Глава 10. Экологическая преступность и ответственность за экологические преступления

_ 1. Понятие, состояние, структура, динамика экологической преступности

Определив, какие из преступлений следует отнести к экологическим, можно сформулировать и понятие экологической преступности. Как известно, определений преступности в криминологической, правовой, социологической, философской литературе множество. С известной долей условности, присущей всякому определению, экологической преступностью следует считать негативное, отрицательное, сложное по характеру социально-правовое явление, складывающееся из совокупности экологических преступлений, совершенных в определенный период на определенной территории (регионе или в стране в целом), и подрывающее биологические основы существования человеческого общества.

Экологические правонарушения и преступления относятся к категории наиболее распространенных. Так, по России только зарегистрированных нарушений правил охоты насчитывается до 70 тыс. в год. Нарушений правил занятия водными добывающими промыслами регистрируется ежегодно в два раза больше.

На Нижней Волге, на Камчатке, Дальнем Востоке и в ряде других мест преступное занятие водными добывающими промыслами (ст. 253 УК) приняло промышленный размах.

Положение с выделением и распределением квот на вылов биоресурсов, охраной и использованием осетра на Каспии позволяет утверждать, что рыбная отрасль глубоко криминализирована, в ней действуют хорошо организованные преступные группировки.

Прокурорскими проверками в 2000 г. выявлены грубые отступления от соблюдения законодательства в деятельности как Государственного комитета Российской Федерации по рыболовству, так и органов власти субъектов Федерации, местного самоуправления, юридических лиц. Наиболее характерными нарушениями в области охраны морских биоресурсов являются вылов морепродуктов сверх установленных квот с одновременным занижением количества добытой продукции в судовых документах, ведение промысла без выделенных квот, в запрещенное время, недозволенными орудиями лова.

Общее количество правонарушений и преступлений, посягающих на водные биоресурсы, с 1998 по 2000 г. выросло на 17% и составило 5502. Привлечен к ответственности 7121 человек (увеличение на 30%). При этом отмечается рост преступлений, совершенных группой лиц, а также вовлечение в процесс незаконной добычи должностных лиц рыбодобывающего флота.

Несмотря на то что в Северо-Западном и Дальневосточном регионах добывается 70% всего улова России, эффективность работы контролирующих и правоохранительных органов по выявлению и пресечению правонарушений в сфере охраны рыбных запасов составляет 1,5% от объемов совершаемых правонарушений соответствующей направленности в целом по России. По данным специалистов, в портах Японии сдается ценных пород рыбы и морепродуктов в 7-10 раз больше выделенных квот, а неучтенный доход только от продажи крабов в Японию составляет 576 млн. долларов США в год.

Сложившаяся к 2001 г. практика выделения и распределения квот на вылов продукции не учитывает интересы государства и не способствует пополнению государственного бюджета.

Правоохранительными органами принимаются определенные меры по усилению борьбы с преступными посягательствами на рыбные запасы. Так, по выборочным данным, за 7 месяцев 2000 г. органами морской охраны ФПС России за нарушения действующего законодательства задержано 223 российских судна и 23 иностранных, изъято 3,4 тыс. т незаконно выловленной рыбной продукции, применены в административном порядке штрафные санкции к нарушителям на общую сумму 13,3 млн. руб. и 579,2 тыс. долларов США.

Вместе с тем на местах не в полной мере соблюдаются требования совместного указания Генеральной прокуратуры РФ, МВД России, Госкомрыболовства России "Об усилении координации и взаимодействия в борьбе с посягательствами на рыбные запасы, о порядке формирования и передачи материалов о нарушениях правил охраны рыбных запасов и незаконной добычи водных животных и растений в правоохранительные органы" от 19 декабря 1996 г. N 7/4-1-1318, не выполняются п. 4, 6 решения координационного совещания руководителей правоохранительных органов Российской Федерации от 18 февраля 1998 г.

На состояние законности в данной сфере заметное влияние оказывает и несовершенство действующего законодательства, ведомственных нормативных актов. Должностные лица государственных органов вмешиваются в хозяйственную деятельность коммерческих организаций, не всегда обоснованно ограничивают их самостоятельность, зачастую распределяют квоты на вылов морепродуктов с нарушением действующего законодательства, издают приказы, противоречащие федеральным законам.

Нуждается в качественном улучшении прокурорский надзор за исполнением законодательства в сфере охраны рыбных запасов. Надзорные мероприятия носят эпизодический, несистемный характер. Так, существенные недостатки выявлены Генеральной прокуратурой РФ в деятельности прокуратур Чукотского и Корякского автономных округов, Архангельской, Камчатской, Сахалинской областей.

Десятками и сотнями тысяч исчисляется количество регистрируемых нарушений правил землепользования.

Как указывалось, угрожающие масштабы приняло загрязнение природной среды.

Несмотря на снижение уровня производства в 1991-2001 гг. более чем на 50%, не произошло адекватного снижения уровня загрязнения природы, так как хозяйствующие субъекты-загрязнители стали соответственно экономить на природоохранных мероприятиях и строительстве защитных объектов; производственные мощности и технологические линии зачастую до предела изношены. Тенденции к росту экологической преступности отмечались исследователями и в советский период действия УК РСФСР, например, в 1975-1985 гг., причем и в то время случаи осуждения за загрязнение природной среды были единичными*(298).

Есть несколько причин, вследствие которых уголовно-правовая борьба с загрязнением природной среды правоохранительными органами ведется неудовлетворительно:

- дела данной категории достаточно сложны в расследовании, требуют специальных знаний, назначения ряда дорогостоящих экспертиз, на проведение которых средства выделяются плохо;

- отсутствует необходимый профессионализм у работников следственных органов;

- не обеспечены в должной мере методическими рекомендациями прокурорские работники по расследованию экологических преступлений;

- статьи главы 26 "Экологические преступления" УК РФ о загрязнении природной среды, как и ряд других, несовершенны, что затрудняет, а иногда и делает невозможным применение их на практике;

- загрязнение природной среды промышленными предприятиями с изношенным оборудованием и устаревшими технологиями, по сути, узаконено, так как соответствующими постановлениями Правительства РФ допускается устанавливать им временно согласованные предельно допустимые концентрации сбросов и выбросов, иных видов вредного воздействия на природную среду, существенно превышающие обычные нормативы, на период, установленный соответствующими планами и проектами модернизации производства. Как отмечалось, таких предприятий в РФ, злостно загрязняющих природную среду, насчитывается свыше 20 тыс. Даже если привлечь к уголовной ответственности руководителей всех этих предприятий, экологическая ситуация не изменится, поскольку не устраняется сама причина негативного воздействия на природу;

- несвоевременное поступление (или непоступление) информации об экологическом преступлении из контролирующих государственных органов;

- низкий уровень подготовки материалов, поступающих из государственных контролирующих органов, что зачастую служит поводом к отказу в возбуждении уголовных дел по причине отсутствия в деянии признаков состава преступления (на деле отсутствует не состав преступления, а надлежащее отражение его признаков в материалах, например ущерба);

- органы власти субъектов Федерации и органы местного самоуправления издают законы и иные нормативные акты, порой не соответствующие федеральному законодательству и не прошедшие экологической, криминологической, экономической и иных экспертиз, что дезорганизует прокурорско-следственную практику местных правоохранительных органов;

- законодательное регулирование экологических общественных отношений ориентировано преимущественно на ликвидацию уже возникших негативных последствий производственной и иной антропогенной деятельности и на привлечение виновных к ответственности, а не на их предупреждение. Система профилактики экологических правонарушений отсутствует.

Как отмечалось, ежегодно в России возникает до 30 тыс. лесных пожаров, уничтожающих порой сотни тысяч гектаров леса. От 80 до 90% из них возникает по вине людей.

В постсоветский период развития России экологическое законодательство существенно увеличилось в объеме. Однако принятие многих важных и нужных законов, направленных на сохранение природной среды и ее качества, не повлекло за собой изменения тенденций экологической преступности.

Сведения, представленные в табл. 2, показывают, что с 1990 по 2003 г.г. сложилась устойчивая тенденция увеличения абсолютного числа регистрируемых экологических преступлений.

Некоторое снижение в 1991 и 1992 г.г. объясняется социально-политической обстановкой в стране: развалом СССР и связанными с этим последствиями), а в 1997-1998 гг. - принятием нового УК РФ, необходимостью его осмысления и накопления опыта применения.

Таблица 2

Удельный вес экологических преступлений

———————————————————————————————————————————————————————————————————————

| | в РФ | в РФ | количестве | |

|————————|—————————————|—————————————|——————————————|———————————————————|

| 1990 | 1 839 451 | 3 413 | 0,28 | |

| 1991 | 2 167 964 | 3 097 | 0,17 | -11,4 |

| 1992 | 2 760 652 | 3 356 | 0,12 | -1,6 |

| 1993 | 2 799 616 | 3 824 | 0,11 | +12,0 |

| 1994 | 2 632 708 | 5 167 | 0,12 | +51,4 |

| 1995 | 2 755 696 | 8 066 | 0,29 | +136,3 |

| 1996 | 2 625 081 | 11 096 | 0,42 | +225,1 |

| 1997 | 2 397 311 | 6 971 | 0,29 | +204,2 |

| 1998 | 2 581 940 | 8 628 | 0,33 | +252,8 |

| 1999 | 3 001 748 | 12 413 | 0,41 | +363,7 |

| 2000 | 2 952 367 | 14 818 | 0,50 | +434,2 |

| 2001 | 2 968 255 | 17 128 | 0,58 | +501,8 |

| 2002 | 2 526 305 | 21 429 | 0,85 | +627,9 |

| 2003 | 2 756 398 | 26 096 | 0,95 | +764,6 |

Удельный вес экологических преступлений в общем количестве зарегистрированных в России преступлений вырос с 0,28% в 1990 г. до 0,95% в 2003 г. (табл. 2).

Однако борьба с экологическими преступлениями на фоне ухудшающейся из года в год криминогенной ситуации в стране правоохранительными органами до сих пор не считается приоритетной. Основной упор делается на борьбу с корыстно-насильственной и экономической преступностью*(299).

Борьба с экологическими преступлениями зачастую сводится только к принятию мер организационного характера. Проводятся координационные совещания правоохранительных органов с привлечением местных органов власти и контролирующих организаций, вырабатываются совместные планы, которые затем не выполняются.

Как указывалось, новый УК РФ ориентирован на признание окружающей природной среды биологической основой жизни, здоровья, деятельности человека. Изменение приоритетов в охране социальных ценностей выразилось в увеличении в нем более чем в 3 раза (с 4 до 14) статей об ответственности за преступления, сопряженные с причинением вреда природной среде (загрязнение вод, воздуха, почв, лесов и т.п.). Логично было бы предположить увеличение в 1997-2003 гг. доли таких преступлений в общей структуре зарегистрированной экологической преступности. Однако по-прежнему, как и 20 и 30 лет назад, в правоприменительной практике борьба ведется главным образом с экологическими преступлениями, сопряженными с незаконным захватом природных ресурсов (незаконным природопользованием): незаконной добычей водных животных и растений (ст. 256 УК РФ), незаконной охотой (ст. 258 УК РФ), незаконной порубкой деревьев и кустарников (ст. 260 УК РФ). Наглядно иллюстрирует эту тенденцию табл. 3.

Так, из общего числа зарегистрированных экологических преступлений в 1999 г. указанные виды преступлений составляли, соответственно: 5489 (44,2%); 972 (7,8%); 5672 (45,7%); в 2000 г. - 6333 (42,74%); 728 (4,9%); 7514 (50,7%), а в 2003 г. - 11062 (42,3%), 759 (2,9%), 12052 (46,1%).

В 2000 г. в общей структуре экологических преступлений преступления, предусмотренные ст. 256, 258, 260 УК РФ, в совокупности составляли 98,34% (в 1999 г. - 97%), в 2003 г. - 23873 (91,4%).

Таблица 3

Наиболее распространенные экологические преступления*(300)

——————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————

|Статьи УК РФ| Годы |

|————————————|—————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————|

| | 1991 | 1992 | 1993 | 1994 | 1995 | 1996 |1997 |1998 |1999 |2000 |2001 | 2002 | 2003 |

|————————————|——————|——————|——————|——————|——————|——————|—————|—————|—————|—————|—————|——————|——————|

|256. | 1396 | 1256 | 1557 | 2596 | 3891 | 4741 |3279 |4682 |5489 |6333 |7817 | 9170 |11062 |

| | | | | | | | | | | | | | |

|258. | 1010 | 1016 | 806 | 685 | 740 | 689 | 826 | 774 | 972 | 728 | 904 | 707 | 759 |

| | | | | | | | | | | | | | |

|260. Неза-| 580 | 951 | 1169 | 1740 | 3278 | 4820 |2609 |2955 |5672 |7514 |8114 |10654 |12052 |

| | | | | | | | | | | | | | |

|261. Уничто-| | | | | | | 182 | 146 | 190 | 142 | 258 | 730 | 2021 |

| | | | | | | | | | | | | | |

|262. Наруше-| | | | | | | 16 | 7 | 21 | 18 | 26 | 29 | 14 |

| | | | | | | | | | | | | | |

|250. Загряз-| | | | | | | 7 | 7 | 8 | 18 | 16 | 12 | 19 |

| | | | | | | | | | | | | | |

|251. Загряз-| | | | | | | 2 | 4 | 7 | 7 | 6 | 6 | 10 |

Преступления, связанные с загрязнением природной среды (ст. 250, 251, 254 УК РФ), в 2000 г. составили 0,26%. В предыдущие годы их было еще меньше: в 1998 г. - 0,22%, в 1999 г. - 0,19% (19 и 23, соответственно, в абсолютных цифрах). В 2003 г. их было 19 (0,07%), 10 (0,04%), 21 (0,08%) соответственно.

Конкретно по отдельным статьям количественная характеристика экологических преступлений и лиц, их совершивших, за 1999-2003 гг. выражена в табл. 4 и табл. 5.

Таблица 4

Удельный вес экологических преступлений, квалифицируемых по статьям главы 26 УК РФ, и количество выявленных по ним лиц 1999-2000 г.г.

| | ний | | ских |

| | | | ний, % |

| |—————————————|—————————————|—————————————|

| | 1999 | 2000 | 1999 | 2000 | 1999 | 2000 |

| | г. | г. | г. | г. | г. | г. |

|—————————————————————————————|——————|——————|——————|——————|——————|——————|

|246. Нарушение правил охраны| 3| 5| 1| 2| 0,02| 0,03|

|247. Нарушение правил| 30| 26| 22| 23| 0,24| 0,18|

|248. Нарушение правил| 0| 0| 0| 0| 0 | 0 |

|249. Нарушение ветеринарных| 5| 1| 6| 3| 0,04| 0,01|

|250. Загрязнение вод | 8| 18| 0| 5| 0,06| 0,12|

|251. Загрязнение атмосферы | 7| 7| 6| 3| 0,06| 0,05|

|252. Загрязнение морской| 1| 3| 1| 0| 0,01| 0,02|

|253. Нарушение| 5| 11| 2| 7| 0,04| 0,07|

|254. Порча земли | 7| 10| 2| 4| 0,06| 0,07|

|255. Нарушение правил охраны| 0| 0| 0| 0| 0 | 0 |

|256. Незаконная добыча водных| 5489| 6333| 7112| 8006| 44,22| 42,74|

|257. Нарушение правил охраны| 3| 1| 6| 2| 0,02| 0,01|

|258. Незаконная охота | 972| 728| 934| 734| 7,83| 4,91|

|259. Уничтожение критических| 0| 2| 0| 0| 0 | 0 |

|260. Незаконная порубка| 5672| 7514| 3800| 5240| 45,69| 50,71|

|261. Уничтожение или| 190| 142| 158| 117| 1,53| 0,96|

|262. Нарушение режима особо| 21| 18| 18| 14| 0,17| 0,12|

|Всего | 12413| 14818| 12068| 14161|100 |100 |

Таблица 5

Удельный вес экологических преступлений, квалифицируемых по статьям главы 26 УК РФ, и количество выявленных по ним лиц в 2002-2003 г.г.

| | ний | | количестве |

| |———————————|————————————|———————————————|

| |2002 |2003 |2002 | 2003 | 2002 | 2003 |

| | г. | г. | г. | г. | г. | г. |

|——————————————————————————————|—————|—————|—————|——————|———————|———————|

|246. Нарушение правил охраны| 9| 10| 1| 8| 0,04 | 0,04|

|247. Нарушение правил| 54| 58| 20| 35| 0,25 | 0,22|

|248. Нарушение правил| 0| 0| 0| 0| 0 | 0 |

|249. Нарушение ветеринарных| 5| 8| 4| 4| 0,02 | 0,03|

|250. Загрязнение вод | 12| 19| 3| 5| 0,06 | 0,07|

|251. Загрязнение атмосферы | 6| 10| 3| 8| 0,08 | 0,04|

|252. Загрязнение морской среды| 0| 2| 0| 1| 0 | 0,01|

|253. Нарушение| 37| 56| 34| 33| 0,17 | 0,21|

|254. Порча земли | 13| 21| 2| 9| 0,06 | 0,08|

|255. Нарушение правил охраны и| 1| 2| 0| 1| 0,005| 0,01|

|256. Незаконная добыча водных| 9170|11062| 9328| 10139| 42,8 | 42,4 |

|257. Нарушение правил охраны| 1| 2| 1| 1| 0,005| 0,01|

|258. Незаконная охота | 707| 759| 507| 345| 3,3 | 2,9 |

|259. Уничтожение критических| 0| 0| 0| 0| 0 | 0 |

|260. Незаконная порубка|10654| 2021| 119| 129| 49,7 | 7,74|

|261. Уничтожение или| 730| 2021| 158| 117| 1,53 | 0,96|

|262. Нарушение режима особо| 29| 14| 11| 7| 0,14 | 0,05|

|Всего | 9621| 8458|14297| 15084|100 | 100 |

По регионам динамика экологической преступности за 2002-2003 гг. отражена в табл. 6.

