ВОПРОСЫ МЕТОДИКИ ЗАЩИТЫ ПО ДЕЛАМ ОБ АВТОТРАНСПОРТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ СТ. 264 УК РФ Н.П. ВЕДИЩЕВ

Ведищев Н.П., адвокатская палата г. Москвы.

Защита по автотранспортным преступлениям на стадии предварительного следствия и в суде является весьма сложной в работе адвоката. Эта сложность прежде всего заключается в том, что установление виновности и ответственности водителя, совершившего дорожно-транспортное происшествие (ДТП), зависит от секунд и метров, при определении которых очень легко допустить ошибку.

Указанные ошибки в первую очередь связаны с тем, что порой бывает трудно определить скорость движения автомобиля, а также определить расстояние, на каком появился в поле зрения водителя пешеход (т.е. момент возникновения опасности), на которого впоследствии был совершен наезд, или определить расстояние от транспортного средства до препятствия, что в конечном счете может привести к ДТП.

В современном транспортном потоке действия водителей, пешеходов, пассажиров и других участников движения теснейшим образом взаимосвязаны, и эти действия строго регламентируются требованиями Правил дорожного движения (ПДД).

Каждый участник движения рассчитывает на определенное поведение другого лица, управляющего транспортным средством или пересекающего улицу, и в соответствии с этим координирует свои действия (что, в частности, регламентируется требованиями п. 1.3 ПДД "Участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать требования Правил...").

В случае грубой неосторожности пешехода (и невыполнения им требований ПДД) водитель, совершивший на него наезд, в определенных конкретных условиях может быть признан невиновным в причинении вреда потерпевшему в результате такого рода наезда.

Если участник дорожного движения неожиданно и резко изменяет характер своего поведения на дороге (например, скорость или направление своего движения), водитель, совершивший в связи с этим наезд на пешехода или допустивший столкновение с другим транспортным средством, мог и не предвидеть такого рода развития дорожно-транспортной ситуации (ДТС). В этом случае возможно невиновное причинение вредных последствий (если признаки такого изменения отсутствовали). Поэтому сложность защиты по делам данной категории обусловливается как вышеуказанными, так и некоторыми другими факторами, в различном их сочетании, которые всегда надо учитывать адвокату, ведущему защиту по таким делам. К ним можно отнести:

- неправильные действия участников дорожного движения (исходя из требований ПДД), водителя, совершившего ДТП, водителей других транспортных средств (попутных или встречных), которые находятся в этот момент на дороге;

- неправильные действия пешеходов;

- особенности дорожных условий (например, препятствий на месте ДТП);

- особенности метеорологических условий (например, видимости дороги);

- техническое состояние транспортного средства;

- техническое состояние средств сигнализации;

- неадекватное восприятие самим водителем всего происшедшего, который, подавленный тяжестью наступивших последствий, сразу признает себя виновным, часто необоснованно;

- добросовестное заблуждение очевидцев ДТП об обстоятельствах происшедшего (определение скорости движения транспортного средства перед наездом на пешехода или перед столкновением с другим транспортом, действия самого пешехода-потерпевшего и т.д.).

В данной статье автор не пытается изложить все вопросы, связанные с осуществлением защиты по этой категории дел, а останавливается лишь на некоторых наиболее важных аспектах защиты при обвинении по ст. 264 УК РФ.

Во-первых, должен быть установлен и доказан факт нарушения водителем ПДД. Эти нарушения вытекают из диспозиции ст. 264 УК РФ.

Во-вторых, должен быть установлен и доказан факт наступления последствий, предусмотренных диспозицией ст. 264 УК РФ (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека, смерть по неосторожности одного или несколько людей).

В-третьих, должна быть установлена причинная связь между нарушением ПДД и наступившими последствиями.

Автор статьи обращает внимание, что наиболее сложным в системе защиты по делам данной категории является установление причинной связи между ПДД и наступившими последствиями, т.е. третьего условия.

Только совокупность этих трех наиболее важных условий дает основание для привлечения водителя к уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ.

Приведу конкретный пример из судебной практики.

Воронин был осужден по ч. 1 ст. 211 УК РСФСР (в настоящее время ст. 264 УК РФ). Он был признан виновным в том, что при перевозке молока на закрепленном за ним автомобиле-молоковозе в нарушение п. 9.6 ПДД (действовавших на момент совершения им ДТП), не справился с управлением и допустил опрокидывание автомобиля.

Прекращая в отношении Воронина дело производством за отсутствием в его действиях состава преступления, Верховный Суд РФ указал, что во время управления Ворониным автомобилем погодные условия были очень трудными и сложными, и поэтому он вел автомашину с небольшой скоростью, примерно 15 - 17 км в час. Передний отсек цистерны был неисправен, из-за этого молоко перевозилось в заднем отсеке, который был к тому же заполнен примерно на 2/3. Это обстоятельство затрудняло управление автомобилем и способствовало его опрокидыванию. Когда он проезжал мимо леса, автомобиль из-за грязи стало заносить, ему своими действиями не удалось предотвратить опрокидывание с помощью рулевого управления.

