Характеристика преступников

Разбойники

Бандиты

Безработные

62%

76%

"Не судимы

56%

48%

Судимы 1 раз

21%

24%

Судимы 2 раза

14%

16%

Судимы 3 и более раза

9%

12%

1 Не имеют семьи

38%

54%

п Мужчины

89%

96%

* Несовершеннолетние

28%

8%

к Применяли физическое насилие

46%

82%

| Применяли психическое насилие

54%

18%

** Поражает число безработных и не имеющих семьи опасных иков, что свидетельствует о значительной степени про-ионализма. Больше половины бандитов ранее судимы, и зна-яьная их часть судимы не один раз. Разбойники в этой части чти не отстают от них. Это означает, что насильственные пре-ения корыстной направленности больше присущи рециди-ам. Вызывает тревогу процент несовершеннолетних пре-ников столь опасной категории. Практически все они совер->т разбойные нападения в группе. Наконец, значительная доля ютия в разбое и в бандах женщин свидетельствует о росте минализации слабой половины общества.

Т Для удобства детального изучения лиц, совершающих насиль-аренные преступления, проведем их классификацию. 1 Лица, совершающие насилие над другими людьми, имеют до-■рльно многоплановую характеристику. От этого зависит формирование мотива совершаемого преступления, в основе которого, |§ак известно, всегда лежит какая-то социальная или биологиче-потребность. Насильникам присуща принадлежность к раз-мным типам и по психологическим особенностям, и по степени ественной опасности, и даже по способу совершения престу-фений. Как справедливо пишет Г.Г. Зуйков, следы преступления  свидетельствовать о принадлежности преступника к тому  1

Или иному типу личности1.

1 Зуйков Г.Г Поиск преступников по признакам способов совершения преступления М, 1970 С 41

67

Рассматривая традиционную пятиступенчатую классифика-J цию преступников по признаку истоков формирования их пре-| ступного мотива, можно заметить, что в полном объеме эта классификация к насильникам не приемлема. Мы исключаем из это£ классификации тип «случайный». Учитывая, что многие авторы! не придерживаются этого мнения, и моя позиция требует специ-j ального обоснования, я остановлюсь на ней немного позже.

«Ситуационный» тип насильника, конечно, возможен. Жиз-1 ненные ситуации часто диктуют человеку поведение, в том числе) и связанное с насилием. Однако в значительно большей стелет насильник - это «неустойчивый» тип, т.е. ранее уже проявивши» себя в этом плане, уже перешагнувший психологический барьер,] который, как правило, не позволяет человеку ударить или оскор-1 бить другого. Тем более, если это не вызвано какими-то неправо-| мерными действиями потерпевшего.

«Неустойчивые» насильники, в том числе и убийцы, это лица,! склонные к насилию, которые действительно не могут решить! конфликт, не прибегая к насилию. Так что, по нашему мнению,] никакой случайности здесь нет. Их насилие приобретает законо- ] мерный характер.

Два других типа насильника: «злостный» и «особо злостный»] определяются уже по количеству совершенных насильственных! преступлений и по их тяжести. Злостные - преступники дважды) совершившие тяжкое преступление. Особо злостные - лица, на-] сильственные действия которых носят устойчивый и жестокий! характер, повторяются, несмотря на неоднократные (не менее | двух) судимости за тяжкие насильственные преступления.

Это криминологическое деление преступников на типы носит! оценочный характер и зависит не только от степени тяжести и многократности, совершенных преступлений, но и от характеристики самой личности преступника. Поэтому оценочные рамки здесь достаточно широки. Тем не менее, правильность определения типа насильника крайне важна для организации предупредительной работы правоохранительных органов в борьбе с насиль-} ственными преступлениями.

«Преступное поведение, его мотивация, потребности человека 1 и их удовлетворение всегда связаны с тем, что личность кон-1 фликтует со средой, с обществом», - пишет С.Н. Абельцев. В свя-

68

зи с этим автор предлагает типологию преступников по признакам антиобщественной направленности личности и ее поведения. В основу типологии кладется признак, определяющий причину, на которой основывается мотив насильственного преступления. Соответственно преступники делятся на следующие группы:

1.                  Негативно-пренебрежительное отношение личности к человеку и его важнейшим благам, как правило, связанное с насилием и жестокостью.

2.                Агрессивный тип.

3.                  Тип с неуравновешенной психикой, психически неустойчивый, легко поддающийся влиянию провоцирующей ситуации.

4.               Профессионал.

5.              Психически нездоровый - маньяк, половой извращенец1.

Нам представляется эта классификация весьма удачной и полезной для исследования личности в любой категории насильственных преступлений. Мы бы только добавили в эту классификацию такие самостоятельные группы насильников, как, применяющие насилие в целях самосохранения (но не в целях самообороны) и садисты. Эти типы явно обозначены в бытовых преступлениях.

Наконец, целесообразна традиционная классификация насильников по биологическим признакам пола и возраста. Здесь мы их разобьем на три вида: насильники - мужчины, женщины и несовершеннолетние. Эти категории насильников имеют часто различную и социальную, и психологическую, и правовую оценку.

По нашему мнению, для удобства изучения целесообразно разбить насильников также по признаку сферы их преступной деятельности. Эта классификация нам представляется в следующем виде:

а)            бытовые насильники;

б)              уголовные насильники (убийцы, бандиты, рэкетиры, грабители, хулиганы и др.);

в)             должностные насильники (представители власти и чиновники, вымогающие взятки, превышающие должностные полномочия);

г)              осужденные (сфера тюремного беспредела);

д)             военнослужащие (сфера армейского беспредела);

1 Абельцев С.Н. Личность преступника и проблемы криминологического насилия. М, 2000. С. 66.

69

е)                         политические преступники (революционный и тоталитарный террор);

ж)                     террористы иного типа (националисты, религиозные экстремисты, совершающие террор по корыстным и иным мотивам).

Такая классификация наиболее полно, на наш взгляд, охватывает круг лиц, участвующих в насильственных преступлениях самого различного характера, которые и предполагается детально рассмотреть в нашей работе с социальных, уголовно-правовых, психологических и криминологических позиций.

Из всех разделов представленной классификации особый интерес, на наш взгляд, представляют армейские и тюремные насильники. Именно армейский и тюремный беспредел периода перестройки в стране изобрел новые изощренные формы и методы насилия над личностью.

Но еще меньше изучена психология террористов, хотя написано о них уже достаточно много и в научной, и в публицистической литературе. Их поведение во многом загадочно, непредсказуемо, крайне жестоко, в связи с чем эти преступники крайне опасны для общества. Что движет людьми, безжалостно убивающими целые группы ни в чем не повинных людей сегодня ради каких-то своих экстремистских целей? Биологически ли это заложено в психологию террористов или это маньяки-фанатики, сформировавшиеся на социальной и религиозной основе? По нашему мнению, здесь не обойтись без исторического анализа терроризма. Можно ли оправдать политический экстремизм революционеров - народников - убежденных до самопожертвования борцов за интересы народа, и противоположный политический экстремизм их последователей - революционеров - оборотней, превратившихся после удавшейся революции в тоталитаристов, уничтожавших безжалостно собственный народ? Какова природа такой мутации террористов? На протяжении десятилетий мы не можем разгадать это социальное явление.

Характеристике каждого из представленных типов лиц, совершающих насильственные преступления, мы постараемся уделить внимание при рассмотрении конкретных форм и видов насилия, с позиций исследования механизмов формирования соответствующих мотивов. Попытаемся определить природу потребностей, на которых основываются эти мотивы и причины отсут-

70

 нравственных тормозов, не позволяющих преступному мотиву сформироваться.

Существуют ли «случайный» и «врожденный» типы на-

С0ДЫШКОВ?

Как уже отмечалось, насилие всегда предполагает умышленную форму вины. Следовательно, сомнительно, чтобы насильственное преступление могло быть совершено случайно. Между 1«м, в юридической литературе существует иное мнение, когда дод случайными насильственными преступниками понимают $цц, не только совершивших неосторожные убийства, но и умышленные. Такое определение «случайного насильственного Преступника», например, мы находим в работе Ю.В. Голика,  таковыми, - пишет он, - понимаем мы лиц, не имеющих в ^ сознании устойчивого антиобщественного отношения, на-^Йравленного против личности и законных прав граждан, совер-щивших преступления в результате воздействия неблагоприятно Сложившейся ситуации». Всех случайных насильников автор де-|ит на три группы. К первой он относит насильников, «совершивших преступления в результате неожиданного изменения об-(fTaHOBKH». Автор не говорит прямо о том, что речь идет о неос-|орожных преступниках, но приводит пример типичного неосто-;рожного убийства, совершенного по небрежности. f Ко второй группе лиц, случайно совершивших насильственные Преступления, Ю.В. Голик относит преступников, совершивших пре-|тупления «в результате резкого изменения жизненных условий, куда «Включает некоторую часть женщин-детоубийц (незамужних, обманутых отцом ребенка, тяжело переживающих свое положение и т.д.). * Наконец, к третьей группе случайных насильников автор относит лиц, совершивших преступление «в результате длительного воздействия неблагоприятных жизненных условий», которые «как бы аккумулируют в себе те невысказанные обиды, которые, когда чаша терпения переполняется, выливаются в преступление». И вновь автор ставит в пример наших многотерпимых женщин, и вновь «неблагоприятные жизненные условия»1.

1 Голик Ю В Случайный преступник -Томск, 1984 С 76-77.

71

Это определение и представленная классификация случайных преступников в системе насильственных преступлений столь неопределенны, что невозможно понять говорит ли автор об умышленных преступлениях или неосторожных. Скорее всего, он относит к насильственным и те и другие. Неосторожные убийства, тем более совершенные по небрежности, бесспорно, являются случайными, но, как мы уже пытались обосновать выше, это убийство не имеет признаков насилия над личностью, хотя само название преступления - «убийство» мы привыкли отождествлять со словом «насилие». Лицо, случайно уронившее кирпич с крыши дома, в результате чего погиб человек, не является насильником, а всего лишь лицом, причинившим тяжкий вред по неосторожности.

Кроме того, вряд ли к насильственным преступникам, представленным в классификации Ю.В. Голика, можно применить определение «случайные» только потому, что до совершения умышленного убийства они были законопослушными. Представляется, что это типично ситуационные преступники, если даже не сказать - «неустойчивые», так как далеко не каждая женщина убьет своего ребенка, какая бы ситуация ни сложилась, тем более взрослого члена семьи, как бы ни «аккумулировались» в ней невысказанные обиды. Сам автор по существу признает это, когда пишет: «ситуационный мотив скоротечен и возникает под воздействием привходящих обстоятельств. Он характерен для лиц, не обладающих достаточной выдержкой и не умеющих находить выхода из создавшейся ситуации, не причиняя вреда другим лицам и не вступая в конфликт с законом»1.

Как же можно назвать преступников случайными, если они не умеют «находить выхода из создавшейся ситуации, не причиняя вреда другим лицам» и тем более «не вступая в конфликт с законом». Кроме того, мы не видим разницы между «неожиданным изменением обстановки» и «резким изменением жизненных условий». Слишком уж это неопределенное разграничение «случайных насильников», применяемое автором рассматриваемой позиции.

Ю.В. Голик не одинок в своем мнении. Еще ранее о «случайных насильниках» писали: Ф.Ю. Самандаров, утверждавший, что

1 Голик Ю В. Указ соч. С. 77

72

jЈ случайным относятся также убийцы, которые имели положительные личностные качества, но перед совершением убийства подверглись воздействию внешних обстоятельств, толкнувших их на совершение преступления1: Б.В. Сидоров2 и Л.И. Тимина3. Последняя к случайным относит вообще всех без исключения ясенщин - детоубийц.

По нашему мнению, к случайным насильникам можно отнести дишь убийц, совершивших преступление при превышении необходимой обороны, когда обороняющиеся не сумели соразмерить причинение вреда нападавшим с фактически грозящей им опасностью. Случайным допустимо назвать также убийство, совершенное в состоянии аффекта, так как мотив в данном случае час-#о формируется на основе исключительно эмоций, минуя нравственные качества личности. В других случаях случайных убийц,  юовершивших преступление умышленно, не может быть, так как Лдесь не обходится без личностных социально-психологических щачеств преступника. Если убийца заранее не готовится к преступлению, это не значит, что он совершает его случайно. Может "ёыть только видимость случайности. Другое дело, что влияние Ситуации (обстоятельств) можег смягчать ответственность лица, Шо это уже другая тема разговора. В случае же, когда лицо применяет силу к другому лицу правомерно, то, как мы уже доказывали выше, эти действия вообще нельзя называть насилием. Это либо необходимая оборона, либо задержание преступника. Что Шсается женщин - детоубийц, то в отдельных случаях, видимо, можно говорить о случайности убийства роженицей ребенка в Момент родов, но это также к насилию отношения не имеет, так Как речь идет о неосторожной форме вины.

Особо следует оговорить совершение преступления под влиянием алкогольного опьянения или наркотического возбуждения. Однако и здесь во всех случаях умышленное преступление на-

1                    Самандаров Ф.Ю. Влияние обстоя!ельств, обусловливающих совершение преступления и мотива поведения преступника на уголовную ответственность за умышленное убийство: Автореф канд дисс -Баку, 1970. С 28.

2              Сидоров Б В. Аффект: его уголовно-правовое и криминологическое значение. - Казань, 1978 С. ПО.

3                Тимина Л.И. Ответственность за дстоубийава по советскому уголовному праву: Автореф канд дисс. - М , 1980 С 16

73

сильственного характера нельзя назвать случайным, так как отсчет действий преступника нужно вести с момента употребления этим лицом спиртных напитков или наркотических средств. В этом случае мы вновь неминуемо выходим на личностные качества преступника: его безответственность, безволие, бескультурье либо даже на генетическую предрасположенность к алкоголизму

Вышеуказанные теории случайного насильника не новы Они в своем основании имеют известную в криминологии теорию Ч Ломбразо, который к случайным относил широкий круг преступников. В частности, говоря о женщинах, совершающих тяжкие насильственные преступления, Ломбразо делил их на случайных, привычных, преступниц по страсти и врожденных, т.е. ог рождения имеющих соответствующие генетические наклонности К случайным этот ученый относил преступниц, имеющих достаточно высокий интеллект, способных по-настоящему любить, но склонных к внушению, к сильной страсти, не терпящих обмана, например, со стороны своих любовников и т.п. Он считал, что таких преступниц большинство. Одним из признаков этого типа преступниц автор считал их нетерпимость к преступникам и женщинам легкого поведения, у которых нет естественной любовной страсти, а есть расчет Другие признаки случайных преступниц - очень развитое чувство стыдливости, материнской любви и другие «нежные и благородные чувства, свидетельствующие о том, как мало отклоняются они от нормального женского типа»1.

Обосновывая случайность совершения такими женщинами убийств и других умышленных преступлений, Ломбразо поддерживает мнение криминолога Зигхеле о том, что формирование преступного умысла у этих лиц, как правило, требует продолжительности времени, «пока лукавый не попутает их», затем он сюда относит неуверенность при совершении преступления и, наконец, раскаяние после него2

Однако вряд ли здесь можно ссылаться на «лукавого» и на последующее раскаяние. Да и неуверенность зависит в основном от

1 Ломбразо Ч Гениальность и помешательство - Ростов-на-Дону, 1997 С 456 - 458

2 Ломбразо Ч Указ соч С 459

74

трусости преступника. Мотив умышленного преступления формируется, по нашему мнению, в зависимости от нравственных |фчеств личности. «Нежные и благородные чувства», которыми вдолне возможно обладает убийца, в данном случае не могут уметь никакого реабилитирующего значения, так как они бывают подавлены в момент убийства противоположными чувствами, основанными на низменных потребностях. Внешние обстоятельства лишь в редких случаях здесь могут иметь решающее значение, т.е. выступать фактически в роли причины преступления. Как бы то ни было, убийца осознанно поднимает руку с ножом jinn подсыпает яд в стакан человеку, которого он желает убить.

По данным нашего исследования почти в 70% фактов умыш-даенных убийств преступники мотивировали свои преступные цействия, ссылаясь на сложившиеся обстоятельства, либо перекладывая вину на потерпевшего, активно отстаивая свою нравст- чистоту. Из других тридцати процентов убийц только  назвал себя «негодяем и подлецом», требуя себе смертную Цизнь, и только одна мать - детоубийца назвала себя жестокой, цго как раз свидетельствовало о том, что эти люди обладают по-цюжительными человеческими качествами, осуждая себя. Но назвать случайными этих убийц все равно нельзя. fe Мы наблюдали много положительных качеств у осужденных, ^Находящихся в местах лишения свободы. В большинстве - это Люди, имеющие совесть и честь, способные на большие чувства. Далеко не все из них сразу принимают преступную среду и легко ^ ней осваиваются. Многие из них выступают в этой среде в роли f белых ворон» Но также далеко не всегда можно сказать, что эти Люди попали сюда случайно.

Случайных насильников, совершающих преступления повторно, Ломбразо перемещает в группу «привычных», психологически изменившихся, так сказать, вошедших во вкус. Но особое внимание он уделяет преступникам (преступницам) «по страсти». Эти, по его мнению, ближе всех к «врожденным», т.е. имеющим генетически заложенные свойства характера, темперамента, ума, заключающие в себе предрасположенность к насилию и имеющие даже некоторые мужские внешние и внутренние черты.

Последняя позиция Ч. Ломбразо подверглась достаточно жесткой критике криминологами советского времени в основном в

75

связи с изгнанием генетики из гуманитарных наук и в частности из криминологии, и фактически до сих пор его имя в ученых кругах замалчивается в положительном плане, что, на наш взгляд, не совсем справедливо. Известно, что биологически заложенные наклонности влияют на поведение каждого человека, куда же их денешь. Человек рождается не чистым листом бумаги, на котором только жизнь что-то пишет. Рождается психологическая матрица, на которой далеко не все можно стереть какими угодно методами воспитания. Об этом совершенно определенно высказывались многие ученые в двадцатые годы прошлого столетия. Например, нарком просвещения А.В. Луначарский в одном из своих выступлений по вопросу о борьбе с преступностью справедливо, на наш взгляд, говорил, что «чисто социологическая точка зрения является односторонней». Обосновывая эту мысль, Луначарский сказал: «Когда человек наталкивается на зло, то он не только реагирует целесообразно, чтобы парализовать вредные действия, но эта реакция сопровождается эмоцией гнева. Эта эмоция гнева имеет значение биологическое и в нашем сознании эмоциональная окраска гнева играет большую роль. В непосредственной реакции «меня обидели», «я с ненавистью мщу» - лежат практические и физиологические корни»1.

В своей работе «Что такое преступник?» известный советский психиатр Е.К. Краснушкин в 1926 году обращал внимание на большое число преступников с признаками психопатии и неврастении, которые проявляются в виде соответствующих реакций в поведении этих преступников. Среди впервые совершивших преступления по материалам Московского уголовного розыска было выявлено 62% психически неуравновешенных, среди рецидивистов значительно больше - 76,5%2.

Эти данные были подтверждены в 60-е годы учеными ЦНИИ судебной психиатрии им. В.А. Сербского Н.И. Фелинской и Н.И. Малининой, которые, исследуя более двухсот подростков, состоящих на учете в детских комнатах милиции, установили, что

1                       См.: Спасокукоцкий Н.Н. Деятельность Государственного института по изучению преступности и преступника / В сб : Проблемы преступности. Вып. 3 / Под ред. Е. Ширвиндта, Ф. Трасковича и М. Гернета. - М., 1928. С. 299 - 300.

2                  Краснушкин Е.К. Что такое преступник? / В сб. № 1 Преступник и пре-

ступность. 1926. С. 28 - 34.

76

Г?'

\ 52% из них имеют определенные психологические отклонения от Ъормы, находясь в рамках вменяемости1.

Л Саратовский кабинет по изучению преступника и преступности в 20-е годы прошлого столетия опубликовал около 80 докладов, которые в подавляющем большинстве содержали психоневрологические исследования преступника. Гонения на эти исследования начались со статьи С.Я. Булатова «Возрождение Ломбра-зо в советской криминологии». Именно эта статья, по свидетельству И.С. Ноя, «оказала столь огромное влияние на умы криминологов, не одно поколение которых усвоило ее положения, как догмы, не подлежащие какому-либо пересмотру». И.С. Ной далее справедливо отметил, что прекращение психологических исследований личности преступника в конце 20-х годов по существу явилось причиной ликвидации криминологии как науки2.

Указывая на сложность и важность прогнозирования социального поведения личности, А.А. Герцензон в те годы справедливо писал: «Именно здесь особенно выпукло чувствуется зависимость социолога от представителей биопсихологической специальности: социолог может констатировать наличие или отсутствие в данном случае благоприятствующих совершению преступления моментов, но он не сможет объяснить, почему данная личность реагировала на совокупность сложившихся социально-экономических условий именно так, а не иначе... Заключение о данной личности, - писал далее Герцензон, - получается в результате суммирования данных о социальных условиях в прошлом, о биологических особенностях личности, взятых в динамическом разрезе, и об интеллекте исследуемого правонарушителя»3.