Таблица 6

Количество зарегистрированных экологических преступлений в регионах

| Регионы | 2002 г. | 2003 г. | Прирост, % |

Наибольший прирост количества экологических преступлений произошел в регионах:

|Новгородская | 102 | 551 | 440,0 |

|обл. | | | |

|———————————————|—————————————————|———————————————————|—————————————————|

|Псковская обл. | 75 | 287 | 282,7 |

|Респ. Татарстан| 90 | 315 | 250,0 |

|Вологодская | 52 | 164 | 215,4 |

|обл. | | | |

|Ленинградская | 226 | 644 | 185,0 |

|обл. | | | |

|Ивановская обл.| 53 | 150 | 183,0 |

|Амурская обл. | 19 | 53 | 178,9 |

|Респ. Коми | 33 | 90 | 172,7 |

|Читинская обл. | 35 | 95 | 171,4 |

|Омская обл. | 53 | 139 | 162,3 |

|Респ. Карелия | 101 | 252 | 149,5 |

Более чем в два раза возросло количество экологических преступлений в регионах:

|Респ. Калмыкия | 26 | 63 | 142,3 |

|Ставропольский | 9 | 21 | 133,3 |

|кр. | | | |

|Респ. Адыгея | 45 | 102 | 126,7 |

|Респ. Алтай | 5 | 11 | 120,0 |

|Оренбургская | 28 | 60 | 114,3 |

|обл. | | | |

|Кировская обл. | 50 | 103 | 106,0 |

Снижение числа зарегистрированных экологических преступлений произошло в регионах:

|Респ. Саха| 22 | 21 | -4,5 |

|Саратовская | 108 | 101 | -6,5 |

|обл. | | | |

|Ростовская обл.| 666 | 616 | -7,5 |

|Тамбовская обл.| 40 | 34 | -15,0 |

|Респ. | 73 | 62 | -15,1 |

|Кемеровская | 39 | 33 | -15,4 |

|обл. | | | |

|Респ. Бурятия | 813 | 667 | -18,0 |

|Мурманская обл.| 16 | 12 | -25,0 |

|Томская обл. | 28 | 21 | -25,0 |

|Тульская обл. | 19 | 14 | -26,3 |

|Камчатская обл.| 53 | 38 | -28,3 |

|Курская обл. | 28 | 20 | -28,6 |

|Респ. Хакасия | 3 | 2 | -33,3 |

|Самарская обл. | 48 | 32 | -33,3 |

|Респ. Ингушетия| 1 | 0 | -100,0 |

Резко возросшее количество регистрируемых преступлений в Новгородской, Псковской, Вологодской, Ленинградской, Ивановской, Амурской областях, Республике Татарстан и других связано в основном с усилением борьбы с незаконной порубкой деревьев и кустарников (ст. 260) и возросшим уровнем незаконной порубки леса.

Увеличение числа случаев незаконной добычи водных животных и растений (ст. 256) в Астраханской, Волгоградской, Новосибирской областях, Республиках Калмыкия, Адыгея, Марий Эл объясняется тем, что все они являются развитыми рыбохозяйственными регионами.

Число случаев незаконной охоты (ст. 258) возросло в регионах с развитой системой охотничьих хозяйств, таких как Тверская, Смоленская, Архангельская, Свердловская, Тюменская, Пермская области, Алтайский край.

Снижение же количества экологических преступлений в ряде регионов, отмеченное в табл. 6, связано с бездействием как правоохранительных органов, так и органов государственного экологического контроля. Нередко сами работники государственных контролирующих органов совершают экологические преступления*(301). Особенно заметным оказалось снижение числа экологических преступлений в Республике Хакасия, а также в Камчатской, Самарской и Курской областях. В республике Ингушетия в 2003 г. не зарегистрировано ни одного экологического преступления, а в 2002 - только одно.

Следует иметь в виду, что зарегистрированная экологическая преступность - видимая часть айсберга . Ее латентность чрезвычайно высока и по отдельным видам и регионам, по экспертным оценкам, достигает 95-97%, особенно в отношении добычи водных биоресурсов или лесопользования*(302). В настоящее время не менее 20% древесины общим объемом более чем 22 млн. м2 заготавливается либо незаконно, либо с грубыми нарушениями лесного законодательства. Как отмечают исследователи, характерным примером "беспредела", творимого в лесах России, является ситуация в Приморье. В регионе действует отлаженный механизм вывоза древесины за границу. Складывается впечатление, что лесопользование контролирует не государственная лесная служба, а криминальные авторитеты*(303).

Число правонарушений в лесном хозяйстве действительно велико. С 1991 по 2002 г. число только зарегистрированных незаконных порубок леса выросло с 580 до 10654, а удельный вес этих преступлений в общем количестве экологических преступлений в 2002 г. составил 38,5%.

Большой ущерб причиняется преступлениями, совершенными в составе группы. Причем анализ практики выявляет существование высокоорганизованных криминальных групп, совершающих экологические преступления с корыстными целями. Например, по делам о рыбном браконьерстве по предварительному сговору совершается 64% преступлений, а по делам о незаконной охоте - 56,1%.

О высокой латентности экологических преступлений представляется возможным судить по материалам надзорных прокурорских проверок, данным печати, анкетирования, изучения материалов, по которым отказано в возбуждении уголовных дел, материалов административной практики и т.д. Так, в ходе исследования автором было выявлено, что в Хабаровском крае, Дагестане, районах Нижней Волги в 100% материалов о привлечении виновных к административной ответственности за незаконное занятие рыбным промыслом содержались признаки состава преступления.

По данным исследователей, низкая применяемость норм уголовного законодательства об охране природы отмечалась и в 70-е, и в 80-е годы. Так, за нарушения водного законодательства уровень применяемости этих норм составил в одном из исследуемых регионов страны примерно 0,13%, за нарушения рыбоохранного законодательства - 0,2%, за нарушения законодательства, регулирующего производство охоты, - 0,3%*(304).

_ 2. Особенности детерминации экологической преступности

Научная постановка проблемы. Состояние научной разработки проблемы причин экологических правонарушений и преступлений неадекватно отражает резкое обострение экологических проблем в Российской Федерации и общественную опасность экологических правонарушений.

В эколого-правовой литературе представлен богатый теоретический материал о состоянии правовой охраны природы и правовой характеристике экологических правонарушений. Вместе с тем мало работ, специально посвященных причинам экологических преступлений и правонарушений. Наиболее значимой из них можно назвать единственную монографию такого рода "Причины экологических преступлений" О.Л. Дубовик и А.Э. Жалинского (М., 1988), которая, однако, не охватывает всех аспектов проблемы и не отражает новые социальные факторы порождения преступности в период перехода к рыночной экономике.

В криминологической характеристике причин общей преступности остается много неясного, спорного, неисследованного. Общая теория причин преступности нуждается в адаптации применительно к группе рассматриваемых преступлений.

Недостаточно разработаны гносеологические основы исследования причин экологических правонарушений.

Справедливо отмечается, что истинность суждений о причинах, их отличии от условий, о предмете исследования и т.д. практически не оценивается*(305).

Многие вопросы охраны природы не решаются годами и служат питательной почвой вседозволенности, безнаказанности, экологической преступности.

Пассивность государственных органов в решении экологических проблем имеет свои корни и нуждается в самостоятельном исследовании.

Нуждается в разработке само понятие причин экологических правонарушений, ибо в общей теории не достигнуто единства в определении этой категории.

В самой общей форме их можно определить как совокупность социальных явлений, порождающих экологические преступления и правонарушения.

Изложенным мы хотим подчеркнуть сложность и объемность вопросов детерминации экологической преступности. Они сами по себе могут претендовать на отдельное монографическое исследование, и мы акцентируем внимание лишь на решении отдельных аспектов данной проблемы.

Требует также самостоятельного исследования специфика действия причин отдельного преступления, которые анализируются в связи с изучением личности преступника, и механизма преступного поведения.

Генезис причинности и социальная детерминированность экологически значимого поведения. Чтобы понять причины запретного поведения (правонарушения) индивидуума, необходимо определить само понятие такого поведения. И только правильно определив его, следует искать истоки правонарушения.

Представляется, что генетические корни экологической деликтности лежат в объективной противоречивости взаимодействия общества и природы. Человек по природе - потребитель и преобразователь природного вещества и энергии. Как ни печально это сознавать, но объективности ради следует признать, что он паразитирует на теле планеты, как червь, внедрившийся в яблоко. "Яблоко" (планета) является его домом, сырьевой базой хозяйствования (экономики), источником всего, чем он дышит, пользуется и живет, туда же он сбрасывает отходы своей жизнедеятельности. Представляется, что если абстрактно удалить все людское население с тела планеты, к худшему в ней ничего не изменится. Посему практически вся деятельность человека объективно изначально экологически вредна. Оценивать ее полезность или вредность мы можем лишь относительно, с точки зрения социального, а не естественного развития природы и общества.

Эта противоречивость как закономерность социального развития меняет свой характер, остроту, форму проявления, но всегда присутствует в социальной практике, складывающейся в историю развития человечества. Отсюда сущность экологического правонарушения проявляется в признаках того же порядка, что и сущность любого экологически значимого поведения вообще, так как правонарушение - часть его.

Но это касается лишь их общего стержневого признака - экологичности. Социальная же значимость и юридическая оценка поведения различны.

Экологически значимое поведение - более широкое понятие, чем экологическое правонарушение. Рассмотрение экологически значимого поведения вне социальных связей не позволяет различить экологическое правонарушение и правомерное воздействие на природную среду. Так, разрешенные охота, рубка леса, разработка недр, загрязнение водоемов и воздуха, рассматриваемые вне их социальной сущности, не отличаются по внешним признакам от преступлений того же порядка. Разница лишь в том, что одни разрешены, а другие - запрещены.

Исследуя причины экологических правонарушений, необходимо учитывать, что экологически значимое поведение может быть как социально полезным, так и социально вредным, как законным, так и противоправным (в том числе преступным) и может оцениваться лишь с социальных позиций.

Преступное поведение всегда асоциально, общественно опасно и противоправно. Экологичность преступного поведения выражается в незаконном природопользовании или негативном воздействии на природную среду, которое, исходя из существующих отношений в обществе, признается опасным. С позиции же естества природы всякое воздействие на нее ущербно, ибо нарушает сложившиеся в ней связи и экосистемы.

Социальные причины правонарушений имеют исторически изменчивый характер и их изучение предполагает гносеологический, онтологический, генетический подход.

Структура причин экологических преступлений и иных правонарушений. Среди причин экологических преступлений и иных правонарушений мы выделяем общие причины, причины преступлений и правонарушений, связанных с воздействием на природную среду (ухудшением ее качества), и причины преступлений и правонарушений, связанных с незаконным природопользованием. Такая структура причин соответствует содержанию экологического законодательства, состоящего из норм природоохранительного права и норм природоресурсового права (права природопользования).

Соответствующим образом делятся экологические преступления и иные правонарушения, а следовательно, таким образом удобно разграничить и их причины.

Общие причины экологических преступлений и иных правонарушений. Понятие общих причин экологических правонарушений отражает негативные факторы, создающие реальную возможность совершения любого экологического преступления, а их превращение в причины конкретного преступления зависит от дальнейшей конкретизации причинного воздействия дополнительных негативных детерминант*(306).

Наиболее полная характеристика содержания общих причин экологических преступлений, по мнению О.Л. Дубовик и А.Э. Жалинского, должна включать в себя описание следующих элементов процесса криминогенной причинности:

- источников и факторов причинного воздействия;

- предметной основы процесса причинности;

- причинных связей;

- промежуточного криминогенного эффекта;

- механизма превращения причинного воздействия в следствие, т.е. в преступление.

Исходной категорией социальной детерминации является категория противоречий, развитие которых приводит к появлению причин. Придерживаясь этой позиции, можно выделить в качестве общих причин экологической криминогенной детерминации противоречия, отражающие взаимосвязь общества и природы:

между человеком как частью природной среды и природой в целом;

между социальными потребностями и возможностями общества в сфере познания закономерностей развития окружающей среды, экологической культурой и экологическим воспитанием;

между производственными и экологическими отношениями, в частности, между положением природных ресурсов как сырьевой базы экономики и как биологической основы существования человека и всего живого на Земле;

между производительными силами и производственными отношениями, например, между природными ресурсами как объектами различных форм собственности и сложившимися способами их присвоения, между целями предпринимательства и природоохраны;

между обществом и иными социальными субъектами, включая индивидуумов как самостоятельных природопользователей;

между экологическим сознанием субъектов экологической детерминации и целями общества в деле охраны природы.

Каждое из названных противоречий нуждается в самостоятельной характеристике, что выходит за пределы нашего анализа.

Деформации и пробелы экологического сознания усиливают криминогенное воздействие причиняющих факторов и сами выступают в их роли.

К ним следует отнести:

- мнение о неисчерпаемости природных ресурсов;

- переоценку способностей природы к самовосстановлению;

- переоценку возможности человека влиять на происходящие явления в окружающей среде, связанную, как правило, с непониманием глубины собственной некомпетентности и знаний;

- безразличие к состоянию природной среды, к судьбе последующих поколений;

- ориентацию на ложные цели и приоритеты в сфере взаимодействия общества и природы;

- правовой нигилизм, неуважение к закону;

- недооценку общественной опасности экологических правонарушений.

Особенно резко обострилось противоречие между экономическими и экологическими отношениями в России постсоветского периода.

В начале 90-х годов на старте экономических реформ российская экономика оказалась структурно деформированной и малоэффективной. Негативное воздействие производства на окружающую среду в расчете на единицу производственного продукта стало существенно выше, чем в технологически передовых странах, и за последние годы еще более возросло.

К числу общих социальных причин ухудшения экологической ситуации и возрастания числа экологических правонарушений необходимо отнести также:

- разрыв хозяйственных связей, нарушение проектных технологий, рост аварийности производства;

- финансовые трудности предприятий, ограничивающие возможности выполнения природоохранных мероприятий;

- недостатки экологического законодательства и несовершенство законодательства по разграничению полномочий и ответственности органов власти и управления по вертикали и горизонтали, что ведет к несогласованности принимаемых решений в области использования ресурсов и обеспечения экологической безопасности;

- частое реформирование специально уполномоченных государственных органов в области охраны природной среды и использования ее ресурсов, что не позволяет в полной мере использовать их потенциал;

- значительное усиление зарубежной экспансии, посягающей на экологическую безопасность страны;

- пробелы, декларативность, несогласованность и другие недостатки норм экологического характера других отраслей права;

- низкая экологическая культура населения;

- невысокая эффективность экологического воспитания и образования;

- несоответствие уровня финансирования, технической оснащенности, кадрового и ресурсного обеспечения природоохранных государственных органов сложности решаемых ими задач.

