§ 2. Сущность, содержание и формы права

После того как выяснено, что под правом надо понимать не всю юридическую надстройку, а лишь объективное и субъек­тивное право, можно перейти к исследованию сущности этих явлений, к раскрытию их основы, под которой философы пони­мают наиболее глубокий момент сущности.5 Принципиальный подход к познанию сущности предметов и явлений сформулиро­ван марксизмом-ленинизмом. Он состоит прежде всего в утверж­дении, что явления и их сущность никогда не совпадают, хотя сущность всегда так или иначе проявляется и потому может быть выяснена.6 В. И. Ленин писал и о том, что «мысль человека бесконечно углубляется от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т. д... В собственном смысле диалектика есть изучение проти­воречия в самой сущности предметов: не только явления прехо­дящи, подвижны, текучи, отделены лишь условными гранями, но и сущности вещей также».7 Одновременно В. И. Ленин подчер­кивает, что сущность и закон понятия однопорядковые, что явления лежат на поверхности, более изменчивы, не так «плот­но» держатся, несущественное «не так „крепко сидит", как „сущность"».8

Приведенные ленинские положения широко известны, надо лишь обратить внимание на то, что: а) сущности бывают разно­го уровня; б) сущности заключают в себе противоречия;

•в) они наиболее устойчивы, составляют основу явлений и пред­метов, но все же развиваются, текучи. Каким же образом происходит процесс познания? Первоначально есть лишь воз­можность обнаружить основу (момент сущности) только в ее внешних проявлениях, т. е. в объективном и субъективном праве. На этом этапе познания она отождествляется с обосно­ванным и потому является формальной, ограниченной, тавто-логичной. Собственно говоря, подобный этап познания мы уже реализовали, установив, что правом надо считать не всю юри­дическую форму, а лишь объективное и субъективное право. В философском смысле такое утверждение тавтологично, а до раскрытия глубинной сущности еще далеко. Следующим этапом оказывается выявление реальных связей права с явлениями,

5Шeптyлин А. П. Система категорий диалектики. М   1967 ,с. 298—807.

6 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. I, с. 343 к ч. II, •с. 384; Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 227.

7 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 227.

8 См. там же, с. 136, 138, 11.6.

которые его определяют. Реальными основаниями права явля­ются различные социальные факторы политического, нравствен­ного и экономического характера. Эти факторы были в их связях с правом описаны в первой главе. Каждое из реальных оснований дает возможность сформулировать известное опреде­ление права. Так, учитывая обусловленность права экономикой,. можно сказать, что оно есть юридическое выражение производ­ственных отношений (атрибутивный уровень восприятия явле­ний). Взаимодействие между правом и государством дает повод, для институционального подхода к юридической форме и тре­бует определения права как системы юридических норм, защи­щенных организованным принуждением со стороны государ­ственного аппарата. Могут быть и иные подобные определения, Однако необходимо все же найти полное основание права (его сущность) и тогда появится возможность понять его на суб­станциональном уровне, дать определение, которое включит формулу сущности права и проявления ее вовне. Множество реальных оснований приводятся к единому основанию (полно­му), которое содержит их в снятом виде и объясняет вс& важнейшие свойства права как такового. Достигается это при. помощи главной идеи, выражающей самое существенное в природе юридической формы, в процессе изучаемого предмета. Главная идея марксизма по поводу права состоит в признаний его материально детерминированной классово-волевой природы. Формула сущности права, т. е. полного основания юридического феномена, выведена в «Манифестве Коммунистической партии».9 Сущность права—это возведенная в закон и материальна обусловленная воля господствующих классов (господствующая воля).

Возведение в закон господствующей воли означает, что она. предстает как общезначимая и обязательная мера поведения (деятельности), как наивысший и непререкаемый масштаб пра­вомерных человеческих поступков, взятый под охрану госу­дарством.

Возведение в закон господствующей воли противопоставляет эту волю любому произволу и случаю, делает правопорядок независимым от волеизъявления отдельных лиц, даже относя­щихся к правящему классу. Так же, как нет основания для смешения научного понятия диктатуры класса с диктаторским политическим режимом единоличной власти (или элиты), так нельзя полагать, что возведение в закон государства любого-произвольного веления диктатора превращает таковое в право. Право—это всегда выражение воли классов, народа, господ­ствующих при данной системе производственных отношений' и потому так или иначе выражающих объективные потребности господствующего способа производства. Речь идет именно

* См.: Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 4, с. 443.

87

о господствующей воле, а не о воле одного лица или незначи­тельной группы лиц, не считающейся с материально обуслов­ленными интересами класса или всего народа, поскольку в по­добной индивидуальной или групповой воле заложен по сути дела произвол. Тот или иной отдельный нормативный акт может санкционировать произвол, но правом он стать не может.