Эта несомненно верная, на наш взгляд, позиция ученых о роли биологических свойств и качеств личности в ее поведении не оспаривалась до 1929 года. Под влиянием статьи С.Я. Булатова А.А. Герцензон резко изменил свою позицию в статье «Против биологических теорий причин преступности». Затем в журнале

1               См.: Вопросы эффективности уголовно-правовых мер воздействия на несовершеннолетних правонарушителей. - Рига, 1971. С. 222.

2                 Ной И.С. Методологические проблемы советской криминологии. - Саратов, 1975. С. 51.

3                       Герцензон А.А. О методике индивидуально-социологического изучения правонарушителей / В сб.: Преступник и преступность. - М, 1927. С. 160.

77

«Революция и право» этот профессор помещает еще несколько статей с критикой биокриминологических работ психиатров. А.А. Герцензон прямо писал, что «к криминологии как науке о причинах преступности это изучение прямого отношения не имеет»1.

«Юридическая наука исследует отношения общественные, социальные, поэтому и не может быть никакой связи между событиями в биологии с положением в криминологии», - пояснял эту мысль И.И. Карпец2.

А.А. Герцензон не изменил этих взглядов на криминологию. В 1966-м году он писал, что из всех криминологических работ 20-х годов научный интерес представляют лишь те, которые «комментировали показатели уголовной статистики, основывали на них свои научные выводы»3. Однако, забегая вперед, заметим, что позже этот криминолог все же признал, что критика в адрес кабинетов, института и работ отдельных ученых «не всегда» была справедливой4.

Почти все ученые криминологи в 30-е - 50-е годы объединились против признания теории участия биологических свойств и качеств личности в причинах преступности. Секрет прост - такова была политическая установка, как признался в начале 90-х годов И.И. Карпец за одним из научных «круглых» столов. Эта установка имела абсолютное влияние на генетику и криминологию практически до середины шестидесятых годов, существенно затормозив развитие этих наук.

Также ранее подвергавший критике психологические исследования при изучении преступности профессор В.Н. Кудрявцев, в 1973 году по существу признал верность психологических исследований преступника. В одной из своих работ он писал: «Нельзя, разумеется, сбрасывать со счета и индивидуальные особенности людей - свойства характера, темперамента, особенности интеллектуальной, волевой и эмоциональной сферы личности... Мы

1               Герцензон А.А. Против биологических теорий причин преступности (очерк второй) // Вопросы борьбы с преступностью. - М., 1966. Вып. 5. С. 46.

2           Карпец И.И. О природе и причинах преступности в СССР. // Советское государство и право. 1966. № 4. С. 82.

3                См.: Советская криминология / Под ред.: А.А. Герцензона, И.И. Карпеца, В.Н. Кудрявцева. - М., 1966. С. 5.

4            См.: Криминология. - М., 1968. С. 79.

78

, «угнюдь не отвергаем биологических различий и определенного шяния природных свойств организма на поведение человека, эимер, значения способностей, волевых навыков, состояния 1

р, рихики»1.

\Н.С. Лейкина пошла еще дальше. «Прирожденные свойства человека, «прирожденная программа» поведения, безусловно,  важное значение для формирования образа поведения че-

 2

дов|ека, что и имел в виду И.П. Павлов», - писала она2. :,   teu не менее, читая коллективную монографию начала 70-х -годрв «Личность преступника», где В.Н. Кудрявцев и Н.С. Лей-»ша в числе авторов, мы констатируем факт абсолютного игнорирования психологических качеств, в частности, убийц и лиц, 'совершивших изнасилование, изучаемых почему-то вместе. Этот раздел монографии построен исключительно на подсчете соци-цшьной статистики, относящейся к характеристике преступников. ' Подсчету подверглись пол, образование, семейное положение, ijKecTO жительства, судимость и т. д. Разве только это может раскрыть причину убийств и изнасилований, если не коснуться внутреннего мира преступников? Что побуждает людей убивать -Низкое образование, или все-таки низкие нравственные качества 'Ц культура, которые далеко не всегда соответствуют диплому об Образовании? Естественно, рассматриваемый раздел монографии •имеет соответствующий, ровно ничего не значащий вывод: «Хотя убийство и изнасилование объединены одним социальным объек-/■ром, поскольку направлены против личности, и хотя оба эти пре-<Ступления носят, безусловно, насильственный характер, однако лица их совершающие во многом и существенно различаются между собой. Не говоря уже о различии по полу, обусловленном ^спецификой изнасилования, практически и по всем остальным Указателям личность тех и других характеризуется по-разному». Далее указывается, что «средний возраст насильников значительно ниже возраста убийц», а «образование осужденных за убийство ниже, чем у осужденных за изнасилование». Невольно напрашивается вопрос - ну и что из этого?

Кудрявцев В. Борьба с преступностью и задачи криминологической науки. //Социалистическая законность. 1973. № 2. С. 19.

2 Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. - Л., 1968. С. 20

79

В самом конце работы авторы отвечают на этот вопрос совершенно неожиданно: «Эти категории лиц, совершающих указанные насильственные преступления, объединены, как видно, не общностью социально-демографических данных, а сходством внутренних свойств, относящихся к их нравственной и психологической характеристике»1.

Наконец-то, вспомнили о нравственности. Однако, во-первых, неизвестно зачем нужно эти категории преступников объединять, когда практика ждет от ученых выяснения причин совершения этих опасных и совершенно разных преступлений. Во-вторых, нужно ли было более чем на 20 страницах исследовать социально-демографические данные, чтобы, наконец, признаться, что не об этом нужно вести речь?

Автор просит извинения за критику столь давней монографии, написанной уважаемыми мною авторами, но это было необходимо, чтобы показать беспомощность чисто социологических научных исследований в изучении личности преступника и вытекающих отсюда причин насильственной преступности.

Выступив в 1975 году с разгромной критикой ученых, вставших в тридцатые годы в объяснении причин преступности на сугубо социологические позиции, профессор И.С. Ной пытался выставить себя в роли Д. Бруно, который невзирая ни на какие гонения со стороны партии и партийных угодников, продолжал утверждать, что «она вертится». Его книга «Методологические основы советской криминологии» действительно среди юристов получила весьма скандальную известность. Ее даже называли «хулиганской» за чрезмерную резкость критики известнейших криминологов. В Волгограде ходила легенда, что поступило секретное указание из Москвы на имя начальника УВД собрать книги И.С. Ноя и сжечь. Книга действительно была убедительной и полезной для развития науки криминологии, но она существенно запоздала. В это время И.С. Ной ломился в уже открытую дверь К концу 60-х годов, почувствовав политическую оттепель, многие криминологи вернулись на биосоциологические позиции при изучении преступника, поняв, наконец, что на одной уголовной статисти-

' См   Личность преступника / Под ред В Н Кудрявцева - М «Юридическая литература» 1971 С 127-128

80

Изд-во

ке далеко не продвинешься в понимании причин преступного поведения человека. В эти годы, возможно, только А.А. Герцензон и Й.И. Карпец оставались еще на своих прежних позициях.

И.С. Ной так же, как и многие другие исследователи, ссылался на И.П. Павлова, который говорил, что нельзя игнорировать «прирожденные свойства нервной системы», имеющие, наряду с воспитанием, определенное значение в формировании «образа поведения» личности1.

Критикуя И.С Ноя, и не отвергая в принципе выводы И.П. Павлова, И.И. Карпец писал, что Павлов говорил это с позиций .физиологии, применительно к нервной системе2. Как будто И.С. ■Ной говорил о чем-то другом, не связанным с физиологией и нервной системой личности преступника.

Известный криминолог Н А. Стручков, защищая И.С. Ноя, заметил, что действительно «до последнего времени в советской Юридической науке господствовал упрощенный, временами вульгарно-социологический подход к объяснению причин антиобщественной направленности поведения правонарушителей»3. Исходя из смысла всей работы Н.А. Стручкова, он справедливо имел в виду, что в механизме формирования мотива преступления нужно учитывать и биологические свойства личности.

Позже в своей новой работе И.И Карпец вновь еще более решительно подтвердил свою позицию «Мирного сосуществования социального и биологического о природе преступности быть не ^ может»4, - заявил он, и лишь в конце жизни в своей последней книге «Преступность: иллюзии и реальность» смягчил свое отношение к психологическим теориям.

Нужно отметить, что в 60-е годы двадцатого столетия и психологи уже более активно защищали концепцию о возможности биологической обусловленности криминальных поступков. На-

1                   Ной И С Методологические проблемы советской криминологии - Саратов, 1975 С 98

2             Карпец И И О природе и причинах преступности в СССР // Советское государство и право 1966 №4 С 82

3               Стручков Н А О механизме взаимного влияния обстоятельств, обусловливающих совершение преступлений // Советское государство и право 1966 № 10. С 114

4            Карпец И И Проблема преступности - М , 1969 С. 32

81

пример, психолог В.Н. Мясищев писал, что речь идет «не об истолковании концепций этих явлений в духе Мореля, Ломбразо, а о том, чтобы случаи, подобные описанным этими авторами, правильно позитивно - критически, психо- и социологически объяснить на уровне современного понимания»1.

Однако никто из названных выше авторов не смог с абсолютной достоверностью обосновать свои позиции, в основном, за отсутствием достаточной научной базы, где должны быть объединены как минимум две науки - криминология и психиатрия. В.Н. Кудрявцев справедливо писал, что «мы еще не знаем о тех свойствах человеческого организма, которые передаются генетическим кодом по наследству. Однако, если исходить из того, что достигнуто наукой, для криминологии можно уже сделать достаточно определенные выводы. Главный из этих выводов - отрицательный: современной наукой не доказано существование каких-либо прирожденных программ социального или антисоциального поведения, а стало быть и наследственных признаков преступности»2.

Мы многого не знаем о психологии человека и вряд ли когда-либо узнаем ее до конца, если даже сам человек не знает себя, не знает, что он может совершить не только завтра, но и через минуту. Однако это еще не значит, что мы должны игнорировать то, что не знаем, и отказаться от его изучения. Конечно, «психологических программ» не существует. Но психологические особенности каждой личности бесспорны. Именно их влияние на совершение главным образом тяжких преступлений: изнасилований, убийств, детоубийств, беспричинных на первый взгляд издевательств над человеком в местах лишения свободы, в армии и в семье, совершения террористических актов, на которые далеко не каждый способен, - мы должны изучать. Разве можно не согласиться с мнением И.С. Ноя о том, что «криминогенная «почва» социальной среды может дать всход лишь тогда, когда в нее упадет «зерно» - личность, обладающая специфическими индивидуальными качествами»?3

1                       Мясищев В.Н. Методологическое значение медицинской психологии. // В сб.: Методологические и теоретические проблемы психологии. - М., 1969. С. 303.

2            Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. - М., 1968. С. 52 - 53.

3              Ной И С. Указ. соч. С 165.

82

г

Разумеется, не только и не столько статья С.Я. Булатова явилась Причиной столь длительного отсутствия в криминологии серьезных психологических исследований. Главной причиной социологизации в исследовании причин преступности явилось вмешательство в науку сталинской политики и идеологии, которые существенно исказили истину и породили искусственные научные споры. Речь в нашей науке никогда и не шла о «врожденном» типе преступника. Психи-.ягры и психологи всегда говорили лишь о том, что не только социальные условия и социальные качества личности участвуют в формировании преступных мотивов. Определенную, а иногда существенную роль играют в этом и биологические его свойства, относя-.J- щиеся к психическим аномалиям, к эмоциональным состояниям, темпераменту, волевым качествам, свойствам ума, физиологическому состоянию и т.д. Именно об этом писал еще в 26-м году профессор Московского государственного психоневрологического ин-' статута СВ. Познышев, обосновывая свои выводы на большом *• практическом материале. «Ни одно преступление, - писал он, - нель-", зя объяснить исключительно внешними причинами, игнорируя осо-убенности совершившей его личности. Нарисуйте какую угодно цепь ,'s внешних событий, все равно для того, чтобы под давлением их про-2 изошло преступление, необходимо прибавить к ним известный -! склад личности. Личность иного склада, в тех же условиях, или со-вершит иное преступление, чем данное, или вовсе не совершит преступления, а найдет иной выход из своего положения, - может быть, f кончит самоубийством, пойдет просить милостыню, помирится с t родственниками, с которыми был в ссоре, и попросит у них проще-* ния, переменит профессию, вступит в выгодный брак и т.д.»1.

К этой цитате нам фактически нечего добавить. СВ. Познышев давно уже сказал истину по данному вопросу. Его только не хотели услышать. В предисловии к его книге издатель, снимая с себя ответственность за возможные обвинения, написал: «Настоящее сочинение проф. Познышева, посвященное криминальной психологии, построено не на последовательно марксистском обосновании криминальной науки и не на объективно-материалистическом понимании психологии», хотя и вынужден был признать научную ценность исследования.

1 Познышев С. В. Криминальная психология. Преступные типы. - Л., 1926. С. 6.

83

\

Психология бытового насильника

К бытовым преступлениям относятся в основном общественно опасные деяния, направленные против жизни, здоровья и других законных прав и свобод личности. В ряде случаев эти преступления затрагивают общественный порядок, общественную безопасность и собственность. К бытовым относятся преступления против жизни, здоровья, чести и достоинства личности, половой свободы и половой неприкосновенности, бытовое хулиганство и некоторые другие преступления, совершаемые в быту.

Насилие в семьях России всегда стояло особняком, было и остается как бы частным семейным делом. Милиция и суды вмешиваются в семейные конфликты в крайнем случае, практически лишь если доходит до тяжкого физического вреда. Психический вред вообще не принимается во внимание и почти не имеет правовой оценки. Исключение составляют лишь угрозы убийством и оскорбления, да и то дела подобного рода практически не доходят до судов.

Исследования показывают, что в семейных конфликтах основными жертвами являются женщины и дети, т.е. самая слабая часть семьи. Впервые более решительно вопрос об усилении защиты семьи во многих странах, в том числе и в России стал подниматься в 70-е годы прошлого столетия. Положения и требования о защите семьи и улучшении условий воспитания детей стали включаться во многие законодательные документы и приказы. В частности, Приказ Министра Внутренних дел России от 26 мая 2000 года № 569 предусмотрел, наконец, и ответственность родителей за плохое воспитание детей с постановкой их на учет в органах милиции.

Изучение записей в регистрационных журналах больниц г. Уфы и г. Волгограда показало, что около 8% из числа больных составляют жертвы домашнего насилия, около 6% из них - женщины, около 1,5% мужчины и 0,5% - дети. Однако эти показатели вряд ли отражают действительное положение вещей в сфере семейного насилия уже по той причине, что мужчины при наличии телесных повреждений, полученных в семейных ссорах, значительно реже обращаются к врачебной помощи и являются менее откровенными при объяснениях о происхождении телесных

84

травм. Тем не менее, «на одного убитого в семейном конфликте мужа приходится семь убитых жен», - говорит официальная статистика1. Отдельные ученые вообще считают, что «никакая статистика войн и террористических катастроф, когда можно говорить о насилии, не сравнится с тем, что вытворяют друг с другом в семье близкие»2. «Когда погружаешься в мир насилия и жесто-' кости, - пишет А. Приставкин, - воочию видишь то, что все начинается с семьи и быта». По мнению этого автора, более 90% убийств - «бытовуха» - семейно-бытовые деяния3.

Мы согласны с мнением большинства ученых юристов о том, что причины семейного насилия лежат далеко за пределами данной семьи, в прошлом, в другой семье, в которой рос и воспитывался насильник. Неблагополучные семьи, как правило, порождают друг друга, передавая по наследству свои негативные свойства. Но исследования также показывают, что суть здесь не только в воспитательных процессах. Многое в чертах характеров людей передается в генах, что проявляется в предрасположенности человека к определенному поведению или к определенной деятельности. В свое время известный генетик академик Дубинин писал: «Нельзя забывать, что каждый человек, имея уникальную генетическую организацию, обладает своей нормой реакции, т.е. единственным в своем роде личным способом реагировать на социальные и физические влияния среды»4.

у Говоря о социальных инстинктах, доктор биологических наук В. Эфроимсон утверждал, что «такие чувства, как благородство, доброта, стремление к взаимной выручке и т.д. которые мы склонны считать лишь результатом непосредственного воздействия среды или воспитания на психику человека, т.е. индивидуально приобретенными, на самом деле формировались в длительной стадии эволюции, при которой сохранение и его индивида, и его детей, детей племени и самого племени сильнейшим образом

1               См.: Преступность, статистика, закон. М, 1997. С. 10.

2             См.: Абельцев С.Н. Личность преступника и проблемы криминального насилия. М., 2000. С. 77.

3            Цит. по Абельцев А. Указ. соч. С. 78.

4              См.- Дубинин Н.П. Расовый вопрос и современная генетика // В кн.: Успехи современной биологии. Т. 73. Вып. 2. М., 1972. С. 226.

85

зависело от развития наследственной системы эмоций, благоприятных для коллектива»1.

Рассматривая эти вопросы, И.С. Ной считает, что и совесть человека не только продукт воспитания, но это чувство имеет и врожденные задатки. Автор доказывает это на примере самого аморального человека, злодея-преступника, который нередко старается «оправдать свое злодеяние перед самим собой, перед своей совестью. В немалой степени именно поэтому он стремится возложить ответственность за содеянное на других» .

Думается этот пример вряд ли свидетельствует о врожденной совести у злодея-преступника. Здесь скорее, напротив, срабатывает чувство самосохранения при отсутствии совести. Чувство совести хотя и заложено в природной матрице человека, но у него оно не получило развития.

При внимательном наблюдении за детьми, например, в детском саду, можно заметить уже и потенциальных жертв, и потенциальных насильников. Как ни кощунственно это звучит, но это действительно так, и если позволить данным чертам характера закрепиться, так сказать, пустить их на самотек, общество может получить в будущем личность с определенными негативными качествами, которые исправить будет практически уже невозможно. Именно родители часто поощряют зачатки агрессии у своих детей: «молодец, сын, бей, не давай никому спуску, будешь настоящим мужчиной». И сын бьет вначале сверстников, потом жену и детей, считая это в порядке вещей. Впрочем, примеров насилия хватает не только в семье, но и в школе, и на улице, и в многочисленных телепередачах, пропагандирующих насилие.

Однако, каким бы ни был характер человека, он находится под контролем нравственности и культуры личности. Основная беда в том, что и то и другое на Руси в дефиците. По этой причине у природной предрасположенности нет тормозов. Отсюда и безмерное потребление алкоголя, который является катализатором семейного насилия, а зачастую и просто его причиной, когда алкоголь фактически отключает интеллектуальные и волевые центры человека. Говоря бытовым языком, человек «не ведает, что

1                Эфроимсон В. Отвергнутые угрозы // Лит. газета 1967. № 21. С. 14.

2             Ной И.С. Указ. соч. С. 144

86

творит». Примером может служить бытовое убийство одним соседом другого в г. Котельниково Волгоградской области. Эти два любящих друг друга соседа целый день распивали самодельное вино в доме, а к вечеру хозяин дома, полностью потеряв контроль над собственным разумом, затеял с гостем ссору, свалил его на пол и задушил руками. Протрезвев, он долго не мог поверить, когда ему сообщили о том, что он убил своего друга.

Что касается бытовых убийств, то из общего числа изученных нами лиц, совершивших эти преступления, около половины обладают агрессивной направленностью: укоренившейся привычкой наносить телесные повреждения людям, предрасположенностью к угрозам, жестокостью по незначительному поводу, озлобленностью. С другой стороны отмечается виктимность поведения потерпевших. В быту происходит увеличение числа убийств, где потерпевший является инициатором конфликта. В большинстве убийцами и потерпевшими являются деклассированные и полудеклассированные элементы (алкоголики, наркоманы, бродяги, освобожденные из мест лишения свободы - социально неадаптированные и др.).

Например, бомж убил бомжа ящиком из-под бутылок за то, что последний украл у него ящик пустых бутылок. Оба находились в нетрезвом состоянии.

Великовозрастный сын наркоман ножом зарезал свою мать, которая, находясь в нетрезвом состоянии, пыталась выпроводить сына из квартиры, выталкивала его за дверь, держа случайно оказавшийся в руках кухонный нож. Сын отобрал нож, и он оказался в сердце у матери. Перед этим мать с сыном и своим сожителем распивали спиртные напитки.

Отчим зарезал девятнадцатилетнего пасынка, вымогающего у него деньги на покупку наркотика. Сам убийца при этом находился в нетрезвом состоянии и распивал спиртное вместе с пасынком.

Вот типичные примеры современных бытовых убийств по материалам уголовных дел г. Уфы, где, как уже отмечалось, за первые три месяца 1998 года бытовые убийства выросли на 26 единиц по сравнению с таким же периодом предыдущего года. Надо, видимо, согласиться с польским криминологом Б. Холыстом в том, что в бытовых преступлениях и убийцы и жертвы представ-

87

ляют настолько «пеструю публику», что лучше не заниматься делением их на группы, а просто выделить наиболее яркие типы1.

