Глава 25. Укрывательство преступлений (ст. 316 УК РФ)

 Уголовная ответственность за укрывательство была известна уже дореволюционному русскому уголовному законодательству. Однако первоначально соответствующие нормы рассматривались вне рамок тех разделов и глав, которые консолидировали преступления, посягающие на правосудие. Так, статьи, предусматривающие ответственность за укрывательство некоторых преступлений, в Соборном уложении 1649 г. находились не в гл. 10 ("О суде"), а в ст. 19 гл. 2 и ст. 59-65 гл. 21.

 В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. ответственность за различные формы противодействия осуществлению правосудия со стороны частных лиц (в том числе и укрывательство) регламентировалась не в гл. 5 раздела V "О неправосудии", а в тех же разделах, что и статьи об ответственности за укрываемое преступление.

 Позднее, в Уголовном уложении 1903 г., наряду со статьями об ответственности за укрывательство, помещенными в различных главах Уложения, имелась и статья об укрывательстве в гл. VII "О противодействии правосудию" (ст. 168), рассматривавшая в качестве такового сокрытие и содействие в сокрытии лица, совершившего преступление.

 Русские ученые-юристы начала XX в. отмечали, что укрывательство - это прямое противодействие судебному преследованию при исполнении приговоров, следовательно, оно имеет своим объектом интересы следственных и судебных органов *(345).

 Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. отнесли укрывательство преступлений к пособничеству. В ст. 24 говорилось: "Пособниками являются те, кто, не принимая непосредственного участия в выполнении преступного деяния, содействует выполнению его словом или делом, советами, указаниями, устранением препятствий, сокрытием преступника или следов преступления или попустительством, т.е. непрепятствованием совершению преступления" *(346). Приходится констатировать, что в этом определении не проводится деления укрывательства на заранее обещанное и заранее не обещанное. Судебная практика того периода относила к пособничеству любое укрывательство.

 В то же время некоторые ученые в тот период времени, анализируя ст. 21-24 Руководящих начал, утверждали, что по смыслу закона к пособничеству может быть отнесено лишь заранее обещанное укрывательство. В частности, А.Н. Трайнин писал, что поскольку в ст. 24 говорится о содействии совершению преступления, то, следовательно, речь идет об укрывательстве заранее обещанном, так как заранее не обещанное укрывательство содействием преступлению в точном смысле этого слова не является *(347). По существу А.Н. Трайнин высказал правильную мысль. Однако ни теорией, ни практикой эта точка зрения, подразделяющая укрывательство на два вида, не воспринималась.

 УК РСФСР 1922 г. отнес укрывательство к соучастию с той же формулировкой, что и в предшествующем законодательстве (ст. 16). Это вызвало дискуссию по вопросу об укрывательстве. Позицию А.Н. Трайнина в этом вопросе поддержал А.А. Пионтковский, который, отмечая противоречивость законодательной формулировки укрывательства, писал, что поведение укрывателя, не обещавшего содействие исполнителю, "не стояло с совершением этого преступления ни в объективно причинной, ни в субъективной психической связи" *(348).

 Однако другие авторы из этой же формулировки делали совершенно противоположный вывод, считая, что законодатель в данном случае имел в виду любые случаи укрывательства, в том числе и заранее не обещанное *(349).

 Представляется, что данная норма, как и норма в Руководящих началах 1919 г., была сформулирована недостаточно четко. О том, что позиция законодателя об укрывательстве неконкретна и не дает оснований для какого-либо определенного вывода, в свое время отмечал М.И. Ковалев *(350).

 Вместе с тем в Особенной части УК РСФСР 1922 г. содержался ряд статей, в которых предусматривалась ответственность за укрывательство контрреволюционных преступлений (ст. 68), преступлений против порядка управления (ст. 75, 76), фальшивомонетничества (ст. 85), должностных преступлений (ст. 114), воинских преступлений (ст. 204, 206, 207). Таким образом, законодатель установил ответственность за укрывательство особо опасных преступлений. Надо полагать, что в этих случаях имелось в виду укрывательство заранее не обещанное, ибо укрывательство как вид пособничества оставалось во всех случаях наказуемым. Такой вывод напрашивается, в частности, и из формулировки ст. 68 об ответственности за укрывательство и пособничество "всякого рода преступлениям, предусмотренным ст. 57-67, не связанные с непосредственным совершением означенных преступлений или при неосведомленности об их конечных целях".