Возведенная в закон господствующая воля является сущ­ностью права первого порядка. Для понимания специфических свойств самого права она имеет решающее значение, и потому мы будем ею оперировать впредь во всех необходимых случаях, в том числе и при будущей попытке дать определение понятия права, а также при характеристике ее проявлений в объектив­ном и субъективном праве. Нам надо будет также показать, что такое понимание сущности права вполне относится не только к праву как системе общеобязательных норм, но и к субъектив­ному праву. Однако до этого важно пояснить, почему возведен­ная в закон воля господствующего класса может считаться лишь сущностью права первого порядка. Дело в том, что возведенная в закон воля господствующих классов требует в свою очередь своего изучения, выявления ее генетического основания. Раскрыв противоречия, заложенные в сущности первого порядка, мы имеем возможность вскрыть их основание и тем самым перейти к более глубокому пониманию права, к его сущности второго порядка, которая уже расположена за рамками самого права. Подчеркнув, что содержание воли в праве определяется мате­риальными условиями жизни господствующего класса, К. Маркс и Ф. Энгельс показали путь к дальнейшему углублению науч­ного познания права в том же «Манифесте Коммунистической партии», не говоря уже о многих других хорошо известных марксистских положениях о юридической форме экономических отношений.

Интересный анализ сущности права в историческом плане осуществлен Л. И. Спиридоновым 10. Однако по поводу этой и аналогичных попыток надо заметить следующее. Проникая за рамки юридической формы, нельзя забывать, что она имеет свое непосредственное содержание, которое невозможно игнори­ровать или сводить к фактическим отношениям собственности и обмена, являющихся лишь генетическим основанием объектив­ного и субъективного права, но не самим правом цивилизованно­го общества. Применяя при таких исследованиях Марксов метод восхождения от абстрактного к конкретному, приходится пом­нить и предостережение К. Маркса о том, что «метод восхожде­ния от абстрактного к конкретному есть лишь способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспро­изводит его как духовно конкретное. Однако это ни в коем

10 Спиридонов Л. И. Социальное развитие и право. Л,, 1978.

случае не есть процесс возникновения самого конкретного».11 Известно, что это замечание было направлено в свое врем» против гегелевского метода и поставило его «с головы на ноги».

В чем заключается противоречие, заложенное в сущности права первого порядка, раскрыв которое можно выявить более глубокое основание права, лежащее в сфере материальных отношений?

Противоречие состоит в том, что воля господствующих при данных производственных отношениях индивидов оказывается конституированной в качестве общеобязательного масштаба поведения для всего населения страны, масштаба, который представлен благодаря государству как волеизъявление и инте­рес всего общества. Иначе говоря, потребности и интересы меньшинства обращены ко всем, принимая форму общественных. потребностей и общественных интересов. Именно поэтому под. юридической оболочкой скрывается не только противоречие между господствующим и угнетенным классами, но и неизбежное при частной собственности и общественном разделении труда противоречие между интересом личности и обществом. Проти­воречие, заложенное в самой сущности права первого порядка». носит во всех формациях, связанных с частной собственностью^ антагонистический характер и потому в принципе может разре­шаться только в процессе революций, а в пределах одной фор­мации частично преодолевается благодаря государственному принуждению, на которое опирается воля господствующих инди­видов. Лишь после социалистической революции, ликвидации частной собственности и эксплуататорских классов создаются условия, при которых исчезает антагонистический характер про­тиворечия сущности права, но само противоречие в видоизме­ненном виде продолжает существовать, поскольку еще нег полного совпадения общенародной воли с волей каждого инди­вида, сохраняется грань между общественным и личным интере­сом, существенное различие между общественными и личными, потребностями (сохраняется имущественное неравенство). Пол­ное и окончательное преодоление противоречия, заложенного в сущности права, произойдет на высшей фазе коммунизма, но тогда исчезнет и необходимость государственной охраны обще­значимых масштабов поведения, т. е. отпадет необходимость и в самой юридической форме.

Раскрыв противоречивый характер самой сущности права,, мы проникаем в социальное содержание объективного и субъек­тивного права, сталкиваемся с притязаниями (личности, клас­сов, народа), лежащими в их основе интересами и потребностя­ми, которые так или иначе выражают объективные по­требности господствующего способа производства, распределе­ния и обмена. По отношению к ним воля в праве, общезначимые

"МарксК.иЭнгельсФ. Соч., т. 12, с. 727.

89-

масштабы, государственное обеспечение, нравственные цен­ности и общественное сознание представляют лишь формальный момент.