Анализируя причины и условия тяжких бытовых преступлений, связанных с насилием над личностью, с увеличением агрессии и жестокости, нельзя не заметить падение нравственных и культурных качеств значительной части малоимущего населения. Это в основном связано с увеличением пьянства, наркомании и безработицы, а также полного отсутствия условий для социальной адаптации лиц, вернувшихся из мест лишения свободы и попадающих в экстремальную обстановку выживания. Это порождает рост рецидивной преступности насильственного характера, увеличивается удельный вес преступных посягательств с глумлением над людьми, с элементами цинизма и бездушия.

Особое беспокойство вызывает рост бытовых преступлений, совершаемых родственниками в собственных квартирах на почве пьянства. При этом наблюдается увеличение насильственных преступлений, совершаемых женщинами. По нашим данным, женская преступность с применением насилия за три года поднялась с 9 до 14% (на момент декабря 2000 года). Увеличение женской преступности произошло не только в сфере семейных конфликтов, но и за счет увеличения числа женщин, участвующих в разбойных и бандитских нападениях по корыстным мотивам, а также женщин - детоубийц.

Женская преступность в семье в основном обусловлена аморальным поведением мужей (пьянство, конфликты, истязания жен, угрозы и т.д.) - 26%. Но исследования свидетельствуют и о большом проценте виктимного поведения в семье самих женщин. По нашим данным до 12% от общего числа бытовой преступности в семье совершается в связи с аморальным поведением женщин (пьянством, половой распущенностью и т.д.). Это выступает в качестве провоцирующего фактора для совершения: убийств мужьями жен - до 5%, истязаний - до 8%, побоев - до 27%, угроз убийством - до 35%.

Основная же масса бытовых семейных преступлений возникает на почве обоюдных конфликтов (семейных ссор): из-за детей -

1 Холыст Б. Криминология. Основные проблемы / Пер. с польского. М, 1980. С. 45.

до 18%, на почве обоюдных употреблений спиртных напитков -до 60%.

Все более ярко выраженной причиной бытового насилия становится рост психических аномалий. Эта проблема детально исследована психологом Ю.А. Александровским. По его концепции болезненная дезадаптация человека, например, у алколизирован-дого типа, приводит к нарушению функций защитных механизмов, и возникает повышенная восприимчивость (сензитивность) к событиям в окружающей микросреде1.

Американский профессор В. Фокс замечает, что в семьях с напряженными отношениями один или несколько ее членов ис-дользуют других, «едят», чтобы получить эмоциональное удовлетворение путем ворчания, увещевания, демонстрации праведного .'Негодования, чрезмерной обидчивости и в иных формах агрессивно-/ро поведения. Некоторые семейные пары на протяжении всей жизни «дерутся и получают от этого удовольствие. Такое поведение автор |сэязывает с невротическими особенностями личности2. |   На проблему дезадаптации личности обращают внимание <дакже Ю.М. Антонян и СВ. Бородин. «Сочетаясь с неблагоприятной конкретной ситуацией, в которую попадают лица, недос-|,татки адаптации могут отрицательно сказаться на их поведении», \ч пишут авторы, ссылаясь на конкретные примеры насильственной преступности3.

|> Вопрос о необходимости установления у преступников психи-} веских недостатков и о соотношении этого понятия с понятием * пограничной (ограниченной) вменяемости поднимался еще в на-<) чале 70-х годов4. Однако нам представляется важным решение «этой проблемы не столько в уголовно правовом аспекте, сколько I в криминологическом. Суть здесь не в размере наказания, кото-' рое будет назначено судом насильнику, страдающему психиче-

1              Александровский Ю.А. Состояния психической дезадаптации и их компенсация. М., Наука, 1976.

2           Фокс В. Введение в криминологию. М., 1985. С. 215.

3                Антонян Ю.М., Бородин СВ. Преступность и психические аномалии. М, Наука, 1987. С. 69.

4                      См., например, Щерба СП. Предварительное следствие по делам лиц, страдающих физическими и психическими недостатками: Автореф. канд. дисс. Саратов, 1971. С. 7-8.

89

ской дезадаптацией, а в определении истиной причины совершенного насилия, причины формирования насильственного мотива и избрания преступником способов насилия. Это чрезвычайно важно для организации индивидуальной профилактики в отношении конкретного лица с применением возможных и необходимых мер медицинского характера, так как наша главная цель - устранить причину насилия, а не покарать насильника. Хотя, надо признать, что без кары этой цели достигнуть сложно.

По данным исследования убийц отмечается постоянный рост имеющих определенные психические отклонения. По нашим данным убийцы с психическими аномалиями составляют в настоящее время около 70%, а по результатам исследования студентов Московского государственного университета, обследовавших 300 убийц, этот показатель совсем зашкаливает, поднимаясь до 80%. Имеются в виду психические отклонения, не исключающие вменяемости субъектов (психопатия, неврозы, де-бильность, элементы шизофрении, влечения к наркотикам, к алкоголю и др.). Эти отклонения в психике в большинстве случаев являются одним из внутренних условий формирования преступного мотива, существенно дополняющих внутреннюю причину особенно бытового насилия. Видимо, в связи с этим бытовое насилие обладает вполне заметной спецификой, которая отмечается многими авторами, изучающими бытовые преступления. К сожалению, никто из них не расшифровывает эту специфику. На наш взгляд, она как раз и заключается в механизме формирования преступного мотива насилия в семье, где может и не быть внешне выраженной причины, четко обозначенной потребности, лежащей в основе этого мотива.

Попытку раскрыть психологию бытовых убийств на почве любви в сфере парных самоубийств, случающихся в жизни в связи со стечением неблагоприятных для любящих людей обстоятельств, попытался Ч. Ломбразо. Он доказывал, что женщина является более решительной и более мужественной, когда речь идет о самоубийстве. «Мысль о смерти всегда приходит первой женщине, и она же делает почти всегда первый шаг к осуществлению задуманного самоубийства»1, - пишет он, подчеркивая тем

1 Ломбразо Ч. Гениальность и помешательство. Ростов-на-Дону, 1997. С. 497.

90

самым психологические особенности в этом плане слабого пола. Ломбразо приводит целый ряд примеров, где женщина в связи с безвыходными обстоятельствами уговаривает любимого человека докончить жизнь одновременно, делает это убежденно, настойчиво, без колебаний, упрекает его в недостаточной любви к ней, в трусости и т.д. Приведу только один из примеров, на которые он » ссылается. «Она начала убеждать его и под влиянием ее слов он, «наконец, решился. Однако при виде хлынувшей крови он расте-, рялся и хотел перевязать рану, но она не дала ему это сделать, и J сама приняла еще яд, и, когда он долго не действовал, «нужно, на-> конец, покончить с этим, - кричала она, - заколи меня скорей!»1. (     Исследования Ч. Ломбразо вполне подтверждаются современными исследованиями. Самоубийство в паре с любимым по ини-^циативе наиболее эмоциональной натуры - женщины существует, J видимо, со времен зарождения человеческого общества. Но наиболее жестокими являются психические аномалии женщин, кончающих жизнь самоубийством, предварительно убив своих малолетних детей. При посещении женской колонии мне довелось гвзять интервью у одной из таких женщин, которая убив свою трехлетнюю дочь при попытке самоубийства, тем не менее, сама осталась жива, была осуждена за убийство к семи годам лишения Свободы и в местах лишения свободы родила еще дочь. История iee преступления такова. Ее обманул муж, который оказался к тому же преступником, и был осужден. Оставшись в состоянии беременности с малолетней дочерью, в чужой квартире, откуда ее попросили выселиться, женщина не видела выхода. Она пообедала с дочерью в хорошем ресторане, купила цветы, положила их в ванну, налила воды, легла туда с дочерью и перерезала ей и себе вены. Чтобы дочь меньше мучилась, она утопила ее.

Что это, слабость женщины или необычная сила ее волевых качеств?

Ч. Ломбразо просто отвечает на этот вопрос: «Явление это весьма естественно, - пишет он. - Любовь даже при обыкновен- ных условиях есть нечто в высшей степени важное для женщины;  для страстной же натуры она - все, и лишить ее того, кого она любит, значит лишить ее жизни. Для мужчин же, даже если он и

1 Там же. С. 496.

91

очень сильно влюблен, жизнь имеет всегда столько привлекательного, что он редко решается расстаться с нею вследствие потери любимой женщины»1.

Мы не вполне согласны с данными выводами. Психология и женщины и мужчины гораздо сложнее. Конечно, женщина в большинстве эмоциональнее, несомненно (но также не всегда) она более серьезно относится к любви, если это уже на уровне семьи, у нее гораздо большая ответственность за детей, которая помимо обычных чувств основывается еще и на природном материнском инстинкте. Кроме того, в последнем случае надо учитывать и тот факт, что женщина находилась в состоянии беременности, когда ее психика особенно ранима и неустойчива. В этот момент она нуждалась в поддержке, которой не оказалось. В защиту же мужчин можно сказать только, что, к счастью, предающих детей и женщин единицы. Это, несомненно, люди, обладающие определенными аномалиями души, что среди женщин встречается значительно реже.

Причиной роста психических аномалий кроме негативов воспитания и генетической предрасположенности являются такие факторы, как рост технического и информационного прогресса, экономические, политические и идеологические катаклизмы в стране, а также рост различного рода катастроф и вооруженных конфликтов на почве межнациональных и религиозных противоречий, что убивает нормальные чувства, порождает ненависть и жестокость среди людей.

Особенно тревожным является рост насильственной преступности среди молодежи. Ранее существовавшие «панки», «металлисты», «конфу», «ушу» и т п. тускнеют перед сформировавшимися в девяностых годах молодежными группами рэкетиров, стремящихся восстановить социальную справедливость в деле перераспределения материальных благ, перед «дедовщиной» в армии и насилием молодежи в местах лишения свободы. Рост хулиганства, угроз убийством, бытовых убийств и причинения телесных повреждений различной тяжести на 90% связан с причинами личностного - социально-психологического характера, точнее - с падением нравственности и культуры, что, в свою оче-

1 Там же С 497

92

редь, связано с отсутствием идеологической ориентации молодежи и безработицей, а также с усилением гуманности правовых санкций и снижением уровня уголовных наказаний, так называемой, карательной практики судов. Разве это наказание - 3 года лишения свободы за бытовое убийство (приведенный выше пример - убийство отчимом пасынка); 2,5 года колонии поселения (приведенный выше пример - убийство сыном матери); 5 лет лишения свободы (приведенный пример - убийство бомжем бом-

,яса)? В то время как санкция ст. 105 УК РФ предусматривает минимальный срок наказания за бытовое убийство - 6 лет лишения свободы, а во втором случае суд переквалифицировал убийство сыном матери на неосторожное также, на наш взгляд, исключи-

,. тельно из гуманности, так как подсудимый растроганно заявил, что ОН действительно отобрал нож у матери, но «не знает» как он ока-

*             зался у нее в груди. Нам представляется, что такая гуманность не ^                                                                                                                                                                                       на предупреждение тяжких насильственных преступлений.

 И это не единичные примеры. Такая практика существовала уже в начале 90-х годов. Владимирским областным судом, например, жестокий убийца осужден по ст. 106 и ч. 2 ст. 206 УК РСФСР. Преступник избивал жертву руками и ногами. Смертельный удар был нанесен ногой в лицо, когда потерпевший пытался подняться с пола. Этот удар был такой силы, что потерпевший ударился головой о пол и получил черепно-мозговую травму с кровоизлиянием в мозг. Суд пришел к выводу, что убийца не предвидел такой исход своих действий. Но что можно предвидеть, нанося с такой силой удар ногой в голову? Это совсем не тот случай, когда человека толкнули, и он неудачно упал.

В то же время, следует, по нашему мнению, приветствовать | рост уголовных дел об ответственности за хулиганство и угрозу i убийством. Это, прежде всего, означает, что лучше стали рабо-

*                          тать правоохранительные органы Были времена, когда угроза убийством вообще практически оставалась без реакции уголовно-

, го закона, в лучшем случае поглощаясь мелким хулиганством, но это не значит, что раньше реальных угроз убийством было мало. Увеличение уголовных дел по фактам угроз убийством и злостных хулиганств, несомненно, должно способствовать профилактике убийств и других тяжких преступлений. Конфликты между родными и знакомыми на почве пьянства, ревности, зависти, бес-

93

культурья и на этой почве воспитанной жестокости приводят к тяжким насильственным преступлениям Вот несколько примеров:

Профессора Николаева «заказала» его жена Исполнитель - ее родной брат - колхозный зоотехник Ни женщина, ни ее брат ранее не совершали преступлений

Алкоголичка-мать, избивая малолетнего сына, наносит ему смертельную травму, а затем, чтобы скрыть преступление, бросает его еще живого в канализационный колодец и заявляет в милицию о пропаже сына

Муж систематически до полусмерти избивает жену и уже привыкает к тому, что она всегда выживает На почве пьянства у него появляется тяга к насилию Но однажды жена от побоев умирает. Удивительно то, что вся деревня на протяжении нескольких лет знала об этих побоях, но никто, в том числе и сама потерпевшая, ни разу не сообщили правоохранительным органам.

Откуда у людей такая жестокость и такая терпимость к насильникам?

Психоаналитическая теория американских ученых свидетельствует, что побуждение к агрессии может быть врожденным, может являться результатом реакции на агрессивное окружение, результатом фрустрации, социального научения у других возбуждающих агрессивность факторов1

Думается, что эту позицию трудно оспорить, так как, действительно, человек рождается не чистым листом, а определенной матрицей, на которой уже заложены генетически, хотя и нечетко, и черты характера, и темперамент, и наклонности к определенной деятельности и задатки ума, о чем уже шла речь выше. В свою очередь, эти биологические качества связаны с последующим формированием мировоззрения, нравственности и культуры личности

Влечение к насилию в социальной группе, в том числе и в семье, когда один или несколько ее членов терроризируют других для удовлетворения своих эмоциональных, а иногда садистских потребностей, явление довольно распространенное. Именно оно чаще всего приводит к разжиганию семейных или групповых конфликтов, когда терроризируемая сторона не выдерживает постоян-

1 Megargee E I The Psichology of Violence and Agressionm, Morris - Town New jersey 1972 P 5

94

дой агрессии и начинает давать отпор, либо даже привыкает к сво-еМУ угнетенному положению и считает его почти нормальным.

Примером может служить судебный процесс по решению вопроса о лишении материнства гражданки Семиной, осужденной к трем годам лишения свободы за систематическое избиение две-Надцатилетней дочери. Доводы прокурора о необходимости лишения материнства агрессивной и жестокой женщины были убедительны. Однако у присяжных заседателей появились слезы, Когда они прослушали выступление самой девочки, а затем ви-• дозапись показаний матери, которая на судебном процессе не Присутствовала, так как находилась в колонии.

Девочка сказала: «Я очень люблю свою мамочку Она у меня самая лучшая Пожалуйста, не отбирайте ее у меня».

Мать плакала, просила прощения у дочери и постоянно повторяла, как она ее сильно любит и не может без нее жить. «Любимая моя доченька, - говорила она, - потерпи, я прилечу к тебе, как только меня освободят»

' В иске прокуратуры о лишении Семиной материнства было $тказано.

• . Вот уж поистине права бедуинская пословица: «Чтобы сбли-„$юъ наши сердца, раскинем подальше друг от друга наши шат-jjbi». Этот пример наглядно показывает, что любовь и агрессивность близки друг другу. На заре цивилизации, как доказывают французские ученые, у древних рептилий была только агрессив-щость. Любовь и привязанность между индивидами появились Сравнительно недавно - в начале третичного периода (около миллиона лет назад). Вместе с этим появилась возможность взаимоотношений на основе привязанности и любви. Особенно наглядно сочетание агрессивности и любви проявляется у зверей, например, у волков. Эти чувства у них ярко проявляются, так как Дружба и преданность между ними индивидуализированы. Ученые - психологи доказывают, что агрессивность всегда играет определенную роль во взаимоотношениях между людьми. Так же, как и у животных, эта агрессивность не влечет за собой с обязательностью насилие Мстят не вслепую, а подчиняясь определенным правилам игры При этом люди предстают более или менее агрессивными или неистовыми в зависимости от социологи-

95

ческих рамок. Здесь как раз и имеется некоторый параллелизм с сообществами животных1.

Такое противостояние психологических особенностей, наблюдается у людей в их взаимоотношениях внутри устойчивых социальных групп. Следует, видимо, согласиться с тем, что насилие в человеческом обществе является одной из черт его характера, поскольку агрессивность заложена в людях самой природой. Агрессия проявляется, как правило, периодически и может резко возрастать при определенных ситуациях, но должна подавляться благодаря социальным качествам личности в случае, если она носит негативный характер. По этим основаниям надо признать правоту профессора Р. Норбера в том, что «человек, как существо, способное мыслить, не является, однако, абсолютно разумным; он еще изначально, а может быть, всегда - подчинен своим эмоциям... Агрессивность неизбежна потому, что человек до настоящего времени не доказал, что он может управлять собой, руководствуясь только собственным разумом»2.

Стремление к насилию и стремление человека к власти в принципе, на наш взгляд, имеют одинаковую психологическую основу - потребность самоутверждения и самолюбия, которые проявляются часто неосознанно, на уровне инстинкта, заложенного не только в психику человека, но в психику большинства существ на планете. Мы не мало знаем примеров, когда наиболее сильный индивид завоевывает лидерство в семейной ячейке диких зверей: обезьян, волков, львов и многих других хищных животных. Человек тоже, несомненно, относится к хищным животным, наиболее умным и хитрым, умеющим скрыть свою сущность. Но эта сущность проявляется при определенных внешних или внутренних условиях. Особенно когда нет жестких нравственных тормозов, именуемых общим словом - культура.

Канадские ученые (например, Н. Уолкер) семейное насилие делят на два основных вида: самосохранительное и садистское. Самосохранительное - противодействие угрозе физического и

1 См об этом Витюк В В Некоторые проблемы терроризма в аспекте современных конфликтных ситуаций (соображения террологов) // В сб Социальные конфликты экспертиза, прогнозирование, технология разрешения Вып 4, Терроризм М, 1993 С 31-32

2НорберР Юридическая антропология Изд-во«Норма» М,1999 С 155

96

психологического выживания Садистское - преследует цель заставить человека страдать, чтобы испытывать удовольствие, на-блюдая за его страданиями. Парадоксально, что при садистском нападении, несмотря на то, что оно является более жестоким, объект не уничтожается, а сохраняется для последующего насилия. При самосохранительном нападении отношение к объекту Противоположное.

Самосохранительное нападение (насилие) в данном случае не нужно отождествлять с необходимой обороной, которая, как мы уже определили, насилием не является. Здесь имеется в виду расправа с агрессивной жертвой, с садистом, который постоянно держит объект в состоянии психологического напряжения, доводя его различного рода издевательствами до крайности. Это не , оборона от садиста, а именно расправа с ним, имеющая наказуемые последствия.

Ученые этой же страны (например, Л.Е Валкер) выделяют также такой вид насилия над личностью, как насилие эмоцио-цальное, которое может принимать форму чрезмерной социальной изоляции. «Партнеры, изолирующие своих партнеров от дру->|ВЙ и семьи, усиливают их ощущение бессилия и беспомощности... Для многих женщин именно эмоциональное насилие может Абыть наиболее болезненным аспектом взаимоотношений»1. 1*   Эмоциональное насилие является наиболее скрытым и наибо-У!пее изощренным видом насилия. Это происходит, когда один человек полностью завладевает другим, его волей, свободой его ^Действий под каким-либо благовидным предлогом, получив как |5ы на это полное право, и бывает не только в семейных отношениях, но и в любых партнерских и даже в служебных. ?   Существенным стимулом к проявлению жестокости часто бы-,*ает стремление малокультурного человека к повышению своего Авторитета среди себе подобных. Известно, например, что Степан Разин завоевал авторитет среди своих головорезов в основном Своей жестокостью. Американские криминологи отмечали, что Драматизация зла и популяризация известных преступников превращают преступную карьеру в один из способов, помогающих

1 Цит по кн  Руководство по предупреждению насилия над детьми / Под ред Н К Аксеновой М, 1997 С 342

привлечь внимание публики, и, следовательно, формируют репутацию, которая побуждает индивида придерживаться преступной роли1. Как ни парадоксально, а история свидетельствует, что предводитель тем популярнее и известнее, чем он более жесток и беспощаден не столько к врагам, сколько к своему окружению. Инстинкт человека-зверя особенно часто проявляется в бытовых преступлениях, в узком кругу своих людей, там, где человек чувствует и приобретает власть над этими людьми.

По мнению Г.А. Аванесова, «преступность воспроизводит саму себя, сама является причиной последующих преступлений, она разлагает, вовлекает в преступную деятельность неустойчивых лиц»2.

