§ 2. СИСТЕМА СОВЕТСКОГО УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА       ^

Термином «система» охватываются самые различные поня­

тия. Им пользуются очень широко и вкладывают в него разно­

образнейшее содержание. Его употребляют в различных сферах

научного познания и на практике, причем в явно не сов­

падающих значениях. В сущности, под системой можно пони­

мать всякую вещь и любое явление объективного мира, которое

обладает известной целостностью и сложностью, т. е. состоит из

более простых подсистем, функционально связанных друг с

другом. Практически системой может быть любой, даже простой

предмет, ибо он всегда складывается из еще более простейших

частиц.  *

'Суть наиболее общего понятия системы можно выразить, в следующем: это множество элементов с отношениями, связями между ними, образующими определенную целостность66.

В правовой науке существуют понятия "Системы права,"сис­темы законодательства ич-системы отдельной отрасли права и законодательства.

Под системой права понимается   внутренняя   структу-        >

р а права, выражающая расположение правовых

институтов по связанным между собой подраз­

делениям67. Это «способ (закон) связи между его отраслями

и институтами»68.              .               . (

66            Философская энциклопедия, т. 5. М., «Советская энциклопедия»,  1970,

сгр. 18—19.

67            С. С. Алексеев. Общие теоретические проблемы системы советского

права. М., Госюриздат,  1961, стр. 7.

68            С   С   Алексеев   Проблемы  теории  права,  т.   1.  Свердловск,   1972,

стр.  132.

40

В работах по общей теории государства и права подчеркива­ется, что система права обусловлена экономическим строем дан­ного общества69, что это не искусственное понятие, а внутрен­нее качество самого права и т. п.70.  И это в общем  правильно.

Безусловно, в конечном счете система права отражает объек­тивные потребности общества и определяется его характером, который в свою очередь зависит от производственных отноше­ний (базиса). Но это опосредствованная связь и зависимость. В такой же мере можно сказать, что в конечном счете система права1 определяется внутренним качеством его самого. Вместе, с тем надо отметить,.что в большей степени это искусствен­ное построение, вызванное практическими потребностями и оп­ределяемое в известной мере и субъективными представлениями ее творцов о целесообразности именно данной системы. Одна и та же правовая сущность может быть выражена в системе, до­пускающей множество вариантов, значительно отличающихся друг от друга. В этом отношении оптимальное решение проблемы может быть далеко не однозначным. Идеальная модель систе­мы может существенно отличаться от действующей системы права, и вместе с тем последняя может верно служить делу.

Система права, которая создавалась в России Сперанским, была куда более передовой, чем современная английская или американская. Однако первая возникла в недрах феодального крепостнического базиса, а вторая — на основе капиталистиче­ского. А если взять Англию, то там всегда прекрасно уживались и уживаются архаическая система права, сотканная из правовых норм раннего и позднего феодализма и развитого капитализма, с современным капиталистическим базисом.

Этого, конечно, нельзя сказать о системе советского уголов­ного законодательства. Она, безусловно, отражает объективные закономерности в целом как система. Например, все уголовные кодексы* социалистических стран имеют Общую и Особенную части, все они «а первом месте в Особенной части ставят прес­тупления против государственной власти, но, пожалуй, на этом сходство в системах законодательства кончается. В дальнейшем каждое уголовное законодательство придерживается своей сис­темы, которая по своей сущности является тоже социалистиче-

69            С. С. Алексеев. Проблемы теории права, т. 1.

70            Основы   теории  государства  и  права.  М.,   Госюриздат,   1960,  стр.  378;.

см. также:  А. Ф.  Шебанов. Система законодательства как ваучиая осно­

ва кодификации. «Советское государство и право»,  1971, № 12, стр. 31.

41

ской. Более того, она может иметь и недостатки, которых нет в другой системе, и преимущества, которых лишена эта послед­няя. Вместе с тем обе системы будут порождением одного бази­са и иметь в своей основе одни и те же внутренние закономерно­сти. В самом деле, может ли значительно изменить сущность социалистического уголовного права тот факт, что в некоторых социалистических странах действуют военно-уголовные кодексы, а в СССР есть лишь Закон об уголовной ответственности за во­инские преступления, который текстуально в виде главы вклю­чен в УК союзных республик? Большое ли принципиальное зна­чение имеет то обстоятельство, что Общая часть УК РСФСР со­держит шесть глав, а УК УССР—только пять, УК УзССР—че­тыре?

Все это говорит о том, что абсолютизировать значение систе­мы права и системы законодательства нельзя, хотя не следует игнорировать и тот факт, что, хорошо продуманные стройные, они играют большую практическую роль.

