§ 1. Объект и предмет временного позаимствования

 Проблема объекта и предмета преступления - одна из основных в науке уголовного права. Исключительная ее важность обусловливается не только научным интересом. Практическое значение объекта состоит в определении социальной и юридической сущности преступного деяния, выявлении общественно опасных последствий, установлении границ действия уголовно-правовой нормы.

 Современный категориальный аппарат общей теории объекта преступления является весьма разработанным. Парадоксально то, что при наличии относительного единства взглядов ученых на эту проблему наиболее острые споры ведутся вокруг принципиального вопроса о том, какой же феномен действительности является объектом преступления. В теоретическом плане его определяют, как "чье-либо столь существенное право" *(139), "охраняемый нормой интерес жизни", "правовое благо" *(140), "социальная безопасность" *(141), "тот, против кого оно совершается" *(142) и т.д. Однако традиционно для обозначения явлений, защищаемых уголовным законом, использовался термин "общественные отношения". Еще дореволюционные ученые, исследуя социальный аспект феномена преступления, рассматривали именно общественные отношения в качестве объекта преступления *(143).

 Таким образом, в уголовно-правовой науке нет единой позиции по поводу объекта преступления. Предпочтение в данном случае необходимо отдавать той из них, которая не только наиболее полно отражает реальные связи и закономерности, но и служит практике. В то же время не следует отказываться от альтернативных подходов, так как их весьма эффективно можно использовать в прикладных целях.

 Не вдаваясь в полемику по поводу необходимости признания объектом преступления того или иного подхода, наиболее оптимальным вариантом для рассмотрения сферы посягательства временного позаимствования считаем концепцию общественных отношений. Достаточно сказать, что она научна, традиционна, проверена временем и имеет наибольшее число последователей.

 Определяя сферу посягательства временного позаимствования, заметим, что всякие общественные отношения предметны. "Общественное отношение не может ни сложиться, ни быть правильно понятым, если нет той ценности, необходимость в обеспечении существования которой связывает людей друг с другом" *(144). Характер этой "ценности" и служит критерием разграничения объектов посягательства. Следуя этой логике, объектом временного позаимствования являются не что иное как общественные отношения собственности. Здесь имущественный интерес как минимум занимает центральное место *(145) и как максимум составляет содержание этого общественного отношения *(146).

 Собственность - категория сложная. Структурный анализ ее составляющих с точки зрения позаимствования позволяет, во-первых, представить механизм причинения вреда, во-вторых, оценить степень общественной опасности и, в-третьих, выявить специфику самого деяния.

 Экономическая составляющая собственности предполагает совокупность общественных отношений в сфере производства, потребления и распределения материальных благ. Э.С. Тенчов на ее основе выделил три подгруппы преступлений: хищение (ст. 158-162, 164), иные преступления, направленные на извлечение имущественных выгод (ст. 163, 165), и преступления, не направленные на извлечение имущественных выгод непосредственно из предмета посягательства (ст. 166-168). Исходя из этой классификации, временное позаимствование в форме угона автомобиля и иного транспортного средства, как имущественное преступление, направлено на причинение ущерба не всей совокупности отношений собственности (производство, потребление и распределение материальных благ), а только ее части - в сфере распределения *(147).

 Правовая составляющая собственности предусматривает также три правомочия: владение (юридически обеспеченная возможность удержания имущества в сфере своего влияния), пользование (юридически обеспеченная возможность эксплуатации, хозяйственного или иного использования имущества путем извлечения из него полезных свойств) и распоряжение (юридически обеспеченная возможность определения судьбы имущества путем изменения его принадлежности, состояния или назначения, вплоть до уничтожения). Такая градация позволяет оценить степень поражения отношений собственности при временном позаимствовании. Правовая составляющая очень четко демонстрирует, что ущерб имущественным отношениям причиняется независимо от наступления негативных материальных последствий. Позаимствование уже самим своим действием нарушает условия реализации отношений собственности. Следовательно, и в этом случае право собственности ущемляется не в полном объеме, как, например, при хищении, а только в отдельных его частях, таких как право владения и право пользования. Говоря словами А.И. Бойцова, виновный, временно используя имущество для удовлетворения своих интересов, не ставит под сомнение право собственности на это имущество в целом *(148). Поэтому совершенно прав А.И. Клепицкий, утверждая, что причинение реального имущественного вреда не является существенным признаком временного позаимствования *(149). Подобный аргумент, безусловно, несколько минимизирует общественную опасность позаимствования именно как имущественного преступления, что дает отдельным авторам повод для рассмотрения его в качестве посягательства на иной объект (например, порядок управления). "Однако не стоит забывать, - пишет С.В. Скляров, - что закон охраняет не просто собственность как некую абстрактную категорию, а право собственности конкретного человека на конкретную вещь. Поэтому не вызывает никакого сомнения тот факт, что и при противоправном возмездном изъятии имущества нарушаются отношения собственности" *(150). Исходя из этого, уже можно сделать предварительный вывод о том, что временное позаимствование поражает право собственности не в полной мере.

