§ 3. Парадоксы либерального развития. Основная идея

1. Тяжкие реалии. Уготованная историей миссия права в современную эпоху и те впечатляющие рубежи, кото­рых оно уже достигло в нынешнее время, сталкиваются с иными, противостоящими им реалиями, тенденциями и направлениями в общественной жизни. Эти реалии и тен­денции в ряде случаев оказываются настолько значитель­ными, что они таят в себе опасность грозных последст-

1 Мамардашвили М. Указ. соч. С. 276, 277.

Покровский И. А. Указ. соч. С. 85.

704

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 16. Право в нашей жизни, в судьбе людей

705

вий — тяжкой беды для людей, для самой, казалось бы, вполне благополучной, оптимистичной перспективы об­щественного развития. Да не только опасность, но и уже саму беду, ее очевидные знаки, приметы, тяжкие про­явления.

В связи с этим замечание более общего характера, о чем под несколько иным углом зрения уже говорилось при освещении прав человека [II 15. 2].

Было бы ошибочным рассматривать переход челове­чества от традиционных к либеральным цивилизациям в качестве некоего общего и непрерывного потока пози­тивных перемен, осложняемого лишь некоторыми "из­держками". Действительные процессы, происходящие в современном мире, намного сложнее. Исторически зако­номерный переход тех или иных стран, народов к демок­ратии, к правовому гражданскому обществу отмечается, не только исторически длительным, порой многовековым характером, но и характеризуется тем, что в реальной жизни сохраняются, а порой вновь и вновь реанимируют­ся, утверждают свою жизнестойкость, адекватность су­ществующим экономическим, социальным, этическим от­ношениям социальные структуры и порядки, характер­ные для традиционных цивилизаций. В ряде случаев ру­дименты весьма древних эпох, феодального или раннека-питалистического строя, да притом нередко в таких сво­еобразных социальных и политических вариантах авто­ритарного или тоталитарного типа, когда они прикрыва­ются внешне современными, казалось бы, передовыми юридическими институтами.

И вот здесь (после позитивных оценок экономическо­го и социального развития, происходящего в современ­ную эпоху) пора сказать о сложности, противоречивости самого процесса перехода человечества к последователь­но демократическим, либеральным цивилизациям, о на­личии в этом процессе "теневых" сторон, условий и фак­торов, которые могут привести к новым трудностям и бедам, того, что условно можно назвать "негативами либерализма", его побочными продуктами.

Суть вопроса тут вот в чем. Наряду с тем поистине великим, порой фантастически грандиозным, что при­несла новая эпоха, раскрепостив человеческую активность и силу Разума (и что стало основой взрывной модерниза­ции общества), эта же эпоха породила — пусть и в виде возможности, потенции, но все же породила — явления негативного характера. Это и восприятие людьми свобо­ды как состояния вольницы, и настрой на несвязанность поведения внешними ограничителями, и неодолимая тяга ко все более изощренному ненасытному потребительству, и новый всплеск магии власти, и простор для вспышек этнических и сепаратистских страстей.

Отсюда нарастающие стремления овладеть путем на­силия собственностью и властью. Нередко это происхо­дит так, что архаичные, тиранические институты ока­зываются "зараженными" все новыми соблазнами, поры­вами к достижению все более и более изощренных благ современного потребительского общества (нередко пере­ходящими грань норм морали, да и простого здравого смысла, здорового образа жизни). И тут же разочарова­ние в институтах политической демократии, парламен­таризма, системы свободных выборов, при помощи кото­рых (а чаще под их прикрытием) в ряде стран устанавли­вались диктаторские, тиранические режимы власти, под­держивались авторитарные политические структуры. Словом, в мире заговорили (по выражению одного из со­временных мыслителей) о грядущей анархии.

Особо сложно и трагично эти обстоятельства дали о себе знать в тех странах, ц которых радикальные силы вознамерились в ускоренных темпах, чуть ли не одним прыжком перескочить из одной крайности в другую — от тоталитарного строя (да к тому же азиатско-византий-ского образца) к передовому гражданскому обществу с развитой рыночной экономикой. Что, увы, в силу ряда причин и произошло в России, когда в тяжелейшей схват­ке за власть в 1991—1992 гг. был взят курс на "кардиналь­ные рыночные реформы".

