанными формами приватизации и отсутствием надлежащего об­щего государственно-правового регулирования.

И в т о р о е. За пределами рассматриваемого вопро­са остается та сфера действительности, которая не мо­жет и не должна быть подвластна рыночным методам, законам купли-продажи, сфера воспитания, обучения, гражданственности. То есть сфера, где в соответствую­щей социальной деятельности государства господствуют принципы справедливости, тенденции к фактическому ра-вецству.

Возвращаясь к вопросу о фактическом равенстве людей (и роли в этой области государства) в связи с функ­ционированием свободной рыночной экономики, представ­ляется важным в первую очередь определить исходный принцип, обозначающий соотношение "экономической свободы" и "вмешательства государства в свободную эко­номическую деятельность", и связанное с этим соотно­шением социальное неравенство людей.

На мой взгляд, указанное соотношение с необходи­мой четкостью раскрыл крупный русский мыслитель-пра­вовед Б. Н. Чичерин. Он со всей определенностью сформу­лировал положение о безусловном приоритете в эконо­мике свободы и о недопустимости вмешательства госу­дарства в экономическую жизнь. И при господстве эко­номической свободы возникающее при этом неравенство становится закономерным результатом движения промыш­ленных сил (обратим внимание на эти слова!). Обосновы­вая такой подход к вопросу о  свободе и равенстве,

Б. Н. Чичерин пишет: "Таков общий закон человеческой жизни, закон, действие которого может прекратиться только при совершенно немыслимом всеобщем уничто­жении свободы"1.

В другой работе ученый обращает внимание на еще одну сторону проблемы — на то, что именно человечес­кая свобода является основой действительного равенства. Как бы пророчески предвосхищая ситуацию, наступив­шую в результате "социалистической революции", когда упомянутое им немыслимое всеобщее уничтожение сво­боды реально произошло, Б. Н. Чичерин пишет, что у социалистов "...во имя равенства уничтожается то, что составляет саму его основу — человеческая свобода. Боль­шего внутреннего противоречия с истинной природой че­ловека невозможно представить"2.

Приведенные суждения, как мне представляется, ничуть не противоречат ни идеи И. А. Покровского о праве каждого человека на существование, ни мысли П. Новгородцева о необходимости уравнения социальных условий жизни. Ибо такое "уравнение", в том числе в области обучения, а также в нашей постсоветской об­становке, условий обретения собственности — это именно равенство в стартовых условиях, которые обеспечива­ют приоритет свободы в самом глубоком ее понимании, т. е. как поприща для конкуренции, экономического со­стязания, без чего нет свободного конкурентного рынка. В таком же направлении строились мысли ряда других русских философов-правоведов последовательно демок­ратической ориентации. Как справедливо подмечено в современной литературе, "...они принимали идею "права на достойное существование", понимая под этим закон­но гарантируемое право на прожиточный минимум и об­разование. Либералы считали это не уступкой "государ­ству", а устранением фактических препятствий на пути развития личной свободы граждан; не ограничением сво-

1              Чичерин Б. Собственность и государство. Ч. 2. С. 326.

2              Чичерин Б. Философия права. М.,  1900. С. 118.

730

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 16. Право в нашей жизни, в судьбе людей

731

боды конкуренции, но соблюдением правил "честной игры"1.

Это же поистине замечательно, что фундаменталь­ные положения об экономической свободе (да притом в соотношении с равенством) заложили именно русские философы-правоведы, по ряду принципиальных позиций предвосхищая идеи Хайека и Фридмена.

В связи с этим еще раз — слово Б. Н. Чичерину, кото­рый, подчеркивая роль государства в обществе, вместе с тем соглашается с Гумбольдтом в том, что "излишней рег­ламентацией" и "вмешательством государства во все дела" "подрывается самодеятельность и тем самым умаляются материальные и нравственные силы народа, который при­выкает во всем обращаться к правительству, вместо того, чтобы полагаться на самого себя"2. Ну а если углубиться в еще более основательные слои духовных ценностей, то и без необходимой конкретизации возьмем на заметку слова замечательного русского философа Н. А. Бердяева о том, что "равенство есть метафизически пустая идея и... соци­альная правда должна быть основана на достоинстве каж­дой личности, а не на равенстве"3.

2. Идея социальной солидарности в государстве. Но если требования достижения (с помощью государственной власти) общего равенства индивидов в экономике и сфе­ре распределения не согласуются с самой сутью совре­менного гражданского общества, то спрашивается: в ка­ких же все-таки принципах, государственно-правовых на­чалах должны найти выражение императивы нынешней эпохи, современной цивилизации, гигантского научно-

1              Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов

конца XIX — начала XX в. // Вопросы философии. 1991. № 8. С- 41.

Автор приводит примечательное на этот счет высказывание русского

правоведа С. И. Гессена: "Оказывая содействие лицам, не по своей

воле находящимся в положении, которое в силу крайнего неравенства

в фактической мощи уничтожает конкуренцию как конкуренцию... пра­

во как бы говорит борющимся: боритесь, конкурируйте друг с другом,

но в этой борьбе победу должен одержать не тот, кто воспользовав­

шись беспомощным положением слабого и превратив его в простое

орудие своих целей, освободит самого себя от творческих усилий" (см.:

Гессен С. И. Основы педагогики. Берлин, 1923. С. 164).

2              Чичерин Б. Собственность и государство. Ч. 2. С. 201.

3              Бердяев Я. А. Самопознание. М.,  1990. С. 213.

технического прогресса — начала современного гуманиз­ма, истинно демократического общества, в центре кото­рого должен быть человек?

Смею со всей определенностью сказать, что и на эти вопросы достойный, увы, до сей поры по-настоящему не понятый и не оцененный ответ дала в начале XX в. рос­сийская наука, и прежде всего, не могу не заметить с гордостью, русские правоведы.

