Глава 5. ИСТОКИ НАСИЛИЯ ПРИ ТЕРРОРИЗМЕ И ЕГО ПРАВОВАЯ ОЦЕНКА

Терроризм и террористы. Фрагменты истории терроризма

Террор - в переводе с латинского «страх», «ужас». Он применяется отдельными лицами или группами людей в форме различных устрашающих действий, причиняющих существенный вред обществу, посягая на жизнь и здоровье людей либо на собственность в целях запугать определенные группы людей, народ в целом или воздействовать на представителей власти в интересах террористов. Словом «террор» принято называть, насилие над людьми массового характера, типа тоталитарного, единичные же террористические действия, как правило, именуют «терроризмом» либо «преступлениями террористического содержания».

Дать исчерпывающее определение терроризма трудно в связи с многообразием его объектов, целей, мотивов и способов. Ю.И. Авдеев утверждает, что существует более ста его определений, но каждое из них толкует терроризм то слишком широко, то слишком узко, упуская какие-то его признаки и виды. Автор отмечает два основных подхода к понятию терроризма: биологический и социальный. Первый подход связывает это явление с «насильственной сущностью человека», «естественным» стремлением людей угрожать интересам других для достижения своих целей. Второй подход исходит из определяющего значения социальных процессов1.

В дальнейшем мы попытаемся обосновать свое мнение по этим весьма не простым и важным вопросам, так как именно с ними связаны причины современного терроризма.

Историки М.Ф. Одесский и Д.М. Фельдман доказывают, что понятие террора в современном его толковании как «устрашение», «приведение в ужас» для достижения определенных целей пришло в Россию из Франции периода, готовящегося там народного восстания в 1792 году2. Однако, истоки террора уходят далеко вглубь веков. В России Судебник 1589 года наметил призна-

1                Авдеев Ю.И. Терроризм как социально-политическое явление // Современный терроризм- состояние, перспективы М , 2000 С 37.

2           Одесский М Ф , Фельдман Д М Поэтика террора М., 1977.

288

ки субъекта террора, где упоминаются наряду с грабителем и разбойником также «зажигалыцик», «миропродавец», «государственный убойца» и «крамольник». Известен террор политический и основанный на религии. Первый тоталитарный (государственный) террор возник и существовал в России при царе Иване IV в виде опричнины в XVI веке. Тогда же в Париже Игнатием Лойолой был создан католический монашеский орден иезуитов, основанный на идеях представителей западной церкви Фомы Ак-винского и Торквемады. Иезуиты считали допустимым «ради вящей славы божьей» любое убийство, в том числе и правителя государства, если это соответствует интересам народа. Иезуиты распространились не только в Европе, но и в Индии, Японии, Китае и на Филипинах. Позже в Парагвае более 150 лет существовало иезуитское государство. В средние века политический террор был весьма распространен в Индии и Китае.

В XVII веке защитником политического терроризма стал немецкий философ Карл Гейнцен, который доказывал, что исходя из высших интересов государства и человечества, может быть оправдана даже ликвидация сотен тысяч людей. Это был по сути идейный основоположник политического терроризма Гитлера в Германии, а в нашей стране его идеи претворили в жизнь В.И. Ленин и И.В. Сталин. Сама идея, касающаяся «высших интересов человечества» - построения мирового социализма в данном случае оказалась утопической, зато тысячи жертв политического террора были вполне реальны.

Жертвами политических заговоров в Риме стали императоры: Нерон, Калигула, Домициан, Цезарь. Среди мусульман в Иране в те же средние века существовало тайное общество «ассасинов» (по-современному киллеров), которые за вознаграждение убивали высокопоставленных лиц. В России, считается, что политические убийства начались с князей Бориса и Глеба, признанных впоследствии церковью святыми, затем цари: Александр II, Петр III, Павел I, Николай П. Затем «красный террор» и «белый террор» уничтожили много известных нам политических деятелей.

Но известен и терроризм, основанный исключительно на низменных человеческих качествах, который сегодня мы называем уголовным. Сохранились исторические свидетельства диким, не поддающимся объяснению издевательствам групп людей над ци-

! Ю-1465                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 289

вилизованной частью общества по надуманным мотивам. Действительные мотивы (и соответствующие им причины) - стремление безнравственных бездельников грабить и убивать людей праведных, а оттого не способных противостоять организованному злу и насилию.

Примеры этого в разные времена мы видим во многих странах. В истории Франции, например, (1358 год) известно шествие по стране многотысячной толпы людей из сельских поселений, которые грабили людей и жгли поместья дворян и рыцарей под предлогом, что «все дворяне предавали королевство». Это была все увеличивающаяся толпа без предводителя, вооруженная палками с железными наконечниками, которая не просто убивала, а издевалась над владельцами поместий. Например, эти люди насадили рыцаря на вертел и жарили его на глазах его жены и детей, после чего заставили их есть тело мужа и отца, а затем их зверски убили'.

Группы военных авантюристов-наемников наварского, британского и английского происхождения во время столетней войны, оставшись без дела после военных действий, в течение десяти лет (1360 - 1370 годы) бесчинствовали во Франции, превратившись в шайки обычных разбойников. Эти люди грабили, насиловали и убивали мирное население, требуя с побежденных огромные суммы выкупа. Кто не мог откупиться, подвергался жесточайшим истязаниям.

Россия особенно была наводнена шайками грабителей «казаков-разбойников» во время восшествия на престол царя Михаила в начале XVII века. Разбойники выжигали целые деревни, истязали и убивали людей. Даже Москва была в развалинах. В те смутные времена население Руси теряло чувство справедливости и защищенности. Грабители - одичавшие люди тешились мучениями своих жертв. Любимым их издевательством было набивать своим жертвам рот, нос и уши порохом и поджигать его. Численность разбойничьих шаек достигала 7 тысяч человек. Воеводы доносили царю, что по рекам Онеге и Ваге церкви поруганы, скот выбит, деревни сожжены. В реке Онеге было выловлено свыше 2

1 См . Мамичев ДА Преступники и преступления С древности до наших дней М, 1997 С 28-31

290

тысячи трупов. С такими шайками убийц русскому государству приходилось вести целую войну. Грабители действовали набегами, не вступая в открытые бои с царскими войсками. И только к концу 1614 года эти шайки удалось разбить и усмирить1.

Вскоре однако на Дону вновь начался рост численности казаков-разбойников в связи с тем, что туда бежали закрепощенные крестьяне от навалившихся на них многих непосильных повинностей. Крестьяне бежали в поисках «вольного казачьего житья». Вождем их и стал Степан Разин. Для защиты от них на Волге были построены небольшие крепости, которые потом выросли в города Саратов, Самару, Царицын.

Историки пишут, что Разин почти не имел нормальных человеческих чувств. «В его душе гнездилась ненасытная жажда зла. Кровожадный, жестокий, он тешился муками своих жертв. Ему необходимы были необычайные, сильные, страшные ощущения. Сострадания он не знал»2. Правда, надо отдать должное, что и сам Разин с великим мужеством и волей перенес собственную казнь. История свидетельствует, что он не издал ни звука, когда его четвертовали, и обругал лишь своего брата Фролку, который пал духом при виде этой казни.

Эти исторические факты крайне жестокого и безнравственного поведения целых толп бунтарей и разбойников психологи объясняют особой психологией толпы, подражанием через внушение. «Проявление известного душевного состояния возбуждает такое же состояние у того, кто его наблюдает, - писал психолог Тард, изучавший эту проблему. Продолжая это исследование, С. Сигеле утверждает, что толпа более предрасположена к злу, чем к добру, и может дойти до преступления. Чем больше толпа, тем больше интенсивность ее душевного движения, «нравственное опьянение», точнее - безнравственное. «Преступники, умалишенные, дети умалишенных, алкоголики, вообще социальная грязь, лишенная всякого человеческого чувства и развращенная преступлением составляли самую главную часть бунтовщиков и революционеров», - пишет С. Сигеле. Он утверждает, что внушение оказывает влияние на людей уже предрасположенных

Родная старина//Современник М, 1993, №6 С 13

2 Там же С 18

291

совершить внушаемое действие1. Таким образом, закономерность коллективного торможения интеллектуальной деятельности и появления аффективности в массе сформулировал С Сигеле еше до 3. Фрейда, попытавшегося это сделать в работе «Психология масс и анализ человеческого «Я». В подтверждение своих выводов Сигеле приводит ряд примеров из истории бунтов. В частности, один из таких примеров - зверское убийство инженера Ватрана деказвильскими рудокопами в январе 1886 года. Все началось с обычной забастовки с требованием об отставке Ватрана. По мере развития событий толпа все более приходила в аффектированное состояние. Нашлись инициаторы, которые повели за собой массу. Психология этих людей стала психологией всей бастующей толпы, творящей зло в едином порыве. Ватран был сброшен со второго этажа и затоптан толпой.

Но и не Сегеле принадлежит открытие закономерностей психологии поведения организованной толпы или, как ее называли большевики, «народных масс». Еще раньше французский психолог Г. Лебон писал о том, что у людей в толпе «появляются новые качества, которыми они до сих пор не обладали». Индивид в этом случае «приобретает сознание непреодолимой силы, и это сознание позволяет ему поддаться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда он один». Лебон объясняет это тем, что, во-первых, «толпа анонимна и потому не несет ответственности. Чувство ответственности, сдерживающее всегда отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе». Во-вторых, в толпе «всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом в такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному». Третья особенность индивида в толпе, по наблюдениям этого автора, состоит в том, что «он становится восприимчивым к внушению, автоматом, у которого своей воли не существует»2.

Думается, ярким примером, подтверждающим эти выводы Ле-бона, вполне может служить массовый тоталитарный террор в России после Октябрьской революции 1917 года. Мы до сих пор

1               Сигеле С Там же С 6.

2            Лебон Г Психология народов и масс / Перевод с французского Я. Фридмана и Э Пименовой СП, 1896 С 168

292

не можем найти виновных массовых убийств российских граждан, находящимися под гипнозом придуманной В.И. Лениным фанатической идеи «диктатуры пролетариата».

Однако истории известен и индивидуальный терроризм уголовного порядка. Например, интересна в психологическом плане личность террориста-разбойника Г.И. Котовского. Он начал с убийств помещиков и поджогов их усадьб отнюдь не из политических мотивов, но и не вполне корыстных. Это был своего рода российский Робин Гуд начала прошлого столетия, отбиравший богатства у зажиточных дворян и передававший их в большей части бедным и многодетным крестьянам. Как свидетельствуют историки, это был человек, способный плакать при виде голодных сирот и убить без колебаний любого, кто стоял на его пути, когда он бежал из многочисленных тюрем и сибирской ссылки. Это был террорист, запугавший пол-России и снискавший себе уважение остальной ее половины, в том числе писателей и даже политиков. Террорист-разбойник, приговоренный к смертной казни и освобожденный революцией 17-го года, Котовский превратился в красного генерала, вполне вписавшись в разбой и террор под предводительством В.И. Ленина, и под его лозунгом: «грабь награбленное».

Этот лозунг оказался привлекательным для тысяч бежавших с фронта солдат и матросов, при которых, кстати, оставалось и оружие, а также для тунеядцев и представителей преступного мира России, готовых все рушить, грабить и убивать. Истории ,-известны вожди, которые отдавали завоеванные города на разграбление своим воинам в пределах трех дней. Ленин отдал на разграбление и разрушение собственную страну на неопределенное время. Этот лозунг подхлестнул и преступный мир Рос-!;сии. В январе 1918 года Кошелковым и Волковым был ограблен |даже сам В.И. Ленин. Бандиты остановили его автомобиль и 1отобрали у Владимира Ильича деньги и браунинг. Позже Вол-|ков был расстрелян чекистами, а Кошелков погиб в перестрелке [при задержании.

Известным жестоким террористом-разбойником того времени I был также Ленька Пантелеев, совершивший в 1922 - 23 годах со [своей бандой в Ленинграде массу убийств и державший под [ страхом все население города. Бандит отличался отчаянной сме-

293

ll:

!

лостью и умением уйти от милиции. Он был задержан, но через два месяца бежал из тюрьмы, захватив с собой двух своих сообщников. Среди жертв Пантелеева несколько сотрудников милиции, в том числе сотрудник Симкин и начальник охраны Госбанка Б.Г. Чмутов.

Однако все эти примеры отражают всего лишь преступления, имеющие террористический характер, но по своим мотивам близкие к обычному бандитизму. Значительно больший интерес представляет формирование бескорыстного терроризма, основанного на убеждениях, достигающих такой фанатической силы, которая способна победить страх собственной смерти. Основой такого терроризма являются чаще всего политические, религиозные или националистические убеждения людей. Он зародился в России в конце IX столетия на социальной и политической основе и неожиданно получил широкое распространение в мире и стал значительно более жестоким и масштабным на почве религиозного экстремизма к началу третьего тысячелетия.

Психологические истоки бескорыстного терроризма. Феномен российских террористок-смертниц

Чтобы понять истоки формирования мотивов бескорыстного насилия при осуществлении жестоких террористических действий, нам представляется, лучше всего обратиться не к философским рассуждениям 3. Фрейда на этот счет, а к первоисточнику -к биографическим воспоминаниям самих террористов и террористок двух прошлых столетий и хорошо знавших их современников. Прослеживается удивительная сила внушения, о котором писали упомянутые выше психологи. Из этих воспоминаний видно, как идея вначале приводит человека в волнение, а затем перерастает в фанатическое убеждение, которое способно стать сильнее страха смерти, полностью подчиняя рассудок. Конечно, эта идея должна попасть на подготовленную почву. Чаще всего в основе, так называемого, бескорыстного террора лежит социальная несправедливость и определенные личностные качества самого человека, ставшего на путь террора. Примером здесь может послужить психологическое формирование террористки М.М. Школьник, выросшей в бедной крестьянской семье, у которой родную тетю

294

ил барский сын. Он избежал уголовной ответственности, что йне возмутило девушку. Обучаясь в портняжной мастерской, «а вначале приняла участие в забастовке рабочих за 8-ми часо- рабочий день, а затем была вовлечена в женский политиче-кий кружок, где прослушала несколько выступлений очень ува-1вмой ею агитаторши. Речь, естественно, шла о том дне, когда будет ни богатых, ни бедных. «Для этого нам нужно только Уединиться в борьбе», - призывала агитаторша. Этого оказа-юсь достаточно, чтобы девушка бесповоротно поверила в эту ;ею и загорелась ею до фанатизма. Она, не задумываясь, всту-а в террористическую организацию «Народная воля». Все по-!'следующие ее действия террористического плана основывались исключительно на этой идее, поглотившей всю ее личную жизнь без остатка. Она была приговорена судом к лишению всех прав состояния и ссылке на поселение в Сибирь. Через три года оттуда бежала и вскоре по заданию организации бросила бомбу в черниговского губернатора Хвостова. Террористка была вновь арестована и осуждена судом к смертной казни, замененной царем на речную каторгу.

Вот что говорил о ней в суде ее защитник: «...На ее месте каж-!цый из нас, несомненно, жаждал бы освобождения и возможности шей жизни для себя и для других... У нее были более широкие -ляды, и интересы всего человечества были для нее дороже»'. Защитник, конечно, преувеличивал. Не каждый жаждет хороши жизни для других, тем более не каждый способен фанатически за это бороться. Это своеобразный феномен, особенно, если относится к женщинам.

Положительный момент фанатической идеи революционеров ->рористов понятен. Он в их бескорыстии, в стремлении к соци-ьной справедливости для всех людей государства. Вредность этой идеи заключается в том, что, во-первых, она оказалась начально ошибочной, о чем свидетельствует история, во->рых, погоня за этим миражом слишком дорого стоила, что :е доказано самой жизнью.

1 Школьник ММ. Жизнь бывшей террористки. // В кн.: Женщины террори-России Бескорыстные убийцы / Под ред. О. Будницкого. Ростов-на-Дону, [1996. С. 237 - 324

295

Другим аналогичным примером может служить революционная деятельность Александра Ульянова. Несмотря на кажущуюся разницу в характерах братьев Ульяновых, у них было много общего. Просто Александру не представилось условий для проявления своего характера. Проследим его короткую революционную деятельность.

До определенного времени его сознание было занято только наукой. Он день и ночь изучал кольчатых червей, работал с микроскопом и по воспоминаниям самого Ленина нельзя было даже подумать, что Александр станет революционером. Однако, опять же, какова роль внушения. Огромное влияние на Ульянова-старшего оказала демонстрация, проходившая 17 ноября 1886 года на Волковском кладбище после студенческой панихиды на могиле Добролюбова. По свидетельству М.А. Брагинского Ульянов «с загоревшимися гневом глазами, с криком «вперед!», увлекая за собой других и пролагая себе путь сквозь гущу демонстрантов, устремился навстречу к подходившему к нам градоначальнику»1 .

Известно, что бросить бомбу в царя Александра III А. Ульянову не удалось, но революционный фанатизм сохранился в нем до самой казни. «Среди русского народа, - говорил он в суде, - всегда найдется десяток людей, которые настолько преданы своим идеям и настолько горячо чувствуют несчастья своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за свое дело»2.

Возможно, многим из молодых людей, вступивших в террористическую организацию «Народная воля» было лестно причислить себя к десятку избранных среди целого народа, сыграть роль самого Христа в придуманной трагедии. Террористическая деятельность для некоторых из них скорее была основана на юношеском стремлении любой ценой себя проявить, создать ореол мучеников за народ по примеру декабристов. Убийство царей с помощью бомб тогда уже вошло в моду. И неважно, каков был царь, хороший или плохой, убить его было почетно и обеспечивало желанный риск. Главное, объявить это делом благородным, направленным на благо самой родины.

1               См.: Яковлев Е. Былого слышу шаг. М., 1985. С. 33.

2           Там же С. 34.

296

Оговоримся однако, что это не относится к декабристам. У них, на наш взгляд, действительно присутствовали вполне осознанные мотивы взрослых людей, основанные на идейных соображениях, на протесте произволу, который в связи с разным мировоззрением людей неминуемо присутствует в любом правлении любого государства. Однако, учитывая, что дух революционного терроризма жил в определенной части русской интеллигенции на протяжении многих десятилетий, все более совершенствуясь и укрепляясь, пока не вылился в Октябрьскую революцию, попытаемся проследить формирование его психологии.

Рассматривая причины террора, многие авторы помимо порождающих его социальных факторов, признают фактор биологический, связанный с особенностями психологии человека. Д.В. Чухвичев, например, пишет о категории людей, «готовых к кровавому бунту», которые, не имея возможности поднять народ, прибегают к «убийственным и разрушительным актам»1.

«Потенциальные террористы в большей степени тяготеют к идеалу беззаботного человека, не связанного сколько-нибудь серьезной ответственностью - пишет А. А. Козлов. У них в 1,5-3 раза ниже ориентация на семью и бытовое устройство»2.

Таким образом, речь идет даже о некой генетической предрасположенности определенных людей к терроризму. Проследим на конкретных примерах, действительно ли это так.

Первые русские революционеры-террористы были воспитаны на идеях Герцена, Добролюбова, Радищева, Чернышевского и некоторых других идеологов противорежимного направления. Особенно большое влияние на формирование психологии революционной молодежи оказал роман Чернышевского «Что делать?». Многие студенты стали подражать «особенному человеку» Рахметову. Заразившись духом революционных преобразований в обществе и государстве, студенты Петрограда в 1866 году создали законспирированный революционный кружок под руководством студента Николая Ишутина. Кружок назывался «Ишутинский Ад» или кружок «бессмертных». Целью этих мо-

1                  Чухвичев Д В. Терроризм. История и современность // В кн.: Труды Московской государственной академии М , 1997. С. 119.

2              Козлов А.А. Проблемы экстремизма в молодежной среде // Система воспитания в высшей школе. М, 1994. Вып. 4. С. 20.

297

лодых революционеров был антиправительственный террор под лозунгом: «цель оправдывает средства».

Так начинался революционный терроризм в России. Кружковцы по примеру Рахметова жили зимой в садовой беседке, истязая себя холодом, спали на полу, ели что придется. Согласно уставу кружка каждый из них не должен был иметь семью, уничтожить все личные связи, не иметь даже лишних вещей - словом, обречен был опуститься на дно жизни, отдав всего себя «общему делу». Н.В. Соколов называл членов кружка «бессмертных» «отщепенцами» в своем одноименном романе о революционерах террористах того времени.

Исследуя психологию «отщепенцев», Е. Щербакова пишет: «Так же, как и религиозные подвижники ждали пришествия Царства Божия, так и нигилисты верили в осуществление - по последнему слову европейской мысли - царства труда и справедливости с помощью социальной революции, несущей немедленные радикальные перемены... К этому добавлялась «удаль русского ума», не знающего границ в своих максималистских устремлениях» .

