Глава 14. ДОВЕРИТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ИМУЩЕСТВОМ КАК ПРАВООТНОШЕНИЕ

1. Понятие и сфера применения

В системе отдельных видов договорных обязательств по российскому гражданскому законодательству особое место занимают обязательства доверительного управления имуществом. Под договором доверительного управления имуществом понимается такой договор, по которому одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя). При этом передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на него к доверительному управляющему (п. 1 ст. 1012 ГК).

Существо доверительного управления имуществом (как одного из самостоятельных типов договорных обязательств) состоит в осуществлении доверительным управляющим управления чужим имуществом в интересах его собственника или указанного им лица. В этих целях собственник передает свое имущество доверительному управляющему, наделяя последнего соответствующими правомочиями по владению, пользованию и распоряжению указанным имуществом, в рамках которых доверительный управляющий вправе совершать любые фактические и юридические действия для обеспечения эффективного управления доверенным ему имуществом.

В юридической литературе преобладает точка зрения, согласно которой собственник имущества, выступая в качестве учредителя доверительного управления (заключая договор доверительного управления имуществом), передает доверительному управляющему вместе с имуществом и свои правомочия по владению, пользованию и распоряжению этим имуществом.

Так, Ю.В. Романец, сравнивая договор доверительного управления имуществом с договором комиссии, подчеркивает: "Думается, специфика состоит в том, что, заключив договор доверительного управления имуществом, собственник лишается тех прав в отношении договорного имущества, которые он передал управляющему. В этом обязательстве имущество в большей степени обособляется от собственника" <*>.

--------------------------------

<*> Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001. С. 433.

Л.Ю. Михеева, рассматривая вопрос о правовой природе отношений, связанных с доверительным управлением имуществом, приходит к выводу о том, что учредитель управления хотя и остается собственником, тем не менее "устраняется на время от воздействия на имущество, находящееся в обладании доверительного управляющего" <*>. Правда, в дальнейшем в своих рассуждениях Л.Ю. Михеева обращает внимание на то, что "устранение собственника не гарантировано во всех случаях доверительного управления. Не исключены и другие варианты (например, собственник продолжает пользоваться частью дома, переданного в управление)" <**>.

--------------------------------

<*> Михеева Л.Ю. Доверительное управление имуществом / Под ред. В.М. Чернова. М., 1999. С. 58.

<**> Там же.

------------------------------------------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Текст монографии Л.Ю. Михеевой "Доверительное управление имуществом. Комментарий законодательства" включен в информационный банк по состоянию на 23.08.2001.

------------------------------------------------------------------

По мнению В.А. Дозорцева, смысл института доверительного управления состоит в том, что "собственник в этом случае возлагает на другое лицо - управляющего - осуществление всех своих правомочий, отказавшись на то или иное время от их личного осуществления, но оговорив сохранение за собой выгод от эксплуатации собственности. Естественно, что лицо, осуществляющее работу по управлению имуществом и обеспечивающее выгоды собственнику, приобретает за выполнение своей работы право на вознаграждение" <*>.

--------------------------------

<*> Дозорцев В.А. Доверительное управление имуществом (глава 53) // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 535.

Е.А. Суханов обращает внимание на то, что "в отношении переданного в доверительное управление имущества управляющий осуществляет правомочия собственника (п. 1 ст. 209 ГК) в пределах, введенных законом или договором. Иначе говоря, в указанных пределах в отношении третьих лиц он выступает в роли собственника, хотя и не является им... При этом собственник-учредитель передает управляющему не свои правомочия (они остаются у него), а возможность их реализации... Однако правомочие распоряжения, включая возможности отчуждения, управляющий может реализовать лишь в случаях и в пределах, прямо предусмотренных договором (п. 1 ст. 1020 ГК)" <*>. Позже Е.А. Суханов уточнил свою позицию, суть которой заключается в том, что "передача собственником части или даже всех своих правомочий другому лицу, в том числе управляющему, сама по себе не ведет к утрате им права собственности хотя бы только потому, что оно не исчерпывается этими правомочиями (в данном случае их "триадой"). Такая передача в действительности представляет собой способ осуществления правомочий собственника, а не способ отчуждения принадлежащих ему прав или имущества".

--------------------------------

<*> Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1996. С. 243.

Аналогичным образом рассматривает существо правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, В.В. Чубаров, который также полагает, что "передача имущества в доверительное управление есть форма реализации собственником своих правомочий, предоставленных ему п. 4 ст. 209 ГК. Именно собственник определяет цель учреждения доверительного управления, объем передаваемых правомочий, а также лицо, в интересах которого доверительный управляющий должен действовать" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское право России. Часть вторая. Обязательственное право: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1997. С. 566 - 567.

Нельзя не согласиться с тем, что, передавая имущество в доверительное управление, собственник тем самым действительно реализует свои правомочия (владение, пользование, распоряжение). Однако правильно ли в этом случае говорить о том, что собственник одновременно с имуществом передает доверительному управляющему и свои правомочия или их часть (скажем, возможность их реализации)?

Видимо, при положительном ответе на этот вопрос для многих авторов определяющее значение сыграла норма, содержащаяся в п. 1 ст. 1020 ГК, согласно которой доверительный управляющий осуществляет в пределах, предусмотренных законом и договором доверительного управления имуществом, правомочия собственника в отношении имущества, переданного в доверительное управление.

Между тем представляется, что в данном случае речь идет лишь о содержании правомочий доверительного управляющего (владение, пользование и в известных пределах распоряжение доверенным ему имуществом), но никак не о существе или о правовой природе этих правомочий. Правомочия доверительного управляющего по управлению имуществом не могут в принципе представлять собой правомочия, делегированные (переданные) самим собственником, по той причине, что права доверительного управляющего в отношении доверенного ему имущества не переходят к нему от собственника, а возникают из договора доверительного управления имуществом. Заключение такого договора и сама передача имущества в доверительное управление есть форма реализации собственности его правомочий. При этом собственник не передает свои правомочия доверительному управляющему, а возлагает на него путем заключения договора определенные обязанности по управлению имуществом.

Исполнение доверительным управляющим обязанностей, вытекающих из договора доверительного управления, по отношению к третьим лицам выглядит как осуществление правомочий собственника. И не более того.

Нельзя не учитывать также, что и перед третьими лицами доверительный управляющий выступает именно в качестве лица, выполняющего свои обязательства перед собственником - учредителем доверительного управления имуществом. Ведь заключая любые сделки с имуществом, переданным в доверительное управление (пусть и от своего имени), доверительный управляющий обязан указать, что он действует именно в качестве управляющего, в частности, в письменных документах после имени или наименования доверительного управляющего должна быть сделана пометка "Д.У." (п. 3 ст. 1012 ГК).

А что же собственник, учредивший доверительное управление имуществом? Он сохраняет не только право собственности (как таковое) на имущество, переданное в доверительное управление, но и, что представляется очевидным, все свои правомочия. Другое дело - собственник имущества, заключив договор и наделив тем самым доверительного управляющего правомочиями по управлению имуществом, принял на себя обязательство воздерживаться от любых действий, препятствующих доверительному управляющему в исполнении обязательств, вытекающих из договора. Поэтому для собственника - учредителя доверительного управления исключается реализация только тех правомочий, которые создают невозможность исполнения обязательств, вытекающих из договора доверительного управления (например, владение имуществом). И, напротив, в ряде случаев обеспечение надлежащего исполнения указанных обязательств может потребовать от собственника непосредственной реализации его правомочий по отношению к имуществу, переданному в доверительное управление. Не трудно представить себе, например, ситуацию, когда договором доверительного управления не предусмотрено право доверительного управляющего на распоряжение объектами недвижимости, а необходимость этого возникает. В этом случае не исключена возможность непосредственной реализации самим собственником указанного объекта недвижимости, в том числе и по просьбе доверительного управляющего (с последующим изменением условия договора о составе имущества, переданного в доверительное управление).

О сохранении собственником-учредителем доверительного управления имуществом своих правомочий свидетельствует и предоставленная ему возможность отказаться в любой момент от договора по своему усмотрению при условии выплаты доверительному управляющему обусловленного договором вознаграждения (п. 1 ст. 1024 ГК). Отказ от договора, как известно, влечет прекращение обязательств (п. 3 ст. 450, п. 2 ст. 453 ГК), что применительно к отношениям, связанным с доверительным управлением имуществом, означает освобождение собственника от добровольно принятых обязанностей воздерживаться от действий по реализации своих правомочий, которые могут привести к невозможности исполнения обязательств, вытекающих из договора доверительного управления имуществом.

Передача имущества в доверительное управление не влечет утрату собственником своих правомочий либо их делегирование (передачу) доверительному управляющему еще и по той причине, что доверительное управление осуществляется в интересах собственника имущества (или указанного им лица), который тем самым получает выгоду от использования имущества. Таким образом, передача имущества в доверительное управление представляет собой не одномоментный акт передачи собственником своих правомочий доверительному управляющему, а, напротив, длящийся (в течение всего срока действия договора) процесс извлечения собственником доходов от использования его имущества, т.е. процесс реализации последним своих правомочий.

Кроме того, только тем обстоятельством, что за учредителем доверительного управления сохраняются все правомочия собственника имущества, можно объяснить установленную ГК (п. 4 ст. 1020) обязанность доверительного управляющего представлять учредителю управления отчет о своей деятельности в сроки и в порядке, которые установлены договором доверительного управления имуществом.

Гражданским законодательством предусмотрены и другие случаи (помимо доверительного управления), когда осуществляется управление чужим имуществом либо когда физическим и юридическим лицам предоставляются полномочия по владению, пользованию и распоряжению чужим имуществом. Однако подобные отношения регулируются нормами, представляющими собой самостоятельные институты (субинституты) гражданского права, отличающиеся от доверительного управления имуществом.

Вместе с тем в юридической литературе встречаются попытки провести аналогию между различными случаями управления чужим имуществом и обязательствами доверительного управления, что нередко приводит к необоснованному расширению сферы применения норм о доверительном управлении имуществом, к смешению разных самостоятельных институтов гражданского права.

Если же подобные взгляды являются в доктрине преобладающими, данное обстоятельство оказывает негативное влияние и на гражданское законодательство.

Так произошло, например, при подготовке нового Гражданского кодекса Республики Казахстан (Особенная часть). Согласно п. 2 ст. 883 ГК Республики Казахстан доверительное управление имуществом возникает (учреждается) на основании: 1) сделки (в частности, по договору, по завещанию, в котором назначен исполнитель завещания - доверительный управляющий); 2) решения суда (при банкротстве, установлении опеки над имуществом недееспособного, безвестно отсутствующего или объявленного умершим гражданина и в других случаях, предусмотренных законодательными актами); 3) административного акта (при установлении опеки над имуществом несовершеннолетнего, умершего, поступлении предпринимателя на государственную службу и в других случаях, предусмотренных законодательными актами) <*>.

--------------------------------

<*> См.: Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть). Комментарий / Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. Алматы, 2000. С. 465.

