ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы привыкли воспринимать насилие однозначно, только с его отрицательной стороны, но это не совсем верно. Насилие - это закономерное социальное явление, существующее в обществе как черта его характера, как обязательный элемент общественных отношений: межличностных, межгрупповых, межнациональных, межгосударственных. Человеческое общество, к сожалению, как, собственно, и все живое на планете, немыслимо без насилия. Прав Ницше, насилие в общественных отношениях играет не только отрицательную роль, но во многом стимулирует развитие общества, делает его менее скучным и ленивым по принципу щуки в карасином омуте. Оно стимулирует и прогресс, заставляя думать о защите от кого и чего угодно. Насилие с его негативной стороны: с ненавистью, жестокостью и злобой существует наряду с любовью и дружбой как их противоположность, противовес, но связано с такими же сильными чувствами страха, боли, эмоциональных переживаний за своих ближних. В нем эмоциональная разрядка и эмоциональный заряд. Своей непредсказуемостью и неотвратимостью насилие похоже на природную стихию и является по сути частью жизни, которая, как известно, существует в движении и только в движении. Изучая насилие, невольно приходишь к выводу - «что поделаешь, такова, к сожалению, природа людей».

Интересно, что добрая половина лиц, совершающих насильственные действия, причиняющее физический, моральный и материальный вред, не осознает, что совершает зло, убежденная в своей правоте избивая, угрожая, унижая и даже убивая других людей, часто близких людей. Эмоции, злоба, жестокость заглушают разум и добрые чувства, отодвигая социальные свойства на второй план, обнажая человека - биологическое существо с инстинктами зверя.

Именно с этой негативной стороной насилия борется государство с помощью закона и правоохранительных подразделений. В литературе представлено много вариантов комплексного подхода к предупреждению насильственных преступлений. Детерминанты насилия видятся во всем: в слабости законов, в бездеятельности правоохранительных органов, в неумелой политике, в кор-

372

румпированной экономике, в гипертрофированной идеологии и т.д. Все это верно, но все это только детерминанты в плане условий и криминогенных факторов. Надо определить причину просыпающихся в человеке злобы и жестокости. Надо рассмотреть эту причину в самом насильнике и предпринять все для того, чтобы эта причина не могла формироваться. Надо найти ее истоки, а не пытаться перекрыть уже бурную реку, борясь с рецидивом, с уже сформировавшимися насильниками. Очевидно, что эта причина в неправильном, примитивном, часто крайне пассивном воспитании детей и со стороны семьи, и со стороны государства. Пусть семья - крепость за семью замками, куда вмешаться мы чаще всего бессильны, но есть масса государственных и общественных средств и способов уделить внимание детям. Не то внимание, которое декларируется в многочисленных президентских законах, а внимание практического плана, выражающееся в финансировании государственных программ по улучшению быта, правового воспитания, надзора за детьми, в возвращении в нормальную семью тысяч детей-беженцев из «неблагополучных» семей, как скромно называют эти семьи. «Неблагополучных» -это не то слово. Надо прямо говорить - из семей - тюрем для детей, из семей - пыток для них, из семей бездушных и невнимательных к собственным детям. Нужно принять закон, не просто ставящий на учет подобных родителей, но строго наказывающий их за причинение умышленного существенного вреда обществу.

Думается, в связи с этим сам факт отмывания огромных денег в иностранных банках высокопоставленными государственными чиновниками при недостатке средств на открытие детских клубов и кабинетов социальной реабилитации беспризорных детей, при невыплате заработной платы рабочим, за которыми стоят их семьи - это преступления, которые нужно без промедления расследовать, а не защищать этих лиц, ссылаясь на банальную, рассчитанную на элементарную неграмотность народа отговорку, что, мол, они не виновны, пока их вина не доказана и не названа судом. О каком суде идет речь, если они сами собственными законами застраховали себя от всякого суда. Это грубое нарушение конституционного принципа равенства всех перед законом. Почему законы, касающиеся прав и свобод личности носят все более декларативный характер? Какое право имеет премьер-

373

министр страны стать на этом посту самым богатым человеком при самом бедном народе, не получающим даже собственный заработок?

У нас не свобода, а разгул коррупции и бескультурья в образе пьянства и ежедневной демонстрации жестокости по телевидению. Именно здесь и начинаются истоки причин неустроенности быта, причин детской безнадзорности, преступности и насилия в том числе.