 Функциональное значение социальной составляющей состоит в определении степени общественной опасности временного позаимствования и обосновании необходимости применения уголовной репрессии к лицам, его совершившим. Суть общественной опасности в данном случае заключается в наличии деструктивных и дестабилизирующих факторов *(151), способных причинить или создать угрозу причинения собственнику как физического вреда, так и ущерба в виде упущенной выгоды. Физический вред может выражаться в повреждении целостности, ухудшении свойств и качеств имущества. Упущенная выгода состоит в неполучении (недополучении) предполагаемого или ожидаемого дохода (еще древнеримские юристы рассматривали "jus fruendi - право извлечения плодов, доходов" *(152) в качестве важнейшего правомочия собственника). Не стоит принижать значение морального вреда. Подрыв деловой репутации, потеря доброго имени, доверия и т.п. как результат преступного позаимствования могут нанести несравненно больший урон собственнику.

 Причинение собственнику реального значительного ущерба в виде повреждения, утраты или уничтожения имущества необходимо рассматривать в качестве одного из квалифицирующих обстоятельств временного позаимствования. Подобное поведение должно заслуживать наказания, аналогичного тому, которое предусмотрено п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ. Схожее правило было предусмотрено в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 5 "О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности". В соответствии с ним квалифицирующий признак ч. 2 ст. 148.1 УК РСФСР - "причинение значительного ущерба" мог быть инкриминирован лишь в случае реального наступления указанного последствия, вызванного, например, повреждением, утратой либо уничтожением имущества *(153).

 Вместе с тем, как уже отмечалось, значительность ущерба при позаимствовании может быть обусловлена и упущенной выгодой. Существенность вреда в подобных ситуациях должна определяться в каждом конкретном случае, исходя из обстоятельств дела. При этом должны учитываться место и роль имущества в системе экономических отношений. При оценке такого ущерба следует руководствоваться разъяснением постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое". Принципиальное значение в подобных ситуациях приобретают имущественное положение потерпевшего, размер его заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и, что особенно важно, значимость этого имущества для потерпевшего *(154). В то же время в соответствии с п. 2 примечания к ст. 158 УК в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" значительный ущерб не может составлять менее 2,5 тыс. руб.

 Вопрос о фактической стоимости имущества при упущенной выгоде не является существенным признаком значительного ущерба. Единственным условием здесь выступает, как уже отмечалось, превышение суммы в 2,5 тыс. руб. Но заметим, что раньше в аналогичных ситуациях высшая судебная инстанция рекомендовала сопоставлять стоимость позаимствованного имущества со стоимостью, например, транспортного средства *(155). В условиях полярного расслоения общества на малоимущих и достаточно обеспеченных оценка ущерба относительно стоимости фиксированного предмета посягательства необоснованно ограничивала бы интересы небогатых собственников. Поэтому совершенно справедливо высшая судебная инстанция признала это правило анахронизмом.

 Стоимость имущества становится актуальной в большей степени в случаях совершения позаимствования в крупном размере, т.е. в соответствии с п. 4 примечания к ст. 158 УК, при превышении 250 тыс. руб. При этом размер ущерба не может быть оценен как крупный, так как отсутствует признак обращения имущества в свою пользу или пользу третьих лиц. Однако степень общественной опасности все же возрастает. Это выражается как в пропорциональном увеличении размера упущенной выгоды, так и в многократном росте затрат на восстановление поврежденного имущества, затратах, связанных с его розыском и возвращением владельцу, и т.д. Поэтому размер такого ущерба при позаимствовании нужно определить как значительный, но не превышающий его.