Бытовое насилие воспроизводит себя в подрастающем поколении, закладывая в нем свои черты, а государство и общество помогают этому вседозволенностью и равнодушием. «Надоело говорить и писать о негативном влиянии на молодежь нашего телевидения, где чуть ли не в каждой передаче - секс, насилие, убийства, - пишет майор внутренней службы Л. Любомирова. Спросить бы у наших телебонз: «А есть ли у вас, господа, дети?»3.

Не случайно, научившись и полностью переняв жестокость одного из американских боевиков, банда из 32-х человек в г. Новокузнецке, с 1993 по 1995 годы совершила более сорока убийств, по жестокости превзошедших американский боевик, который бандиты использовали в качестве учебного пособия. Видеокассета с записью этого боевика постоянно демонстрировалась в банде в целях формирования соответствующей психологии у членов банды. Два члена банды были убиты собственным главарем только за то, что они не смогли проявить жестокость, и не добили свои жертвы. Банда была раскрыта и предстала перед Кемеровским областным судом в начале 2001 года.

Нам представляется, что совершенно правы законодатели Швейцарии, которые установили уголовно-правовой запрет на демонстрацию населению насилия в любом виде и под любым предлогом. Ст. 135 УК этой страньч гласит: «Кто производит,

1                     См.: Becker H.S. Outsiders: The Studies in the Sociology of Deviance. New York, 1963. P. 9.

2            Аванесов Г.А. Криминология. М , 1984. С. 206.

3           Любомирова Л Откуда берутся подонки? // Милиция. 2000. № 3. С. 24.

98

Ввозит, складирует, пускает в обращение, выставляет, показывает, представляет или делает доступным звуковые записи, фотоснимки, изображения, другие предметы или показы, которые... изображают жестокость в отношении людей или животных и тем самым тяжким образом нарушает элементарные ценности, наказывается тюремным заключением или штрафом». ., Аналогичный состав преступления имеется и в уголовном кодексе Германии (§ 131 УК ФРГ - Культ насилия), где отягчающим признаком указано - «если это делается в отношении молодежи» и предусмотрено наказание до года лишения свободы. i Наше телевидение, литература и наша действительность, по-урязшая в бытовом и межнациональном насилии, без сомнения, яяжким образом нарушают элементарные ценности, заключающиеся в воспитании нашего поколения, и нет управы на эти источники будущего насилия на планете.

'г- Рассматривая бытовое насилие, нужно обратить внимание на ' jro сочетание с необходимой обороной. А.В. Наумов в своем Wpce лекций указывает на многочисленные ошибки следствия и суда при отграничении необходимой обороны от умышленного Причинения вреда здоровью. По его данным ошибки, как прави-ф, не в пользу защищающегося'.

#,' Эта тенденция ошибок в отграничении насильственных пре-«(гуплений от насилия при превышении необходимой обороны Прослеживается и в нашем исследовании при изучении уголов-,*|ых дел о причинении вреда здоровью (тяжкого и средней тяжести) в Республике Башкортостан и в Волгоградской области за <|995 - 2000 годы. Так, из 160 уголовных дел данной категории Иуд переквалифицировал с умышленного причинения вреда здоровью на причинение вреда здоровью при превышении необходимой обороны в 18% случаев.

f Аналогичные исследования, проведенные в 1991 - 1997 годах •S.B. Меркурьевым в судах Владимирской области показывают Вообще феноменальные результаты. По данным этого ученого на Предварительном следствии действия обороняющегося первона-

1 Наумов А В. Российское уголовное право. Обшая часть. Курс лекций. М., 1997. С. 329

99

чально оценивались как умышленные тяжкие преступления в 92,4% случаев1.

Что это, действительно ошибки следствия, или следственная перестраховка в случаях, когда граница между «чистым» насилием и насилием при превышении обороны размыта и может толковаться двояко? Но по общему процессуальному принципу - сомнение должно толковаться в пользу виновного, в данном случае - в пользу лица, которое не явилось инициатором нападения, хотя и нарушило условия необходимой обороны. Несоблюдение этого принципа - одна из причин указанных ошибок в первоначальной квалификации насильственных преступлений.

Вторая, не менее существенная, и как показывает исследование, более реальная причина - элементарная юридическая неграмотность почти половины работников правоохранительных органов - следователей и дознавателей Об этом свидетельствует проведенное нами тестирование этих работников (360 человек) во время прохождения ими курсов повышения квалификации в Уфимском юридическом институте МВД РФ.

Учитывая, что большой процент граждан имеет различные психические отклонения на уровне ограниченной вменяемости и полной невменяемости, в литературе обсуждается вопрос о пределах применения необходимой обороны от агрессии со стороны таких лиц. Каковы здесь правовые рамки, выход за которые будет расцениваться уже как насилие?

А.В. Наумов пишет, что убегающий от невменяемого «заслуживает своим поведением нравственного одобрения, а не осуждения»2.

Не соглашаясь с этой позицией, С.Ф. Милюков пишет, что такое поведение защищающегося по меньшей мере не соответствует закону, который устанавливает, что «вопрос о невменяемости решается только судом в совещательной комнате»3. Автор хочет этим сказать, что мы не можем знать и даже не имеем права знать о том, что убегаем именно от невменяемого.

i

1                    Меркурьев В В Необходимая оборона уголовно-правовые и криминологические аспекты Автореф канд лисе Рязань 1998 С 17

2            Наумов А В Указ соч С 68

3               Милюков С Ф Российское уголовное законодательство Опыт критического исследования СПб, 2000 С 102

100

Полагаем, что позиция А.В. Наумова не нуждается в особой защите. Скажем лишь, что если его уважаемому оппоненту доведется встретиться с буйным сумасшедшим, то он быстро определит сам с кем имеет дело, не прибегая к экспертизе и не нуждаясь в мнении суда. Мы должны уходить от конфликтов с психически больными даже не по правовому указанию, а по нравственному Принципу.

С.Ф. Милюков прав в том, что душевно больных часто трудно (угличить от людей здоровых, но в этих случаях от них и убегать не придется. Мне, как бывшему следователю приходилось встречать в своей практике больных шизофренией, которых мог отличить от здоровых людей только соответствующий специалист. Но встречались и другие психически нездоровые люди, которых приходилось связывать и отправлять по назначению без всякого решения суда.

«Рекомендация лояльно относиться к поведению душевнобольных убийц, насильников, грабителей, хулиганов чревата при «е практическом применении новыми тяжкими последствиями дам законопослушных граждан», - возражает С.Ф. Милюков1.

Естественно, в таких случаях нужно исходить из конкретной Ямггуации, но не по принципам и условиям необходимой обороны, || по условиям крайней необходимости, так как сумасшедший, это Ьже фактически стихия.

|* Наконец, нельзя умолчать и о роли пьянства в бытовой преступности, где оно выступает чаще всего в качестве обязательного условия совершаемого насилия, а иногда и в роли самой при-мины. Эта беда общества, особенно российского, хорошо извест-jtta, а потому нет смысла доказывать негативные свойства алкого-ЙЯ. «Пьянство ослабляет или вовсе ликвидирует социально по-Жезные связи человека, способствует разрушению семей, возникновению вражды между родителями и детьми, стимулирует рост Насилия прежде всего в семьях, а затем и в отношениях между Людьми вообще», - справедливо писал И.И. Карпец в начале 90-х №дов прошлого века. В доказательство автор приводил такую Статистику: около 50 тысяч детей ежегодно убегают из дома, спасаясь от издевательств, 20 тысяч - убегают из интернатов, тысячи

1 Там же С 104

101

- самоубийц-подростков. «История повторяется, - пишет далее автор, - и политика опять идет впереди права и морали, стимулируя преступность»1.

При анализе бытовой преступности и психологических особенностей бытовых преступников одним из наиболее сложных является вопрос о причинах роста преступлений, совершаемых женщинами. Например, еще в начале прошлого века A.M. Трай-нин писал, что женщина все больше приближается к мужчине, в том числе и криминологически, социально уподобляясь ему, вовлекаясь в хозяйственный оборот. Социальная грань между мужчиной и женщиной тускнеет одновременно во всех сферах общественной жизни и деятельности, как правомерной, так и преступной. Отсюда автор делал вывод о том, что «законы движения преступности женщин лежат вне их органических особенностей»2.

Говоря об органических особенностях женщин, знаменитый профессор, несомненно, имел в виду их женственность и природную физическую слабость, не предрасположенность к совершению насилия. Значит, автор признавал исключительно социальное происхождение причин женской преступности.

Исследуя этот вопрос, Ю.М. Антонян пишет о том, что «именно семья перестала сейчас в должной мере обучать женщину состраданию, сочувствию, мягкости... Если в родительской семье ее не любили и не заботились о ней, она вряд ли сможет проявлять должную любовь и заботу о своих детях», - делает вывод автор3.

Думается, вряд ли это закономерность. Вернр лишь то, что женщина грубеет, но не только от семьи, а больше от недостатков быта, от грубости производственной сферы, в которую она действительно вовлечена, от постоянной экономической убогости жизни, от необходимости зарабатывать на хлеб детям, вращаясь в малокультурной микросреде коммерческой конкуренции, основанной во многом на обмане и насилии. A.M. Трайнин верно это заметил. Но Ю.М. Антонян прав в другом, в том, что нужно выработать общий, основополагающий принцип профилактической работы с женщинами, которые совершили или могут совершить

1              КарпецИ.И. Преступность: иллюзии и реальность М.. 1992. С. 378.

2          Трайнин А.М. Уголовное право. Часть общая. Изд. 1. М., 1929. С. 161.

3             Антоняи Ю.М. Преступность среди женщин. М., 1992. С. 111.

102

^вступления. По его мнению, в качестве такого принципа могут уступить «гуманность и милосердие к этим женщинам, понимание причин, толкнувших их на уголовно наказуемые или безнравственные поступки, стремление помочь им выйти из пороч-1 ного круга, разобраться в собственной жизни». Автор считает, что этой гуманностью к женщинам должны быть проникнуты и ) жаши законы, в том числе уголовные, уголовно-процессуальные, , уголовно-исполнительные и другие нормативные акты, что явит-5Я показателем уровня нравственности в обществе1.

Подводя итог сказанному, можно отметить, что причины бы-дового насилия не коренятся в каком то одном социальном явле-; $ши, а состоят из совокупности условий объективного и субъективного плана во всем их многообразии. Но как бы они ни переплетались, все отражаются в личностных свойствах и качествах ^бытовых преступников, превращаясь в причину бытовых преступлений. Бытовое насилие себя воспроизводит. Насилие, направленное против детей, порождает агрессию и воспитывает жестокость, а значит, воспроизводит новых насильников. Родительское шевнимание к детям уводит детей в уличную микросреду, которая |<|ЁИКОгда не играла положительной роли в их воспитании. Экономические недостатки порождают конфликты и разводы, вовлека-,Wr в преступность не только мужчин, но и женщин, и детей, создавая из них организованные группы маленьких рэкетиров, оби-зщих своих сверстников и даже совершающих убийства на |этой почве. В стране официально отсутствует правовое воспита-детей и молодежи. Оно заменено телевизионной демонстра-«ей насилия и безнравственного поведения. Разве можно при Наличии всех этих причин и условий ждать снижения тяжких бы-Ьовых преступлений?

/1* Думается, правильно поступил законодатель Испании, вклю-Чив в уголовный кодекс статью, предусматривающую наказание До 3-х лет лишения свободы за систематическое применение физического насилия к своему супругу или лицу, находящемуся в отношениях типа постоянной совместной жизни или собственным детям, опекаемым родителям независимо от наказания за причинение вреда здоровью этих лиц (см. ст. 153 УК Испании).

Антонян Ю М. Указ. соч С. 212.

103

Но прежде чем усиливать наказание за бытовое насилие в России, надо устранить его причины и условия Иначе не получится никакой логики.

Особую актуальность в современный период приобрела проблема борьбы с насильственной преступностью несовершеннолетних За период с 1995 по 2001 год доля грабежей, совершенных несовершеннолетними, увеличилась примерно на треть, разбоев и убийств - почти на половину, причинений тяжкого вреда здоровью - на 30% Преступность подростков характеризуется все большей жестокостью. Эта характеристика относится и к несовершеннолетним женского пола Существенно вырос и рецидив подростковой преступности. Каждый десятый подросток, совершивший насильственное преступление, имеет отклонения в психике Как показывают исследования, в 80 - 85% эти отклонения приобретены подростками вследствие неблагоприятных условий жизни и воспитания

Извращение несовершеннолетних в половом плане на почве постоянного просмотра соответствующих видеокассет приводят к неслыханным ранее половым преступлениям с участием малолетних В качестве примера можно привести факт изнасилования пожилой женщины, возвращавшейся с работы, группой подростков 11-13 лет в г. Волгограде Подростков было 12 человек. Среди них был даже десятилетний мальчик, который стоял на страже На вопрос следователя, почему они так поступили с женщиной, которая годится им в матери, старший ответил. «Наши девчонки нам уже надоели»

Видимо, страна начинает пожинать результаты своей безграничной вседозволенности Подтверждение этому также случай бандитского нападения двух малышей 10 и 11-летнего возраста на водителя такси с ножом с целью его убийства в мае 2000 года в Алтайском крае Подростки нанесли ранение водителю ножом в шею, но ему удалось их обезоружить. Руководителем малолетних убийц был четырнадцатилетний подросток, который обещал за убийство доллары                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          х

По нашим данным, детская насильственная преступность до 60% носит вынужденный характер, т е основана на крайних финансовых недостатках семьи К этому следует добавить отсутствие должного правового воспитания в школах и усилившееся

104

пространение наркотических средств в подростковой среде X) нашему убеждению, основная борьба с насильственной пре-(ртупностью должна заключаться именно в воспитательных процессах и в материальном обеспечении детей, в привитии им соот-\ ветствующей ценностной ориентации и нравственных начал, а не ч в стремлении перевоспитать рецидивистов К сожалению, государственные деятели не помнят об этом, когда не выплачивают трудящимся заработную плату и денежные пособия на детей и не |*идят того, что подростки чаще всего совершают преступления, в числе насильственные, не потому что они плохие, а потому, им есть нечего Это уже потом они станут плохими, когда Перевоспитаются» в местах лишения свободы и приобретут уиногие негативные свойства и качества собственной психологии *$Д вначале мы сами подталкиваем их туда невниманием государственного масштаба Наш бюджет рассчитан на что угодно, «вплоть до освоения космоса, только не на экономическую под-щержку воспитания детей.

у Например, работники Министерства народного образования Башкортостана, обсудив рукопись нового учебника по правовому воспитанию школьников, его одобрили, но заявили, что по финансовым причинам смогут опубликовать его только года через два. | По свидетельству печати в 1994 году из начальных школ Росши было отчислено около двух тысяч нерадивых учащихся, а из вятилетней школы - около тридцати тысяч подростков Автор •атьи справедливо спрашивает куда они пойдут'? И отвечает ^ответа никто не знает, ответственности никто не несет»1 1 При всем уважении к педагогам средних школ, понимая, что „они перегружены, и что им мало платят, тем не менее, всегда ли и <&се ли они в ладах с педагогикой9 Я не хочу обобщать, но отдельные факты социальной несправедливости и коррупции про-Яикают даже в этот святой мир воспитания детей людьми, которые должны быть эталоном честности и справедливости.

Например, в январе 2001 года в школе № 7 г. Уфы подверглась преследованию молодая учительница за то, что выставила объективные тройки ученикам 11 -го класса, которых руководство школы из личных интересов заведомо определило в «золотые меда-

1 См Преловская И Указ соч С 25

105

листы». Учительнице было предложено переписать журнал для исправления оценок элитным ученикам. Когда она не согласи- { лась, на нее с помощью учеников и их родителей собрали «ком- ] промат» и уволили с работы за «антипедагогичность». При этом ! и РОНО и Министерство народного образования Республики j поддержали администрацию школы, не придав никакого значе-1 ния истинной причине конфликта.

Таким образом, уже в школе детям откровенно дают понять, 1 что социальное неравенство неизбежно. По личным связям можно получить даже оценку в школе, не говоря уже об экзамене при поступлении в институт, а дальше и должность, и квартиру, и другие социальные блага. А препятствующие этому люди просто j убираются с дороги любым путем.

В статье «Преступность родом из детства» педагог и писатель I Ю.П. Азаров пишет: «Семья - горящий, громыхающий вулкан, в котором формируется будущий убийца, насильник, хапуга и коррупционер. Дети впитывают в себя психологию цинизма, стяжа- j тельства и агрессивной безжалостности»1.

Писатель приводит ряд вопиющих примеров насильственных! преступлений, совершенных детьми из благополучных семей. Эти преступления куда более жестокие и бездушные, чем пре-| ступления воришек и вымогателей из семей малообеспеченных. Дети часто не выдерживают и испытание достатком, вот ведь в чем парадокс. Они ломают лифты, срывают телефоны, пытаются даже поезд пустить под откос просто так, чтобы только получить 1 эмоциональный «кайф». Но если бы только это. Эти дети совершают в тех же целях зверские истязания и убийства сверстников j и даже взрослых.

Пятеро тринадцатилетних на берегу Камы истязали, затем из- j насиловали и убили первоклассницу. Все из благополучных семей. Отец одного из них - заместитель главы администрации сам j привел сына в милицию и написал заявление о своей отставке.

В другом случае подростки убили старика и старуху потому,! что они не хотели поменять свою квартиру на коммуналку. «Им! же все равно умирать» - говорят подростки.

1 Азаров Ю.П. Преступность родом из детства // Милиция. 2000. С. 27.

106

Двенадцатилетняя девочка столкнула свою бабушку с двенадцатого этажа, когда та мыла окно, «потому что она всем командовала».

«Мы вырезали ему... чтобы он не хвастался, что у него самый большой» - из показаний других малолетних преступников.

Ю.П. Азаров справедливо в данном случае считает виновными не детей, а взрослых, которые их воспитывали, и нашу действительность, которая со всех сторон подсказывает: «убей, да быстрее, иначе убьют тебя». Это и компьютерные игры, и телевизионные передачи, и видеофильмы1. Но в немалой степени виновно все наше общество, привыкшее к насилию настолько, что уже почти не реагирует на него. В том числе и милиция, и суды, назначающие совсем малые наказания за преступления против личности.

В юридической литературе дискутируется вопрос о пределах необходимой обороны от насильственных действий лиц, не достигших возраста субъекта уголовной ответственности. Большинство авторов считают, что необходимую оборону против подростков, не достигших 14 лет, следует ограничить, применяя лишь в крайних случаях, когда все иные меры защиты исчерпаны2.

Существует однако иное мнение. «Если данная позиция имела некоторое обоснование в криминологической обстановке 60 - 80-х гг., -пишет С.Ф. Милюков, - то она совершенно не соответствует ей на современном этапе». Далее автор пытается обосновать свою позицию нецелесообразности ограниченного применения необходимой обороны в отношении малолетних, ссылаясь на существенный рост преступности несовершеннолетних в 1993 - 1997 годах3.

Против статистических показателей не поспоришь. Рост преступности несовершеннолетних действительно вызывает серьезную тревогу. Но только это, по нашему мнению, не может служить аргументом для изменения понятия и содержания необходимой обороны в отношении малолетних при их агрессивном поведении. Речь здесь не идет о несовершеннолетних, признанных субъектами уголовного закона - 14 - 18 летних и уголовная стати-

1              Азаров Ю.П. Указ. соч. С. 27 - 28.

2                  См., например, Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. К\рс лекций. М., 1997. С. 329; Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1.

Милюков Ф.С Указ. соч С. 104

107

стика ни причем, когда вопрос решается в принципе. Если малс летние больше стали совершать деяний на уровне преступны» это не значит, что взрослые должны браться за дубину, заменив ею правовое воспитание в школах. Вот о чем идет речь, когда мь говорим об ограничении необходимой обороны от детей в уго-| ловно-правовом смысле этого института.

Пытаясь далее оправдать свою позицию, С.Ф. Милюков пише о том, что 12-13 летних подростков не всегда отличишь от 14 15 летних. «К тому же общественно-опасная активность лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, в последние гс ды резко возрастает, одних убийств они совершают не менее тыч сячи в год», - пишет автор1.

Это не меняет дела. Ограничить пределы необходимой оборо-fj ны это опять же не значит, что не нужно защищаться от детей-убийц. Речь только идет о том, что мы по возможности при защите i должны отвечать тем же. Видимо, целесообразно приравнять подр стков до 14 лет к лицам с ограниченной вменяемостью, пусть не плане наличия психической неполноценности, но наверняка в плане их правового и нравственного несовершенства в связи с малолетием.

Кстати, об уголовно-правовых мерах борьбы с подростковой преступностью. Обратимся еще раз к уголовному законодатель ству Швейцарии, которое устанавливает уголовную ответствен-} ность за преступления с 7 летнего возраста (ст. 100 bis). Это, пс нашему мнению, вполне разумно, хотя и кажется на первый взгляд несколько суровым. Дело в том, что сознание абсолютной безнаказанности подростков часто приводит к укоренению в их! личностных качествах преступной психологии, расценивающейся! как шалость. К 7 - 10 летним детям, разумеется, не применяются наказания, но применяются меры воспитательного характера^ Однако главный воспитательный момент в том, что уголовный кодекс не оставляет их без внимания, он видит их жестокость называет это преступлением и осуждает их. Это, на наш взгляд,} является серьезным воспитательным стимулом и формирует детях элементы ответственности за свои поступки. Наши 14 лет-1 ние преступники часто к этому возрасту имеют уже по 15 квар-1

1 Милюков С.Ф. Там же. С. 104.

108

тирных краж и грабежей, совершают насильственные преступления, не опасаясь никакого закона.

Ярким примером является убийство одиннадцатилетнего мальчика в г. Уфе в мае 2001 года двумя такими же подростками. Копируя американские боевики, они с целью рэкета силой завели свою жертву в овраг и долго издевались, разбивая о его голову бутылки, опуская с головой в воду, избивая руками и ногами, а затем надели на шею петлю и задушили. В процессе издевательств подросток предлагал выкуп, затем просил дать ему возможность самому покончить с собой, но малолетние звери сами испытывали наслаждение в издевательствах над человеком. Один из них, достигший 14 лет, арестован, второй освобожден от уголовной ответственности, так как не является субъектом преступления по возрасту. Назначенная по делу адвокат отказалась защищать убийцу.

Вряд ли можно сказать, что наш закон гуманен. Гуманность к малолетнему убийце и родителям, воспитавшим убийцу, имеет свою обратную сторону - антигуманность к его жертве.

Кстати, приведенный пример демонстрирует один из типичных образцов пассивной жертвы из числа несовершеннолетних. Мальчика ведут силой по людной улице города в пустынное место явно с дурными намерениями, а он молчит, не смея даже позвать на помощь. В результате изучения нами уголовных дел подобных потерпевших оказалось до 38%. Чаще всего эти подростки подвергаются насилию по хулиганским мотивам и в результате рэкета. И только 18% несовершеннолетних жертв перед нанесением им побоев и телесных повреждений различной тяжести вели себя вызывающе, и некоторые находились в нетрезвом состоянии.

Жертвами изнасилований и покушений на изнасилование стали 18,4%. Несовершеннолетние, ставшие жертвами убийств и покушений на убийство, составляют 7,5%; а пострадавшие от Деспотизма родителей (в основном отцов), составили 3,2%.

Надо отметить, что во всех насильственных посягательствах на несовершеннолетних жертвы имеют различный возраст. Если половое насилие относится в основном к возрасту 14-18 лет, то родительский деспотизм распространяется, как правило, на Младший возраст, т.е. на детей более слабых, более беззащитных и уязвимых не только физически, но и психически. Это значи-

109

тельно усугубляет вину взрослых насильников и их ответственность за свои преступные действия. Основная опасность этих преступных действий родителей, опекунов, а иногда и учителей заключается в том, что, избивая их или негативно воздействуя на их психику путем угроз, оскорблений и унижений под предлогом воспитания, создают условия для возникновения и последующего закрепления в детях психических аномалий, содержащих жестокость, грубость и бездушие. Таким образом, насильники зачастую воспитывают себе подобных, ломая формирующуюся личность, делая ее психически неуравновешенной, далекой от истиной культуры.

«Семейное насилие обладает спецификой, - пишут Г.А. Алиев и Н И. Бельцов, - именно в семье надо искать корни насилия как широко распространяемого явления в нашей жизни»1

Об этом же пишет М.В. Данилевская, отмечая весьма специфическую семейную мотивацию, элементом которой являются характерные для семьи формы насилия2

«Думается, не будет ошибкой, если сказать, что семейные проблемы для многих это также проблемы насилия», - делает вывод С.Н. Абельцев. По его данным, увеличиваются семейные насильники с патологическими отклонениями в психике, примерно 90% из них - вменяемые. Из жертв психически нездоровы - 40% .

Эти высказывания свидетельствуют о том, что проблема семейного насилия, как источника насильственной преступности вообще, начинает привлекать все большее внимание ученых -психологов и юристов. Результаты проведенных нами в разные годы исследований свидетельствуют о том, что насилие, применяемое к детям, становится не только более распространенным, но и более жестоким. Из всех детей, подвергшихся насилию со стороны родителей и опекунов, по нашим данным погибает около 6%, а по данным исследования ленинградского ученого И.А. За-

1               Алиев Г А , Бельцов Н И Особенности преступлений, совершаемых в сфере быта и досуга М, 1997 С 14

2                 Данилевская MB Криминологическая характеристика и социальные последствия тяжких преступлений, совершаемых с проявлением жестокости взрослыми в отношении несовершеннолетних Автореф канд дисс Ш, 1996 С 14

3             Абельцев С Н Указ соч С 67, 79

ПО

харьевой при этом погибает до 10% детей, ставших жертвами жестокого с ними обращения

\ В своей работе И А Захарьева рассказывает о ленинградском фпыте, где на основе президентской программы под названием «Дети России» сформирована программа «Нет насилию», прошедшая (апробацию в ряде школ города по следующим направлениям:

1.               Формирование виктимологически грамотной личности.

2.             Создание личностных качеств социальной адаптации.

3.               Формирование навыков защиты от насилия.

Все это предполагает занятия с подростками для выявления их || собственных возможностей в целях создания условий самореали-1 зации личности, мобилизации потенциала самопомощи через усвоение способов защиты от насилия1.

В этой в целом полезной программе отсутствует, на наш | взгляд, весьма существенный пункт, касающийся правового воспитания подростков с усвоением норм морали, нравственности и ] законов, регламентирующих правила поведения людей в общест-г. Иначе формирование навыков защиты от насилия приобретет | сомнительное назначение, так как приемы защиты легко могут эращаться в само насилие Иными словами, программа защиты цичности, прежде всего, должна содержать воспитательный аспект, распространяющийся на самый ранний возраст. Это должен эыть первый даже не пункт, а этап программы, так как именно в раннем возрасте человек переступает тот психологический барьер, который не позволяет ему ударить другого человека без цели защиты от насилия, т.е. проявить первую агрессию, несправедливость и жестокость.

Мы - взрослые предаем детей, когда не запрещаем им первый Мкт насилия и даже иногда поощряем, как тот отец, который в [ответ на жалобы няни детского сада о том, что его Владик дерется, заявил- «Молодчина сын' Настоящий мужчина растет». Это 1 неправда, формируется жестокий, безжалостный насильник, а не • Мужчина в том смысле, в каком мы желаем его видеть: добрый, ' сильный защитник

,     ' Захарьева И А Образовательная программа «Нет насилию» в свете нового i Уголовного законодательства о профилактике правонарушений несовершеннолетних / В сб   Проблемы применения нового уголовного законодательства Уфа, Изд УЮИМВДРФ, 1999 С 151-152

111

Представляет научный интерес феномен изнасилования отцами своих малолетних дочерей. К данному виду насилия, по нашим данным, относится 42,3% всех несовершеннолетних жертв женского пола. Остальные 57,7% девочек получили либо определенный вред здоровью, либо систематические побои, но три случая оказались со смертельным исходом. В одном случае пьяный отец избивал восьмилетнюю дочь, и она скончалась в больнице. В другом, - пьяный дебошир гонялся с ножом по квартире за своей женой, покушаясь на ее жизнь, но так как жена держала на руках пятилетнюю дочь, один из ударов ножом задел позвоночник девочки, и она через месяц скончалась. В третьем случае, четырехлетняя девочка была убита пьяным отчимом, которому она чем-то не угодила, он ударил ее, но, по его словам, не рассчитал удара, и она, падая, ударилась головой об угол. Пытаясь скрыть преступление, убийца завернул труп девочки в одеяло и бросил в реку.

При изучении личностных качеств отцов - насильников, абсолютно у всех выявлен низкий уровень образования и культуры. Все злоупотребляли алкоголем и совершили преступления в подавляющем большинстве случаев в нетрезвом состоянии. Например, убийца своей пятилетней дочери только в суде проявил положительную единственную черту, - попросил себе смертную казнь.

Изнасилование малолетних дочерей в ряде случаев совершалось неоднократно. Повторные насилия имели уже со стороны девочек меньшее сопротивление и фактически отбывались как повинность. В одном случае это было достигнуто преступником методом запугивания и дочери и ее матери (своей жены). Дочь по ночам, когда отец приходил к ней в спальню, звала на помощь свою мать, но та делала вид, что не слышит. На следствии, на вопрос, почему она не приходила на помощь дочери, мать ответила, что боялась мужа, так как он мог избить их обоих.

В другом случае отец изнасиловал 13-летнюю дочь однажды, а затем вступал с ней в половую связь за подарки. При этом дочь установила время полового акта - 3 минуты, ставила рядом с кроватью будильник и строго следила за временем, говоря: «Все, хватит, время вышло». За просроченное время подарок удваивался в цене. Таким образом, отец воспитывал доморощенную про-

112

ститутку. При допросе на следствии насильник не смущаясь, заявил: «Я ее выращивал для дяди что-ли?».

Естественно, такого рода преступники проходили психиатрическую экспертизу, но все были признаны вменяемыми, полностью отдающими отчет своим действиям. Следовательно, причина одна - полное падение нравственности и культуры при условии беспредельной алкоголизации и в ряде случаев превратно понятой демократии. Другое условие - сплошное наводнение телеканалов примерами насилия и секса, что в значительной части заменило бывшую российскую идеологию.

I Однако нельзя винить только насильников. При анализе мно-i гих насильственных преступлений отмечается неправильное по-'ь ведение самой жертвы. Чаще всего это поведение провоцирую-; щее, вызывающее, связанное с распитием спиртных напитков и '• употреблением наркотиков.

; О проблеме защиты детей и женщин от бытового насилия. ?1 Истоки подросткового насилия

\

ь;Г    В России вопросам защиты детей от семейного насилия прак-

1 тически уделяется крайне мало внимания, несмотря на обилие по Ч этой проблеме законов и целевых программ. Все они в большинстве разделов и пунктов носят декларативный характер, практически претворяясь в жизнь лишь в экспериментальном порядке. Индивидуальная профилактическая работа подразделений профилактики преступности несовершеннолетних призрачна в связи с их малочисленным штатом. Кроме того, правоохранительные органы, не смея вмешаться в процессы неправильного воспитания детей во многих семьях, фактически ждут, когда воспитанные насилием и алкоголем дети выйдут в самостоятельную жизнь, и только тогда констатируют факты их извращенного воспитания. Работники этих подразделений начинают видеть ребенка не в момент, когда жестокость в нем зарождается, а значительно позже, когда она (жестокость) уже начинает проявляться в конкретном поведении. В это время, как правило, исправлять дефекты воспитания бывает уже поздно, как бы мы ни старались это делать в наших воспитательных колониях, и насилие начинает плодить новое насилие, начинает воспроизводиться, образуя

113

I lii

замкнутый круг. По данным официальной статистики 1995 года в России совершено 791 тыс. так называемых - «родственных» преступлений, связанных с насилием. Из них в 641 тыс. случаев насилие было направлено против девочек и женщин и 17 тыс. - против детей. Ежегодно в семьях избиваются родителями около 2 млн. детей. Но совсем во что трудно поверить - 10% из этого числа гибнет. Около 2 тыс. детей кончают жизнь самоубийством и более 50 тыс. уходят из дома1.

Исследования А. Волковой подтверждают эту статистику. По ее данным 75% детей убегают из дома и около 9 тыс. родителей лишаются родительских прав. Появилась новая категория детей изгоев, бомжей, живущих в подвалах, на чердаках. За последние 20 лет самоубийства детей выросли на 73%, заняв третье место после туберкулеза и травматизма. 52% самоубийств обусловлено семейными конфликтами2.

Конвенция ООН «О правах ребенка» говорит о том, что дети должны быть объектом особой защиты. Но разве нужно напоминать об этом? Палочная педагогика оказывает влияние и на омоложение преступности.

Посмотрим, какова же роль наших законов и целевых программ в борьбе с семейным насилием над детьми.

Ч. 2 ст. 56 Семейного кодекса России предусматривает (декларирует): «ребенок имеет право на защиту от злоупотреблений со стороны родителей (лиц, их заменяющих)». Далее в законе отмечается, что «ребенок вправе самостоятельно обращаться» за защитой своих прав и законных интересов в органы опеки и попечительства, а по достижении 14 лет в суд.

Декларативность, формальность данного закона очевидна. Как может ребенок обращаться за защитой в какие-то органы, тем более в суд, если и взрослым при нашей бюрократической системе сделать это бывает нелегко. Для этого нужно хотя бы организовать при детских садиках и школах правовое воспитание детей. Но официальные органы народного образования отказываются

1                  См.: Руководство по предупреждению насилия над детьми / Под общ. ред. Директора Института детской психиатрии и психоанализа Н.К. Асановой. М., 1997. С. 8.

2              Волкова А. Понятие «жестокое обращение с детьми» и его формы. // Профессионал. 2000. № 4. С. 25.

114

включить в школьную программу даже минимум часов по правовому воспитанию, ссылаясь на перегруженность программы. Правовое воспитание, которое, несомненно, является частью культуры подрастающего поколения, преподается в школах факультативно, основываясь лишь на инициативе отдельных директоров школ и классных руководителей.

В сентябре 1993 года вступил в действие Указ Президента России «О профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, защите их прав», где было предусмотрено создание приютов в целях защиты безнадзорных детей. Были экспериментально созданы «кризисные центры» для детей, ставших жертвами насилия, роль которых заключается в основном в оказании консультативных услуг.

В начале 1995 года проблема защиты детей от насилия в семье была обсуждена в Комитете по делам женщин, семьи и молодежи при Государственной думе. В частности, обсуждались вопросы, связанные с усовершенствованием деятельности «кризисных центров» в части оказания помощи несовершеннолетним, пережившим насилие.

В июне 1995 года вопрос о жестоком обращении и пренебрежении детьми обсуждался на Московской международной конференции «Службы психического здоровья в раннем развитии ребенка». На этой конференции принимали участие ученые психологи многих стран, в том числе Канады, идущей в решении этой детской проблемы уже далеко впереди многих других государств. Ученые Канады передали свой 20-летний опыт правовой и общественной защиты детей от насилия1.

Федеральная целевая Программа по усилению борьбы с преступностью на 1999 - 2000 годы предусматривала разработку и реализацию мер по обеспечению социальной занятости подростков и молодежи, а также безработных, бездомных, беженцев и вынужденных переселенцев, ранее судимых и иных лиц, лишенных постоянных доходов и источников существования.

К сожалению, программа обходит молчанием защиту детей от насилия и их правовое воспитание, видимо считая эти вопросы

1 См.: Руководство по предупреждению насилия над детьми / Под ред. Н.К. Асановой. М., 1997. С. 10-11.

115

I; I

ранней профилактики преступлений малосущественными. Как будто жестокость и бездушие подростков и молодежи закладывается в них не в детстве, а появляется неизвестно откуда, возникая само собой. В остальной части программа выполняется импульсивно и бессистемно. Социальная занятость подростков практически отсутствует, безработные предоставлены сами себе, ранее судимые не защищены даже формально и находятся в худшем социальном положении, чем раньше. Беженцам, правда, уделяется некоторое внимание, да и то, видимо, потому, что они на виду у общественности запада.

Между тем проблема бытового насилия в отношении детей как была, так и остается. Нами было опрошено методом интервью 120 женщин-матерей из неблагополучных семей городов: Волгограда, Хабаровска и Уфы, где имелись факты насилия над детьми. Практически во всех случаях (лишь в разной степени) прослеживается связь насильственных действий над детьми с употреблением этими родителями алкоголя. Как большинство из них заявляет, употребление спиртных напитков происходит в этих семьях по всем малым и большим праздникам, включая выходные дни. 60% из опрошенных считают, что поступают правильно, физически наказывая детей и следуя русской поговорке, «пока ребенок умещается поперек лавки». Остальные 40% не столь агрессивно настроены в отношении своих детей, но считают, что при воспитании наряду с пряником надо применять и «кнут», что всегда делалось и нашими предками с давних времен. Около 15% матерей потеряли уверенность в своих родительских способностях, заявляя, что с детьми «нет сладу», все гуманные меры уже исчерпаны. Почти 40% матерей сказали, что аналогичные воспитательные меры применяют и их мужья. Значит, ребенок находится под перекрестным огнем и пытается выжить. Около 75% опрошенных «жестоких» матерей признались, что подвержены психологическим срывам в связи с бытовыми и производственными неурядицами и проблемами и дети просто попадают под «горячую» руку.

Виктимный фактор со стороны детей часто заключается, по мнению матерей, в их неспокойном характере, в постоянном крике и раздражительности ребенка, в чрезмерной прихотливости и категоричности отрицания любых воспитательных мер и замеча-

П6

ний со стороны взрослых, наконец, в употреблении наркотиков, спиртного, сигарет и т.д.

Но самое главное в этом исследовании заключается в признании почти 60% опрошенных матерей в том, что их дети сами применяют насилие в отношении более слабых детей в яслях, детских садах и на улице. В то же время, 18% детей, подвергшихся насилию в семье, напротив, постоянно молчаливы, трусливы, не способны противостоять насилию даже со стороны более слабого ребенка Большинство матерей считают, правда, что это не связано с тем, что их физически наказывают иногда, а просто с врожденным характером ребенка по принципу яблока, которое никогда не падает далеко от яблони, на которой оно росло. Однако психологи говорят о том, что этот синдром может происходить и от характера воспитательных мер в первые годы жизни ребенка. Например, А. Фрейд в книге «Эго и механизмы защиты» путем исследований установила, что пассивная жертва может становиться активной и часто начинает повторять события, случившиеся в ее предшествующем травматическом опыте Подтверждая эти выводы, психологи И. Гленн и 3. Фрейд приводят примеры детской и взрослой идентификации с агрессором, убедительно доказывая влияние различных травматических событий на психику детей (физического насилия, наблюдения насильственного поведения других, сексуального насилия, отделения от родителей, похищений, и т.д.)1.

В нашей стране имеются отдельные попытки разобраться в вопросах агрессии и жестокости в семейных отношениях, и, главное, в последствиях этого феномена. Например, А. Волкова, исследуя проблему жестокого обращения с детьми в семье, пишет: «Чрезмерное развитие агрессивности начинает определять весь облик личности, превращая ее в конфликтную, а в крайнем выражении является патологией (социальной и клинической)». Агрессивность, по ее мнению, имеет как социальный, так и природный характер, т.е. может быть врожденной Жестокость - всегда социального происхождения2.

По нашему мнению, оба эти личностные свойства могут иметь и природные корни, и получать социальное развитие в зависимо-

1              См Руководство по предупреждению насилия над детьми С 57

2            Волкова А Указ соч С 24

117

сти от микросреды и социальных условий, в которых воспитывается личность. Особенно это касается детей. Агрессия - это свойство человека-зверя, заглушается, сдерживается в определенных рамках культурой, нравственностью, морально-волевыми качествами личности. Более того, агрессия, как свойство личности, благодаря этим же личностным качествам может иметь и социально полезную направленность, что психологи не отрицают. Например, в условиях, где нужно проявить смелость и мужество, вступая в справедливую борьбу с несправедливым агрессором.

Однако Ш. Ауербах считал, что агрессивность индивидуума является его преимуществом в соревновании за выживание, но зато он подверг ает опасности выживание всей группы, в которой он находится. Напротив, «готовность оказывать помощь, симпатия, самопожертвование приносят вред индивиду в его борьбе за выживание, но благодатны для группы в целом: в межгрупповом отборе преимущество будет у тех групп, где перечисленные качества развиты сильнее всего»1.

Жестокость - негативное свойство личности, выражающееся в безразличии к страданиям живых существ, когда причинение боли, страданий превращается почти в самоцель, практически никогда не может иметь общественно-полезную направленность. И именно это негативное качество вырабатывается и развивается в детях в результате семейного насилия. Избивая ребенка, родители закладывают в его личностные качества и агрессию и жестокость, которые при определенных условиях могут проявиться в будущей жизни ребенка, несмотря на то, что внешне ребенок может выглядеть забитым, неагрессивным. У большинства детей в результате насилия над ними появляются отклонения в физическом и психическом развитии, в эмоциональной сфере. А. Волкова делает вывод, что в основном неблагоприятная обстановка в семье приводит к тому, что 75 тыс. детей убегают из дома и тысячи кончают жизнь самоубийством (52% детских самоубийств обусловлены семейными конфликтами). Дети, пережившие насилие, испытывают трудности в социализации и часто не могут быть полноценными членами общества2.

1              Ауербах Ш. Генетика. М., 1966 С. 306.

2            Волкова А. Указ. соч. С. 25. Надо отметить, что определяя формы психического насилия над детьми, автор совершенно справедливо наряду с угрозами со стороны близких людей указывает также словесные оскорбления, обвинение в том, в чем не виноват, демонстрацию неприязни и др.