Показания Воронина были объективно подтверждены другими доказательствами. Вывод же суда о том, что опрокидывание автомобиля произошло из-за превышения Ворониным скорости движения, и о нарушении им п. 9.6 ПДД, носил предположительный характер и не был подтвержден надлежащими доказательствами <*>.

--------------------------------

<*> Сборник постановлений и определений по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 1981 - 1988 гг. М.: Юридическая литература, 1989. С. 302.

Еще более характерным примером является уголовное дело в отношении М., которой органами предварительного следствия было предъявлено обвинение в нарушении ПДД, повлекшем причинение Я. менее тяжких телесных повреждений, совершенных при следующих обстоятельствах.

24 июля 1995 г. около 15 часов М., управляя личным автомобилем, двигалась по ул. Мичурина в г. Красноярске. Подъезжая к регулируемому перекрестку, в нарушение п. 13.8 ПДД (редакция 1994 г.) при включении разрешающего сигнала светофора она не уступила дорогу пешеходу Я., который еще не закончил переход проезжей части. В результате этого М. совершила наезд на последнего, причинив ему менее тяжкие телесные повреждения в виде перелома левой ключицы со смещением.

Ленинским районным судом г. Красноярска М. была оправдана по ч. 1 ст. 211 УК РСФСР (в настоящее время ч. 1 ст. 264 УК РФ) за отсутствием в деянии состава преступления.

Признавая М. невиновной в наезде на Я., суд указал, что несчастный случай произошел вследствие грубой неосторожности самого потерпевшего, который начал переход проезжей части улицы на разрешающий сигнал светофора, а продолжил - на запрещающий сигнал светофора, выйдя из-за стоявшего в левом ряду автобуса непосредственно перед ехавшим на разрешающий сигнал светофора автомобилем М.

В соответствии с п. 4.6 ПДД пешеходы должны остановиться на линии, разделяющей транспортные потоки противоположных направлений. Продолжить переход можно, лишь убедившись в безопасности и с учетом сигнала светофора.

Как видно из материалов дела, М. ехала на разрешающий сигнал светофора, т.е. в соответствии с требованиями п. 13.8 ПДД. Я. же, переходя улицу, нарушил требования п. 4.6 Правил, что явилось причиной наезда на него <*>.

--------------------------------

<*> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. N 10. С. 10.

Очень часто в судебной практике встречаются дела, когда на первый взгляд водитель транспортного средства нарушил требование ПДД, однако при более внимательном и тщательном рассмотрении дела не должен был и не мог предвидеть возникновение опасной ситуации и, следовательно, не нарушал правил безопасности движения.

Так, народным судом Шаумяновского района г. Баку Мамедов был осужден по ч. 2 ст. 208 УК Азербайджанской ССР (ст. 264 УК РФ) к четырем годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима с лишением права управлять транспортными средствами в течение двух лет.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Азербайджанской ССР приговор оставила без изменения.

Мамедов был признан виновным в том, что, управляя автомашиной "Жигули", при проезде по улице Гагарина в г. Баку, следуя со скоростью 35 - 40 км/час, не принял мер к ее снижению или остановке автомобиля при появлении на проезжей части пешехода К., пытавшегося перебежать дорогу. В результате наезда К. от полученных телесных повреждений скончался.

Президиумом Верховного Суда Азербайджанской ССР и Пленумом того же суда были оставлены без удовлетворения протесты заместителя Генерального прокурора СССР, в которых ставился вопрос о прекращении дела за отсутствием в действиях осужденного состава преступления.

Находя постановления этих судебных инстанций неправильными, Генеральный прокурор СССР внес в Пленум Верховного Суда СССР протест, в котором поставил вопрос о прекращении дела за недоказанностью обвинения.

Рассмотрев материалы дела, Пленум Верховного Суда СССР удовлетворил протест по следующим основаниям.

Суд необоснованно признал М. виновным в совершении преступления, сославшись на его объяснения, показания свидетелей М-ва и сына потерпевшего, заключение судебно-автотехнической экспертизы. Однако анализ этих материалов и других собранных по делу доказательств опровергает вывод о доказанности факта нарушения Мамедовым правил безопасности движения.

Как видно из дела, дорожно-транспортное происшествие имело место при следующих обстоятельствах.

М. следовал на автомобиле "Жигули" вблизи осевой линии улицы. Навстречу ему по левой стороне дороги ехала грузовая автомашина "ГАЗ-51", которую обгоняло такси "Волга". Из-за такси неожиданно для М. выбежал пешеход. М. резко затормозил, однако избежать наезда не смог, так как уже не имел для этого технической возможности.