Причины столь широкой трактовки понятия "доверительное управление имуществом" в Республике Казахстан обнаруживаются при ознакомлении с комментарием к правовым нормам (гл. 44 Гражданского кодекса Республики Казахстан), раскрывающим концептуальные основы подхода к правовому регулированию отношений, связанных с доверительным управлением имуществом. Так, автор соответствующего комментария И.У. Жанайдаров указывает: "Идея права доверительного управления берет начало в римском праве с разделения прав на одну и ту же вещь (например, при суперфиции и эмфитевзисе). Затем она была воспринята англо-американской системой права для объяснения одновременного существования прав нескольких иерархических слоев общества на один и тот же участок земли (от собственника короля (суверена) до крестьянина, реально обрабатывающего землю)" <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 471.

Такое представление о происхождении доверительного управления бесспорно свидетельствует о наличии в самой концепции доверительного управления элементов смешения с категорией прав на чужие вещи, что, видимо, и повлекло за собой неоправданно широкую трактовку понятия "доверительное управление" при формулировании соответствующих норм в Гражданском кодексе Республики Казахстан.

Далее И.У. Жанайдаров поясняет, что отношения доверительного управления имуществом могут возникнуть как из двусторонней, так и из односторонней сделки, "например, в завещании может быть назначен исполнитель завещания (доверительный управляющий). В остальных случаях доверительное управление учреждается на основании решения суда или административного акта" <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 475.

Особое внимание уделяется автором применению доверительного управления при неплатежеспособности и прекращении юридического лица. И.У. Жанайдаров указывает: "Закон РК от 21 января 1997 г. N 67.1 "О банкротстве" не содержит упоминания о доверительном управлении имуществом. Однако подпункт 2 п. 2 ст. 883 ГК устанавливает, что доверительное управление имуществом при банкротстве может возникнуть на основании решения суда". Правда, здесь же автор отмечает, что "внешнее управление банкротом при реабилитационной процедуре вполне возможно оформить договором доверительного управления имуществом. Отношения с конкурсным управляющим также могут быть оформлены договором доверительного управления..." <*>.

--------------------------------

<*> Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть). Комментарий. С. 476.

Любопытно, что сфера действия норм о доверительном управлении распространяется также и на определенные случаи ликвидации юридических лиц вне рамок банкротства. Тот же автор пишет: "Если же ликвидация осуществляется принудительно по решению суда и ее проведение предоставлено третьему лицу, то в такой ситуации отношения возможно и желательно оформлять договором доверительного управления имуществом" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть). Комментарий. С. 476.

В таком понимании категория доверительного управления по сфере охвата регулируемых отношений приближается ко всякому управлению чужим имуществом, осуществляемому на основе сделок (как дву-, так и односторонних), административных актов или решения суда. Такова концепция регулирования соответствующих правоотношений, воспринятая Гражданским кодексом Республики Казахстан.

Гражданский кодекс Российской Федерации не дает оснований для подобной излишне широкой трактовки понятия "доверительное управление", четко определяя сферу действия права о доверительном управлении имуществом. Согласно п. 4 ст. 209 ГК собственник может передать свое имущество в доверительное управление другому лицу (доверительному управляющему). Передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом в интересах собственника или указанного им третьего лица.

Следовательно, применительно к основаниям возникновения правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, общим правилом является то, что соответствующее обязательство возникает из договора доверительного управления имуществом, заключаемого собственником имущества (учредителем доверительного управления) по его воле с доверительным управляющим в порядке, предусмотренном гл. 53 ГК.

Кроме того, допускаются случаи учреждения доверительного управления имуществом по основаниям, предусмотренным законом. Но и в этих случаях непосредственным основанием возникновения правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, является договор доверительного управления имуществом, заключаемый с доверительным управляющим, с той лишь разницей, что в качестве учредителя доверительного управления выступает не собственник имущества, а иное лицо, указанное в законе. В соответствии со ст. 1026 ГК доверительное управление может быть учреждено: вследствие необходимости постоянного управления имуществом подопечного при осуществлении опеки или попечительства над недееспособными или ограниченно дееспособными гражданами; на основании завещания, в котором назначен исполнитель завещания (душеприказчик); по иным основаниям, предусмотренным законом (например, при патронаже над дееспособными гражданами - п. 3 ст. 41 ГК). В указанных случаях отношения, связанные с доверительным управлением имуществом, регулируются нормами о договоре доверительного управления имуществом (гл. 53 ГК), если иное не предусмотрено законом и не вытекает из существа таких отношений.

Тем не менее и в российской юридической литературе можно встретить попытки необоснованного расширения сферы действия правил о доверительном управлении имуществом. Так, например, Н.С. Ковалевская указывает: "Интересно отметить, что, родившись в сфере гражданского оборота с участием граждан, зачастую используемое в благотворительных целях, доверительное управление прочно завоевало позиции и в сфере коммерческого оборота, в предпринимательской деятельности. (Например, нечто похожее происходит при управлении предприятием-банкротом.) Российский законодатель также предусмотрел возможность передачи по решению общего собрания акционеров полномочий исполнительного органа по договору коммерческой организации (управляющей организации) или индивидуальному предпринимателю (управляющему)... Очевидно, что и в первом, и во втором случае по своей юридической природе эти договоры следует квалифицировать как договор доверительного управления" <*>.

--------------------------------

<*> Коммерческое право: Учебник / А.Ю. Бушев, О.А. Городов, Н.С. Ковалевская и др.; Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. СПб., 1997. С. 405 - 406.

К сожалению, оба примера, приведенные Н.С. Ковалевской, не могут быть отнесены к сфере правоотношений, охватываемых понятием "доверительное управление имуществом".

В первом случае (арбитражное управление при банкротстве должника) лицо, назначаемое судом (внешний или конкурсный управляющий), с одной стороны, осуществляет специальные полномочия, предусмотренные законодательством о несостоятельности (банкротстве): добивается признания сделок, совершенных должником, недействительными; отказывается от невыгодных договоров; созывает собрание кредиторов, ведет реестр их требований; составляет план внешнего управления; реализует имущество должника и т.п., - а с другой стороны, управляет делами должника - юридического лица, т.е. действует в качестве органа управления юридического лица (но не управляет его имуществом!). Осуществление указанных полномочий (и тех, и других) никак не может рассматриваться в качестве доверительного управления имуществом в интересах его собственника (несостоятельного должника). В данном случае речь идет о самостоятельном институте - несостоятельности (банкротстве) должника и применении к последнему процедур банкротства, предусмотренных соответствующим законодательством.

Что касается второго примера (возложение полномочий исполнительного органа акционерного общества на коммерческую организацию или индивидуального предпринимателя), то в данном случае коммерческая организация или предприниматель действуют в качестве органа управления соответствующего акционерного общества. Здесь не может быть и речи о том, что они могут заключать какие-либо сделки с третьими лицами от своего имени, напротив, любые их действия представляют собой действия самого юридического лица. Как правильно отмечает В.А. Дозорцев, "рассматриваемые нормы (о доверительном управлении. - В.В.) устанавливают доверительное управление именно имуществом. Его надо отличать от управления организациями, когда управление имуществом осуществляется лишь косвенно через уставные органы управления организацией. Юридическая природа отношений здесь совершенно разная" <*>.

--------------------------------

<*> Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 533.

Е.А. Суханов, рассматривая ситуацию, когда акционерное общество по решению своего общего собрания передает другой коммерческой организации или индивидуальному предпринимателю полномочия своего исполнительного органа, приходит к выводу о том, что в подобном случае "управляющий действует в роли органа юридического лица, выступающего исключительно от его, а не от собственного имени. Возможно и управление хозяйственным обществом через холдинговую или основную ("материнскую") компанию, которое тоже не является доверительным управлением, ибо управляющая компания всегда действует от своего имени и в своих интересах" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское право: В 2 т. Т. II, полутом 2: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 117.

Аналогичным образом рассуждает и В.В. Чубаров, который пишет: "Доверительное управление необходимо отличать от управления обществом, товариществом, унитарным предприятием его директором, а также иными уставными органами. Директор (правление общества и т.п.) хотя и имеет право распоряжения (в той или иной степени) имуществом таких организаций, но действует при этом от его имени, никогда не принимает имущество, которым распоряжается, на свой отдельный баланс, а если и несет гражданско-правовую ответственность перед обществом (товариществом, предприятием), то только в случаях, предусмотренных законом или договором (п. 3 ст. 53 ГК)".

Нередко в юридической литературе можно встретить высказывания об особом значении для обязательств по доверительному управлению имуществом лично-доверительных (фидуциарных) отношений между учредителем и доверительным управляющим. При этом обычно соответствующие суждения строятся на основе самого названия данного типа обязательств. Например, В.В. Горбунов отмечает: "Слово "доверие" предполагает наличие особых отношений между учредителем управления и доверительным управляющим. Доверительные отношения между названными лицами основаны на риске, который несет учредитель управления, передавая в доверительное управление принадлежащее ему имущество" <*>. С.В. Гузикова подчеркивает, что право учредителя доверительного управления на получение выгод от имущества неразрывно связано с его личностью и что "доверительный управляющий, даже действуя как профессионал, вправе рассчитывать на определенную доверительность отношений" <**>.

--------------------------------

<*> Горбунов В.В. Договор доверительного управления имуществом: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 9.

<**> Гузикова С.В. Доверительное управление: гражданско-правовые отношения и их содержание // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. С.С. Алексеева; Исследовательский центр частного права. Уральский филиал; Российская школа частного права. Уральское отделение. М., 2000. С. 307.

Л.Г. Ефимова, рассматривая вопрос о применении договора доверительного управления в банковской практике, приходит к выводу о том, что понятие "доверительные (трастовые, фидуциарные) операции" в разных странах определяется по-разному. Как правило, это название связано с особыми, доверительными отношениями, складывающимися между банками (иными управляющими) и их клиентами" <*>.

--------------------------------

<*> Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М., 2001. С. 612.

Надо заметить, что в банковской практике сложилось понятие "трастовые операции", которое включает в себя большое число разнообразных сделок, круг которых выходит далеко за пределы понятия "доверительное управление". К числу таких трастовых операций обычно относят, например, формирование инвестиционного портфеля, принятие ценностей на хранение, урегулирование претензий кредиторов по отношению к обанкротившемуся должнику, ведение реестра акционеров, осуществление функций депозитариев по государственным краткосрочным и казначейским обязательствам и т.п. <*>.

--------------------------------

<*> См., напр.: Букато В.И., Львов Ю.И. Банки и банковские операции в России / Под ред. М.Х. Лапидуса. М., 1996. С. 269 - 271.

Очевидно, что названные "трастовые сделки" не имеют никакого отношения к доверительному управлению имуществом, а регулируются иными договорами и правовыми нормами. Кроме того, элемент доверия, который должен присутствовать в отношениях клиента, поручающего банку проведение соответствующих операций, и банка, носит не юридический, а чисто фактический характер. Такого рода "доверие" присуще всяким взаимоотношениям, складывающимся между банком и его клиентами, рискующими потерять свои денежные средства уже вследствие их внесения на банковский счет, банковский вклад (в депозит) в соответствующем банке.