Однако сложная экологическая обстановка - не только результат кризисных явлений в экономике страны, появившихся в период реформ, но и следствие накопленных за многие десятилетия структурных деформаций хозяйства, приведших к доминированию ресурсоемких и энергоемких технологий, сырьевой ориентации экспорта, падению технологической дисциплины, а также чрезмерной концентрации производства в наиболее экономически развитых регионах страны.

Риск техногенных экологических аварий обусловливается прежде всего износом основных средств в химической промышленности (70%), горном производстве (50-65%), металлургии и теплоэнергетике (42-52%). Удельный вес экологически несовершенных технологий в промышленности, сельском хозяйстве, энергетике и на транспорте в целом превышает 90%.

В условиях перехода к рыночной экономике широкие масштабы получил грабительский вывоз природного сырья из страны, особенно энергоносителей. Возрастает угроза превращения России в сырьевой придаток наиболее развитых стран мира и в полигон для размещения опасных отходов.

При изучении причинности должны быть осознаны в качестве экологических императивов: последовательное истощение природных ресурсов и их конечность; неизбежность энтропийных процессов и загрязнения природной среды, условность так называемых безотходных технологий; превышение допустимого уровня окультуривания планеты в результате роста численности людей и антропогенного воздействия на природу; последовательное сокращение численности видов животного мира и растительности, ухудшение здоровья населения и его генетических показателей*(307).

С учетом этого представляется, что предположение, будто противоречие между человеком и природой может быть устранено выбором оптимальной социальной формы взаимодействия общества и природы, допустимо лишь на уровне самой высокой абстракции. Практически человечество не решило ни одной глобальной экологической проблемы при постоянном росте их числа и вряд ли решит в будущем. В конечном счете именно, противоречие между обществом и природой лежит в основе экологических правонарушений поскольку общество вынуждено в целях выживания все более ограничивать поведение его членов в отношениях с природой. С представлениями о нелимитированности антропогенной деятельности в сфере экологии следует расстаться.

Причины экологических преступлений и иных правонарушений, связанных с незаконным воздействием на природную среду, ухудшением ее качества. В настоящее время человек оперирует силами и энергиями, сравнимыми с силами самой природы. Резко увеличилась возможность крупномасштабного изменения качества природной среды. В качестве источников криминогенного воздействия на окружающую среду можно выделить следующие группы элементов, составляющие основу криминогенной детерминации.

1. Производственно-технологическая основа детерминации:

объем и структура промышленного и сельскохозяйственного производства, транспорта, военного, научного и иных видов воздействий;

нерациональное с позиций экологии размещение производительных сил;

противоречие между экологическими и экономическими рыночными интересами, когда цель - извлечь как можно больше прибыли доминирует над целями охраны природы (строить очистные сооружения, внедрять экологически чистые технологии и т.д.).

2. Экологическая основа детерминации:

состояние земель;

состояние животного и растительного мира;

климатические, географические и иные факторы, воздействующие на поведение человека, определяющие характер его труда, обычаи, традиции, самосознание и т.п.;

состояние вод и атмосферного воздуха, озонового слоя;

пригодность природных ресурсов к использованию в производстве и в качестве среды обитания;

состояние генетического фонда человека, животных, растительности.

3. Поведенческая основа детерминации:

деятельность административно правового механизма управления в области охраны и использования природной среды, т.е. организационно-управленческие способы поведения, прежде всего планирование, финансирование, материально-техническое обеспечение, социальное и технологическое проектирование, распределение бюджетных средств и т.д.;

организационно-управленческие цели и задачи;

акты поведения в сфере производства, быта, научных исследований, обороны, консервативной охраны природной среды, коммуникации и др.

4. Социально-демографическая основа детерминации:

половозрастная структура населения, его численность;

пространственное расселение, соотношение городского и сельского населения, его концентрация и др.;

уровень экологического образования населения;

уровень экологического воспитания.

Например, сегодня приходится сталкиваться с нежеланием решать экологические проблемы, с экологической некомпетентностью должностных лиц государственных органов и хозяйствующих субъектов, непринятием надлежащих мер по оптимизации и контролю взаимодействия общества и природы, низкой общей и правовой экологической культурой населения.

Причины экологических преступлений и иных правонарушений, связанных с незаконным природопользованием. В этом случае криминологически значимы следующие основные источники криминогенной детерминации.

1. Возникновение и распространение различного рода негативных явлений непосредственно в сфере использования и охраны природных ресурсов: в управлении, добыче, сбыте, охране и проч.

Так, деликтность порождается принятием органами субъектов Федерации и местного самоуправления незаконных правовых актов. Спектр нарушений, в том числе для решения своих краткосрочных социально-экономических задач, очень широк:

присвоение прав собственности на природные ресурсы;

выдача разрешений на размещение экологически опасных объектов в запретных зонах; изъятие земель особо охраняемых природных территорий и лесов 1-й группы для использования в целях, не совместимых со статусом этих территорий;

необоснованное освобождение от платы за загрязнение;

выдача незаконных разрешений на эксплуатацию природных ресурсов;

использование денежных средств экологических фондов на цели, не связанные с охраной природы;

присвоение функций и компетенции федеральных органов органами субъектов Федерации.

2. Усиление негативных явлений в сознании: психология потребителя, представления о неисчерпаемости природных богатств, равнодушие к нуждам иных лиц и последующих поколений, стремление к наживе и др.

Эмпирическими показателями экологической криминогенной ситуации в целом являются:

распространенность и интенсивность правонарушений и преступлений;

количество и последствия негативных воздействий на природу, приводящих к умалению ее ресурсов и ухудшению их качества;

недостатки в планировании, организации и ведении различных промыслов;

уровень правосознания и экологического общественного сознания;

потребности в продуктах противоправной деятельности, выраженные в состоянии "рынка", доходности тех или иных видов преступлений.

На индивидуальное сознание указанные детерминанты действуют на вероятностной основе, в условиях конкретной экологической криминогенной ситуации. При этом на них накладываются свойства личности, факторы, определяющие общую криминализацию поведения, просто случайные факторы, приобретающие индивидуальное личностное значение в данной ситуации (связи с другими лицами, увлечения, потребности, слабая охрана природного ресурса, безнаказанность правонарушений, отсутствие достаточно развитых правомерных средств удовлетворения потребностей и др.).

_ 3. Ответственность за экологические преступления и их наказуемость

Обобщение судебной практики по 4056 уголовным делам, связанным с нарушением законодательства об охране природной среды, рассмотренным в 1998-2000 гг. в 57 регионах России (Республиках Дагестан, Адыгея, Калмыкия, Татарстан, Бурятия, Тыва, Карелия, Удмуртия, Якутия (Саха), Чувашия, Северная Осетия-Алания, Краснодарском, Хабаровском и Ставропольском краях, Архангельской, Амурской, Белгородской, Брянской, Вологодской, Владимирской, Волгоградской, Воронежской, Ивановской, Калининградской, Кировской, Калужской, Кемеровской, Камчатской, Курганской, Курской, Ленинградской, Московской, Мурманской, Новосибирской, Нижегородской, Орловской, Омской, Оренбургской, Пензенской, Псковской, Ростовской, Смоленской, Саратовской, Самарской, Свердловской, Тамбовской, Тверской, Томской, Тульской, Тюменской, Челябинской, областях, Еврейской автономной области, Корякском, Ненецком, Ханты-Мансийском автономных округах), позволило выявить следующее.

Судами по уголовным делам указанной категории осуждено 6580 лиц. В отношении 747 осужденных (11,2%) уголовные дела были прекращены по амнистии и другим нереабилитирующим основаниям (за истечением сроков давности, изменением обстановки и др.), в том числе судами Астраханской области (16,4%), Ростовской области (14,5%), Краснодарского края (15,9%), Республики Дагестан (23,8%). По другим регионам эти цифры значительно меньше.

Практика назначения судами наказаний за экологические преступления в 1998-2000 гг. характеризуется таким образом: к лишению свободы приговорены 0,9% осужденных (все - по ч. 3 ст. 256 УК РФ - незаконная добыча водных животных и растений), к 44,7% осужденных применено условное осуждение, 41,7% - подвергнуты штрафу, 12,6% подсудимых осуждены к исправительным работам. В целом наказание, не связанное с лишением свободы, применено к 99% осужденных.

Следует отметить, что до 1997 г., когда вошел в законную силу новый Уголовный кодекс, процент наказаний, не связанных с реальным назначением лишения свободы, был несколько ниже и не превышал в среднем 87%.

Несмотря на то что практически все экологические преступления не относятся к категории тяжких, прокуроры, исходя из их общественной значимости, уделяют должное внимание участию в судебном рассмотрении дел и обеспечивают поддержание государственного обвинения. Их позиция, как правило, находит отражение в принятых судами решениях. Так, в Астраханской области с поддержанием государственного обвинения в 1999 г. было рассмотрено 74% дел, в Белгородской области - 85,7%, в Камчатской области - 93,3%, Тверской области - 72%, Ростовской и Пензенской областях - 56%.

При этом следует отметить, что с учетом специфики дел об экологических преступлениях, широкого применения судами условной меры наказания и наказаний, не связанных с лишением свободы, приговоры по этим делам редко обжалуются осужденными в кассационном порядке, а также редко отменяются и изменяются.

Одним из показателей правильности применения норм процессуального и материального права при расследовании уголовных дел об экологических преступлениях является число таких дел, обоснованно возвращенных судами на дополнительное расследование. В 1999 г. судами Российской Федерации на дополнительное расследование было направлено 112 уголовных дел данной категории в отношении 136 лиц, причинами чего послужили как просчеты, допущенные в ходе расследования дел, так и то, что прокуроры не всегда уделяли должное внимание надзору за расследованием дел данной категории. Иногда и суды при решении этих вопросов допускают просчеты. Так, в Архангельской области на судебные решения о возвращении 20 дел на дополнительное расследование прокурорами были принесены протесты, которые удовлетворены, и дела направлены на новое судебное рассмотрение.

В том же году судами вынесены оправдательные приговоры в отношении двух лиц (оба в Краснодарском крае), которые были отменены по протестам прокурора, а дела направлены на дополнительное расследование.

Как видно из приведенных данных, рассмотренные судами уголовные дела об экологических преступлениях связаны в основном с нарушениями правил добычи водных животных, а также правил охоты, рубки деревьев и кустарников. Крайне редки случаи рассмотрения судами дел по иным составам преступлений, что прямо связано со сложившейся структурой экологической преступности и характеризует существенные недостатки в деятельности правоохранительных органов по борьбе с нарушениями в области охраны окружающей среды.

Общее число лиц, привлеченных к уголовной ответственности и осужденных за экологические преступления с 1999 по 2003 г., отражено в табл. 7, а осужденных за конкретные экологические преступления за период с 1986 по 1996 г.г. (до применения УК РФ 1996 г.) и в период с 1997 по 2003 г.г. (период действия УК РФ) в таблицах N 8 и N 9.

Таблица 7

Общее число лиц, привлеченных к уголовной ответственности и осужденных за экологические преступления 1999-2003 г.г.

| | 1999 | 1992 | 1993 | 1994 | 1995 | 1996 | 1997 | 1998 | 1999 |2000 | 2001 | 2002 | 2003 |

|————————|——————|——————|——————|——————|——————|——————|——————|——————|——————|—————|——————|——————|——————|

|Выявлено| 3319 | 3326 | 4252 | 5741 | 9093 | 11405| 7374| 8773| 12068|14161| 14236| 14297| 15089|

| лиц, | | | | | | | | | | | | | |

|Осуждено| 1763 | 1575 | 2047 | 3322 | 5108 | 6776| 4588| 5316| 4807| 6320| 9613| 9621| 8458|

Обращает на себя внимание резкое несоответствие не только количества регистрируемых и реально совершаемых экологических преступлений, но и числа привлекаемых за них лиц и осужденных (от 53,1% в 1999 г. до 56,0% в 2003 г. например).

Такая же картина и по числу осуждаемых за конкретные преступления.

Таблица N 8

Число осужденных за конкретные экологические преступления в Российской Федерации с 1986 по 1996 г. (период действия УК РСФСР 1960 г.)

| | Годы |

|———————————————————|——————————————————————————————————————————————————————————————————————————————|

|Статьи УК РСФСР | 1986| 1987| 1988 | 1989| 1990| 1991| 1992 | 1993 | 1994 | 1995| 1996|

|———————————————————|—————|—————|———————|——————|—————|——————|——————|———————|———————|———————|———————|

| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |

|160. Нарушение| 13 | 4 | 5 | 3 | 2 | 1 | 0 | 3 | 1 | 1 | 7 |

| | | | | | | | | | | | |

|161. Нарушение|3776 |2546 | 1690 | 1228 |1345 | 1106 | 895 | 1185 | 2190 | 2851 | 3457 |

| | | | | | | | | | | | |

|163. Незаконное | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 2 | 0 |

| | | | | | | | | | | | |

|164. Незаконный| 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 0 | 2 | 2 |

| | | | | | | | | | | | |

|165. Производство|1176 | 944 | 547 | 502 | 443 | 463 | 466 | 388 | 401 | 423 | 419 |

| | | | | | | | | | | | |

|Ст. 166. Незаконная| 9 | 8 | 11 | 2 | 22 | 28 | 18 | 46 | 55 | 54 | 37 |

| | | | | | | | | | | | |

|Ст. 167. Нарушение| 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |

| | | | | | | | | | | | |

|167.1. Нарушение| 0 | 0 | 2 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |

| | | | | | | | | | | | |

|167.2. Самовольная| 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 5 |

| | | | | | | | | | | | |

|168. Умышленная| 16 | 3 | 1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 4 | 4 | 10 | 21 |

| | | | | | | | | | | | |

|169. Незаконная| 331 | 155 | 131 | 57 | 81 | 143 | 173 | 408 | 660 | 1750 | 2806 |

| | | | | | | | | | | | |

|223. Загрязнение| 35 | 8 | 4 | 5 | 13 | 11 | 12 | 10 | 11 | 12 | 21 |

| | | | | | | | | | | | |

|223.1. Загрязнение| 3 | 10 | 3 | 0 | 4 | 7 | 5 | 2 | 0 | 3 | 0 |

| | | | | | | | | | | | |

|230. Умышленное| 0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 4 | 6 | 0 | 0 | 0 | 0 |

| | | | | | | | | | | | |

|230.1. Жестокое| 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 2 | 0 | 1 |

Таблица 9

Число осужденных за конкретные экологические преступления в Российской Федерации в 1997-2003 гг. (в период действия УК РФ 1996 г.)

| Статьи УК РФ | 1997 | 1998 |1999 |2000 | 2001 |2002 |2003 |

|——————————————————————————|——————|——————|—————|—————|——————|—————|—————|

|246. Нарушение правил| 0 | 3 | 3 | 1| 3 | 3 | 3 |

| | | | | | | | |

|247. Нарушение правил| 0 | 2 | 4 | 5| 7 | 6 | 15 |

| | | | | | | | |

|248. Нарушение правил| 0 | 0 | 0 | 0| 0 | 0 | 0 |

| | | | | | | | |

|249. Нарушение| 1 | 1 | 5 | 0| 3 | 0 | 0 |

| | Нет | Нет | 3 | 1| 4 | 1 | 4 |

| | | | | | | | |

|251. Загрязнение атмосферы| 0 | 0 | 2 | 3| 1 | 0 | 3 |

| | | | | | | | |

|252. Загрязнение морской| 0 | 0 | 0 | 1| 1 | 0 | 0 |

| | | | | | | | |

|253. Нарушение| 0 | 0 | 0 | 0| 0 | 0 | 27 |

| | | | | | | | |

|254. Порча земли | 0 | 1 | 2 | 1| 2 | 1 | 1 |

| | | | | | | | |

|255. Нарушение правил| 0 | 0 | 0 | 0| 0 | 0 | 0 |

| | | | | | | | |

|256. Незаконная добыча| 2770 | 3882 |4399 | 4040| 6673 |6346 |6464 |

| | | | | | | | |

|257. Нарушение правил| 0 | 3 | 0 | 0| 0 | 0 | 2 |

| | | | | | | | |

|258. Незаконная охота | 495 | 444 | 663 | 236| 357 | 260 | 202 |

| | | | | | | | |

|259. Уничтожение| 0 | 0 | 0 | 0| 0 | 0 | 0 |

| | | | | | | | |

|260. Незаконная порубка| 1224 | 909 |1602 | 2022| 2385 |2627 |1902 |

| | | | | | | | |

|261. Уничтожение или| 98 | 71 | 101 | 9| 77 | 97 | 93 |

| | | | | | | | |

|262. Нарушение режима| Нет | Нет | 4 | 4| 0 | 4 | 3 |

Из приведенных в табл. 5 и 9 данных видно, что, например, в 2003 г. выявлено 11062 лица, виновных в незаконной добыче водных животных и растений (ст. 256 УК РФ), осуждено же - 6464 или 58,4%.