Юридические, политические, этические, идеологические фор­мы имеют своей основой материальные отношения. Сущностью права второго порядка оказываются притязания индивидов и классов на юридическое и политическое признание их интере­сов, которые диктуются многими обстоятельствами, но в первую очередь объективными потребностями производства и обмена, существующего в условиях общественного разделения труда и экономического неравенства (неспособности при данном уров­не развития производительных сил обеспечить каждого по его нормальным потребностям). Притязания на удовлетворение определенных жизненных интересов превращаются в право лишь при известных условиях, среди которых непременным является их соответствие потребностям господствующих классов и того способа производства, с которым они связаны. В праве находят признание и те притязания, которые диктуются необходимостью сохранения самой формы общности людей, поддержания со­циальной организованности, вне чего не может существовать никакой способ производства. Право, как и государство, выпол­няет задачи, связанные с общими делами людей и с контролем над отклоняющимся поведением, с предотвращением асоциаль­ных проявлений. Наконец, в праве (субъективном и объектив­ном) могут закрепляться притязания, отражающие в какой-то степени интересы классовых противников, которым во имя сохранения своего экономического и политического господства при накале классовой борьбы идут на уступки господствующие социальные силы. Воля в праве может быть результатом ком­промисса между классами, что ярче всего проявляется в меж­дународно-правовых отношениях.

От сущности права второго порядка познание может углуб­ляться к сущности третьего порядка. Для чего исследуются основания притязаний, коренящиеся в системе господствующих производственных отношений. Для этого приходится вскрывать противоречивость сущности права, но уже сущности второго порядка, т. е. притязания. Заключенное в притязаниях противо­речие состоит, очевидно, в том, что каждого члена общества нельзя удовлетворить по потребности. Тут речь уже идет о фактических отношениях производства и обмена как таковых.

По всей видимости, в Марксовом «Капитале» мы находим положения о праве, которые в значительной мере относятся к анализу, находящемуся на уровне сущности права второго и особенно третьего порядка. Эти положения ни в коей мере нельзя противопоставлять высказываниям основоположников марксизма о классово-волевой природе права, они их допол­няют, развивают и углубляют.

SO

Именно в сфере производственных отношений, в частности;

в области обмена товарами осуществляется постоянное воспро­изводство экономической основы права, именно тут зарождаются-его важнейшие свойства и качества. Поскольку К. Маркс ана­лизирует капиталистические производственные отношения, oil констатирует объективную значимость отношений товаровла­дельцев, права которых формально равны и обеспечивают им:

свободу владения, распоряжения вещью, вне которой нет товар­ных отношений. Правовые отношения являются тут лишь юри­дической формой, закрепляющей фактические отношения» обусловленные данным способом производства. Права субъек­тов (свобода, равенство) предстают как «естественные» права человека, как юридически санкционированные «естественные». притязания личности, которые на самом деле не вытекают из. естественной природы человека, а связаны с его социальной. природой, с общественными отношениями. Жизненно важные притязания индивидов и классов оказываются обусловленными. фактическими отношениями, которые так или иначе должны, быть защищены организованным принуждением. Марксизм пока­зал, что в притязаниях на собственность заключено при капи­тализме противоречие между имущими и неимущими классами,, коренящееся в буржуазном способе производства, распределе­ния, обмена и потребления. Этот способ производства основан на частной собственности и эксплуатации, на постоянно вос­создаваемых экономических отношениях, имеющих для этого. общества .всеобщее значение, вне зависимости от того, успела ли их закрепить юридическая форма. Общезначимость и устой­чивость материальных отношений таятся в их соответствии до­стигнутому уровню развития 'производительных сил и характеру общественного разделения труда.

Таким образом, в самой глубинной основе юридической фор­мы образуются фактические экономические отношения, харак­теризующиеся автономией и формальным равенством сторон, требующие правового признания и закрепления. Эти отношения имеют вещное (материальное) содержание и волевое выраже­ние. Последнее представляет собой прообраз правоотношений,, формирование которых назрело, но завершится только офици­альным их признанием государства в законе. Важно, что содер­жание будущих правовых связей и отношений уже дано, наме­чена их форма (объем прав и обязанностей, равное и автоном­ное'положение сторон). Фактические экономические отношения будут непременно осознаны господствующим классом, начнут закрепляться в индивидуальном, а потом и 'в общем порядке, в законодательных правовых нормах государственной волей, которая лишь в иллюзии может считаться суверенной, а на самом деле зависит в конечном счете от фактических отноше­ний, воспроизводит так или нчяче реально сложившуюся

L..  ^

модель будущих правоотношений, сама определяется в конце концов развитием производительных сил и отношений обмена 12.