Наиболее определенным образом высказывается за признание лично-доверительного (фидуциарного) характера правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, Н.С. Ковалевская, которая пишет: "Договор, как это явно следует из самого названия, носит доверительный характер, т.е. относится к фидуциарным договорам. Для таких договоров... характерен сугубо личный, доверительный характер отношений, а поэтому и регулирование подобных договоров имеет свою специфику. В полной мере это относится и к рассматриваемому договору (т.е. к договору доверительного управления имуществом. - В.В.)" <*>.

--------------------------------

<*> Коммерческое право: Учебник / А.Ю. Бушев, О.А. Городов, Н.С. Ковалевская и др. С. 411.

Иногда признак особой доверительности отношений между учредителем доверительного управления и доверительным управляющим "выводится" из особенностей правового регулирования указанных обстоятельств. Так, В.В. Чубаров, подчеркивая, что доверительное управление по российскому гражданскому законодательству не достигает столь высокой степени доверительности, как в англо-американской системе права, тем не менее полагает, что "значение личности участников договора, а также личности третьего лица - выгодоприобретателя для него достаточно велико. Особенно это заметно при анализе оснований прекращения договора, содержащихся в ст. 1024 ГК. В частности, одним из таких оснований служит отказ от договора доверительного управляющего в связи с невозможностью доверительного управляющего осуществлять управление лично" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское право России. Часть вторая. Обязательственное право: Курс лекций. С. 566.

Однако обязанность должника исполнить обязательство лично, когда не допускается возложение должником своего обязательства на третье лицо, может касаться любого обязательства и вытекать из закона, иных правовых актов, условий самого обязательства или его существа (п. 1 ст. 313 ГК). А среди оснований прекращения всякого обязательства имеется и такое, как невозможность его исполнения (в нашем случае - лично должником), что следует из ст. 416 ГК. Кроме того, в силу п. 3 ст. 450 ГК договором может быть предусмотрено любое основание для отказа от его исполнения (одностороннего расторжения).

В связи с изложенным представляется, что наделение учредителя и доверительного управляющего правом на отказ от договора доверительного управления при невозможности его исполнения лично доверительным управляющим не может служить свидетельством особого доверительного характера их взаимоотношений, а последнее обстоятельство не может признаваться отличительным признаком правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом.

Кстати, уже в первых комментариях к нормам о доверительном управлении имуществом, помещенным в части второй ГК, обращалось внимание на то, что не следует придавать юридического значения названию соответствующего типа обязательств, поскольку элемент доверительности не является особенностью данных правоотношений. Так, по мнению В.А. Дозорцева, "исходные положения о "доверительном управлении" содержатся в первой части ГК... Строго говоря, это четкие обязательственные отношения, не имеющие специально "доверительного" характера; о "доверительности" можно говорить только в том же смысле, как применительно к договору поручения, комиссии и т.п." <*>. Е.А. Суханов подчеркивает, что "никаких лично-доверительных отношений (как, например, в договоре поручения) между сторонами этого договора не предполагается. Термин "доверительное" применительно к управлению по данному договору носит условный характер и не имеет юридического значения" <**>.

--------------------------------

<*> Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 532.

<**> Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. С. 239.

Наиболее полно вопрос о возможности отнесения договора доверительного управления имуществом к категории лично-доверительных (фидуциарных) сделок был исследован Л.Ю. Михеевой <*>. В плане постановки этого вопроса Л.Ю. Михеева подчеркивает, что необходимо, "прежде всего, разграничить фактическое доверие, оказываемое сторонами друг другу, и лично-доверительный характер правоотношения, а также отделить от него понятие личного исполнения должником своих обязанностей. Доверие, как правило, имеет место при совершении любых сделок, однако в большинстве случаев оно не имеет правового значения, т.е. не отражается на возникающем правоотношении" <**>.

--------------------------------

<*> См.: Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 76 - 80.

<**> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 77.

------------------------------------------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

------------------------------------------------------------------

В результате проведенного сравнительного исследования договора доверительного управления, договора поручения, договора комиссии и агентского договора Л.Ю. Михеева приходит к выводу о том, что договор доверительного управления не является фидуциарной сделкой. "Лично-доверительным характером в российском гражданском праве обладают, в сущности, лишь отношения из договора поручения. Более того, - пишет Л.Ю. Михеева, - ...не может быть фидуциарного правоотношения в связи, которая основана на возмездном совершении действий в пользу другого лица... Наименование же данного института в какой-то степени сложилось исторически (в противовес доверительной собственности). Термин "доверительное", по-видимому, связан лишь с необходимостью отграничить его от иных видов управления имуществом" <*>.

--------------------------------

<*> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 80.

------------------------------------------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

------------------------------------------------------------------

Нам остается лишь присоединиться к этому заключению, отметив, что личность доверительного управляющего, конечно же, имеет для учредителя доверительного управления серьезное значение. Это объясняется повышенным риском утраты имущества, передаваемого в доверительное управление, что требует определенного доверия выступающему в качестве доверительного управляющего. Однако речь идет о такой степени риска и такой мере доверия (фактического свойства), которые присущи и многим другим правоотношениям: покупатель, предоставляющий предоплату, или продавец, продающий крупную партию товаров в кредит; владелец счета и вкладчик по депозиту, помещающий свои денежные сбережения в определенный банк; комитент, передавший комиссионеру имущество для реализации, а также субъекты некоторых иных правоотношений в равной мере несут риск утраты своего имущества и должны доверять своим контрагентам. Поэтому лично-доверительный характер правоотношений не может служить квалифицирующим признаком именно доверительного управления имуществом.

Некоторые авторы усматривают в доверительной собственности (трасте) и доверительном управлении имуществом определенное сходство (по целям и выполняемым задачам) с правом хозяйственного ведения государственных и муниципальных унитарных предприятий и правом оперативного управления учреждений и находят возможным проводить сравнительный анализ указанных институтов, заканчивающийся не в пользу права хозяйственного ведения и права оперативного управления.

Так, в свое время (до появления договора доверительного управления в ГК) К.И. Скловский пришел к следующему выводу: "Если уж сравнивать траст с хозяйственным ведением, то в пользу траста и то, что он куда более юридически определен... и в мировом праве может быть сопоставлен с аналогичными институтами... Есть все основания считать, что проблема траста в целом возникла именно из-за неясности конструкции хозяйственного ведения (оперативного управления) как способа создания наряду с ней иного весьма широкого вещного права с гораздо более определенным содержанием" <*>.

--------------------------------

<*> Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. Ставрополь, 1994. С. 79.

Уже после принятия части второй ГК, включающей в себя положения о договоре доверительного управления имуществом, к этой теме обратился П.В. Турышев, суждения которого по поводу соотношения институтов доверительной собственности (траста) и права хозяйственного ведения государственных и муниципальных унитарных предприятий отличаются особой оригинальностью. В частности, по мнению П.В. Турышева, "российское право вполне допускает возможность введения института доверительной собственности (траста) в "чистом" виде, так как имеет опыт регулирования отношений "расщепленной" собственности в виде имущества государственного предприятия, правомочия на которое имели и государство, и само предприятие" <*>.

--------------------------------

<*> Турышев П.В. Траст и договор доверительного управления имуществом: Автореф. дис... канд. юрид. наук. М., 1997. С. 15.

Вот так! Оказывается, что, конструируя право полного хозяйственного ведения для государственных предприятий в период, когда все основные средства производства являлись государственной собственностью, советское государство заботилось о регулировании "расщепленной" собственности и делилось своими полномочиями собственника с государственными предприятиями!

На самом же деле намеренно искусственная модель такого ограниченного вещного права, как право полного хозяйственного ведения (а затем и хозяйственного ведения) государственных и муниципальных предприятий, создавалась в целях обеспечения хотя бы минимальных условий для участия в имущественном обороте совершенно особых организаций, не являющихся собственниками ни производственных фондов, ни выпускаемой ими продукции и товаров. А делалось это в конечном счете в целях сохранения права государственной собственности на основные средства производства. Именно по этой причине в советское время в качестве основных участников экономических отношений выступали товаропроизводители, не являвшиеся собственниками производимых ими товаров, - так называемые субъекты полного хозяйственного ведения.

При подготовке Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом переходного характера российской экономики и большого числа реально действующих государственных и муниципальных предприятий было принято решение сохранить в качестве самостоятельной организационно-правовой формы коммерческих организаций унитарное предприятие, обладающее ограниченным вещным правом на закрепленное за ними государственное или муниципальное имущество - правом хозяйственного ведения. Одновременно в целях защиты прав третьих лиц (кредиторов унитарных предприятий) были ограничены правомочия собственника в отношении имущества, закрепленного за действующими государственными или муниципальными предприятиями, которые по существу были сведены лишь к согласованию сделок, связанных с распоряжением недвижимым имуществом (ст. 295 ГК).

Ограниченное вещное право хозяйственного ведения порождено административно-плановой экономикой и монополией государственной собственности на основные средства производства. Государство-собственник никогда свое право собственности не "расщепляло", а под влиянием изменяющихся экономических условий лишь ограничивало свои правомочия собственника по распоряжению государственным имуществом, закрепленным за государственными предприятиями, для обеспечения хотя бы минимальных условий для их участия в имущественном обороте.

О каком опыте существования "расщепленной" собственности (применительно к хозяйственному ведению) можно говорить, если собственник имущества унитарного предприятия - государство или муниципальное образование - сохраняет за собой право назначения руководителя унитарного предприятия, контролирует эффективность использования закрепленного за ним имущества и имеет возможность в любой момент по своему усмотрению реорганизовать или ликвидировать унитарное предприятие - субъект хозяйственного ведения.

Кроме того, право хозяйственного ведения неразрывно связано с созданием юридического лица в особой организационно-правовой форме унитарного предприятия и представляет собой необходимый признак такого юридического лица - наличие обособленного имущества на вещном праве (ст. 48 ГК), в то время как передача имущества в доверительную собственность (траст) или доверительное управление никак не связана с процессом образования юридических лиц, а представляет собой правоотношение, складывающееся между реально существующими, независимыми друг от друга субъектами имущественного оборота: собственником имущества, доверительным управляющим, выгодоприобретателем.

Таким образом, доверительная собственность (траст), доверительное управление и право хозяйственного ведения объединяет лишь то обстоятельство, что во всех случаях речь идет об управлении чужим имуществом. Что же касается существа правоотношений, их правовой природы, оснований их возникновения и сферы применения, то указанные отношения не являются однопорядковыми, призванными решать аналогичные задачи в разных правовых системах, как это представляется некоторым российским правоведам.

По общему правилу основанием возникновения правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, является договор доверительного управления имуществом. Что касается доверительного управления имуществом по основаниям, предусмотренным законом (ст. 1026 ГК), то здесь основанием возникновения соответствующих правоотношений служит сложный юридический состав, который включает одно из обстоятельств (юридический факт), предусмотренных ст. 1026 ГК, например, наличие завещания, в котором назначен исполнитель завещания (душеприказчик), введение опеки, попечительства при наличии (в обоих случаях) необходимости постоянного управления соответствующим имуществом, а также - в обязательном порядке - заключение договора доверительного управления имуществом.

В качестве отличительных признаков доверительного управления имуществом по российскому гражданскому праву могут быть указаны следующие характерные черты данного правоотношения.