По ст. 258 УК РФ (незаконная охота) выявлено в этом же году 759 лиц, осуждено - 202 (26,6%).

Хотя, как называлось, ежегодно в стране происходит до 30 тыс. лесных пожаров и от 80 до 90% из них - по вине людей, однако, например, в 2003 г. было зарегистрировано только 2021 преступление, квалифицируемое по ст. 261 УК РФ, осуждено по этой статье всего 93 человека.

Анализ сведений, приведенных в табл. 8 и 9, позволяет сделать вывод, что в 2001-2003 г.г. в среднем только около 194% от числа всех привлеченных к уголовной ответственности предается суду (в 2000 г. - 44,6%).

Существенно ослабла в 2003-2004 г.г. борьба с незаконной порубкой деревьев и кустарников. Если в 2002 г., как указывалось, было зарегистрировано 10654 преступления, квалифицируемых по ст. 260 УК (49,7% от общего числа зарегистрированных экологических преступлений), то в 2003 г. - только 2021 или 7,74%.

Обобщение судебно-следственной практики, отраженной в таблицах, позволяет сделать еще один вывод. Начиная с 1986 г. и по 1992 г. включительно по всем вышеназванным статьям происходило устойчивое снижение числа осужденных за экологические преступления, при неуклонном росте количества самих преступлений и росте числа привлеченных к уголовной ответственности по этим статьям. Начиная же с 1993 г. началась некоторая активизация деятельности органов государственного экологического контроля и правоохранительных органов по выявлению лиц, совершивших экологические преступления, и привлечению их к ответственности, повысилось, по сравнению с предыдущими годами, и качество расследования доходящих до суда уголовных дел. Однако государственная машина по обнаружению экологических преступлений, изобличению виновных, преданию их суду и осуждению наполовину работает вхолостую. Принцип неотвратимости уголовной ответственности соблюдается плохо, причем эта тенденция отмечается не только в период действия УК РФ 1996 г., но и практически за все время действия УК РСФСР 1960 г.

Так, с 1975 по 1985 г. в суды направлялось примерно 0,2% дел от всех дел, возбужденных по факту преступного лова рыбы*(307). Контекст-анализ прессы, проведенный О.Л. Дубовик в 80-х годах, показал, что в 62% случаев применительно к браконьерству в публикациях отмечалось неприменение мер ответственности*(308).

_ 4. Проблемы разграничения экологических преступлений и административных проступков

Научная постановка вопроса

Конкуренция уголовно-правовых и административно-правовых норм об охране природы - не редкое явление. Необходимость разграничения преступления и проступка возникает при применении 99% содержащихся в УК РФ норм экологического характера.

Объективные признаки и преступления, и проступка - нарушение одних и тех же правил: рыболовства, охоты, заготовки древесины, разработки недр, соблюдения пожарной безопасности в лесах, сохранения чистоты водного и воздушного бассейнов и др. Поэтому при решении данной проблемы органы дознания, следствия и суды зачастую допускают ошибки. Так, М. незаконно сетью отловил пять, а Г. и У. десять осетров с применением самоходного транспортного плавающего средства. Каждым браконьером был причинен крупный ущерб. Несмотря на наличие в их деяниях признаков состава преступления, в возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 256 УК было отказано по тем основаниям, что виновные ранее не были судимы, имеют постоянное место жительства и работу, а ущерб возмещен.

В то же время имеются факты, когда за незначительные нарушения правил охраны природы виновных привлекают к уголовной ответственности.

По данным О.Л. Дубовик и А.Э. Жалинского, в середине 80-х годов доля нарушений правил рыболовства, содержащего признаки преступления, в массе административных дел составляла 72%, а нарушений правил охоты - 65%. Причем преступлений с квалифицированным составом в первом случае обнаружилось 26%, а во втором - 25% от общего числа преступных нарушений*(309).

Как отмечалось, по нашим данным, признаки преступления по отдельным регионам содержались в те годы в 100% изученных материалов о привлечении виновных к административной ответственности. Общий уровень применения уголовного закона остается низким и сейчас.

В целом более 90% выявляемых ежегодно нарушителей подвергаются штрафу.

Практике подмены уголовной ответственности административной и наоборот способствует, в частности, несовершенство действующего уголовного и экологического законодательства, не содержащего порой четких критериев разграничения преступления и проступка.

В связи с изложенным большое значение приобретает выявление научно обоснованных критериев разграничения преступных и непреступных видов правонарушений в сфере экологии. Большую важность как для кодификации уголовного и административного законодательства, так и для квалификации нарушения имеют определение и оценка обстоятельств, влияющих на общественную опасность деяния.

В теории уголовного права по вопросу о разграничении преступления и проступка нет единой точки зрения, но преобладает позиция, согласно которой преступления и проступки разграничиваются по степени их общественной опасности или степени "вредности". Однако сами эти степени в количественном отношении не определены ни в литературе, ни в законе, и сделать это не представляется возможным, поскольку математически точными, четко определенными численными выражениями сущность преступления и проступка выразить нельзя.

На наш взгляд, общественная опасность присуща правонарушению независимо от того, указывает ли законодатель на нее как на признак деяния или нет. Так, ст. 1.2 КоАП РФ, определяя административное правонарушение, не предусматривает общественной опасности в качестве признака административного проступка. Однако, если он не содержит ее, если деяние не способно причинить вред, создать опасность охраняемым общественным отношениям, то зачем, спрашивается, законодатель устанавливает за это деяние ответственность? Как известно, общественная опасность проявляется в причинении или возможности причинения (поставления под угрозу причинения) вреда охраняемым законом общественным отношениям (социальным ценностям). Если же деяние безвредно, нет смысла объявлять его противоправным. Юридически же определять деяние можно по-разному. В американском уголовном праве, например, определение преступления в УК штатов (федерального УК как такового у них нет) носит так называемый формальный характер. В нем указывается зачастую лишь на противоправность деяния, однако подразумевается, что оно должно быть общественно опасным, наказуемым и по УК большинства штатов - виновным.

Определения правонарушения и преступления в законодательстве России относятся к так называемым материальным (точнее - к формально-материальным). Противоправность в этих определениях является выражением общественной опасности деяния, ибо только такое деяние законодатель объявляет проступком или преступлением.

Без краткого объяснения позиции автора по этим вопросам общей теории права можно было бы вполне обойтись, если бы они не имели принципиального для разграничения проступков и преступлений значения и если бы ряд ученых, опираясь на законодательную конструкцию проступка в административном и ином законодательстве, не придерживался позиции об отсутствии общественной опасности при совершении таких проступков.

Представляется, что общественная опасность - совокупное свойство всех признаков правонарушения, которые все вместе определяют характеристику деяния и оцениваться могут только во взаимосвязи с другими признаками. Такой же позиции придерживается законодатель. Конструируя состав преступления, он оперирует и количественными (повторность, неоднократность, рецидив), и качественными (место, время, способ, форма вины, наличие группы и т.д.) категориями.

Решение вопроса о разграничении экологических преступлений и проступков упрощается, когда факторы, влияющие на степень общественной опасности правонарушений, учитываются законодателем непосредственно в диспозициях уголовно-правовых норм.

УК РСФСР 1960 г. чаще всего в качестве таковых учитывал размер вредных последствий, повторность непреступных нарушений правил, наличие административной преюдиции, способ совершения преступления, форму вины.

Например, незаконная охота без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 166 УК РСФСР) признавалась преступной лишь в случае, если ранее за аналогичное нарушение лицо подвергалось мерам административного воздействия. Административная преюдиция предусматривалась в ст. 167? УК, устанавливающей ответственность за незаконную добычу янтаря. Часть 1 ст. 169 УК РСФСР признавала преступной незаконную порубку леса независимо от размера причиненного вреда и группы лесов, в которых она произведена, если порубка совершена повторно. Единичная порубка леса, повлекшая ущерб меньший, чем указано в ст. 169 УК, наказывалась в административном порядке по ст. 62-66 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в зависимости от вида правонарушения. Такой подход не принят в УК РФ 1996 г. и это правильно, ибо, по нашему мнению, проступок, сколько бы раз он ни повторялся, не может перерасти путем количественного накопления в новое качество - преступление. В современных условиях представляется необходимым крайне осторожно формировать политику применения уголовной ответственности. Предпочтение следует отдавать мерам воспитательного, экономического, пропагандистского характера. Многие экологические правонарушения совершаются положительно характеризующимися людьми из-за элементарного экологического невежества, непонимания относительности и условности господства человека над природой, в частности, того, что животный, растительный и "человеческий" миры - это по сути "параллельные" миры, в которых подход к оценке явлений и событий с человеческой точки зрения неприемлем.

При этом правовая оценка содеянного человеком также довольно сложна. Как уже говорилось, уголовный закон должен применяться за наиболее опасные правонарушения, уголовная репрессия не может быть массовой, а борьба с экологическими преступлениями не должна превратиться в кампанейщину. В спорных случаях конкуренции уголовно-правовых и административно-правовых норм предпочтение должно отдаваться административно-правовой норме. Такой вывод основывается на принципиальном положении уголовного права, что все сомнения должны толковаться в пользу виновного.

Административное законодательство, устанавливающее ответственность за экологические правонарушения и регулирующее деятельность субъектов в сфере экологии, само по себе представляет довольно сложный комплекс правовых норм и институтов, а также содержащих их нормативных правовых актов. Если принимать во внимание только нормы об ответственности за проступки экологического характера, то следует обратиться к нормам действующего КоАП РФ, к иным федеральным законам, законам субъектов Федерации, ведомственным нормативным актам, к которым нередко отсылают законы. В действительности же блок административного законодательства еще более велик. Он включает в себя законодательство, регулирующее права и обязанности природопользователей, государственных контролирующих органов, органов исполнительной власти; деятельность разрешительной системы (лицензирования); должностных лиц правоохранительных органов и органов специально уполномоченных в области охраны и использования природных ресурсов; режим закрытых административно-территориальных образований и особо охраняемых природных территорий и объектов; порядок и условия осуществления экологической экспертизы; деятельность органов управления охраной и использованием природных ресурсов и др.

Поэтому при рассмотрении этого вопроса мы ограничиваемся лишь анализом правовых актов, имеющих отношение к вопросу о разграничении уголовно-правовых и смежных с ними административно-правовых норм.

Составы административно наказуемых проступков в основном сосредоточены в главе 8 КоАП РФ "Административные правонарушения в области охраны окружающей природной среды и природопользования", в главе 10 "Административные правонарушения в сельском хозяйстве, ветеринарии и мелиорации земель", некоторые из них помещены законодателем также в главу 7 "Административные правонарушения в области охраны собственности". Их можно классифицировать следующим образом:

1) нарушения госсобственности на природные ресурсы - недра (ст. 7.3, 7.4, 7.10), воды (ст. 7.6, 7.7, 7.8), леса (ст. 7.9, 7.10), животный мир (ст. 7.11), месторождения янтаря (ст. 7.5), землю (ст. 7.1, 7.8, 7.10, 7.16);

2) земельные правонарушения (ст. 8.6, 8.7, 8.8, 8.12);

3) правонарушения в сфере охраны и использования недр (горные) (8.9, 8.10, 8.11);

4) правонарушения в сфере охраны и использования ресурсов континентального шельфа РФ и исключительной экономической зоны РФ (ст. 8.17, 8.18, 8.19, 8.20);

5) водные правонарушения (ст. 8.13, 8.14, 8.15, 8.16);

6) лесонарушения (ст. 8.24, 8.25, 8.26, 8.27, 8.28, 8.31, 8.32, 8.35);

7) правонарушения в сфере охраны атмосферного воздуха (ст. 8.21, 8.22, 8.23);

8) посягательства на животный мир и среду его обитания (ст. 8.17 (в части живых ресурсов внутренних морских вод), 8.29, 8.33, 8.34, 8.35, 8.36, 8.37, 8.38);

9) нарушения правил охраны и использования природных ресурсов на особо охраняемых природных территориях (ст. 8.39);

10) нарушения ветеринарных правил и правил борьбы с болезнями и вредителями растений (ст. 10.1, 10.2, 10.3, 10.6, 10.7, 10.8, 10.14);

11) нарушения правил охраны природы при производстве работ (ст. 8.1, 8.4);

12) нарушения правил охраны природы при обращении с экологически опасными веществами и отходами (ст. 8.2, 8.3).

В УК РФ 1996 г. в основу разграничения экологического преступления и проступка чаще всего кладутся размер причиненного вреда, а также место, способ совершения преступления, в меньшем числе случаев - предмет преступления, форма вины и другие признаки состава.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении "О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения" от 5 ноября 1998 г. (п. 13) разъяснил, что "в случае возникновения трудностей в разграничении уголовно наказуемого деяния и административного проступка особое внимание следует уделять выяснению всех обстоятельств, характеризующих состав экологического правонарушения, последствий противоправного деяния, размера нанесенного вреда и причиненного ущерба".

Разграничение конкретных экологических преступлений и административных проступков

Нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ (ст. 246 УК) следует отличать от административно наказуемого проступка, предусмотренного ст. 8.1 КоАП "Несоблюдение экологических требований при планировании, технико-экономическом обосновании проектов, проектировании, размещении, строительстве, реконструкции, вводе в эксплуатацию, эксплуатации предприятий, сооружений или иных объектов".

Различие проводится по последствиям. Уголовная ответственность наступает, если нарушение правил охраны окружающей природной среды при проектировании, размещении, строительстве, вводе в эксплуатацию, эксплуатации промышленных, сельскохозяйственных, научных, водных, гидротехнических и иных объектов повлекло существенное изменение радиоактивного фона, причинение вреда здоровью человека, массовую гибель животных или иные тяжкие последствия. При этом следует помнить, как указывалось выше, что ст. 246 УК конкурирует с иными статьями об ответственности за причинение вреда природной среде (ст. 250, 251 и др.) и применяется, когда содеянное не охватывается специальными нормами. Следовательно, решая вопрос о разграничении преступления и проступка, необходимо выяснить:

какая статья УК РФ наиболее полно охватывает содеянное;

как она соотносится с другими схожими статьями;

с какой статьей КоАП РФ конкурирует;

какую из статей УК или КоАП надлежит применить.

Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов (ст. 247 УК) конкурирует со ст. 8.2 КоАП РФ "Несоблюдение экологических и санитарно-эпидемиологических требований при обращении с отходами производства и потребления или иными опасными веществами" и со ст. 8.3 КоАП "Нарушение правил обращения с пестицидами и агрохимикатами".

Статья 247 УК подлежит применению только в том случае, если нарушение правил производства, транспортировки, хранения, применения указанных в ст. 8.2, 8.3 КоАП химических веществ или отходов создало реальную угрозу причинения существенного вреда здоровью человека или окружающей среде (ч. 1 ст. 247 УК), включая атмосферный воздух и животный мир, или повлекло загрязнение, отравление, заражение окружающей среды, причинение вреда здоровью человека, массовую гибель животных, либо хотя и не повлекло указанных последствий, но совершено в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации (ч. 2 ст. 247 УК). Таким образом, в основу разграничения преступления и проступка положены такие признаки состава, как деяние, последствия (их характер и тяжесть) и место совершения деяния. В отличие от ст. 247 УК РФ ст. 8.2 и 8.3 КоАП не предусматривают ответственности за производство опасных веществ и отходов. В составе угрозы (ч. 1 ст. 247 УК) создается угроза причинения окружающей среде существенного вреда, в квалифицированном составе преступления (ч. 2 ст. 247 УК) такой вред причиняется реально. Административный же проступок будет, если деяние не повлекло никаких последствий (ст. 8.2 КоАП) либо только создало абстрактную возможность причинения вреда окружающей природной среде (ст. 8.3 КоАП).

Статья 247 УК в части захоронения радиоактивных, бактериологических или химических веществ и отходов с нарушением установленных правил имеет сходство со ст. 8.19 КоАП РФ, предусматривающей ответственность за самовольное либо с нарушением правил захоронение с судов и иных плавучих средств, летательных аппаратов, искусственных островов, установок и сооружений отходов и других материалов во внутренних морских водах, в территориальном море, на континентальном шельфе и (или) в исключительной экономической зоне РФ, которые способны привести к порче месторождений полезных ископаемых, причинить вред жизни и здоровью людей, нанести ущерб живым ресурсам, морской флоре или фауне либо создать помехи другим законным видам деятельности на континентальном шельфе Российской Федерации, и с ч. 5 ст. 8.13 КоАП в отношении захоронения вредных веществ в водных объектах.

Проступок окончен с момента совершения самого деяния. Преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 247 УК, окончено с момента создания реальной угрозы причинения существенного вреда здоровью людей или окружающей среде. Различие между преступлением и проступком следует проводить также по предмету правонарушения. Предметом преступления являются запрещенные к производству опасные отходы, радиоактивные, бактериологические, химические вещества и отходы, т.е. вещества, представляющие повышенную опасность. В соответствии с принятой классификацией отходы делятся на следующие виды:

запрещенные к захоронению на континентальном шельфе, перечень которых в соответствии со ст. 34 Федерального закона "О континентальном шельфе РФ" публикуется в "Извещениях мореплавателям", радиоактивные, токсичные, биологические;

отходы производства и потребления;

чрезвычайно опасные, высокоопасные, умеренно опасные, малоопасные;

природного и искусственного происхождения и т.п.

Предметом правонарушения, предусмотренного ст. 8.19 и ч. 5 ст. 8.13 КоАП, являются любые отходы и материалы, в том числе не включенные в указанный Перечень. Захоронение их в принципе допускается, но с соблюдением установленных правил и в особом порядке.

Для квалификации содеянного как преступления по ч. 2 ст. 247 УК требуется также наступление последствий в виде загрязнения, отравления или заражения окружающей среды, причинения вреда здоровью человека, либо массовой гибели животных, или чтобы захоронение осуществлялось в зоне экологического бедствия либо чрезвычайной экологической ситуации, а для квалификации по ч. 3 ст. 247 УК - смерти человека или массового заболевания людей.

Нарушение ветеринарных правил и правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений (ст. 249 УК) имеет сходство с деяниями, предусмотренными ст. 10.1 КоАП "Нарушение правил борьбы с карантинными, особо опасными и опасными вредителями растений, возбудителями болезней растений, растениями-сорняками", ст. 10.2 КоАП "Нарушение порядка ввоза и вывоза подкарантинной продукции (подкарантинного материала, подкарантинного груза)", ст. 10.3 КоАП "Нарушение правил производства, заготовки, перевозки, хранения, переработки, использования и реализации подкарантинной продукции (подкарантинного материала, подкарантинного груза)", ст. 10.6 КоАП "Нарушение правил карантина животных или других ветеринарно-санитарных правил", ст. 10.8 КоАП "Нарушение ветеринарно-санитарных правил перевозки или убоя животных, правил переработки, хранения или реализации продуктов животноводства".

Разграничение проводится с учетом последствий: при совершении проступков они отсутствуют либо не относятся к тяжким. Сложность представляет определение последствий как тяжких. Содержание этой оценочной категории излагалось выше при анализе ст. 249 УК РФ.

Уголовная ответственность за загрязнение вод (ст. 250 УК) наступает, если загрязнение причинило существенный вред животному или растительному миру, рыбным запасам, лесному или сельскому хозяйству (ч. 1 ст. 250 УК), либо причинило вред здоровью человека, повлекло массовую гибель животных, или совершено на территории заповедника, заказника, в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации (ч. 2 ст. 250 УК), либо повлекло по неосторожности смерть человека (ч. 3 ст. 250).

Статья 250 УК конкурирует со статьями 8.13 КоАП "Нарушение правил охраны водных объектов" (предусматривает ответственность за: нарушение водоохранного режима на водосборах водных объектов, которое может повлечь загрязнение водных объектов или другие вредные явления; невыполнение или несвоевременное выполнение обязанностей по приведению водных объектов, их водоохранных зон и прибрежных полос в состояние, пригодное для пользования; незаконную добычу песка, гравия, глины, торфа, сапропеля, осуществление молевого сплава леса либо нарушение установленного порядка очистки водных объектов от затонувшей древесины и наносов; нарушение требований к охране водных объектов, которое может повлечь их загрязнение, засорение и (или) истощение; загрязнение ледников, снежников или ледяного покрова водных объектов либо загрязнение водных объектов, содержащих природные лечебные ресурсы или отнесенных к особо охраняемым водным объектам, местам туризма, спорта и массового отдыха, отходами производства и потребления и (или) вредными веществами, а равно захоронение вредных веществ (материалов) в водных объектах); 8.14 КоАП "Нарушение правил водопользования" (предусматривает ответственность за: нарушение правил водопользования при заборе воды, без изъятия воды и при сбросе сточных вод в водные объекты; нарушение условий разрешения (лицензии) на водопользование при добыче полезных ископаемых, торфа, сапропеля, при возведении и эксплуатации надводных и подводных сооружений, при осуществлении промыслового рыболовства, судоходства, прокладке и эксплуатации нефтепроводов, проведении дноуглубительных, взрывных и иных работ либо при строительстве или эксплуатации дамб, портовых и иных сооружений); 8.15 КоАП "Нарушение правил эксплуатации водохозяйственных или водоохранных сооружений и устройств" (предусматривает ответственность за нарушение правил эксплуатации этих объектов независимо от наступления последствий); 8.16 КоАП "Невыполнение правил ведения судовых документов" (предусматривает ответственность за: невыполнение капитаном судна морского, внутреннего водного плавания или другого плавучего средства правил регистрации в судовых документах операций с веществами, вредными для здоровья людей или для живых ресурсов моря, других водных объектов, либо со смесями, содержащими такие вещества свыше установленных норм, а равно внесение в судовые документы неверных записей об этих операциях; невыполнение капитаном судна, осуществляющего добычу (промысел) водных биологических (живых) ресурсов внутренних морских вод, территориального моря, континентального шельфа и (или) исключительной экономической зоны РФ, предусмотренных законодательством РФ обязанностей по ведению промыслового журнала, а равно внесение в него искаженных сведений).

Как видим, некоторые составы административных проступков по признакам объективной стороны сходны с формулировками, употребляемыми в ст. 250 УК. Однако в подавляющем большинстве они сконструированы как формальные, последствия в виде загрязнения или иные в них не предусмотрены. Исключение - норма в ч. 1 ст. 8.13 КоАП, предусматривающая ответственность за загрязнение ледников, снежников, ледяного покрова водных объектов и т.д. Причем само загрязнение здесь - деяние, оконченное с момента его совершения, тогда как в ст. 250 УК - это деяние, влекущее указанные выше последствия. Норма в ч. 2 ст. 250 УК предусматривает ответственность за загрязнение вод в заповеднике, заказнике, зоне экологического бедствия или чрезвычайной экологической ситуации (формальный состав). Таким образом, в основу разграничения преступления и проступка, выразившихся в загрязнении вод, кладутся последствия правонарушения и место его совершения (заповедник и др.), когда последствия не учитываются. В ст. 8.16 КоАП речь идет не о самом загрязнении вод или действиях, приводящих к их загрязнению, а о нарушении правил ведения документов, отражающих операции с загрязняющими веществами. Сами же эти операции могут содержать состав соответствующего административно наказуемого или уголовно наказуемого деяния.

Нельзя согласиться с утверждением, высказанным в литературе, что разграничение состава загрязнения атмосферного воздуха (ст. 251 УК) и соответствующих административных проступков в КоАП РСФСР (ст. 77-84) не вызывает особых трудностей, "поскольку составы административных правонарушений сконструированы как формальные, а состав преступления в ст. 251 УК материальный"*(310). Ряд административных проступков действительно был наказуем в КоАП РСФСР вне зависимости от того, повлекло ли деяние загрязнение атмосферного воздуха: ввод в эксплуатацию предприятий без соблюдения требований по охране атмосферного воздуха (ст. 78 КоАП); нарушение правил эксплуатации, а также неиспользование установленных сооружений, оборудования, аппаратуры для очистки и контроля выбросов в атмосферу (ст. 79 КоАП); невыполнение предписаний органов, осуществляющих государственный контроль за охраной атмосферного воздуха, об устранении нарушенных правил (ст. 84 КоАП) и некоторые другие нарушения.

Эти нарушения реально зачастую сопровождаются загрязнением воздуха с превышением без разрешения ПДК (предельно допустимых концентраций) загрязняющих веществ (за что была установлена в КоАП РСФСР только административная ответственность - ст. 77), а могут и не сопровождаться.

Большинство же сходных с преступлением проступков сконструированы как сопряженные с загрязнением атмосферы. Таковы составы: выброса загрязняющих веществ в атмосферу с превышением нормативов или без разрешения и вредного физического воздействия на атмосферный воздух (ст. 77 КоАП РСФСР); выпуска в эксплуатацию транспортных средств, у которых содержание загрязняющих веществ в выбросах и уровень шума при работе превышают установленные нормативы (ст. 80, 81 КоАП РСФСР); несоблюдения требований по охране атмосферного воздуха при сжигании промышленных и бытовых отходов (ст. 82 КоАП РСФСР); нарушения правил транспортировки, хранения, применения средств защиты растений и других препаратов, повлекшего или могущего повлечь загрязнение атмосферного воздуха (ст. 83 КоАП РСФСР). Причем, как видим, состав правонарушения, предусмотренный ст. 83 КоАП РСФСР, сконструирован как формально-материальный. Суть, однако, не в этом. Независимо от конструкции состава большинство отмеченных проступков и преступлений выражаются в загрязнении атмосферного воздуха. Здесь и возникают проблемы разграничения. К сожалению, эти проблемы не решены и в новом КоАП Российской Федерации. Статья 251 УК конкурирует со статьями 8.21 КоАП РФ "Нарушение правил охраны атмосферного воздуха" (предусматривает ответственность за: выброс вредных веществ в атмосферный воздух или вредное физическое воздействие на него без специального разрешения; нарушение условий специального разрешения на выброс вредных веществ в атмосферный воздух или вредное физическое воздействие на него; нарушение правил эксплуатации, неиспользование сооружений, оборудования или аппаратуры для очистки газов и контроля выбросов вредных веществ в атмосферный воздух, которые могут привести к его загрязнению, либо использование неисправных указанных сооружений, оборудования или аппаратуры); 8.22 "Выпуск в эксплуатацию механических транспортных средств с превышением нормативов содержания загрязняющих веществ в выбросах либо нормативов уровня шума" (предусматривает ответственность за допуск к эксплуатации воздушных, морских, речных, включая маломерные, судов, автомобилей и других механических транспортных средств, у которых содержание загрязняющих веществ в выбросах или уровень шума превышают установленные государственными стандартами нормативы); 8.23 "Эксплуатация механических транспортных средств с превышением нормативов содержания загрязняющих веществ в выбросах либо нормативов уровня шума" (устанавливает ответственность за эксплуатацию гражданами указанных выше механических транспортных средств с превышением нормативов содержания загрязняющих веществ в выбросах либо уровня шума).

Как указывалось при анализе ст. 251 УК, преступление по ч. 1 ст. 251 следует считать оконченным, если загрязнение создало реальную опасность причинения вреда здоровью людей и природной среде, и эти последствия не наступили благодаря случайности или вовремя принятым мерам. Реальную опасность причинения вреда здоровью населения и природной среде создает экстремально высокое загрязнение атмосферного воздуха. Критерии его приводились при анализе предусмотренного ст. 251 УК преступления. Иной подход вследствие недостатков конструирования ст. 251 УК не позволяет сегодня разграничить преступление и проступок. Вместе с тем указанные рекомендации "подправляют" закон методом его расширительного толкования, однако не снимают проблемы законодательного разграничения преступления и проступка. Представляется, что несовершенство закона может быть устранено только введением в ст. 251 УК РФ более четких критериев криминализации, которые рассматриваются в _ 2 гл. 11 данной работы.

Остается только удивляться тому, что несмотря на неоднократные попытки привлечь внимание разработчиков нового УК к этой проблеме, предложения об изменении данной статьи УК (и его проекта ранее) упорно игнорируются.

Отличие преступления, предусмотренного ст. 252 УК РФ "Загрязнение морской среды", от правонарушения, предусмотренного ст. 8.19 КоАП РФ "Нарушение правил захоронения отходов и других материалов во внутренних морских водах, в территориальном море, на континентальном шельфе и (или) в исключительной экономической зоне Российской Федерации" представляет определенные трудности. Различие видится в следующем. В ст. 252 УК РФ речь идет о загрязнении морской среды вследствие нарушения правил захоронения или сброса в море веществ и материалов, тогда как в ст. 8.19 КоАП РФ - о самовольном либо с нарушением правил захоронении. То есть в ст. 8.19 КоАП подразумевается, на наш взгляд, захоронение, не повлекшее загрязнения морской среды, но произведенное в нарушение установленных правил (см. изложенное при анализе ст. 252 УК РФ). Кроме того, есть различия по предмету правонарушения и по источникам загрязнения.

Предметом совершения преступления является морская среда, т.е. воды внутреннего, территориального и открытого морей, живые ресурсы всех этих вод, рекреационные зоны, объекты природной среды.

Предмет проступка - внутренние воды, воды территориального моря, воды исключительной экономической зоны, континентальный шельф.

Источником загрязнения при совершении преступления являются транспортные средства (воздушные или морские суда), возведенные в море искусственные сооружения (буровые установки, платформы, острова и др.), находящиеся на суше источники.

В ст. 8.19 КоАП последние не фигурируют.

Состав нарушения законодательства РФ о континентальном шельфе и об исключительной экономической зоне РФ (ст. 253 УК РФ) необходимо отличать от административных правонарушений, предусмотренных ст. 8.17, 8.18 КоАП РФ.

Статья 8.17. КоАП РФ предусматривает ответственность за следующие деяния:

1) нарушение правил (стандартов, норм) безопасного проведения поиска, разведки или разработки минеральных (неживых) ресурсов, буровых работ либо условий лицензии на водопользование, на региональное геологическое изучение, поиск, разведку или разработку, а также правил (стандартов, норм) использования или охраны минеральных (неживых) ресурсов внутренних морских вод, территориального моря, континентального шельфа и (или) исключительной экономической зоны Российской Федерации;

2) нарушение правил добычи (промысла) водных биологических (живых) ресурсов и их охраны либо условий лицензии на водопользование, разрешения (лицензии) на промысел водных биологических (живых) ресурсов внутренних морских вод, территориального моря, континентального шельфа и (или) исключительной экономической зоны Российской Федерации;

3) самовольную прокладку или вывод на территорию Российской Федерации подводных кабелей, трубопроводов или тоннелей, а равно нарушение правил их прокладки, вывода на территорию Российской Федерации или эксплуатации во внутренних морских водах, в территориальном море, на континентальном шельфе и (или) в исключительной экономической зоне Российской Федерации.

Конкурируют из них со ст. 253 УК РФ деяния, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 8.17 КоАП.

Статья 8.18 КоАП РФ предусматривает ответственность за:

1) нарушение правил проведения ресурсных или морских научных исследований, предусмотренных разрешением, во внутренних морских водах, в территориальном море, на континентальном шельфе и (или) в исключительной экономической зоне Российской Федерации;

2) самовольное изменение программы морских научных исследований во внутренних морях, в территориальном море, на континентальном шельфе и (или) в исключительной экономической зоне Российской Федерации.

Следует иметь в виду, что статьи нового КоАП РФ зачастую имеют комплексный характер и предусматривают ответственность за деяния, конкурирующие с несколькими статьями УК РФ одновременно. Так, если нарушены условия лицензии на промысел водных биологических (живых) ресурсов внутренних морских вод или территориального моря (ч. 2 ст. 8.17 КоАП РФ), то данная норма конкурирует со ст. 256 УК РФ, поскольку фактически имеет место какой-либо из вариантов незаконченной добычи водных животных или растений (без разрешения, не тех видов, которые указаны в разрешении, не в том месте, сверх указанного в разрешении количества, в запретное время, например). При этом ст. 8.17 КоАП РФ применяется, если отсутствуют признаки составов преступлений, указанных в ст. 256 УК РФ.