 Отдельные составы, например, ст. 201 и 202 УК РФ, в качестве последствий временного позаимствования допускают причинение существенного вреда, который может выражаться в убытках, имеющих крупный размер, потере рабочих мест, существенном снижении базы налогообложения, создании угрозы неплатежеспособности организации либо в угрозе ее рентабельности, в связанных с устранением причиненного вреда крупных материальных затратах, а также в моральном вреде, затрагивающем деловую репутацию организации *(156). В УК РСФСР 1960 г. названный признак употреблялся в главе седьмой "Должностные преступления". Пленум Верховного Суда СССР рекомендовал для решения вопроса о существенности вреда учитывать "степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу предприятия, организации, учреждения, характер и размер понесенного ими материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им морального, физического или имущественного вреда и т.п." *(157).

 Существенный вред является обязательным признаком и такой формы позаимствования, как самоуправство (ст. 330). В данном случае существенным признается имущественный вред в виде прямого реального ущерба либо упущенной выгоды *(158).

 Практика свидетельствует, что в подавляющем большинстве случаев признак "существенный вред" носит материальный характер, а его минимальный размер десятикратно превышает минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством Российской Федерации на момент совершения преступления *(159).

 Как видно, специфика некоторых способов завладения чужим имуществом при временном позаимствовании такова, что они посягают не только на собственность, но и на другие общественные отношения, охраняемые уголовным законом. Это позволяет говорить о многообъектности таких преступлений. Нередко под угрозу ставятся личность собственника или владельца имущества, его телесная неприкосновенность, свобода передвижения и действия, здоровье и жизнь. К таким видам временного позаимствования относится насильственное неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (п. "в" ч. 2, ч. 3 и 4 ст. 166), совершенный с применением насилия угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного состава (п. "в" ч. 2, ч. 3 ст. 211).

 Аналогичным образом временное позаимствование может причинить вред отношениям общественной безопасности и общественного порядка. По мнению ряда ученых (О.В. Фунин, А.И. Коробеев и другие), непосредственным объектом угона автотранспорта должны выступать отношения в сфере безопасного функционирования транспорта, поскольку неправомерное завладение им без цели хищения создает "состояние неконтролируемого использования транспортных средств" *(160), что, в свою очередь, подвергает опасности не только отношения собственности, но и жизнь и здоровье граждан в результате дорожно-транспортных происшествий. Исходят они из того, что транспортное средство прежде всего является источником повышенной опасности, а уже потом рассматривается в качестве имущественной ценности, мотивируя свое решение тем, что в США, например, в расчете на один километр пути дорожно-транспортных происшествий на угнанном транспорте случается в 200 раз больше *(161).

 Однако подобные умозаключения не находят поддержки ни у законодателя, ни у большинства отечественных криминалистов, изучающих проблемы преступлений против собственности.

 "Объектом любого посягательства, - считает Н.А. Лопашенко, - являются те отношения (блага, интересы и т.п.), которым обязательно причиняется вред в результате этого посягательства. Отношения, которые страдают в результате угона, - это всегда отношения собственности в виде правомочия пользования транспортным средством. Безопасному функционированию транспорта зачастую тоже, безусловно, причиняется вред; однако далеко не всегда" *(162).

 По этой причине вполне понятно решение законодателя о перемещении нормы о неправомерном завладении автомобилем или иным транспортным средством из главы "Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта" в главу "Преступления против собственности". Еще И.Я. Фойницкий говорил, что такие деяния составляют "преступную деятельность, направленную против правовых отношений лица к имуществу", против права "на имущество или только в одной из частей собственности - права владения, распоряжения или пользования" *(163). Однако в этой ситуации не устраивает лишь то, что предметом позаимствования является только транспортное средство. Полагаем, что такая норма должна охранять любое имущество собственника.