118

В результате эмоционального отвергания родителями ребенка, его неприятия или лишения родительской ласки и попечения в его психике на уровне бессознательного формируются тревожность, беспокойство, боязнь утраты себя, своего «Я», своего положения в жизни, неуверенность в своем бытии, ощущение враждебности, даже агрессивности окружающего мира, - пишет Ю.М. Антонян. Далее автор приходит к вполне обоснованному выводу, что эти черты при определенных социальных условиях закрепляются и могут сформироваться в характер убийцы. Однако нельзя не отметить, что здесь же автор признает, что «многие люди обладают прирожденной предрасположенностью к тому, чтобы с повышенной тревожностью воспринимать окружающий мир, и у них риск поведенческого срыва достаточно велик»1.

Отчуждение ребенка в семье, происходит по разным причинам, в том числе и не по вине родителей, а в результате их чрезмерной занятости. По мнению многих социологов, это приводит часто к отклоняющемуся поведению подростков, к их замкнутости, к отходу от нормального общества, а значит и от существующих в нем норм поведения, и вступлению в контакт с другими подобными им людьми. Например, американский ученый В. Фокс с отчуждением людей связывает в ряде случаев и образова-1 ние преступных групп в целях разрешения общих проблем. Такое отчуждение человека ученые называют крайней формой «соци-' альной аномии»2.

Количественные масштабы сексуального насилия над детьми

'£ в исследуемых нами регионах методом опроса матерей выявить

щ не представилось возможным. Надо отметить, что эта проблема в

I' России фактически не исследовалась.

ц, В Канаде и США вопросам защиты детей от семейного насилия уделяется значительное внимание не только в теоретическом, но и в практическом плане. Причиной этому послужил существенный рост семейного насилия в этих странах в 80-е годы прошлого столетия. Ученые установили, что в 1987 году (по сравнению с 80-м годом) насилие над детьми возросло на 74%. Особую тревогу вызвало насилие физическое - 58% (из 74%), а уровень

1              Антонян Ю.М. Преступность среди женщин. М, 1992. С. 108 -110.

2             Подробнее об этом см.: Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. М., 1996. С 61 - 63.

119

сексуального насилия вырос в три раза. Жертвами насилия и пренебрежения стали около 1,5 миллиона детей и свыше 1 миллиона - жертвами сексуального насилия'.

Особенно много внимания в исследованиях американских ученых уделено сексуальному насилию в отношении детей, так как этот вид насилия имеет особенное негативное влияние на формирование их психики. «Сексуальное насилие над детьми -это злоупотребление властью взрослым или подростком, который путем принуждения или обмана заставит ребенка или подростка вступить с ним в сексуальный контакт». Такое определение дает этому виду насилия Специальный комитет по насилию над детьми г. Торонто. Этот комитет в своей информации приводит феноменальные цифры: каждый восьмой мальчик в возрасте до 18 лет и каждая четвертая девочка подвергаются сексуальному насилию. Дети-инвалиды подвергаются насилию в 2 - 10 раз чаще. «Дети подвержены сексуальному насилию потому, что у них обычно отсутствует знание и опыт, необходимые для понимания и описания того, что с ними происходит. К ним редко приходится применять физическую силу, поскольку взрослые и так имеют над ними власть и силу своего авторитета», - пишут канадские ученые2.

По результатам исследований К. Кендл-Тэйкета дети дошкольного возраста, подвергшиеся сексуальному насилию, имеют симптомы тревоги, ночных кошмаров, общего стрессового расстройства, депрессии, боязливости, агрессии, неконтролируемого поведения. Наличие этих симптомов может указывать на сексуальные злоупотребления ребенком. Дети школьного возраста, подвергшиеся сексуальному насилию, по мнению автора, приобретают симптомы страха, агрессии, ДЛ|Я них характерны ночные кошмары, различные школьные проблемы. Для подростков в этих случаях свойственна депрессия, суицидальное и самоповреж-

' Toth P.A. Facts, fallacies and hidden agendas: Dealing with the child abuse backlash. Toronto: The Institute for the Prevention of Child Abuse. 9lh Annual Conference. 1994. P. 22.

2 См.: Руководство по предупреждению насилия над детьми. С. 57.

120

дающее поведение, противоправные действия, побеги из дома и употребление наркотических веществ1.

В США при «Институте предотвращения детского злоупотребления» по этой проблеме проводятся ежегодные конференции. Одним из основных пунктов американской правительственной Программы по ликвидации насилия над детьми установлено обучение полицейских работе с жертвами физического и сексуального насилия в семье. Выработана специальная инструкция по оказанию помощи жертвам насилия.

В Канаде данной проблеме уделяется внимание на протяжении уже десятилетий. Там написано специальное пособие юристами совместно с психологами и психиатрами для социальных работников, имеющих отношение к работе с детьми, к формированию их социальных свойств и качеств, к охране их психики и общего здо-

: ровья. Уголовное законодательство Канады предусматривает уголовную ответственность за изнасилование детей, сексуальное оскорбление, развращение ребенка, приставание к детям, инцест. Наказание предусмотрено также за вовлечение детей в проституцию, сексуальное вмешательство, приглашение к сексуальному касанию

,', и за сексуальную эксплуатацию. На основе опыта этой страны соответствующие программы по борьбе с насилием в семье стали вводиться и в других странах. Нам представляется, что и России

; пора всерьез заняться охраной и воспитанием детей, так как в основном здесь находятся истоки насилия людей над людьми.

Следует обратить внимание на то, что общество всегда относилось снисходительно к насилию в семье, стараясь не вмешиваться в межличностные отношения между мужем и женой, между родителями и детьми. В наше время имеются попытки изменить этот статус семьи. При изучении опыта и стандартов, используемых в международной практике защиты от насилия слабого пола, мы убедились в том, что хорошо проинформированное, непредвзятое отношение правоохранительных органов к семейным конфликтам может обеспечить не только справедливость в семейных отношениях, но и достойное воспитание детей.

1 Kendall Tachett К.A. Willians. L. M.. Finkelhor D. Inpact of sexual abuse on children: A rewievv and sunthesis of regent empirical studies // Psychology Bulletin. 1993. Vol. 113. P. 164-180.

121

По данным исследований в штатах Гавайи и Рочестер (США) дети, которые стали жертвами жестокого обращения и пренебрежения, на 40% чаще становятся участниками правонарушений в подростковом и взрослом возрасте1.

В 1983 году Государственный Совет по Статусу Женщин начал бить тревогу, сообщив, что десятки женщин Бразилии подверглись насилию, и при этом насильники ушли от ответственности из-за бездействия полиции и судов. Для решения этой проблемы были созданы отделения полиции, состоящие из женщин, для борьбы с насилием против женщин. Это дало положительный результат. Исследования показали резкое сокращение изнасилований и угроз убийством.

В 70-е годы в Лондоне создана «Служба семейных консультаций», которая работает в постоянном контакте с полицией. Ее задача состоит в предоставлении психологической помощи при решении кризисных отношений в семье. Английские исследователи отмечают положительное влияние этой службы на отношения в семье.

Пекинская «Платформа действия» заявила, что коренная причина насилия будет проигнорирована, если решать проблему насилия в семье изолированно от других форм насилия и дискриминации против женщин С этой позицией согласились все страны 4-й Всемирной Конференции Женщин, состоявшейся в 1995 году. Международное сообщество согласилось, что насилие против женщин является одним из типов нарушения прав человека, и государство обязано защитить женщину от насилия, в том числе и в семье.

Генеральная Ассамблея по предложению Организации Объединенных Наций приняла Декларацию об искоренении насилия против женщин. Этот документ в ряде 'стран используется на уровне закона. В Декларации, в частности, говорится о том, что насилие внутри семьи - это нарушение прав человека, и резко осуждается использование религии, обычаев и традиций для поддержания насилия против женщин и мнения о их неполноценности.

' См  Опыт и стандарты, используемые в международной практике по вопросам защиты женщин от насилия М , 2000 С 257

122

Поиски защиты прав и свобод женщин особенно активизировались в конце 80-х годов, когда были приняты такие Концепции как: «О политических правах женщин», «О национальности замужних женщин», «О согласии в браке, минимальном возрасте для вступления в брак и регистрации браков», «Против пыток и других жестоких, негуманных и унижающих достоинство наказаниях» и другие. Эти международные законы направлены на всестороннюю защиту женщины в целях уравнения ее с мужчинами и защиты материнства.

Говоря о защите женщины от насилия в семье, надо сказать также о практике применения в целом ряде стран «охранного судебного приказа» или по-другому - «судебного ордера». Получить его можно от правоохранительных органов бесплатно или за определенную плату, и он является действующим средством защиты женщины от насильственных действий со стороны мужа (в некоторых странах и от других лиц). На основании этого ордера насильник может быть выдворен судом даже из собственного дома на определенное время. Ордер может предписывать потенциальному насильнику запрет находиться в местах, где его жертва живет или работает. В некоторых случаях ордера дают даже право постороннему лицу на опекунство детей определенной неблагополучной семьи.

В целом можно сказать, что охранные ордера являются достаточно эффективными средствами профилактики бытового насилия. Они применяются в Англии, США, Уэльсе, в Австралии, на Багамских островах, в Гонконге, на Ямайке, в Новой Зеландии, в Гренаде, в Шотландии и некоторых других странах. Думается, данный опыт мог бы стать примером и для законодателей России, так как наши законы практически не защищают семью от иногда царствующих в ней мужей-насильников либо даже взрослых насильников детей. У нас правоохранительные органы вступают в действие по бытовым конфликтам, как правило, только после бытовых убийств.

Организация Объединенных Наций, изучив опыт практики по борьбе с бытовым насилием в 90 странах, утверждает, что на совершение насилия в семьях влияют в основном 4 фактора:

1.               Мужчина контролирует имущество семьи;

2.                Мужчина является главой семьи;

3.               Существование ограничений на развод для женщин;

123

4. Насильственное разрешение конфликтов, свойственное культуре.

«Если эти четыре фактора имеют место в обществе и семье, -говорится далее в заключении ООН, - вероятность того, что в большинстве семей муж будет избивать жену, является очень высокой». Вывод: как минимум, необходимо покончить с поощрением насилия в семье правовой системой, чтобы правовая система не могла быть использована в пользу насильника. Также необходимо, чтобы закон не становился препятствием для женщин, которые ищут безопасности1.

Однако суды не всегда становятся на сторону жертвы, которая не вызывает никаких симпатий с позиций общечеловеческой нравственности. Так, например, судья в США приговорил убийцу жены всего к 18 месяцам лишения свободы, учитывая его особое эмоциональное состояние в момент убийства, хотя с момента, когда он застал свою жену в постели с другим мужчиной до момента убийства прошло несколько часов. Судья сделал при этом такое признание: «Я часто задумывался, а сколько женатых мужчин... имеют силу воли выйти из этой ситуации, не причинив жене телесных повреждений. Я должен постановить приговор... только потому, что я должен поддерживать честность правовой системы»2.

Таким образом, законы США позволяют суду учитывать эмоциональное состояние убийцы, спровоцированное жертвой задолго до убийства, а также позволяют судьям руководствоваться собственными чувствами при вынесении приговора, что, на наш взгляд, не вполне допустимо. Подобное, видимо, можно допустить лишь при решении уголовных дел в отношении несовершеннолетних, совершающих преступления под воздействием экстремальных жизненных ситуаций.

Южноафриканские суды, напротив, часто становятся на сторону женщин, которые убивают своих партнеров, при условии наличия доказательств побоев и издевательств над ними со стороны последних, даже если угрозы жизни для женщин в момент убийства не было.

1              См Там же С. 250

2                   Кэмибелл Д Насилие как защита от нервного расстройства в подростковом возрасте // См. в кн Руководство по предупреждению насилия над детьми С 242

124

На наш взгляд, такая практика судов вряд ли может способствовать профилактике убийств, совершаемых слабым полом.

В России комитет Думы по делам женщин, семьи и молодежи

с 1995 по 1997 год предпринял попытку создать проект закона

«Об основах социально-правовой защиты от насилия в семье».

Было создано несколько проектов закона, но все они оказались

оторванными от реальной жизни, так как составлялись без доста-

■ точных научных исследований в сфере бытовых насильственных

Правонарушений и без учета мировой практики.

Однако, нам представляется, что законодательная база для успешной борьбы с насилием в семье у нас уже есть. Это составы преступлений, начиная от побоев и угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, до убийства при отягчающих обстоятельствах. Нужно создать только профилактический механизм и механизм более эффективного применения этих законов в отношении именно насильственных преступлений, совершаемых в семье, в целях более полной защиты от насилия женщин и детей. Основным препятствием для этой защиты является абсолютная неприкасаемость семей даже для официальных субъектов 'профилактики правонарушений, гарантированная самой Конституцией. Поэтому, когда слышен женский и детский крик о помощи из квартиры, соседи бессильны чем либо помочь, так как не Имеют права входить без разрешения в чужое жилье, тем более опасаются ответственности за взломанную дверь чужой квартиры. В таких случаях семейный насильник, как правило, отвечает через дверь своей квартиры: «Моя семья, мои дети, как хочу, так и воспитываю».

По нашему мнению, целесообразно поручить правоохранительным органам, делать официальное письменное предупреждение потенциальным семейным насильникам с предоставлением права специально назначенным опекунам (общественным помощникам участкового инспектора) вмешиваться в семейные конфликты и принимать определенные меры для их предотвра- щения вплоть до уголовного преследования насильника. Предлагаемые же комитетом Думы меры социального характера (предоставление жертвам семейных конфликтов «временного убежища», в случае если им удастся доказать, что для них существует реальная опасность получения тяжелых телесных поврежде-

125

ний; предоставление иных социальных услуг) представляются малоэффективными, в чем мы согласны с заместителем министра юстиции Л. Завадской1. Существующий уголовный закон «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего» (ст. 156 УК РФ), к сожалению, почти не работает отчасти по причине сложности доказывания оценочного понятия «жестокое обращение с несовершеннолетним», указанного в законе в качестве основного квалифицирующего признака, а также в связи с либеральным отношением правоохранительных органов к воспитателям различного уровня, применяющим к детям жесткие способы воспитания.

Думается, при составлении законов по защите женщин и детей от домашнего насилия целесообразно учесть основные положения типового кодекса США «Домашнее насилие и насилие в семье», которые, на наш взгляд, достаточно продуманы и вполне применимы в нашей стране.

Психология насилия в местах лишения свободы

Многие авторы справедливо, на наш взгляд, делят всех осужденных на группы по характеру их отношений к окружающим, к режиму содержания и к наказаниям в связи с нарушением режима. По мнению этих авторов, оппозиционное отношение осужденных к режиму содержания поддерживается следующими мотивами:

а)             стремлением получить образ «мученика за справедливость»,

б)              найти одобрение и поддержку окружающих осужденных,

в)           удовлетворить собственное самолюбие,

г)            добиться более высокого положения среди осужденных2. Все это, по нашему мнению, бесспорно. Однако Антонян

Ю.М., Бойко И.Б. и Верещагин В.А. выдвигают научную версию не только о неизбежности, но и о целесообразности насилия в местах лишения свободы, о необходимости насилия с позиции определенной и даже существенной его пользы для сохранения чести и достоинства осужденных лиц. «Человек, полностью и безоговорочно смирившийся с тюрьмой и принявший ее со всеми

1              См.: Руководство по предупреждению насилия над детьми. С. 304.

2            См., например, Антонян Ю.М., Бойко И.Б., Верещагин В А. Насилие среди

осужденных М, 1994. С. 8 - 9

126

ее ограничениями, символикой, нравами, обычаями, отношениями, едой, запахами и т.д. - уже не совсем человек, во всяком случае - не обычный, не нормальный человек», пишут авторы1.

Мы не совсем согласны с таким мнением. Кстати, эти же авторы в своей работе отмечают, что на насилие толкает структура сообщества осужденных, социально-психологический и культурный его строй, которые в совокупности есть возврат к первобытной общине с ее строго определенными социальными группами» и признают, что насилие в местах лишения свободы не всегда представляет собой протест. По данным нашего исследования можно добавить - далеко не всегда. Но и тут Ю.М. Антонян и его соавторы оправдывают осужденных, грубо нарушающих режим содержания, отбирающих чужие вещи, избивающих других осужденных без причины. Они объясняют такое поведение осужденных попыткой «компенсировать нечто, что у него отнято неволей»2.

Хороша же компенсация. Действительно в этой ситуации осужденный не похож на «раба», что так боятся в нем увидеть авторы рассматриваемой теории, но зато он похож на бандита, что вряд ли лучше для цивилизованного общества, в чем легко убедиться, выпустив такого, по мнению авторов «нормального» человека за тюремные ворота.

>. Кстати сказать, эта позиция основывается не на пустом месте. Отдельные философы считали насилие решающим в истории, например, Е. Дюринг. Подобной позиции придерживался и К. Маркс3. Осуждая теорию Л. Толстого «непротивления злу силой», современный психолог И.А. Ильин пишет, что «тот, кто совсем не сопротивляется злу, тот воздерживается и от порицания его...»4.

В принципе верная теория, заключающаяся в приведенных выше позициях, как видим, может быть доведена до абсурдного Максимализма, когда насилие, по сути, возводится в ранг обяза-} тельного компонента взаимоотношений между людьми в целях сохранения собственной чести и достоинства.

1             Там же. С. 9.

2           Там же. С. 10,31.

3            Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд 2. Т. 23. С. 761.

4            Ильин И.А. Путь к очевидности. М , 1993. С. 9.

127

Кроме того, в теории Ю.М. Антоняна и его соавторов есть и другая гораздо более опасная сторона. Она может отрицательно воздействовать на психологию осужденных, оправдывая насилие, возводя насильника в ранг героя, утверждающего свое достоинство неважно каким путем. Даже если ради этого он пренебрегает законом и интересами окружающих его людей.

Примером может служить дело об убийстве гр. Петрова дважды судимым за злостное хулиганство Норкиным. Вернувшись из мест лишения свободы, последний поселился у одинокого брата -безвольного алкоголика. Привыкший к насилию, считающий насилие единственным способом утверждения своего места на земле, своего достоинства и положения в микросреде, Норкин убил ножом зашедшего к ним в гости собутыльника брата Петрова только за то, что тот позволил себе во время распития спиртных напитков назвать Норкина мелочным. В ответ на это Норкин протянул Петрову нож и сказал: «Если я не прав, ударь меня». «Если тебе надо, ты и бей»,- неосторожно ответил Петров. «Ладно»,-сказал Норкин и ударил его ножом в шею. Смерть наступила мгновенно.

Это и есть та самая гипертрофированная преступными законами психология, которая, как видим, не исчезает у бывшего осужденного и на воле. Стремление к насилию становится чертой характера человека, прошедшего преступную школу.

Стоит отметить, что это убийство имело некоторое продолжение. Безвольный брат Норкина, совершенно не имевший психологической установки на насилие, испугавшись брата, вдруг вошел в иступленный экстаз жестокости и безотчетно нанес уже убитому другу ножом и ножницами около сорока колото-резаных ран. Это был страх стать свидетелем убийства, страх перед жестоким, способным на все братом.

Таким образом, можно констатировать, что насильственные действия над личностью совершаются не только людьми с сильной и злой волей, но и безвольными трусами, попавшими под влияние другой более сильной воли или попавшие в проблемную жизненную ситуацию. Примеры подобного поведения чаще всего встречаются в местах лишения свободы, где слепое повиновение чужой воле для слабых личностей является шансом выжить, не опуститься среди осужденных. Исследования показывают, что

128

1силие в местах лишения свободы чаще совершается осужденными не по собственной воле, а по предписанию либо преступного авторитета либо в связи с требованиями преступных традиций, правил, установок. В этих случаях преступник действительно теряет свое лицо, превращаясь в робота, послушно исполняющего волю хозяина. Преступник творит зло, стремясь приобщиться к элитной группе либо просто боясь ее ослушаться по причине обычного страха перед силой.

Итак, парадокс - насилие из страха перед насилием.

Следующим источником насилия в местах лишения свободы ^является так называемая «психическая дезадаптация» личности по причине различных психических аномалий, которые однако не исключают вменяемости, о чем уже шла речь выше. Исследования свидетельствуют о том. что места лишения свободы представляют собой концентрацию лиц с психическими аномалиями. Даже те осужденные, которые не имели их в момент совершения преступления, приобретают их, находясь в местах лишения свободы, по причине насильственного воздействия микросреды, в которой они находятся. Так, по свидетельству начальника оперативной группы колонии № 1 г Стерлитамака около 20% осужденных через год - полтора пребывания в колонии меняются в худшую сторону по характеру личностных качеств: становятся раздражительными, появляются элементы жестокости, начинают применять силу даже там, где в этом нет необходимости, везде и во всех видят несправедливость, засыпают жалобами руководство колонии и т.д., т.е. у них появляются черты аномального характера, не свойственные им ранее.