 В Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. об укрывательстве ничего не говорилось. Практические работники при решении вопроса об ответственности укрывателей продолжали руководствоваться теми принципами, которые сформулировались на базе УК РСФСР 1922 г.

 По УК РСФСР 1926 г. любое укрывательство, вне зависимости от того, было ли оно обещано заранее или нет, признавалось соучастием в форме пособничества.

 В большинстве УК союзных республик того времени вопрос об укрывательстве был решен аналогично. Исключение составили УК ГССР 1928 г., Узб. ССР 1926 г. и Укр. ССР 1927 г., в которых, в зависимости от того, было ли обещание дано заранее или нет, различались два вида укрывательства. В этих УК устанавливалось, что пособниками являются лишь те, кто содействовал выполнению преступления советами, указаниями, предоставлением средств, устранением препятствий, а также сокрытием преступника или следов преступления. Вместе с тем в Общей части этих УК содержались статьи, в которых говорилось, что укрывательство преступника или следов преступления влечет за собой применение наказания лишь в случаях, специально указанных в Особенной части. Таким образом, в уголовных кодексах Грузинской, Узбекской и Украинской союзных республик получила дальнейшее развитие тенденция к сужению понятия соучастия, результатом чего явилось законодательное выделение из института соучастия заранее не обещанного укрывательства. Правильность данной позиции нашла законодательное подтверждение в общесоюзном законодательстве и в УК союзных республик 1959-1961 гг.

 В Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. устанавливалось, что заранее не обещанное укрывательство наказуемо лишь в случаях, специально указанных в законе (ст. 18). Право устанавливать уголовную ответственность за заранее не обещанное укрывательство было предоставлено уголовному законодательству Союза ССР в отношении государственных и воинских преступлений, а также иных преступлений, направленных против интересов Союза ССР, и законодательству союзных республик в отношении всех прочих преступлений.

 В Общей части УК РСФСР 1960 г. имелась ст. 18 "Укрывательство". Последнее трактовалось как "заранее не обещанное укрывательство преступника, а равно орудий и средств совершения преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем". Такая законодательная формулировка давала возможность избежать чрезмерного сужения круга рассматриваемых деяний. Кроме того, в ст. 189 "Укрывательство преступлений" предусматривалась ответственность за заранее не обещанное укрывательство. Этот состав был включен в главу "Преступления против правосудия", впервые появившуюся в советских уголовных кодексах. Заранее не обещанное укрывательство рассматривалось как преступление только тогда, когда оно было направлено на сокрытие перечисленных в ст. 189 УК РСФСР преступлений. Во всех остальных случаях такое укрывательство расценивалось как аморальный поступок. Несколько позднее, в 1962 году, в раздел II "Иные государственные преступления" главы первой "Государственные преступления" УК РСФСР была введена ст. 88.2, предусматривающая ответственность за заранее не обещанное укрывательство государственных преступлений.

 Модельный УК содержит ст. 326 "Несообщение о преступлении или его укрывательство". В соответствии с ч. 2 статьи заранее не обещанное укрывательство тяжкого или особо тяжкого преступления рассматривается в качестве преступления средней тяжести.

 В отличие от УК РСФСР 1960 г. регламентация вопросов об уголовной ответственности за укрывательство в УК РФ нашла свое отражение лишь в Особенной части. Такое решение представляется абсолютно оправданным. Еще Н.С. Таганцев подчеркивал, что "перенесение учения о прикосновенности в Особенную часть представляет не только теоретический, но и практический интерес: с помещением отдельных случаев прикосновенности в соответствующие рубрики можно верно оценить как основания их наказуемости, так и характеристические признаки каждого типа" *(351).