Из этого кружка революционно настроенных аскетов и вышло общество террористов под названием «Народная расправа». Руководитель этого общества С. Нечаев почти полностью воплощал образ Рахметова. У него, по свидетельству его сообщников, не было ни личных привязанностей, ни даже своего угла. Писатель Бакунин о нем писал: «Когда надо служить тому, что он называет делом, он не колеблется и не останавливается ни перед чем и выказывает себя столь же беспощадным к себе, как и ко всем другим. Эти люди, открыли, что добро - не то, что повелевает нам совесть, а зло - не то, что она осуждает»2.

В 1869 году Нечаевым за предательство был убит даже член общества И. Иванов. В опубликованной после этого статье «Катехизиса революционера» руководитель террористической организации С. Нечаев писал, что принцип его организации - «уничтожение особо вредных лиц». В этом документе далее говорилось, что «честный» человек должен быть революционером или хотя бы сочувствовать им. «Революционер - обреченный человек, - говорилось в

' Щербакова Е. «Отщепенцы». Социально-психологические истоки русского 1ерроризма// Свободная мысль. 1998. № 1. С. 89 - 90. 2 Цит. по Щербакова Е. Указ. соч. С. 93.

298

«Катехизисе». Он не имеет личных интересов, дел, чувств, привязанностей, собственности, даже имени. Все в нем захвачено одним исключительным интересом: революцией»1. (Надо отметить, что большинство из этих черт были присущи В.И Ленину и во многом определяли и объясняют характер и цели его крайне жестокой политики в период революции и в последующий период).

Действия и цели «Народной расправы», а также совершенное ранее Д. Каракозовым покушение на Александра II, который освободил крестьян и вовсе не был тираном, вызвали недовольство народа действиями его защитников. Нечаев был развенчан, осужден и повешен. На судебном процессе прокурор сказал: «пора сорвать маску с этих непрошеных благодетелей человечества, стремящихся добыть осуществление излюбленной ими идеи кровью и гибелью всего, что с нею не согласно».

Несомненно, что на формирование мировоззрения Нечаева оказали и социально-политические сочинения молодого и талантливого публициста и ученого П.Н. Ткачева, который, создавая в своих произведениях образ человека будущего, видел его исключительно «с хорошими идеями», противоположными окружающей действительности2.

Один из членов организации «Народная расправа» Г.П. Ени-шерлов писал: «В мире царит зло и неправда, а потому следует поставить против силы - насилие, против неправды - ложь»3. В этих словах революционера-народника тех лет уже проглядывала идея будущей партии большевиков.

В 1878 году революционеры-террористы вновь активизировались, объединившись в организацию под названием «Земля и воля», одним из руководителей которой был Г.В. Плеханов. Это была умеренная партия. Основным вопросом ее программы была подготовка крестьянской революции. Но вскоре «Земля и воля» в связи с разногласиями раскололась на две революционно-террористические организации «Народная воля» и «Черный передел».

1                       См.: собрание материалов в кн. « Michael Bakunin sozialpolitischer Drie-fvecksel mit A. Herzen und Ogarew». 1895.

2              Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы, т. 1. М., 1932. С. 181.

1 Цит. по: Щербакова Е. Указ. соч. С. 94.

299

Особенностью организации «Народная воля» является удивительная активность женщин-террористок. Первой из них была Вера Засулич, которая стреляла в петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова и ранила его. Она была оправдана судом присяжных, которые пришли к выводу, что ее действия были направлены на защиту прав личности, поскольку градоначальник противозаконно отдал приказ высечь политического заключенного.

В 1881 году Софья Перовская и Геся Гельфман непосредственно руководили убийством царя. Обе были приговорены судом к смертной казни, но Гельфман была помилована в связи с беременностью и вскоре умерла в тюрьме

Участницей многих покушений на царя была Вера Фигнер. По легенде Александр Ш, боясь ее, откладывал свою коронацию до тех пор, пока В. Фигнер не была арестована. Ее сослали на каторгу.

Мария Кутитонская осуществляла покушение на забайкальского губернатора Л. Ильяшевича, а Мария Калюжная - покушалась на А. Катанского - начальника Одесского жандармского управления.

Последней в этом ряду «народных мстительниц» была София Гинсбург. В 1890 году она была приговорена к смертной казни за попытку возродить «Народную волю», которая к этому времени уже распалась, и организовать цареубийство. Александр III заменил смертную казнь на вечную каторгу. В 1891 году Гинсбург покончила с собой, перерезав себе горло ножницами. На ней практически закончилась эпоха революционного террора XIX столетия.

Однако впереди была новая эпоха, гораздо более жестокая, направленная уже не только против царей, но и против инакомыслящих граждан России. Началась она с партии «Социал-революционеров» (партия эсеров), считавшей себя преемницей «Народной воли». Особенностью новой организации было то, что она стремилась увязать террор с массовым движением. Террор считался уже не самоцелью, а лишь средством к достижению более глобальной цели - освобождения народа от гнета самодержавия. Учитывая опыт народовольцев, социал-революционеры боевую часть своей организации (террористов) выделили в отдельную группу, которая занималась подготовкой взрывных устройств в специально созданных нелегальных динамитных мас-

300

терских и исполнением боевых поручений ЦК партии в части организации взрывов и убийств.

В этой партии, по свидетельству историков, насчитывалось уже 44 женщины, что составляло треть организации В большинстве это были женщины образованные из интеллигентных семей. 15 принадлежали к дворянству, 9 были учительницами, 8 - студенток и лишь 3 имели начальное образование. Средний возраст составлял 22 года. Многие из них занимались изготовлением взрывных устройств, но также активно выражали желание непосредственно участвовать в террористических актах. Внутри боевой организации была строжайшая дисциплина и абсолютное равенство во всем мужчин и женщин.

Мужчины были более низкого происхождения. Из 131 террористов-мужчин - 95 были рабочими и крестьянами.

Согласно исследованиям, проведенным американским историком Анной Гейфман, террористами этой организации за период с 1905-го по 1907 год было убито и ранено 4500 государственных служащих различного ранга, ас 1901 по 1911 год всего жертвами русского террора стали около 17 тысяч человек1.

Историки ставят вопрос, что толкало женщин браться за бомбы? Почему вместе с мужчинами они встали на самые передовые позиции столь неравной смертельной борьбы с пистолетами и бомбами в руках?

Только социальными и политическими причинами, которые стоят на первом плане, вряд ли можно все это объяснить. Да, действительно, женщины практически не имели возможности поступать в университеты, их профессиональная сфера была ограничена - это их возмущало. Но прав, на наш взгляд, О. Будницкий в том, что ответ по формированию этой причины надо искать «скорее в сфере психологии, нежели социологии»2.

Пытаясь разобраться в психологии террористов-революционеров того времени, вновь обратимся к первоисточнику. Как и чем оправдывали убийства людей сами социалисты-революционеры?

Один из членов этой террористической организации начала XX века В. Зензинов пишет об этом следующее: «Для нас, моло-

1               Geifman Anna Op Sit P 21

2             Будницкий О Указ соч С 8

301

дых кантианцев, признававших человека самоцелью и общественное служение обусловливающих самоценностью человеческой личности, вопрос о терроре был самым страшным, трагическим, мучительным. Как оправдать убийство и можно ли вообще его оправдать? Убийство при всех условиях остается убийством. Мы идем на него потому, что правительство не дает нам никакой возможности проводить мирно нашу политическую программу, имеющую целью благо страны и народа. Но разве этим можно его оправдать? Единственное, что может его до некоторой степени, если не оправдать, то субъективно искупить, это принесение при этом в жертву собственной жизни. С морально-философской точки зрения акт убийства должен быть одновременно и актом самопожертвования»1.

Аналогичной первоначально была психология и другого террориста-народника, получившего революционную кличку «Василий». По воспоминаниям террористки А. Измаилович, в начале своего пребывания в партии «Народная воля» «Василий» ей признавался в порыве откровения. «Я не могу себя считать членом партии, - говорил он, - я признаю в теории террор, но могу ли я сам выступать, как террорист, не знаю. Я не могу себя представить убивающим человека. Я не могу не видеть человека в том, кого мы убиваем. А человек - ведь это так много. Может быть, я перешагну со временем через это, вырасту, не знаю. Но сейчас я не террорист»2.

«Василий» перешагнул через эту психологическую черту. Через два года он совершил покушение на минского губернатора Курлова и был повешен.

Аналогичным было формирование психологии террориста Николая Желвакова, который шел к политическому убийству в Одессе военного прокурора генерал-майора B.C. Стрельникова долгим путем: был переплетчиком книг, бурлачил на Волге, а присутствие на Семеновском плацу 3 апреля 1881 года во время казни террористов, покушавшихся на жизнь царя Александра II, перевернуло его жизнь. Сильное впечатление на Желвакова произвело мужественное поведение террористов во время казни. Вскоре он примыкает к террористической организации «Народ-

1               Зензинов В.М Пережитое. Нью-Йорк, 1953. С. 108.

2            Измаилович А. Из прошлого // В кн.: Женщины террористки в России. Бескорыстные убийцы / Под ред. О. Будницкого. Ростов-на-Дону, 1996. С. 375.

302

ная воля» и выражает желание совершить крупный террористический акт. Организация предоставляет ему такую возможность, поскольку убийство военного прокурора Стрельникова стояло в то время первым на очереди в связи с его жестокостью по отношению к революционерам. Вместе с Желваковым в этом террористическом акте 22 марта 1882 года участвовал знаменитый уже в то время Степан Халтурин. Организацией убийства занималась Вера Фигнер. Желваков выстрелил из пистолета Стрельникову в голову, после чего оба террориста были задержаны и казнены по приказу царя Александра III в течение суток.

Как видим, некоторые из террористов далеко не сразу перешагнули психологический барьер осуществления террора и сомневались в верности методов избранной ими борьбы на «благо страны и народа», но об этом задумывались далеко не все из них. Другим кружил голову ореол предстоящей славы, связанной с убийством крупного политического деятеля. Но большинство из народовольцев искренне верили в святость своей миссии борцов за социальную справедливость. Как ни странно, наиболее решительными и последовательными в осуществлении террористических целей были женщины. Доказательством могут служить мемуары террористки Веры Фигнер, пережившей 20 лет Шлиссель-бургской тюрьмы. «Мы о ценности жизни не рассуждали, - писала она, - никогда не говорили о ней, а шли отдавать ее, или всегда были готовы отдать, как-то просто, без всякой оценки того, что отдаем.... Повышенная чувствительность к тяжести политической и экономической обстановки затушевывала личное, и индивидуальная жизнь была такой несоизмеримо малой величиной в сравнении с жизнью народа, со всеми ее тяготами для него, что как-то не думалось о своем»1.

Отошедшая от революционной деятельности в 1917 году, Вера Фигнер умерла 90-летней в 1942 году в Москве.

Другая «бабушка русской революции», как ее называют историки, - Екатерина Брешковская, начавшая свою революционную террористическую деятельность еще в 1870-х годах, в 1905 году призывала к массовому крестьянскому террору. Крестьяне, по ее

1 Цит. по: Будницкий О. Вступление:'женщины террористки // Женщины террористки в России. Ростов-на-Дону, 1996. С. 12.

303

мнению, должны были проявить дух протеста через политические убийства. Она считала, что партия тормозит революцию и. по словам лидера ПСР В. Чернова, готова была вооружить каждого и послать стрелять кого угодно от помещика до царя1.

Изучая деятельность и психологию политических террористок, думается, можно согласиться с историком и психологом О. Будницким в том, что многие террористки не отличались устойчивой психикой. «Другой вопрос, - пишет автор, - была ли их психическая нестабильность причиной прихода в террор или следствием жизни в постоянном нервном напряжении или в ряде случаев - тюремного заключения». Далее О. Будницкий приводит примеры психических отклонений и заболеваний среди террористок. Психически заболели перед смертью Дора Бриллиант и Татьяна Леонтьева. Тяжелыми нервными припадками страдали многие террористки - заключенные. Фрума Фрумкина вообще бросалась с ножом на любого стоявшего на ее пути чиновника, полагая, что террористические акты являются в бесправной России «единственным средством хотя несколько обуздать выдающихся русских насильников». Евстолия Рогозинни-кова легко имитировала психически больную в заключении. В итоге О. Будницкий говорит о том, что многие свидетельства современников требуют свежего взгляда и непредвзятого анализа. В то же время, справедливо замечает он, «делать какие-либо выводы о психической неадекватности террористов надо с крайней осторожностью»2.

Это действительно один из самых сложных вопросов - являлись ли психические отклонения многих террористок причиной их террористической деятельности или наоборот - жизнь террористок со всеми ее сложностями и постоянной угрозой погибнуть являлась причиной изменений их характера и негативных отклонений в психике. Думается, здесь было и то и другое, но не этот вопрос главный. Основной вопрос в том, что с такой силой влекло их в этой жестокой деятельности? Исходя из изложенного, видимо, можно сказать, хотя и неоднозначно, они были одержимы идеей, основанной на сложившемся мировоззрении, и постоянно

Там же. С. 13.

Будницкий О. Указ. соч. С. 16.

304

укрепляемой психологии общего дела партии, где уже каждый в отдельности не принадлежал себе в решениях и желаниях. Это было уже равносильно подчинению законам определенной религии, способной довести общность людей до общего психоза, а не только до кажущихся нам отклонений в психике.

Немецкий историк М. Хильдермейер, говоря о террористах России тех времен, замечает, что они оправдывали свои убийства, основываясь на морали, на псевдорелигиозном преклонении перед «героями-мстителями». Убийства объяснялись не политическими причинами, а ненавистью, духом самопожертвования и чувством чести. Использование насилия провозглашалось святым делом. На террористов распространялась особая аура, ставившая их выше обычных членов партии1.

Таким образом, можно предположить, что деятельностью большинства народовольцев двигали столь сильные мотивы, основанные на фанатической идее мести за всеобщую социальную несправедливость и поруганную честь народа вообще существующей властью. Фактически любого представителя власти эта обобщенная идея включала в разряд врагов. Цель мести была столь велика и значительна, что даже собственная жизнь казалась мелочью.

Но это был групповой фанатизм, а не индивидуальный, как представляют его некоторые историки и психологи. Групповой фанатизм гораздо сильнее и страшнее, так как он непоколебим, не позволяет индивиду решать свою судьбу самому. Хотя внешне каждый из членов организации шел на смерть добровольно. Для нас это выглядит как безумие, для них - как неизбежность.

Фанатизм политических террористок России начала прошлого века, по нашему мнению, не сравним с современным религиозным фанатизмом Чечни и Афганистана. Он по своей силе и сути превосходит его, являясь несравнимо чище, искреннее, бескорыстнее. Его сила, подчиняющая человека полностью без всякого компромисса, наглядно проявлялась не столько в самом террористическом акте, сколько в их отношении к собственной судьбе и в последующем поведении этих людей на суде и при отбывании пожизненной каторги в отдаленных российских тюрьмах. Правда,

1 Yildermeier Manfred. The Terrorist Strategiest of the Socialist-Revolutionary Party in Russia, 1900-1914 // Social Protest, Violence and Terror in Nineteenth- and Twentieth-century Europe. N.Y - Lnd., 1979. P.81.

305

надо оговориться, что далеко не во всех тюрьмах политических осужденных притесняли и истязали, пытаясь духовно и физически сломить. Все зависело от личности начальника тюрьмы. Об одном из них - Измайлове пишет М. Спиридонова. За отказ от полного унизительного подчинения начальнику тюрьмы, заставлявшего всех осужденных при его появлении стоять смирно и смотреть прямо ему в глаза, политические заключенные подвергались истязанию холодным карцером. Не покоренные, они пытались покончить с собой, перерезая себе вены под коленями ног куском стекла. Но жизнь не хотела уходить, рана затягивалась. Они в отчаянии принимались снова ее разрывать и в обморочном состоянии попадали в лазарет. Там их возвращали к жизни и вновь истязали, требуя покориться.

Такие убеждения мы вряд ли увидим у террористов современности, мотивы которых замешаны на корысти, стремлении к власти и желании убивать невинных людей вопреки религии, законы которой они якобы свято чтят и защищают.

Особенно жертвенные мотивы прослеживались у женщин Например, Дора Бриллиант, по свидетельству членов партии эс-сэров, постоянно требовала, чтобы ей дали боевое задание, и желала участвовать в убийстве министра внутренних дел В.К. Плеве (этот террористический акт был поручен Е.С. Сазонову и осуществлен им 15 июля 1904 года), а затем - в убийстве великого князя Сергея Александровича, исполнителем которого 4 февраля 1905 года стал И.П. Каляев.

Е. Рогожинникова, осуществившая убийство начальника Главного тюремного управления A.M. Максимовского, писала перед казнью, что она вступила на путь терроризма из чувства долга и любви к людям.

А вот строки из воспоминаний члена «боевой организации» Валентины Поповой: «беззаветное пожертвование, спокойное сознание неизбежности своей гибели - такова была самая яркая отличительная черта всей этой группы»1.

Один из примеров, подтверждающих эти строки - покушение на жизнь адмирала Черноморского флота Чухнина сестры Анны

' См . Попова В. Динамитные мастерские 1906 - 1907 гг. и провокатор Азеф // В кн.: Женщины-террористки в России. Бескорыстные убийцы. Ростов-на-Дону, 1996. С. 236.

306

Измаилович Екатерины, известной в партии под именем Марии Крупницкой. После нескольких выстрелов в адмирала прямо в его кабинете, она бросила пистолет и не пыталась скрыться. Когда в кабинете появилась охрана, Екатерина спокойно сказала: «Это я стреляла в Чухнина за расстрел «Очакова». Охранники схватили ее и убили тут же во дворе. Чухнин был только ранен и остался жив.

И вот как реагировали на ее смерть товарищи по партии, в том числе ее сестра Анна, находившиеся в это время в тюрьме в ожидании приговора суда. Любивший Екатерину «Карл» переживает, в нем вдруг появляется проблеск благоразумия. Он пишет записку Катиной сестре в соседнюю камеру: «Зачем ей нужна смерть? Кому она нужна?.. Разве Чухнин, тысяча Чухниных стоят ее одной, светлой, прекрасной?».

А. Измаилович в своих воспоминаниях описывает свою реакцию на эту записку: «Я почувствовала, что не могу задать такого вопроса: «зачем и кому нужна смерть». И не позволю задавать его ему, который молится одному богу с ней, дышит тем же, чем дышала она. Во мне была большая глубокая радость за нее, знавшую, зачем жила и зачем умирает, счастье при мысли о той светлой радости, с которой она умерла, гордость за нее, твердую и гордую». Примерно так же А. Измаилович реагировала и на свой приговор к смертной казни, и была разочарована, когда этот приговор был заменен на вечную каторгу1.

На судебном процессе террористки Анны Распутиной в 1908 году прокурор, характеризуя в своей речи подсудимых террористов, выразил мысль о том, что «в этих людях убит инстинкт жизни и поэтому они не дорожат жизнью других». Приговоренная к смертной казни Распутина в своем последнем слове поправила прокурора: «у нас убит инстинкт смерти, подобно тому, как он убит у храброго офицера, идущего в бой»2.

Эта женщина характеризовала отношение революционеров -террористов к смерти своей и чужой, на наш взгляд, более верно. Именно этим, по нашему мнению, объясняется с удивлением отмеченная смотрителем арестантских помещений в Петропавлов-

1               Измаилович А. Указ. соч. С. 341.

2               См.: Будницкий О. Женщины террористки: политика, психология, патология //В кн.: Женщины террористки в России. Ростов-на-Дону, 1997 С. 15.

307

ской крепости полковником Г.А. Иванишиным «поразительная бодрость духа» приговоренных к смерти А. Распутиной и двух ее подруг - Лидии Стуре и Елизаветы Лебедевой1. Этим же объясняется и поведение перед казнью застрелившей генерала Г.А. Мина Зинаиды Коноплянниковой, которая по свидетельству американского историка А. Гейфман «шла на смерть, как на праздник»2. «Что это, отклонение от нормы или точное следование партийной установке - умереть с радостным сознанием, что не напрасно пожертвовали жизнью?», - спрашивает в своих записках генерал Г.А. Иванишин3.

Особенно ярко выраженным стремлением к самопожертвованию ради партийного дела явилось поведение после ареста политической террористки Марии Спиридоновой. В одном из своих писем, которые хранятся в архиве ПСР, она пишет, что хотела, чтобы ее убили на месте покушения, и что ее смерть была бы прекрасным агитационным актом. Она даже призывала охрану расстрелять ее, пыталась разбить себе голову во время конвоирования4. Это означает, что ее фанатические устремления были столь сильны, что она свою жизнь могла отдать в виде знамени и мечтала об этом как о счастье. Ее влекла не сама смерть, а политическая идея. Смерть была лишь ценой хотя бы за частичное осуществление этой идеи. Удивительно лишь то, что эта цена не казалась для этих людей слишком большой.