Наши наблюдения подтверждаются выводами П.Н. Тарнов-ской. «Даже при беглом знакомстве с населением тюрем, - пишет она, - бросается в глаза, что число нервнобольных, слабоумных, паралитиков, эпилептиков, истеричных среди заключенных несравненно больше, чем среди трудящегося населения, пользующегося свободой»1.

Нам представляется однако, что вряд ли следует всякие изменения в поведении осужденных принимать за устойчивые отклонения в психике. Чаще, видимо, это просто элементы защитной

15-1465

ТарновскаяПН Женщины - убийцы СПб. I902 С 397

I29

реакции человека, попавшего в экстремальную ситуацию. Тем не менее, некоторые осужденные, неспособные адаптироваться в экстремальной среде, особенно подверженные насилию со стороны осужденных и чувствующие себя совершенно незащищенными, действительно становятся психопатами либо, напротив, впадают в крайне меланхолическое состояние, доведенное до полного безразличия, и эти черты приобретают болезненное свойство,, закрепляясь надолго.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    \

Эти выводы в определенной степени сочетаются с исследованиями Д.А. Дриля конца девятнадцатого столетия, который считал преступление продуктом причин «ближайших» и «более отдаленных». Он справедливо, на наш взгляд, полагал, что психоз физические недостатки личности, которые порождают ее порочную деятельность, вырабатываются под влиянием неблагоприят ных внешних условий. Однако в основном Д.А. Дриль стоял больше на биологических позициях, полагая, что «преступность возникает обыкновенно на почве болезненной порочности и исцеляется или медицинским лечением, или благоприятным изме-" нением жизненной обстановки»1, что представляется не совсем верным.

Проблемой психических аномалий осужденных, не исклю* чающих их вменяемость, о чем уже шла речь выше, обстоятельней занимались в начале XX века известные ученые-антропологи 4j Ломбразо и Э. Ферри. Признавая прирожденность у людей преступных наклонностей, Ч. Ломбразо видел в преступнике человека н нормального, но не сумасшедшего. Говоря о преступнике, Э. Ферри писал, что «вследствие своих органических и психических ненормальностеи, наследственных и приобретенных, он составляет специальный класс, особую разновидность человеческого рода»2.

Наверное, эти выводы слишком категоричны. Взаимосвязь природных «психических ненормальностеи» и преступности учеными Кабинетов по изучению преступника и преступности в Москве, в Ростове-на-Дону и в Саратове в середине 20-х годов была!

' Дриль Д.А. Преступный человек // Юридический вестник. 1882. Т. 1. С. 101. 2 Ферри Э. Уголовная социология. М., 1908. С. 37.

130

отмечена в более реальном соотношении1, свидетельствует о том, что патогенные факторы неблагоприятных условий жизни влияют на психическое здоровье людей в разной степени оттого, что каждый человек имеет разную предрасположенность, восприимчивость, психологическую и физическую закалку, наследственность и многие другие биологические данные, имеющие индивидуальный характер. Этим и объясняется тот факт, что в одной и той же продолжающейся долго экстремальной ситуации, у одних людей возникают определенные психические расстройства, влияющие на их поведение, другие переносят их без особых последствий. Мы согласны с Ю.И. Полищуком в том, что многие психические заболевания являются не чисто наследственными, а так называемыми «болезнями предрасположения». Они являются результатом взаимодействия организма, предрасположенного к болезням, и факторов, природных и социальных2.

Все это вполне обосновывает, на наш взгляд, закономерность наличия большого числа лиц с психическими аномалиями в местах лишения свободы. Впрочем, в наше время это касается не только колоний и тюрем. Длительные экстремальные ситуации существуют и в жизни (быту) определенных слоев общества в связи с политической, экономической и идеологической нестабильностью страны; в армии в связи с «дедовщиной» и военными действиями; в бизнесе в связи с жесткой конкуренцией и беспределом криминальных групп и т.д.

Закон от 21 июля 1993 года «Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы», определивший принципы, задачи и правовые основы деятельности исправительных учреждений, имел, на наш взгляд, существенное значение в улучшении воспитательной работы этих учреждений и условий содержания осужденных. Свидетельством тому являются показатели снижения там числа преступлений против личности. Так, умышленные убийства в 1998 году по сравнению с 1992 годом

' См.: Краснушкин Е.К. Кабинет по изучению личности преступника и преступности // Изучение личности преступника в СССР и за границей. М., 1925. С. 29.

2 Полещук Ю.И. О методологическом и научно-методическом значении принципа единства человеческого организма и среды в психиатрии // Методоло-1 ические вопросы психиатрии. М., 1981. С. 66 - 67.

131

снизились со 168 до 36; умышленное причинение тяжкого вред;, здоровью - с 268 до 105 преступлений, что свидетельствует 0 верности пути совершенствования деятельности исправительных учреждений.

Однако нужно обратить особое внимание на содержание в местах лишения свободы несовершеннолетних. Нельзя подростков, совершивших правонарушения впервые, содержать вместе с рецидивистами, с лицами, склонными к насилию, признавшими воровские традиции и законы. Это относится и к воспитательным колониям, и к другим специальным учреждениям, где содержатся трудные дети. Дело в том, что они бывают трудными часто не по своей вине, и убегают из дома не от хорошей жизни.

Мы согласны с заслуженным педагогом Е. Ямбургом, который говорит, что детям, настрадавшимся от насилия, нужны щадящие условия для душевного комфорта, особо осторожный подход окружающих. Вряд ли полезно им оказаться рядом с детьми агрессивными. Педагог решительно выступает за «расселение Ноева ковчега», в котором могут оказаться и те, кто склонен к насилию, и их жертвы1.

Журналистка И. Преловская приводит пример, как с большим трудом удалось вызволить из спец. ГПТУ пятнадцатилетнюю девочку, которая оказалась «в одном котле» с прожженными девочками, усвоившими нравы панели, и провела там шесть месяцев в сплошных испытаниях для своей психики2.

Исследуя насилие несовершеннолетних и особенности поведения несовершеннолетних жертв, мы считаем необходимым коснуться их поведения в местах лишения свободы, являющихся фактически рассадниками для выращивания молодых ростков (зачатков) семейного насилия. Камера следственного изолятора -по сути та же «семья», только со значительно более жестокими формами отношений. Несовершеннолетние преступники, как правило, ведут себя в условиях лишения свободы крайне агрессивно по отношению к новичкам и к той части группы, содержащейся в одном помещении, которая считается отвергнутой, не понравившейся лидеру и его окружению. Насилие там, как спра-

1 См.: Преловская И. Беспризорники // Юридический вестник. № 30. 1995 Сентябрь. С. 25.

■ Там же. С. 25.

132

редливо характеризует его В. Верещагин, носит характер «жестокой игры». Проходя «прописку», каждый новичок проходит через целый комплекс розыгрышей, где он неминуемо оказывается в проигрыше, а это влечет за собой жестокое наказание. Насилие носит физический и психический характер.

В. Верещагин, на наш взгляд, наиболее точно определил последствия этих жестоких игр. Говоря о несовершеннолетних, автор отмечает, что в условиях лишения свободы у них формируется «безличное поведение, когда каждый должен быть похож на другого и вести себя так же, как другой. Это вырабатывает синдром лишения свободы, когда каждый боится быть самим собой»1.

Среди несовершеннолетних преступников, по нашим наблюдениям, особенно ярко проявляются парадоксально несправедливые оценки каждой личности в местах лишения свободы, о чем мы уже вели речь выше. Добрый и честный воспринимается в преступной среде как бесхарактерный и неумный, а скромный как забитый. В то же время хитрость, жестокость и наглость там весьма поощряются. В них осужденные видят и ум, и честь, и смелость. Разве такую борьбу за выживание в местах лишения свободы можно назвать естественным отбором, что утверждает Ю.М. Антонян. Это естественный отбор наоборот, где в «лучшие» выходят самые худшие. Это моральные и физические издевательства над людьми, которые внутренне против насилия и стараются пронести свои прекрасные личностные качества сквозь строй невежества и жестокости. И если удастся им это, то честь им и хвала, так как для этого нужны большие силы.

Для наиболее слабого в психологическом отношении несовершеннолетнего «прописка», как правило, заканчивается жестокой формой отвергания. Но часто и психологически сильный подросток бывает сломлен. Его резкий протест, выраженный напрямую без всякой дипломатии, еще более усугубляет положение этого несовершеннолетнего. К нему применяются наиболее жестокие формы насилия. Деградированные лидеры не выносят по-\ Ражений, а окружающая их братия, которой великодушно даро-- вано достаточно высокое положение в группе, готова выполнить

Верещагин В. Жестокие игры несовершеннолетних // Преступление и наказание. 1999. № 2. С. 52.

133

любую волю вожака лишь бы остаться в том положении, которое она завоевала своей жестокостью и абсолютным копированием психологического образа своего лидера. Так наиболее жестокие и наиболее безнравственные преступники, став лидерами, развращают многих совершенно нормальных ребят, которые с течением времени становятся неприспособленными к нормальной жизни не свободе. «Если не всегда, то в большинстве случаев отдельная личность, так сказать, скрывается в этой толпе от воспитательно го воздействия со стороны тюремной администрации, если бь последняя и пожелала оказать такое воздействие. Отдельная лич ность обыкновенно порабощается группой, подчиняется тем гру бым обычаям и традициям, которые складываются в арестант ской среде, и утрачивает добрые черты своей индивидуальности духовными же вождями сплоченных арестантских групп обыкно венно бывают худшие, а не лучшие», - справедливо отмечал i своих исследованиях СВ. Познышев1. Не случайно граждане по баиваются освободившихся из мест лишения свободы, особенн< рецидивистов, для которых колония иногда действительно стано вится почти родным домом. Их психологические свойства в< многом бывают гипертрофированны, особенно в части склонно сти к насилию.

В России 46 специальных учебно-воспитательных учрежде ний, 15 училищ и три десятка специальных школ. На наш взгля; требуется серьезная переорганизация всех этих специальны подростковых заведений с учетом необходимости распределени трудных несовершеннолетних по их социально-психологически! характеристикам. Хотя и эта мера недостаточна. Проведенны • эксперимент с отделением униженных и забитых осужденны несовершеннолетних в совершенно обособленное помещение предоставлением для них некоторых льгот в питании и режим! показал, что через короткое время и в этой среде выделяются л\ деры и образуются по существу те же самые социальные групп лидеров и униженных. Неумолимо срабатывает закономерное! иерархического развития любых арестантских групп. Видим! мера социального отбора требует дополнительных мер воспит.

1 Познышев СВ. Основы пенитенциарной науки. - М., 1923. С. 158.

134

тельного порядка с обязательным усилением групп воспитателей педагогами-психологами.

Места лишения свободы порождают не только униженных и забитых, но и преступных авторитетов, представляющих собой особый тип личности насильника. Г. Подлесских и А. Терешонок, изучавшие архивы КГБ, заявляют, что «воры в законе» порождены самой советской властью в 1929 году, когда возникла необходимость устранить опасность недовольств со стороны политических заключенных в ГУЛАГе. С помощью преступных авторитетов «блатных» обеспечивалась необходимая дисциплина среди «троцкистов» (осужденных по ст. 58). Эти лица не работали и имели возможность свободно передвигаться по территории лагеря в целях сбора нужной информации. Сами они себя стали называть «воры в законе», что значит - авторитет признан по закону преступного мира1.

По данным Главного управления по организованной преступности МВД РФ 1993 года на территории России находилось 383 «вора в законе». И хотя их число в современной криминальной России постоянно пополняется, примерно в той же пропорции эти преступники уничтожаются физически своей же братией. Им, пожалуй, легче жилось при советской власти, когда власть их не видела в упор, и не только потому, что преступные авторитеты находились на нелегальном положении, а в основном по политическим причинам. Правительству и партии коммунистов, собирающимся покончить с преступностью в начале 80-х годов, их невыгодно было видеть. Между тем «воры в законе» руководили «об-щаком» и отдельными теневыми структурами, растаскивающими экономику страны. Каждый «вор в законе» ведал своей вотчиной. «Джем» контролировал Дальний восток, «Гурген» руководил в Тольятти и т.д. «Воровской джин, вырвавшись из бутылки, в 80-е годы вскоре обрел реальные черты», - пишет В. Разинкин2.

Это действительно так. Воровское движение и традиции стали быстро распространяться среди молодежи. Выход на арену социальной жизни преступных авторитетов, их внедрение в крими-

1                Подлесских Г., Терешонок А. Воры в законе бросок к власти. М., 1994. С. 234 - 236.

2             Разинкин В. Воры в законе в романтическом ореоле // Щит и меч. 1995. 5 сентября. С. 16.

135

нально-коммерческие группы, ринувшиеся делить собственность, повлекли за собой рост насильственных преступлений. Особенно это стало заметно в крупных городах России. Преступные группировки стали активно вооружаться. В 1993 году, например, арестованных 10 «воров в законе» были изъяты: один пулеме четыре автомата, шесть пистолетов, четыре гранаты, около 600 патронов, наркотики, 8 тысяч поддельных долларов1.

Главари банды во Владивостоке братья Новиковы со своими боевиками, которых они набрали из числа бывших армейских десантников, совершили 18 убийств. Правда, к моменту суда над преступниками на скамье подсудимых сидел только один из братьев. Второй был убит членами своей же банды за чрезмерную жестокость.

В Брянске «вор в законе» по кличке «Барыга» был осужден -убийство четырех человек - двух уголовников и двух совершены невинных женщин с целью скрыть преступление.

Таким образом, вряд ли можно утверждать, что «воры в законе» более справедливы, чем обычные уголовники, какими они себя представляют и какими их иногда представляют журналисты. «Воры в законе» прибегают к насилию подобно тому, как хирург применяет скальпель»,- пишут в своей статье Г. Подлес-ских и А. Терешонок2. Говоря проще, по мнению авторов, «воры в законе» убивают только тех, кого нужно, и не более.

Однако, если даже исходить из этих позиций, преступные авторитеты далеко не хирурги, так как убийство по любым мотивам - обычная расправа, преследуемая законом.

Заблуждаются, на наш взгляд, также и те, кто считает, что авторитеты в колонии являются помощниками администрации в наведении порядка. Порядок - это только видимость. Фактически «воры в законе», находясь в местах лишения свободы, постоянно запрограммированы на пропаганду и укрепление преступных традиций и обычаев, которые, по сути, превращают в закон. Этот закон действует неумолимо, основываясь на насилии, к которому внешне «воры в законе» вроде бы и не причастны.

'РезинкинВ Роковая черта//Преступление и наказание 1997 №10 С 9.

2 Подлесских Г., Терешонок А Воровской мир // Еженедельник «Россия» 2 -

8 февраля 1994 г,№ 5

136

Авторитетам особенно нужно, чтобы вокруг них создавался романтический ореол, и это во многом им обеспечивают журналисты и современные писатели, на что справедливо обращает внимание В. Шаламов. «Художественная литература, - пишет он, . окружила мир воров романтическим ореолом, соблазнившись дешевой мишурой. Художники не сумели разглядеть подлинного отвратительного лица этого мира. Это педагогический грех, ошибка, за которую так дорого платит наша юность»1

Примером такой художественной литературы может служить повесть Г. Петрачкова, который воспевает киллера и оправдывает жестокость преступников в отношении тех, кто идет против них .

Вот уж поистине не ведаем, что творим. Не трудно догадаться чему такая литература может воспитать молодежь.

Наиболее авторитетными «ворами в законе» в 90-е годы являлись: «Шакро», «Джем», «Дед Хасан», Паша «Циркуль», «Япон-чик», Дато «Ташкентский» и некоторые другие. В наше время и в среду воров проникает коррупция. Появились факты, когда за большие деньги покупается титул «вора в законе». Таких липовых авторитетов в преступной среде называют «лаврушниками». По свидетельству оперативных работников и криминальной прессы, такой титул купил, например, грузин по кличке «Мишель» Это одно из отступлений преступных авторитетов от старых своих традиций.

«Воры в законе» - составная часть организованной преступности. Например, «Пудель» вошел в правление сразу нескольких коммерческих банков г. Хабаровска и создал собственные коммерческие предприятия, вложив в эти дела средства из кассы «общака» по согласованию с распорядителем «общака» «Джемом», проживающим в Комсомольске-на-Амуре. Следственные органы полагают, что не без помощи «Пуделя» эти банки были ограблены представителями Чечни, получившими огромные кредиты якобы на открытие коммерческих предприятий и укативших в Чечню в конце восьмидесятых годов.

Воровские авторитеты в настоящее время все больше отходят от основного своего закона жить для «воровского братства», и

1 Шаламов В Колымские рассказы М  1992 С 5 2ПетрачковГ Сюрпризы для авторитетов Владивосток, 1994

137

начинают жить для себя, непомерно обогащаясь. Появилось некоторое разделение «воров в законе» по национальному признаку, что также совершенно не присуще старым воровским традициям. Отступлением от воровских традиций является и «мокрущ-ничество», которое всегда ворами презиралось. Все это особенно касается авторитетов кавказского региона, и не только Чечни. На этой почве между авторитетами разрастаются противоречия и конфликты. Временами идут целые кровавые войны. Криминальная ситуация вошла в стадию насилия в основном с 1993 года, когда было убито 5 «воров в законе». Но в следующем году эта цифра утроилась. Это был пик передела территорий и денег. Периферийные группировки начали активно захватывать столичный рынок. Убит в своей московской квартире «вор в законе» «Аве-жо». Покушались на убийство авторитета по кличке «Роспись». Исполнителями «приговоров», как правило, назначаются молодые начинающие преступники, а в последние годы - специальные лица - киллеры, которые избирают убийства своей профессией.

Таковым был, например, киллер А. Солоник - бывший сержант милиции и инструктор по стрельбе, работавший на Солнцевскую группировку. Преступник отличался исключительной дерзостью и добыл себе немалую славу среди журналистов на убийствах главаря Ишимской группировки: Н. Причинина, «воров в законе»: «Глобуса» (Другача), «Вити Калины»/ (В. Никифорова), «Бобона» (В. Ваннера), президента банка «ДМАМ» И. Медкова. Трижды арестованный и трижды бежавший, в последний раз из «неприступной» крепости - «Матросской тишины», Солоник был убит в 1997 году в Греции своими же хозяевами по миновании в нем надобности.

Но самый существенный вред «воры в законе» причиняют обществу тем, что уводят в свою среду молодежь. Каждый подросток, попавший в места лишения свободы, подвергается насильственной обработке, о чем уже шла речь выше. Главное в том, что это не прихоть отдельных лиц, учиняющих жестокое насилие в камерах следственных изоляторов и в колониях, это закономерность, закон, установка на слом психики новичка путем физической и психической его обработки. Это насильственное привитие личности преступной психологии, выработанной и утвержденной «ворами в законе».

138

«Кодекс воровской чести» содержит следующие наказания Провинившихся членов преступных группировок: штраф, конфискация, пени, замечание, пощечина, обсуждение на сходке, «битье по ушам» (т.е. изгнание из сообщества с присвоением нехорошей клички), наконец, избиение и убийство.

Отход от старых преступных традиций «воров в законе» заключается также в том, что они, воспользовавшись демократическими свободами и выйдя из тени, стали активно включаться в общественную жизнь, в легальный бизнес и особенно в контроль за бизнесом. На это обратил внимание А. Гуров еще в конце 80-х годов. Он называл таких авторитетов «жуками». Эти «жуки» насильственно становились компаньонами начинающих предпринимателей, вкладывая в бизнес свой криминальный капитал.

Более того, последнее время преступные авторитеты во многом пытаются контролировать и политику страны через своих коммерческих представителей. Началось с того, что в 1988 году «вор в законе» «Брат Тенгиз» распространил обращение к своим собратьям, которое призывало «брать власть» пока идет неразбериха в политике России. Это было уже само по себе серьезным отступлением от воровских законов. Силовая конкуренция из коммерческой сферы постепенно стала переходить в политическую, что представляет особую опасность для общества. Ныне отдельные весьма известные политические авторитеты напрямую связаны с коммерческо-криминальными группировками и на этой основе достигают значительных финансовых обогащений, имея ряд квартир в Москве и Петербурге и приличные счета в своих и заграничных банках.

Эти факты имеют непосредственное отношение к развитию и укреплению организованной преступности в стране на основе коррупции в высших эшелонах государственной власти. Негативную роль в борьбе с организованной преступностью сыграла ликвидация службы профилактики, а также законодательное расширение прав и свобод рецидивистов, в том числе и «воров в законе». Это выразилось в отмене жесткого административного надзора за этими лицами, и даже рецидивистом теперь нельзя называть рецидивиста. Мы должны терпеливо ждать пока потенциальный преступник сотворит разбой или убийство. Только тогда к нему можно принять определенные меры, но не называя его

139

виновным, дабы не затронуть его достоинство Думается, вряд ли это разумный принцип современной демократии, которая гаран-тируег права преступника, но не может обеспечить права законопослушных граждан.