Фактические отношения собственности в их вещном содер­жании и волевом опосредовании, объективно нуждающиеся в юридической форме закрепления и несущие в себе ее буду­щие важные свойства, составляют основание (сущность) права третьего порядка. Потому К. Маркс и мог говорить в своем «Предисловии» о том, что отношения собственности являются юридическим выражением производственных отношений (это положение уже приводилось и анализировалось 'в первой гла­ве). Отношения собственности—основание всех основ права, и лежат они, конечно, за пределами его непосредственного содержания. К отношениям собственности 'сводить право нель­зя, но игнорировать эти отношения при анализе юридической формы невозможно.

На заре зарождения права владение и отношения собствен­ности, защищенные и закрепленные варварским насилием, пря­мым принуждением, становились правом, и это обстоятельство подчеркивали К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии». Но все дело 'в том, что это было только зачатком права, пра­вом в его самом первоначальном состоянии, это было право, не развернутое до его сущности первого порядка.

Тут надо обратить внимание на то, что познание права, осуществляемое 'как переход от его сущности первого порядка к сущности права второго, а потом и третьего порядка, оказы­вается по своему направлению противоположным реальному генезису и развитию права. Но именно появление при капита­лизме развернутой юридической формы и позволило понять в полной 'мере его действительную сущность всех или по край­ней мере трех отмеченных порядков. Поэтому, взяв за основу, за клеточку правовой действительности фактическое отношение собственников, нельзя на этом останавливаться, важно пока­зать, в каком виде притязания лиц, участвующих в обмене результатами производства, проявляются в специфике юриди­ческой формы, которая к тому же в дальнейшем охватывает не только имущественные, но и многие иные общественные отно­шения, в том числе и политические отношения власти-подчине­ния, закрепляя государственную власть в руках экономически господствующих классов.

Отправным пунктом исследования является познание сущ­ности права первого порядка, которая в снятом виде включает сущность второго и третьего порядка.

Если это так, то, признавая правом фактические отношения, защищенные организованным принуждением, мы ведем речь о неразвитой юридической форме. Искусственно проецируя неразвитую юридическую форму на современную правовую

12 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 310.

реальность, можно грубо исказить действительные качества права. Игнорирование сущности права первого порядка в юри­дической науке недопустимо, ибо снимает вопрос о специфике права—главном объекте ее теоретического поиска. Но нужно ли юриспруденции заниматься анализом сущности права вто­рого и третьего порядка? Быть может, предоставить возмож­ность заниматься этим 'вопросом философии и политэкономии? Нет, глубинный анализ сущности права не бесполезен; помимо того, что он раскрывает значение экономики, потребностей, инте­ресов и притязания в формировании права, что в общем для юристов-марксистов тривиально, нетрудно заметить, что такой подход позволяет показать, что абстрактная юридическая фор­ма (законодательство, общие правовые нормы) лишь фикси­рует, защищает, способствует развитию фактических отношений, которые существуют 'всегда в индивидуально-конкретном виде. По отношению к фактическим экономическим отношениям госу­дарственная политика, законодательство, правовые нормы име­ют генетически вторичный, производный характер.

Право не порождается принудительной силой государства, политическим насилием, не имеет своим конечным источником юридический закон. Напротив, сам закон и политика порож­дены гражданским обществом, т. е. в первую очередь совокуп­ностью господствующих производственных отношений, потреб­ностью производства и обмена.

Формирование объективного права генетически связано с притязаниями субъектов экономических отношений. Поэтому с методологической точки зрения вполне объяснимо, что эле­менты 'волюнтаризма в понимании права чаще всего влекут, помимо прочего, недостаточное внимание к субъективному пра­ву, ибо сводят право к законодательству государства, против чего неоднократно выступали К. Маркс и Ф. Энгельс. Раскры­тие сущности права второго и третьего порядка подтверждает, что высказанное ранее предположение о том, что собственно право охватывает не только объективное право, но и права субъектов общественных отношений, является правильным. Однако совмещается ли с таким пониманием права его сущ­ность первого порядка? Ответ на этот вопрос имеет огромное значение, ибо только сущность права первого порядка непосред­ственно предопределяет его специфику, связана с особенностя­ми юридической формы—с ее общезначимостью, норма­тивностью  и  государственной  охраной,  классово-волевой природой.

Ответ на этот вопрос тем важнее, чем менее, с чисто внеш­ней стороны, убедительно утверждение, что возведенная в закон воля господствующих классов может быть основой (главным моментом сущности) субъективного права как наличного права субъекта общественных отношений, связанного с его собствен­ными притязаниями, с его волей и интересом, со свободой

93

действий лица. И тут мы сталкиваемся с тем, что обыденное восприятие обманчиво...