Эти люди действительно жертвовали жизнями других людей, и своей жизнью ради благородной, но, к сожалению, утопической цели. Теперь с высоты истории мы можем это сказать определенно. Они искали пути к социальной справедливости, и не видели иных путей, чем только через насилие. Эта нелегальная деятельность революционеров на пути к справедливому обществу и государству через насилие объяснима. Террор им казался неизбежным в борьбе за власть. Но каков парадокс, получив власть, эти же люди продолжали применять насилие уже легально, открыто, делая насилие теперь не средством достижения справедливости, а

1 Записные книжки полковника Г.А. Иванишина // Минувшее. М.-СПб., 1994, Т 17. С. 497.

2            См.. Будницкий О. Указ. соч. С. 16.

3            Иванишин Г.А. Указ. соч. С. 502.

А См : Будницкий О. Указ. соч. С. 16

308

орудием управления обществом. Ангелы-спасители народа вдруг превратились в монстров. Возмущенные насилием самодержавия, сами избирают насилие как инструмент власти. Вот что самое поразительное в психологии этих людей.

Впрочем, это были уже другие люди, не чета эсерам - террористам - гораздо более жестокие. Они не церемонились и с народными защитниками. Многие из членов партии эсеров после Октябрьской революции были арестованы. В их числе в 1937 году была арестована и легендарная террористка М.А. Спиридонова, которая вначале была приговорена Военной коллегией к 25 годам тюрьмы, а в 1941 году была расстреляна вместе с мужем и подругами по партии Александрой Измаилович и Анастасией Би-ценко. «Революции всегда бывают неблагодарными, - писал в своих философских воспоминаниях Н.А. Бердяев. Русская революция отнеслась с черной неблагодарностью к русской интеллигенции, которая ее подготовила, она ее преследовала и низвела в пропасть»1.

X. Линке считал, что, применяя индивидуальный террор, борющиеся как бы за интересы народа убивали чаще всего не угнетателей народа, а непричастных к этому лиц, и тем самым способствовали еще большему ужесточению правящего режима. В то же время террор не воодушевлял угнетенные массы, а только обострял в них чувство бессилия и апатию2.

Думается, что в этих словах есть истина. И все-таки, осуждая их методы, нельзя не отметить, что их террористические акты не были слепыми. Они были и гораздо менее жестокими, чем сменившие их большевики и тем более, сегодняшние террористы, которые убивают людей массами и без разбора - детей, стариков, кого угодно. Террористы начала века посягали на жизнь людей избирательно. Например, Каляев в первый раз не бросил бомбу в карету Великого князя только.потому, что увидел вместе с ним женщину и детей. Думают ли о детях бомбометатели нашего времени, когда взрывают целые дома? Конечно, нет.

1              Бердяев Н.А. Самосознание. М , 1991. С. 231.

2            Линке X Корни терроризма в России и Германии: общие черты и различия // Проблемы терроризма. М, 1997. С. J38. Кстати, примерно такого же мнения о вреде индивидуального террора придерживался в 1902 году и Г.В. Плеханов, в чем его взгляды совпадали с взглядами В.И. Ленина.

309

Погибшие за справедливое общество, не знают практического продолжения своего героического пути, который осуществили их последователи, и это во многом их оправдывает. Они заблуждались, но они не делали того, что называется уже не революционным, а государственным террором и они не были «авантюристами», каковыми их представлял постоянно в своих статьях «Искры» В.И. Ленин, а вот сам он, судя по всему, был таковым.

Хотя существует мнение ученых о том, что причины террора надо искать во внешних социальных условиях, на наш взгляд, в основе формирования и реализации террора лежат социально-биологические качества и свойства личности самих террористов. По сравнению с такой убежденностью в своих политических идеях российских народников чеченский религиозный фанатизм тускнеет. Эти люди просто живут войной, наживаются на войне, тешат свое самолюбие и свою природную звериную сущность убийствами невинных людей. Терроризм превратился уже в их призвание, в их профессию, в их личностную социально-генетическую предрасположенность. Будучи задержанными, современные террористы немедленно превращаются в покорных овечек и всячески борются за свою жизнь, сваливая вину на своих командиров, на эксцесс соисполнителей и т.д. Пример тому С. Радуев.

Исследуя этот вопрос, В.В. Витюк пишет: «готовность к насилию вообще и к террористическому, в частности, корнями уходит в органически присущую человеку склонность к агрессивности и разрушительным инстинктам. Качества эти с различной силой выражены у разных людей и в той или иной мере обузданы существующими правовыми и нравственными нормами, воспитанием и культурой. Но не в одинаковой мере и не одинаково эффективно». Автор отмечает следующие качества личности, которые позволяют ей достаточно легко и естественно сживаться «с идеей насилия»: примат эмоций над разумом, предвзятость оценок, низкий порог терпимости и отсутствие должного самоконтроля, завышенные самооценки, жажда самоутверждения, презрение к людям, властолюбие, политический фанатизм1.

1 Витюк В.В. Некоторые проблемы терроризма в аспекте современных конфликтных ситуаций (соображения террологов) // В сб.: Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. Вып. 4. Терроризм. М., 1993. С. 53.

310

Отмечая верность такой характеристики личности террориста, Ю.М. Антонян справедливо замечает, что все-таки это довольно расплывчатая характеристика психологических черт террориста, т.е. не ему одному присущая. Он считает, что психологические особенности террориста должны быть сродни психологии убийцы, совершающим убийство в связи с принадлежностью жертвы к какой-то социальной группе или в связи с исполнением ею определенной социальной роли. Автор перечисляет еще ряд психологических особенностей этих убийц: подозрительность, злопамятность, отчужденность, мстительность, эмоциональная холодность, высокая уязвимость, ранимость, болезненная восприимчивость в области межличностных отношений1.

К сожалению, на наш взгляд, и эта попытка уточнить психологические особенности террористов ничего не дает. Разве мало людей подозрительных и злопамятных? А уязвимых и ранимых, пожалуй, еще больше. Однако совсем не значит, что это потенциальные убийцы или террористы. Думается, не в этих чертах психологии дело, когда речь идет о наклонности человека к какой-то полезной или вредной деятельности, хотя какое-то влияние на формирование преступных мотивов эти черты, несомненно, оказывают. Тем не менее, Ю.М. Антонян прав в главном, что разгадку террористических мотивов надо искать в механизме формирования этих мотивов. И, конечно, надо начинать с начала, т.е. с определения тех социальных или биологических потребностей, которые лежат в основе конкретных мотивов. Именно социальная потребность может объяснить и «экстремистский тип сознания», который В.В. Витюк и С.А. Эфиров относят к «левому» терроризму, но считают, что установление единого психологического и интеллектуального прототипа экстремиста - задача неблагодарная и безнадежная2.

Это верно, установление единого прототипа террориста - задача безнадежная, да, пожалуй, и ненужная, потому что единого прототипа нет. Это же не робот, построенный по единой схеме. Нужно, видимо, в каждом конкретном случае устанавливать при-

1                     Антонян Ю.М. Терроризм: криминологическое и уголовно-правовое исследование. М, 1998. С. 234.

2               Витюк В.В.. Эфиров С.А «Левый» терроризм на Западе: история и современность М., 1987. С. 257.

311

чину сформировавшегося мотива, определив, прежде всего главное: в связи с чем и под чьим влиянием сформировалась конкретная социальная потребность? Почему она смогла перерасти в столь сильный интерес, способный стать движущей внутренней силой, пройдя сквозь строй внутренних психологических свойств и качеств личности? Какие внешние обстоятельства и в какой степени повлияли на этот процесс формирования мотива совершения террористического акта? Только решение комплекса этих вопросов и непременно в каждом конкретном случае позволит нам определить внутреннюю причину, заключенную в психологии террориста. Вряд ли нужно здесь искать какие-то психологические штампы, но следует согласиться с Ю.М. Антоняном, что на многие психологические качества террориста накладывает отпечаток соприкосновение его со смертью, которая не может не влиять на него. Однако, когда автор говорит о таком психологическом состоянии террориста, когда он «через потребность вновь и вновь испытывает дрожь соприкосновения с тем, что находится за гранью», скорее речь здесь идет уже о террористе - маньяке, о террористе с определенными психологическими аномалиями, которого не следует смешивать с террористом-фанатиком, т.е. человеком с абсолютно «непробиваемыми» убеждениями экстремистского толка. Возможно, таким террористом-маньяком был не безызвестный Борис Савинков. Вот как характеризует Савинкова, близко знавший его в период Октябрьской революции публицист Федор Стипун: «Оживал Савинков лишь тогда, когда начинал говорить о смерти. Я знаю, какую я говорю ответственную вещь, и тем не менее не могу не высказать уже давно преследующей меня мысли, что вся террористическая деятельность Савинкова и вся его кипучая комиссарская работа на фронте были в своей последней метафизической сущности лишь постановками каких-то лично ему, Савинкову, необходимых опытов смерти. Если Савинков был чем-нибудь до конца захвачен в жизни, то лишь постоянным самопогружением в таинственную бездну смерти»1.

Анализируя поведение террористки Ульрики Майнхоф - ярой фанатички, до конца преданной революции, которая призывала к расстрелам, ради революции бросила детей и, наконец, покончи-

' Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. М.-СПб., 1995. С. 369.

312

ла жизнь самоубийством в 42 года, Ю.М. Антонян делает вывод, что террористам присуще «неискоренимое влечение» к смерти - к своей и чужой. «Наркотическая для них атмосфера близости смерти может толкать на совершение других убийств, не обязательно террористических, например, на участие в разных военных конфликтах», - пишет автор'.

Очевидно, единичные факты не могут служить основанием для обобщений. К тому же, Ульрика Майнхоф, по свидетельству ее современников, была не просто фанатичкой, а нравственно и психически не вполне здоровой, хотя и являлась теоретиком терроризма. Хотя, впрочем, фанатизм, основанный, например, на национальной или религиозной почве, может рождать не менее сильные и опасные потребности социального характера, чем потребности, рожденные больной психикой.

Ю.М. Антонян не одинок в своих выводах о стремлении террористов к смерти. По существу к тому же пришли американские историки Эми Найт и Анна Гейфман, которые, изучая поведение русских террористок начала XX века, также пришли к выводу, что возможно их влекла «тяга к смерти», и возможно террор - это лишь способ уйти из жизни, хлопнув дверью2.

Объяснение насилия стремлением людей к первоначальному своему состоянию основано на идеях 3. Фрейда, К.Г. Юнга и С. Грофа, которые делали вывод о неосознаваемом стремлении живых организмов к первоначальному доутробному своему состоянию, следы которого присутствуют в человеческой психике на уровне бессознательного. Анализируя позиции этих авторов, Ю.М. Антонян пишет: «Возможно в XX веке значительная часть человечества, руководимая красно-коричневыми диспотиями, бессознательно ощутила завершение развития общества или цикла развития и попыталась вернуться назад, прибегнув для этого к самоубийству путем массовых убийств... Самоубийством человечества управляет не бессмыслица, а смысл, только его чрезвычайно трудно расшифровать»3.

1              Антонян Ю.М. Указ. соч. С. 135, 138.

2            Geifman Anna. Thou Shatt Kill / Revolutionary Terrorism in Russia. 1894-1917. Princeton. Univ. Press. 1993 P. 21.

3             Анюнян Ю.М. Указ. соч. С. 135.

313

В данном случае имеется в виду, что человечество стремилось к самоубийству по инициативе самых ярких некрофилов из его среды Сталина и Гитлера. При этом придумывались и осознавались народом мотивации массовых убийств, которые совсем не соответствовали истинным неосознаваемым мотивам. В лице этих убийц, по мнению Ю.М. Антоняна, человечество стремилось к самоубийству, не осознавая этого.

Этой весьма сомнительной теорией автор пытается объяснить и психологию террористов. По его мнению, стремление к смерти своей и чужой изначально заложено в каждом человеке. Только у одних оно проявляется в большей степени, у других - в меньшей, а у третьих может вообще не проявляться в силу личностных свойств и качеств. «Убийство, в том числе и террористическое, -пишет автор, - в конечном итоге представляет собой лишь один из способов смерти, и изобретено оно было человечеством в качестве одного из путей названного возврата, т.е. самоубийства»1.

Нам представляется такое объяснение психологии террориста, а вместе с тем и причин терроризма, неверным. По нашему мнению, автор прав только в том, что насилие в человеческом обществе - явление закономерное, но основано оно не на слепом стремлении людей к смерти, а на природе их характера, и только культура сдерживает эту природную первозданность. Мы говорим здесь о культуре в широком ее понимании, охватывающей все нравственные ее начала. Теория бессознательного стремления людей к смерти своей и чужой оправдывает и террор, и войны, и уж тем более самоубийства отдельных людей как слепую неизбежность. Между тем, агрессия и жестокость - вполне осознаваемые чувства и стремления, а потому вполне подконтрольные человеку, о чем уже шла речь выше.

Теория 3. Фрейда и его единомышленников о стремлении людей к смерти основана на философских рассуждениях. Бесспорно, что многие люди склонны к насилию и испытывают даже удовлетворение от него. Но это, по нашему мнению, всего лишь элемент природы человека, унаследовавшего от древних своих предков определенную долю звериного инстинкта. Думается, следует вести речь в данном случае о тех личностных социальных качествах,

1 Антонян Ю.М Указ. соч. С 134.

314

I

которые способны регулировать и сдерживать действие этого инстинкта, делают человека личностью, формируют мировоззрение и мирного труженика и террориста. Как и на какой основе формируется мировоззрение террориста, это и есть тот вопрос, который предстоит раскрыть в каждом конкретном случае. Элементы древнего человеческого естества, звериной дикости, прорываются при насилии через сдерживающую их культуру, когда люди теряют над собой контроль в силу убеждений или эмоций. Особенно социальные личностные качества притупляются под воздействием алкоголя, и биологический инстинкт проступает наружу либо в случае, если параноическая личность получает неограниченную законом власть. Почему многие диктаторы были жестокими? Да потому, что для них не было сдерживающих факторов - социальных тормозов, их опьяняла власть над массами, они ощущали себя выше и общественного мнения и закона. Аналогично чувствует себя и террорист, вооруженный до зубов и поддерживаемый окружающей его бандой. А движет им либо фанатизм, либо стремление к наживе, либо безвольное подчинение фанатику, и вряд ли здесь следует усматривать стремление общества к самоубийству в его лице. Скорее здесь срабатывает та самая «психология толпы», о чем шла речь выше, гипнотизм единой фанатической идеи, действующей на массы по воле вождя (главаря).

Обосновывая свои выводы о бессознательном стремлении людей к смерти, Ю.М."Антонян пишет, что «ностальгия по материнскому лону, достаточно красноречивая сама по себе и очень часто встречающаяся среди насильственных преступников, аналогична желанию вернуться в Мать-Землю, дарительницу и хранительницу жизни... В них поэтому может проявляться желание вернуть в такое состояние и других людей, что способно выступить в качестве одной из версий для объяснения внешне бессмысленных, вандалических убийств»1.

Эта теория больше похожа на религиозные домыслы, основанные на мифах и философских фантазиях, не способных привести к научно достоверному результату. Однако она не только существует, но и действует. Не случайно афганские «талибы» и

1 Антонян Ю.М. Убийства ради убийства - М., 1998. С. 149.

315

чеченские «боевики» с легкостью воспитывают убийц смертников в своей среде, искренне верящих в продолжение жизни после смерти уже на более высоком духовном уровне. Более того, на что справедливо указывает Ю.М. Антонян, «в самих основах нацистской и большевистской идеологии заложено нечто некрофильское. Эти учения обещают в неопределенном будущем вечное блаженство и учат жертвовать жизнью ради этой идеи»1. Все это действительно подтверждается словами большевистской песни:

«Мы смело в бой пойдем

За власть Советов

И как один умрем

В борьбе за это».

И действительно, шли с этой песней и умирали, и убивали любого, кто не верил этой власти, не щадя ни брата, ни сына, ни отца. Но это «нечто некрофильское», на наш взгляд, не сама некрофилия. Здесь существует и действует, по нашему мнению, более простая и более реальная причина, заложенная в психологии людей - их подверженность подчиняться определенной идее и психологии массы, когда человек уже не остается самим собой, а становится частицей этой массы и рабом идеи, захватившей эту массу. Политическая или религиозная идея, разница невелика. Главное, они могут быть одинаковыми по силе влияния на личность. Здесь прослеживается огромная роль вождя, идейного вдохновителя массы, его талант сделать свою собственную идею достоянием массы как одного человека. Беда, если идея вождя перерастает в параноическую психологию, на что обращал внимание в своих исследованиях Л. Юзефович. «Человек параноического склада, - пишет он, - рассматривает себя как единственно живого, существующего в окружении фантомов, по отношению к которым позволено все, поскольку они есть лишь эманация неких сил и начал, а не такие же люди, как он сам. Этот тип личности характерен не столько для тиранов патриархального толка, пусть даже самых кровавых, сколько для творцов тотальных утопий»2.

Говоря о роли вождя - фанатика, обращусь вновь к учению Г. Лебона, который полагал, что «как только живые существа собе-

1              Антонян Ю.М. Указ соч. С. 155

2             Юзефович Л. Самодержец пустыни. Феномен судьбы барона Р.Ф. Унгерн-

Штернберга М., 1993 С. 32.

316

рутся в некотором количестве, - независимо от того, будет ли это стадо животных или толпа людей, - они инстинктивно подчиняются авторитету вождя». Автор считает, что вожди оказывают свое влияние на массы благодаря идеям, к которым они сами относятся фанатически. Такого рода вождям ученый справедливо, на наш взгляд, приписывает таинственную непреодолимую силу, называемую «престижем». Престиж Лебон определял как род господства над нами индивида, идеи или вещи. Это господство, по его мнению, может вызвать чувство, «подобное гипнотическому ослеплению»1.

Забегая вперед, заметим, что такое гипнотическое чувство, например, бесспорно вызывал в революционных массах В.И. Ленин, а ныне эти чувства у религиозных фанатиков террористов Афганистана вызывает одиозная личность Усама бен Ладена.

По нашему мнению, творцы коммунистической утопии были именно людьми параноического склада. Мы не думаем также, что современных чеченских террористов влечет смерть. Их влечет месть и жажда ложно понимаемой свободы. Эта социальная потребность, рождающая мотив терроризма, вложена в них вместе с материнским молоком. Условия, сформировавшие психологию этих жестоких террористов, надо искать в традициях и обычаях чеченского народа, в их культуре, в их убеждениях и представлениях о чести и свободе, в их нравах, наконец, и генетически заложенных чертах характера, о чем уже шла речь выше.

Примером могут служить чеченские террористы Шамиль Басаев и Салман Радуев. Причиной организованных ими и их сподвижником Хаттабом серии террористических актов, потрясших Россию в конце 90-х годов, является абсолютно тотальный фанатизм, катализатором которого стала мнимая победа чеченцев в первом вооруженном конфликте с Россией, а позднее - поражение чеченских боевиков в Дагестане. По мнению заместителя министра внутренних дел России И. Зубова цель взрыва домов в Москве была: «вызвать панику, недовольство властью и на этом фоне повлиять на руководство страны - добиться достижения своих целей, попытаться оказать давление на руководителей силовых структур, которые занимают очень жесткую позицию по

1 Лебон Г. Указ. соч. С. 259.

317

in

i

отношению к ситуации на Северном Кавказе» . Из этого следует, что фанатизм Басаева и Радуева носит националистический характер и вряд ли основан на стремлении к смерти Здесь всецело властвует религиозно-националистическая идея, а смерть чужую и свою они избрали в качестве средства ее достижения. Этим средством все человечество пользуется с самого первого момента своего появления на земле. Так что чеченцы не оригинальны.

Хотя привлеченный к суду Радуев и ссылался в своих показаниях на приказы высшего начальства, его фанатизм очевиден. Здесь добавляются, правда, и определенные психические отклонения, основанные на природной внешней неполноценности, стимулирующие стремление властвовать над людьми и убивать, что характерно для маньяков, но это, несомненно, террорист идейного склада.

Идея совершения террористических актов закладывалась (и будет закладываться) в психологию чеченских террористов благодаря традициям народа и соответствующему воспитанию. Их националистическая и религиозная идея не умирает. Поэтому мы можем предположить, что, к сожалению, вряд ли нам удастся искоренить терроризм со стороны чеченцев, так как новое их поколение вынесет из этих войн новую ненависть и возродятся новые фанатики-мстители, которые продолжат культ насилия, направленного против мнимых врагов. Их воспитает пример их отцов, принесших себя в жертву террору и борьбе за мнимую свободу Ведь эта неуживчивость с Россией у Чечни продолжается со времен Лермонтова и генерала Ермолова. Позже их усмирял Сталин. Теперь мы усмиряем новое поколение, и вряд ли будет этому конец, так как чеченцы чтят месть и наказы отцов.

Вопрос о механизме формирования мотива террористических действий помимо указанных выше авторов пытались разрешить многие криминологи, но вряд ли это удалось кому-либо сделать в полной мере. Психология террористов столь разнообразна и часто столь неожиданна, что здесь не может быть однозначных выводов. Правы те авторы, которые пишут о том, что легче описать, то, что не характерно для террориста, чем-то, что для него характерно. Террористы бывают и умными чувственными интеллиген-

Зубов И Действуем жестко, решительно//Милиция 1999 № 10 С 1

318

|тами и с психическими отклонениями, фанатики и садисты, мо-| рально глухие и мученики веры в идеал человеческих отношений. (■■Тем не менее, механизм совершаемого ими насилия должен со-Iдержать общие специфические черты нравственных, морально-долевых и мировоззренческих качеств, а также врожденные или i приобретенные психические отклонения от общечеловеческих норм. Отвечая на этот вопрос, В.В. Витюк и С.А. Эфиров пишут,  террористам свойственна твердая вера в обладание абсолют-

ной, единственной и окончательной истиной, вера в мессианское 'предназначение1.

Думается, эти черты можно отнести лишь к террористам политического, религиозного и националистического плана, да и то не ко всем. Возможно, в какой-то мере эти черты и свойства присущи отдельным главарям чеченских террористов. Однако Басаев, Радуев, Хаттаб и другие современные террористы вряд ли верят в свое мессианское предназначение. Эти террористы -мелочь по сравнению с политическими террористами XX века, во главе с Лениным, планировавшими террор мирового масштаба ради идеи и начавшими его осуществлять с России. Это действительно были люди с твердой верой в обладание абсолютной и окончательной истиной, с верой в мессианское предназначение в высшую уникальную миссию во имя спасения и счастья человечества.

Государственный (тоталитарный) террор и его организаторы

Советский тоталитарный террор был не единственным в своем роде. История повторяется. Тоталитарный террор большевиков в России мало чем отличался от подобной жестокости французских революционеров, которые, захватив власть с помощью террора, продолжили его уже на государственном уровне. В 1792 году вчерашние борцы за интересы народа создали «Комитет общественной безопасности» и приступили к уничтожению всех инакомыслящих. «Сентябрьские убийцы 1793 г. в Париже «не были в состоянии удержаться от насилия», - цитирует высказывания одного из французских историков известный психолог С. Сигеле, -

1 Витюк В В , Эфиров С А Указ соч С 257

319

и героически спокойное поведение их жертв не могло уменьшить их жажды крови. Нет сомнений, что до такого состояния их довело опьянение этими ужасными минутами; но, кроме того, быть палачами заставляла этих людей их физиологическая и психологическая организация»1.

На наш взгляд, с точностью до одного слова это относится и к массовым убийцам тоталитарного советского государства, которые, начав с ленинских установок на массовый террор, не были в состоянии удержаться от насилия целые десятилетия, т.е. практически до конца своей жизни. В связи с вышеизложенным нам представляется верной мысль Л. Диспо, который обосновал взаимосвязь нелегального терроризма с терроризмом государственным (тоталитарным). Автор считает, что разницы между ними практически нет. В первом случае это терроризм, рвущийся к власти, во втором - достигший ее. Разница лишь в масштабах, средствах, возможностях. «Но логика экстремизма, тип людей, осуществляющих террор, их мотивы, взгляды, методы очень близки. Следовательно, террористы, находящиеся в подполье, придя к власти, будут делать то же, что и террористы государственные»2.

В юридической литературе обосновывается мнение о том, что тоталитарному террору больше подходит название «тоталитарная преступность», поскольку «террор» имеет не однозначное толкование: это и ответные действия государства на действия террористов и государств, поддерживающих террористов, и геноцид в отношении собственного народа3.

Нам представляется, что суть не в названии тоталитарных действий. И все же, хочется не согласиться, что тоталитарный террор менее точное название государственного геноцида, чем понятие «тоталитарная преступность». Дело в том, что государственным террором вряд ли можно считать действия государства, направленные на борьбу с террором независимо, от кого бы он ни исходил. Это всего лишь защитные действия государства. Мы же не можем сказать, что осуществляем террор в отношении чечен-

' Сигеле С. Преступная толпа. Опыт коллективной психологии // В кн. Преступная толпа. М.: Институт психологии РАН, Изд-во «КСП+», 1998. С. 81.

2            Диспо Л. Терроризм, современные аспекты // Сборник научных статей. М.. 1999. С. 29.

3              См.: Кабанов П.А. Указ. соч. С 353.

320

ских боевиков-террористов. И здесь не имеет значения тоталитарное государство или демократическое. Когда речь идет о тоталитарном терроре, - это однозначно имеются в виду действия противозаконные, основанные на явном злоупотреблении и превышении власти лицами, входящими в структуры власти, причиняющие существенный вред населению именно этого государства, а не другого, так как только в этом случае государство будет называться тоталитарным. Тоталитарная же преступность, по нашему мнению, - понятие, напротив, более широкое и более расплывчатое, так как сюда может входить не только террористические действия государства, его представителей, но и другие грубые нарушения закона государственными деятелями. Поэтому в дальнейшем мы будем употреблять понятия - государственный террор или тоталитарный террор, и совершенно не против того, что В.А. Шабалин называет этот террор «тоталитаризмом сверху»1. Мы присоединяемся также к почти единодушному мнению всех названных авторов о том, что одним из основных признаков тоталитаризма является - безнаказанность властей за совершаемые преступления, хотя, к сожалению, существенные элементы этого тоталитарного признака мы наблюдаем и в современном якобы демократическом государстве России.

Впервые истинную сущность Ленина не как великого революционера, а как великого террориста показал В. Солоухин в статье «Читая Ленина»2. Надо сказать, что статья вызвала бурю негодования некоторых дипломированных историков. В частности, трио авторов статьи «Куда идет суд?», опубликованной в этом же номере журнала «Родина», Бордюков Г., Козлов В. и Логинов В., хватаясь как за соломинки, то за частные письма солдат, то за частное мнение о революции генерала Брусилова, который нагадал, видите ли, ей прекрасное будущее, всячески старались прикрыть неприглядную наготу террористической деятельности Ленина и его соратников в период революции и после нее. Защитники В.И. Ленина сваливают всю ответственность за геноцид народа на интервенцию, оправдывая ею все жестокости и по отношению к крестьянству, и по отношению к религии, и по отноше-

1               Шабалин В.А. Указ. соч С 44.

2           Солоухин В. Читая Ленина // Родина. 1989. N° 10. С. 12 -14.

11-1465

321

I1

нию к другим партийным фракциям. Именно так толковать историю, по мнению историков - патриотов, опять же, якобы, для блага людей, так как иначе может последовать «взрыв страстей и эмоций, способный смести страну с лица земли»1. Это уже отчаянный последний довод защищающих Ленина от народного суда, так как они прекрасно понимают, что народ не обманешь, история делается на его глазах и отражается на его жизни. Фанатизм большевиков был вреден для народа, хотя и формировался в сознании этих людей как благо для него. Ведь не секрет, что власть большевиков устанавливалась с помощью штыков и тюрем не только по отношению к так называемым «буржуям», которых в 18-м году в России уже и в помине не было, а по отношению к наиболее интеллигентной части народа, пытавшейся протестовать против геноцида и попрания всяких свобод.

Не менее странно звучит ссылка на «компромисс» междл большевиками и крестьянами. Какой может быть компромисс с позиции силы? Правда, историки-адвокаты признают, что компромисс этот был «очень тяжелым для деревни». Добавим, не просто очень тяжелым, а издевательским, кабальным, наконец, просто нечестным, так как в начале революции крестьянам была обещана земля и воля без всяких компромиссов, благодаря чему их и удалось добровольно поставить в ряды революционных войск или, попросту сказать, одурачить. Да и диктатуры пролетариата никогда не было. Была диктатура партийного меньшинства, стоявшего у власти и действовавшего от имени пролетариата.

«Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата», - писал В.И. Ленин в своей работе «Очередные задачи советской власти»2. Такие батальоны послушных роботов, способных бездумно уничтожать думающий цвет народа, и создавались в нашей стране после революции. Остатки этих батальонов еще доселе живы. Давайте посмотрим, какой террор осуществлял Ленин с помощью этих «железных батальонов».

«Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства нам по этому поводу расстрелять, тем лучше», - дает он указание своим «железным батальонам» в 1922 году.

1                  Бордюков Г., Козлов В , Логинов В. Куда идет суд? // Родина. 1989. № 10 С. 18-20.

2           Ленин В И ПСС. Т. 36. С. 208.

322

А вот цитата из его письма Молотову в этом же году: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (а поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления».

Вот что значит допустить сформировавшегося террориста к неограниченной власти. Он всегда найдет, кого убивать. В этих указаниях Ленина проявляется вся личностная суть «великого освободителя народов». Разумеется, этих документов нет в опубликованных трудах Ленина. Их обнаружил в ленинских архивах и обнародовал А.Г. Латышев1.

«Революция выступала для Ленина не только в качестве первого шага по пути построения «дивного нового мира», но также и как способ сокрушения ненавистного общества, - пишет Ю.М. Антонян. Более того, революция представлялась ему и как нескончаемая череда больших и малых разрушений, в числе которых террор занимал видное место». И далее мы читаем у этого же автора: «Расстрел относился к числу самых популярных у Ленина мер для решения самых разных проблем»2.

И это действительно так. В 1919 г. вождь приказал ЧК расстрелять всех не явившихся на работу из-за «Николы» (дня святителя Николая-чудотворца). В 1922 г. он пишет Каменеву: «Ве-[ личайшая ошибка думать, что НЭП положил конец террору. Мы | еще вернемся к террору и к террору экономическому»3.

Читая 11 том полного собрания сочинений Ленина, находим |его поучения еще в годы первой русской революции: «Пусть ка-|ждый отряд учится хотя бы на избиении городовых... избивая (черносотенцев, убивая их, взрывая их штаб-квартиры». Далее он I советовал убивать шпиков, нападать на банки для конфискации |средств для восстания4, т.е. в свою политику еще задолго до Ок-ггябрьской революции и уж тем более задолго до интервенции {ввел бандитизм как способ завладения властью.

' См.: Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М., 1996. С. 148 - 163.

2           Антонян Ю.М. Указ соч. С. 238.

3           Ленин В.И. ПСС. Т. 44. С. 428.

4           Ленин В.И. ПСС. Т. 11. С. 338 - 340.

323

Оправдывая террор уже в начале революции, Ленин лицемерно заявил, обращаясь к неопределенным врагам: «Вы вызвали нас на борьбу в самой отчаянной форме в октябре, в ответ на это мы выдвинули террор и тройной террор»1.

«Кстати, в октябре (имеется в виду 1917 г.) никто не вызывал большевиков на борьбу, да еще «в самой отчаянной форме». Это они ввязались в борьбу сами, - справедливо отмечает Ю.М. Антонян2.

Сегодня отдельные историки оправдывают террор Ленина против народа своей страны тем, что только этим путем он мог доказать истинность или ошибочность марксистского пути. Ленина называют заложником истории. Но также известно, что им руководило большое желание любой ценой захватить власть, и он сделал это путем полного разорения страны, путем обмана народа, ценой уничтожения почти половины лучшего населения России, отчуждения российских территорий, позорной контрибуции, чего угодно. Его фанатическая и утопическая целеустремленность не останавливалась ни перед какими жертвами. Словом, дорог был этот эксперимент, вряд ли основанный только на благих намерениях, как показывает вся деятельность и политика этого человека.

О.М. Хлобустов считает, что В.И. Ленин вовсе не был сторонником терроризма. В подтверждение этого автор приводит массу ранних высказываний Ленина в газете «Искра», начиная с 1897 года, где Ленин осуждает индивидуальный террор социал-революционеров, называя его «революционным авантюризмом». На основе газетных статей автор делает категорический вывод о том, что это «однозначно свидетельствует об отрицательном отношении будущих большевиков к терроризму»3.

Стоило ли этому посвящать целую статью, если доподлинно известно, что Ленин в революцию шел совершенно иным путем, нежели его старший брат. Да, Ленин не признавал методы политической борьбы социал-революционеров, осуждал и резко критиковал их, считая, что они не способны привести к политическому результату, но это не значит, что он отвергал террор вооб-

1              Ленин В.И. ПСС. Т. 45. С. 9.

2           Антонян Ю.М. Указ. соч. С. 104

3              Хлобустов О.М. Терроризм в России и большевики // Современный терроризм: состояние и перспективы. М., 2000. С. 28.

324

ще как способ захвата и удержания власти. Подтверждение этому вся деятельность Ленина в период революции и после нее. Он не признавал индивидуальный террор, но на деле обратился к массовому террору против действительных и мнимых врагов революции. Он сам по природе был величайшим авантюристом и постоянно менял свои взгляды, лозунги и формы революционных действий в зависимости от ситуации. Захватив власть, вождь избрал массовый террор в качестве одного из главных способов и расправы с царской семьей, и с казачеством, и с духовенством, и с «кулачеством», и с так им называемой «буржуазной интеллигенцией». Как же иначе можно расценивать его руководящие установки и о полном разграблении церквей, пользуясь повальным голодом в стране, и о физическом уничтожении попов («чем больше, тем лучше»), его обещание вернуться еще и к экономическому террору и т.д. Он вошел во вкус террора в роли уже не революционера, а вождя государства, вождя масс, предводителя несметной силы бывших солдат и матросов, которым он пообещал все и практически не сдерживал их кровавый анархический разгул, а напротив, поощрял его. Например, упрекая Зиновьева за то, что он сдержал рабочих от массового террора в ответ на убийство Володарского, Ленин пишет далее в телеграмме: «Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контр-революционеров, и особенно в Питере, пример коего решает»1.

Да, Ленин не уничтожал врагов по одиночке и смеялся над этим методом, но массовый террор, утвержденный и вдохновленный Лениным в России после 1.7-го года был менее оправданным, и куда более жестоким, так как применялся к беззащитным людям. Большевики, получив власть, не только признали террор как способ борьбы с врагами, но и полюбили его, и упивались им, убивая друг друга, когда врагов уже не осталось.

Как же можно этого не заметить? Почему же об этой террористической деятельности Ленина - вождя стараются умолчать ленинские защитники, а ссылаются лишь на его ранние революционные мечты и фантазии, основанные в основном на критике чужих идей и дел? Причем здесь высказывания Владимира Ильича

1 Ленин В.И. ПСС. Т. 50. С. 106.

325

в позапрошлом столетии, если истории известны его истинные дела и установки гораздо более поздних лет?

Так что тоталитарный террор начался еще при Ленине. На основании Постановления «О красном терроре», принятом Советом Народных Комиссаров РСФСР 5 сентября 1918 года к 1923-му году было уже 1 млн. 700 тыс. жертв этого террора. В эту цифру не входят однако еще те жертвы, которые погибли во время пыток в ВЧК и покончили с собой в связи с преследованием властей. По данным В.П. Мильгулова, только в одной деревне Алуп-ка, где ранее проживала стрелявшая в Ленина Ф. Каплан, ВЧК было расстреляно 500 человек и 106 человек из Пятигорска. Аналогичные расстрелы заведомо невиновных людей были произведены также в Саратове, Нижнем Новгороде, Костроме, Казани, в Симбирской губернии и других регионах России1.

Одним словом, это был главный террорист века. Главный, не потому что больше других уничтожил ни в чем не повинных людей, лично он не убивал, а потому, что был вдохновителем и организатором террора. Все его соратники от него заразились этой страшной болезнью, в том числе и Иосиф Сталин, унаследовавший эту болезнь и превзошедший своего учителя. Да, и Троцкий, и Свердлов, и многие другие руководители революции творили насилие, но не обязательно потому, что сами стремились к террору. Они лишь послушные исполнители ленинских установок, слепо повинующиеся партии в лице Ленина. Это и есть то самое гипнотическое воздействие вождя на повинующиеся ему и верящие ему «массы», о котором писал французский психолог Лебон. Сталин впоследствии во многом отошел от заветов главного вождя по разным причинам, жизнь корректировала его деятельность, но террору он остался верен до конца как главному и самому верному способу не только завоевания, но и удержания власти.

К такому же выводу приходит и Ю.М. Антонян, считая, что «главным вдохновителем и руководителем террора был не кто иной, как Ленин»2.

Защищая большевиков, О.М. Хлобустов пишет о том, что партия здесь не при чем, так как имеет место некий «эксцесс испол-

1 Мильгулов В.П. Красный террор в России. 1917 -1923 гг. М., 1990. С. 46. ! Антонян Ю.М. Указ. соч. С. 94.

326

нителя», который «необоснованно экстраполируется на позицию партии по столь важному и актуальному вопросу»1.

Сложно понять о каком эксцессе исполнителя в данном случае идет речь, если известно, что большевики не терпели не только чьей-либо инициативы в действиях, но и инакомыслия. Известно также, что их слова далеко не всегда сочетались с делами, и многое строилось на лжи, и не лучше ли трактовать историю по действительным фактам, а не по публикациям партийной прессы.

Факты - упрямая вещь и приукрашивать или замалчивать их нет смысла. Будущие поколения должны знать историю отечества такой, какая она есть. Мы не приводим здесь все факты, содержащиеся в многочисленных документах, подписанных рукой самого Ленина, так как это уже сделано авторами цитируемых книг и содержится во многих других источниках, изъятых в последние годы из строгих партийных архивов историками и юристами, которым мы вполне доверяем. Приведем лишь еще некоторые выдержки из работ и руководящих телеграмм вождя.

«Никакой пощады этим врагам народа, врагам социализма, врагам трудящихся. Война не на жизнь, а насмерть богатым и прихлебателям, буржуазным интеллигентам, война жуликам, тунеядцам и хулиганам... Всякая слабость, всякие колебания, всякое сентиментальниченье в этом отношении было бы величайшим преступлением перед социализмом»2.

Читая уже только эти установки вождя, сформулированные им для партии большевиков как руководство к действию в работе под вполне приличным названием «Как организовать соревнование?», можно сделать вывод, что этот террорист гораздо опаснее тех социал-революционеров, которые убивали избирательно. Этот приказывал убивать оптом, и главное, по совершенно неопределенным признакам указывал жертвы. Кто, например, «богатые и прихлебатели»? Кто входил в число «буржуазных интеллигентов»? Конечно, полуграмотные большевики тут же включили в число будущих жертв всех грамотных и культурных без исключения. Где же здесь «эксцесс исполнителя», уважаемый О.М. Хлобустов?

1              Хлобустов О.М. Указ. соч. С. 28.

2           Ленин В.И. ПСС. Т. 50. С. 142.

327

Письмо В.И. Ленина от 9 августа 1918 года председателю губ-совета Нижнего Новгорода: «Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов (Вас, Маркина и др.), навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т.п. Ни минуты промедления»1.

Ладно, уж бывшие офицеры виновны в том, что они были офицерами, но как расценить установку на расстрел женщин, какими бы они ни были, и тем более, «...и т.п.»? Значит, «кого угодно, по вашему усмотрению».

Организовывая борьбу с «кулаками», Ленин пишет в Пензу 11 августа 1918 года: « 1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц 2) Опубликовать их имена. 3) Отнять у них весь хлеб. 4) Назначить заложников согласно вчерашней телеграмме. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков»2.

И защитники В.И. Ленина могут еще утверждать, что он был противником террора. Несомненно, он был его организатором и вдохновителем на долгие годы советской власти. И после Ленина крестьян душили и безжалостно уничтожали, даже тогда, когда они умирали от голода, будучи высланными в Сибирь, приклеив им и их детям ярлыки «кулаков кровопийц», и постоянно подозревали интеллигенцию, которую с легкой руки вождя окрестили «буржуазной». Ссылки на то, что этот террор был поддержан массами - выдумки защитников государственного террора. Этот террор осуществлялся по приказу вождя, а не по желанию так называемых «масс».

А чего стоит обнаруженный А.Г. Латышевым документ с распоряжением по поводу подозрения о недовольствах советской властью в Эстонии и Латвии в 1920 году. Одним из его установочных предложений было: «Принять военные меры, т.е. постараться наказать Латвию и Эстляндию военным образом (например, на плечах Балаховича перейти где-либо границу на одну версту и повесить там 100 - 1000 их чиновников и богачей» Далее Ленин уточняет свой план, который ему кажется «прекрасным», предлагая

1              Ленин В И Там же С 142

2            См Латышев А Г Указ соч С 57

328

под видом «зеленых» пройти не одну, а 10 - 20 верст и перевешать кулаков, попов, помещиков. «Премия 100000 за повешенного»1.

Анализируя террористическую деятельность Ленина и его соратников, Ю.М. Антонян исследует причину ненависти Ленина к интеллш енции и духовенству, и приходит к выводу, что увлеченный до фанатизма идеями Маркса, Ленин сам не был всесторонне развитой личностью, не был интеллигентом, а потому не любил людей, имеющих свои взгляды и убеждения. Религия же была ему неугодна потому, что ее идеология в корне расходится с диктатурой, они просто несовместимы2.