В основу вывода народного суда о доказанности вины М., с которым согласились и последующие судебные инстанции, было положено умозаключение о том, что М. мог видеть пешехода, когда тот еще находился за встречной машиной, и, следовательно, мог своевременно принять необходимые меры для предотвращения наезда. Однако это рассуждение носит предположительный характер и опровергается объяснениями М., показаниями постороннего лица - свидетеля М-ва (очевидца события) и заключениями экспертиз.

Из показаний М. и М-ва следует, что пешеход до появления вблизи середины проезжей части дороги был вне зоны видимости из-за встречных автомашин и представление об опасности возникло у М. лишь с момента появления К. из-за такси.

Согласно протоколам следственного эксперимента, воспроизводства места происшествия и приложенной к ним схеме пешеход после того, как он оказался непосредственно в зоне видимости водителя, преодолел путь длиной 1,7 м, на что ему понадобилась 1 секунда. Этого времени, по данным нескольких проведенных по делу автотехнических экспертиз, было явно недостаточно для остановки автомашины, так как только для подготовки тормозов к действию водителю требуется около секунды.

Заключение автотехнической экспертизы, на которое ссылается суд в приговоре, нельзя признать правильным, поскольку эксперты в данном случае произвели расчеты, исходя из указанных в постановлении о назначении экспертизы результатов другого следственного эксперимента, по которым опасная обстановка для водителя М. должна была считаться возникшей с того момента, как пешеход К. только начал перебегать проезжую часть дороги (шириной 14,7 м) от края тротуара с левой стороны.

Однако эти данные были взяты без учета движения автомашин, за которыми потерпевший, сойдя с тротуара, начал перебегать дорогу.

Эксперты Ш. и Г., производившие в судебном заседании экспертизу, анализируя данные следственного эксперимента и схемы места происшествия с учетом изменения обстановки в результате движения автомашин, пришли к заключению, что потерпевший появился в зоне видимости М. в 2 м от полосы движения его автомобиля и преодолел это расстояние за 1,2 секунды. Водителю же на остановку автомашины требуется 1,8 секунды. Поэтому он не имел технической возможности предотвратить наезд. К такому же выводу пришли и другие эксперты, производившие по данному делу автотехнические экспертизы, в том числе и комиссионные.

Этот вывод соответствует обстоятельствам дела и подтверждает, что автодорожная катастрофа произошла вследствие грубой вины потерпевшего, который, как усматривается из показаний его сына, плохо видел и слышал.

Пленум Верховного Суда СССР в отношении М. отменил все состоявшиеся судебные решения и дело о нем прекратил за недоказанностью предъявленного обвинения <*>.

--------------------------------

<*> Бюллетень Верховного Суда СССР. 1978. N 1. С. 14 - 16.

Таким образом, если адвокат придет к обоснованному выводу, что его подзащитный не нарушал ПДД, он должен сразу же поставить вопрос о прекращении уголовного дела за отсутствием в действиях его подзащитного состава преступления.

Вторым непременным условием, дающим основание для привлечения водителя к уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ, и необходимым признаком объективной стороны этого состава преступления является наступление последствий, предусмотренных диспозицией этой статьи УК.

Такими последствиями являются причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека или причинение по неосторожности смерти одного или двух и более лиц. В этой части вопрос более или менее ясен, так как решение этого вопроса прежде всего зависит от выводов судебно-медицинского эксперта, хотя и тут встречаются иногда сложности.

Поскольку новый Уголовный кодекс предусматривает теперь ответственность за причинение не телесных повреждений, как это было раньше, а вреда здоровью, то Приказом Минздрава РФ от 10 декабря 1996 г. N 407 с 1 января 1997 г. введены в действие Правила судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью.

Степень тяжести телесных повреждений определяется на основании заключений судебно-медицинских экспертов и, как правило, сомнению не подвергается. Однако и тут также встречаются ошибки. Характерным примером такой ошибки является дело известного в середине 1960-х гг. футболиста Московского "Спартака" С., который, управляя автомашиной "Форд", совершил наезд на гр-на Р.

При совершении наезда у Р. была сломана нога, и он был доставлен в 23-ю больницу, где студент-практикант поставил ему неправильный диагноз, что при применении наркоза привело к смерти потерпевшего на операционном столе в результате сердечной недостаточности.

Ясно, что причиной смерти потерпевшего был не перелом ноги, так как от этого не умирают, а совсем другая причина, и поэтому по делу было необходимо проведение комиссионной судебно-медицинской экспертизы для установления причины смерти потерпевшего. Тем не менее С. был осужден именно за то, что совершил ДТП, повлекшее по неосторожности смерть человека, и был приговорен к очень длительному сроку лишения свободы.

Приведу еще один пример из практики Верховного Суда РФ.

Люберецким городским народным судом Московской области О. был осужден по ч. 2 ст. 211 УК РСФСР. Дорожно-транспортное происшествие произошло при следующих обстоятельствах.

3 марта 1981 г. около 17 часов О., следуя по улице пос. Малаховка на закрепленном за ним автомобиле ