ДО РАВНОПРАВИЯ ЕЩЕ ДАЛЕКО

     Складывается впечатление, что многие "модные" и в тоже время "демократические" правовые нормы в проекте нового УПК просто продекларированы для пущей важности и "актуальности" предлагаемого документа. В их числе состязательность сторон. Иначе зачем в новом УПК сохранять нормы действующего УПК РСФСР, предусматривающие обязанность удовлетворения следователем и судом только тех ходатайств защиты, которые имеют значение для дела. При этом решение вопроса о том, имеет тот или иной вопрос, то или иное обстоятельство значение для дела, отнесено к компетенции следователя и суда. Исключений не делается даже для ходатайств, направленных на получение новых доказательств.

     Сохранение такой нормы объясняют тем, что в противном случае недобросовестные адвокаты будут бесконечно заявлять ходатайства, чтобы затянуть следствие. Между тем обвиняемый и (тем более) его защитник редко бывают заинтересованы в затягивании предварительного следствия. Гораздо чаще в этом заинтересован именно следователь, заваленный делами и не успевающий выполнить все, что нужно, в намеченные сроки.

     На практике это положение приводит к произвольному отклонению следователями, от чьего усмотрения зависит признать либо не признать то или иное обстоятельство имеющим значение для дела, ходатайств защиты о представлении доказательств. Столь же односторонними иногда бывают и суды.

     Необоснованное отклонение ходатайств, направленных на получение доказательств, не только фактически уничтожает право обвиняемого и его защитника представлять доказательства (ибо представлять доказательства иначе, чем ходатайствуя об этом перед следователем либо судом, ни обвиняемый, ни защитник не могут), но и может привести к невозместимой утрате тех доказательств, которые следователь отказался изъять и приобщить к делу.

     Защитник наделен правом опрашивать людей (что это такое, никто не знает) и собирать доказательства иным образом. Однако правила этого "собирательства" не регламентированы и, самое главное, все собранные защитой сведения станут доказательствами только тогда, когда они будут приобщены к делу. В частности, "опрошенные" защитником люди станут свидетелями только после того, как следователь или суд соизволят удовлетворить соответствующее ходатайство защитника. Обязанность суда допросить людей, явившихся по просьбе защиты в суд, исправляет положение лишь отчасти: многие граждане без официального вызова (повестки) суда являться в судебное заседание не пожелают. Свидетелей, названных обвинением, вызывают в суд без каких-либо ходатайств - список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, по мнению прокурора, прилагается к обвинительному заключению.

     В силу статьи 223 УПК РСФСР, разрешая вопрос о назначении судебного заседания, судья рассматривает имеющиеся ходатайства и заявления лиц и организаций, но при этом "ходатайства о вызове дополнительных свидетелей и истребовании других доказательств подлежат удовлетворению во всех случаях". По новому проекту УПК никаких исключений не предусмотрено.

     О допросе, например, лиц, которым может быть известно о нарушениях закона при производстве предварительного следствия, ходатайствуют именно обвиняемый и его защитник. Проверка таких заявлений составляет обязанность суда по отношению к подсудимому и защитнику и, одновременно, право суда по отношению к органам предварительного следствия и прокуратуре. Печальная практика сегодняшнего дня такова, что такие ходатайства отклоняют почти всегда. Нет никаких оснований считать, что такая практика изменится, наоборот, она находит поддержку в новом УПК.

     Представление доказательств - это право стороны, которому должна соответствовать обязанность суда это право удовлетворить. В противном случае будет нарушен принцип состязательности, ибо право обвинения представлять доказательства реализуется a priori - на столе у суда находится дело, в котором имеются не только протоколы допросов всех лиц, которых прокурор (направлявший дело в суд) счел нужным допросить, но и имеются заключения экспертиз, которые прокурор считал нужным назначить, все документы и вещественные доказательства, которые прокурор счел нужным приобщить к делу.

     Весьма показательно, что по проекту государственный обвинитель, участвуя в судебном разбирательстве, представляет доказательства и участвует в их исследовании (п.5 статьи 246 проекта УПК), а защитник лишь участвует в исследовании доказательств (п.1 статьи 248 проекта УПК). В п.1 статьи 86 нового варианта проекта УПК указано, что "собирание доказательств производится в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом..". Защита здесь не упоминается, несмотря на клятвенные заверения авторов проекта об их приверженности принципу состязательности. Упомянут суд - но обязанность суда - не собирать доказательства самому, а исследовать доказательства, представленные сторонами.

     Возражая против предложений о внесении соответствующего дополнения в статью 248, докладывавшая законопроект Е.Б.Мизулина утверждала, что принятие такой поправки приведет к избыточному правовому регулированию, ибо в кодексе "в общей форме" уже записано право защитника представлять доказательства - и этого достаточно.

     Возражение несостоятельно. Наличие статьи, регулирующей те же отношения, что статья общего характера, означает, что статья конкретизирующая предусматривает изъятия из общей нормы (либо дополнения к ней). Статья специальная всегда приоритетна. Зачем нужна отдельная статья об участии защитника в судебном разбирательстве, противоречащая общей статье? Зачем тогда вообще отдельные статьи об участии обвинителя и защитника в судебном разбирательстве, если "в общей форме" уже о них все написано? Почему, спрашивается, записи только в общей форме недостаточно для обвинителя и достаточно для защитника, причем наряду с противоречащей этой общей записи нормой?

     Уточнения "общей формы" здесь таковы, что записанное в общей форме право защитника представлять доказательства сведено к нулю.

     В силу п."d" статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 04 ноября 1950 года) право на справедливое судебное разбирательство включает в себя и право обвиняемого на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него (причем, в соответствии с европейской традицией, под вызовом и допросом свидетелей имеется в виду также вызов и допрос экспертов). Очевидно, что это право здесь нарушено.

     Состязательность в уголовном процессе - это когда обвинение и защита равноправны, когда обвинение представляет суду доказательства виновности подсудимого, а защита доводы обвинения пытается опровергнуть и также представляет суду доказательства. Суд же сам, еще раз подчеркну, никаких доказательств не собирает, а только оценивает представленные сторонами. Если же суд начинает сам искать доказательства, то он становится, простите за каламбур, "на сторону стороны".

     Причем чаще, как показала печальная мировая практика, суд начинает подменять следствие - прощай объективность, прощай беспристрастность, - и получается именно то, что называлось у нас правосудием до сих пор и от чего мы, якобы, стремимся уйти торной дорогой судебной реформы. До сих пор такой уголовный процесс, в котором обвинение и присоединившийся к нему суд собирали доказательства, а защитнику милостиво разрешалось принимать участие в их исследовании, во всем мире назывался не состязательным, а инквизиционным.