Ограниченность Ленина подтверждается и в его характеристике, которую дал Н.А. Бердяев - видный русский философ, современник революции. «Добро было все для него, что служит революции, зло - все, что мешает... Став одержим максималистской революционной идеей, он в конце концов потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость». Наряду с хорошими чертами, такими как бескорыстность, преданность идее, «мало думал о себе», Ленин, по мнению автора, пришел к суженному сознанию, «нравственному перерождению, к допущению совершенно безнравственных средств в борьбе... Это был жестокий, лишенный сострадания и моральных запретов человек», - пишет автор3. Добавим, это был человек мстительный. В нем постоянно жила подсознательно кровная месть за повешенного брата - террориста. Так что, хотя и действовал он на основе укоренившихся в нем идей фанатического характера, но природная тяга к насилию при наличии неограниченной власти в нем прорывалась.

Укоренившееся мнение о том, что Ленин не бездушно относился к людям, якобы подтверждающееся теми, кто близко знал Владимира Ильича, опровергается характеристикой Ленина, которую дал Н.А. Бердяев, и приведенными выше документами. Они, на наш взгляд более убедительны, чем мнение людей, окружавших Ленина и, конечно, живших и мысливших его умом, ослепленных его гипнотическим фанатизмом.

'Тамже С 31

2 Антонян ЮМ Указ соч С 107

'Бердяев НА Истоки и смысл р>сского коммунизма М 1990 С 97

329

Те, кто считает, что Ленин не позволил бы осуществиться последующему государственному террору в советской России, если бы был жив, на наш взгляд, ошибаются. Его изначальная установка была на государственный террор. Это черным по белому написано в его книге «Государство и революция». Диктатура пролетариата как средство насилия была изобретена Лениным и предназначалась не только для осуществления самой революции, но и для закрепления власти большевиков в последующем. Он предупреждал и одновременно давал установку о том, что диктатура пролетариата будет насилием по отношению к «угнетателям, эксплуататорам, капиталистам». «Их сопротивление надо сломить силой, - писал он, - ясно, что там, где есть подавление, есть насилие, нет свободы, нет демократии»1.

В этих установках вождя нет определенности, но послереволюционная деятельность Ленина и его сподвижников показала, сколь широкий круг людей подразумевался под «угнетателями» и «эксплуататорами», а сама диктатура в образе государственной машины насилия, необходимость которой предполагалась Лениным до достижения коммунистического общества, практически утверждалась на неопределенный срок.

«Эта диктатура есть диктатура мировоззрения, диктатура не только политическая, но и экономическая, но и интеллектуальная, диктатура над духом, над совестью, над мыслью», - справедливо пишет Н.А. Бердяев. Однако, осуждая диктатуру большевиков, он одновременно и оправдывает ее тем, что без нее невозможно было остановить анархический распад России, всколыхнувший в момент революции толщу народа. Методы войны перенесены были внутрь страны. «Нет ничего ужаснее разлагающейся войны, разлагающейся армии и притом колоссальной, многомиллионной армии», - пишет автор, переживший революцию2.

В этих утверждениях есть истина. Запустив революционный процесс лозунгом - «грабь награбленное», большевики должны были найти сильный тормоз, чтобы после получения власти остановить этот процесс, в который была вовлечена миллионная русская армия, бежавшая с фронта к осени 17-го года, обеспечившая

' Ленин В И Избранные произведения Т. 2. М , 1960. С. 320. 2 Бердяев НА Указ соч С 137.

330

большевикам революцию. Насильственные действия революционных сил были жестокими, так как они вышли из войны. Пережив военную бойню, солдаты с готовностью влились в разрушительный процесс и стали ярыми сторонниками насилия под любым предлогом, который оправдывался революцией, скорее похожей на массовые беспорядки в масштабе страны. На этом во многом основывалась и та революционная ситуация, о которой говорил В.И. Ленин, и он с успехом ее использовал. Революционер-фанатик оказался вдруг во главе громадной силы. Эта сила, голодная и обездоленная войной, была готова снести все на своем пути. Приказы и лозунги В.И. Ленина как бы узаконивали грабежи и убийства, которые совершались от имени революции. «В новом коммунистическом типе мотивы силы и власти вытеснили мотивы правдолюбия и сострадательности», - пишет Н.А. Бердяев. В этом типе выработалась жестокость, переходящая в жестокость»1.

Так кто же они - террористы, если, как видим, причина террора чаще всего заключена в их внутренних личностных свойствах и качествах?

По нашему мнению, здесь не обходится и без определенной генетической предрасположенности террориста к насилию. Ведь далеко не все люди, воспитываясь в одинаковой среде и имея даже одинаковые взгляды на окружающий мир, приходят к террору или даже просто к бытовому насилию. Думается, вряд ли можно сказать, что это обычные, нормальные люди, хотя и вменяемые, но, несомненно, с определенными психологическими отклонениями социального и биологического плана.

Например, трудно даже поверить той информации о зверствах Сталина по отношению к детям, которую приводит в своей книге Ю.М. Антонян. «Во время голода 1932 г. (по информации Д. Ран-кур-Лаферриера) Сталин лично издавал указы о том, чтобы расстреливали голодных беспризорных детей, воровавших еду из железнодорожных вагонов и якобы распространявших венерические заболевания. В 1935 г. он приказал арестовывать и подвер-' гать любым наказаниям, вплоть до смертной казни, детей в возрасте от двенадцати лет. В сталинских застенках детей пытали»2.

1              Бердяев Н А. Указ. соч. С. 102.

2           Антонян Ю М Указ. соч С. 157

331

Уже только одни эти факты свидетельствуют, на наш взгляд, о том, что Сталин имел не только приобретенную за годы суровой жизни и завещанную Лениным, но и врожденную жестокость, так как только такое сочетание способно породить столь безжалостного зверя.

В.И. Ленину было у кого почерпнуть идею и психологию террора, а главное была возможность на основе прошлого опыта усовершенствовать ее. Тем более, что среди его предшественников социал-революционеров был его брат, революционная деятельность которого поневоле была в центре его внимания. Террорист Ульянов-старший только замахнулся на царскую особу, а младший с лихвой осуществил его преступный замысел, через четверть века расстреляв целую царскую семью, не пожалев даже молодых женщин и ребенка, хотя эти люди уже были узниками и не представляли никакой реальной силы, являясь лишь символами царской власти. Террорист Ленин показал на деле, что значит «бороться за интересы народа», уничтожив четверть этого народа и четверть - разогнав по другим странам под страхом быть уничтоженными только потому, что на его взгляд эти люди (в основном труженики и цвет нации) не имели права на существование, так как думали не так как он. Казачество уничтожалось за чрезмерную преданность государству, зажиточные крестьяне - за то, что сопротивлялись грабежу и разбою, духовные лица - за преданность религии, богатые - просто за то, что они богаты и т.д «Весь мир насилья мы разрушим», - объявил насильник и, оправдав себя благими намерениями, приступил к его абсолютному разрушению и массовым убийствам.

Таким образом, террор против царей, начавшийся с декабристов, вылился в террор против народа. Последователи Ленина расстреливали уже всех подряд за инакомыслие. По данным В.В Лунеевэ, изучавшего секретные партийные архивы, репрессии за инакомыслие в 20-е - 50-е годы составляли до 50% в структуре контрреволюционных преступлений. В 1936 году, например, было официально зарегистрировано 234301 человек, арестованных за инакомыслие. Толчком к увеличению последующих арестов и расстрелов послужило решение ЦК ВКП(б) от 2 июня 1937 года о борьбе с врагами народа. Последовал приказ об аресте 268950 человек. Из них по первой категории, т.е. для последующего рас-

332

стрела 75950 человек. Местные руководители, стараясь выслужиться, соревновались друг с другом и просили увеличить им лимиты на аресты людей по первой категории. Вот одна из этих просьб: «Для очистки Армении просим разрешить дополнительно расстрелять 700 человек из дашнаков и прочих антисоветских элементов. Разрешение, данное на 500 человек первой категории, уже исчерпывается. Микоян, Маленков, Литвин».

Сам Сталин тоже не стоял в стороне. Одна из его резолюций гласила: «Дать дополнительно Красноярскому краю 6600 лимита по первой категории». Планы расстрелов постоянно увеличивались. По свидетельству архивов, инициатива местных партийных и советских лидеров была беспредельной Идя навстречу этим просьбам с мест, ЦК ВКП(б) принимает дополнительный план на 57200 человек второй категории и 48000 - первой1.

Новым поколениям во все это даже трудно поверить. Ведь государственный террор не только реально существовал, но даже планировался. Жажда крови захватила всех, получивших власть. Это уже была не борьба против «врагов народа», а феномен планового истребления собственного народа. Об этом свидетельствует следующий факт: в одной из сибирских деревень по плану нужно было арестовать 20 человек. Работники ГПУ набрали без всякого разбора, в том числе много молодежи. На следующий день председатель колхоза поехал в районный центр выручать молодежь, так как в деревне оставались одни старики, и практически некому было работать. Руководство ГПУ пошло на уступку, разрешив забрать молодежь, но взамен потребовало любых других людей. Председатель вынужден был отдать стариков, а молодежь вернул в деревню.

О том, как мучили арестованных, гнали на север этапом, выдавая на день только по сто граммов хлеба, как люди на ходу умирали массами, рассказал единственный вернувшийся через десять лет старик, оставшийся в живых лишь каким-то чудом. Их даже не расстреливали. Это было бы для них благом. Они сами умирали в мучениях голода, холода и болезней.

«... А когда замученных невинно

1 Лунеев В В Преступность XX века Мировой криминологический анализ М, 1999 С 183- 185

333

Стали выкликать, то, боже мой!

Встал огромной очередью длинной

Год не царский, год тридцать седьмой.

Пахари, конструкторы, поэты

Всех национальностей и рас,

В лагерях замученные где-то,

Все сюда явились в этот час

Из того из памятного года.

Немотой зажат кричащий рот -

Разве может быть врагом народа

Сам вконец измученный народ?

Разве может быть такое право

Строить мир на душах и костях?

И кому нужна такая слава -

Превращать Отечество во прах?...

Все встают, встают теснятся лица,

Образы расстрелянных людей.

Встать бы на колени и молиться,

И казниться памятью своей... -

- читаем мы возмущенные строки современной поэзии о событиях тех страшных лет. И уже поневоле начинаешь верить в эти идеи Фрейда о том, что человечество действительно стремится к самоуничтожению по инициативе властвующих некрофилов.

Кстати, замученных невинно при царях практически и не было. При царице Елизавете вообще ни один даже преступник не был казнен. При других царях казнь осуществлялась лишь в отдельных крайних случаях и всегда по суду, а не по приказу или прихоти любого чиновника, как это было при советской власти. Если бы декабристы, Герцен и Чернышевский могли узнать, как осуществились их идеи, они бы пришли в ужас.

Репрессии в России продолжались и во время Второй мировой войны, а в 1946 году начались сталинские гонения на целые народы. Их выселяли на спецпоселения. По опубликованным данным было выселено со своих мест 2 463 940 человек. О том, сколько их погибло во время переселения, статистика умалчивает.

Из всего сказанного можно заметить, что диктатура и террор -близкие понятия по своему содержанию. Диктатура основной своей деятельностью избирает физическое уничтожение действи-

334

тельных и мнимых врагов. Террор - то же самое. Цель в том и другом случае - запугать массы или отдельные группы людей для осуществления идеи (потребности), переросшей в интерес фанатической силы, способный породить мотив такой разрушительной деятельности, которая может перешагнуть через жизни даже ни в чем не повинных людей.

«Предвзятость анализа либо политическая ангажированность некоторых исследователей, - пишет В.А. Петрищев, - приводит к тому, что и в наши дни осуществляются попытки подвести под один термин совершенно несовместимые понятия. Так, например, образована и весьма часто употребляется официальными средствами массовой информации и представителями власти эклектичная по своему содержанию дефиниция «красно-коричневые». Прибегают к ней и лица, являющиеся носителями ученых степеней и званий. Так, уравнивает между собой как лидеров «красно-коричневых деспотий» Сталина, Гитлера и Пол Пота Ю.М. Антонян»1.

Возможно, автор и прав. Красную и коричневую деспотии не нужно приравнивать. Они разные и по своей природе и по своим целям, но не по жестокости. Более того, сталинский террор, на наш взгляд, является более жестоким, так как осуществлялся против собственного народа и целых народностей, а не против врага во время войны. Плановые наборы «политических преступников» из числа интеллигенции только за то, что она позволяла себе думать, репрессии крестьян без всякой их вины и без разбора можно не называть фашизмом, так как не в названии дело, но и социализмом назвать нельзя. В.И. Петрищев пишет, что насильственные действия в Советском Союзе инициировались стремлением верховной власти укрепить интернациональное по своей сущности социалистическое единство народов и преследовали цель улучшения жизни рядовых тружеников»2.

Сложно понять, кого же имеет в виду автор под «рядовыми тружениками». Уничтоженная половина народа, значит, была не рядовыми тружениками? Например, мой дед крестьянин, освоивший в царское время целинные земли Алтая, и так же, как многие крестьяне, вначале высланный в Сибирь с малыми детьми без

' Нетришев В.Е. История геррорилма в России // В. кн.: Современный терроризм: состояние и перспективы М , 2000. С. 25 - 26. 2 Там же. С. 25.

-335

права взять с собой даже посуду, только за то, что имел на три семьи молотилку, в 37-м был репрессирован повторно. Это было истязание тех самых простых тружеников с прицелом на уничтожение (правда, без крематориев) заведомо невиновных людей собственной страны.

Да и «национальное единство» достигать путем расстрелов и насильственного переселения целых народностей - не социалистический метод. Думается, что это можно сравнить только с фашизмом.

Да, Гитлер уничтожал другие народы, но не нужно забывать, что и Ленин давал установку на мировую революцию, не исключающую уничтожение тех, кто ее не принимал. Гитлер просто опередил Сталина, который свято стремился к выполнению завещаний своего вождя. Разница лишь в том, что большевики, несмотря ни на что, действительно стремились к интернационализму, Гитлер же насаждал нацизм.

По мнению американского политолога А. Грегора, фашизм может возникать на следующей почве:

а)              фашизм как продукт «морального кризиса»;

б)              фашизм как вторжение в историю «аморфных масс»;

в)              фашизм как продукт психологических расстройств»;

г)              фашизм как следствие классовой борьбы;

д)            фашизм как функция особой стадии экономического развития;

е)              фашизм как тоталитаризм1.

Сколько истоков фашизма, столько и его оттенков, особенностей, целей и мотивов его деятельности. В сталинский период в нашей стране существовал фашизм на почве тоталитаризма под предлогом классовой борьбы. Изучая этот вид фашизма, И. Мазуров определяет его как «правую форму тоталитарного режима, которая характеризуется национальным (расовым) ценностным критерием организации общества»2.

Думается, это не совсем точное определение. Тоталитарный фашизм основывается не только на расовом критерии, но и - на

1                    Gregor A.S. The fachist persuasion in radical politics Princeton (N.S.), 1976 См. об этом также: Рахшмир П.Ю. Новейшие концепции фашизма в буржуазной историографии Запада. М., 1979.

2                  Мазуров И. Фашизм как форма тоталитаризма // Общественные науки и

современность, 1993, № 5. С. 50.

336

классовом, как показывает практика Советского государства, и -на психологических отклонениях не ограниченных законом властителей1.

Впервые официально сталинский режим был назван «фашизмом» в 1939 году американской газетой «Тайме». Но еще раньше тоталитарный фашизм возник в Италии и затем в Германии. Насильственная деятельность этих фашистских режимов хорошо известна. Они также возникли и применяли тотальное насилие в отношении своего народа и в отношении народов других стран не только и не столько на национальной и расовой основе, сколько на основе психологических особенностей Муссолини и Гитлера. В нашей стране соответственно такого рода тоталитарный режим возник и существовал столь продолжительное время на основе установок известных вождей коммунистической партии, а вовсе не на основе марксистских идей социализма.

Академик И.П. Павлов, возможно единственный, кто мог без боязни написать в Совнарком в самый разгар сталинских репрессий (1935-й год): «Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм. До вашей революции фашизма не было. .. Вы - террор и насилие. Разве это не видно всякому зрячему?»2.

Отвечая на письмо И.П. Павлова, Председатель СНК Союза ССР В. Молотов в своем послании упрекнул академика в том, что он ничего не понимает в революции. «Политические руководители СССР ни в коем случае не позволили бы себе проявить подобную ретивость в отношении вопросов физиологии, где Ваш научный авторитет бесспорен», - писал В. Молотов3.

«Можно понять фашистов, которые наш народ считали своим врагом, или других иноземцев, - пишет уже в наше время пенсионер Ф. Гришенков, - но как понять тех, кто своих безвинных, причем, в основном самых лучших соотечественников уничтожал сотнями тысяч»4.

' Подробнее о тоталитаризме см.: Игрицкий Ю.И. Концепции тоталитаризма: уроки многолетних дискуссий на Западе // История СССР. 1990. № 6. С. 179.

2               Самойлов В. Виноградов Ю. Не один я так думаю // Медицинская газета. 1989. 12 октября. С. 4.

3            Там же. С. 4.

4                 Гришенков Ф. Кто творил кровавые дела своими руками // Семья. № 13 1989. С. 7.

337

Приведу два горьких четверостишия из стихов видного советского поэта Николая Тихонова:

Длинный путь. Он много крови выпил.

О, как мы любили горячо

В виселиц качающемся скрипе

И у стен с отбитым кирпичом.

Этого мы не расскажем детям,

Вырастут и сами все поймут,

Спросят нас, но губы не ответят

И глаза улыбки не найдут.

Таким образом, если исходить из личности Ленина и его соратников, то мы видим следующие качества террориста - фанатика: чрезмерную увлеченность идеей, сильную волю, способную увлечь или заставить повиноваться других, способность подчинить всю свою деятельность одной цели, лицемерие и способность обманывать всех и каждого ради достижения цели, наконец, жестокость - способность без всякой жалости убивать людей массами и спокойно идти к своей цели через их трупы.

Вся политика Ленина построена была на лжи и жестокости по отношению к простому народу. Эти качества вождя вселились в личностную психологию последующих вождей созданной им партии и постоянно проявлялись как раз и навсегда данная установка вождя. В этом, на наш взгляд, причина последующего террора Сталина, так как ему было завещано усиление диктатуры, и в этом же причина политической оттепели 50-х, поскольку влияние установок главного террориста ослабло и постепенно к середине 80-х сошло на нет.

Нами было опрошено около двухсот граждан о том, как они относятся к Ленину (отношение к Сталину более известно). Около 60% на вопрос: «любят ли они Ленина?», ответили положительно. На последующий вопрос: «за что?», эти граждане заявили примерно следующее: «он дал свободу народу», «он желал равноправия», «он всю жизнь посвятил борьбе за права людей» и т.д., а одна 90-летняя старушка ответила совсем по современному: «у него была хорошая программа». И никто из этих 60% не вспомнил даже о терроре, который организовал Ленин в России.

Да, Ленин умел обманывать массы. Даже умирая от голода в 22-м, многие, вероятно, верили ему, считая, что он и только он их

338

спаситель. Как, впрочем, и многие расстреливаемые по указанию Сталина, кричали: «Да здравствует Сталин!».

Фактически оправдывая террор в стране, организованный большевиками во главе с В.И. Лениным, В.П. Емельянов пишет: «Террор не всегда одиозен, напротив, порой он может быть исторически оправдан. Другое дело - терроризм». Далее автор соглашается с мнением И.И. Карпеца в том, что «терроризм - есть антинародное учение и практика, в конечном итоге смыкающаяся с уголовщиной»1.

Мы тоже согласны с И.И. Карпецом в том, что любые террористические акты - это не что иное, как преступления, по каким бы причинам и предлогам они ни совершались. Но только надо заметить, что в части существования «исторически оправданного» террора этот ученый вряд ли бы согласился. Кстати, оправданный террор придумал не В.П. Емельянов, а В.И. Ленин, который во многих своих статьях указывал, что «индивидуальные покушения нецелесообразны и вредны. Только массовое движение можно рассматривать как политическую борьбу»2.

Гипнотическое влияние трудов и высказываний Ленина столь велико, что многие ученые не могут и сегодня отклониться от его указующего перста. Оправдано то, что делается с одобрения масс и с их помощью. Что это за массы, неважно. Против кого направлен этот массовый террор, это тоже неважно. Главное, что Ленин сумел убедить солдат, матросов, неграмотных рабочих и уголовников в целесообразности массового террора призывом «грабь награбленное», и это уже исторически оправдано и бесспорно верно, так как это сделал Ленин. По этой логике и сталинский террор можно оправдать, рассматривая его по идее главного вождя как «политическую борьбу». А ведь он под этой вывеской и существовал, только слово «террор» было заменено на гораздо более этичное и даже героическое слово «борьба».