Да, возведенная в закон воля господствующих классов (гос­подствующая воля) является основой не только объективного. но и субъективного права. Сомнения в верности такого вывода будут, видимо, рассеяны, если вспомнить, что сущность права первого порядка еще не затрагивает деятельность субъекта и лежит в плоскости юридического гарантирования свободы дей­ствий, признанных государством притязаний участника факти­ческих отношений.

Конечно, возведенная в закон господствующая воля (сущ­ность права первого порядка—в дальнейшем мы не будем каж­дый раз оговаривать, что это сущность 'первого, а не иного порядка) выражается по-разному 'в объективном и в субъектив­ном праве, но ведь если каждое из явлений не тождественно' сущности, то и определенные проявления одной и той же сущ­ности не тождественны между собой.

В объективном траве господствующая воля, будучи возве­дена в закон, проявляется в общезначимых, обязательных,. защищенных государством нормах общего характера, пред­ставляющих масштаб типичных отношений. В субъективном праве такая воля проявляется в общезначимых и обязательных, защищенных   государством   нормах персонифицированного характера, оказывающихся масштабом поведения конкретных субъектов типичных отношений в соответствующих условиях. Во втором случае масштаб деятельности жестко привязан к субъек­ту, но он тоже общезначим, с ним обязаны считаться, он защи­щен. В обоих случаях проявления воли в праве речь идет об общеобязательном масштабе деятельности людей, но характер масштаба и его общеобязательности различен. Общеобязатель­ность объективного права состоит в том, что каждый должен соблюдать его нормы. Общеобязательность субъективного права заключается в юридической обязанности каждого воздержи­ваться от нарушения меры возможного 'поведения конкретного управомоченного лица и его обязанности считаться с рамками:

предоставленного права. В объективном и субъективном праве содержится масштаб, мера поведения (а не само поведение). И то и другое нормативно. Но в первом случае имеет место общая норма, а во втором норма индивидуализирована — это нормативность особого свойства. В объективном праве содер­жатся нормы возможного и должного 'поведения абстрактного характера. В субъективном—индивидуализированная норма-возможного поведения, предполагающая право управомоченно­го требовать исполнения обязанности. В общей норме волеизъ­явление господствующих классов отделено от воли субъектов,. которые будут ее проводить в жизнь, и потому это лишь объек­тивная сторона явления сущности права. В субъективном праве сущность права представлена субъективной стороной своего

94

проявления—тут господствующая воля связана с индивидуаль­ной волей, выражена 'как мера волеизъявления тех, кто будет проводить ее в жизнь собственными действиями и требования­ми к обязанным лицам. Сущность права такова, что не может проявиться лишь в объективном праве, фиксирующем господ­ство воли в общей форме и абстрактно. Воля господствующих классов будет действенна лишь в том случае, когда она найдет воплощение в правах тех субъектов, 'которые имеют возмож­ность заставить обязанных лиц подчиняться юридическим нормам.

Итак, не только в объективном, но и в субъективном праве можно обнаружить меру поведения, общезначимый масштаб деятельности, формальную определенность, нормативность, общеобязательность, государственную охрану, волю господст­вующих классов. Иначе говоря, можно обнаружить сущность собственно права — возведенную в закон (т. е. представленную как общезначимый и обязательный масштаб деятельности, охра­няемый государством) волю господствующих классов, содер­жание которой в конечном счете предопределено экономикой.

Объективное и субъективное право—коррелятивные прояв­ления 'сущности права. Объективное право без субъективного теряет свою специфически юридическую регулятивную функцию, в то же время субъективное право без объективного теряет или, точнее, не приобретает специфически юридическую обще­значимость. При отсутствии одного из коррелятов имеет место лишь одностороннее и потому неполноценное выражение сущ­ности права.

Могут л'и практически иметь место подобные аномалии? Да, конечно, необходимая и закономерная связь между объектив­ным и субъективным правом может оказаться в силу тех или иных социальных причин нарушенной. Если подобное наруше­ние достаточно устойчиво и принимает органический характер, то происходит существенный сбой в нормальном и действенном юридическом регламентировании определенных отношений. При этом не исключается даже известная деформация самой сущ­ности правового установления, и оно может перестать быть выражением возведенной в закон воли господствующих классов, хотя чисто формально юридическая норма или зафиксирован­ное в индивидуальном государственном акте субъективное пра­во остаются. Так 'перестает быть собственно правом устаревшая юридическая норма, не воплощающаяся в правах и обязан­ностях участников общественных отношений. Так перестает быть собственно правом и не нашедшее в объективном праве своего подтверждения, признанное при каких-то обстоятельст­вах правомочием соответствующее притязание субъекта.