2. Соблазн "простого решения". Думается, именно с позиций реальных процессов, связанных с переходом права

706

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 16. Право в нашей жизни, в судьбе людей

707

в новое состояние и с "негативами либерализма", и сле­дует рассматривать одну из ключевых и сложнейших про­блем нынешнего времени — проблему путей и способов преодоления трудностей и бед, с которыми встретилось человечество в современную эпоху.

К сожалению, в обстановке усиливающейся остроты этих "проблем эпохи" в практических делах ряда стран и в общественном мнении возрождается былой расчет на власть как таковую, ее силу — силу бюрократического, полицейского аппарата, вооруженных сил всей системы силовых ведомств и спецслужб. И отсюда известное воз­величение власти как первостепенной социальной ценно­сти (когда во имя дела, его успеха, во имя экономичес­ких и политических расчетов можно пренебречь иными "формальностями", правами некой "отдельной личности"). Именно с властью, с ее сильными и решительными акци­ями связываются в представлениях многих людей реше­ние острых проблем нашей действительности, сам образ "крепкой государственности"1. В особенности, в странах (таких, как Россия), где стремление в быстрых темпах

1 Ведь и впрямь выход из Великой депрессии начала 30-х гг. сообразно знаменитому новому курсу Рузвельта был найден в ряде решительных государственных мер по упорядочению экономических процессов. И уже совсем показалось поучительным "императивное государственное регу­лирование" экономических и социальных процессов в предвоенное и во­енное время. Затем усиление и расширение социальной деятельности государства, в особенности в послевоенных условиях. Да, что ни говори, при всех очевидных и в то время минусах коммунизма, есть все же — как это под напором массированной пропаганды показалось в 30— 40-х гг. — великолепный опыт СССР, создавшего на твердой государ­ственной основе коллективное сельское хозяйство, передовую индуст­рию, гигантский современный промышленный потенциал и решивший в невероятно сложных условиях войны экономические проблемы, — фак­ты, получившие широкую известность во всем мире!

Как тут не признать основательными теоретические выкладки Кей-нса и его сторонников о необходимости усиления экономической и со­циальной деятельности государства даже для свободного общества и вообще обоснованность взглядов о "социальном государстве", призна­ние целесообразности всестороннего государственного планирования народнохозяйственной жизни! Недаром именно в то время, в послево­енные годы, получила распространение среди передовых умов не толь­ко склонность откорректировать либеральные взгляды идеями "кон­сенсуса", вплоть до теории "социалистического либерализма", но и концепция конвергенции, предполагающая соединить преимущества социализма (плановую экономику) и достижения западного общества (политические свободы).

достигнуть "капиталистического рая", а затем и преодо­ление новых трудностей и бед, порожденных "кардиналь­ными реформами", стало чуть ли не всеми реформатора­ми, объявившими себя "либералами", сопрягаться с вла­стью авторитарного, пиночетовского типа. Линия тем бо­лее объяснимая, что она один в один согласуется с уко­ренившимися в обществе царистскими и большевистски­ми нравами и догмами.

В этом отношении происходит даже своеобразная реанимация взглядов и убеждений из прошлых времен, из идеологии тоталитарных режимов, далеких от ценнос­тей и идеалов демократического развития и верховенства гуманистического права, но таких, которые создают впе­чатление о легкости и быстроте достижения некоего желанного образца — безупречного "порядка и дисцип­лины". Или же, что не менее страшно и пагубно, быст­рого формирования рыночной экономики "по-пиночетовс-ки", силовыми методами.

Что ж, нынешнее состояние общества, да и общие требования демократического развития нуждаются в на­дежной, эффективной государственности. Крепкая, эф­фективная государственность необходима и при переходе от тоталитарного строя к строю современного гражданс­кого общества. Необходима в том числе и для обеспече­ния функционирования действенной юридической систе­мы, включая решительную борьбу с насилием, преступ­ностью, особенно организованной преступностью, мафи­ей, терроризмом.