Историки правы, говоря, что не сама революция должна нести ответственность за последующие извращения ее ценностей и идеалов. Можно лишь дополнить эту истину тем, что плодами революции воспользовалась кучка авантюристов и властолюбцев. Они полученную, а вернее, свалившуюся к ним в руки власть использовали

' Емельянов В П Терроризм и преступления с признаками терроризирования (уголовно-правовое исследование) - М NOTA BEN, 2000. С 85 2 См Там же С 85

339

как огромную дубину, разбивая все вокруг и убивая. Это были уже террористы гораздо большего масштаба, чем их предшественники. Они уже не позволяли людям даже думать самостоятельно.

Однако прав, на наш взгляд, Н.А. Бердяев в том, что, осуждая террор большевиков, не оправдывает и христианство в лице церкви. «Христиане, обличающие коммунистов за их безбожие и за антирелигиозные гонения, не должны были бы всю вину возлагать исключительно на этих коммунистов-безбожников, они должны были бы и на себя возложить часть вины, и значительную часть, - пишет автор. Много ли они сделали для осуществления христианской правды в социальной жизни. Пытались ли они осуществить братство людей без той ненависти и насилия, в которых они обличают коммунистов. Ведь это они проповедовали страдания и терпения ради спасения души, оправдывая тем самым насилие богатых над народом. Тем самым христианство было приспособлено к царству кесаря своего времени, оправдывая его насилие на земле. Христианское смирение было ложно истолковано, и этим пользовались для отрицания человеческого достоинства, для требования покорности всякому социальному злу»1.

Как видим, ни христианской покорностью злу и насилию, ни коммунистической жестокостью социальной справедливости в России достигнуть не удалось. Очевидно, что еще меньше следует ее ожидать от современной демократии, где фактически властвует коррупция.

Римляне, убившие Иисуса Христа, ныне почитают его как бога, так как время беспристрастно высвечивает истину. Мы меняем свое мнение по отношению к бывшим кумирам по этой же причине. История не должна скрывать истину, чтобы люди не повторяли ошибок. Мы достаточно много заплатили за эти ошибки и не желаем сами себя обманывать только ради того, чтобы не развенчивать ложные авторитеты, к которым уже привыкло и приросло целых три поколения. Нас не устраивает отговорка: «лес рубят - щепки летят». Не надо рубить лес только ради того, чтобы испытать, как живется в пустыне. Слишком долго и трудно приходится его выращивать вновь. К сожалению, общество не живет по законам надуманных идей и фантазий. Мы уже достаточно убедились в том, что даже сами правители не беспристра-

' Бердяев Н.А. Указ. соч. С 139.

340

I

стны и ничто человеческое им не чуждо, в том числе порочное. Стремление, например, к собственной наживе столь сильно, что практически неистребимо. Современная перестройка в государственной политике страны под лозунгом укрепления и защиты прав и свобод личности, привела, по сути, к сосредоточению народных богатств в руках олигархов, причастных к власти. Даже внешне озабоченные защитой народных прав видные телевизионные критики, сами, как выясняется, действовали не бескорыстно, обогащаясь за счет ограбивших народ олигархов, которым они фактически служили. Поневоле напрашивается вывод о том, что эта страшная болезнь общества - коррупция неизлечима и она не позволит достичь социальной справедливости.

Истоки современного терроризма и вопросы его квалификации в уголовном законе

Психология бунтов, революций, государственного тоталитаризма, да и чего далеко ходить за примерами, даже психология современных футбольных болельщиков - фанатов, творящих зло по тем же законам поведения аффектированной «безответственной» толпы, распространяется в определенной степени и на психологию террористов, совершающих преступления сегодня на политической, националистической и религиозной основе, но не в столь простом варианте, как это представляет Лебон. Да и отдельные современные ученые толкуют его истоки упрощенно. Например, по мнению Е.И. Степанова, корни современного терроризма надо искать в социальных условиях и процессах, складывающихся в обществе и приобретающих все более определенную направленность .

По нашему мнению, социальные условия - это еще далеко не все, что участвует в формировании причин современного терроризма. Чтобы объяснить, например, бунтарскую психологию сегодняшних экстремистов Чечни, нужно учитывать не только и не столько социальные условия жизни этой народности (эти условия практически одинаковы для всех республик, входящих в состав

1 Степанов Е.И Терроризм как предмет конфликтологической экспертизы В кн.: Современный терроризм- состояние и перспективы. М, 2000 С. 5.

341

России), причина экстремистских настроений организованных группировок боевиков кроется в психологии этой общности людей, зараженных национальным и религиозным экстремизмом.

Особо махровую расцветку в мире терроризм получил во второй половине XX столетия: политические убийства, взятие заложников, угоны самолетов, похищения людей, взрывы домов и автомашин, даже массовые отравления людей ядовитыми газами В восьмидесятые годы начали себя проявлять группы националистических и религиозных экстремистов Из года в год международный экстремистский терроризм набирал темпы и в 1996 год> стал уже рекордным по числу жертв. Только в Шри-Ланке от взрыва бомбы террористов погибло 90 человек и ранено 1400. В Саудовской Аравии от террористических актов погибло 24 американских гражданина. Всего же этот год насчитал 311 убитых и 2652 раненых от 296 актов международного терроризма. Только за три года (с 1995 по 1997) во Франции было задержано 1670 лиц, подозреваемых в террористической деятельности. 437 из них осуждены и приговорены к различным срокам лишения свободы. Только ли социальные условия и процессы, происходящие в обществе, являются причиной всему этому?

В этом же 1996 году в Париже прошла международная конференция с участием министров иностранных и внутренних дел «большой семерки» и России Участники конференции приняли программу, направленную на борьбу с международным терроризмом, в которой, в частности, рекомендовано всем странам ужесточить борьбу с этим социальным явлением и организовать научно-техническое сотрудничество в системе мер по обнаружению и опознанию взрывчатых веществ. Программа конференции (она даже именовалась декларацией) содержала и целый ряд других решений и рекомендаций (всего 25 пунктов). Предполагался и обмен опытом между странами, и закрытие религиозных организаций, используемых террористами для прикрытия своей преступной деятельности, и контроль над компьютерной сетью -системой «Интернет», активно используемой международными террористами и другие. Однако эта программа практически мало выполняется Каждая страна занята своими внутренними проблемами и действует в борьбе с терроризмом по своим собственным методам. О межгосударственном объединении антитеррористи-

342

I

ческих сил пока идут одни разговоры. Следовательно, одним из детерминантов терроризма является отсутствие единства действий стран мира в борьбе с этим социальным злом. Яркий пример этому октябрьские 2001 года террористические акты в Америке с использованием пассажирских самолетов заполненных людьми и направленных на уничтожение уже тысяч людей.

Существует мнение, что внутринациональный терроризм свойственен не только тому периоду, когда общество переходит от демократии к тоталитаризму или наоборот, но и вообще тем временам, когда происходит крутой перелом, когда ослабевает власть центральная и местная

Думается, что этот вывод вполне справедлив. Поправка возможна, на наш взгляд, лишь в том, что тоталитаризм сам организует террор для собственного самоутверждения и ему нельзя отказать в силе власти. Демократический же строй подвержен «бомбардировке» террористов в связи с элементами анархии в вульгарном смысле этого слова и бесспорной слабостью власти, происходящей от многопартийности, чрезмерной гуманности законов, коррупции и протекционизма, что неминуемо порождает демократия. Сюда можно добавить экспериментальность реформ, что влечет дестабилизацию в экономике, а отсюда и во всех сферах социальной жизни общества, в том числе и в его культуре, и в отношении граждан к законам.

Причина внутрироссийского терроризма еще и в том, что политики-демократы, объединившись с «новыми русскими» посредством коррупции, методами приватизации и злоупотребления властью допустили дестабилизацию производства и растрату народных средств, опустошив государственный бюджет. Эта социально-политическая несправедливость, по нашему мнению, в значительной степени лежит в основе политического и экономического террора в стране, где сталкиваются политико-криминальные группировки в борьбе за власть и перераспределение народных богатств, усиливается социальная незащищенность граждан, обостряются межнациональные отношения.

Давайте посмотрим, из кого же вышли, так называемые, «новые русские». Видимо, из тех, кто имел уже к моменту перестройки первоначальный капитал. При советской уравниловке такой капитал могли иметь в основном лица, наворовавшие на

343

должностях путем злоупотреблений служебным положением и взяток, и лица из криминальной сферы. Исследования показывают, что до 40% так называемых «новых русских» - это лица, ранее не почитавшие закон и уже имевшие определенный опыт подпольного бизнеса в условиях теневой экономики в последние годы Советской власти. Появилась возможность отмыть грязные деньги и делать новые уже легально. Азарт бизнеса, стремление завоевать экономическое и политическое пространство - одна из причин корыстного и политического террора. Насилие стало основным способом обогащения в России, отодвинув труд, честь и совесть на второй план, а иногда и совсем исключив их из числа социальных ценностей. Около 15% остальной части «новых русских» составляют бывшие партийные работники и представители исполкомов, ведавшие при советской власти распределением материальных благ, квартир, земельных участков, автомобилей, должностей и т.д., и присвоившие в момент перестройки партийную кассу - деньги рабочих и крестьян.

Общественная опасность экономического террора значительно увеличилась в начале 90-х годов, когда отдельные бизнесмены стали привлекать в свои коммерческие структуры не только нужных им представителей власти, но и лиц с богатым преступным опытом в качестве консультантов в поисках наиболее перспективных методов реализации своих корыстных целей, а также лиц, прошедших боевую подготовку в армейских либо в ОМОНовских условиях. Особенно активизировались чеченские бандитские и мошеннические группировки, чеченский рэкет. Их аппетиты росли быстрее, чем рос российский бизнес. Как справедливо пишет С. Дышев, «чеченцам не было дела до российского бизнеса. Им нужны были деньги: все и сразу». Далее автор приводит пример, типичный для чеченского рэкета, о том, как в Москве чеченская преступная группировка в очередной раз потребовала от директора российско-шведского предприятия совершенно астрономическую цифру - 2,5 миллиарда рублей. Директор пытался объяснить, что сумма не то что нереальна, но даже теоретически невозможна. Не разбираясь в теории, чеченцы вывезли директора в лес и подвесили на дереве вниз головой, применив все степени устрашения. Директор вынужден был обещать, но, будучи в безвыходном положении, обратился в правоохранительные органы.

344

Чеченцы в связи с великой гуманностью наших законов получили всего лишь по четыре года лишения свободы, в том числе главарь банды «Хоза»1.

Очевидны также причины политических убийств, довольно часто совершаемых в России за последние годы. Это стремление определенных лиц и организаций любой ценой войти во властные структуры регионов или страны либо удержать власть. Яркий пример этому заказное убийство Л. Юдиной в г. Элисте. По политическим мотивам убиты также: депутат государственной Думы Айздердзис, председатель Верховного Совета Республики Башкортостан Мусин, первый заместитель министра внутренних дел Республики Удмуртия Перевощиков и другие. Однако значительно большее распространение получили взрывы, поджоги, убийства и похищения людей на националистической и религиозной основе, что с Ближнего Востока перекочевало на юг нашей страны и стало характерным для террористов Чечни. Террористический экстремизм чеченцев был здорово подогрет их мнимой победой в первом вооруженном конфликте с русской армией в начале 90-х годов. Поэтому, прикрываясь религиозными лозунгами, они с еще большим энтузиазмом принялись убивать и грабить, похищать и уводить людей в рабство, отрезать демонстративно головы иностранцам, а затем взрывать целые дома в Москве и захватывать территории соседних республик. Опасность исламского экстремизма в начале XXI века проявилась с новой силой и уже в мировом масштабе, о чем свидетельствуют невиданные ранее по своим способам и общественной опасности террористические акты, осуществленные смертниками ислама в Америке с использованием рейсовых гражданских самолетов в качестве орудий разрушения и массового убийства. Эти террористические акты показали, что исламский экстремизм превращается в «чуму» нового века и способен породить новую мировую войну. Практика свидетельствует, что эти люди действительно стремятся к смерти своей и чужой и даже считают за честь умереть за «дело» ислама. Примером может служить радость и гордость матери одного из террористов - смертников, взорвавшим себя на молодежной дискотеке. Ее гордость и радость удваивалась, так

1 Дышев С Россия уголовная М. 1999 С 67

345

как это был уже второй ее сын, погибший таким образом. Она считает сыновей героями и рассказывает, какими они были добрыми, и как любили детей, совершенно не вспоминая о детях, погибших от их рук. И еще важная деталь, эта женщина выращивает третьего сына, которого также готовит к миссии смертника.

Думается, что этот пример далеко не единичен и многое объясняет в поисках причин исламского экстремизма. Очевидно, что психология террориста формируется с детства на основе отсталых национальных традиций и религиозных убеждений. Она передается из поколения в поколение, а потому наивно рассчитывать на скорое и тем более, силовое искоренение этой крайне опасной для человечества психологии, завладевшей значительной частью человеческого общества на уровне нравственной, практически неизлечимой болезни. Отсюда следует, что ни политика, ни религия, ни идеология сами по себе не могут породить террористический акт, но способны подготовить (воспитать) преступника, его нравственную основу и соответствующее мировоззрение, в том числе мировоззрение и нравственность террориста. Влечение к смерти своей и чужой у этих людей действительно присутствует, но, на наш взгляд, вовсе не на основе общечеловеческой психологии, а на основе особого воспитания, на основе гипертрофированной морали и религии, формирующих фанатов с крайне отсталой культурой, искренне верящих в загробную жизнь, а потому не боящихся смерти. Между тем, религиозные лидеры, воспитывающие смертников, сами боятся смерти, окружая себя многочисленной охраной, и совсем не хотят умирать за свои идеи.

Изучая психологию террористов, нельзя не отметить, что это люди безжалостные, часто наделенные желанием издеваться над незащищенными людьми, включая детей и женщин, ставящие цель террористического акта выше любой человеческой жизни, часто даже выше своей собственной, отличаются грубостью, жестокостью. Это люди с психическими отклонениями, но вряд ли ими движет человеконенавистничество, как это представляют отдельные исследователи. Как уже отмечалось, чаще их фанатизм основан на гипертрофированных идейных убеждениях, на чувствах национализма, на религиозных заблуждениях либо просто на корыстном мотиве, что, к сожалению, оказывается сильнее чело-

346

веколюбия. Например, задержанный известный чеченский террорист на следствии так и заявил: «Думаете, мне не жалко было людей, которых я убивал, но что делать, если у нас не было иного способа обратить на Чечню внимание международной общественности». Оказывается, он любит людей, но жертвует ими ради более высокой цели, несмотря на то, что это жестоко и бесчеловечно. Террористы - люди, как правило, психически здоровы, и это делает их еще более опасными, так как они творят зло обдуманно, не останавливаясь перед любой жестокостью и способны повести за собой целые группы других людей, заразив их своей идеей.

Надо заметить, что религиозный или политический фанатизм, являясь причиной совершения преступлений, способен порождать не только преступления, но и антисоциальную политику, и соответствующую идеологию, и бессистемную экономику, если такие люди стоят у власти.

Исходя из всего изложенного, по признаку причины психологической склонности к насилию всех террористов, по нашему мнению, целесообразно разделить на три типа:

Первый и основной тип - люди, подчиненные идее или вере на уровне фанатизма, т.е. подчинившие всю свою жизнь этой идее, жестокие, лишенные сострадания, моральных и нравственных запретов, избравшие насилие в качестве способа достижения своей цели и готовые ради ее достижения на любые человеческие жертвы. К ним относятся в основном революционеры-террористы и профессионалы, яркими представителями которых являются братья Ульяновы, Иосиф Джугашвили и многие другие. К этой группе можно отнести и многих террористов Чечни, отдававших приказы убивать заложников и взрывать жилые дома, и многочисленную современную армию смертников моджахедов. Разница между этими террористами-фанатами лишь в том, что одни из них творят сегодня террористические акты уголовного порядка, другие творили террор массовый, политический, от лица государства, а значит по логике - от лица народа. Они недосягаемы для уголовного закона.

Второй тип террористов - люди, психически искалеченные социальными условиями и войнами (в Америке - вьетнамской, в России - афганской и чеченской), привыкшие убивать, подсознательно зараженные влечением к смерти (к чужой), ставшие жес-

347

токими, утратившие сострадание и нравственные качества нормального человека. Примерами этого типа террористов могут служить боевики Чечни. Чаще всего из этой категории людей выходят киллеры и «бомбисты», являющиеся исполнителями сами или возглавляющие группы террористов.

К третьему типу мы относим террористов, осуществляющих террористические действия (взрывы объектов, похищения людей и др.) из корыстных побуждений, имеющих слабое представление о чести и совести, слепо выполняющих волю организаторов либо организующих собственный криминальный бизнес.

Окончание XX века характеризуется созданием множества партий, группировок, движений, которые обосновывают различные идеи национализма, религиозного фундаментализма и т.д. Мотивами насильственных действий со стороны этих движений служат самые разные убеждения, основанные на этой почве. Терроризм избирается в качестве одного из самых эффективных способов в достижении экстремистских целей или стремления обратить внимание мировой общественности.

«Иногда создается впечатление, что подобные объединения и не заинтересованы в реализации своих требований, - пишет И.В. Задорожная, - им, наоборот, нужен как раз отказ, чтобы иметь повод для самой жестокой агрессии»1.

Изучая действия отдельных экстремистских организаций, можно отметить, что это мнение отчасти справедливо. Терроризм часто основан на элементарно враждебном отношении этих организаций и националистически настроенных групп к другой нации, другой религии, другой морали, а также на мнении превосходства своей нации, своей религии над другими, что в литературе именуется «нарциссизмом». Примером могут служить экстремистские группировки чеченцев, арабов, палестинцев и некоторых других народностей мира. Террористы, зараженные нарциссизмом, как правило, пренебрежительны к общественному мнению, афишируют свою жестокость с целью запугать общество, заставить о себе говорить. «Можно предположить, - пишет Ю.М. Антонян, - что многие террористы прекратили бы свою деятель-

1 Задорожная И.В. Терроризм и власть. // В сб • Власть: криминологические и правовые проблемы. М , 2000 С 123

348

ность, если бы она не находила бы никакого отражения в средствах массовой информации и репрессии в отношении них осуществлялись бы тайно»1. Следовательно, мы сами во многом подогреваем деятельность террористов, в том числе и чеченских, демонстрируя всему миру каждый их шаг.

Э. Фромм в своих исследованиях выдвигает справедливое, на наш взгляд, мнение о том, что групповой нарциссизм представляет собой один из главных источников человеческой агрессивности2. Развивая эту мысль, Ю.М. Антонян отмечает, что именно эта агрессивность наблюдалась в столкновениях отдельных раз-норелигиозных групп мусульман и индусов в Индии, тамилов и сингалов в Шри-Ланке, армян и азербайджанцев в Закавказье. «Психологическую основу группового нарциссизма, - пишет автор, - составляет кичливость из-за принадлежности к определенной стране, нации, религии, иной социальной группе, восхваление их, восхищение ими, что нередко воспринимается как патриотизм. Нарциссически ориентированный человек, признанный своей группой, может особенно гордиться своей персоной, а если ему еще придется пострадать за свою верность, гордиться будет вдвойне»3.

Нам представляются верными эти выводы, так как их подтверждает сама практика. Мы часто убеждались в том, что даже вполне ничтожный сам по себе человек, принадлежащий к нарциссически настроенной группе, чувствует свою особую силу и значимость внутри этой группы, но превращается в слабое беспомощное существо, оказавшись оторванным от нее. Примером может служить чувствовавший себя всемогущим и значимым в лагере чеченских боевиков Радуев, который, совершая дерзкие террористические акты, постоянно занимался самолюбованием и самовосхвалением. Оказавшись под арестом, этот человек превратился в карлика, которому отрубили его всемогущую бороду. Этим объясняется и существование террористов-комикадзе, приносящих в жертву себя ради претворения в жизнь идей и устремлений своей группы, секты.

1              Антонян Ю.М. Указ. соч. С. 237

2            Фромм Э Анатомия человеческой деструктивное™ М, 1994. С. 175.

3            Антонян Ю.М. Указ. соч. С. 242 - 243.

349

Ю.М. Антонян справедливо отмечает, что нарциссизм присущ не только террористическим организациям, сектам и группам, но и многим нациям и народностям. Отсюда идет национализм, стремление полного отделения от других наций, притеснение и угнетение представителей других наций и народностей, проживающих на территории этих стран и народностей1.

Несомненно, нарциссическая психология руководила действиями Гитлера и его сподвижников, возомнивших о превосходстве арийской нации. Нарциссизм движет и отдельными современными религиозными группами и нациями. Видимо, этим объясняется неуважительное отношение прибалтийских наций и современной Украины к русским, негласное притеснение русских даже в российских национальных регионах.