Если же условия лицензии нарушены при ведении промысла водных биологических ресурсов на континентальном шельфе и (или) в исключительной экономической зоне РФ, ч. 2 ст. 8.17 КоАП РФ конкурирует со ст. 253 УК РФ. Различие состоит в том, что уголовная ответственность по ч. 2 ст. 253 УК РФ наступает за разработку естественных богатств континентального шельфа или исключительной экономической зоны РФ, проводимую без соответствующего разрешения, тогда как по ч. 2 ст. 8.17 КоАП РФ - при его наличии, но с нарушением правил (условий), указанных в лицензии. Нарушением правил следует считать и случай, когда разрешение (лицензия) получено незаконно.

Аналогично решается вопрос при разграничении ответственности за проведение морских и ресурсных исследований, разведку естественных богатств континентального шельфа и (или) морской исключительной зоны: при наличии разрешения на проведение этих работ, когда они осуществляются с нарушением правил, наступает административная ответственность по ч. 1 ст. 8.18 КоАП РФ, а за проведение их без соответствующего разрешения - уголовная по ч. 2 ст. 253 УК РФ.

Часть первая ст. 8.17 КоАП РФ отличается от ч. 1 ст. 253 УК РФ по признакам объективной стороны. Она предусматривает ответственность за нарушение правил безопасного проведения указанных в ней работ, либо правил охраны или использования минеральных (неживых) ресурсов внутренних морских вод, территориального моря, континентального шельфа и (или) исключительной экономической зоны РФ, либо условий лицензии на водопользование, региональное геологическое изучение, поиск, разведку или разработку минеральных (неживых) ресурсов в этих местах. Часть 1 ст. 253 УК РФ - за незаконное возведение сооружений; создание вокруг них или в исключительной экономической зоне РФ зон безопасности; за нарушение правил строительства, охраны и ликвидации возведенных сооружений и средств обеспечения морского судоходства.

От ч. 2 ст. 253 УК РФ ч. 1 ст. 8.17 КоАП РФ отличается тем, что ответственность по ч. 1 ст. 8.17 КоАП за нарушение правил использования минеральных (неживых) ресурсов или условий лицензирования при проведении исследований, разведки или разработки этих ресурсов наступает при наличии разрешения (лицензии) на проведение такой деятельности, а по ч. 2 ст. 253 УК - за ее осуществление без разрешения.

Часть 2 ст. 8.18 КоАП РФ не конкурирует со ст. 253 УК РФ, однако если самовольное изменение программы морских научных исследований повлекло незаконную добычу водных биологических ресурсов, ответственность при наличии признаков состава преступления и в зависимости от места его совершения (территориальные и внутренние морские воды, континентальный шельф и исключительная экономическая зона РФ) наступает соответственно по ст. 256 или ч. 2 ст. 253 УК РФ.

Поскольку ст. 253 УК не предусматривает ответственности за разработку без разрешения минеральных (неживых) ресурсов внутренних водоемов, именуемых вследствие их величины как "море" (Каспийское море, например), ответственность за такие деяния, на наш взгляд, должна наступать по ст. 255 УК "Нарушение правил охраны и использования недр".

Преступная порча земли (ст. 254 УК) отличается от административно наказуемых земельных правонарушений (ст. 8.6, 8.7, 8.8, 8.12 КоАП) по последствиям и другим признакам объективной стороны. Преступление имеет материальный состав и предусматривает последствия в виде причинения вреда здоровью человека или окружающей среде либо смерти человека. Исключение - ч. 2 ст. 254 УК, где предусматривается ответственность за отравление, загрязнение, порчу земли в зоне экологического бедствия или чрезвычайной экологической ситуации независимо от последствий.

Административно наказуемые правонарушения не влекут за собой указанных последствий и не совершаются в указанных выше местах.

Кроме того, административно наказуемые деяния состоят в:

порче земель в виде самовольного снятия или перемещения плодородного слоя почвы; уничтожения плодородного слоя почвы и порче земель в результате нарушения правил обращения с пестицидами и агрохимикатами или иными опасными для здоровья людей и окружающей среды веществами и отходами производства и потребления (ст. 8.6 КоАП РФ);

невыполнении или несвоевременном выполнении обязанностей по приведению земель в состояние, пригодное для использования по целевому назначению, или по их рекультивации после завершения разработки месторождений полезных ископаемых, включая общераспространенные полезные ископаемые, строительных, мелиоративных, лесозаготовительных, изыскательских и иных работ, в том числе осуществляемых для внутрихозяйственных или собственных надобностей (ст. 8.7 КоАП РФ);

использовании земель не по целевому назначению, невыполнении установленных требований и обязательных мероприятий по улучшению земель и охране почв от ветровой, водной эрозии и предотвращению других процессов, ухудшающих качественное состояние земель (ст. 8.8 КоАП РФ);

нарушении порядка отвода земельных участков и порядка предоставления в пользование лесов в водоохранных зонах и прибрежных полосах водных объектов, нарушении режима использования земельных участков и лесов в водоохранных зонах и прибрежных полосах водных объектов (ст. 8.12 КоАП РФ).

Преступная же порча земли осуществляется вредными продуктами хозяйственной или иной деятельности вследствие нарушения правил обращения с удобрениями, стимуляторами роста растений, ядохимикатами и иными опасными химическими или биологическими веществами при их хранении, использовании и транспортировке.

Преступное нарушение правил охраны и использования недр (ст. 255 УК) следует разграничивать с административно наказуемыми проступками, предусмотренными ст. 8.9, 8.10, 8.11 КоАП РФ.

Статья 8.9 КоАП РФ "Нарушение требований по охране недр и гидроминеральных ресурсов" предусматривает ответственность за нарушение требований по охране недр и гидроминеральных ресурсов, которое может вызвать загрязнение недр и гидроминеральных ресурсов либо привести месторождение полезных ископаемых в состояние, непригодное для разработки.

Статья 8.10 КоАП РФ "Нарушение требований по рациональному использованию недр" предусматривает ответственность за:

1) выборочную (внепроектную) отработку месторождений полезных ископаемых, приводящую к необоснованным потерям запасов полезных ископаемых, разубоживание полезных ископаемых, а равно иное нерациональное использование недр, ведущее к сверхнормативным потерям при добыче полезных ископаемых или при переработке минерального сырья;

2) невыполнение требований по проведению маркшейдерских работ, приведению ликвидируемых или консервируемых горных выработок и буровых скважин в состояние, обеспечивающее безопасность населения и окружающей природной среды, либо требований по сохранности месторождений полезных ископаемых, горных выработок и буровых скважин на время их консервации.

Статья 8.11 КоАП РФ "Нарушение правил и требований проведения работ по геологическому изучению недр" устанавливает ответственность за нарушение правил и требований проведения работ по геологическому изучению недр, могущее привести или приведшее к недостоверной оценке разведанных запасов полезных ископаемых либо условий для строительства и эксплуатации предприятий по добыче полезных ископаемых, а равно утрату геологической документации, дубликатов проб полезных ископаемых и керна, которые необходимы при дальнейшем геологическом изучении недр и разработке месторождений.

При этом ст. 8.9 и 8.11, а также ч. 2 ст. 8.10 КоАП РФ содержат формальные составы правонарушений, тогда как ст. 255 УК - материальный. Уголовная ответственность за нарушение правил охраны и использования недр наступает лишь в случае причинения значительного ущерба.

Однако ч. 1 ст. 8.10 КоАП предусматривает административную ответственность за те же деяния, что и ст. 255 УК (выборочная отработка месторождений, приводящая к необоснованным потерям запасов полезных ископаемых, сверхнормативные потери и сверхнормативное разубоживание полезных ископаемых при добыче, порча месторождений полезных ископаемых и другие нарушения требований рационального использования их запасов). Необоснованные потери запасов полезных ископаемых, сверхнормативное разубоживание при добыче, порча месторождений, как правило, сопряжены с причинением значительного вреда. Представляется, что в этом случае они должны влечь уголовную ответственность. Когда же вред значительным не признается, наступает административная ответственность. Вопрос о признании ущерба значительным, как указывалось при анализе ст. 255 УК, решается в каждом конкретном случае. Понимая, что данные рекомендации достаточно трудно реализовать на практике, укажем, что никакой иной подход не позволяет разграничить преступление и проступок. Мнение, высказанное в литературе, что разграничение должно проводиться с учетом интенсивности общественной опасности деяния в целом, а не только по последствиям*(311), не способствует практическому решению вопроса, к тому же не ясно, что понимать под интенсивностью общественной опасности деяния. Автор не разъясняет содержание вводимого в научный оборот понятия.

Поскольку проведение работ по геологическому изучению недр (ст. 8.11 КоАП РФ) является самостоятельным видом недропользования и его результаты служат основанием принятия решения о размещении, проектировании, строительстве горнодобывающих предприятий и подземных сооружений, о которых говорится в ст. 255 УК РФ, то нарушения правил и требований проведения этих работ могут привести к совершению преступления. Сами же по себе эти нарушения содержат только состав административно наказуемого проступка.

Уголовно наказуемую незаконную добычу водных животных и растений (ст. 256 УК РФ) следует отличать от административных проступков, составы которых содержатся в ч. 2 ст. 8.17 КоАП РФ "Нарушение регламентирующих деятельность во внутренних морских водах, в территориальном море, на континентальном шельфе и (или) в исключительной экономической зоне Российской Федерации правил (стандартов, норм) или условий лицензии", в ст. 8.35 КоАП РФ "Уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных или растений" и в ч. 2 ст. 8.37 КоАП РФ "Нарушение правил пользования объектами животного мира".

С ч. 2 ст. 8.17 КоАП РФ разграничение следует проводить с учетом места совершения правонарушения, а также признаков объективной стороны. Местом совершения преступления являются внутренние воды (реки, озера, водохранилища, внутренние морские воды и др.), территориальное море, - открытое море и запретные для добывания котиков, морских бобров или иных морских млекопитающих зоны (ч. 2 ст. 256 УК). С объективной стороны преступление образует незаконная добыча рыбы, морского зверя, иных водных животных или промысловых растений при наличии хотя бы одного из признаков, указанных в ст. 256 УК РФ. При отсутствии таковых содеянное влечет административную ответственность.

При наличии признаков преступления, предусмотренного ст. 253 УК, добыча водных биологических ресурсов на континентальном шельфе и (или) в исключительной экономической зоне РФ квалифицируется по этой статье, а при отсутствии таковых - по ч. 2 ст. 8.17 КоАП РФ.

По признакам объективной стороны правонарушения различаются состав преступной добычи животных и промысловых морских растений и состав нарушения правил рыболовства, правил добычи (кроме рыбы) водных биологических ресурсов за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 8.17 КоАП РФ (ч. 2 ст. 8.37 КоАП РФ).

Статья 256 УК РФ не предусматривает ответственности за само по себе добывание животных или морских растений, отнесенных к редким или находящимся под угрозой исчезновения (т.е. занесенным в Красную книгу РФ) видам. Уголовная ответственность за их незаконную добычу наступает опять же лишь при наличии хотя бы одного из признаков, указанных в ст. 256 УК: с причинением крупного ущерба; с применением самоходного плавающего средства, в местах нереста, на территории заповедника и т.д. Незаконное добывание этих видов животных или растений при отсутствии признаков, указанных в ст. 256 УК РФ, влечет административную ответственность по ст. 8.35 КоАП РФ.

Часть 2 ст. 256 УК предусматривает ответственность за незаконную добычу котиков, морских бобров или иных млекопитающих в открытом море или в запретных зонах. Разграничение с ч. 2 ст. 8.37 ч. 2 КоАП проводится по месту правонарушения. Статья 8.37 КоАП распространяется только на территорию России, включая территориальное море. Местом совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 256 УК, являются открытое море и запретные зоны (включая находящиеся на территории Российской Федерации). Однако в последнее время отмечаются случаи, когда морские львы, например, не идут на места своих традиционных лежбищ, а базируются на волнорезах морских портов вблизи крупных городов. Как квалифицировать деяние, если морской зверь будет незаконно убит в этих местах? Поскольку ч. 2 ст. 256 УК не распространяется на них, а административная ответственность в КоАП прямо не предусмотрена, вывод напрашивается только один: при наличии указанных в ч. 1 ст. 256 УК признаков содеянное квалифицируется по этой части ст. 256 УК, а при отсутствии таковых решение вопроса усложняется. Поскольку котики, морские бобры относятся к редким видам и добывание их повсеместно запрещено, то за их уничтожение в пределах территории РФ может наступить ответственность по ст. 8.35 КоАП "Уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных или растений". За уничтожение иных животных, не относящихся к редким и исчезающим, в рассматриваемых местах при отсутствии признаков преступления ответственность не наступает. За незаконную охоту (ст. 258 УК, ч. 1 ст. 8.37 КоАП) привлечь лицо в этом случае нельзя, поскольку морские животные не относятся к предмету данных правонарушений.

При добыче китов ч. 2 ст. 8.37 КОАП разграничивается со ст. 256 УК по признакам объективной стороны содеянного. Промысловая добыча китов в соответствии с ежегодно возобновляемым Протоколом о моратории на промысловую добычу китов и другими международными актами запрещена. В соответствии с действующими таксами и исходя из экологической ценности животного, незаконная добыча кита безусловно причиняет крупный ущерб, к тому же его невозможно добыть без применения самоходного плавающего транспортного средства. Поэтому при незаконной добыче китов всегда имеются признаки преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ. Разница лишь в квалификации содеянного: если кит добывается в открытом море - применяется ч. 2 ст. 256 УК, если в водах Российской Федерации - ч. 1 ст. 256 УК.

Преступление, предусмотренное ст. 257 УК РФ "Нарушение правил охраны рыбных запасов", отличается от такого же по характеру административного проступка (ст. 8.38 КоАП) прежде всего по последствиям (состав преступления материальный и предусматривает последствия в виде массовой гибели рыбы или иных водных животных, уничтожения в значительных размерах кормовых запасов, либо иных тяжких последствий, а состав административного проступка формальный, ответственность наступает, если нарушение могло повлечь указанные последствия).

Разграничение незаконной охоты, наказуемой в уголовном порядке (ст. 258 УК), и административного проступка - ч. 1 ст. 8.37 КоАП (в этой статье, наряду с нарушением правил рыболовства и охраны рыбных запасов, предусмотрено и такое деяние, как нарушение правил охоты) следует производить с учетом признаков объективной стороны состава преступления: причинения крупного ущерба, применения механического транспортного средства или воздушного судна, взрывчатых веществ, газов и иных способов массового уничтожения птиц и зверей, а также совершения деяния в отношении птиц и зверей, охота на которых полностью запрещена, либо на территории заповедника, заказника, либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации. Наличие хотя бы одного из этих признаков образует преступление. Незаконная охота без признаков, указанных в 258 УК, наказуема в административном порядке.

С рядом составов административно наказуемых проступков требует разграничения преступное уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Российской Федерации (ст. 259 УК).

Статья 8.33 КоАП предусматривает ответственность за нарушение правил охраны среды обитания и путей миграции животных.

Если среда обитания или миграционные пути охватываются понятием "критическое местообитание для организмов, занесенных в Красную книгу РФ" и имеет место их уничтожение, то при наличии иных признаков состава (гибель популяций "краснокнижных" организмов) это деяние влечет уголовную ответственность. Все иные нарушения правил охраны указанных в ст. 8.33 КоАП мест влекут административную ответственность, как и другие указанные в ней деяния.

Часть 3 ст. 8.37 КоАП с объективной стороны предусматривает ответственность за нарушение установленного порядка осуществления пользования объектами животного мира. Нарушение порядка пользования объектами животного мира может состоять и в уничтожении территорий, которые относятся к числу "критических местообитаний". Разграничение в этом случае следует проводить по последствиям правонарушения. Состав, предусмотренный ч. 3 ст. 8.37 КоАП, формальный, тогда как в ст. 259 УК - материальный, требуется наступление последствий в виде гибели популяций организмов, занесенных в Красную книгу РФ. Положения ч. 3 ст. 8.37 КоАП необходимо учитывать и при решении вопросов о применении ст. 256 УК "Незаконная добыча водных животных и растений", 258 УК "Незаконная охота", 257 УК "Нарушение правил охраны рыбных запасов", 262 УК "Нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов".

В соответствии со ст. 8.35 КоАП административно наказуемы деяния по уничтожению редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений, занесенных в Красную книгу РФ либо охраняемых международными договорами, а равно совершение иных действий (бездействия), которые могут привести к гибели, сокращению численности или нарушению среды обитания таких животных или растений.