Вместе с тем нужно отдавать ясный отчет в том, что само по себе разбухание и возвеличение власти как таковой, ее выходы за рамки социально оправдан­ного порога [II. 6. 3], а тем более "вторжение власти" в экономическую и социальную жизнь возвращают обще­ство к пройденным фазам развития, к общественным по­рядкам, построенным на доминировании власти с ее по­роками и коварством, и отсюда со всеми отрицательны­ми последствиями для общественного развития, прогресса

708

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 16. Право в нашей жизни, в судьбе людей

709

общества, его будущего, судьбы. А также что это на­правление социального развития (наиболее остро и зло­веще проявившееся как раз в коммунизме и фашистс­ких режимах) противоречит общим тенденциям разви­тия человеческой цивилизации, необходимости модер­низации общества на основе демократии, переходу в ходе этого процесса социальных систем к правовому граж­данскому обществу.

Да и в практическом отношении "вторжение власти" в экономическую и социальную жизнь, даже социально оправданное, смягченное общим государственным регу­лированием и облагороженное правом (и, понятно, тем более выбивающееся за необходимые "меру" и "преде­лы" и с существенными огрехами по вопросам права), неизбежно сопряжено с многими отрицательными явле­ниями. Прежде всего с безудержным ростом чиновничье­го аппарата, бюрократии, приоритетом силовых ведомств и спецслужб, расширением и ужесточением властно-им­перативных начал в жизни общества, тенденциями к до­минированию командно-административного управления. А значит — с укоренением бюрократических сторон функ­ционирования аппарата, стремлениями к чиновничьему всемогуществу, дальнейшими порывами к вмешательству во все и вся и, как показывает жизненная практика, с ростом злоупотреблений властью, коррупцией, мздоим­ством. И это все не только не устраняет существующие ныне трудности и беды, но и в совокупности с другими ранее отмеченными негативными факторами делает ре­альной перспективу "грядущей анархии".

В этих невероятно сложных исторических условиях существуют и даже набирают силу не только реалии и тенденции, противостоящие глобальной линии на возвы­шение права в современную эпоху (секторах и рудимен­тах "старого", "издержках"), но и феномен, который яв­ляется прямым антиподом права, более того — его ис­конным, кровным врагом, антагонистом, преодоление которого стало судьбой права.

Речь идет о подлинной беде и проклятии человече­ства — о насилии. Особенно насилии, которое часто ока­зывается в самом центре негативных процессов совре­менности. То есть о произволе, направленном против человека как личности, его достоинства, высокого ста­туса, свободы, и отсюда о не знающих преград и сдер-жек покорении, сокрушении человека или даже целого сообщества людей, силовом низведении человека, груп­пы людей, сообщества до безропотно покорного испол­нителя воли насильника — невольника, раба или крепо­стного и, по логике вещей, об оправдании возможности (без каких-либо правосудных процедур) уничтожения че­ловека.

Так вот, последний век второго тысячелетия, XX в. отличился не только поразительным взлетом человечес­кого духа и интеллекта, истинным прорывом в тайны природы, потрясающими научно-техническими сверше­ниями, но и одновременно чем-то абсолютно противопо­ложным — взрывом насилия.

И, наверное, не просто взрывом, а безумием! Ибо совершенно невозможно поставить в один ряд с отмечен­ными ранее замечательными проявлениями человеческо­го духа, разума, перспективой их дальнейшего возвы­шения явления принципиально иного порядка, потряса­ющие своей бесчеловечной жутью, тупой бессмысленнос­тью. Две истребительные мировые войны. Кровавые фа­шистские и коммунистические тоталитарные режимы. Беспощадные региональные конфликты, этнические и конфессиональные схватки. Оргии терроризма. Беспричин­ные акты вандализма, расправ.

3. Основная идея. Как же быть?

И вот здесь, отдавая отчет в губительности легких быстрых решений, необходимо вернуться к праву, к по­ниманию его природы, особенностей и логики его "мате­рии", его уникальных функций и возможностей в реше­нии острых жизненных проблем. И в этой связи увидеть драматизм современного социального развития, основан­ного на либеральных ценностях и идеалах, когда наряду

710

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 16. Право в нашей жизни, в судьбе людей

711

с потрясающими по грандиозности результатами такого развития, нарастающие беды и трудности нынешней эпохи сопряжены с упомянутыми ранее "негативами либера­лизма".

И вот г лавный вывод из всего предшествую­щего изложения. У человечества нет иного пути и иного способа решения глобальных проблем и труд-ностей, грозящих тяжкими последствиями для че­ловеческого рода, как поставить в самый центр жизни людей современное право.