Закономерно возникает вопрос о том, что породило фанатизм отдельных чеченцев к тотальному терроризму против русских? Фактически выше мы уже пытались ответить на этот вопрос. Возможно, эта неприязнь заложена в традиции Чечни в результате военных конфликтов с этим народом со времен генерала Ермолова. Но бытует несправедливое мнение, что чеченский терроризм - результат военного конфликта 1994 года. Это не так. Приведу один пример, характеризующий довоенное отношение чеченских экстремистов к русским.

Это произошло в 1990 году в одном из универсамов г. Москвы. Очередь пропустила вперед женщину с ребенком. В ответ на это с конца очереди выскочил молодой чеченец и, держа в руках несколько колясок колбасы, сверкая глазами начал бранить очередь, заявив, что в этом случае он тоже пойдет вперед. Очередь молча не возражала. Все недоумевали, не понимая, что так могло разозлить парня. И действительно, благородство очереди явилось только поводом для проявления злобы. Уже расплачиваясь с кассиром за колбасу, парень кричал о том, что скоро они отделятся от нас, и мы еще их узнаем.

Меня поразила тогда ярко выраженная ненависть молодого человека к совершенно ему незнакомым, гостеприимно настроенным людям. Никто из москвичей не проронил ни слова, глядя на неожиданную истерику представителя Кавказа. Полагаю, мно-

' Там же. С. 243.

350

гие, в том числе и я, приняли его за сумасшедшего. Но теперь я понимаю, что это был один из будущих чеченских боевиков, который уже тогда психологически готов был на любые действия против москвичей.

Надо сказать, что экономический чеченский терроризм уже в то время шел в России достаточно активно. В одном только Хабаровске было возбуждено (и до сих пор не раскрыто) 11 уголовных дел по фактам особо крупных хищений денег представителями Чечни из только что созданных банков. Чеченцы оперативно воспользовались вечной русской доверчивостью, получив крупные суммы на, якобы, открытие частных производств и фирм, выехали с деньгами в Чечню и оказались в зоне недосягаемости для закона. Согласно данным, обнародованным в декабре 2000 года Л. Парфеновым в телепередаче «Намедни» в 90-е годы по стране чеченцами совершено 380 тыс. «авизо» - переводов крупных денежных сумм из банков с обналичиванием, совершенных мошенническим путем. Правда, оговаривается, что здесь вероятно не обошлось без участия работников банков.

Эти и последующие факты бандитского рэкета, похищений людей, захвата заложников и производства взрывов, направленных против мирного населения, свидетельствуют о том, что люди, претендующие на национальную честь и совесть, на преданность религии, фактически не имеют ни того, ни другого, ни третьего. Отсутствие этих чрезвычайно важных компонентов в социальной психологии личности - обязательный признак террориста. В противном случае эти человеческие качества не позволили бы сформироваться мотиву убийства мирных людей.

Чтобы понять причину экстремизма чеченских боевиков, надо углубиться в историю этого народа, по преданиям перенесшего многие беды от насилия чужеземцев, в том числе и от соседних народов. Именно среди чеченцев появились, так называемые, «абреки» - люди-мстители всему человеческому роду, убивавшие каждого, кто попадался на пути. Становясь «абреком», чеченец давал клятву своей земле в течение определенного количества лет быть изгоем и убивать людей, «истребляя их как зверя хищного... Дитя ли, женщина ли, бессильный старик - ему все равно, была бы жертва, была бы жизнь, которую он может отнять»,-

351

пишет русский писатель и историк В.А. Потто1. Впрочем, «абрек» не щадил и своей жизни и живым никогда не сдавался.

В XVII веке «абреками» русские стали называть любые боевые группы чеченцев, воевавших, как правило, на конях и имевших традиционное холодное оружие - кинжал.

С древних времен жила в чеченцах ненависть к русским и укоренилась месть, передаваемая из поколения в поколение. Известно, что встречи русских войск с чеченцами всегда были кровопролитными. Хотя, известно также, что и Ингуши враждовали с Чечней, совершая опустошительные набеги. История свидетельствует, что однажды ингуши-назрановцы в союзе с карабула-ками напали на богатое село Шары, перебили почти всех мужчин и увели женщин, а село сожгли дотла. Но остались в живых два брата, и село выжило.

Веками вырабатывался в Чечне жестокий обычай кровной мести. Он сохранился до наших дней, и распространяется не только на иноземцев, но и внутри нации. Показателен пример убийства из кровной мести чеченцем своего земляка, совершенного в Волгоградской области в маленьком селении заволжской полупустыни в 1984 году. В течение трех лет разыскивал чеченец убийцу своего брата, нашел, вызвал на поединок на кинжалах и убил в честном бою.

Это уникальное, доведенное до фанатизма стремление защитить свою честь, честь своей семьи и даже своей земли, в сущности, и порождает тот экстремизм, необычайное упорство и жестокость чеченской нации. Поэтому они трудно идут на компромисс, поэтому устраивают террор с давних времен, стремясь запугать, заставить себя уважать силой и быть свободными от всех правительств и законов. И это стремление к полной свободе своей земли даже ценой полного ее опустошения понятно, видимо, только самим чеченцам, своеобразно понимающим это слово -«свобода».

Но если бы только политический и национальный экстремизм, это еще можно как-то понять. В Чечне с древних времен укоренилось и сохранилось до наших дней рабовладение и работорговля. Рабами им служат похищенные «иноверцы». Похищение лю-

Потто В.А. Кавказская война. Ставрополь, 1994. С. 26.

352

дей и использование их в качестве рабов в Чечне считается не только в порядке вещей, но и является почетным, делает честь тем, кто наживается на работорговле и на освобождении рабов за выкуп. Там не нужно скрывать преступления от соседей, так как действует круговая порука и закон мести, копирующий законы преступного мира.

По словам министра внутренних дел России В. Рушайло на период 2000 года в Чечне находится 872 заложника, в основном граждан России. Только за первые три месяца 2000 года в чеченское рабство уведено около 20 человек. В то же время русская армия еженедельно освобождает от 3-х до 10 человек. Как пишет О. Петровский, тщательно скрытые подвалы-казематы для содержания похищенных людей солдаты и работники внутренних дел находят в Серноводске, Грозном, Побединске, в центре ваххабизма Урус-Мартане и других городах и селах Чечни. По данным исследований этого же автора много людей было похищено чеченцами еще в советское время, но их число неизвестно, а с приходом к власти Дудаева цивилизация в Чечне вообще пошла вспять. Рабов использовали в глухих горных аулах, жители которых раз в год спускались с гор за спичками и солью. «Люди, всю жизнь работавшие на своих хозяев в колодках и ошейниках, тихо умирали прямо на плантациях. Работорговцы хоронили их тайком»1.

Таковы, по нашему мнению, основные истоки причин сегодняшнего чеченского терроризма.

Исследовавший личностные особенности чеченцев Ю.М. Ан-тонян делает следующие выводы: «Они (чеченцы) не желают подчиняться каким бы то ни было законам, привносимым извне.... Свои всегда правы, а чужие всегда виноваты; против чужих ничто не преступно; если поступок полезен для фамилии, он всегда похвален; член своего рода, где бы он ни находился и кто бы он ни был, по своим качествам всегда брат и всегда имеет право на помощь и жертвы... Круговая порука в рамках своего общества позволяет безнаказанно воровать, грабить и избегать наказания... Все усилия российских властей установить новые, чуждые чеченцам, порядки не поколебали догматы родового союза. Сужался только круг влияния этих догм, изменялись фор-

1 Петровский О Кавказские пленники // Щит и меч. 2000. 6 апреля. С. 3

353

12-1465

мы их внешнего проявления, но сущность осталась все той же... Наряду с храбростью, находчивостью, ловкостью им свойственны хитрость, лицемерие и коварство, подверженность настроению, при котором нарушаются клятвы и обещания, если они даны иноверцам»1.

Хотя многие из приведенных автором характеристик действительно свойственны чеченцам, но, думается, вряд ли справедливо под эту формулу подводить всю нацию. Среди чеченцев есть много прекрасных людей, умеющих бескорыстно дружить, в том числе и с русскими. Это подтверждается многовековым сожительством на территории Чечни русских семей. Чеченцы умеют не только враждовать, но и прийти на помощь в трудную минуту. Среди них много героев в Великой Отечественной войне. Полагаю, что причина наших постоянных конфликтов с чеченцами не в отрицательных чертах этого народа, а в представленных выше чертах, воспитанных на определенных национальных и религиозных традициях экстримистски настроенных групп. Такие группы, диктующие поведение целым народам, существуют не только в Чечне, но во многих странах мира, и уже начинают активно себя проявлять. Они есть и в России, но к счастью, на российский народ их влияние невелико. В частности, это и фашистские организации, и различного толка религиозные секты, и т.д. Тем не менее, полагаю, что представленная характеристика чеченцев вполне объясняет их сегодняшние террористические действия и дает возможность предвидеть последующие отношения России с Чечней. У нас нет оснований строить утешительный прогноз этих отношений. Отдельные наиболее трезвые политики справедливо утверждают, что грубой военной силой в Чечне порядок навести невозможно. Может быть установлена только временная видимость порядка. Нужна жесткая государственность в республике, организованная самими чеченцами, что, собственно, и пытается сейчас осуществить российское государство. Но положительный процесс тормозится продолжающимся терроризмом. Этот замкнутый круг может существовать бесконечно долго, и вряд ли завершится в следующем поколении.

Антснян Ю М. Указ. соч. С. 228

354

Из всего этого следует, что чеченский терроризм - это терроризм особый, мало похожий на чисто политический или религиозный. Даже национализм здесь не простой, замешанный на особых традициях и обычаях, на своеобразной культуре, морали, нравственных установках, определяющих мировоззрение этой нации. Этот народ невозможно силой заставить жить по-другому, чем он живет веками, подчиняться другой морали и другим законам. Его можно сломать, но не сломить. Наивность русских в плане постоянных надежд на «исправление» чеченцев просто удивительна. Оказывается, мы до сих пор их не знаем. Пример тому - наивность работников уголовного розыска в начале 90-х годов, когда на все многочисленные их запросы в Чечню о розыске и задержании опасных преступников, буквально опустошивших банки многих городов России мошенническим путем, Чечня просто отмалчивалась или отвечала что-то невразумительное. Вот и теперь, уже в начале нового века, в ответ на нашу попытку наладить государственность Чечни, они ставят на русских минные ловушки, бьют с крыш домов по иноверцам из снайперских винтовок и сбивают вертолеты прямо над городом Грозным, вовлекая в этот процесс даже своих жен и детей, крадут людей, превращая их в рабов и узников.

Тот факт, что представленная характеристика чеченских экстремистов не относится к целому народу подтверждается высказываниями и настроениями простых граждан Чечни. Вот типичный вопрос чеченских беженцев: «Почему мы (имеется в виду граждане Чечни) должны страдать из-за каких-то отщепенцев?» Чеченский народ устал от военных действий, и искренне хочет мира на своей земле. Но, к сожалению, мир на этой земле можно достигнуть только через физическое уничтожение экстремистски настроенных групп «боевиков», фанатизм которых беспределен. Опыт 1996 года показал, что мир им не нужен. Они все равно будут грабить, убивать и похищать людей, и даже захватывать чужие территории, возомнив себя избранными, которым позволено все, и поправ всякую справедливость.

Вот как характеризовал чеченцев П.И. Ковалевский в 1912 году: «Все равны. Все невежественны. Все фанатики магометане. Все дети природы... Чеченец живет не умом, а фантазией и воображением. Его мыслительная сторона развита слабо и плохо ца-

355

рит над его духовной жизнью... Люди такого темперамента склонны к легкому переходу в экстаз - такое состояние, когда человек принимает «невидимое как бы за видимое и желаемое, ожидаемое как бы за настоящее». В 1859 году чеченцы были побеждены, но не покорены»1.

Конечно, время изменило чеченский народ. О нем уже не скажешь, что это народ невежественный. Но остается фактом, что он привязан абсолютно к своим прежним традициям и культуре. Образованность мало изменила сущность его психологии и стремления к свободе «детей природы».

Терроризм чеченских экстремистов, хотя и мотивируется защитой интересов своего народа, фактически является антинародным, так как, так называемые, боевики ставят под удар собственный народ, являясь инициаторами военных конфликтов. Кроме того, нельзя забывать, что чеченский терроризм носит многонациональный характер. В нем участвуют наемники разных народностей, объединенные лишь одним корыстным интересом. Они фактически наживаются на бедах простого чеченского народа и к его интересам равнодушны. Например, командир незаконного вооруженного формирования в поселке Осиновский был белорус. Его заместитель - азербайджанец. Оба окончили военное училище в г. Новосибирске. Известный своей жестокостью Хаттаб -иорданец, профессиональный террорист, имеющий связи с афганскими и арабскими экстремистами на националистической и религиозной основе, настоящий исламский фанатик. Правая рука Хаттаба - полевой командир Абу-Дарр был гражданином Саудовской Аравии, представителем экстремистской организации «Аль-Харамейн», спонсирующей боевиков (убит в мае 2001 года военным комендантом Курчалоевского района полковником С. Ки-словым). Другие группировки боевиков имеют разную основу и цель своей террористической деятельности.

Мы разделяем мнение тех политиков, которые считают, что независимость Чечни нужна экстремистам вовсе не для обеспечения счастья народа, который проживает в этой республике, а для того, чтобы иметь свой собственный плацдарм для организа-

1 Ковалевский П.И. Восстание в Чечне и Дагестане в 1877 и 1878 годах. М., 1912. С. 10.

356

ции экстремистской деятельности, чтобы уйти из-под всякого ограничивающего эту деятельность закона. Зверь хочет иметь берлогу, куда бы он стаскивал свою добычу и сгонял похищенных людей, превращая их в рабов, и чтобы никто не посмел войти к нему и призвать к ответу. Вот истинный мотив и истинная цель чеченских экстремистов, а это значит, что чеченский терроризм не может называться политическим и по своей сути является уголовным. Главная опасность в том, что чеченские боевики воспитывают новое поколение в духе национального экстремизма, закладывая свои взгляды и свою жестокость в своих детей. Новое чеченское правительство должно предотвратить это.

Опрос населения о причинах внутрироссийского современного терроризма показал следующее:

82% опрошенных граждан связывают порождение терроризма с неверной государственной политикой в период перестройки, ослабившей межнациональные и экономические связи внутри страны, породившей политическую, идеологическую и экономическую анархию, позволившей сформироваться вооруженной преступной организации в Чечне, и даже по преступной халатности снабдившей ее оружием;

9% обвиняют национальный и религиозный экстремизм в лице отдельных групп населения;

6% связывают причины терроризма с чрезмерно развившейся в стране коррупцией, породившей социальную несправедливость в сфере перераспределения материальных благ;

и 3% видят основную причину в неравномерности экономического развития регионов.

На наш взгляд результаты опроса не требуют особых комментариев, так как все указанные терминанты действительно, по нашему мнению, составляют полную причину современного внутригосударственного терроризма.

Какие же условия создала'наша политическая система для реализации причин терроризма, в том числе и чеченского?

Вспомним недавнее прошлое. Улыбающийся с голубого экрана и уже почти всемирно известный чеченский террорист цинично выражает сожаление, что впал в азарт убийств большого числа невинных людей, но... готов это повторить. Осознавшие, что слабость русских в их чрезмерной гуманности, соратники террори-

357

ста, осмелев и обнаглев, стали заявлять по телеканалу России, что они также способны и на большие «подвиги», что, кстати сказать, впоследствии и осуществили в г. Буйнакске и в г. Москве. В какой стране и когда такое еще могло произойти? Только в России в период «великой» демократии.

Криминологический анализ показывает, что в 1995 году и за половину 1996 года в стране было похищено из специальных хранилищ 34 тонны взрывчатых веществ. За этот же период пострадало от взрывов более 1000 человек. В сентябре 1996 года на федеральном уровне значилось 312165 единиц утраченного огнестрельного оружия, которое перешло неизвестно в чьи руки, но, по крайней мере, не в руки законопослушной части населения. Более того, в стране есть люди, которые активно добиваются свободной продажи оружия, несмотря на американский опыт, где уже давно сожалеют о существовании там такой свободы.

Имеющиеся данные за 1994 год о потере оружия показывают следующее: в армии за год утрачено 30 тыс. стволов; в МВД -1700; в ФСБ - 102; в прокуратуре - 37.

На 1 января 2000 года в воинских частях и учреждениях Министерства обороны похищено и утрачено 25357 единиц стрелкового оружия. На базах, складах и арсеналах, переполненных оружием, часто отсутствуют требуемые условия для его хранения. Оружие иногда хранится на открытых площадках. В 1999 году на 8,8% возросло число хищений оружия, а также деталей к оружию с заводов-изготовителей.

Однако, надо заметить, что самым существенным периодом в вооруженности Кавказа и особенно Чечни явились 1991 - 92 годы, когда дудаевцы захватили силой (правительство России попустительствовало этому) 50 танков, 80 бронемашин, 2000 орудий и минометов, 50 тыс. огнестрельного оружия, 200 самолетов. Это оружие было сразу же нацелено против России, поставлено на службу экстремистскому терроризму и до сих пор стреляет в граждан России. Это сейчас, спохватившись, мы создали уголовный закон о запрете незаконных вооруженных формирований (ст. 208 УК РФ), а в период перестройки наше законодательство не было готово противостоять действиям экстремистов.

Особенно богат убийствами с применением оружия и взрывчатых веществ был 1993 год (22166). И хотя в последующие годы

358

эти преступления пошли на убыль (1994 г. - 16780; 1995 г. -12160; 1996 г. - 9549), 1998 год дал резкий рост применения оружия и особенно взрывных устройств, представляя начало нового витка террористических актов на более общественно опасном уровне. В г. Уфе, например, за 8 месяцев этого года преступления, связанные с применением огнестрельного оружия, увеличились на 25,8%. Вероятно, это явилось одним из условий увеличения особо тяжких преступлений на 23,6%, а убийств - на 41,4%.

Рост этих преступлений вряд ли можно объяснить улучшением работы правоохранительных органов по учету и выявлению преступлений, так как особо тяжкие преступления почти отсутствуют в числе латентной преступности.

Однако использование оружия не ограничивается физическим насилием. Значительно чаще оружие всех видов (холодное, огнестрельное, взрывные устройства) используются при психическом насилии, при разбойных нападениях, терроризме и других. По нашим данным угроза оружием в насильственных преступлениях применяется примерно в 5 раз чаще, чем причинение с помощью этого оружия физического вреда потерпевшему. Особенно это относится к разбойным нападениям и бытовым угрозам убийством, что, как правило, дает основание признавать эти угрозы реальными. Угрозы террористического характера чаще совершаются с применением имитации взрывных устройств.

Девятый конгресс ООН принял резолюцию «Регулирование оборота огнестрельного оружия для целей предупреждения преступности и обеспечения общественной безопасности», которая утверждена Генеральной Ассамблеей как правовой акт международного законодательства. В этом документе отмечается рост применения оружия и торговли оружием на национальном и транснациональном уровнях и справедливо подчеркивается необходимость установления эффективного контроля за сохранностью огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ на международном уровне.

В связи с ростом вооруженного насилия в США в 1994 году принят закон, запрещающий свободную продажу 19 видов автоматического оружия, а также его производство и хранение. Эти меры были приняты в связи со значительным увеличением убийств, совершенных с применением огнестрельного оружия в

359

1990 - 1993 годах. Оружие применялось до 95% случаев насильственных преступлений.

Условия для терроризма заключаются не только и не столько в слабости законов, сколько в неумении применять закон, в недостаточной решительности и жесткости его применения. Мы были слишком гуманны к преступникам и тем самым дали им уверенность и даже поддержку со стороны неустойчивых лиц.

По мнению историков - экспертов различных стран, в частности, израильтянина Мартина Ван Кревелда, войны третьего тысячелетия будут представлять собой военные конфликты террористического плана, где агрессивно настроенную сторону будет представлять определенная экстримистски настроенная группировка. Эти военные конфликты не будут носить межгосударственный характер.

Уже начало нового тысячелетия подтверждает этот прогноз нападением террористических организаций на американские города. Но и до этого подобных «военных конфликтов», буквально терроризирующих общество, по всей планете насчитывается около тридцати. Сюда можно отнести террористическую деятельность секты Аум-Синрике, исламского фронта спасения, ирландской республиканской армии, чеченских экстремистов и других террористических групп. Деятельность террористических группировок и сообществ поддерживается исламскими экстремистскими сектами Турции, Герцеговины, Боснии, Таджикистана, Чечни и некоторых других стран. При этом, что чрезвычайно опасно, в террористической деятельности не исключается возможность использования атомного оружия. Например, афганские моджахеды в свое время получили от ЦРУ несколько сот ракет «Стингер», которыми они, по некоторым данным, торговали затем в Пакистане и Иране.