Во-первых, правоотношения, связанные с доверительным управлением имуществом, складываются между равными, имущественно самостоятельными и независимыми друг от друга субъектами гражданского права: собственником имущества, доверительным управляющим и выгодоприобретателем (бенефициаром), которые не имеют возможности воздействовать на личность контрагента, как это имеет место, к примеру, во взаимоотношениях собственника имущества и субъекта права хозяйственного ведения (оперативного управления).

Во-вторых, непосредственным основанием возникновения доверительного управления имуществом во всех случаях является договор, заключаемый между собственником имущества и доверительным управляющим. Если речь идет о доверительном управлении имуществом по основаниям, предусмотренным законом, основанием возникновения соответствующего правоотношения является сложный юридический состав, обязательным элементом которого, непосредственно порождающим доверительное управление имуществом, также служит договор, заключенный с доверительным управляющим. Однако вместо собственника имущества (в интересах последнего) в таком договоре в качестве учредителя доверительного управления может выступать иное лицо: орган опеки и попечительства либо исполнитель завещания (душеприказчик).

В-третьих, правоотношения, связанные с доверительным управлением имуществом, не относятся к числу лично-доверительных (фидуциарных) правоотношений, хотя им присущ принцип личного исполнения должником (доверительным управляющим) своих обязательств. Передача собственником имущества в доверительное управление, бесспорно, связана с риском его утраты и требует определенной степени доверия в отношениях между собственником и доверительным управляющим, однако это доверие носит фактический характер и не влияет на правовую природу соответствующего правоотношения.

В-четвертых, доверительное управление имуществом представляет собой обязательственное правоотношение. Осуществление доверительным управляющим в пределах, предусмотренных законом и договором доверительного управления имуществом, правомочий собственника в отношении имущества, переданного в доверительное управление, не является свидетельством делегирования ему собственником своих вещно-правовых правомочий, а представляет собой содержание его обязанностей перед собственником в качестве должника по обязательству доверительного управления имуществом, возникающему из договора, заключенного между собственником имущества и доверительным управляющим.

В-пятых, выполняя свои обязательства перед собственником имущества по договору доверительного управления имуществом (осуществляя правомочия собственника), доверительный управляющий выступает перед третьими лицами в качестве титульного владельца имущества, действующего от своего имени, но в интересах собственника или назначенного им лица (выгодоприобретателя). Об этом своем качестве доверительный управляющий должен информировать всякого контрагента по сделкам, совершаемым с имуществом, переданным в доверительное управление. В противном случае лицом, обязанным по сделке, признается сам доверительный управляющий, который при ее неисполнении несет ответственность принадлежащим ему имуществом.

В-шестых, данное правоотношение (обязательство по доверительному управлению имуществом) имеет сложный предмет, включающий в себя два рода объектов: 1) фактические и юридические действия доверительного управляющего по управлению имуществом; 2) само имущество, переданное в доверительное управление. Осуществляя управление соответствующим имуществом, доверительный управляющий владеет данным имуществом, пользуется им, т.е. извлекает полезные свойства имущества и распоряжается им. По своему содержанию и объему правомочия владения, пользования и распоряжения имуществом аналогичны правомочиям самого собственника имущества, если договором доверительного управления не предусмотрены ограничения (пределы) указанных правомочий доверительного управляющего. Распоряжение недвижимым имуществом со стороны доверительного управляющего возможно лишь в том случае, если право на это предоставлено ему договором доверительного управления имуществом.

В-седьмых, правоотношения доверительного управления имуществом носят двусторонний и, как правило, возмездный характер. О двустороннем характере данного обязательства свидетельствует наделение доверительного управляющего правом на возмещение необходимых расходов, произведенных им при доверительном управлении имуществом, за счет доходов от использования этого имущества. Возмездный характер правоотношений доверительного управления имуществом вытекает из нормы, содержащейся в ГК (ст. 1023), устанавливающей, что доверительный управляющий имеет право на вознаграждение, предусмотренное договором доверительного управления имуществом.

Таковы характерные признаки доверительного управления имуществом, выделяющие его в самостоятельный тип гражданско-правовых обязательств. По своей целевой направленности рассматриваемые правоотношения, видимо, могут быть отнесены к категории обязательств по возмездному оказанию услуг. Такая квалификация указанных правоотношений ранее уже признавалась в юридической литературе. Так, по мнению Е.А. Суханова, "несмотря на некоторое сходство с договорами поручения, комиссии и агентским, договор доверительного управления не входит в группу договоров об оказании юридических услуг, а представляет собой вполне самостоятельную разновидность гражданско-правового договора, порождающего обязательства по оказанию услуг" <*>. Ю.В. Романец подчеркивает, что договор доверительного управления имуществом обладает спецификой, отличающей его от других обязательств, направленных на оказание услуг. "Квалифицирующий признак данного правоотношения заключается в том, - пишет он, - что доверительный управляющий оказывает услугу по осуществлению прав собственника в отношении определенного имущества" <**>.

--------------------------------

<*> Гражданское право: В 2 т. Т. II, полутом 2: Учебник. С. 118.

<**> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 432.

Аналогичным образом рассуждает Л.Ю. Михеева, которая отмечает, что предмет договора доверительного управления имуществом представляют "фактические и юридические действия управляющего, не преследующие самостоятельной цели создания какой-либо вещи, ее переработки. С точки зрения классификации объектов гражданских прав... есть все основания считать такие действия услугой..." <*>.

--------------------------------

<*> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 71.

------------------------------------------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

------------------------------------------------------------------

В пользу отнесения правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, к категории обязательств по оказанию услуг свидетельствует и формальная позиция законодателя, установившего, что правила гл. 39 ГК (возмездное оказание услуг) применяются к договорам оказания различных услуг, за исключением услуг, оказываемых по самостоятельным договорам, в том числе и по договору доверительного управления имуществом (п. 2 ст. 779 ГК).

Вместе с тем нельзя не обратить внимание на то, что обязательство доверительного управления имуществом имеет сложный предмет. И если входящий в него объект первого рода (фактические и юридические действия доверительного управляющего), безусловно, является индикатором принадлежности доверительного управления имуществом к категории гражданско-правовых обязательств по оказанию услуг, то объект второго рода (имущество, передаваемое в доверительное управление) сближает данное правоотношение с обязательствами по передаче имущества, в особенности с теми из них, которые регулируют отношения, связанные со срочным владением и пользованием имуществом (аренда, ссуда и т.п.).

И все же правоотношения, связанные с доверительным управлением имуществом, существенным образом отличаются от обязательств, направленных на передачу имущества (в том числе и в срочное владение и пользование). Как верно замечает Ю.В. Романец, "в отличие от аренды, где пользование оплачивает лицо, которому передается имущество, в договоре доверительного управления услугу оказывает лицо, принимающее имущество, и, соответственно, при определенных условиях оно имеет право на вознаграждение" <*>. К этому добавим, что в отличие от арендатора или ссудополучателя доверительный управляющий получает имущество во владение и пользование, не имея цели удовлетворения собственных потребностей за счет указанного имущества. Он должен обеспечить его сохранность и эффективное использование в отношениях с третьими лицами для удовлетворения потребностей и интересов собственника имущества и к выгоде последнего. Поэтому фактические и юридические действия доверительного управляющего по управлению доверенным имуществом по существу действительно представляют собой оказание услуги собственнику - учредителю доверительного управления имуществом.

--------------------------------

<*> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 432.

Несмотря на четкое признание российским законодательством и гражданско-правовой доктриной обязательственно-правовой природы правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом <1>, в юридической литературе все еще встречаются попытки обосновать отнесение права доверительного управления имуществом к категории вещных прав. Так, например, П.В. Турышев полагает, что "отношения доверительного управления имеют вещно-правовую природу, а значит, должны признаваться разновидностью ограниченного вещного права" <2>. К такому заключению П.В. Турышев приходит, исходя из того, что, по его мнению, существующее в концептуальном праве разделение прав на вещные и обязательственные имеет своей исключительной целью "получение соответствующей юридической защиты, а поскольку права доверительного управляющего необходимо защитить от неопределенного круга лиц, то защита должна носить абсолютный характер. Более того, поскольку реально такая защита предоставлена Гражданским кодексом, то дискуссия о вещном или обязательственном характере прав доверительного управляющего в значительной мере утрачивает практический смысл" (?!) <3>. А поскольку для П.В. Турышева вопрос о вещно-правовой природе доверительного управления имуществом представляется исчерпанным, далее он предлагает простое (на его взгляд) решение, а именно: "Включить право доверительного управления имуществом в установленный ст. 216 ГК РФ перечень вещных прав лиц, не являющихся собственниками имущества" <4>. При этом в работе П.В. Турышева нет никаких законодательных предложений относительно гл. 53 ГК, регулирующей отношения, связанные с доверительным управлением имуществом в качестве самостоятельного гражданско-правового договорного обязательства. Видимо, названного автора нисколько не заботит то обстоятельство, что данное "вещное" право возникает из договора, носит срочный характер и представляет собой (в глазах законодателя) двустороннее договорное обязательство.

--------------------------------

<1> См.: Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 536; Гражданское право: В 2 т. Т. II, полутом 2: Учебник. С. 118; Чубаров В.В. Указ. соч. С. 569; Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 54.

<2> Турышев П.В. Указ. соч. С. 15. См. также: Рябов А.А. Траст в российском праве // Государство и право. 1996. N 9. С. 42 - 50.

<3> Там же. С. 15 - 16.

<4> Там же. С. 6.

Следует заметить, что с таким же успехом к категории вещных прав можно отнести и многие другие договорные обязательства (по признаку предоставления их участникам вещно-правовой защиты), например вытекающие из договора аренды или безвозмездного пользования. Ведь в силу ст. 305 ГК право применять вещно-правовые способы защиты принадлежит любому лицу, владеющему имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором. В связи с этим необходимо все же различать нормы, содержащие положения, определяющие правовую природу регулируемых отношений, отличать от элементарных приемов законодательной техники, когда законодатель просто распространяет те или иные правила на иные отношения, непосредственно не подпадающие под их прямое действие. В последнем случае конечно же нисколько не затрагиваются ни существо, ни правовая природа соответствующих правоотношений.

В отличие от позиции П.В. Турышева, В.В. Горбунов признает, что доверительное управление имуществом по действующему российскому законодательству представляет собой самостоятельный тип гражданско-правовых обязательств. Однако последний отмечает, что "правомочия доверительного управляющего потенциально содержат элементы, отвечающие признакам ограниченных вещных прав", а поэтому он, "с учетом правовой реальности и фактических обстоятельств, рассматривает доверительное управление как обязательственное отношение, содержащее вещно-правовые элементы" <*>. Кроме того, В.В. Горбунов надеется, что "с учетом будущих научных разработок, судебной и предпринимательской практики возникнет реальная возможность закрепления на формальном уровне права доверительного управляющего в качестве ограниченного вещного права" <**>.

--------------------------------

<*> Горбунов В.В. Указ. соч. С. 7.

<**> Там же. С. 9.