 Предмет преступления в плоскости изучения механизма преступного воздействия на объект имеет особое значение. Как показывают результаты нашего исследования, вопрос о собственности как объекте временного позаимствования возникает не только при совершении преступлений, ответственность за которые установлена нормами об угоне транспорта. Ряд статей предусматривает предмет позаимствования в качестве обязательного признака состава. Это можно сказать о жилище в ст. 139 УК, заработной плате, пенсиях, стипендиях, пособиях и иных выплатах, установленных законом в ст. 145.1 УК, и кредите в ст. 176 УК. Следовательно, позаимствование другого имущества, если оно, конечно, не является оспариваемым (ст. 330) и не совершено лицом с использованием своего служебного положения (ст. 201, 285), ненаказуемо. Последнее обстоятельство, по мнению 58,5% опрошенных нами экспертов, является пробелом в законодательстве.

 Это позволяет сделать вывод, что в главе 21 УК РФ необходима норма с более широким содержанием предмета временного позаимствования.

 Некоторую сложность вызывает определение направленности посягательства при позаимствовании, к примеру, ядерных материалов, радиоактивных веществ, оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. По мнению Л.Ф. Соколова, в данном случае отношениям собственности всегда причиняется ущерб *(164). Ч.Ф. Мустафаев также выступает за то, чтобы рассматривать подобные деяния в главе преступлений против собственности *(165). Однако подобную точку зрения разделяют всего 9,4% опрошенных нами практических работников.

 Учитывая предназначение оружия, полагаем, что, даже если собственник и претерпевает определенные неудобства при позаимствовании виновным его оружия, под угрозу в первую очередь ставятся отношения общественной безопасности, а не собственности. К тому же собственность не всегда выступает объектом подобного рода посягательств. Такое, к примеру, возможно, когда оружие находится у лиц не на законных основаниях (незаконное изготовление, незаконное хранение) *(166). Более того, Верховный Суд разъяснил, что временное позаимствование оружия, независимо от оставления его на месте происшествия или возвращения владельцу после использования, не является основанием для освобождения лица от ответственности именно по ст. 226 УК РФ *(167).

 Поэтому можно сделать вывод, что оружие, его основные элементы, радиоактивные вещества, ядерные материалы, боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства должны рассматриваться в качестве предмета преступлений, предусмотренных главой 24 "Преступления против общественной безопасности". При этом термин "хищение" применительно к главе 24 УК целесообразнее заменить понятием, объединяющим как хищение, так и позаимствование. В качестве варианта можно предложить формулировку "неправомерное завладение".

 Временное неправомерное использование руководителем предприятия, учреждения или организации социальных выплат в виде заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных установленных законом выплат (ст. 145.1) признано законодателем посягательством на конституционные права и свободы человека. Данному объекту уголовно-правовой охраны, безусловно, причиняется вред. Однако, на наш взгляд, право собственника владеть, пользоваться и распоряжаться своим доходом имеет здесь приоритетное значение. Поэтому позволим себе не согласиться с Г.М. Миньковским, предлагавшим рассматривать собственность в качестве дополнительного объекта этого посягательства *(168). Смещение в данном случае акцента в пользу общественных отношений собственности, по мнению А.С. Михлина, объясняется ущемлением прежде всего имущественных прав и интересов граждан *(169).

 Концептуально важным представляется вопрос о позаимствовании официальных документов, штампов и печатей. В практике встречаются подобные ситуации.

 Так, 31 марта 2001 г. из палаты Пензенской областной больницы им. Н.Н. Бурденко пропали паспорт и вложенные в него деньги в сумме 250 руб., принадлежащие Терентьеву. В постановлении о прекращении этого уголовного дела указано: "...учитывая, что умысел виновного был направлен на хищение денег, а паспортом он завладел без цели хищения, то состав ч. 2 ст. 325 УК отсутствует". В итоге паспорт не был найден, в связи с чем его владельцу пришлось восстанавливать документ за свой счет *(170).

 В таких случаях, соглашаясь с С.М. Кочои, что паспорт представляет определенную материальную ценность *(171), полагаем, что такие деяния все же должны быть предусмотрены нормами, охраняющими порядок управления, так как в подобных ситуациях в первую очередь страдают интересы соблюдения установленного порядка ведения и оборота официальной документации и средств государственной идентификации. Поэтому в рамках ст. 325 УК РФ целесообразно предусмотреть ответственность не только за хищение или повреждение документов, штампов, печатей, но и за их временное позаимствование.

