ОТ АВТОРА

     - He нам сидеть! - так иногда говорят, а чаще думают не очень добросовестные судьи, когда, устав от многодневного процесса, не в силах разобраться в хитросплетениях доказательств, принимают решение в ту или иную сторону. При этом может статься, что кто-то вместо заслуженного года получит десятку, преступник может быть оправдан, а невиновный осужден. Сломанные человеческие судьбы. Но ведь, в конце концов, НЕ НАМ СИДЕТЬ!

     Не думаю, что это присловье известно многим депутатам. Но вечером 20 июня 2001 года у меня было ощущение, что оно витало над залом заседаний Государственной Думы. Когда руководители Комитета по законодательству, несмотря на очевидные дефекты кодекса, уверяли коллег в его безупречности. Когда отвергались поправки, исправляющие эти дефекты. Когда работники Администрации президента уговаривали депутатов голосовать за Кодекс. Когда представитель правительства лукаво уходил от ответа на прямо поставленный вопрос. Когда оказавшиеся в меньшинстве депутаты, возражавшие против принятия недоработанного кодекса, отчаявшись что-либо исправить, потихоньку уходили из зала заседаний. Но если дефектный приговор может сломать жизнь десятку людей, то из-за дефектов Уголовно-процессуального кодекса могут несправедливо пострадать десятки тысяч. Напомню: в стране более миллиона заключенных и десять тысяч человек - это всего лишь один процент от этого числа.

     Итак, кодекс принят во втором чтении. Комитет по законодательству, просуммировав поправки, подготовил законопроект к третьему, окончательному чтению. По предложению комитета Совет Государственной Думы 10 июля принял решение о внесении законопроекта на рассмотрение Государственной Думы 13 июля. (Хотел бы я знать, кто в комитете голосовал за это предложение, а кто - против.) Значит, поражение? Одно голосование - и кодекс будет принят Думой в целом? Нет, борьба за хороший Уголовно-процессуальный кодекс продолжается. Согласившись с Правовым управлением, Совет Думы отложил кодекс на осень.

     Но проект кодекса, подготовленный к третьему чтению, уже роздан депутатам. И есть достаточно времени, чтобы его внимательно проанализировать. И увидеть и несоответствия Конституции, и внутренние противоречия. И просто плохие нормы, кое-где ухудшающие его даже по сравнению с действующим УПК. Цель книги - помочь провести этот анализ депутатам, не очень разбирающимся в юриспруденции.

     Возможно, Комитет по законодательству, исправив грамматические ошибки, раздаст депутатам в сентябре новый вариант кодекса. Но он не может сильно отличаться от розданного в июле: по Регламенту Государственной Думы между вторым и третьим чтением можно вносить только редакционные изменения. Значит, он неизбежно будет противоречить Конституции. Следовательно, возврат ко второму чтению неизбежен. И, сохранив достоинства кодекса (а их немало), можно будет устранить имеющиеся многочисленные дефекты.

***

     Собственно говоря, чего бы мне нагнетать страсти, ломать копья и лезть на ветряные мельницы, когда в новом УПК учтено около сотни выдвинутых мною поправок? Да, множество моих поправок принято, тем не менее в принятом тексте осталось огромное количество недоработок и внутренних противоречий. Это - результат поспешности, результат того, что далеко не все депутаты Думы тщательно изучили документ, за который отдали голоса.

     Для многих законодателей развитие судебной-системы не является приоритетным, это достаточно тяжелый, кропотливый труд, требующий юридических знаний и опыта.

     Если не вдаваться в подробности и юридические тонкости проекта Уголовно-процессуального кодекса, то можно сказать совершенно определенно: новый УПК поощряет, прежде всего, обвинительные действия и оставляет в стороне (а то и сводит на нет) действия, направленные на доказательство невиновности человека или наличия смягчающих обстоятельств.

     В частности, некоторыми статьями проекта УПК существенно скованы действия защиты. И в этом смысле, безусловно, сделан шаг назад по сравнению с правами защиты и обязанностями следственных органов, которые прописаны в действующем УПК РСФСР. Одновременно, я считаю, по целому ряду позиций ущемлены права подозреваемых и обвиняемых. В этой части нередко просматриваются противоречия проекта кодекса Конституции России.

     Всегда считал и продолжаю считать большим достижением то, что в нашей Конституции закреплен принцип состязательности и равноправия сторон в судебном процессе. Однако проект нового УПК предусматривает ряд позиций, которые противоречат этому принципу, дают гораздо больше прав обвинению. Скажем, защитник наделен правом "опрашивать людей и собирать доказательства иным способом". Однако правила этого сбора доказательств не определены, а значит, он просто повисает в воздухе и на практике невыполним. И самое главное: сведения, собранные защитником, станут доказательствами только тогда, когда они будут приобщены к делу, а сделать это по новому УПК весьма и весьма затруднительно.

     Мною предлагалось изменить ряд статей УПК, включив в них положения об обязанности следователя и суда удовлетворять ходатайства защиты о допросе свидетелей, назначении экспертиз и приобщении к делу документов, но эти поправки были отклонены по предложению Комитета по законодательству.

     Думаю, главная причина отклонения - в позиции правоохранительных органов, в первую очередь прокуратуры и МВД, оказывавших огромное влияние на разработчиков законопроекта. Наши "силовики" оказались неподготовленными к гарантированному Конституцией состязательному судопроизводству. Именно поэтому немалое число дел в суде разваливается, и нередко преступникам удается избежать предусмотренной законом ответственности. Это и вина, и беда правоохранительных органов. Сейчас больше половины следователей МВД не имеют высшего юридического образования. Поэтому им достаточно сложно подготовить добротное обвинительное заключение, которое потом не смог бы в пух и прах разбить квалифицированный адвокат.