Правда, остается неясным, зачем может понадобиться законодателю заменять четкие обязательственные отношения, основанные на срочном договоре, при наличии у сторон возможности через условия такого договора детально урегулировать их взаимоотношения на некое ограниченное вещное право с довольно сомнительным правовым режимом. И опять же следует заметить, что технический прием законодателя, распространившего вещно-правовую защиту на договорное владение, никак не может свидетельствовать о появлении в соответствующих договорных обязательствах вещно-правового элемента.

Наиболее обстоятельный анализ правовой природы доверительного управления имуществом дан в монографии Л.Ю. Михеевой <*>, которая исходит из того, что в качестве вещного права можно рассматривать лишь "такое субъективное право, которое имеет своим объектом вещь, а не чужие действия; заключается в возможности правообладателя воздействовать на эту вещь без чьего-либо содействия, удовлетворяя свои потребности; носит абсолютный характер; является бессрочным и названо в качестве вещного законом... Дополнительно характеризуют вещные права такие признаки, как право следования, право преимущества, абсолютный характер защиты, однако данные признаки свойственны и иным субъективным гражданским правам" <**>.

--------------------------------

<*> См.: Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 41 - 69.

<*> Там же. С. 52.

------------------------------------------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

------------------------------------------------------------------

Представляется, что данный подход к определению отличительных признаков вещных прав в целом является приемлемым. Правда, вряд ли можно согласиться с тем, что такие признаки, как право следования и абсолютный характер защиты, вещные права "делят" с иными субъективными гражданскими правами, а поэтому их нужно рассматривать лишь в качестве некой дополнительной характеристики вещных прав. Право следования и вещно-правовая (абсолютная) защита являются существенными признаками всякого вещного права. Что касается иных субъективных гражданских прав, то использование законодателем для их регламентации отдельных проверенных практикой способов регулирования, присущих вещным правам (закрепление права следования, предоставление вещно-правовой защиты), нисколько не умаляет значения указанных признаков для вещных прав и не переводит их в разряд дополнительных или факультативных. И напротив, применение в отношении иных (не вещных) субъективных гражданских прав указанных отдельных вещно-правовых способов регулирования не может служить свидетельством изменения их существа или правовой природы.

Используя отмеченный подход к характеристике вещных прав, Л.Ю. Михеева убедительно доказывает, что правоотношения, связанные с доверительным управлением имуществом, не обладают даже минимально необходимым набором признаков, присущих всякому вещному праву. В частности, как обоснованно указывает Л.Ю. Михеева, "доверительный управляющий, даже получив право распоряжения и по составу правомочий приблизившись к собственнику, не вправе использовать их в "своем интересе"... Интерес управляющего законодатель видит лишь в получении им вознаграждения за оказание определенных (правда, весьма специфических) услуг" <*>.

--------------------------------

<*> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 56 - 57.

------------------------------------------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

------------------------------------------------------------------

В заключение общей характеристики правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, необходимо еще раз отметить, что указанные правоотношения всегда опосредуются договором доверительного управления имуществом, поэтому их дальнейшее рассмотрение будет производиться по модели исследования всякого гражданско-правового договора. Однако, учитывая конкретно-исторические предпосылки и условия появления в российском гражданском праве конструкции договора доверительного управления имуществом, а также бесспорность влияния на эти процессы англо-американского правового института доверительной собственности (траста), традиционное исследование договора доверительного управления имуществом следует предварить кратким анализом происхождения и сущности траста, а также историей появления договора доверительного управления имуществом в российском гражданском законодательстве.

2. Траст (доверительная собственность)

в англо-американском праве

Основная часть правоведов, исследовавших историю траста (доверительной собственности), сходится во мнении, что доверительная собственность в своей первоначальной форме (use) появилась в XII - XIII вв. в Англии. Ее появление обычно связывают с необходимостью преодоления разного рода ограничений и запретов на отчуждение земель, в частности в пользу церкви, которые были свойственны английскому федеральному устройству общества, а также с особенностями наследования земель (земля могла перейти в собственность лишь наследника по закону) <*>.

--------------------------------

<*> См., например: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1992. С. 236; Нарышкина Р.Л. Доверительная собственность в гражданском праве Англии и США. М., 1965. С. 4; Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л., 1948. С. 106 - 126.

Например, В.А. Дозорцев в первом комментарии к части второй ГК, изданном после введения в действие норм о доверительном управлении, указывает: "Отношения, именуемые "доверительной собственностью, "трастом" ("траст" - доверие), возникли в Англии в эпоху средневековья. Основная цель английского института доверительной собственности заключалась в том, чтобы обойти запреты для некоторых субъектов быть собственниками определенных видов имущества. Именно этим объяснялись фикции - закрепление права собственности за лицом, фактически не пользовавшимся его последствиями, создание фигуры номинального собственника. Первостепенными оказываются взаимоотношения между таким номинальным собственником и выгодоприобретателем, которому должны принадлежать реальные выгоды, защита его интересов от недобросовестного номинального собственника. Естественно, что такие отношения не могут иметь сугубо формального характера, иначе обход закона становится очевидным. Отсюда фидуциарный, доверительный характер отношений" <*>.

--------------------------------

<*> Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 530.

Правда, по мнению некоторых авторов, идея "расщепленной" собственности, а вслед за нею и доверительной собственности (траста) берет начало в римском праве. Так, К.И. Скловский полагает, что "расщепленная собственность возникла в средние века благодаря усилиям глоссаторов (толкователей римского права), искавших в классическом праве обоснование феодальным юридическим формам и среди них главной, давшей название всему строю, - феоду. В качестве такого основания был избран узуфрукт (usufructus)... На базе узуфрукта была создана расщепленная собственность, когда по поводу одной вещи (прежде всего - земельного участка) возникало два права собственности - высшее и низшее..." <*>.

--------------------------------

<*> Скловский К.И. Указ. соч. С. 72.

Указанная точка зрения, основанная на решающем влиянии римского права на процесс становления института доверительной собственности (траста) в английском праве, не находит поддержки в иных исследованиях. Напротив, во многих трудах подчеркивается своеобразие английской правовой системы, которое и сделало возможным появление доверительной собственности. В свое время Г.Ф. Шершеневич, анализируя английскую правовую систему, указывал: "Развитие английского права шло самостоятельным путем, независимо от римского и канонического. Поэтому оно представляет особенности в прошедшем и в настоящее время сравнительно с правом континентальных государств. История источников права в Англии тесно связана с историей судебной организации" <*>.

--------------------------------

<*> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Девятое издание. М., 1911. С. 36.

Именно специфика судебной системы средневековой Англии (помимо "расщепленной" собственности) позволила развиться такому специфическому институту, как доверительная собственность (траст). Это обстоятельство отмечается многими правоведами, исследовавшими данный институт. Так, Е.А. Суханов пишет: "Взаимоотношения учредителя траста и управляющего предполагают высокую степень доверия, отвечающего неким представлениям о справедливости (equity), которыми руководствуются суды при разрешении возникающих споров... Такие представления о справедливости выработаны особой ветвью прецедентного права - "правом справедливости" (law of equity), обычно противопоставляемым "общему праву" (common law)" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское право: В 2 т. Т. II, полутом 2: Учебник. С. 490 - 491.

По мнению Р.О. Халфиной, сама форма "доверительная собственность" (trust) представляла собой "одно из средств изменения решения суда "общего права" путем вмешательства "права справедливости". Если суд "общего права" признавал собственником определенное лицо, что нарушало права других лиц или противоречило сложившимся требованиям, "суд справедливости" мог признать это лицо доверительным собственником в пользу третьего лица" <*>. В.А. Дозорцев указывает: "...право справедливости" - это особая ветвь английского права, неизвестная континентальным системам, в том числе российской. Именно элементом этой ветви и является "доверительная собственность". Но она попросту неработоспособна вне соответствующей правовой системы" <**>.

--------------------------------

<*> Халфина Р.О. Цивилизованный рынок: правила игры. М., 1993. С. 40.

<**> Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 530.

Более подробный анализ происхождения и развития доверительной собственности (траста) можно обнаружить в англо-американском праве и соответствующей доктрине, но и там возникновение и развитие этого института связывают в основном со специфическими чертами английского права справедливости и судебной системы.

Например, в одной из известнейших работ, посвященных трасту <*>, указывается, что можно выделить четыре стадии развития траста (первоначальная форма, как уже отмечалось, - use).

--------------------------------

<*> Austin Wakeman Scott and Austin Wakeman Scott, Jr. Select Cases and Other Authorities on the law of trusts. Fifth Edition. Boston; Toronto, 1966. P. 2 - 3.

Первый период, когда в английском праве отмечается использование особых прав на земельные участки - uses, наступил вскоре после норманского завоевания (XI - XII вв.). Однако в этот период суды не защищали права собственника (бенефициара), который не имел права на возмещение вреда даже в тех случаях, когда обладатель use злоупотреблял его доверием. В течение этого периода парламентом принимались отдельные законы, но все они характеризуются направленностью на предотвращение использования uses в незаконных целях. Например, по Закону 1376 г. кредиторам разрешалось занимать землю должника, которую последний передал в use третьему лицу. По Закону 1391 г. утрачивалось право на землю, переданную религиозным и другим корпорациям, включая ситуации, когда земля передавалась в use физическим лицам от таких корпораций.

Второй период (с начала XV в.) характеризуется тем, что лордом-канцлером были одобрены и признаны права uses, которым стала предоставляться судебная защита и которые использовались в качестве важного средства борьбы против феодалов. В этот период use признавалось безвозмездным обязательством (the honorary obligation), а все споры рассматривались судами справедливости (the courts of equity). Имущество (в основном земельные участки) дифференцировалось на: 1) законное имущество (the legal estate), т.е. принадлежащее на праве собственности, и 2) "справедливое" имущество (equitable estate), т.е. принадлежащее доверительному собственнику по праву справедливости.

Третий период развития доверительной собственности связывают с появлением специального закона - the Statute of uses (1536 г.). Целью создания данного закона было прекратить применение uses в прежнем виде и перевести соответствующие правоотношения из сферы справедливости в область нормального правового регулирования (legal interests). Для этого все споры, связанные с uses, были переданы на рассмотрение общих судов (the common law courts). Однако исполнение закона не перечеркнуло права справедливости, которое по-прежнему применялось лордом-канцлером. Кроме того, the Statute of uses оказался неспособным урегулировать отношения собственности на имения, и в этих случаях лордом-канцлером применялось право справедливости. В судебной практике общих судов появился термин "the second use", а по своему содержанию это право признавалось пустым и несовместимым с первоначальным (the first use). Уже в XVII в. права, вытекающие из указанного закона, вновь получили защиту со стороны судов справедливости, и споры рассматривались по праву справедливости.

Четвертый период развития доверительной собственности (XVII в.) связывают с возрождением доверительной собственности по праву справедливости (the equitable use or trust). После Реставрации (1660 г.) была аннулирована феодальная система. Отношения траста стали распространяться на многие объекты (помимо земельных участков). Траст приобрел современные черты.