Таковы неутешительные перспективы распространения и развития терроризма не только в России, но и во всем мире. К сожалению, это негативное социальное явление приняло уже закономерный характер, присущий современному развитию мировой цивилизации, и сдержать его может только решительная и не менее жесткая, чем сам терроризм, борьба с ним средствами самого современного оружия с привлечением не только сил МВД, но и армии. Организация этой борьбы выходит на уровень важных

360

задач практически всех стран. И нужно, видимо, еще раз отметить, что это борьба с насилием, но не насилие, так как она имеет твердую правовую основу. Формулировка соответствующих законов содержится в Конституции любой страны, где предусматривается защита территории и граждан от посягательств на их права и свободы.

Однако защита путем военных действий должна иметь серьезные основания, а не предлог. Истории известны случаи возникновения целых войн по малозначительному поводу в связи с амбициями кучки людей. Так, например, возникла 1-я мировая война, да, пожалуй, и 2-я. Не будем далеко ходить, это относится и к американской войне во Вьетнаме, и к русской в Афганистане. Фактически не было серьезных правовых обоснований всех этих войн со стороны инициаторов. Это насильники мирового масштаба. Обороняющиеся стороны имели совершенно иной правовой статус. Сегодняшняя война с чеченскими экстремистами со стороны России носит исключительно оборонительный характер против примененного к российскому народу насилия террористов.

В мировом масштабе террор не только расширяется в количественном, но и совершенствуется в качественном плане. Совершенствуются его способы. Они становятся все более изощренными и опасными. В США, например, в 90-е годы получил широкое распространение «почтовый террор» - посылки с взрывными устройствами, а в 2001 году в ход пошло уже биологическое оружие. В Японии применялся ядовитый газ в расчете на массовое отравление людей. Не менее опасны взрывы. Религиозные фанатики, желая умереть ради идей ислама, взрывают даже себя с целью унести с собой на тот свет как можно больше неверных. Взрывы наращивают мощь. От отдельных бомб террористы перешли к более разрушительным взрывным устройствам, способным сокрушать многоэтажные дома и поражать сотни людей. Наконец, террор дорос до открытых военных действий с захватом чужих территорий с применением самого современного оружия. Терроризм политический приобретает националистический и религиозный оттенок. Это придает ему значительно более опасный характер, так как он сеет рознь между нациями и религиями, дробит государства и тем самым ослабляет их.

361

Началом массового терроризма, видимо, следует признать 1997 год, когда было зафиксировано в России 639 похищений людей, 113 захватов заложников, 882 взрыва террористического характера. Мир впервые тогда столкнулся с невероятной жестокостью террористов по отношению к мирным гражданам, когда захватывалось более тысячи заложников одновременно. Начало нового века определенно характеризуется новым более мощным витком мирового терроризма, который заставил даже некоторые поддерживающие ранее террористов страны примкнуть к миролюбивому сообществу. Мир стоит на грани военных конфликтов значительного масштаба. На мировую арену наряду с чеченскими боевиками выходят многочисленные и агрессивно-воинствующие религиозные фанаты Афганистана «талибы». По существу это пираты нового времени, лишенные нравственных начал, а потому способные на любые насильственные действия в отношении миролюбивого человечества, вплоть до биологических диверсий.

Говоря об условиях терроризма в нашей стране, нельзя обойти молчанием и создание в России ряда фашистских и полуфашистских организаций. Современный неофашизм в научной литературе толкуется противоречиво. Фашистские организации имеют ярко выраженный патриотизм, но они часто вкладывали в это понятие левое содержание, доходя в своих политических устремлениях до нарциссизма и шовинизма, откуда недалеко и до террористических действий, что подтверждает история.

Оправдывая фашизм, отдельные авторы ссылаются на то, что его нельзя отождествлять с нацизмом и, соответственно, - со злом. Фашисты, по их мнению, чуть ли не романтики, живущие поиском риска, прежде всего для собственной жизни, ради бытия, состоящего в испытаниях, в борьбе с хаосом и т.д. и т.п.1 Подвергая эти позиции резкой критике, Ю.М. Антонян справедливо относит фашизм к одному из возможных плацдармов для политического террора2. Действительно, всякая организация, возникшая на идеях фашизма, неминуемо стоит на позициях насилия под каким угодно предлогом. Несомненно, эти организации независимо от того, в какой цвет они окрашены, имеют политический оттенок и

1 См , например, Мелентьева Н Фашизм как «стиль» // Элементы Евразийское обозрение 1995 №4 С 55-57

2 Антонян Ю М Указ соч С 47

362

при определенных социальных условиях вполне могут получить развитие и окрепнуть.

Сегодняшние фашистские группировки, в том числе и в нашей стране, возникают в основном, на наш взгляд, на почве морального кризиса при условии конституционных свобод. Вряд ли можно думать, что существенную роль здесь играют «психологические расстройства» определенных участников неофашистских организаций, и нельзя их считать «узколобыми фашистами», как называет их М.Ю. Антонян Это всего лишь вера части молодежи в определенную идею на основе внушения опять же определенных лидеров и желания активной деятельности. Молодежь влечет в основном боевой дух этих организаций и ложная идея патриотизма Это всего лишь замена в определенном смысле тех прогрессивных молодежных организаций, которые были, но которых нет, а пустое место всегда должно чем-то заполняться. Так что в этом не вина молодых неофашистов, а вина нашего государства и общества, которые уничтожили советскую идеологию как полностью непригодную, но новую не создали. Развалили корабль, сделали из него несколько плотов, и плывем по воле волн и ветра

Как правило, террор, направленный против политики государства, процветает в странах со слабой властью. При тоталитарных режимах его нет по понятным причинам. Террористов может сдерживать только твердая рука. С ними бороться можно только их методами, - уничтожая физически. Ю.М. Антонян пишет, что террористы типа чеченских могут слушаться только «Отца» - человека сильного, хотя и не обязательно любимого. Автор имеет в виду Сталина и Дудаева. Но вряд ли Сталин был для чеченцев Отцом. Он сам был гораздо более отъявленным террористом старой политической закалки, имеющим в своем подчинении огромную террористическую машину. Несомненно, чеченские экстремисты просто боялись его. Теперь же при отсутствии твердой руки и кличе Президента России - «берите суверенитета, сколько проглотите», они распоясались, как говорят на Руси, до беспредела. Только Дудаев в какой-то степени действительно был им Отцом. Но сегодня его «взбалмошные дети» предают не только своих отцов, но и самого Бога, попирая собственные религиозные законы ради экстремистских целей.

363

Рассматривая уголовно правовой аспект борьбы с терроризмом, можно заметить несовершенство антитеррористических законов. Занимаясь проблемой борьбы с терроризмом уже достаточно долго, ученые до сих пор не выработали единого и четкого его определения. Это упрек не только нашим российским ученым, но такое определение отсутствует и в ООН. Вопрос в том, какой круг насильственных преступлений включает в себя терроризм. В ФРГ, например, наряду с вымогательством путем похищения людей и захватом заложников значатся увечья и отравления. В США в группу преступлений, относящихся к терроризму, включен и грабеж без всяких оговорок. В Англии мы находим в этой группе даже сексуальные преступления.

Не лучшим образом терроризм определен и в уголовном законе России - в пределах «взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий» (ч. 1 ст. 205 УК РФ). Хотя эти действия законодатель и ограничивает определенными целями (нарушение общественной безопасности, устрашение населения либо оказание воздействия на принятие решений органами власти), форма их проявления фактически является безграничной. Это не может не вызвать затруднений в толковании закона органами, применяющими закон.

Что понимать под иными действиями? Каков критерий определения иных общественно опасных последствий? Как определить направленность цели именно на общественную безопасность, поскольку всякие действия могут прикрываться любой другой мотивацией?

Закон «О борьбе с терроризмом», принятый Государственной Думой России 3 июля 1998 года, хотя и дает более широкий перечень возможных террористических действий (см.ст. 3 Закона), но не снимает вопроса разграничения таких видов терроризма, как политический, националистический, религиозный и экономический (уголовный). Такое разграничение, на наш взгляд, имеет принципиальный характер, так как посягательство во всех этих случаях происходит на различные объекты, а уголовный террор отличается от политического и по степени общественной опасности и по характеру причиняемого вреда. По этому вопросу в юридической литературе возникают уже серьезные разногласия.

364

Критикуя, например, мнение С.А. Эфирова о том, что в широком смысле терроризм включает в себя «как подпольную подрывную деятельность, так и все формы государственного террора», В.П. Емельянов уверяет, что «это не укладывается ни в какие рамки», поскольку только государственный террор относится к политическому, а всякий иной, пусть даже по политическим соображениям, является не более как уголовным преступлением1.

Нам представляется, что этот спор имеет чисто теоретическое значение. В.П. Емельянов прав лишь в том, что государственный (тоталитарный) терроризм уголовным действительно не назовешь, но не потому, что он менее общественно опасен или, как считает автор, «исторически оправдан», а потому, что он просто неподвластен уголовному закону, он стоит над этим законом, и только он может именоваться «террором» в связи с массовым характером.

Кроме того, при рассмотрении ст. 205 УК РФ возникает вопрос, как можно объединять в одном составе и под одной санкцией такие действия, как совершение взрыва, поджога и угрозу совершением таких действий, какой бы реальной эта угроза ни была. Мы же не отождествляем убийство и угрозу убийством. Слишком разные они и по степени общественной опасности, и по форме, и по содержанию. В связи с этим предлагается угрозу террористическими действиями выделить в отдельную норму уголовного закона.

Представляется также целесообразным убрать из ч. 3 ст. 205 УК слово «по неосторожности», изменив редакцию этой нормы в следующем варианте: «.. .либо повлекли смерть одного или нескольких лиц или иные тяжкие последствия - наказываются лишением свободы от десяти до двадцати лет либо смертной казнью».

Эти предлагаемые поправки к закону могут способствовать, по нашему мнению, и уточнению состава терроризма, и усилению уголовной ответственности за терроризм.

На крайнюю слабость уголовного закона по борьбе с терроризмом и неумение его применять работниками правоохранительных органов указывает С.Ф. Милюков. Автор приводит пример уголовно-правовой оценки взрыва дома на ул. Гурьянова в

' Емельянов В.П. Указ. соч. С. 85.

365

Москве с 8 на 9 сентября 1999 года, где погибло почти 100 человек. По свидетельству автора уголовное дело первоначально было возбуждено (даже трудно себе представить) по факту «уничтожения или повреждения имущества по неосторожности». Затем квалификация была заменена на ст. 205 УК РФ, но, справедливо пишет автор, «и эта квалификация не в полной мере отражает суть совершенного особо тяжкого преступления, позволяя скрыть от учета массовое убийство беззащитных людей». Добавление к указанной квалификации ч. 2 ст. 105 УК РФ также не решает всей проблемы, так как массовое убийство людей опять же остается за ее пределами. Некоторые авторы справедливо замечают, что понятие - «массовая гибель» существует в уголовном законодательстве, но только по отношению к животным и рыбам. Сам законодатель в данном случае существенно смягчил уголовную ответственность за терроризм.

Где уж тут говорить о сокрытии массового убийства, когда ст. 205 УК не охватывает умышленного убийства даже одного человека.

В современной юридической литературе высказываются и другие предложения по вопросу совершенствования состава терроризма. В частности, ссылаясь на опыт других стран, Т.Н. Нур-каева предлагает дополнить ст. 205 УК РФ примечанием, в котором дать «перечень преступлений террористической направленности с указанием на их отличительную черту - специальные террористические цели»1.

Нам представляется, что это вряд ли приемлемо и осуществимо по простой причине. Автор сама признает, что терроризм сложное, многоаспектное социально-политическое и криминальное явление, которое к тому же постоянно видоизменяется. Это действительно исторически изменчивое явление. Поэтому есть опасность, что законодательное ограничение его рамок не позволит квалифицировать как террор какие-то новые его проявления, порождаемые практикой. Тем не менее, это предложение, на наш взгляд, нельзя отвергать полностью. По крайней мере, имеется необходимость разъяснения ст. 205 УК РФ Верховным судом Российской Федерации и относительно перечня преступлений,

1 Нуркаева Т Н. К вопросу о законодательной конструкции состава терроризма // В сб.: Проблемы борьбы с терроризмом и организованной преступностью. Уфа: Изд-во УЮИ МВД РФ, 1999. С. 57.

366

рассматриваемых как терроризм, и относительно таких понятий, содержащихся в данной статье, как «иные общественно опасные последствия», «иные тяжкие последствия», «иные действия, создающие опасность гибели людей», толкование которых в научно-практических комментариях неопределенно и противоречиво.

Надо отметить своевременность введения в уголовный кодекс ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ). Эта уголовно правовая норма стала необходимой в условиях распада СССР в связи с проявившимся национализмом и политическим экстремизмом в ряде регионов России. Опасность для общества создания негосударственных вооруженных формирований очевидна. Примером может служить Чечня, где несанкционированное вооруженное формирование стало возможным при отсутствии запрещающего закона. Незаконные вооруженные формирования, создаваемые различными экстремистскими партиями или ком-мерческо-криминальными структурами, как показывает практика, могут перерастать в террористические группировки или в банды. Примером такой банды явилось вооруженное формирование под руководством братьев Новиковых в 80-е годы во Владивостоке. Вооруженная группа создавалась под предлогом охраны коммерческого бизнеса.

Законодатель не разъясняет ни количественный состав указанного формирования, ни его цели. Однако отсутствие явной преступной цели как раз и отличает этот состав от других смежных составов, предусмотренных ст. ст. 205 и 209 УК РФ (терроризм и бандитизм). Цель в основном и должна определять квалификацию преступления. Кроме того, с объективной стороны банда может состоять и из двух человек, а оружие может иметь только один из ее членов. Остальные члены банды должны только знать о наличии этого оружия. Незаконное вооруженное формирование определяется не только по более значительному числу его участников, но и по числу единиц оружия, принадлежащего этим участникам, а также по виду и типу этого оружия. Если, например, на вооружении пяти человек будет танк или боевой вертолет, то такую группу вполне можно признать вооруженным формированием, поскольку эта группа может выполнить определенную боевую задачу.

367

Степень общественной опасности незаконного вооруженного формирования во многом зависит от его предназначения. Если вооруженная группа создается хотя и без разрешения властей, но при явной необходимости охраны определенной законной собственности или людей в экстремальных условиях, то действия организаторов могут и не быть признаны преступными. С другой стороны, если такое формирование проявит свои преступные цели, квалификация должна соответственно измениться. Возможны составы УК РФ: ст. 205 (терроризм), ст. 209 (бандитизм), ст. 278 (насильственный захват власти или насильственное удержание власти), ст. 279 (вооруженный мятеж), ст. 281 (диверсия) и другие.

Таким образом, организатор незаконного вооруженного формирования в итоге своей преступной деятельности может иметь целый «букет» статей, квалифицирующих эту деятельность. Например, у руководителей чеченских боевиков в перспективе привлечения их к уголовной ответственности практически могут присутствовать почти все указанные выше составы.

Существует мнение, коль состав террористических действий руководителей чеченских экстремистов является оконченным и субъекты известны, целесообразно возбуждать уголовные дела, и в случае неявки обвиняемых в суд, судить их заочно. Это действительно могло бы иметь существенное юридическое значение в признании этих лиц виновными с присвоением статуса осужденных к определенным срокам лишения свободы или смертной казни. Например, подобного внимания российских правоохранительных органов вполне заслужил один из главных организаторов террористических актов религиозный фанатик Хаттаб.

В примечании к ст. 208 УК РФ законодатель предоставляет возможность для рядовых участников незаконного вооруженного формирования избежать наказания при условии добровольного прекращения преступной деятельности и сдачи оружия. Это хороший стимул для разоружения незаконных формирований и он уже не раз применялся в противостоянии с чеченскими боевиками.

В юридической литературе есть справедливое, на наш взгляд, мнение о том, что это примечание не касается организаторов формирований, так как в нем речь идет только о прекращении участия. По общему же правилу добровольный отказ от преступной деятельности любого организатора должен сопровождаться

368

не только прекращением преступной деятельности, но и устранением преступной деятельности всей группы до наступления преступного результата1. Думается, вряд ли чеченским руководителям и организаторам незаконных вооруженных формирований удастся воспользоваться этой законодательной амнистией, так как на их совести уже солидный преступный результат, который устранить невозможно.

Говоря об организации незаконных вооруженных формирований, нельзя обойти молчанием их нападения на армейские и милицейские подразделения в целях завладения оружием. Такие нападения на подразделения российских войск осуществлялись, в частности, в начале 1990-х годов в Чечне незаконными вооруженными формированиями Дудаева. Эти группировки и формирования буквально терроризировали армию, совершая нападения на воинские подразделения, осуществляя блокирование гарнизонов, убийства и причинения тяжкого вреда здоровью солдат в целях завладения оружием, а также по мотивам националистического характера. По свидетельству Н.А. Романова, имели место даже нападения на воинские части, на вооружении которых имелось атомное оружие.

Известно, что дудаевская группировка в то время вооружилась за счет армии. Возможность нападений организованных преступных групп и формирований на военные объекты, воинские и милицейские подразделения в наше время также является вполне реальной и представляет повышенную общественную опасность. В связи с этим предлагаем ввести часть третью в ст. 208 УК РФ следующего содержания: «деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, сопряженные с нападением на воинские или милицейские подразделения в целях завладения оружием». Наказание за данное преступление должно быть соответствующим и сочетаться с обязательной конфискацией имущества.

Захват заложника (ст. 206 УК РФ) фактически является одним из способов терроризма, совершаемого по самым различным мотивам. Отношение этого преступления к терроризму обусловливается тем, что оно связано с запугиванием представителей вла-

1 См.: Мальцев В. Ответственность за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем // Российская юстиция. 1999. № 2. С. 45.

369

сти и общества причинением физического вреда заложнику или группе заложников в целях заставить государство или организацию либо отдельного гражданина выполнить определенные угодные преступнику действия либо воздержаться от определенных действий. Законодатель счел необходимым корыстный мотив выделить в качестве отягчающего обстоятельства при совершении данного преступления, признав его наиболее низменным. Состав предусматривает и смерть заложника, причиненную преступником, преступной группой или преступной организацией по неосторожности (ч. 3). Хотя преступление и направлено против общественной безопасности и общественного порядка, дополнительным объектом в данном случае выступает жизнь и здоровье заложника, которому наносится психическая травма. Особенно, если это преступление совершается с применением оружия либо с использованием иного вида насилия, опасного для жизни и здоровья заложника. Вполне справедливо законодателем предусмотрены и такие отягчающие обстоятельства, как захват в качестве заложника заведомо беременной женщины или несовершеннолетнего. В данном случае существенно увеличивается степень общественной опасности преступления.

В отличие от идеальной конструкции состава преступления по захвату заложника, состав ст. 207 УК РФ - заведомо ложное сообщение об акте терроризма, на наш взгляд, построен по упрощенной схеме, так как не различает мотивов совершения этого преступления и тип личности преступника. По данным ГУВД МВД России выделяются следующие типы личностей «телефонных террористов»: социальные протестанты, мстители, террористы, хулиганы и психически больные. Если в отношении последних правонарушителей вопрос ясен, то другие типы преступников требуют, по нашему мнению, законодательной дифференциации. Думается, что террориста следует отличать по степени опасности от хулигана школьника или от социального протестанта, который иным путем не смог добиться обеспечения собственных прав и вынужден применить психическое насилие к определенным чиновникам с требованием законного решения определенного вопроса. По существу это один из современных (правда, преступных) методов против бюрократии и коррупции. В связи с этим, ст. 207 требует, на наш взгляд, дополнения частью второй

370

со следующей редакцией: те же действия, совершенные террористом или террористической организацией в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти - наказывается лишением свободы от трех до шести лет.

Кстати, угрозу террором вполне можно совместить с составом ст. 207, сформулировав его название: «Угроза террористическими действиями или заведомо ложное сообщение об акте терроризма», изъяв угрозу терроризмом из состава ст. 205 УК РФ, как явно не соответствующую по степени общественной опасности самому терроризму.

Сегодня идет активное исследование терроризма как социального явления, чрезвычайно многопланового и изменчивого. Известно несколько исследовательских центров, разрабатывающих меры по предупреждению как внутринационального, так и международного терроризма. К таковым относятся: Институт по изучению международного терроризма при университете Нью-Йорка, Шотландский центр по изучению терроризма и политического насилия, Международная ассоциация профессионалов в области борьбы с терроризмом и безопасности и другие. В нашей стране этой актуальной проблемой занимаются научно-исследовательские институты по изучению причин и условий преступности при МВД РФ и Генеральной прокуратуре России.

Проведенный нами опрос населения по вопросу: «Какие государственные меры, по вашему мнению, могут явиться наиболее эффективными в борьбе с терроризмом?» показал следующее:

88% - за самые жестокие меры уголовного порядка (большинство за расстрел);

7% - считают наиболее эффективными политические меры, связанные с урегулированием межнациональных и межрегиональных отношений;

11% - считают, что терроризм можно приостановить, наладив экономику страны и обеспечив нормальный жизненный уровень населения во всех регионах, а не только в Москве.

Думается, что в этих ответах все правы.