Возможно, эти выводы звучат банально, но в них истина. Коррупция, переросшая уже давно в мафию, развращает народ и вселяет в него чувство социальной несправедливости. Она, как невидимый спрут, с многочисленными щупальцами и присосками высасывает здоровье народа. Коррупция - первопричина нечестности, отчаяния, озлобленности и жестокости, наконец. Несмотря на это, государство практически не борется с коррупцией. Он прав - наш бывший Генеральный прокурор, мы не боремся с коррупцией, мы только делаем вид, что с ней боремся. Прав, видимо, и тот вор в законе, который пытался доказать мне, что его несправедливо называют «особо опасным». «Какой же я особо опасный, - говорил он, - я от многого беру немного, да и то не у бедных последний кусок. Особо опасны те, кто ворует у народа миллионами». Вор, конечно, остается вором, но значительная доля правды в его словах есть.

Я много говорю о проблеме воспитания детей потому, что здесь берут начало все хорошие и плохие качества личности. Отсюда берут начало и преступность, и политика, и экономика, и наша будущая культура. Это и есть тот замкнутый круг, когда политика, идеология и экономика либо воспитывают людей, либо их развращают, и эти люди потом, сменяя старых руководителей, либо делают честную политику, либо заботятся больше о себе, и так по кругу. Наша беда в том, что мы мало думаем о перспективе будущего. Конечно, это трудное дело и главное не одного года и даже не десяти лет. Поэтому борцы с преступностью от этой идеи отмахиваются. Им надо снизить преступность немедленно, в крайнем случае, завтра. «Думайте, думайте, как это сделать», -обеспокоенно говорил ученым юристам секретарь Горкома партии г. Хабаровска 15 лет назад. Когда ему предложили организовать в городе правовое воспитание детей в школах и укрепить

374

детские клубы по интересам, только улыбнулся: «Что вы, это же перспектива двадцатилетней давности, а я спрашиваю, как снизить преступность сегодня». Такое отношение к борьбе с преступностью в стране остается и по сей день. Кстати, в Хабаровске нам удалось добиться введения в школах правового воспитания в 1992-м году. Сейчас этот процесс медленно, но продвигается в Башкортостане.

Однако главная детская проблема даже не в этом, а в защите детей от семейного насилия и не только физического, но и психического в самых различных его формах. Психика детей столь ранима, что травмируется даже от невнимания к ним и особенно от несправедливого отношения, от унижения их достоинства и отвержения, от сексуального насилия, которое, к сожалению, существует в семьях по отношению к детям в значительных масштабах, как бы мы ни старались этого не замечать.

Другая не менее важная и пожалуй еще более сложная проблема - социальная адаптация молодых людей, приходящих из мест лишения свободы. Сегодня, как и вчера, они обречены во многих случаях на безработицу и даже отсутствие жилья. Ясно, что сами они в этом виноваты, но многочисленные факты их вынужденного ухода в организованную преступность делают эту проблему актуальной. Рецидив грабежей, разбоев, рэкета и бандитизма растет, и нет условий для его снижения. Одни только уголовно-правовые меры не решают этой проблемы, а напротив, только усугубляют ее. Нужна социальная реабилитация этих лиц, а не разговоры о ней на всех уровнях. В каких формах она должна существовать - это второй вопрос, но обязательно на государственном уровне. После пяти - десяти лет колонии эти люди оказываются в нашей непростой жизни на грани экстремального выживания. Мечта хабаровского генерала Воронова о создании для них «города - солнца» - комплекса мелких предприятий и производств с большим общежитием посередине, себя не оправдала, и не могла оправдать, так как этот город солнца немедленно превратился бы в рассадник преступности. Рецидивистов нельзя соединять, их разъединять нужно и заинтересовывать трудовой жизнью можно только индивидуально, так как соединившись, они неминуемо попадут под влияние той самой «психологии толпы», о которой пишут уважаемые психологи. Оступившимся и

375

пытающимся встать на честный путь нужно, видимо, выдавать государственную ссуду с условием возвращения ее в пределах двух-трех лет. Иного выхода просто нет. Отталкивать этих людей, ожидая от них новых, зачастую тяжких преступлений - не выход из положения.

Однако начинать эту социальную реабилитацию нужно с мест лишения свободы. Переполненные следственные изоляторы ломают психику молодых людей, навязывают преступное мировоззрение, чуждую обществу культуру. Немногим лучше положение в колониях. Особенно это относится к колониям несовершеннолетних, где микросреда вообще не позволяет подростку быть самим собой, а современная реорганизация исправительных учреждений практически не позволяет ему заработать хотя бы какие-то средства на жизнь после освобождения.

Удивляет, впрочем, не преступный беспредел, а беспредел армейский, беспомощность руководства армии в вопросах устранения ничем не оправданного насилия офицерского и сержантского состава по отношению к ребятам, пришедшим в армию прямо со школьной скамьи. Психологию солдата нужно воспитывать, а не ломать через колено, убивая в ней благородство, честь, достоинство, а заодно подрывая и здоровье молодых новобранцев. Результат - психологические срывы, самоубийства, дезертирство, расстрелы обидчиков доведенными до отчаяния молодыми солдатами. Выводы напрашиваются сами собой: в стране готовятся некачественные офицерский и сержантский составы; армия утратила прежние воспитательные функции; современные установки общества, основанные на полной свободе и насилии, перекочевывают в армию по принципу сообщающихся сосудов и не встречают там особых преград. Как устранить все эти условия армейского беспредела, решать маршалам, беря пример с Суворова и Наполеона, которые действительно были отцами своих солдат.