История происхождения и развития доверительной собственности (траста) свидетельствует о том, что данный институт является не закономерным результатом развития принципов римского права, а, скорее, напротив, следствием специфических и во многом уникальных обстоятельств, характерных для правовой и судебной системы Англии. Как правильно отмечает Е.А. Суханов, "деления права на "общее право" и "право справедливости" не знает ни один правопорядок континентальной Европы, включая и российский, тогда как англо-американскому праву, в свою очередь, неизвестно деление прав на вещные и обязательственные" <*>. Одним из основных постулатов континентальной правовой системы "является невозможность установления двух одинаковых прав собственности на одно и то же имущество. Право собственности в его континентальном, в том числе российском, понимании невозможно "расщепить": оно либо полностью сохраняется за собственником, либо полностью утрачивается им. При всяком ином подходе возникает неразрешимая коллизия прав собственников, каждый из которых желает распорядиться своим имуществом по своему усмотрению" <**>. Современное состояние правоотношений доверительной собственности (траста) в англо-американском праве являет собой яркий пример искусного приспособления этого института, появившегося под влиянием конкретно-исторических специфических обстоятельств, порожденных феодальным общественным устройством Англии в средние века, для удовлетворения современных потребностей общественного развития.

--------------------------------

<*> Гражданское право: В 2 т. Т. II, полутом 2: Учебник. С. 491.

<**> Там же. С. 491.

Как подчеркивает Р.О. Халфина, в настоящее время отношения доверительной собственности (траста) могут устанавливаться по самым различным основаниям: "Это может быть и завещание, и договор, на основании которого определяются интересы собственника и доверительного собственника. Устанавливая доверительную собственность, собственник передает доверительному собственнику все права по управлению имуществом. Он может указать цель, для достижения которой эти отношения устанавливаются, а может предоставить доверительному собственнику полную свободу в распоряжении имуществом, требуя лишь определенные выгоды для бенефициара" <*>.

--------------------------------

<*> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 41.

Существо отношений доверительной собственности (траста) по англо-американскому праву состоит в том, что одно лицо - учредитель доверительной собственности, являющееся собственником имущества (settlor), передает свое имущество другому лицу - доверительному собственнику (trustee) для управления в интересах указанного им лица - бенефициара (beneficiary). При этом собственник имущества - учредитель траста - в качестве бенефициара может назначить самого себя. Не исключаются ситуации, когда собственник назначает себя даже в качестве доверительного собственника (trustee).

В качестве бенефициара может выступать не только конкретное лицо, назначенное собственником, но и неопределенный круг лиц. По такой схеме, в частности, учреждаются благотворительные трасты (charitable trusts), которые устанавливаются в целях создания учреждений культуры, здравоохранения и т.п. Такие трасты зачастую называют публичными (public trust), и они противопоставляются частным трастам (private trust), поскольку действуют в общественных интересах <*>.

--------------------------------

<*> См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. С. 236.

Правоотношения доверительной собственности в странах, относящихся к англо-американской правовой системе, получили чрезвычайно широкое распространение в самых различных сферах имущественного оборота. Институт доверительной собственности широко используется для организации крупных корпораций. Начало этому процессу было положено в 1892 г., когда в США была организована компания "Стандарт ойл": акционеры 40 нефтяных компаний заключили соглашение о передаче всех имеющихся у них акций уполномоченным лицам - доверительным собственникам. Взамен они приобрели особые сертификаты, удостоверяющие их взаимоотношения с доверительными собственниками, которые, в свою очередь, приняли на себя обязанности, связанные с ведением дел компании к наибольшей выгоде учредителей траста <*>.

--------------------------------

<*> См.: Там же. С. 240.

Доверительная собственность (траст) используется также для организации управления портфелями ценных бумаг, частными пенсионными фондами, делами организаций при их несостоятельности (банкротстве).

На принципах траста основано создание холдинговых компаний, которые, являясь юридическими лицами, получают в доверительную собственность акции других компаний и осуществляют управление деятельностью указанных компаний.

Важное значение имеет возникающая в силу закона такая форма доверительной собственности, как конструктивная собственность (constructive trust). Эта форма доверительной собственности предназначена для обслуживания особо доверительных, фидуциарных отношений, возникающих в тех случаях, когда одно лицо ведет дела другого, например в отношениях между принципалом и агентом; компании и ее директоров; членами партнерства; клиентом и адвокатом; опекуном и подопечным и т.п. Более того, наличие отношений доверительной собственности презюмируется во всех случаях, когда одно лицо, действующее в интересах другого, получает возможность обогатиться за его счет. В такой ситуации признание существования между ними трастовых отношений служит средством предотвращения неосновательного обогащения.

С точки зрения содержания правоотношений, связанных с учреждением доверительной собственности (траста), следует отметить, что независимо от оснований их возникновения (по закону или в силу договора) доверительный собственник выступает в имущественном обороте от своего имени как собственник имущества. Он вправе использовать имущество, распоряжаться им, заключая любые сделки. Исключение составляет лишь правомочие на отчуждение указанного имущества, которое должно быть предоставлено доверительному собственнику законом или договором.

Управляя переданным в траст имуществом, доверительный собственник должен отчитываться перед бенефициаром. Кроме того, на доверительном собственнике лежит обязанность передать бенефициару все выгоды, полученные от использования имущества, потребовав для себя лишь возмещения фактических затрат и расходов, связанных с управлением имуществом.

В английском праве до настоящего времени действует презумпция безвозмездности осуществления доверительным собственником своих обязанностей (если договором не предусмотрено вознаграждение). По праву США выполнение доверительным собственником указанных обязанностей осуществляется на возмездной основе.

Имущество, переданное в траст, должно быть обособлено доверительным собственником от собственного имущества. На доверительного собственника возлагается обязанность возместить ущерб, причиненный бенефициару в результате ненадлежащего исполнения доверительным собственником своих обязанностей. А злоупотребление своими полномочиями может повлечь для доверительного собственника даже уголовную ответственность.

Прекращаются правоотношения доверительной собственности в случаях достижения цели, для которой она создавалась: истечения заранее обусловленного срока, смерти бенефициара или наступления иных обстоятельств, которые при учреждении доверительной собственности были согласованы в качестве оснований ее прекращения.

Как видим, доверительная собственность (траст) и в современном виде основана, как и прежде, на концепции "расщепления" собственности: одна часть полномочий (управление и распоряжение имуществом) принадлежит доверительному собственнику; другая часть (получение выгод и доходов от использования имущества) - бенефициару.

Характерно, что в Канаде, принадлежащей к англо-американской правовой системе, при проведении последней кодификации гражданского права провинции Квебек, где традиционно применяется континентальная правовая система, не была воспринята модель расщепленной собственности. В Гражданском кодексе Квебека (ст. 1260 - 1370) <*> весьма подробно и детально урегулированы отношения, связанные с фидуцией и управлением чужим имуществом. В частности, предусмотрено, что фидуция возникает из акта, в силу которого одно лицо, учредитель, передает из своей имущественной массы в образуемую им иную имущественную массу имущество, которое предоставляется для определенной цели и которым фидуциарный управляющий обязуется, в силу факта его принятия, владеть и управлять. Фидуциарная имущественная масса, образованная из имущества, переданного в фидуцию, составляет имущественную массу, предназначенную для специальных целей, самостоятельную и обособленную от имущества учредителя, фидуциарного управляющего и выгодоприобретателя, на которую никто из этих лиц не имеет вещного права (ст. 1260, 1261 ГК Квебека).

--------------------------------

<*> Гражданский кодекс Квебека. М.: Статут, 1999 (Современное зарубежное и международное частное право). С. 202 - 220.

Фидуция может быть учреждена в личном (отдельного лица), в частном или общественном интересе. Фидуцией в частном интересе признается фидуция, предметом которой является создание, содержание телесного имущества или использование имущества, выделяемого с определенной целью либо к косвенной выгоде какого-либо лица или в память о нем, либо в каком-либо ином частном интересе. Частной фидуцией считается также фидуция, учрежденная на возмездной основе, в частности с целью позволить получать прибыль посредством вложений или инвестиций, с целью предоставить пенсионное обеспечение либо иные выгоды учредителю или указанным лицам, членам общества или ассоциации, работникам или акционерам. Фидуцией в общественном интересе считается фидуция, учрежденная с целью, представляющей общий интерес, например преследующая культурные, образовательные, религиозные или научные цели; извлечение прибыли или управление предприятием не является ее основной целью (ст. 1266, 1268 - 1270 ГК Квебека).

Фидуциарный управляющий осуществляет контроль и исключительное управление в отношении фидуциарной имущественной массы; документы, относящиеся к имуществу, входящему в ее состав, составляются на его имя; он осуществляет все права, связанные с этой имущественной массой, и вправе принимать любые надлежащие меры в целях сохранения ее предназначения. Вместе с тем фидуциарный управляющий не имеет вещного права на фидуциарное имущество, а действует на правах управляющего чужим имуществом (ст. 1278 ГК Квебека).

Как видим, канадские правоведы, подготовившие проект Гражданского кодекса Квебека и обеспечившие детальное регулирование фидуциарного управления имуществом, сумели обойтись без традиционного атрибута доверительной собственности (траста) по англо-американскому праву "расщепления" собственности.

Сходным образом (без "расщепления" собственности) регулируются аналогичные отношения и в некоторых других странах, не принадлежащих к англо-американской системе права. Так, Р.О. Халфина обращает внимание на то, что, например, в Германии "также урегулированы отношения между собственником и лицом, осуществляющим все функции по управлению имуществом собственника. Эти отношения (treuhhandeigentum) устанавливаются между доверившим (treugeber) и доверенным (treuhahder). Собственником может быть либо один из них, либо другой. Их отношения определяются условиями заключенного между ними договора либо иного акта. Их воля определяет также и распределение доходов, получаемых в результате деятельности доверенного. Такая форма нередко используется для того, чтобы перенести юридический статус учредителя на доверенного" <*>. Практическое значение данного института может состоять, в частности, в том, что собственник-учредитель, являющийся иностранцем, который не имеет возможности использовать свое имущество для определенного вида деятельности в стране, где это имущество находится, может возложить осуществление этой деятельности на соответствующее доверенное лицо <**>.

--------------------------------

<*> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 41.

<**> Там же. С. 42.

Наличие в зарубежных законодательствах, относящихся к континентальной правовой системе, подобных норм является следствием развития институтов прав на чужие вещи и управления чужим имуществом, но отнюдь не свидетельством того, что происходит "постепенная дезинтеграция права собственности, т.е. расщепление права собственности на ряд отдельных функционирующих правомочий", что "обусловливается объективными экономическими причинами", как считают некоторые российские правоведы <*>.

--------------------------------

<*> См., например: Турышев П.В. Указ. соч. С. 9.

Как полагает Л.Ю. Михеева, "к причинам восприятия идеи траста (в той или иной системе) необходимо также добавить и то, что управление чужим имуществом в интересах третьих лиц является привычным для континентального права" <*>. Действительно, подобные правоотношения имеют место при несостоятельности (банкротстве), опеке, наследовании и в некоторых других случаях. Однако, обеспечивая детальное правовое регулирование указанных правоотношений, законодательства, относящиеся к континентальной правовой системе, не прибегают к "расщеплению" неделимого права собственности и другим чуждым ей приемам и принципам.

