§ 49. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ДЕЛИКТ

I. Проблеме разграничения уголовного преступления и полицейского деликта, который впоследствии получил наименование админист[ативного деликта, большое значение придавалось в последние десятилетия XIX в. и в начале XX в. Объясняется это тем, что с дальнейшим ростом и обострением

10                               Мы анализируем ст. 131 УК в ее первоначальном значении. Судебная практика последних  15—18  лет дала   этой  статье другое применение.

11                     Судебная практика», № 23, 1928, «тр. 1.

2g8                                                                                                                                                                                                                                                        Преступление и другие виды правонарушения

классовых противоречий и усилением роли бюрократического аппарата появилось огромное количество запретов, подкрепляемых различными санкциями. В связи с этим перед буржуазной наукой встали вопросы о юридической природе нарушений этих запретов, о действии норм Общей части Уголовного кодекса и процессуального законодательства в отношении указанных нарушений и др. В немецкой литературе как частный случай этой проблемы значительное место занял вопрос о юридической природе нарушений (Ubertretungen) и нарушений, которые предусматривались в законах, не включенных в уголовный кодекс.

Биндинг, исходя из того, что объектом всякого преступления является право государства на повиновение со стороны подданных, считал, что преступления уголовные имеют в качестве объекта посягательства также и материальное благо, полицейские же деликты представляют собой деликты чистого непос л уша ния.12

Лист полагал, что полицейским деликтам момент опасности не присущ, для них характерно простое неповиновение.18 С. П. Мокринский, развивая интересную мысль, что к числу полицейских или административных относятся такие деликты, последствия которых особо сложны и неопределенны, вывел следующее, основанное преимущественно на субъективистском понимании опасности, определение отличия уголовного деликта от полицейского: «Характерное отличие уголовной неправды от полицейской заключается в том, что в первом случае ответственность наступает, если субъект сознэеэл или мог сознавать потенциальное значение действия для изменений, лежащих в основе репрессии, тогда как во втором не требуется ни сознания, ни возможности сознания потенциального момента действия,— требуется только, чтобы само действие, как таковое, было произведено сознательно».14

Среди буржуазных авторов, пытавшихся разграничить уголовные и административные деликты; особняком стоят теоретики, видящие   основания   различия   в   нравственном

12                      Binding.   Die Normen und  ihre   Ubertretung, Bd. I, Leipzig, 1922, S. 324—327.

13                     Лист.  Учебник уголовного права. Общая часть. Пер. Ельяше-вича, М., 1903, стр. 147.

14                    С. П. Мокринский. Наказание, его цели и предположения. Томск, 1905, ч. III, стр. 394. Там же (стр. 395) изложены взгляды анторов, которые,  отличая административные нарушения от преступлений, пытаются найти выход в создании особой области права, сочетающей элемеп-ты уголовного и административного порядка.

Преступление и административный деликт                                                                                                                                                                                                                                                                                    289

начале. Предложения авторов этих теорий совершенно оторваны от действующего права и основаны на лживом, антинаучном понимании морали. Поскольку признаком преступления упомянутые авторы признают посягательство на нравственные устои, за границами преступления оказываются как административные деликты, так и многочисленные деяния, караемые уголовным законом, но безразличные с точки зрения буржуазной нравственности, — те и другие объединяются общим наименованием проступков.15

И. Подходя к вопросу об отграничении уголовных преступлений от административных деликтов по советскому праву, следует прежде всего сказать, что внутри круга деяний, признаваемых по закону преступлениями, нельзя выделить какую-либо группу, назвав относящиеся к ней деяния административными деликтами или административными нарушениями.1" Понятие преступления едино, в каких бы разнообразнейших формах преступление ни проявлялось. Основной признак преступления—общественная опасность — присущ каждому деянию, включенному в советский Уголовный кодекс, причем критерии общественной опасности могут быть весьма многообразны даже в отношении изолированно взятого отдельного преступления.