Могут иметь место аномалии и другого характера. Совер­шенно не исключено, что в том или ином нормативном акте государственного органа не выражена воля господствующих

95

классов, детерминированная объективными потребностями дан­ного способа производства, а вместо нее в том, что только кажется правом, объективируется волеизъявление тех или иных лиц, наделенных властными полномочиями или фактически властвующих в государстве, но при этом не представляющих ни общеклассовых интересов, ни потребностей экономического развития страны. Подобное нередко встречается при реакцион­ных и антидемократических режимах, особенно в периоды упадка классово-антагонистических формации. Конечно, эксплу­ататорские типы государства знают прогрессивное и реакцион­ное право, но тут речь идет о том, что закон санкционирует произвол и не выражает никакого права.

Тем не менее в историческом плане фальсификация право­вой формы преходяща, неустойчива, представляет наносное явление и не может, конечно, отменить принципиальный вывод о сущности 'права. Напротив, понимание действительной сущ­ности, основы права является теоретическим орудием борьбы с любыми фальсификациями права на практике и в идеологии. Выявив сущность права, марксизм-ленинизм выступает не толь­ко за ликвидацию буржуазного права, представляющего возве­денную в закон волю имущего меньшинства — класса, осу­ществляющего капиталистическую эксплуатацию трудящихся, но и выступает против произвола, чинимого бюрократическим аппаратом империалистического государства, вне зависимости от того, прикрывается ли он фальсифицированной правовой формой или открыто нарушает правопорядок и законность. Если ликвидация буржуазного типа права и замена его новым, социалистическим правом может быть осуществлена только в ходе социально-политической революции, которая приводит к установлению новой общественной формации, ее первой фазы—социализма, то борьба против произвола и беззаконий, фальсификации правовой формы может и должна проводиться на базе общедемократического движения различных слоев населения капиталистических стран; возглавляемая коммуни­стами, такая борьба является одной из форм подготовки к со­циалистической революции.

Общее понимание сущности права как возведенной в закон воли господствующего класса требует соответствующей конкре­тизации. Истории известно несколько этапов развития классо­вого общества, соответственно можно выделить и несколько исто­рических типов права, каждый из которых обусловлен опреде­ленным типом господствующих производственных отношений. Речь идет о рабовладельческом, феодальном, буржуазном типе права и, наконец, о праве социалистического общества. Социа­листическое право коренным образом отлично от 'предшеству­ющих типов права и служит коммунистическому преобразова­нию общества, носит антиэксплуататорский характер, призвано выражать волю народа и защищать его завоевания. Сравнитель-

96

но с иными, это самый новый, недавно возникший и развиваю­щийся тип права. Марксистская типология права основана на объективном классификационном признаке— господствующем способе производства классового общества. В пределах одного и того же типа 'права классовая характеристика его сущности остается неизменной. Понятие исторического типа права помо­гает ответить на вопрос, воля какого именно класса возведена или должна возводиться в закон, 'составлять основу действую­щего права. Истинный ответ на этот вопрос можно найти лишь в результате анализа производственных отношений и лежащих в обл,асти экономики объективных закономерностей.

Однако каждый исторический тип права характеризуется не только классово определенной сущностью, которая зависит от того, чья господствующая воля возводится в закон. Исто­рический тип права имеет свое содержание и свойственную ему форму. Ведь сущность охватывает лишь особо постоянное, глав­ное содержание и наиболее важные черты внутренней формы. Поэтому более полная картина исторического типа права всег­да связана с раскрытием не только его сущности (первого, вто­рого, третьего порядка), но и с выявлением его достаточно мобильного непосредственного содержания, его внутренней и внешней формы. Не имея возможности заняться подробным описанием содержания и форм каждого исторического типа пра­ва, ограничимся лишь принципиальными соображениями по этому поводу, позволяющими ответить хотя бы на вопрос: что есть содержание и форма права вообще?

Если экономическое развитие рассматривать как содержа­ние общественной жизни, то вся правовая действительность, в том числе и собственно право, является одной из форм этого материального содержания. В этом смысле В. И. Ленин писал, что производственные отношения облекаются политико-юриди­ческими формами 13. В таком аспекте верно говорить о право­вой форме экономики.'