--------------------------------

<*> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 27.

------------------------------------------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

------------------------------------------------------------------

3. Возникновение "траста" и доверительного управления

имуществом в российском законодательстве

Российское дореволюционное законодательство, которому была неведома доверительная собственность, конечно же, включало нормы об управлении чужим имуществом, которые представляли собой неотъемлемую часть таких институтов, как опека и попечительство, наследование, несостоятельность должников. В частности, по свидетельству Г.Ф. Шершеневича, уже Карамзинские списки <*> включали в себя нормы о том, что если "мать умирала или выбывала сама из семьи вследствие нового замужества, то опека над малолетними детьми, которые не в состоянии сами о себе заботиться, вручалась ближним родственникам. Имущество опекаемых передавалось им при свидетелях. Опекун мог пользоваться имуществом в свою пользу, отдавать капитал опекаемых в рост, торговлю... По достижении зрелого возраста опекун обязан был возвратить все имущество в целости и уплатить все растраченное..." <**>.

--------------------------------

<*> Памятник российского права XIII века.

<**> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 684.

В XIX в. существовало три способа призвания к исполнению опекунских обязанностей: по завещанию, по закону и по назначению. На опекуна возлагались две основные обязанности: попечение об особе опекаемого и управление имуществом состоящего под опекой. При осуществлении управления имуществом опекун мог совершать определенные действия по своему усмотрению, другие - с разрешения опекунских установлений (дворянской опеки или сиротского суда), а в особых случаях - с разрешения Сената. Причем по общему правилу опекун мог совершать любые сделки с имуществом подопечного, за исключением тех, в отношении которых закон требует получения разрешения. В частности, сделки по продаже имущества малолетних могли совершаться опекуном только с разрешения опекунских установлений. Разрешение Сената требовалось для продажи и залога недвижимостей <*>.

--------------------------------

<*> См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 692 - 694.

Еще древнему русскому праву были известны душеприказчики, исполняющие волю наследодателя. Как отмечал Г.Ф. Шершеневич (применительно к законодательству XIX в.), "душеприказчик, являясь представителем наследства, для исполнения воли завещателя должен был принять оставшееся имущество в свое заведование, но не во владение... потому что душеприказчик распоряжается им не в виде собственности, не от своего имени" <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 810.

Интересно отметить, что при подготовке проекта Гражданского уложения (далее - ГУ) в его текст было включено большое число норм, определяющих порядок исполнения завещаний и соответственно управления имуществом наследодателя со стороны душеприказчика (глава V раздела III книги IV, ст. 1435 - 1459) <*>. В частности, ст. 1442 проекта предусматривалось, что права и обязанности душеприказчика определяются завещанием. При отсутствии указаний в завещании на душеприказчика в пределах, необходимых для исполнения завещания, возлагаются управление наследственным имуществом и представительство по искам наследства и к наследству и вообще по делам наследства.

--------------------------------

<*> См.: Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии / Под ред. И.М. Тютрюмова. Том второй. СПб., 1910. С. 78 - 91.

Душеприказчик обязывался составить опись всему поступающему в его управление наследственному имуществу. Управляя наследственным имуществом, душеприказчик имел право отчуждать или закладывать это имущество и вообще распоряжаться им, насколько это необходимо для исполнения завещания. Душеприказчику запрещалось лишь совершать дарение, за исключением обычных подарков (ст. 1443, 1444 проекта). Причем в материалах Редакционной комиссии, составившей проект Гражданского уложения, подчеркивалось, что в нем нашла отражение реально существующая судебная практика, которая признавала за душеприказчиком следующие права: заведование и управление наследственным имуществом, распоряжение им (продажа и залог) в пределах, необходимых для исполнения завещания, исполнение обязательств, лежащих на наследстве, требование исполнения обязательств, принадлежащих наследству, и вообще исполнение поручений завещателя <*>.

--------------------------------

<*> См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 83 - 84.

Показательно, что при доктринальных подходах, свойственных российскому дореволюционному гражданскому праву, так же как и законодательству, в том числе и при рассмотрении проблем, связанных с определением правовой природы отношений, возникающих при исполнении завещания душеприказчиком, не принималась во внимание возможность квалификации управления наследственным имуществом в качестве доверительной собственности либо иного вещного права.

Например, Г.Ф. Шершеневич по этому поводу писал: "Юридическая природа душеприказничества возбуждает значительные разногласия. Германское законодательство представляет себе душеприказничество как должность... Но едва ли возможно считать душеприказчика должностным лицом, потому что он назначается не властью, а частным лицом... Напротив, швейцарское законодательство представляет себе душеприказничество как поручение, mandat... Несомненно, что в основании душеприказничества лежит договорное отношение между завещателем, делающим предложение, и душеприказчиком, принимающим последнее. Если это договор, то по своему характеру он ближе всего подходит к договору поручения или доверенности, так как душеприказчик обязывается к выполнению целого ряда юридических актов в чужом интересе" <*>.

--------------------------------

<*> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 807.

Не имели ничего общего ни с доверительной собственностью, ни с какими-либо вещными правами и правоотношения, возникающие в связи с несостоятельностью должника по российскому дореволюционному законодательству. В случае признания должника несостоятельным определением суда назначался особый присяжный попечитель для принятия первоначальных охранительных мер в отношении имущества должника, который начинал свою деятельность с составления описи имущества должника и его ареста.

При обнаружении большого числа кредиторов судом учреждалось конкурсное управление (назначался конкурсный попечитель, который считался преемником присяжного попечителя в отношении управления имуществом должника). В обязанности конкурсного управления вменялись: розыск имущества несостоятельного должника; составление счета актива и пассива; выделение из конкурсной массы имущества, не принадлежавшего должнику; проверка предъявленных кредитору требований, распределение их по родам и разрядам; составление примерного расчета удовлетворения требований кредиторов <*>.

--------------------------------

<*> См.: Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс. М.: Статут, 2000 (Классика российской цивилистики). С. 303.

В дореволюционной российской юридической литературе велись дискуссии о правовой природе конкурсного управления при несостоятельности должника. При этом в поле зрения российских правоведов, которые строили свои выводы, основываясь на сравнительно-правовом анализе многих зарубежных законодательств, попадала, естественно, и фигура trustee по английскому законодательству, однако концепция доверительной собственности не находила своих сторонников среди российских цивилистов.

Например, Г.Ф. Шершеневич на основе анализа всех имевшихся в то время теоретических концепций, объяснявших правовую природу конкурсного управления, пришел к следующему выводу: "Из обозрения указанных теорий можно заключить, что деятельность конкурсного попечителя осуществляется в интересе как должника, так и кредиторов. Действительно, конкурсное управление обязано исполнить свою задачу возможно полного удовлетворения кредиторов, стараясь по возможности охранять интересы должника. Но подобное явление совершенно не согласуется с понятием представительства на той или другой стороне. Очевидно, конкурсный попечитель не может быть представителем ни должника, ни его кредиторов. Отсюда само собой напрашивается заключение, что конкурсный попечитель или конкурсное управление является органом государственной власти - органом, действующим под непосредственным контролем суда, подобно судебным приставам" <*>.

--------------------------------

<*> См.: Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс. С. 324.

Таким образом, дореволюционному российскому гражданскому праву были известны случаи управления чужим имуществом, которые представляли собой отдельные элементы различных гражданско-правовых институтов: опеки, наследования, конкурсного производства. Однако, объясняя правовую природу соответствующих правоотношений, российские цивилисты никогда не обращались к чужеродным концепциям траста или "расщепления" собственности.

В советский период развития отечественное гражданское право также не исключало возможности управления чужим имуществом, которое, как и прежде, оставалось лишь элементом других гражданско-правовых институтов.

Так, согласно Гражданскому кодексу РСФСР 1922 г. в наследственном праве действовало правило, по которому при отсутствии наличных наследников имущества, требующего управления (предприятия, строения и т.п.), нотариальный орган назначал ответственного попечителя над указанным имуществом по представлению государственного органа, ведающего соответствующими предприятиями или имуществом (ст. 432). Управляли государственным имуществом и государственные предприятия и их объединения, переведенные на хозяйственный расчет и не финансируемые в сметном порядке, которые выступали в обороте как самостоятельные и не связанные с казной юридические лица. По своим долгам они отвечали имуществом, состоящим в их свободном распоряжении (ст. 19).

В соответствии с Гражданским кодексом РСФСР 1964 г. государственное имущество, закрепленное за государственными организациями, находилось в оперативном управлении этих организаций, осуществлявших в пределах, установленных законом, в соответствии с целями их деятельности, плановыми заданиями и назначением имущества право владения, пользования и распоряжения имуществом. Однако государство признавалось единым собственником всего государственного имущества (ст. 94).

В гражданско-правовой доктрине того времени признавалось, что "советское государство является единым и единственным собственником всех государственных имуществ, в чем бы они ни выражались и в чьем бы ведении ни находились. Все без исключения государственные имущества составляют единый фонд государственной собственности. Советское государство, соединяя в своих руках всю полноту политической власти со всеми правомочиями собственника, само определяет правовой режим принадлежащих ему имуществ", а право оперативного управления государственных организаций считалось одним из "средств осуществления принадлежащего государству права собственности" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982. С. 121.

И все же благодаря доверительной собственности (трасту) многовековая история российской цивилистики приобрела одну весьма забавную страницу. В период так называемой конституционной реформы (сентябрь - декабрь 1993 г.), когда старая конституция была отменена указом Президента Российской Федерации, а новая, принятая на референдуме, еще не вступила в силу и по этой причине Президент осуществлял не только исполнительную, но и законодательную (а в известном смысле - и судебную) власть, появился весьма примечательный нормативный акт (естественно, в виде Указа Президента Российской Федерации) от 24 декабря 1993 г. N 2296 "О доверительной собственности (трасте)" <*>, который сразу же приобрел историческое значение как образец юридической безграмотности и неуважения к отечественным правовым традициям. Данным Указом предусматривалось, естественно, "в целях совершенствования управления экономикой в период экономической реформы и содействия конституционным преобразованиям в Российской Федерации... ВВЕСТИ В ГРАЖДАНСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ИНСТИТУТ ДОВЕРИТЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ (ТРАСТ) (выделено мной. - В.В.)".

--------------------------------

<*> Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. 1994. N 1. Ст. 6.

Октроированный Президентом РФ российской цивилистике траст основывался на классической англо-американской концепции "расщепленной" собственности, о чем прямо свидетельствовала норма, содержащаяся в Указе, а именно что к праву доверительной собственности применяются правила о праве собственности, если иное не установлено законодательными актами и договорами об учреждении траста (п. 4 Указа). При учреждении траста учредитель должен был передать имущество и имущественные права, принадлежащие ему в силу права собственности, на определенный срок доверительному собственнику, а доверительный собственник был обязан осуществлять право собственности на доверенное ему имущество исключительно в интересах бенефициара в соответствии с договором об учреждении траста и российским законодательством (п. 3 Указа).