В английском и американском праве существует весьма растяжимая область проступков, объединяемых общим наименованием — причинение общественного вреда. Число их огромно, характер крайне разнообразен. По остроумному замечанию английского теоретика уголовного права, эти проступки охватывают область от чистки дымоходов до продажи крабов, но около 45% таких проступков это — транспортные нарушения (см. Н. Н. И о л я н с к и й. Уголовное право и уголовный суд в Англии. М., 1937, стр. 101).

По существу, подавляющая масса этих проступков должна бы быть отнесена к числу административных деликтов, но так как английское право знает в большинстве судебный порядок применения взысканий, а с формальной стороны эти проступки являются нарушениями статутов, то при отсутствии материального определения преступления проступки юридически не отличаются от легких преступлений, преследуемых в порядке суммарной юрисдикции.

16 Л. Е. Владимиров. Курс уголовного права. 1908, стр. 211; С. В. II о з н ы ш е в. Основные начала науки уголовного права. М., 1912, стр. 139—141.

16 Интересны мысли Колоколова: «... если полицейские запреты и предписания, имеющие уголовную санкцию, устанавливаются государством, как и все другие уголовно-правовые нормы, в интересах охранения правового порядка, то, очевидно, нарушение таких запретов или предписаний ничем не отличается в сущности от нарушения всех остальных юридических норм, определенных уголовным законодательством.   Поэтому

19 Дурманов — Понятие преступления

290                                                                                                                                                                                                                                                  Преступление и другие виды правонарушения

Подделка документов, предусмотренная статьей 72 УК РСФСР, по существу, как опасное деяние, не отличается, например, от нанесения телесных повреждений, хотя, разумеется, по роду и форме совершения деяния оба преступления глубоко различны.

Выше уже говорилось, что анализ административных деликтов ни в какой мере не входит в задачу настоящей работы. Однако необходимо все же ответить на один вопрос, связанный с определением основного признака преступления: представляют ли собой административные нарушения деяния общественно-опасные, или же деяния просто вредные, или, наконец, акты неповиновения, лишенные как опасного, так и вредного характера.

Нельзя представить себе законно изданные инструкцию, приказ или решение органа советской власти—министерства, местного совета депутатов трудящихся, военных властей и т. д., которые не преследовали бы какой-либо общественно-полезной цели. Следовательно, нарушение запрета,содержащегося в таком акте, в какой-то мере мешает достижению этой цели, а потому объективно вредно.

Вред при административных деликтах в ряде случаев может быть реальным (нарушение порядка в общественных местах, вытаптывание газонов, повреждение деревьев, вылавливание рыбы меньшего размера, чем допустимо, истребление дичи в случае охоты в запрещенное время и т. д. и т. п.). Вред может быть возможным, притом иногда отдаленно возможным; например, нарушение требования очистки гражданами дымоходов может явиться причиной пожара. Следовательно, ни в коем случае нельзя говорить об административных деликтах как простых актах неповиновения. Органы советской государственной власти требуют повиновения своим распоряжениям не в качестве самоцели, а в качестве средства достижения тех полезных целей, которые преследуют приказ, инструкция или решение. Таким образом, административное нарушение следует причислить к числу деяний, приносящих вред. Но в большинстве для этих деянии не характерен момент общественной опасности, как для преступления 17.

всякая попытка принципиального разграничения между преступлением и проступком должна быть признана совершенно несостоятельной» (Уголовное право, курс лекций 1894/1895 г., литограф, изд., М., стр. 131).

17 Нельзя согласиться с мнением В. Власова, что нарушение решений (обязательных постановлений) местных органов власти в ряде случаев — деяния опасные для социалистического правопорядка, но мало-

Преступление и административный деликт                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    291

III. Переходя к другими признакам, отличающим административный деликт от уголовного преступления, частью уже упомянутым выше при изложении различных теорий разграничения двух видов неправды, следует заметить, что почти каждый из этих признаков имеет существенное значение для ряда деликтов при решении вопроса об отнесении их к числу уголовных или административных. Однако ни один из этих признаков не имеет универсального, всеобъемлющего значения.