По своим целям данная статья наиболее сходна со ст. 259 УК. Различие состоит в признаках объективной стороны.

Статья 8.35 КоАП в большей части предусматривает ответственность за уничтожение самих редких и исчезающих животных или растений, либо за добывание их, сбор, содержание, приобретение, продажу, пересылку указанных животных или растений, их продуктов, частей либо дериватов без надлежащего на то разрешения либо с нарушением условий, предусмотренных разрешением, либо с нарушением иного установленного порядка, тогда как в ст. 259 УК речь идет об уничтожении мест их обитания, специально выделенных для сохранения редких и исчезающих видов животных и растительных организмов, занесенных в Красную книгу РФ. Иные деяния, которые способны привести к гибели, сокращению численности или нарушению среды обитания таких животных и растений, могут выражаться в уничтожении критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу РФ. Однако состав преступления будет лишь в том случае, если эти деяния повлекли гибель популяций таких организмов. Таким образом, и в этом случае различие проводится с учетом последствий правонарушения.

Предусмотренное ст. 8.29 КоАП правонарушение "Уничтожение мест обитания животных" с объективной стороны состоит в уничтожении (разорении) муравейников, нор, гнезд или других мест обитания животных. Однако в отличие от преступных деяний, эти совершаются в местах, не отнесенных к критическим местообитаниям, в отношении любых животных (насекомых, птиц, зверей и др.), а не только занесенных в Красную книгу РФ, и не влекут указанных в ст. 259 УК РФ последствий.

Преступная незаконная порубка леса (ст. 260 УК РФ) имеет сходство с рядом административных проступков, предусмотренных ч. 2 ст. 8.24, ч. 2, 3, 4 ст. 8.25, ст. 8.28 КоАП РФ.

Часть 2 ст. 8.24 КоАП РФ предусматривает ответственность за выдачу лесорубочного билета (ордера) или лесного билета с нарушением правил лесопользования в лесах, не входящих в лесной фонд. Данное правонарушение корреспондирует с преступной незаконной порубкой деревьев, кустарников и лиан в лесах, не входящих в лесной фонд, с использованием своего служебного положения (п. "в" ч. 2 ст. 260 УК РФ в редакции от 20 декабря 2001 г.). При этом лицо, использующее свое служебное положение, может выступать соучастником (например, пособником) при преступной незаконной порубке либо само заниматься ею (т.е. выступать в качестве исполнителя). В любом случае преступная порубка осуществляется незаконно, без права на ее осуществление (т.е. без разрешения, с незаконно полученным разрешением, в запрещенное время, в отношении запрещенных к порубке видов деревьев и кустарников, сверх количества, указанного в разрешении, или не в тех местах, которые в нем указаны).

Выдача лесорубочного билета или лесного билета в принципе не противоречит закону, и эти документы выдаются лицу, имеющему право на лесопользование, однако лицо, выдающее разрешение, нарушает при этом правила лесопользования в указанных в ч. 2 ст. 8.24 КоАП РФ лесах.

В отличие от ст. 8.24 КоАП РФ, ст. 8.25 КоАП РФ "Нарушение правил лесопользования" предусматривает в качестве субъекта не лицо, выдающее разрешение на лесопользование, а лицо, осуществляющее лесопользование. Исключение - ч. 4 этой статьи. Статья 8.25 КоАП предусматривает ответственность за следующие деяния:

1) нарушение правил заготовки живицы или второстепенных лесных ресурсов;

2)осуществление лесопользования не в соответствии с предусмотренными в лесорубочном билете (ордере) или лесном билете, в договоре аренды, безвозмездного пользования либо концессии лесного фонда целями или требованиями;

3) нарушение правил рубок главного и промежуточного пользования, а равно нарушение лесоводственных требований к технологическим процессам рубок;

4) нарушение правил отпуска древесины на корню.

Различие данных проступков с преступлением проводится по признакам объективной стороны преступления и проступка.

Лесопользование (ч. 2 ст. 8.25 КоАП), проведение рубок (ч. 3 ст. 8.25 КоАП) осуществляются на основе законно полученных разрешений, хотя и с нарушением указанных в них условий. Статья 260 УК РФ предполагает незаконную порубку леса, т.е. без разрешения, либо, как указывалось, с незаконно полученным разрешением, либо в запрещенном месте, сверх указанного в разрешении количества и т.д. При этом такие действия должны осуществляться в значительном размере, в указанных в ст. 260 УК РФ местах либо в отношении деревьев, кустарников и лиан, запрещенных к порубке (ч. 1 ст. 260 УК), либо при наличии хотя бы одного из признаков, предусмотренных ч. 2 ст. 260 УК: группой лиц; неоднократно; лицом с использованием своего служебного положения; в крупном размере.

Нарушение лесоводственных требований к технологическим процессам рубок (ч. 4 ст. 8.25 КоАП) может состоять в рубке леса в запрещенное время (но без признаков состава преступления), его трелевке в запрещенное время, оставлении недорубов, оставлении древесины вдоль лесовозных дорог свыше установленного правилами срока, использовании неразрешенных способов рубок, заготовке древесины в объеме, превышающем расчетную лесосеку (опять же без признаков состава преступления), в нарушении правил сбора, комплектования, хранения древесины.

Наибольшее сходство ст. 260 УК РФ имеет со ст. 8.28 КоАП РФ "Незаконная порубка, повреждение либо выкапывание деревьев, кустарников или лиан". Она устанавливает ответственность за незаконную порубку, повреждение деревьев, кустарников или лиан, уничтожение или повреждение лесных культур, молодняка естественного происхождения, подроста либо самосева в лесах либо сеянцев и саженцев в лесных питомниках, на плантациях, либо самовольное выкапывание деревьев, кустарников или лиан, лесных культур, молодняка естественного происхождения, подроста или самосева в лесах, либо сеянцев и саженцев в лесных питомниках, на плантациях.

Разграничение следует проводить по предмету, признакам объективной стороны и субъекту проступка и преступления.

Предметом преступления могут быть деревья, кустарники и лианы, произрастающие в лесах первой группы, особо защитных участках лесов всех групп, либо не входящие в лесной фонд или запрещенные к порубке, тогда как в ст. 8.28 КоАП РФ в качестве такового называются деревья, кустарники и лианы, лесные культуры, молодняк естественного происхождения, подрост, самосев в лесах, сеянцы и саженцы в лесных питомниках, на плантациях.

При этом предметом преступления может быть только растительность, находящаяся в природном естественном состоянии, выполняющая экологические функции, в том числе произведенная человеком (сеянцы, саженцы в лесах). Предметом проступка выступает также и растительность, относящаяся к имуществу (сеянцы и саженцы в лесопитомниках).

Статья 260 УК предусматривает ответственность за повреждение деревьев, кустарников и лиан до степени прекращения роста. По смыслу ст. 8.28 КоАП ответственность наступает за любое повреждение.

По ст. 260 УК ответственность наступает только в случае, если незаконная порубка или повреждение деревьев, кустарников или лиан осуществлены в значительном либо крупном размере, или группой лиц, либо лицом с использованием своего служебного положения, либо неоднократно. Административная ответственность по ст. 8.28 КоАП РФ наступает, если незаконная порубка или повреждение деревьев, кустарников и лиан не содержат указанных в ст. 260 УК признаков.

Преступное уничтожение или повреждение лесов (ст. 261 УК РФ) следует разграничивать со ст. 8.31, 8.32 КоАП РФ.

Статья 8.31 КоАП "Нарушение требований к охране лесов" предусматривает ответственность за:

1) нарушение требований санитарных правил в лесах;

2) загрязнение лесов сточными водами, химическими, радиоактивными или другими вредными веществами либо промышленными или бытовыми отходами или выбросами;

3) действия (бездействие), предусмотренные ч. 2 настоящей статьи, совершенные в лесах первой группы.

Статья 8.32 КоАП РФ предусматривает ответственность за нарушение правил пожарной безопасности в лесах.

Разграничение ст. 8.32 КоАП с ч. 1 ст. 261 УК состоит в том, что уголовную ответственность влекут такие нарушения правил пожарной безопасности, которые повлекли неосторожное уничтожение или повреждение лесов либо насаждений, не входящих в лесной фонд. По ст. 8.32 КоАП наказуемы нарушения, не повлекшие указанных последствий. Кроме того, она не предусматривает ответственности за нарушение пожарной безопасности в насаждениях, не входящих в лесной фонд.

Также разграничиваются и умышленное уничтожение или повреждение лесов, а равно насаждений, не входящих в лесной фонд, путем поджога или иным общеопасным способом (ч. 2 ст. 261 УК) с составом проступка, предусмотренного ст. 8.32 КоАП.

Преступное загрязнение лесов вредными веществами, отходами, выбросами и отбросами (ч. 2 ст. 261 УК) отличается от проступков, предусмотренных ст. 8.31 КоАП РФ, последствиями. Преступление будет лишь в случае уничтожения или повреждения лесов загрязнением, тогда как по ст. 8.31 КоАП наказуемы сами эти деяния.

Преступное нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов (ст. 262 УК РФ) следует разграничивать с административно наказуемыми правонарушениями, предусмотренными ст. 8.39 КоАП РФ "Нарушение правил охраны и использования природных ресурсов на особо охраняемых природных территориях".

Эта статья предусматривает ответственность за: нарушение установленного режима или иных правил охраны и использования окружающей природной среды и природных ресурсов на территориях государственных природных заповедников, национальных парков, природных парков, государственных природных заказников, а также на территориях, на которых находятся памятники природы, на иных особо охраняемых природных территориях либо в их охранных зонах (округах).

Различие между проступком и преступлением проводится по последствиям. Состав проступка сконструирован как формальный, наказуемо само нарушение установленного законодательством об особо охраняемых природных территориях и природных объектах режима этих территорий и объектов либо нарушение, повлекшее причинение им незначительного ущерба.

Состав преступления - материальный, его обязательный признак - последствия в виде причинения нарушением значительного ущерба. Между деянием, нарушающим режим особой охраны, и последствиями преступления необходимо установить причинную связь.

Обязательным признаком объективной стороны как преступления, так и проступка, характеризующим специфику данных правонарушений, является место его совершения: территории заповедников, заказников и иные особо охраняемые территории. Как и ст. 262 УК по отношению к иным статьям главы 26 УК РФ "Экологические преступления", ст. 8.39 КоАП РФ по отношению к другим статьям главы 8 КоАП РФ является общей. Поэтому нарушение режима в виде, например, загрязнения или засорения, уничтожения или повреждения древесной или иной растительности на особо охраняемой территории наказываются по ст. 8.39 КоАП РФ, а в иных местах - по соответствующим статьям КоАП РФ, предусматривающим ответственность за эти деяния, если санкциями таких статей не предусмотрено более строгое наказание. В таком случае, на наш взгляд, содеянное следует квалифицировать по совокупности правонарушений. Например, на территории заповедника произведено загрязнение леса промышленными или бытовыми отходами. Деяние квалифицируется по ст. 8.39 и ч. 2 ст. 8.31 КоАП РФ, поскольку ч. 2 ст. 8.31 КоАП предусматривает более строгое наказание, чем ст. 8.39 КоАП.

Статья 70 КоАП РСФСР предусматривает ответственность за ввод в эксплуатацию новых и реконструированных предприятий, цехов, агрегатов, транспортных путей, коммунальных и других объектов, не обеспеченных устройствами, предотвращающими вредное воздействие на состояние и воспроизводство лесов. Она отличается от ст. 261 УК РФ по объективным признакам состава.

Если же ввод предприятий и иных объектов в эксплуатацию повлек уничтожение или повреждение лесов и насаждений, не входящих в лесной фонд, в результате загрязнения их выбросами, ответственность наступает по ст. 261 УК РФ.

От непреступного засорения лесов бытовыми отходами и отбросами (ст. 72 КоАП РСФСР) преступление отличается последствиями. Загрязнение леса отбросами и отходами, квалифицируемое по ч. 2 ст. 261 УК, влечет уничтожение или повреждение лесов.

По ст. 71 КоАП РСФСР наказуемо "повреждение леса сточными водами, химическими веществами, промышленными и коммунально-бытовыми выбросами, отходами и отбросами, влекущее его усыхание или заболевание", а по ч. 2 ст. 76 КоАП РСФСР - "уничтожение или повреждение леса в результате поджога или небрежного обращения с огнем, а также нарушение требований противопожарной безопасности в лесах, повлекшее возникновение лесного пожара либо распространение его на значительной площади". Сопоставление этих статей со ст. 261 УК РФ не позволяет с достаточной четкостью отличить преступление от проступка.

На наш взгляд, административную ответственность должно влечь само загрязнение и засорение леса сточными водами, химическими веществами, промышленными, коммунальными, бытовыми выбросами, сбросами, отходами и иными вредными веществами, не повлекшее вредные последствия для леса, а также любое нарушение требований пожарной безопасности в лесах, хотя бы и не приведшее к уничтожению или повреждению леса (ст. 71, 72 КоАП и ч. 1 ст. 76 КоАП РСФСР соответственно).

Как указывалось, несовершенство действующего законодательства (в данном случае ст. 76 КоАП РСФСР) является основной причиной, по которой лица, виновные в возникновении лесных пожаров, уходят от ответственности.

Часть вторую ст. 76 КоАП следует исключить.

Преступное жестокое обращение с животными (ст. 245 УК РФ) необходимо отграничивать от аналогичного административного проступка (ст. 102.1 КоАП РСФСР). Различие проводится по признакам объективной и субъективной сторон правонарушения.

По смыслу ч. 1 ст. 245 УК РФ жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель или увечье, наказуемо в уголовном порядке, если это деяние совершено из хулиганских или корыстных побуждений, или с применением садистских методов, или в присутствии малолетних. Не акцентируя внимания на недостатках конструкции статьи (жестокое обращение и садистские методы, на наш взгляд, тавтология), отметим, что за жестокое обращение с животным, повлекшее те же последствия, но совершенное по другим мотивам и в отсутствие малолетних, наступает административная ответственность.

_ 5. Проблемы ответственности юридических лиц за совершение экологических преступлений

В литературе высказано суждение, что уголовное право в своих определениях и уголовно-правовая наука в выработанных ею понятиях не только признают, но и постулируют наличие коллективного субъекта преступления через понятие соучастия, совершение преступления группой лиц, понятие банды. Автор считает, что "преступление может совершить как неформальная группа, так и формальная (организация) и что "последний случай особенно актуален, учитывая возрастающее значение охраны окружающей среды и задачу совершенствования всех форм (включая уголовно-правовую) ее охраны"*(312).

В плане постановки вопроса мнение об установлении уголовной ответственности юридического лица за загрязнение водоемов и воздуха, нарушение правил радиационной безопасности выдвинула П.Ф. Повелицина*(313).

Мы поддерживаем идею признания юридического лица субъектом экологического преступления, однако считаем, что действующему уголовному законодательству не известен коллективный субъект ответственности. Понятие соучастия, группы лиц, банды постулирует наличие не коллективного субъекта, а коллектива субъектов (их совокупности), объединяющих свои усилия в достижении преступных целей.

Неформальная группа не обладает признаками субъекта юридической ответственности: юридической самостоятельностью, способностью от своего имени осуществлять права и нести обязанности в плане реализации ответственности и наказания. Нельзя, например, на неформальную группу наложить штраф, принудить возместить причиненный вред, даже если у нее есть общее (коллективное) имущество или денежные средства. Примером такого преступного неформального объединения может служить преступная группа или преступная организация, имеющая кассу из взносов участников группировки.

С позиций общей теории государства и права субъектом ответственности может быть как физическое, так и юридическое лицо.

Представляется, что в плане классификации субъектов можно вести речь не о дополнении классификации новым субъектом ответственности (группой, неформальным коллективом), а лишь о расширении понятия юридического лица и формализации групп, не подпадающих под это понятие.

С позиций же действующих отраслей права можно говорить только об ответственности лиц, обладающих юридической самостоятельностью (физические лица, юридические лица, государства и др.).

Вопрос об уголовной ответственности юридических лиц в науке уголовного права ставится не впервые. В нашей стране споры ведутся с дореволюционных времен. В течение сотен лет господствовал провозглашенный еще в римском праве принцип, что юридические лица субъектом преступления быть не могут.

С развитием капитализма и образованием значительного числа корпоративных производственных единиц появилось стремление принять защитные меры против тех корпораций, которые стремятся причинить вред другим промышленным объединениям.