Учредителем доверительной собственности (траста) и бенефициаром, или "бенефициарием" (именно так именуется в Указе выгодоприобретатель), признавалось любое физическое или юридическое лицо. Из числа же возможных доверительных собственников исключались лишь лица, которые могли быть признаны бенефициарами по данному договору об учреждении траста; органы государственной власти и управления, государственные учреждения, государственные предприятия и их объединения (п. 5 - 7 Указа).

Объектами доверительной собственности (или, как говорилось в Указе, "предметом договора об учреждении траста") объявлялись имущество, которым учредитель траста владеет в силу права собственности, а также связанные с ним имущественные и личные неимущественные права. Причем согласно Указу в траст могло передаваться имущество, "как существующее в момент заключения договора, так и такое, которое может существовать в будущем, в том числе созданное или приобретенное доверительным собственником на основаниях, вытекающих из закона" (п. 8 Указа). Правда, данное положение не вполне согласуется с другим правилом, содержащимся в п. 9 Указа, согласно которому к доверительному собственнику переходят имущество и все связанные с ним имущественные и личные неимущественные права, принадлежавшие учредителю при учреждении траста (надо понимать, фактически принадлежавшие уже на момент заключения договора). В соответствии с Указом доверительному собственнику предоставлялось исключительное право определять, какой способ действий при осуществлении прав и обязанностей, вытекающих из договора об учреждении траста, является наилучшим с точки зрения интересов бенефициара, а относительно учредителя указывалось, что после вступления в силу договора об учреждении траста он не вправе давать доверительному собственнику какие-либо указания или иным образом вмешиваться в осуществление им его прав и исполнение обязанностей по договору (п. 11, 18 Указа).

Доверительный собственник получал правомочия пользования, владения и распоряжения доверенным ему имуществом. Непосредственно Указом ему запрещалось только передавать указанное имущество в доверительную собственность иному лицу, а также приобретать переданное ему имущество в свою собственность (п. 12).

Несмотря на объявленное в названном Указе Президента РФ "введение в российское гражданское законодательство института доверительной собственности (траста)", на самом деле сконструированное им правоотношение (между учредителем траста и доверительным собственником) представляется не чем иным, как двусторонним (или трехсторонним, с участием бенефициара) договорным обязательством. Об этом свидетельствуют не только многочисленные положения о "правах и обязанностях доверительного собственника по договору об учреждении траста", но и нормы Указа, наделяющие доверительного собственника правами на возмещение расходов и на получение вознаграждения. Согласно п. 15 Указа доверительный собственник имеет право на полное возмещение понесенных им необходимых расходов, связанных с осуществлением его прав и исполнением обязанностей, вытекающих из договора об учреждении траста, в пределах доходов, получаемых в силу владения имуществом, переданным ему в траст. Он имеет также право на получение вознаграждения в размерах и на условиях, установленных договором.

Да и основания прекращения так называемой доверительной собственности больше напоминали обычные основания прекращения договорного обязательства. В соответствии с п. 20 Указа договор об учреждении траста мог быть прекращен исключительно по следующим основаниям: по истечении срока, на который он был заключен; при возникновении обстоятельств или выполнении условий, предусмотренных договором; в случае смерти, прекращения (ликвидации, реорганизации) или отказа от своих прав одного или нескольких лиц, признаваемых бенефициарами по данному договору, если иное не было установлено договором; в случае смерти или прекращения (ликвидации, реорганизации) доверительного собственника или признания его банкротом; при удовлетворении судом иска учредителя или бенефициара в связи с неисполнением доверительным собственником обязанностей, вытекающих из договора, или злоупотреблением им доверием, оказанным ему учредителем траста при заключении договора. Причем прекращение договора об учреждении траста во всех случаях было возможно только по решению суда. Односторонний отказ от договора и даже его расторжение по соглашению сторон не допускались.

Вместе с тем Указ Президента РФ "О доверительной собственности (трасте)" не содержал какого-либо позитивного регулирования отношений, возникающих между доверительным собственником и третьими лицами по поводу имущества, переданного в траст. Однако, учитывая, что к праву доверительной собственности подлежали применению правила о праве собственности (п. 4 Указа), видимо, действительно предполагалось, что единое и неделимое право собственности будет "расщепляться" между двумя субъектами: собственником имущества (учредителем траста) и доверительным собственником, как это происходит в англо-американском праве, что совершенно неприемлемо для российского гражданского права, относящегося к континентальной правовой системе.

Данное обстоятельство, несмотря на крайне ограниченную сферу применения рассматриваемого Указа, который распространил свое действие исключительно на отношения, связанные с передачей в траст пакетов акций акционерных обществ, созданных при приватизации государственных предприятий, закрепленных в федеральной собственности, видимо, послужило причиной негативной реакции российских цивилистов на попытку внедрить в российское гражданское право чуждый ему институт доверительной собственности.

Так, например, В.А. Дозорцев прокомментировал попытку внедрения траста в российское законодательство следующим образом: "Учреждение доверительной собственности означает само по себе прекращение государственной собственности и возникновение права собственности "доверенного". Не приведет ли это к еще более интенсивному и безнаказанному расхищению государственного имущества? Особенно, когда нет оснований полагать, что все управляющие будут заслуживать полного "доверия" и можно исключить их злоупотребления в собственных интересах. При отсутствии специального механизма, корни которого уходят в другую систему права, найти управу было бы достаточно трудно" <*>.

--------------------------------

<*> Дозорцев В.А. Указ. соч. С. 531.

Не менее категоричной является оценка Е.А. Суханова, который полагает, что отечественному правопорядку пытались навязать доверительную собственность "путем прямого буквального заимствования аналогичного института англо-американского права...". "Институт доверительной собственности (траста), - пишет Е.А. Суханов, - отсутствует в континентальных правопорядках, поскольку он основан на весьма своеобразных средневековых традициях английского права, заимствованных впоследствии американской правовой системой... Траст ("доверительную собственность") нельзя относить ни к вещным, ни к обязательственным правам, ибо такое деление имущественных прав неизвестно породившему его правопорядку. Именно поэтому "введение" этого института в отечественный правопорядок президентским указом было крайне неудачной и непродуманной попыткой использования чужеродных конструкций, рассчитанных на совершенно иную "систему координат" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. С. 237.

В некоторых публикациях, появившихся сразу после издания Указа Президента РФ от 24 декабря 1993 г. N 2296, "вводившего" институт доверительной собственности (траста), авторы пытались объяснить причины его появления и отыскать позитивные стороны этого события. Например, К.Н. Скловский предложил рассматривать траст "не как собственность, а как вещное право", полагая, что "доверительный собственник - не собственник", поскольку "к нему переходит только имущество, а не власть действовать в своем интересе". "Чтобы не ломать систему права, - предлагает К.Н. Скловский, - достаточно не считать в интересах системы доверительного собственника формальным собственником" <*>.

--------------------------------

<*> Скловский К.Н. Указ. соч. С. 77.

Рассматривая российский образец доверительной собственности (траста) в качестве ограниченного вещного права, К.Н. Скловский сравнивает его с иными ограниченными вещными правами и приходит к выводу, что "проблема траста в целом возникла именно из-за неясности конструкции хозяйственного ведения (оперативного управления) как способ создания наряду с ней иного весьма широкого вещного права с гораздо более определенным содержанием" <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 78.

Л.Ю. Михеева видит значение Указа Президента РФ "О доверительной собственности (трасте)", хорошо понимая и отмечая все его недостатки, в том, что "данный нормативный акт играл значительную роль в становлении отношений по управлению чужим имуществом. Эти отношения стали привычными для отечественного правосознания, хотя не были приняты им однозначно. В науке гражданского права возникла дискуссия о природе той доверительной собственности, которая была провозглашена Указом" <*>.

--------------------------------

<*> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 35 - 36.

------------------------------------------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

------------------------------------------------------------------

Пожалуй, с тем, что Указ сыграл определенную роль в деле развития российского гражданского права (в том плане, что послужил одним из самых ярких образцов того, как нельзя заниматься нормотворчеством), можно согласиться. Именно появление данного Указа подтолкнуло разработчиков ГК включить уже в часть первую Гражданского кодекса норму, исключающую применение названного Указа и "введенного" им института доверительной собственности (траста). Имеется в виду п. 4 ст. 209 ГК, согласно которому собственник может передать свое имущество в доверительное управление другому лицу (доверительному управляющему). Передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом в интересах собственника или указанного им третьего лица. А включение в систему гражданско-правовых договоров, регулируемых Гражданским кодексом, договора доверительного управления имуществом (гл. 53 ГК) окончательно решило судьбу доверительной собственности (траста) в российском гражданском праве.

Впрочем, кажется, что именно из такого понимания "значения" Указа Президента РФ "О доверительной собственности (трасте)" исходит и сама Л.Ю. Михеева, которая пишет: "Победа" концепции доверительного управления над трастом была неизбежна и обусловлена... спецификой чуждого явления траста и устойчивыми традициями в отечественных представлениях о праве собственности" <*>.

--------------------------------

<*> Михеева Л.Ю. Указ. соч. С. 39.

------------------------------------------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

------------------------------------------------------------------

Впрочем, для отдельных авторов процесс внедрения в российское законодательство доверительной собственности (траста) еще не завершился. Так, по мнению В.Р. Захарьина, Указ Президента РФ "О доверительной собственности (трасте)" до настоящего времени сохраняет свою силу, поскольку "ни первой, ни второй частью (ГК. - В.В.) понятие доверительной собственности не закреплялось. Речь в ГК РФ шла о понятии доверительного управления". "В настоящее время, - утверждает В.Р. Захарьин, - сложилась ситуация, когда одновременно существуют два понятия - доверительная собственность (т.к. Указ N 2296 официально не отменен) и доверительное управление, установленное статьей 209 части первой и главой 53 части второй ГК РФ. В некоторых источниках эти понятия смешиваются, хотя разница между ними довольно существенная" <*>. Представляется, что нелепость изложенной позиции столь очевидна, что позволяет оставить ее без какого-либо комментария.

--------------------------------

<*> Захарьин В.Р. Доверительное управление имуществом. Правовое регулирование. Бухгалтерское оформление. М., 1998. С. 5.

Результатом этой недолгой (к счастью) и забавной истории с появлением и исчезновением института доверительной собственности (траста) в российском гражданском праве явилось создание нового типа договорных обязательств - договора доверительного управления имуществом, который был сконструирован по всем канонам обязательственного права. Данное обстоятельство, кстати, свидетельствует о зрелости отечественной цивилистики, которая выдержала это нелегкое испытание и, сохранив достоинство, отвергла чужеродный институт доверительной собственности.

Итог этой истории можно подвести словами Е.А. Суханова: "Именно поэтому заведомо неудачными оказались все попытки ввести в отечественный правопорядок как конструкцию "расщепленной" собственности... так и институт траста. Российский закон вполне обоснованно рассматривал и рассматривает правомочие государственных и муниципальных предприятий на закрепленное за ними имущество как ограниченное вещное право, а доверительное управление (но не доверительную собственность) - как институт обязательственного, а не вещного права" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское право: В 2 т. Т. I: Учебник. С. 492.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 21 Главы: < 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

Глава 14. ДОВЕРИТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ИМУЩЕСТВОМ КАК ПРАВООТНОШЕНИЕ