Отдельные авторы исходят из положения, что запреты, нарушения которых образуют преступление и административный деликт, устанавливаются не одними и теми же органами. В общих чертах это означает, что уголовное преступление есть нарушение запрета закона, а административный деликт — нарушение приказа или распоряжения органов управления или местных органов власти. Так, в учебнике Общей части уголовного права ВИЮН мы читаем: «Административное нарушение естьнарушение правопорядка, предусмотренное приказами или распоряжениями административных органов».18 Это определение верно лишь в одном: значительная часть административных деликтов действительно представляет собой нарушение указанных распоря?кений. Но многие из этих деликтов представляют собой нарушение общесоюзного или республиканского закона, прямо предусматривающего административные взыскания. Не говоря уже о многочисленных статьях уголовных кодексов, указывающих на административный характер ответственности (см. § 46), можно сослаться на десятки законов, которые не только устанавливают такую ответственность, но и определяют пределы взыскания.

Например, постановление ЦИК и СНК СССР от 7 декабря 1931 г. «О запрещении убоя лошадей»19 установило, что единоличники за незаконный убой принадлежащих им лошадей подвергаются в административном порядке штрафу в размере до десятикратной стоимости лошади. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29 декабря 1941 г.20 «О военном

значительные. Автор непоследователен, так как малозначительность исключает общественную опасность деяния (В. Власов. Административные взыскания за нарушение решений (обязательных постановлений) местных органов государственной власти, («Соц. законность», № 3—4, 1941).

18                      Цит. учебник, стр. 7.

19                     G3 СССР 1931 г. № 71, ст. 474.

20                    Сборп. «Законодательные и административно-правовые акты военного времени». Чкалов, 1942, стр. 54.

19*

2Q2                                                                                                                                                                                                                                                                                             Преступление и другие вгй)ы правонарушения

налоге» установил наложение штрафов в административном порядке за отдельные нарушения (ст. ст. 13,14). Следовательно, признак, положенный авторами учебника в основу разграничения уголовных и административных деликтов, в отношении -значительной части последних неприемлем.

Приведенное выше мнение С. П. Мокринского, что при уголовной неправде субъект сознает или может сознавать потенциальное значение действий, лежащих в основе репрессии, а при административных нарушениях (полицейской неправде, по терминологии автора) он сознательно совершает только само действие, не выдерживает критики. При совершении значительного числа административных нарушений субъект или сознает или, во всяком случае, может сознавать потенциальные последствия своего действия. Так, человек, разводящий в засушливое время костер в хвойном лесу, или сознает возможность возникновения лесного пожара или, во всяком случае, должен и может сознавать возможность такого последствия. Между тем, само по себе разведение в лесу костров, при наличии на то запрета, является типичным административным деликтом.

Заслуживают внимания теории, видящие различие между уголовным и административным деликтами в моменте опасности. Действительно, для многих административных деликтов характерно, что предусматриваемые ими действия, взятые сами по себе, не являются вредными, но они создают некоторую возможность возникновения опасности в будущем, иногда отдаленном.

Так, например, нарушение правил об обязательной прививке против оспы или желудочно-кишечных заболеваний или нарушение правил о санобработке во время эпидемий создает известную вероятность, что этот нарушитель заразится болезнью и явится ее распространителем. Следовательно, косвенно перечисленные нарушения имеют своим объектом народное здравие, хотя само по себе уклонение от выполнения правила никакого ущерба этому объекту не причиняет.

Упоминаемый признак, характерный для значительного числа административных нарушений, отнюдь не является универсальным. То же нарушение правил при наличии опасного эпидемического заболевания или угрозы вспышки эпидемии может оказаться общественно-опасным (ст. 181 УК РСФСР). Курение во взрывоопасном цехе или сон во время работы на взрывоопасном производстве создают лишь некоторую возможность возникновения взрыва при стечении ряда допол-

Преступление и административный деликт                                                                                                                                                                                                                                                                                                     293

нительных обстоятельств. Однако возможные последствия столь значительны, что сами эти действия, даже не вызвавшие никаких последствий, являются общественно-опасными, и общесоюзный закон считает их довольно тяжким преступлением (ч. 1 ст. 1081 УК РСФСР).