 Возвращаясь к предмету угона (ст. 166), не следует игнорировать то обстоятельство, что это имущество помимо своей ценности является еще источником повышенной опасности. Компромисс в спорах о принадлежности этой нормы к той или иной главе УК (имеются в виду главы 21 и 27) может быть найден. Сохраняя норму в главе 21 УК, возможно, имеет смысл дифференцировать ответственность за позаимствование обычного имущества и аналогичное деяние по поводу источника повышенной опасности. В этой связи неправомерное временное завладение транспортным средством, а равно иным источником повышенной опасности следует рассматривать в качестве отягчающего признака общей нормы, предусматривающей ответственность за временное позаимствование.

 Как видно из приведенных примеров, предмет позаимствования во многом определяет характер самого посягательства. В теории давно устоялась позиция, в соответствии с которой предметом посягательства принято считать "те вещи материального мира, воздействуя на которые, субъект причиняет вред объекту преступления" *(172). В отличие от американского уголовного права, где в качестве предмета имущественных преступлений понимается все, что имеет ценность *(173), отечественная доктрина в качестве такового склонна признавать только имущество - феномен, не противоречащий природе самого посягательства. Поэтому для того, чтобы вычленить предмет позаимствования среди множества модификаций гражданско-правового и уголовно-правового понимания имущества, необходимо выделить его отличительные признаки.

 Во-первых, таким признаком следует признать вещный характер имущества, его материальность. По мнению А.И. Бойцова, во многом такой взгляд на предмет позаимствования обязан своим происхождением одному из древнейших видов посягательства на собственность, каковым является воровство (т.е. лишение лица вещи путем ее изъятия из чужого владения и унесения). "Особый способ действия - перемещение в пространстве - определил и специфику предмета, каковым могут быть только вещи и иные пространственно обособленные материальные объекты, обладающие некими натуральными физическими параметрами (числом, количеством, весом, объемом и т.д.) *(174). Г.Ф. Шершеневич считал, что теоретически неудобно распространять понятие о вещных правах на права, не имеющие своим объектом вещи. Более того, "порядок возникновения, перехода, прекращения вещных прав рассчитан именно на материальное их содержание, и поэтому распространение этих правил на совершенно иную область может создать нежелательное смешение этих понятий в теории и практике" *(175). Поэтому "дематериализация" спектра предметов имущественных преступлений за счет таких феноменов, как имущественные и обязательственные права, интеллектуальная собственность, необъективированная информации и т.п., на наш взгляд, не имеет никакого отношения к предмету временного позаимствования.

 Во-вторых, предметом данного преступного деяния может быть как движимое, так и недвижимое имущество. В доктрине преступлений против собственности неправомерное временное завладение недвижимым имуществом является весьма уязвимым с точки зрения уголовно-правового регулирования. УК не содержит специальной нормы о подобных посягательствах. Вместе с тем сегодня довольно широко распространено мнение, что недвижимость в подобных ситуациях выступает в роли предмета хищения *(176), причем в качестве иллюстрации, пусть даже не без оснований, приводится только одна норма о мошенничестве. Однако сомнения в применимости норм о хищениях другими способами к недвижимости, на наш взгляд, обоснованно вызывают резкую критику законодателя, исключившего из системы имущественных преступлений норму о неправомерном завладении недвижимым имуществом при отсутствии признаков хищения сродни той, что была предусмотрена ст. 148.2 прежнего УК РСФСР. Не случайно авторы одного из проектов УК весьма разумно предлагали сохранить эту норму и распространить понятие хищения только на чужое движимое имущество *(177).

 "Самовольное завладение недвижимостью с намерением лишь фактического пользования ею носит характер "временного позаимствования", - подчеркивает А.И. Бойцов, - и поэтому не может рассматриваться в качестве хищения" *(178). Точно также А.В. Хабаров отмечает, что "временное неправомерное проживание в чужом помещении или иное его использование не может, конечно, считаться хищением недвижимости" *(179).

 Исключение ст. 148.2 УК РСФСР, безусловно, не повлекло полной декриминализации подобного рода посягательств на недвижимость, однако, полагаем, значительным образом пошатнуло и ослабило механизм уголовно-правовых норм, охраняющих вещные права собственника или иного владельца недвижимого имущества.