Я говорю о тюремном и армейском беспределе потому, что здесь продолжение воспитания молодых людей, продолжение истоков насилия. Со сломанной психикой они затем возвращаются в общество, и мы удивляемся, видя рядом с собой перерожденцев, монстров, в которых заложена одна жестокость и недоверие к людям. Вряд ли они сами рады этим своим качествам, так как не способны наладить даже свой собственный быт. В услови-

376

ях чеченской войны приобретение этих негативных качеств молодыми ребятами как-то оправдано, но в мирных условиях насаждение в молодых солдатах жестокости и посягательство на их здоровье преступно.

Прихожу к выводу, что насилие в форме террора в его бескорыстном варианте, т.е. основанное на политическом, националистическом и религиозном экстремизме, исторически обусловлено и носит закономерный характер. Оно потенциально заложено в психологию определенных людей не только социальными детерминантами, но и на генетическом уровне. Далеко не каждый человек способен осуществить массовое убийство невинных людей ради идеи и даже мести. Бескорыстный терроризм основан, как правило, на искаженном мировоззрении. Фанатизм террориста сродни шизофрении, с той же степенью убежденности и волевых проявлений. У них различным является только медицинский критерий. Фанатизм основан не на душевной болезни, а на убеждениях, формировавшихся при определенных условиях, возможно, с самого детства и похожих на душевную болезнь по характеру воздействия на человека. Такие условия, например, созданы в настоящее время для детей Чечни, многие из которых вполне возможно вырастут убежденными мстителями, какими теперь являются их отцы, и этот процесс, который практически незаметен, мы, к сожалению, остановить не сможем, какие бы меры к восстановлению мира там ни предпринимались. Фанатизм и жестокость чеченцев воспитывались веками, так как эту народность, будем откровенны, всегда притесняли и эти притеснения не всегда были справедливы и оправданы с позиций гарантии прав и свобод человека и гражданина. Свидетель тому сама история и художественные произведения участников войн на Кавказе времен генерала Ермолова.

Националистический, религиозный и чисто уголовный терроризм появляется при определенных условиях. Эта форма борьбы слабой стороны с сильной возникает, как правило, при бездействии законов и разгуле в связи с этим свобод, что и принесла политическая и идеологическая перестройка в России. Демократия не была подготовлена. В этой обстановке экстримистски настроенные группировки просто не могли не проявить себя, и они себя проявили. Так что мы сами породили преступления террористи-

377

ческого содержания. За небрежное отношение бездумных правителей к конституционным свободам и разбазаривание направо и налево народного добра, в том числе оружия, народ платит кровью, падением культуры, разобщением наций, экономической выживаемостью 60% детей. А выживаемость - это борьба за жизнь и за права, разобщение наций - это экстремизм и насилие, т.е. борьба за действительные или мнимые права политических, этнических или религиозных либо бандитских формирований, лишь прикрывающихся политическими мотивами. Времена чисто бескорыстных террористов, заблуждающихся, но искренне веривших в свое правое дело, закончились в 1917 году. С этого времени в России началась эпоха политического авантюризма. Тоталитаристы впадали в одну крайность, демократы впали в другую. Россию раскачивает, словно корабль в период шторма, продолжающегося целый век.

Но отрадно заметить, что и Россия, наконец, приобщается к соблюдению гарантий прав и свобод собственных граждан, хотя и далека еще от равенства всех перед законом. От того самого равенства, которое в Америке было провозглашено и соблюдается с 1776 года, записанное в Декларации независимости США. Аналогичные права и свободы человека и гражданина записаны в соответствующей Декларации и соблюдаются во Франции с 1789 года. Эта Декларация основана на идеях философов: Монтескье, Руссо, Гроция, Локка. Позже эти идеи нашли свое развитие в трудах А.Н. Радищева1, Н.А. Бердяева2 и многих их последователей - писателей и ученых России, жестоко преследовавшихся тоталитарным режимом Сталина за стремление к правде и справедливости. Сейчас нет подобных преследований, но осталась декларативность, формальность принимаемых решений и законов, в том числе конституционных, касающихся социальной справедливости и социальной защиты личности. Все это в значительной степени связано с почти откровенной коррупцией и протекционизмом. Именно эти пороки необходимо в первую очередь приостановить и взять под строгий.государственный контроль.

См.: Радищев А.Н. Избранные философские сочинения. М., 1949. 2 Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии / Царство Духа и царство Кесаря. М., 1995.