Понятие правовой (юридической) формы нельзя смешивать с понятием формы права как структуры и выражения его непо­средственного содержания. С философской позиции, понятие правовой формы экономики (иных фактических отношений) показывает, что право в качестве своеобразной надстройки обусловлено производственными отношениями, вытекающими из них потребностями, интересами и притязаниями, что оно имеет глубокое основание в материальных условиях жизни общества, в которых коренится его сущность второго, третьего и т. д. порядка. Отрыв .права от его социально-экономического содер­жания, будь то объективное или субъективное право, ведет в конечном счете к идеалистическому пониманию юридических явлений, к волюнтаризму в теории и на практике, к субъекти-

I9 См.: Л е н и к В. И Полн собр. йоч., т. 1, с. 429

визму. Важно, что право связано со своей экономической осно­вой «двумя цепями» — прямым и встречным правообразова-тельным процессом. Наряду с пониманием права как юридиче­ской формы экономики обязательно признавать непосредствен­ное идеологическое, духовное содержание этой формы, основу которой составляет возведенная в закон воля господствующего класса. Общеклассовая и всякая другая воля является по отношению к материальным условиям жизни общества фор­мальным моментом, ее содержание в конечном счете экономи­чески детерминировано, а в праве выражено в виде норм пове­дения.

В объективном праве речь идет об общих нормах, а в субъек­тивном — о 'персонифицированной мере поведения. Но норма в праве составляет единство ее волевого содержания, которое соответствующим образом формировано и часто именуется юри­дическим содержанием. Господствующая воля в качестве непо­средственного содержания права всегда формирована, «возве­дена в закон» и потому характеризуется общезначимостью, нор­мативностью, государственной обязательностью. О внешней форме права речь будет дальше, здесь же обратим внимание, что внутренняя форма права (структура содержания) склады­вается из целого ряда уровней связей элементов его волевого содержания. На одном уровне может идти речь о структуре каж­дой общей юридической нормы или каждого субъективного пра­ва. На другом—о структуре объективного права как системы общих норм и о структуре субъективного права как системы прав участников общественных отношений. На ином уровне соб­ственно право рассматривается как единая система, состоящая из взаимосвязанных элементов объективного и субъективного права. Внутренняя форма права придает ему некую самообяза­тельную силу, основанную на связи его масштабов поведения. Конечно, более реальна обязательность, коренящаяся во внеш­них связях с экономическими, политическими и нравственными потребностями, в связи с государством, но без внутренней фор­мы право перестало бы быть собственно правом (внутренняя связь, 'форма—закон явления!). Вне внутренней особой струк­туры права никакое соответствие его экономике, политике и нравственности, никакая защита со стороны государства не могли бы обеспечить его специфическую нормативность, обще­значимость и общеобязательность. Если, скажем, по тем или иным причинам объективное право не 'может быть воплощено в правах субъектов общественных отношений, то никакое госу­дарственное принуждение не в состоянии добиться нормального регулирования общественных отношений при помощи закона. Если в норме права нет санкции, то она может действовать в силу соответствия моральным требованиям, но как юридиче­ское установление бессмысленна. Тот или 'иной акт государства может выражать волю господствующих классов, но если он не

98

содержит общей нормы, то это еще отнюдь не объективное

право.

Каждый тип права обладает собственным содержанием в смысле выражения в нем классово определенной господствую­щей воли, а характер этой воли в значительной мере определя­ет и характер ее внутренней структурированности (внутренней формы). Общезначимость, нормативность и обязательность каж­дого типа права не идентичны, хотя так или иначе они свой­ственны праву любой формации.

Классовая особенность воли в праве в пределах одного исто­рического типа не меняется, но характер воли в праве предопре­деляется и тем, какие она регулирует отношения.

Уровень развития экономики, культуры, сознания меняется в пределах одной формации довольно сильно, изменения могут происходить и в области политики, в формах государства, в ре­жимах власти—все эти обстоятельства влияют на содержание права (при сохранении его единообразной классовой направ­ленности), в том числе на степень его демократизма или анти­демократизма. Каждая страна имеет свои особенности истори­ческого развития, обычаи и национальные традиции. Нельзя полностью игнорировать и природные, географические условия, влияющие на характер хозяйства, проблемы народонаселения. Особо надо оказать о влиянии на характер воли в праве потреб­ностей сохранения общества как такового, решения уже упо­минавшихся общих дел. Общие дела населения весьма разно­образны и среди них в настоящее время выделяются: вопросы здравоохранения и социального обслуживания, охрана приро­ды, проблемы энергетических ресурсов и многие другие. Воз­действие на законодательство оказывают задачи, которые перед страной ставит научно-техническая революция, необходимость развития международных связей, культурный обмен, деятель­ность средств массовой информации и т. п. Таким образом, пра­вовые системы стран, принадлежащих к одной и той же обще­ственно-экономической формации, в главном сходны, подобны, но не тождественны, имеют подчас весьма значительные осо­бенности. Важно то, что последние не задевают классовую при­роду выраженной в праве господствующей 'воли, содержание которой определяется в общем и целом единым типом произ­водственных отношений.