 В-третьих, имущество должно обладать способностью удовлетворять те или иные человеческие потребности. Если предмет рассматриваемого посягательства не будет соответствовать этому условию по причине ненужности или невостребованности, вряд ли стоит вести речь о предмете преступного посягательства вообще *(180).

 В-четвертых, предмет временного позаимствования не должен быть изъят из свободного гражданского оборота. Неправомерное пользование имуществом, на законном основании изъятым из оборота (например, подвергнутым описи или аресту, либо подлежащим конфискации, изъятым в качестве вещественного доказательства и т.п.), скорее посягает не на собственность, а на интересы правосудия (ст. 312) или государственной службы (ст. 285 или 286), в случае совершения подобного должностным лицом.

 И в-пятых, особо следует отметить специфику юридической принадлежности имущества. Традиционным юридическим признаком предмета преступлений против собственности считается то, что им может выступать лишь чужое имущество. Во многом этому способствовало разъяснение высшей судебной инстанции *(181). Однако анализ ст. 166, 201, 330 УК не позволяет категорично заявлять о том, что имущество обязательно должно быть чужим *(182). Следовательно, можно предположить, что субъектом данных преступлений может быть и собственник соответствующего имущества. К примеру, А.В. Хабаров допускает квалификацию по ст. 166 УК действий собственника в тех случаях, когда принадлежащее ему транспортное средство передано в аренду или залог и собственник согласно условиям договора не вправе пользоваться им *(183). Между тем представляется, что в подобных ситуациях нарушение имущественных прав титульного владельца действиями собственника должно оставаться за рамками уголовно-правовой охраны, осуществляемой нормами главы 21, поскольку указанные права, так или иначе, производны от собственника. Это позволяет сделать вывод, что предметом временного позаимствования действительно должно выступать только чужое имущество.

 Вопрос о принадлежности предмета посягательства тесно связан с уголовно-правовой характеристикой потерпевшего от временного позаимствования. Принимая во внимание то, что потерпевший от преступления является самостоятельной составной частью его объекта *(184), в ряде случаев именно потерпевший (пострадавший) влияет на правильность квалификации. С точки зрения материального уголовного правоотношения, потерпевшего в нашем случае можно охарактеризовать как лицо, пострадавшее вследствие неправомерного завладения и (или) использования его имущества. При этом потерпевшим в равной мере могут быть как любое физическое, так и юридическое лицо. По данным нашего исследования, в 18,2% случаев ущерб от временного позаимствования причинен именно учреждениям, предприятиям и организациям.

 Возвращаясь к вопросу о принадлежности предмета посягательства, следует особо подчеркнуть, что помимо законного собственника имущества потерпевшим от временного позаимствования при определенных условиях может быть и не собственник, владеющий на законных основаниях соответствующим имуществом. "Будучи производными от права собственности, права несобственников имущества в этом своем качестве, - подчеркивает А.И. Бойцов, - должны быть защищены от уголовно противоправных деяний, совершаемых третьими лицами, точно так же, как права собственников. Что же касается защиты имущественных прав титульных владельцев, противопоставленных в относительном правоотношении собственникам, то характер указанных отношений не позволяет квалифицировать их в качестве "вещных" преступлений" *(185). Другими словами, совершение законным собственником временного позаимствования в отношении имущества, находящегося в законном владении других лиц, еще не дает оснований для распространения на сферу уголовного права гражданско-правового требования о защите нарушенного права собственности.

 Таким образом, временное позаимствование наряду с хищением, причинением ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, уничтожением и повреждением имущества составляет неотъемлемый элемент системы посягательств на собственность. В этом нас поддержали 88,7% анкетируемых. Основным непосредственным его объектом являются общественные отношения по поводу имущества, юридически выражающиеся в виде правомочий собственника владеть, пользоваться и распоряжаться этим имуществом и в обязанности других лиц (не собственников) воспринимать указанные правомочия как должное и не препятствовать их осуществлению *(186).

 Предметом позаимствования является чужое движимое или недвижимое имущество, имеющее материальное выражение, фактически или потенциально находящееся в собственности владельца, обладающее определенной ценностью, при посягательстве на которое прежде всего причиняется ущерб отношениям собственности.