Термин «кодекс», несмотря на иностранное происхождение,

общеизвестен, поэтому нет необходимости в каком-то строго

научном его определении. Понятия, данные в Курсах уголовного

права, вполне отражают сущность этого законодательного до­

кумента. В Курсе уголовного права ИГП АН СССР предлагает­

ся следующее определение кодекса: «Уголовный кодекс — это

отличающийся внутренним единством законодательный акт,

представляющий собой систему взаимосвязанных норм, опреде­

ляющих, какие общественно опасные деяния являются преступ­

лениями и какие наказания подлежат применению к лицам, со­

вершившим эти преступления»71. Это систематизированный'свод

законов, в котором применены и внешние приемы классифика­

ции, но они употребляются лишь для улучшения пользования

законодательным материалом. В задачу составителей уголов­

ных кодексов входит «внутренняя обработка действующего за­

конодательства путем приведения его в логическую систему.

Обработка действующего законодательства при кодификация

касается не только внешних его сторон, но и проникает в суще­

ство отдельных правовых актов»72. Поэтому даже старая нор­

ма, включаемая в новый УК, претерпевает существенную пере­

работку, впитывая в себя дух и обретая внешнюю оболочку

этого кодекса.      '•

71            Курс советского уголовного права, т.  1. М., «Наука»,  1970, стр. 67.

72            Д.   А.   Керимов.    Кодификация    и    законодательная    техника.   М.,

Госюриздат,   1952,  стр. 33—34.

42

Разумеется, ■ УК— не единственный уголовный закон. Поми­мо него, могут действовать самостоятельно и законодательные акты, не включенные в кодекс. До принятия новых УК наше за­конодательство непрерывно пополнялось законодательными актами, действующими в качестве указов Президиума Верхов­ного Совета самостоятельно, что создавало затруднения в прак­тической деятельности органов юстиции. В настоящее время все новые уголовно-правовые нормы немедленно включаются в уголовные кодексы соответствующими законодательными ак­тами. И это, безусловно, шаг вперед по пути дальнейшего укреп­ления социалистической законности.

Первыми большими системными подразделениями советско­го уголовного законодательства являются Общая и Особенная части Уголовного кодекса. Такое деление представляет собой результат многолетнего развития юридической мысли, достиже­ния необходимого уровня правовой абстракции. Правда, один из УК союзных республик, а именно БССР, не имел формаль­ного деления на Общую и Особенную части, хотя фактически предусматривал его. В настоящее время он также подразделя­ется на эти две части.

Что касается Общей части, то обычное деление предусматри­вает три основных структурных подразделения, которые по своей форме сходны с воззрениями классической школы уголовного права, — это уголовный закон, преступление, на­казание. В общей форме этого деления придерживаются уголовные кодексы всех государств, в том числе и капитали­стических, что давало основание отдельным авторам сомневать­ся в его правильности, называть формальным, догматическим и т. п. На самом деле оно весьма удобно, наглядно и позволяет хо­рошо сконцентрировать все нормы Общей части в подразделени­ях, в которых они действительно должны находиться73.

Поскольку нормы Общей части не содержат описания кон­кретных деяний, не имеют санкций и в равной мере должны применяться органами правосудия ко всем без исключения прес­туплениям и преступникам, если в них не оговорено иное, в лите-

73 Это деление выдерждно а УК Аргентины 1922 г., УК Дании 1939 г., Японии 1947 г. В УК Финляндии вторым является раздел о наказании, постановления о преступлении помещены в третьем разделе. В УК капита­листических стран можно встретить и другие вариации и даже некоторые существенные отступления от традиции. Это объясняется тем, насколько уголовно-правовая доктрина этих стран отступила от классического направ­ления в уголовном праве и встала на путь антропологических и социологи­ческих взглядов.

43

ратуре высказывалось суждение о том, что эти нормы носят ^ ларативлый характер. Думается, что в Общей части уголовных кодексов трудно встретить чисто декларативные нормы. Бес­спорно, элементы декларативности имеются во многих нормах Общей части. Например, ст. ст. 1, 16, 17 Основ и целый ряд дру­гих статей УК. Однако наряду с тем, что эти нормы определя-, ют отдельные институты, они предписывают органам правосу­дия при рассмотрении уголовных дел руководствоваться этими установлениями таким образом, чтобы любое отступление от них считалась незаконным и строго пресекалось. Следовательно, надо согласиться с проф. Н. Д. Дурмановым, что «статьи Общей части уголовного закона не только определяют понятия или ин­ституты, но предписывают при определенных условиях компе­тентным учреждениям, должностным лицам и гражданам те или иные действия или воздержание от них. Статьи* Общей час­ти в единстве со статьми Особенной части также имеют импера­тивный характер»74.-

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года имеют четыре раздела: общие положения, о преступлении, о наказании, о назначении и освобождении от наказания.