Революционная смена исторических типов права означает коренное изменение 'классовой характеристики сущности права, наполнение его новым содержанием. Однако это не исключает известной преемственности отдельных юридических институтов, средств юридической регламентации, юридической техники и культуры, понятий и терминов. Признание возведенной в закон воли господствующих классов сущностью права не отрицает и того, что правовая система страны всегда является в опреде­ленном смысле универсальным выражением ее материальной

Я9

и духовной культуры. В той мере, в какой революционная смена общественных формаций предполагает в целом — несмотря на отдельные зигзаги и отступления—социальный прогресс, смена типов права предполагает в общем прогресс юридической дейст­вительности, который немыслим без усвоения новой ступенью развития всего положительного, что было достигнуто в прош­лом. Так, например, социалистическое право является высшим типом права не только потому, что отражает более высокий ти'п производственных и государственно-политических отноше­ний, но и потому, что призвано выражать несравнимо более высокие нравственные идеалы и ценности, должно аккумулиро­вать все то положительное, прогрессивное, лучшее, что было достигнуто в историческом совершенствовании юридической формы и правовой культуры.

При изложении вопроса об исторических типах права надо всегда иметь в виду, что смена общественно-экономических фор­маций влечет за собой неизбежную трансформацию сущности права всех порядков, но наиболее важные изменения происхо­дят в его экономической основе. Именно эти сдвиги влекут за собой изменения ,в содержании возводимой в закон воли гос­подствующих классов. В той мере, в которой в 'каждой классо­вой общественной формации сохраняется разделение труда, дифференцированная собственность, товарные отношения и дей­ствует экономический закон стоимости, не 'преодолевается эко­номическое неравенство между людьми и нет возможности обеспечить каждого по его жизненным потребностям, юридиче­ская форма сохраняет 'некоторые черты сходства, пусть и фор­мального характера, при всех этих формациях.

Иначе говоря, с развитием общества и сменой исторических типов производственных отношений и государств сущность пра­ва каждого порядка претерпевает изменения, но не настолько, чтобы право перестало быть правом. Только высшая фаза ком­мунизма связана с такими коренными изменениями в способе производства и распределения, которые исключают объектив­ную необходимость 'в юридически значимых и охраняемых госу­дарством масштабах поведения,— нормативное регулирование общественных отношений приобретает совершенно иную основу, при которой исчезнет сама сущность права в ее нынешнем выра­жении и понимании.

Можно сказать, что тип права — это его конкретная сущ­ность, содержание и форма на определенном этапе истории общества. Но в пределах одного исторического типа правовые системы разных стран бывают различны. Правовые системы отдельных стран подчас образуют 'виды (семьи) правовых систем, которые отличаются друг от друга по содержанию и структуре права, формам его выражения (источникам права). Регионы стран со сходными по виду правовыми системами могут претерпевать коренные изменения в процессе революцион-

100

ной смены общественно-экономических формаций, но при этом некоторое содержание и некоторая структура .права, а особенно традиционные формы выражения права, юридическая техника и терминология, правовая культура могут сохранить долю пре­емственности. Объясняется это относительной самостоятельно­стью содержания и формы права по отношению к его сущности, ее классовой характеристике. Соотношение между типом права и видом (семьей) правовых систем может быть двояким:

а) при одном типе права могут быть разные семьи права и б) одна семья правовых систем может включать право госу­дарств разного типа.

Ясно, что главным критерием типологии права для маркси­стов является принадлежность к определенной общественно-эко­номической формации. Вместе с этим для понимания специфики права соответствующей страны полезно знать, к какому виду (семейству) относится действующая в стране правовая система и каков соответственно образ юридического мышления деяте­лей юстиции, каковы особенности правовой культуры населения. В условиях усиления контактов между странами и народами пробелы в знаниях 'особенностей правовых систем государств нежелательны, они могут быть восполнены изучением упомяну­тых 'видов (семейств) этих систем. В буржуазной юриспруден­ции категория семьи .или вида правовых систем носит довольно искусственный характер 14, ибо не увязывается с историческими типами права. Однако само по себе различие в системах права разных государств одного и того же типа существует, и потому нужна классификация на семьи (виды), но с учетом главного критерия типологии права я государства, раскрытого марксиз­мом. Так, нас не может полностью удовлетворить классифика­ция современных правовых систем, которая дается Р. Давидом, но надо признать, что раскрытые им особенности буржуазного типа права в системах романо-германской и англо-американ­ской семей правовой действительности представляются большей частью достоверными 15.