Только оно, право, способно противостоять вполне возможной катастрофе, которая грозит человечеству в обстановке "грядущей анархии", "вольницы" ненасытно­го и изощренного потребительства, притом, увы, в усло­виях, казалось бы, близкого всеобщего процветания.

Скажу даже большее, "негативы либерализма", ко­торые оказались, по широко распространенным и в прин­ципе верным представлениям, каким-то неустранимым побочным продуктом и неизбежными издержками нового времени — времени свободы, торжества Разума и твор­ческой активности личности — на самом деле не были столь неустранимыми и неизбежными. Все они приобрели столь вызывающий и роковой характер в немалой мере по той причине, что вовремя и в полной мере несра­ботало право, которое было бы адекватным новым условиям. И которое, развейся оно с опережением в пра­во человека (а не оставаясь одним лишь инструментом государственной власти), было бы способно не только обеспечить необходимые границы свободы, но и — реша­ющий момент! -— перевести людскую активность, зачас­тую скатывающуюся в вольницу и ненасытное потреби­тельство, в созидательное дело, в творчество, сверше­ния ума и производительного искусства.

И если принять во внимание изложенные ранее дан­ные, ясен ответ на вопрос, возникающий в связи с приве­денными утверждениями, — почему?

Да по той простой причине, что именно праву (имен­но праву, и никакому иному социальному институту)

"дано" быть гарантированным носителем свободы лю­дей, определителем ее границ, а главное — способом ее пе­реключения в творческую, созидательную активность. Иного пути и иного способа упорядочить свободу, отсе­кая от нее "негативы либерализма", — упорядочить че­рез свободу же\ — в природе, в арсенале социальной дей­ствительности просто нет. А право в высших своих зна­чениях как будто бы специально (а быть может, и не "как будто"), представляя собой явление Разума, при­способлено для решения задач того как раз времени, когда реализуются ценности и идеалы Свободы и когда, увы, появляются на свет и грозят людям тяжкими последстви­ями "негативы либерализма".

С этой точки зрения именно сейчас, на пороге ново­го тысячелетия, во многом решается судьба человече­ства. Прежде всего, надо полагать, решается коренной вопрос: возобладает ли в схватке между насилием и пра­вом указанная ранее линия на возвышение правовых на­чал в жизни людей, и займет ли право в своих высоких значениях — в современных условиях право человека — центральное место в жизни общества? Или же произой­дет трагический для человечества поворот назад — к по­рядкам права силы, к нравам (по-византийски или как-то иначе изощренно приукрашиваемым благообразными ло­зунгами и формулами) произвола, насилия.

Создается впечатление, что Провидение на самом рубеже нового тысячелетия решило, скажу жестко и грубо, ткнуть нас носом в такую тяжкую прозу жизни, которую мы в череде обыденных дел не видим (а если видим, то главным образом скандальные подробности и заидеологизированные политические характеристики), но в которой, однако, отчетливо просматривается что-то глубокое и основательное — трудное, порой драматичес­кое, не во всем еще утвердившееся становление осново­полагающих ценностей современной цивилизации (циви-лизационных ценностей нового тысячелетия!), связанных помимо всего иного с противостоянием между правом и насилием.

712

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 16. Право в нашей жизни, в судьбе людей

713

Пройдет год-другой. Минут десятилетия. Многие де­тали, подробности нынешних событий (таких, как дело Пиночета, конфликт в Югославии, война в Чечне) забу­дутся, сами эти случаи уйдут в историю, будут перекры­ты другими событиями. Но, на мой взгляд, основные идеи и глубокие человеческие ценности, которые, как все бо­лее выясняется, вытекают из указанных жизненных си­туаций, останутся — дай Бог везения! — с людьми в итоге горьких уроков современности навсегда, станут в новом, третьем тысячелетии христианской эры непрелож­ными постулатами человеческого жития. Пусть даже в первые годы XXI в. хотя бы в качестве таких идей и цен­ностей, которые будут получать все большее признание, все больше утверждаться в нашей жизни и делах.

Нужно только (добавлю к ранее сказанному) само "право" понимать в том высоком значении, которое оно приобретает — сообразно с достижениями науки — в со­временных условиях, в новом, третьем тысячелетии хри­стианской эры.