Некоторые уголовные кодексы союзных республик, кроме того, включают разделы «Пределы действия УК» и «О принуди­тельных мерах медицинского и воспитательного характера» (например, УК РСФСР, УССР, Грузинской ССР, Таджикской ССР). Что касается раздела о принудительных мерах медицин­ского и воспитательного характера, то в ст. 10 Основ законода­тельству союзных республик прямо предписывалось самому ус­танавливать эти меры. В этом смысле новый раздел в УК имеет формальные оонов,ания на самостоятельное существование, по­скольку целиком и полностью отсутствует в Основах и его со­держание отнесено к компетенции союзных республик. Однако и здесь следует согласиться с проф. Н. Д. Дурмановым, который ставит под сомнение компетенцию законодательных органов союзных республик относительно выделения раздела «Пределы действия УК» из раздела «Общие положения». Думается, что с формальных позиций подобное выделение было неправильным, так как в ст. 2 Основ прямо указывается на то, что Основы оп­ределяют принципы и общие положения уголовного зако­нодательства Союза ССР и союзных республик.

74 Н. Д. Дурманов, указ. соч., стр. 73. 44

Нет необходимости подробно останавливаться на содержа­нии отдельных разделов Общей части УК союзных республик. Они во многом идентичны; различия, которые в них имеются, несущественны. Что же касается системы норм Особенной части, то об этом следует сказать более подробно75. Ю. С. Васильев и М. П. Евтеев полагают: «Особенность сферы законодательства состоит в том, что первичным элементом ее является весь нор­мативный акт ,и его часть, в то время как для отрасли права первичным элементом является норма права»76. Думается, что данная особенность не имеет отношения к уголовному праву (о чем косвенно говорят и сами авторы). Поскольку система уго­ловного законодательства представляет собой систему норм, то первичной ячейкой ее служит именно норма, а не что-либо иное. Даже в тех случаях, когда издается какой-то законода­тельный акт, включающий в себя нормы различных отраслей права, то он как бы «расщепляется» на отдельные нормы и в уголовные кодексы (кодекс) включаются только нормы' уголов­ного права. Так, например, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за ху­лиганство»77 содержит нормы административного, уголовного и процессуального права, но в ст. .206 УК РСФСР включены толь­ко уголовно-правовые. Подобное «расщепление» законодатель­ных актов является необходимым условием всякой кодификации, поскольку, как правильно пишет А. 'Ф. Шебанов, чтобы быть предметом кодификации, та или иная группа нормативно-право­вых актов должна представлять собой именно систему, облада­ющую свойствами отрасли законодательства, а точнее говоря, определенного, самостоятельного звена данной отрасли7S.

Однако задачи и цели законодателя и кодификатора, даже если последним выступает законодательный орган, различны. Законодателю, в тех случаях когда имеется необходимость из­дать целую систему норм, для того чтобы урегулировать какое-либо общественное отношение или группу родственных отноше­ний, всегда будет удобнее принять единый целостный норма-

75            Следует   согласиться   с   Н.   Д.   Дурмановым   относительно   того,   что

когда  говорят о  системе Особенной часта, то имеют в виду систему норм,

а не систему составов преступлений или даже преступлений. Такой системы

в действительности не существует  (указ. соч., стр. 82).

76            Ю.  С.  Васильев, М.  П. Евтеев. Кодификация и систематизация

законодательства. «Советское государство и право», 1971, № 9, стр.  15.

77            «Ведомости Верховного Совета СССР»  1966 г. № 30, ст. 595.

78            А.   Ф.   Шебанов.   Система   законодательства   как   научная   основа

кодификации, стр. 34; он же. Форма советского права. М., 1968.

45

тивный акт. В нам могут содержаться нормы самых различных отраслей права, тем не 'менее они отражают единую целеустрем­ленность законодателя, а сам акт создает .впечатление целост­ности, компактности и законченности. Задача же кодификатора совершенно иная. Она заключается щ том, чтобы упорядочить систему норм, привести их ,в логически завершенное целое и тем улучшить и облегчить соответствующим органам применение правовых норм.

Так, собственно, обстоит дело с уголовным правом и прежде всего с его Особенной частью.