 Ответственность за укрывательство предусмотрена в ст. 316 УК РФ "Укрывательство преступлений". Диспозиция нормы определяет рассматриваемый состав как заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений. Общественная опасность деяния заключается в том, что оно препятствует деятельности по изобличению виновного и назначению ему справедливого наказания. Укрывательство может существенно усложнить и решение познавательных задач уголовного процесса, затруднить процесс установления других (помимо виновности лица в совершении преступления) обстоятельств, подлежащих доказыванию. Думается, что именно многовариантность защищаемых общественных отношений предопределила место законодательной модели заранее не обещанного укрывательства в конце гл. 31 УК РФ.

 Виновный в заранее не обещанном укрывательстве, не участвуя в совершении укрываемого им преступления, не может посягать и на объект укрываемого им преступления. Поэтому непосредственным объектом рассматриваемого преступления являются исключительно интересы правосудия. Заранее не обещанное укрывательство может характеризоваться также и наличием предмета посягательства. В качестве такового признаются, в частности, укрываемые орудия и средства совершения преступления, а также имущество, добытое преступным путем.

 Объективная сторона рассматриваемого деяния выражается в активных действиях, заключающихся в укрывательстве самого преступника, совершившего особо тяжкое преступление, или сокрытии такого преступления посредством укрывательства орудий и средств его совершения, следов преступления или предметов, добытых преступным путем.

 Укрывательство преступника состоит в предоставлении ему убежища, соответствующей одежды, изменяющей внешний облик, снабжение его подлинными или подложными документами, предоставление ему транспортных средств и т.п.

 Укрывательство орудий и средств совершения преступления заключается либо в их сокрытии, либо в их уничтожении, либо в изменении их внешнего вида.

 М. был осужден по ч. 1 ст. 189 УК РСФСР за то, что по просьбе Б., убившего К., спрятал у себя в сарае обрез, из которого было совершено убийство *(352).

 Сокрытие следов преступления, как правило, предполагает их уничтожение.

 По ч. 1 ст. 189 УК РСФСР была осуждена Х. Она, узнав о том, что ее несовершеннолетняя сестра была изнасилована К., и увидев на одежде и теле девочки кровь, вымыла ее и выстирала одежду *(353).

 Укрывательство предметов, добытых преступным путем, заключается в их сокрытии, переделке, потреблении.

 Таким образом, заранее не обещанное укрывательство выражается в самых разнообразных действиях. Оно может совершаться как непосредственно после совершения преступления, так и через некоторое время, когда над виновным нависла угроза разоблачения. В связи с вышеизложенным трудно согласиться с мнением о том, что укрывательство может быть совершено также путем бездействия *(354). Такое понимание укрывательства противоречит его характеристике как деяния, противодействующего правосудию.

 Нельзя рассматривать как укрывательство действия преступников по сокрытию своего собственного преступления.

 Так, Верховный Суд РФ отменил приговор Астраханского областного суда в части осуждения А. и Г. за укрывательство особо тяжкого преступления (убийства). В постановлении об отмене было отмечено, что "скрывая убийство, они фактически скрывали свои преступные действия, тесно связанные с убийством. Поэтому сокрытие ими следов этого преступления явилось средством собственной защиты от обвинения в совершении избиения потерпевшего, которое послужило в итоге поводом для его убийства другими участниками хулиганства" *(355).

 Спорным продолжает оставаться вопрос об отнесении к укрывательству так называемых интеллектуальных действий. Представляется, что ограничивать заранее не обещанное укрывательство лишь совершением физических действий, как это делают некоторые ученые *(356), не следует.

 Законодатель не ограничил наказуемость укрывательства какими-либо способами. Поэтому интеллектуальная помощь преступнику в сокрытии от правосудия, в принципе, вполне вероятна. Она может, например, выразиться в действиях лица, которое умышленно направило сотрудников милиции, преследующих преступника, в противоположную сторону. Общественная опасность подобных действий очевидна. Полагаем, что их следует квалифицировать как укрывательство.

 В то же время мы не можем согласиться с мнением тех, кто считает, что заведомо ложный донос и заведомо ложное показание, осуществляемые для сокрытия преступлений, следует расценивать как укрывательство *(357). По нашему мнению, лжесвидетельство есть разновидность интеллектуального укрывательства, выделенного в специальный состав. Не согласны мы и с утверждением В.Д. Иванова о том, что укрывательство преступления, выразившееся в ложном показании, образует совокупность преступлений, предусмотренных ст. 316 и 307 УК РФ *(358). По уровню своей общественной опасности заведомо ложные показания, преследующие цель оправдания преступника или прекращения в отношении него уголовного преследования, не отличаются от обычных ложных показаний и полностью охватываются ст. 307 УК РФ.

 Заранее не обещанное укрывательство следует отграничивать от соучастия в преступлении. Законодатель рассматривает в качестве самостоятельного преступления, посягающего на интересы правосудия, только такое укрывательство, которое не было заранее обещано. Под ним следует понимать лишь такие действия укрывателя, которые были выполнены уже после совершения укрываемого преступления. Если укрыватель дает соответствующие обещания до совершения преступления или хотя бы до момента его окончания, его действия следует квалифицировать как соучастие в преступлении в виде пособничества (так называемое "интеллектуальное пособничество"). Именно на такое понимание укрывательства ориентируют правоприменителя и высшие судебные инстанции.

 Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР "О судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве преступлений, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества" от 31 июля 1962 г. указывалось, что укрывательство преступления может быть признано соучастием, если действия укрывателя были обещаны исполнителю до или во время совершения преступления либо по другим причинам (например, в силу систематического их совершения) давали основание исполнителю преступления рассчитывать на подобное содействие (п. 2) *(359).

 В судебной практике, однако, ошибки подобного рода - не редкость.

 Примером может послужить дело К., осужденного судами 1-й и 2-й инстанций по ст. 17 и ч. 1 ст. 89 УК РСФСР (соучастие в краже государственного имущества). Преступление было совершено при следующих обстоятельствах.

 Г., также осужденный по делу, вынес с территории завода 88 листов стали, сложил их за забором завода и укрыл снегом. Через несколько дней Г. вместе с К. на грузовой автомашине привезли похищенное к дому Г., где и спрятали похищенное.

 Заместитель Председателя Верховного суда РСФСР внес протест в президиум областного суда об изменении приговора народного суда и определения областного суда в отношении К. и переквалификации его действий на ч. 2 ст. 189 УК РСФСР (ст. 316 УК РФ).

 Президиум областного суда протест удовлетворил, указав, что хищение листовой стали было совершено одним Г., а К. через несколько дней после хищения по просьбе Г. помог последнему перевезти и спрятать похищенное. Поскольку действия К. были совершены им после совершения кражи и не были заранее обещаны, содеянное им следует квалифицировать по ч. 2 ст. 189 УК РСФСР *(360).

 Подобная ошибка была допущена и в отношении С., осужденного за соучастие в убийстве из хулиганских побуждений. С. вместе с О. находились в ресторане, когда к ним подсел З. и вступил с ними в спор. Позднее, когда С. и О. вышли из ресторана, З. подошел к ним и попросил прикурить. В ответ О. ударил З. кулаком в лицо, а вслед за ним и С. ударил З. рукой по лицу, после чего З. упал. Когда он стал подниматься, О. ударил его в спину кинжалом. От полученного ранения З. умер. Кинжал, ставший орудием убийства, О. передал С. и попросил его спрятать. Последний не отрицал, что по просьбе О. спрятал кинжал, которым был убит З.

 Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев материалы дела по кассационным жалобам осужденных, указала, что суд неправильно квалифицировал действия С. как соучастие в убийстве. Установлено, что смерть З. наступила от удара кинжалом, нанесенного ему О., и в деле нет никаких данных о том, что между осужденными был сговор на убийство З. При таких обстоятельствах действия С., связанные с укрытием кинжала, подлежат квалификации как заранее не обещанное укрывательство *(361).

 Рассматриваемое деяние имеет формальный состав и считается оконченным с момента совершения действий, заключающихся в укрывательстве преступления. Это могут быть действия как одномоментного характера, так и продолжаемые деяния, совершаемые в течение более или менее длительного времени. Конечный момент укрывательства зависит от ряда обстоятельств, в частности от прекращения укрывателем действий по своей собственной воле, от событий реальной действительности, препятствующих продолжению заранее не обещанного укрывательства преступления и преступника или же от обстоятельств, устраняющих преступность деяния.

 В ст. 316 УК РФ законодатель значительно сузил рамки укрывательства преступлений по сравнению с УК 1960 г., предусмотрев ответственность лишь за заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений (ч. 5 ст. 15 УК РФ).

 С субъективной стороны укрывательство совершается умышленно. Относительно вида умысла мнения специалистов разделились. Была высказана точка зрения о том, что рассматриваемое преступление может быть совершено не только с прямым, но и с косвенным умыслом *(362). Эта точка зрения представляется нам ошибочной. Виновный, совершая активные действия, прямо направленные на сокрытие преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем, действует с целью скрыть совершенное преступление и тем самым помогает преступнику избежать ответственности. При наличии такой цели субъективная сторона заранее не обещанного укрывательства характеризуется не безразличным отношением к последствиям (которые, в данном случае, не являются признаком объективной стороны состава в силу "формальности" последнего), а желанием скрыть совершенное преступление. Иными словами, при заранее не обещанном укрывательстве у виновного всегда имеется прямой умысел на сокрытие преступления.

 На прямой умысел как форму вины в составе укрывательства неоднократно указывали и высшие судебные инстанции.

 Так, например, по делу И., осужденного по ч. 1 ст. 189 УК РСФСР, Президиум областного суда, рассматривавший дело по протесту заместителя Председателя Верховного суда РСФСР, указал, что по смыслу закона заранее не обещанное укрывательство предполагает, что действия укрывателя всегда совершаются с прямым умыслом. Так как наличия такого рода умысла у И. доказано не было, уголовное дело в отношении него было прекращено из-за отсутствия в его действиях состава преступления *(363).

 Однако для субъективной стороны рассматриваемого деяния недостаточно установить, что виновный желал скрыть преступление. Для привлечения к уголовной ответственности по ст. 316 УК РФ необходимо, кроме того, выяснить, сознавало ли лицо характер укрываемого им деяния. Так, если по всем обстоятельствам дела виновный сознавал, что укрываемый им преступник совершил убийство при превышении пределов необходимой обороны, тогда как на самом деле было совершено так называемое простое убийство, он не может быть привлечен к уголовной ответственности. В тех случаях, когда ответственность установлена за укрывательство преступления, отягощенного квалифицирующими признаками, в содержание вины должно входить и осознание виновным этих признаков. Таким образом, виновный осознает общественную опасность и социальную сущность своих действий по укрывательству преступления (интеллектуальный момент) и желает их совершить (волевой момент).

 Мотивы совершения заранее не обещанного укрывательства могут быть самыми различными. На квалификацию они не влияют, поскольку находятся за пределами состава, однако могут быть учтены судом при назначении наказания.

 Субъектом укрывательства признается вменяемое лицо, достигшее 16 лет, не являющееся супругом или близким родственником лица, совершившего преступление. Последний, негативный *(364) признак субъекта укрывательства вытекает из содержания примечания к ст. 316 УК РФ, которое является еще одной новеллой данной нормы. В нем говорится: "Лицо не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного его супругом или близким родственником".

 Безусловно, само появление данного примечания следует рассматривать как абсолютно правильный шаг, отвечающий принципам гуманизма и справедливости. Однако в этом примечании нам видятся и недостатки. Во-первых, ни в ст. 316, ни в других статьях УК РФ не раскрывается содержание понятия "близкий родственник". Его определение дано в п. 4 ст. 5 УПК РФ. Однако при изучении его содержания можно обнаружить некое несоответствие со ст. 316 УК РФ. В отличие от последней в п. 4 ст. 5 УПК РФ понятие "супруг" включено в содержание понятия "близкий родственник". Во-вторых, нам представляется, что примечание не в полной мере учитывает естественные права лиц, связанных близкими отношениями с участниками преступления. Не гуманнее и не логичнее было бы исключить уголовную ответственность за укрывательство не только близких родственников, но и других лиц, для которых судьба укрываемого преступника небезразлична в силу сложившихся личных отношений.