Английское право стало допускать, что корпорация может быть осуждена и подвергнута штрафу за "пасквиль" (ляйбел), за "причинение вреда" или за нарушение какой-либо обязанности, возложенной законом. Уголовное преследование корпорации предполагало недобросовестность мотивов действия или бездействия или умысел*(314).

Изменили свое отношение к этому вопросу и многие теоретики как в России, так и в других странах.

С.В. Познышев в 1912 г., говоря о возможности признания юридических лиц субъектами преступления, писал: "Для большей ясности решения этого вопроса удобнее ставить его несколько иначе, чем это обыкновенно делают, именно, удобнее спрашивать не о том, способны ли юридические лица по своей природе совершать преступления, а о том допустима ли уголовная ответственность их с точки зрения основных принципов карательной деятельности государства. Выгода такой постановки заключается в том, что она переводит центр тяжести вопроса от споров о природе юридических лиц, которыми так богата цивилистическая литература, к основным принципам уголовного правосудия"*(315).

Вопрос об уголовной ответственности юридических лиц обсуждался буржуазными криминалистами на Бухарестском конгрессе по уголовному праву в 1929 г.*(316)

За допустимость такой ответственности и применения к юридическим лицам карательных санкций в принципе высказался VI международный конгресс в Риме (1953 г.). VII международный конгресс в Афинах (1957 г.) в резолюции указал, что юридические лица могут нести ответственность за преступления только в случаях, предусмотренных отдельными законодательными системами*(317). В качестве наказания к ним может быть применен штраф, налагаемый независимо от таких мер, как роспуск юридического лица, приостановление его деятельности или назначение попечителя.

На XII конгрессе Международной ассоциации уголовного права (МАУП) в 1979 г. предлагалось расширить действие уголовного права как можно скорее, чтобы защитить флору и фауну, обеспечить борьбу против вибрации и чрезмерного шума. Предлагалось предусматривать более широкий выбор санкций, особенно таких, как временное прекращение выпуска продукции, закрытие предприятия, публикации приговоров и в наиболее серьезных случаях - наказание в виде лишения свободы*(318), т.е. речь шла о санкциях против юридических и физических лиц.

Европейский комитет по проблемам уголовного права на заседании Комитетов Министерств в 1978 г. принял резолюцию N 77 "О вкладе уголовного права в охрану окружающей среды". Комитет рекомендовал пересмотреть принципы уголовной ответственности за вред, причиненный природе, в частности, под углом зрения возможного введения ответственности юридических лиц государственного и частного секторов*(319).

Таким образом, уголовная ответственность юридических лиц распространялась и на преступления в сфере экологии.

В теории уголовного права вопрос об уголовной ответственности юридических лиц одним их первых поставил А.Н. Трайнин. Затем он развил его в виде ответственности за преступления против мира и человечества, а также в связи с преступлениями международных монополий*(320).

Полемизируя с оппонентами, ученый доказывал, что, в частности, гражданско-правовая ответственность юридического лица устанавливается лишь потому, что на него переносятся правовые последствия действий, учиненных физическими лицами, уполномоченными действовать от имени юридического лица. "Отсюда, - писал А.Н. Трайнин, - непосредственно следует, что одним лишь соображением, что юридическое лицо само по себе действий совершить не может, еще не исчерпывается вопрос об уголовной ответственности юридического лица. Проблема должна ставиться иначе: возможно ли при известных условиях перенесение на юридическое лицо не только политических, гражданских, но и уголовно-правовых последствий преступных действий, учиненных органами юридического лица - физическими лицами?"*(321).

Вслед за С.В. Познышевым он отвечает на этот вопрос утвердительно.

Вполне резонно можно спросить, чем уголовная ответственность юридических лиц будет отличаться от гражданско-правовой ответственности, которую можно реализовать через арбитраж?

Отвечая на него, укажем, что уголовная ответственность предполагает иной уровень оценки общественно опасного поведения: не как хозяйственного правонарушения, а как общественно опасного деяния, вредного для здоровья людей и живых ресурсов (фауны, флоры) природы.

Через арбитражный суд возможно возмещение вреда хозяйственного, имущественного характера. А как быть, если такового не установлено, но вред природной среде причинен? Хозяйствующим субъектам выгодно варварски эксплуатировать природные ресурсы, не заботясь об охране природы.

Невозможно возложить на юридическое лицо гражданско-правовую ответственность в случаях, когда последствия деяния нельзя оценить в денежном выражении по существующим методикам (постепенное усыхание лесов от выбросов в воздух вредных веществ, загрязнение водоемов, почвы), когда вред причинен здоровью людей (его в деньгах не оценишь), когда истинные размеры экологической катастрофы можно определить лишь по прошествии длительного времени, когда невозможно выделить вред, причиненный конкретным хозяйствующим субъектом, в структуре общего совокупного вреда природной среде или здоровью людей.

Надо учитывать также, что возложение на юридическое лицо уголовной ответственности не обязательно преследует цели кары. К вопросу ответственности и наказания мы должны подходить здесь только с точки зрения той пользы, которую они могут принести обществу. Возложение ответственности имеет смысл постольку, поскольку она помогает достичь цели установления порядка в общественной жизни.

Перенесение на юридическое лицо уголовно-правовых последствий преступного поведения в сфере экологии членов юридического лица - физических лиц целесообразно прежде всего в тех случаях, когда деяние совершается неосторожно вследствие, например, применения устаревшей технологии, эксплуатации изношенного оборудования либо в случае внезапных выбросов (сбросов) вредных веществ. В этих случаях зачастую трудно установить вину конкретного физического лица, так как она обусловлена халатностью, недобросовестностью, незнанием и ошибками других работников производства, или непредусмотрительностью и ошибками проектировщиков оборудования машин и механизмов, либо отсутствием должной отладки технологической цепи производства.

Остается, например, сегодня вне пределов вообще всякой ответственности ряд опасных деяний, связанных с загрязнением природной среды и причинением вреда здоровью людей транспортом. Так, превышение установленных нормативов по содержанию окиси углерода у новых автомобилей, выпускавшихся в середине 80-х годов АЗЛК, составляло 20%, у автомобилей ГАЗ - 64%*(322). Конкретного виновника здесь установить затруднительно и нецелесообразно, так как выпуск экологически вредной продукции - результат деятельности коллектива предприятия или его структурных частей.

Существующая практика реализации норм экологического права, позволяющих остановить деятельность предприятия, запретить выпуск экологически вредной продукции при негативном воздействии на окружающую среду, не может решить проблемы борьбы с отравлением и загрязнением природы, поскольку не разработан механизм их действия, механизм полной компенсации ущерба, причиненного экологическим правонарушением здоровью граждан. В частности, невозможно и некому предъявить иск в суде от имени населения к заводам, выпускающим экологически не совершенные автомобили или иную вредную продукцию.

Вряд ли поэтому можно согласиться с утверждением, что применение уголовно-правовых санкций к юридическому лицу есть лишь скрытая форма уголовного преследования физических лиц, действия которых нельзя индивидуализировать*(323).

Отнюдь не волюнтаристскими соображениями руководствовались законодатели ведущих капиталистических государств, вводя уголовную ответственность юридических лиц. Законодательство этих стран накопило определенный опыт и подробно описывает характер как преступной деятельности, за которую возможна уголовная ответственность, так и субъектов, на которых она возлагается. В том числе предусмотрена ответственность и за правонарушения экологического характера.

Так, Уголовный кодекс штата Нью-Йорк в США предусматривает ответственность юридических лиц в _ 20 "Уголовная ответственность корпораций". Причем в ст. 20 "Участники посягательств и ответственность за соучастие" этого параграфа прямо говорится, что корпорация признается виновной в совершении посягательства, если поведение, представляющее собой посягательство,... состоит в фелонии, описанной _ 71.2721 Закона об охране окружающей среды*(324).

Наряду с возложением ответственности на юридических лиц уголовное законодательство штатов в США может предусматривать и ответственность отдельных физических лиц за то же деяние.

Например, _ 2901.23 "Уголовная ответственность организации" УК штата Огайо предусматривает, что организация может быть признана виновной в посягательстве, если оно представляет собой неисполнение какой-либо конкретной обязанности, возложенной законом на организацию, и в случае, если действуя с виновностью, как-либо еще предусмотренной в совершении посягательства, его совершение было санкционировано, испрошено, приказано, допущено или осуществлено советом директоров, доверительными собственниками, членами товарищества или высокопоставленным должностным лицом управляющего органа, агентом или служащим, действующим в интересах организации и в пределах своего должностного или служебного положения.

При этом _ 2901.24, говоря о личной ответственности за деятельность организации, подчеркивает, что "должностное лицо, агент или служащий организации: могут быть подвергнуты преследованию за посягательство, совершенное такой организацией, если они действовали с виновностью, предусмотренной в отношении совершения этого посягательства, и имеет место что-либо из нижеследующего.

1. От имени организации или в ее интересах они осуществляли поведение, составляющее посягательство, или делают так, что другое лицо осуществляет такое поведение, или допускает осуществление такого поведения, за которое они несут прямую ответственность.

2. Они несут основную ответственность за исполнение обязательств, возложенных на организацию законом, и такая обязанность не исполнена.

3. Если лицо признано виновным в совершении посягательства в силу данного параграфа, оно подлежит тому же наказанию, как если бы оно действовало в собственных интересах"*(325).

Необходимость установления уголовной ответственности юридических лиц за экологические преступления диктуется не только тяжелой экологической ситуацией, сложившейся в нашей стране, но и перспективами дальнейшего негативного влияния на природную среду различных отраслей хозяйствования в условиях экономического кризиса.

Наивно было полагать, что с вступлением в рыночные отношения и с установлением частной собственности на землю, средства производства, развитием предпринимательства мы сразу обретем столь же совершенные экономические механизмы охраны природной среды, как в наиболее развитых странах мира. Слепое копирование западных образцов и структур рынка, правовых механизмов и стремительное перенесение их в нашу действительность чревато многими негативными последствиями. Наши предприниматели пока еще далеки от сознания того, что именно требуется для действительного утверждения в рынке. Пока многие из коммерческих структур без особых усилий растаскивают то, что, образно говоря, плохо лежит у государства, в том числе природные ресурсы.

Полезно вспомнить, что 300 лет тому назад восточные районы США были покрыты лесами, занимавшими территорию почти 2 млн. кв. км. Ныне они почти полностью уничтожены, земля высохла, почва обесплодилась в результате песчаных бурь.

Введение уголовной ответственности юридических лиц за экологические преступления в наиболее развитых капиталистических странах объясняется, очевидно, и тем, что проблемы экологии и для них остаются сегодня далеко не решенными до конца, хоть и решенными в большей степени, чем у нас.

Отмечается, что к числу важнейших из них относятся следующие:

1) отсутствие централизованного планирования в области охраны природы;

2) интенсивное загрязнение среды;

3) беспрецедентное разрушение местообитаний и выраженная фрагментация (инсуляризация);

4) сложность создания охраняемых территорий, вызванная частной собственностью на землю;

5) огромная рекреационная нагрузка на оставшиеся природные местообитания животных и экосистемы*(326).

Необходимо учесть также, что потенциально товаропроизводитель не заинтересован в охране природы, ибо экономически и технически он может произвести больше продукции и его затраты будут меньше, если он не будет затрачивать средства на охрану природы.

Не работают не только требования природоохранительного законодательства, но и нормы административного права.

В этих условиях необходимо применение уголовно-правовых мер, ибо другие не дают должного эффекта.

Внедрение в порядке эксперимента механизма экономического природопользования в Москве и других регионах России выявило, что многие промышленные предприятия оказались не подготовленными к соблюдению норм природоохранительного законодательства. Органы природоохранных служб столкнулись с явным нежеланием ряда министерств и ведомств возмещать ущерб, наносимый их предприятиями окружающей среде, подчиняться природоохранным требованиям.

Мартин Райл - видный английский писатель и политолог и Кейт Сонер - английский философ и писатель - в своей книге "Экология и новая разрядка" (1989) писали, что модернизация технической базы принесет прямые выгоды экологии. Однако "до тех пор пока перестройка в СССР предусматривает по существу неограниченное увеличение производства и принятие рыночных показателей в качестве основного индекса экономической эффективности, ее общие экологические последствия в лучшем случае будут противоречивыми - особенно, если экологические проблемы как таковые будут просто проигнорированы в погоне за социально-экономическим развитием и достижением уровня мировой экономики"*(327).

Сказанное 12 лет назад остается актуальным и для сегодняшней России.

Отсутствие жесткого контроля за качеством продукции и за состоянием окружающей среды, только еще формирующийся механизм платы за пользование природными ресурсами, необъятный и пустой рынок, где находя сбыт и та продукция и технология, которые не выдерживают жестких требований экологической безопасности в собственных странах, - все это делает привлекательной нашу страну для западного предпринимателя. Но иностранные юридические лица у себя дома несут уголовную ответственность за экологические и иные преступления, а у нас нет. Думается, они не могут ставиться в нашей стране в привилегированное положение.

Проблема уголовной ответственности юридических лиц встает и в связи с совершением экологических правонарушений и преступлений международного характера: радиоактивным загрязнением в связи с авариями на АЭС и испытаниями ядерного оружия; загрязнением пограничных и международных рек, морей, вод океана; несоблюдением правил экологической безопасности при трансграничных перевозках опасных веществ и ядерных отходов; вывозом и торговлей редкими и исчезающими животными, занесенными в Красную книгу МСОП (Международный союз по охране природы) при ООН; нарушением обязательств по сохранению генофонда животного и растительного мира и др.

В проекте УК РФ 1996 г. устанавливалась уголовная ответственность юридических лиц за экономические и экологические преступления.

На основании изложенного представляется возможным установить уголовную ответственность юридических лиц за экологические преступления, прежде всего представляющие собой угрозу экологической безопасности населения: загрязнение и отравление земли, воды, воздуха; радиационное загрязнение, нарушение правил захоронения или утилизации радиоактивных и иных опасных веществ и отходов; нарушение правил обращения с ядохимикатами и иными препаратами, используемыми в сельском хозяйстве; загрязнение вод моря и др.

Целесообразно также предусмотреть ответственность юридических лиц за нарушение правил эксплуатации ресурсов континентального шельфа; производство лесосплава и иных работ с нарушением правил охраны рыбных запасов; эксплуатацию водозаборных сооружений и устройств с нарушением правил охраны живых ресурсов вод; нарушение ветеринарных правил и правил борьбы с болезнями и вредителями растений; проектирование, размещение, строительство и ввод в эксплуатацию объектов с нарушением правил экологической безопасности.

Думается, наряду с мерами по организации экономики и другими видами ответственности, введение уголовной ответственности юридических лиц за негативное воздействие на природную среду будет способствовать улучшению экологической безопасности производства, воспрепятствует попыткам расхищать природные богатства.

Предлагаются следующие основные положения об уголовной ответственности юридического лица.

Наказание к юридическому лицу может быть применено в виде штрафа, и (или) прекращения деятельности юридического лица, и (или) запрещения заниматься определенной деятельностью, и (или) возложения обязанности устранить причиненный вред. Запрещение заниматься определенной деятельностью или прекращение деятельности юридического лица представляется достаточно суровой и эффективной предупредительной мерой, особенно для предприятий и организаций негосударственного сектора.

В случае, когда преступление совершено работником организации, учреждения, предприятия при исполнении своих обязанностей в интересах юридического лица, на наш взгляд, ответственности должны подлежать как конкретное физическое, так и юридическое лицо.

Закрепить в законе ответственность юридических лиц можно в ч. 4-6 ст. 20 УК РФ, изложив их следующим образом.

(4) В случаях, предусмотренных законом, субъектами экологических преступлений могут быть юридические лица.

(5) Юридические лица отвечают лишь за преступления, совершенные их работниками в процессе хозяйственной деятельности, осуществляемой в интересах юридического лица при исполнении этими работниками своих обязанностей.

(6) Санкции в отношении юридических лиц могут предусматривать штраф, прекращение деятельности юридического лица, запрещение заниматься определенной деятельностью, возложение обязанности устранить причиненный вред. Эти наказания могут применяться самостоятельно или в совокупности.

В качестве альтернативного варианта можно предусмотреть отдельную статью Общей части УК РФ, в которой изложить условия и виды ответственности юридических лиц.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 17 Главы: < 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

Глава 10. Экологическая преступность и ответственность за экологические преступления