Наибольшую теоретическую и практическую значи­мость имеют здесь идеи социальной солидарности в госу­дарстве.

Знаменательно, что, начиная свое главное теорети­ческое исследование, И. А. Покровский ссылается на из­вестного мыслителя Ренана. Комментируя слова Ренана о том, что "политика подобна пустыне; в ней идут на­угад — то на север, то на юг... но никто не знает, где добро, где зло", он говорит: "Мы же думаем, что, как для пустыни, так и для политики есть свой компас. Стрелка этого компаса всегда поворачивается к одному пункту — именно к тому, где сходятся свобода и социальная соли­дарность"1.

Нужно сразу же со всей строгостью сказать, что идея солидаризма в трактовке И. А. Покровского не име­ет ничего общего с теми взглядами, с которыми по тра­диции сопрягается термин "солидаризм", с солидарист-ским учением французского ученого Л. Дюги. Ведь уче­ние Л. Дюги направлено не на утверждение прав людей, последовательных правовых начал в их жизни, а на не­кое коллективистское "преобразование" права, отрица­ние значимости субъективных прав, необходимость их "за­мены" социальными функциями на коллективистских ос­новах2.

1              Покровский И. А. Указ. соч. С. 36.

2              См.:  Дюги Л. Общие преобразования гражданского права. М., 1919.

В. А. Туманов приводит любопытное высказывание наиболее последо­

вательного ортодоксального идеолога марксизма по вопросам права

Е. Б. Пашуканиса, который писал: "Если марксисты говорят об отмира­

нии государства после захвата власти пролетариатом... то Дюги обеща­

ет эту эволюцию современному капиталистическому и милитаристи­

ческому государству" (цит. по:   Туманов В. А.  Буржуазная правовая

идеология. М., 1971. С. 119).

732

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 16. Право в нашей жизни, в судьбе людей

733

С этих позиций есть вполне достаточные основания утверждать, что взгляды на солидаризм И. А. Покровско­го представляют собой самостоятельную, оригинальную, по-философски мощную теорию, отвечающую требова­ниям современной эпохи, теорию, которая вполне может стать альтернативой социалистическим воззрениям, ее "либеральным вариациям".

Ее суть в необходимости органического соединения свободы каждого человека и солидарности меж­ду людьми. Причем такого соединения, которое реализуется "в государстве" через всю систему правовых институтов, в том числе частного права.

И. А. Покровский убедительно показал оптимальные юридические формы соединения свободы человека и со­лидарности людей в таких специальных институтах пра­ва, как право собственности, вещные права, обязатель­ства из причинения вреда, институты наследственного права. В современных юридических построениях этих и других институтов права, пишет автор: "...чувствуется, что нельзя бросить на произвол судьбы человека, пора­женного случайным несчастьем, и что полное равноду­шие к беде ближнего не может считаться идеалом куль­турного общежития"1. И вот вывод более общего порядка на примере наследственного права: "...и в области наслед­ственного права мы имеем ту же борьбу между тенден­цией к "индивидуализации" и тенденцией к "солидариза­ции"... Отрешаясь от исторической солидаризации в со­юзах родовых или общинных, развивающееся общество переходит к солидаризации в государстве (курсив мой. — С. А)"2.

Самое существенное во взглядах И. А. Покровского на социальную солидарность (на что хотелось бы обра­тить повышенное внимание) — это внутренняя связь со-лидаризма с углубленной трактовкой неотъемлемых прав человека, их пониманием как статуса, равного со стату-

сом "державы", и их развитием в право на индивидуаль­ность. Именно потому, что каждый человек имеет высо­козначимое и неотъемлемое право на индивидуальность, именно поэтому (наряду со всеми другими основаниями) должен быть в современном государстве защищен и обес­печен высокий статус каждого человека как разумного существа и носителя присущей ему индивидуальности. В том числе и в виде неотъемлемого права каждого чело­века не только на жизнь, но и на существо­вание.

Иного пути, замечает И. А. Покровский, как сделать крупный шаг — осуществить "право на существование" каждого человека, у человечества просто нет. "Осуще­ствим ли этот шаг при сохранении частно-правовой орга­низации народного хозяйства или нет, это покажет буду­щее; во всяком случае только признание права на суще­ствование может еще дать нравственную поддержку для сохранения этой организации"1. Тем более что только "при осуществлении подлинной солидарности человек возвра­щается, действительно, на присущее ему место — "меры всех вещей". Человеческая личность возвышается: не об­щество превращает ее в средство, а напротив, само об­щество в целом становится хранителем и гарантом ее существования"2.

К сказанному, пожалуй, нужно добавить лишь то, что идеи социальной солидарности в государстве исчер­пывающим образом решают вопрос и о всемерном учете в государственно-правовой жизни обусловленной совре­менной эпохой необходимости возвышения в обществе со­циальной ответственности. Последний из указанных фак­торов ни в коей мере не должен влечь за собой, как мо­жет показаться на первый взгляд, "новые ограничения" неотъемлемых прав человека (международно-признанный перечень таких ограничений, предусмотренный п. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, имеет "предельный"

1              Покровский И. А. Указ. соч. С. 295.

2              Там же. С. 308.

1              Покровский И. А, Указ. соч. С, 321.

2              Там же.

734

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 16. Право в нашей жизни, в судьбе людей

735

характер). А вот социальная солидарность в государстве и адекватные этому требованию современности юридичес­кие формы, которые как раз должны строиться на твер­дом фундаменте неотъемлемых прав человека, позволя­ют утвердить и усилить социальную ответственность все­го общества и каждого человека за прогрессивное обще­ственное развитие, судьбу человечества,