 Именно по такому пути пошел законодатель многих зарубежных государств. Так, например, ст. 454 УК Испании исключает из числа субъектов укрывательства также и лицо, "находящееся в устойчивой связи, подобной брачным отношениям" с виновным. Ограничивает круг субъектов укрывательства за счет лиц, находящихся во внебрачном сожительстве с исполнителем или соучастником преступления, и УК Франции (ст. 434-6). Полагаем, что и наше уголовное законодательство должно учитывать интересы лиц, находящихся в фактических брачных отношениях с укрываемым преступником путем устранения их из круга субъектов посягательства. Аналогичную точку зрения высказывают и другие исследователи *(365).

 Санкция ст. 316 УК РФ предусматривает наказание в виде штрафа до 200 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 18 месяцев, либо ареста на срок от трех до шести месяцев, либо лишение свободы на срок до двух лет (преступление небольшой тяжести). Арест в настоящее время не применяется.

 Число осужденных по ст. 316 УК РФ

 ┌──────┬─────────────────────┬─────────────────────────────┬────────────┐

 │ Годы │     По ст. 316      │По совокупности преступлений,│    Всего   │

 │      │                     │  предусмотренных ст. 316 и  │            │

 │      │                     │      другими статьями       │            │

 ├──────┼─────────────────────┼─────────────────────────────┼────────────┤

 │ 1997 │          74         │             150             │     224    │

 ├──────┼─────────────────────┼─────────────────────────────┼────────────┤

 │ 1998 │         698         │             156             │     854    │

 ├──────┼─────────────────────┼─────────────────────────────┼────────────┤

 │ 1999 │         690         │             171             │     861    │

 ├──────┼─────────────────────┼─────────────────────────────┼────────────┤

 │ 2000 │         571         │             177             │     748    │

 ├──────┼─────────────────────┼─────────────────────────────┼────────────┤

 │ 2001 │         674         │             181             │     855    │

 ├──────┼─────────────────────┼─────────────────────────────┼────────────┤

 │ 2002 │         717         │             156             │     873    │

 ├──────┼─────────────────────┼─────────────────────────────┼────────────┤

 │ 2003 │         672         │              99             │     771    │

 └──────┴─────────────────────┴─────────────────────────────┴────────────┘

 Уголовное законодательство практически всех республик бывшего СССР, ныне суверенных государств, также предусматривает ответственность за заранее не обещанное укрывательство. Интересно, что в некоторых УК этих стран укрывательство и недонесение о преступлениях объединены в одну общую норму (ст. 307 УК Азербайджанской Республики, ст. 347 УК Республики Таджикистан, ст. 241 УК Республики Узбекистан), в других же - укрывательство рассматривается как самостоятельный состав (ст. 405 УК Республики Беларусь, ст. 375 УК Грузии, ст. 363 УК Республики Казахстан, ст. 323 УК Республики Молдова). Как самостоятельный состав преступления рассматривают укрывательство также УЗ Латвийской Республики (ст. 313) и УК Эстонской Республики (ст. 306 УК).

 Уголовное законодательство большинства развитых зарубежных государств предусматривает укрывательство преступлений в качестве самостоятельного состава. При этом следует отметить, что в уголовных кодексах тех стран, где преступлениям против правосудия посвящены отдельные главы, укрывательство находит место именно в последних (§ 299 УК Австрии, ст. 451-454 УК Испании, ст. 239 УК Польши, ст. 434-4 и 434-6 УК Франции, ст. 305 УК Швейцарии и др.). УК Швеции относит укрывательство к преступлениям против общественной деятельности (ст. 11 гл. 17).