В основу построения системы Особенной части уголовного законодательства положен объект посягательства, т.-е. те общест­венные отношения, которые терпят ущерб, вызванный преступ­лением. Это обстоятельство настолько аксиоматично, что нет не­обходимости его аргументировать. При этом основой деления-на определенные группы норм (в Особенной части они носят назва­ние глав) является родовой объект посягательства, т. е. группа родственных общественных отношений, охраняемых уголовным правом. Подобным подразделением достигается одна из важ­нейших целей — простота и доступность пользования уголовным законом. Надо сказать, что это чисто догматическое деле-. ние, которое в большинстве своем непригодно для криминологи­ческой классификации преступлений и преступников, однако для правоприменительной деятельности оно представляется идеаль­ным. Даже в тех случаях, когда дополнительным классифика­ционным признаком является субъект преступления (должност­ные преступления, воинские и т. п.), все равно главным и реша­ющим признаком выступает объект посягательства, 1и1бо и долж­ностные, и воинские преступления, кроме общего субъекта — должностное лицо, военнослужащий и т. п., имеют общий родо­вой объект. Когда же норма права требует специального субъек­та преступления, но 'Отличается от группы преступлений то ро­довому объекту, она включается в другое подразделение УК (например, ст.  140).

Принцип классификации норм Особенной части по родовому объекту выдержан всеми УК союзных республик.

Что касается расположения глав внутри УК, то здесь зако­нодатель придерживается в основном принципа важности ро­дового объекта посягательства. Степень общественной опасности • в первую очередь (но не только) зависит от значимости охраня­емого общественного отношения (объекта преступления). По этому   принципу   и   располагаются в своей  последовательности

46

главы Особенной части. Однако он в высшей степени условен. -Законодатель придерживается его в полной мере лишь примени­тельно к особо опасным и иным государственным преступлениям. Что же касается расположения последующих ;глав, то среди них имеются «преступления, по своей общественной опасности не только не уступающие, но и более значительные. Даже воинские преступления, которые размещены во всех кодексах в последней главе, по степени своей общественной опасности в иных случаях далеко превосходят составы, описанные в предыдущих главах79. Надо сказать, что система Особенной части УК союзных рес­публик выглядит в настоящее .время почтя одинаково, хотя пер­вые проекты существенно отличались друг от друга. В резуль­тате широких дискуссий и обсуждений, которые проводились в каждой республике перед принятием УК, 'был выработан более или менее единый взгляд на систему норм Особенной части. С небольшими отклонениями система УК союзных республик вы­глядит так:

глава 1. Государственные преступления;

глава 2. Преступления .против социалистической собствен­ности;

глава 3. Преступления против личности (жизни, здоровья, свободы,- достоинства личности);

глава 4. Преступления против политических и трудовых прав граждан;

глава 5. Преступления против личной собственности 'граждан;

глава 6. Хозяйственные преступления;

глава 7. Должностные преступления;

глава 8. Преступления против правосудия;

глава 9. Преступления против (порядка управления;

глава 10. Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения.

В УК РСФСР глава 11 называется «Преступления, состав­ляющие пережитки местных обычаев»..Во всех остальных кодек­сах подобной главы нет, и в 11-й располагаются нормы о воин­ских преступлениях (в УК РСФСР—соответственно 12-я).

Представляется опорной позиция УК союзных республик, где на всей территории еще сохранились пережитии (местных обычаев, отказываться от 'выделения норм, предусматривающих еоответетвующке преступления, в отдельную .главу. Более пред-

79 :В УК Узбекской и Молдавской ССР в главе II располагаются нормы

о преступлениях против личности, а в главе III — о преступлениях против,

социалистической   собственности.              '

47

почтительна в этом отношении позиция, занятая УК РСФСР: поскольку мотивом подобных преступных деяний являются пере­житки вредных, плавным образом мусульманских обычаев, то эти преступления составляют особую группу. Отнесение их в главу о преступлениях против личности неверно, так как объек­том посягательства в этом случае выступает не только личность, но и иные социалистические отношения, развитию которых оп­ределенные пережитки и обычаи препятствуют.

В трех УК> а именно .в УК Казахской, Молдавской и Армян­ской ССР, в отдельную главу выделены нормы о транспортных преступлениях.

Что касается .расположения норм внутри отдельной, главы, то здесь принцип систематизации практически тот же. Во всех случаях законодатешь предпринимает попытку каким-то образом сгруппировать нормы, обладающие определенным, общим для всех них признаком. Например, в разделе «Особо опасные го­сударственные преступления» вместе сгруппированы преступле­ния, посягающие на внешнюю 'безопасность СССР, на экономи­ческие основы социалистического государства, и т. п.; ;в главе о преступлениях против жизни, здоровья, свободы, чести и досто­инства личности — соответственно нормы, охраняющие жизнь, здоровье, свободу и т. д.

Такая группировка имеет чисто практическое значение, по­скольку облегчает пользование кодексом.