Перечисленные выше признаки разграничения преступления и административного деликта имеют значение преимущественно для за конодате л я.

Преступление и административное нарушение разграничивались также по признаку, что преступление есть деяние, преследуемое на всей территории государства, тогда как административный деликт является таковым в пределах ограниченной местности, например в пределах города, области.

Хотя, действительно, нередко характер административных нарушений различен в отдельных местностях, в целом излагаемая точка зрения не выдерживает критики. Во-первых, и многие преступные деяния являются таковыми лишь в определенных местностях — либо в силу веления закона, признающего деяния общественно-опасными в пределах какой-либо территории, либо в силу возможности совершения преступления только в некоторых частях государства. Так, ст. ст. 108-а, 108-6, 108-в, 108-г, 108-д УК РСФСР о водных преступлениях были введены лишь в районах ирригационных систем Казахской ССР.21 Некоторые пережитки патриархально-феодальных отношений являются общественно-опасными и в силу этого караемыми не на всей территории РСФСР, а лишь в некоторых автономных республиках, автономных областях и отдельных местностях РСФСР (ст. 205 УК РСФСР). Незаконный промысел морских котиков и морских бобров (ч. 2 ст. 86 УК РСФСР) может совершаться только на небольшом участке территории СССР, где водятся эти животные; незаконный посев опийного мака и индийской конопли (ст. 179>-а УК РСФСР) возможен лишь там, где эти растения могут возделываться.

Во-вторых, многие законы, постановления Совета Министров СССР и приказы министров СССР устанавливают единообраз-. ное преследование большого числа административных нарушений на всей территории СССР. Достаточно в качестве примера упомянуть об административных взысканиях за проживание без паспорта, с просроченным паспортом или без прописки,

21 СУ РСФСР 1929 г., Л» 4(1.

294                                                                                                                                                                                                                                                           Преступление и другие виды правонарушения

за небрежное обращение с паспортом, установленных от. 32 и др. Положения о паспортах 1940 г.22

На всей территории СССР признаются в одинаковой мере административными деликтами нарушения ряда правил, установленных постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 25 сентября 1935 г. «О регулировании рыболовства и охране рыбных запасов».23 Наконец, все нормы уголовных кодексов союзных республик с административными санкциями имеют действие на всей территории соответствующей республики.

Указывается, что субъектом административного нарушения может быть не только физическое, но и юридическое лицо,24 а субъектом преступления—только физическое лицо. Это решает вопрос в отношении деяний юридических лиц, но не в части разграничения преступлений в административных нарушениях, совершенных физическими лицами.

Отличие уголовного преступления от административного деликта видят также в правовых последствиях деяния, находя качественное различие мер репрессии в первом и втором случае. На этом вопросе мы останавливались выше (§32). Несомненно, такое различие, если говорить о типических явлениях, имеется.26

IV. В основу разграничения уголовного преступления и административного деликта нередко кладется процессуальный признак: наказания за уголовные преступления назначаются судами после рассмотрения дела в порядке, установленном нормами уголовно-процессуального кодекса, административные взыскания назначаются административными органами, причем эти взыскания применяются не по нормам уголовно-процессуальных кодексов.26 Собственно говоря, этот признак является производным, так как он вытекает из самого факта отнесения деяния к числу уголовных или адми-

2* СПиР СССР 1940 г., Л» 24, ст. 591.

23 СЗ СССР 1935 г., Л» 50, ст. 420.

21 О наложении штрафов на колхозы за невыполнение обязательных поставок зерна, риса, картофеля см. СИиР СССР 1940 г., № 18, ст. 459 и № 26, ст. 634, а также приказ Народного комиссара юстиции СССР от 4 еент. 1941 г. («Соц. законность», № 5, 1941).

28 Следует признать ошибочным мнение А. А. Пионтковского, высказанное им в 1929 г., сводящееся к тому, что в системе уголовного права между уголовно-правовым и административным принуждением в существе «нет какого-либо принципиального различия» (А. П и о н т к о в с к и й. Советское уголовное право, Общая часть. ГНЗ, 1929, стр. 6).

26 См. цпт. учебник уголовного права для вузов, также «Советское уголовное право», учебник для юридических школ, М., 1940, стр. 6.

Преступление и административный деликт                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          295

нистративных деликтов. Но он имеет практическое значение, позволяя в сомнительных случаях производить отграничение преступления от административного деликта.

В значительном большинстве случаев уголовным и административным деликтам присущ указанный порядок рассмотрения дел. Но упоминаемому признаку нельзя придавать абсолютного значения. С одной стороны, возможно применение наказания за преступление и не в порядке судебного разбирательства, а, с другой, возможно наложение взыскания за административное нарушение в судебном порядке. Деяние не перестанет быть преступлением в первом случае и не станет преступлением во втором.

Если в определенных случаях деяние, предусмотренное уголовным законом, карается в ином порядке, чем тот, который установлен Уголовно-процессуальным кодексом, оно не перестает быть преступлением.

Законом 17 июля 1935 года 27 было предусмотрено, что за нарушение правил въезда и проживания в пограничных полосах виновные и их попустители подлежат заключению в лагерь сроком от одного года до трех лет по постановлению Особого совещания при НКВД. Норма закона была включена в Уголовные кодексы УССР, Азербайджанской ССР, Таджикской ССР. Законом 7 октября 1937 г. (СЗ СССР № 59, стр. 251) дела о нарушении правил въезда и проживания в пограничных зонах • были переданы на рассмотрение народных судов. Изменение процессуального порядка не изменило существа деяния. Оно было и осталось преступлением. Пленум Верховного суда СССР в постановлении 3 июля 1940 г. правильно отметил, что «закон от 7 сентября 1937 г. изменяет только порядок рассмотрения указанных в этом законе дел>>.28

С другой стороны, известны случаи наложения судами взыскания, не являющегося наказанием. Так, в силу Инструкции НКЮ СССР, Прокуратуры СССР и Главного управления лесоохраны и лесонасаждений при СНК СССР, утвержденной СНК СССР 22 декабря 1939 г.,29 наложение штрафов на лиц, совершивших лесные нарушения, не являющиеся преступлениями (ч. 1 ст. 85 УК РСФСР), возложено на народные суды.  Инструкция неоднократно противопостав-

27                      СЗ СССР 1935 г., № 45, ст. 477.

28                     Сборник действующих постановлений  Пленума и директивных писем Верховного суда СССР 1924—1944 гг., М., 1946, стр. 67—68.

29                    СПиР СССР 1940 г., JV» 2, ст. 29.

296                                                                                                                                                                                                                            Преступление и другие виды правонарушения

ляет этот штраф уголовному наказанию, применяемому в случае совершения деяний, предусмотренных частями 1—4 ст. 85 УК РСФСР и соответствующими статьями уголовных кодексов других союзных республик.

Более ранний приказ НКЮ СССР и Прокуратуры СССР от 13 марта 1939 г. Щ 12/36, основываясь на постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 2 августа 1937 г., указывает, что названным постановлением установлен «порядок наложения штрафов только по решению народного суда» за лесонарушения, не преследуемые в уголовном порядке.30

Не являются преступлениями и нарушения порядка во время судебного заседания, хотя взыскания (до двух недель ареста) налагаются судом (ст. 25 УПК УССР, ст. 261 УПК РСФСР).

Следовательно, отнесение дела к компетенции судебных органов не всегда означает, что деяние признается уголовным преступлением, и наоборот.31

3» «Сов. юстиция», JV» 6, 1939.

31 Насколько в отдельных случаях процессуальный признак недостаточен, можно видеть, изучая приказы туркестанского генерал-губернатора. В Туркестане, находившемся на положении колонии, генерал-губернатор, по существу, мог изменять уголовные законы, ибо, относя по усмотрению отдельные дела к подсудности военных судов, он резко менял санкцию, а относя к подсудности военных судов целые категории дел, он фактически менял и квалификацию преступлений (см. приказ от 1 августа 1911 г. о передаче в военные суды дел о бупте, измене, разбое, поджоге, грабеже, повреждении средств связи и путей сообщения, устройстве стачек, хранении взрывчатых веществ).

При наличии огромных ярав, предоставленных генерал-губернатору в части установления наказуемых деяний и применения довольно суровых наказаний в административном порядке, многие из деяний, которые карались на основании обязательных постановлений генерал-губернатора, можно относить к числу преступлений, с не меньшим, а иногда и с большим правом, чем деяния, предусматривавшиеся Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Например, на основе обязательных постановлений генерал-губернатора карались пение революционных песен и подстрекательство к беспорядкам, относящимся к нарушению государственного порядка, вмешательство в действия полиции и воинских частей при исполнении ими своих обязанностей (обяз. пост. 18 января 1912 г.), демонстративно дерзкие выходки по отношению к чинам полиции (то же обяз. пост.), сбор денег и вещей на цели, противные государственному порядку и общественному спокойствию (обяз. пост. 29 октября 1913 г.), хранение оружия (обяз. пост. 17 сентября 1911 г.), восхваление преступных деяний, распространение и публичное оглашение сообщений, возбуждающих враждебное отношение к правительству, распространение ложных сведений о деятельности правительственных установлений и должностных лиц и воинских частей и возбуждение вражды к ним (обяз. пост. 12 июля 1907 г.), публичное разглашение или распространение во время войны ложных,

Преступление и административный деликт                                                                                                                                                                                                                                                                                                     297

Однако по общему правилу дело об уголовном преступлении рассматривается судом, и он применяет наказание, а дело об административном нарушении рассматривается административным органом.

V. Основной критерий для отграничения уголовного преступления от административного деликта —наличие или отсутствие признака общественной опасности деяния и уголовной противоправности. Закон, определяя круг преступного, тем самым относит остальные деяния к другим видам правонарушений, в частности, к административным. Перечисленные выше критерии могут иметь известное вспомогательное значение при решении спорного вопроса об отнесении деяния к одному из видов правонарушений на основе действующего закона.

Приводимая ниже таблица, составленная применительно к Уголовному кодексу РСФСР, показывает, какие признаки закон считает существенными для уголовного преступления сравнительно с административным нарушением32.

Из таблицы видно, что решающее значение закон придает наступлению вредных последствий или самой возможности их наступления, а затем —• повторности деяния. В таблицу не включены ст. 105 (о ней см. выше) и ст. 133 УК РСФСР. Ст. 133 определяет уголовную или административную ответственность

возбуждающих общественную тревогу слухов о военных событиях, об общественных бедствиях (обяз. пост. 27 июля 1914 г.).

Во время первой мировой войны обязательными постановлениями генерал-губернатора были изъяты из подсудности мировых судей дела по ряду преступлений, предусмотренных Уставом о наказаниях, причем эти дела были переданы для рассмотрения в административном порядке и с значительным повышением санкций (обяз. пост. 7 августа 1914 г., 29 июля 1914 г. и др.). Полагаем, что передача дела, которое закон считал преступлением, на рассмотрение административного органа, притом с повышенной санкцией, не означала превращения преступного деяния в административный деликт (см. Сборник действующих обязательных постановлений Туркестанского генерал-губернатора для населения Туркестанского края и русского населения Бухарского ханства, изд. канцелярии генерал-губернатора, Ташкент, 1915).

В практике генерал-губернатора и военных губернаторов областей Туркестанского края были весьма часты случаи осуждения в административном порядке к уголовным наказаниям на основании статей Уложения о наказаниях (см., например, Сборник процессов чрезвычайного съезда народных судей Закаспийской области 1894—1898 гг., Ашхабад, 1898, предисловие и стр. 170, 172, 264, 267 и др.; также отчет К. К. Палена).

•3 В этой таблице объединяются как нарушения, влекущие взыскания в административном порядке, так и нарушения, за которые применяется в судебном порядке штраф, не являющийся, однако, уголовным наказанием (по ст. ст. 85, 60, 61 УК РСФСР).

298

Преступление и другие виды правонарушения

Признаки преступления

Статьи УК РСФСР

Примечание

1. Особенности объекта посягательств

2. Специальный   субъект преступления

3.                         Повторность   деяния

4.              -Сгопор

5.                        Место   и обстановка совершения    деяния

6.                         Совершение деяния в виде промысла    или для целей сбыта

7.                         Вредные последствия или возможность их наступления

ч. 4 ст. 85

Ст. ст. 60, 61, 791, 793, 192-а

Ст. ст. 60, 61, 64, 192-а (обе части)

Ст. ст. 60, 61 ч. 1 ст.  74

Ст. ст. 85. 99

Ст. ст.  751,  7 86 (ч. 1), 108

Посягательство направляется на леса в запретной полосе водоохранной зоны

При упоминании ст. 192-а, имеется в виду разъясньние оснований ответственности по ст. 192-а, данное в Положении о паспортах 10 сентября 1940 г.

85,

в зависимости от того, установлено ли нарушенное правило законом, ведомственным актом либо распоряжениями местных органов власти.

Перечисленные в таблице признаки указаны в статьях Уголовного кодекса большей частью альтернативно — для наличия состава преступления обычно достаточно одного из них.

Во время Великой Отечественной войны возник вопрос о юридической природе деяний, которые в местностях, объявленных на военном положении, влекли репрессию в виде лишения свободы на срок до 6 месяцев или штрафа до 3000 рублей, применяемую в административном порядке (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г.).

По тяжести репрессии эти деяния превосходят некоторые деяния, предусмотренные Уголовным кодексом, причем Указ именует правовое последствие этих деяний наказанием. Несмотря на это, правильнее причислить названные нарушения к числу административных деликтов. Деяния, которые военные власти были компетентны запрещать под страхом указанной кары, мог-

Преступление и административный деликт                                                                                                                                                                                                                                                                                                   299

ли бытьвесьма различны по степени тяжести. Отнесение всей массы мелких нарушений к числу преступлений приводило бы к •их увеличению — не нужному и не соответствующему материальному пониманию преступления в советском праве. Из текста ст. 6 Указа 22 июня 1941 г., предусматривавшей ответственность по законам военного времени за неподчинение военным властям и неисполнение их распоряжений, можно видеть, что Указ противопоставлял репрессию, назначаемую в административном порядке, как взыскание за совершение административного деликта, наказанию, применяемому судами за то же деяние, если оно по обстоятельствам и обстановке его совершения признавалось более общественно-опасным.за

Наконец, можно сослаться и на то, что Указ, предписывая применение наказания в административном порядке, вместе с тем не устанавливал правовых последствий, характерных Для наказания, назначаемого за совершение преступления. Следовательно, деяния, каравшиеся в силу ст. 4 Указа 22 июня 1941 г., относились к категории административных деликтов.

VI. В связи с тем, что в некоторых советских уголовных кодексах содержатся статьи или части статей, предусматривающие ответственность в административном порядке, возникает вопрос о применении к этим деяниям норм Общей части уголовных кодексов.

С. П. Мокринский считал, что этот вопрос надо разрешать положительно, так как установление законом административного взыскания по этим статьям вместо наказания в судебном порядке означало только изменение процессуальной, но не материальной стороны, а следовательно, эти деяния остаются преступлениями, и административные органы связаны как этими нормами Уголовного кодекса в части санкции, так и другими нормами того же кодекса в части диспозиции.34

Выше доказывалось, что статьи УК РСФСР, содержащие административную санкцию, предусматривают не преступления,

33                         На ту же точку зрения стал Верховный суд СССР. Разъясняя, что нарушение правил МПВО влечет взыскания в административном порядке, а в случаях злостности деяния виновный карается по ст. 59° УК РСФСР, пленум Верховного суда СССР (пост. 26 июня 1941 г.) тем самым, очевидно, признал, что лишь во втором случае имеет место совершение преступления («Соц. законность», № 1, 1941).

34                      Доклад С. II. Мокринского «Административный порядок ответственности па основании Уголовного кодекса» в Институте права РАН ИОН («Советское право»., Лг 25, 1925, стр. 81—82). Большинство членов секции уголовного права Института считало, что применимы лишь немногие нормы'Общей части. Во всяком случае, статья Уголовного кодекса об аналогии неприменима.

300                                                                                                                                                                                                                                        Преступление и другие виды правонарушения

а административные деликты (§ 46). Включение этих статей в Уголовный кодекс, как правило, имело целью дать-наглядное представление о различии между административным деликтом и преследуемым в судебном порядке преступлением .того же рода. Наличие в Уголовном кодексе таких статей не ■создает для органа, налагающего взыскание, обязанности руководствоваться Общей частью кодекса, ибо применяются нормы ше уголовного, а административного права.  Поэтому такие .статьи нельзя применять по аналогии, по ним нельзя привлекать к ответственности  за соучастие, за покушение. 35   Тем меньше основанийприменятьнормы Уголовного кодекса о совокупности преступлений, назначении наказания ниже низшего минимума, об условном осуждении.

В отношении деликтов, предусмотренных в Уголовном кодексе, но преследуемых в административном порядке, применимы лишь те статьи кодекса, которые содержат норму, прямо относящуюся к этим деликтам; например, примечание 3 к ст. 14 УК РСФСР, устанавливающее месячный давностный срок для деяний, преследуемых согласно УК РСФСР в административном порядке. Это примечание в сущности не создает новой нормы, а воспроизводит общую норму, устанавливающую давностный срок для всех вообще деяний, преследуемых в административном порядке. Содержание примечания 3 к ст. 14 УК РСФСР является еще одним из доказательств того, что деяния, о которых идет речь, —административные нарушения, а не уголовные преступления.

В принципе не исключена совокупность административного деликта и преступления в одном деянии, вследствие чего к субъекту применимы меры уголовного наказания (за преступление) и административное взыскание (за административное нарушение). Так, квалифицированная контрабанда карается в качестве государственного преступления суровыми мерами нака-

35 «Правила о порядке наложения взысканий по статьям Уголовного кодекса, определяющим административные взыскания» (приложение к Уголовному кодексу Узбекской ССР), устанавливают, в частности, что «приписываемое нарушителю деяние должно в точности соответствовать деянию, указанному в статье Уголовного кодекса, на которую делается ссылка». Тем самым исключается применение статей, имеющих административную санкцию, по аналогии, и вообще применение всей Общей части Уголовного кодекса. Названное приложение не делает различия между административными деликтами, предусматриваемыми Уголовным кодексом, и другими законами.

Циркуляры НКЮ РСФСР № 48 от 8 июня 1922 г. и № 71 от 9 августа 1922 г. прямо запрещали применение аналогии к деяниям, преследуемым в административном порядке.

Преступление и Эгодиплинарный проступок                                                                                                                                                                                                                                                                                                           30 1

зания. В то же время эта контрабанда как административный деликт, охватывающий самый факт незаконного провоза через границу товаров, преследуется в административном порядке на основании Таможенного кодекса конфискацией товаров и наложением штрафа, причем административное взыскание во времени предшествует уголовному наказанию (ст. 23 Положения о государственных преступлениях). Упоминавшийся выше закон 7 декабря 1931 г. установил, что кулаки и частные скупщики за незаконный убой лошадей и подстрекательство к этому деянию других лиц подвергаются в административном порядке штрафу и конфискации принадлежащего им скота и, кроме того, караются в уголовном порядке. Однако приведенные случаи представляют исключение. По общему же правилу преступление как деяние общественно-опасное охватывает и признаки соответствующего административного деликта, а уголовное наказание поглощает возможное административное взыскание.