О насилии и насильниках в армии

Не менее актуальной и сложной является проблема борьбы с насилием в армии. По данным исследования И М. Мацкевича 35,5% офицеров в современной армии не видят эффективных путей и способов сплочения коллектива в армейских подразделениях, кроме применения мер физического и психического воздействия на солдат. 20% не знают, как бороться с «дедовщиной», не занимаются индивидуальным изучением психологии молодых солдат. Между тем, у 12 -15% солдат, покончивших с собой, имелись психические отклонения.

В своих выводах И.М Мацкевич определяет в качестве причины такого поведения командного состава его низкий нравственный и культурный уровень, который сформировался^ в военных училищах. Именно там офицеры приобретают корыстно- насильственный опыт. Везде действует система «накачек», сопряженная с оскорблениями и унижениями начальниками подчиненных; распространено пьянство, переложение своих обязанностей на солдат срочной службы; отвлечение офицеров и солдат на хозяйственные работы и потеря ими в связи с этим воинского статуса, боевых навыков (что наглядно подтвердила первая война в Чечне)1.

Мы присоединяемся к этому мнению о современной армии Более того, из опроса солдат можно сделать вывод, что не 20% офицеров, а около 60% не занимаются индивидуальным изучением психологии солдат, не пытаются даже понять их внутренний мир, забывая, что под солдатской формой формирующаяся личность.

- Что требуют строго, это понятно, это нужно, - говорит один из солдат, - но зачем унижать неприличными ругательствами? А

1 Мицкевич И М Личность корыстного преступника в вооруженных силах // Веб Преступность стратегия борьбы М , 1997 С 216-217

140

обратишься к офицеру с обычной просьбой, вообще засмеет, да еще перед строем.

Вот такие они отцы - командиры. Не случайно в армии идет постоянный рост преступности. В 1996 году, например, динамика привлечения офицеров к уголовной ответственности достигла до 100 человек в месяц. Из них до 40% - за преступления, связанные с насилием в отношении подчиненных. Такой статистики раньше история не знала.

- Я не избивал солдат, я их просто воспитывал, - оправдывал свое рукоприкладство командир воинской части в Алкино (Башкирия). Вот факты его воспитания: не понравилась, например, прическа солдата - кулачищем по голове; беспорядок в тумбочке - тумбочкой в лицо. Остался «боевой» шрам на щеке солдата. При этом медицине запрещалось фиксировать телес-7 ные повреждения1.

Наполеон Бонапарт одним из первых своих приказов запретил «офицерам избивать солдат и безжалостно расстреливал виновных в рукоприкладстве. Он справедливо считал, что «побитый солдат лишается чести и не способен побеждать». Нашу же армию не только лишают чести в солдатских казармах, но и предали в первой чеченской авантюре, требуя в то же время от нее преданности командиру и Отечеству.

«Статистические данные о количестве погибших и тяжело травмированных в мирное время в период военной службы лиц свидетельствуют о том, что современные Вооруженные Силы ! России превратились в своего рода гигантскую машину беспричинного, неоправданного никакими государственными интереса-1 ми и задачами уничтожения и травмирования граждан», - пишет Н.Н. Карпов2.

Начиная с 1992 по 1997 год, в российских войсках погибло 5313 человек. Пострадало от происшествий и преступлений 39 тыс. человек. Из них получили тяжкий вред здоровью 4674 человека. При этом надо иметь в виду значительную искусственную латентность воинских преступлений. Например, в 1995 году ко-

1              См Молодежная газета от 4 февраля 1999 г - Уфа С 4.

2                Карпов Н Н Преступность в войсках и проблема создания федеральной службы военной полиции // В кн Преступность стратегия борьбы М, 1997 С. 188

141

мандованием было сокрыто 2274 преступления. Кроме того, приведенная статистика совершенно не учитывает факты причинения солдатам срочной службы психических травм, приведших к различным аномалиям их психического здоровья, причиненных угрозами, оскорблениями, унижениями человеческого достоинства, физическими истязаниями молодых солдат путем поставле-ния их в экстремальные условия без необходимости по службе, путем избиения и т.д.

Например, армейские учения на китайской границе под предлогом максимального приближения их к боевой обстановке унесли 18 жизней солдат, сотни были простужены и получили болезнь желудка, находясь два месяца в основном на сухом пайке в траншеях и окопах, залитых наполовину дождевой водой, и замерзая по ночам от ночных заморозков. Солдаты за все это время не только не видели какого-либо жилья, но ни разу не мылись, находясь постоянно в мокрой одежде от непрекращающихся осенних дождей.

Спрашивается, зачем государству больные, искалеченные бытовыми условиями солдаты? Думается, ничем иначе, "как преступным истязанием это назвать нельзя.

Аналогично командование поступило и во время первой войны с Чечней. В бессмысленные бои бросались вчерашние школьники, едва научившиеся стрелять. Те, что там не погибли от пуль и снарядов, получили психические травмы практически неизлечимые.

Но это так или иначе может быть оправдано войной. Мы же речь ведем о психических травмах солдат в мирное время, о насилии как самоцели, прежде всего со стороны младшего командного состава, как уже закрепившейся традиции в армии. Да и не только в армии, айв военных училищах и даже в высших учебных заведениях МВД, где курсантов часто унижают и терроризируют строевые командиры, по существу не оставляя им времени на образование. Речь идет о насилии, ничем не оправданном и противозаконном, основанном исключительно на садистских качествах людей, прошедших этот же путь унижений и жестокого обращения и жаждущих возместить все это на новом поколении, получив власть над вчерашними детьми, в которых семья и школа пытались воспитать человеческое достоинство и доброту. Армия и институты, воспитывающие послушных и грубых солдат-

142

отов, по существу стирают ранние ростки их воспитания. Не случайно наша милиция в большинстве груба, часто несправедлива и потому не любима народом. Такие же черты наблюдаются  у большинства бывших военных. Если учесть, что эти люди вляют треть всего населения, то становится ясно, что культуру и интеллигентность человеческих отношений нам ждать неоткуда.

По свидетельству вора-рецидивиста, отбывшего много лет В местах лишения свободы, солдатский беспредел «самый :рутой»'.

По данным исследований И.М. Мацкевича в одном из военных ^кругов России в 1991 году зафиксировано 525 преступлений, свя-!анных с межличностными отношениями солдат, в результате чего погибло 9 военнослужащих и более 70 - получили тяжкий вред рдоровью. За преступления, связанные с попустительством и без-ным отношением к подчиненным, привлечено к уголовной ответственности 150 должностных лиц из командного состава2.

Исследуя насилие в армейских казармах и на полигонах учений Дальневосточного региона, мы не переставали удивляться (Изощренности способов посягательства на здоровье человека не лдатами вражеской армии, а своими же товарищами по судьбе.

 беседах с военнослужащими 1-го года службы в гарнизоне, расположенном под Хабаровском, выяснилось следующее: наси-|лие совершается ежедневно после отбоя, когда офицеры уходят

 домам и управление ротой возлагается на дежурных сержантов. Сержантский «актив» с помощниками из «старичков» поднимают с постелей.отдельных новобранцев под предлогом отработки нарядов за надуманные правонарушения, заставляют мыть полы, чистить «гальюны», некоторых загоняют в каптерку и издеваются, сами находясь в нетрезвом состоянии. При этом разде-■вают до гола, унижают и избивают, отбирают деньги и вещи. А фельдшер в медчасти «вообще садист».

Аналогичное описание современной солдатской службы мы находим и в исследованиях Ю.М. Антоняна, где приводятся примеры таких способов издевательств над молодыми солдата-

1               См.: Аргументы и факты. 1999. Ноябрь. № 45.

2            См.1. Дедовщина в армии (сборник социологических документов). М., 1991. С. 191.

143

ми в разных дивизионах России, что трудно поверить в возможность такого поведения психически здоровых людей. Все умещается в одну фразу одного из новобранцев: «Там нельзя было оставаться психически нормальным человеком, и я убежал...»1.

По свидетельству ученых, изучавших армейский беспредел, в 1997 году наблюдался существенный рост случаев рукоприкладства со стороны командирского звена по отношению к подчиненным на 23,5%. Факты неуставных отношений между военнослужащими выросли на 14,8%. Характерно, что этот рост происходил на фоне общего снижения воинских преступлений на 9,7% Например, число хулиганств снизилось на 38,9%, нарушения правил обращения с оружием снизились на 37,8%. Причины насилия среди военнослужащих, по мнению автора, заключаются в том, что именно этому возрасту свойственен «гедонистический риск», когда человек получает удовольствие от чувства страха, опасности. Вторая причина в том, что молодые люди вынужденно находятся в однополой замкнутой социальной группе, что приводит к социофобии (одиночества среди толпы), накоплению физической и психической усталости. Это порождает преступления самого широкого плана от хулиганства до убийства2.

Разумеется, этим не исчерпываются причины неуставного насилия среди военнослужащих. Здесь еще причины (или условия) организационно-управленческого характера, распространение пьянства в воинских подразделениях и другие. Хочется верить, что положительный результат в смысле общего снижения воинских преступлений не имеет прямой и стабильной связи с увеличением рукоприкладства командиров, а достигнут вполне законным путем укрепления дисциплины в российской армии. Хотя факт остается фактом, что наших великовозрастных детей в армии еще пытаются «класть поперек лавки», наказывая за ослушание физически.

1                     Антонян ЮМ Преступная жестокость М, 1994 С. 74 - 75, см также Школа ненависти и насилия Нарушение прав человека в Советской Армии Франкфурт-на-Майне, 1991 С 39-41

2               Мацкевич И Общая характеристика преступности военнослужащих // Законность 1999 №2 С 35

144

Наконец, в 1998 году Москва поверила слезам матерей убитых И искалеченных солдат в мирное время, приняв решение о реабилитации вынужденных дезертиров.

Причина данного явления в армии России очевидна. Как справедливо отмечают многие исследователи, она вытекает из болезни современного общества и является прямым отражением этой болезни1. Но если говорить конкретно, то придется возвратиться к мысли, которая уже высказывалась выше, - главная причина столь искаженной социальной психологии значительной части молодежи в нашем обществе - отсутствие правового воспитания в детских садах и школах - с одной стороны и пропаганда жестокости по телевидению - с другой. К большому сожалению, жестокость и насилие вошли в моду современной молодежи, вытеснив общечеловеческую культуру, основанную на традициях и обычаях нашего народа. Мы мало обращаем внимания на раннюю профилактику, считая, что дети шалят. А они не шалят, они формируются. У них появляются негативные черты характера. Когда-нибудь государственные деятели поймут, что детей надо не только кормить, но и воспитывать, потому что именно здесь зарождаются истоки преступности. Мы умеем только хватать - сажать, но разве это метод воспитания нравственных качеств молодежи?

Кстати, насильственный террор, основанный на любви к насилию над более слабыми и на безнаказанности присущ не только армии, но любым другим группам людей, особенно молодых, собранных вместе не по собственной воле и надолго. Но в армии насилие дает особо тяжкий результат потому, что молодые люди здесь не подготовлены к физической и психической дискриминации, а потому особенно остро реагируют на нее и часто просто не выдерживают, кончая жизнь самоубийством, убивая своих обидчиков или становясь дезертирами.

Следовательно, одним из условий проявления насилия в армейской среде является виктимологический аспект. Потенциальными жертвами в данном случае являются, как правило, солдаты первого года службы. Это ребята, еще неприспособленные к жизни в коллективе, часто занеженные домашними условиями, заведомо чувствующие превосходство над собой солдат второго года

' См , например, Антонян Ю М Указ соч С 77-83

145

службы, буквально психологически сломленные младшим командирским составом в период прохождения курса молодого бойца. Самодурство старшин и сержантов часто не имеет границ и совершенно не соответствует требованиям устава воинской службы. Основная причина этого - отсутствие элементарной культуры младших командиров в результате их неправильной подготовки методами унижений и насилия, о чем уже шла речь выше. Словом, это тот самый случай, когда насилие рождает насилие.

Ю.М. Антонян в своей работе напоминает нам вновь о пользе естественного отбора. Новички, которые выдерживают, а тем более активно сопротивляются применяемому к ним насилию, занимают высшие ступени в социально-психологической иерархии Слабовольные и физически слабые опускаются на дно1.

Такой процесс в насильственно созданных коллективах людей, вынужденных постоянно находиться вместе, действительно происходит. Однако вряд ли его можно назвать естественным, так как побежденными и сломленными оказываются не самые худшие. Верх берут более наглые, менее справедливые, донирающие закон и порядок, в частности, не признающие воинский устав, а в местах лишения свободы - режим. Если это и можно назвать отбором, го несправедливым и невыгодным для общества. Культурный, порядочный человек всегда выглядел беспомощным в кругу пиратов или, например, среди анархической матросни в период Октябрьской революции. И в наше время порядочный полагает, что надо жить строго по закону, несмотря на то, что сами законодатели не живут по утвержденным ими законам, постоянно нарушая их.

Говоря о насилии в армии, надо заметить, что армия далеко не всегда была такой. Уголовно-правовое значение «дедовщина» приобрела, в основном, начиная с 80-х годов, т.е. как раз с уходом тоталитарного режима в России и с приходом демократии Последняя своими анархическими щупальцами постепенно проникла во все сферы социальной жизни и деятельности общества, явившись болезнетворным, но для многих желанным вирусом Этот вирус отбросил вниз в основном честных людей не потому.

Антонян Ю М Указ соч С 68

146

что они слабые, а потому, что они не могут жить обманом, стяжательством, идти на сговор с преступниками

Таким образом, закономерность насилия одна и в масштабе стихии толпы и в межличностных отношениях. Насилию свойственно бескультурье, жестокость, несправедливость и беззаконие. Это обязательные его признаки. Справедливое насилие не существует.

Статья 335 УК РФ является хорошим правовым инструментом для борьбы с неуставным насилием в армии при условии, если ее применять. К этому закону есть только одно замечание: в нем не предусмотрена уголовная ответственность младшего сержантского состава, который в армии является наиболее криминогенной прослойкой в части организации «дедовщины». Дело в том, что сержанты, как правило, не привлекаются за превышение должностных полномочий и чаще всего уходят от уголовной ответственности и наказания, отделываясь лишь дисциплинарными взысканиями. За все их неуставные жестокости отвечают в основном , офицеры. Получается, что самое опасное звено в цепи солдатско-. го беспредела выпадает из системы преступлений против воен-; ной службы. В связи с этим предлагаем в ч. 2 ст. 335 УК ввести в j-качестве дополнительного квалифицирующего признака пункт г следующего содержания: «то же деяние, совершенное лицом ^ сержантского состава».

Итак, каковы же детерминанты насилия в Вооруженных силах !России?

Основная причина, по нашему мнению, заключается в соци-| ально-психологических качествах определенной части современной молодежи, в ее нравственности, культуре, мировоззрении и извращенной морали. Это именно те четыре «кита», на которых гоит эта планета по имени личность. Проще сказать, молодежи (некоторой ее части) не хватает внутренней культуры. Все другие цетерминанты выступают лишь в качестве условий, при которых Цреализуется эта причина. Это условия, не обязательно связанные с эмией, а в большей степени предшествующие ей, подготовившие рнегативную психологию солдата и командира. К ним относятся:

-                  низкие экономические и нравственные условия воспитания в \ семье;

-            бытовое пьянство и наркомания;

-              отсутствие правового воспитания в школах,

147

-                  пропаганда насилия по телевидению и в средствах массовой информации;

-                      организационно-управленческие условия, связанные с качеством несения службы и воспитательной работы;

-                         политические, связанные с формальным реформированием армии;

-                      правовые (например, недокомплект в военной прокуратуре доходил до 800 чел., при норме - 3100 чел. Для работы в качестве следователей привлекались студенты 2-го курса обучения в юридических Вузах);

-               некачественная подготовка офицеров-воспитателей;

-               неподготовленность сержантского состава к работе с людьми и другие.

Первое, что необходимо, по нашему мнению, предпринять для оздоровления армейских рядов - произвести чистку рядов офицерского состава от расхитителей, садистов, коррупционеров и обратить внимание на качественную подготовку среднего командирского звена.

Второе - восстановить в армии прежнюю политико-воспитательную работу при наличии в каждом подразделении офицеров - воспитателей, прошедших специальную подготовку.

Третье - принимать строгие меры уголовно-правового порядка по любым фактам избиения солдат, и психического насилия над ними.

Виктимологический аспект насилия

В правовом смысле под «жертвой» понимается человек, который несет физический, моральный (психический) или материальный ущерб от действий других лиц. Этот вид жертвы как раз и является предметом нашего исследования. Если же говорить о жертве в более широком (бытовом) плане, то к этому определению нужно добавить жертвы собственного поведения, причиняющие себе физический или какой либо иной вред умышленно или по неосторожности, а также жертвы несчастных случаев, которыми, к сожалению, так насыщена наша жизнь.

Жертва преступления, ее социально-психологические особенности и роль в совершаемых преступлениях, интересовала уче-

148

ных юристов, начиная с XIX века. Особенно следует отметить исследование вопросов, связанных с жертвой, немецкими учеными Георгом Клейнфеллером и Гансом фон Хентигом1. Однако впервые понятие «виктимология» - наука о потерпевшем (о жертве) появилось в 1947 году, прозвучав на конференции в Бухаресте в докладе профессора Б. Мендельсона «О новой отрасли биопсихосоциологических наук «виктимологии»2.

Предмет этой науки состоит из следующих элементов:

-               личностные характеристики потерпевших от преступлений и их поведенческие характеристики;

-                     отношения между жертвой и преступником до совершения

*           преступления и во время его совершения;

-               виктимизация, как процесс превращения лица в жертву;

-                 виктимологические факторы, влияющие на причины и условия превращения лица в жертву;

i    - прогнозирование виктимности отдельных лиц и групп населения и других вопросов, связанных с жертвой преступления. В нашей стране виктимология разрабатывалась и развивалась

•        такими учеными, как: Г.А. Аванесов, В.В. Вандышев, В.Е. Ква-i/шис, Д В. Ривман, В.Я. Рыбальская, А.Л. Ситковский и другими.

Виктимизация - это превращение человека в жертву. В боль-1 шинстве случаев будущая жертва сама способствует этому про-гцессу по разным причинам. В большинстве по недомыслию и в связи с переоценкой своих сил и возможностей, часто - по неосторожности. Иногда - в связи с собственной грубостью, жестокостью и невежеством. Жертву насилия иногда можно сравнить с 1тем охотником, который, решив выгнать медведя из зимней бер-*Логи, чтобы убить его, тычет в эту берлогу заостренной жердью, (»и сам потом оказывается в лапах проснувшегося медведя. Так, например, случилось с чеченскими экстремистами. Правда, вик-?тимность их поведения носит уже не межличностный, а государственный (если не международный) масштаб.

' См Klemfeller G Die Aureizung des Taters durch den Augegnbenen // Arciv fiir Strafrect und Strafprozess Berlin. 1917 S 193-253, Hentig H Remarks on the I' Juteraction of Perpetrator and Victum // The Journal of Criminal Law and Criminology 1941, v 31 P 303-309

2 Mendelsocn В Un horison nouveau dans La science duopsuc social La visti-mologie Bucharest, 1947

149

Исследования российско-американской группы по правам человека под руководством И М. Михайловской, проведенные в 1993 - 94 годах, свидетельствуют о том, что самыми виктимизи-рованными в современный период являются группы предпринимателей (62,5%). За ними идут служащие с высшим образованием (53%), неработающие (51%), учащиеся (46%). Самый виктимизи-рованный возраст - 18-29 лет (42%). Но самое интересное, что разницы между степенью виктимизации мужчин и женщин исследованием не обнаружено1.

По результатам наших исследований, проведенных в Хабаровском крае и в Башкирии в 90-е годы, наиболее виктимизирован-ными в сфере насильственных преступлений оказались: предприниматели - 52,6%; учащиеся школ, средних и высших учебных заведений в возрасте от 14 до 30 лет - 36,2%; служащие - 16,5%, неработающие - 34%, рабочие - 24,5%.

Виктимизация женщин в сфере бытовых насильственных преступлений почти в два раза больше, чем мужчин, и составляет 66% Подростки до 14 лет не могут рассматриваться на предмет их виктимизации в силу своих возрастных особенностей.

Как видим, более половины предпринимателей подвержены различного рода насильственным воздействиям на них. Это связано в основном с особенностями их деятельности - с преодолением конкуренции и с рэкетом. Насилие осуществляется в основном в форме угроз, оскорблений, в редких случаях - в форме физического насилия. Чаще всего это мелкие начинающие предприниматели, пытающиеся закрепиться в сфере бизнеса.

Практически на одном уровне по численности в части предрасположенности к виктимному поведению - подростки, молодежь и неработающие. Кстати, среди последних также преобладает молодежь.

Наконец, служащие и рабочие оказались по нашим данным с наименьшим процентом виктимного поведения. Виктимность рабочих связана в основном с пьянством, что существенно их отличает от категории служащих

1 Взято из кн Ривман Д В , Устинов В С Виктимология Н Новгород, 1998 С 147

150

Причины насильственных преступлений, связанные с виктим-ным поведением жертвы, имеют следующий процент: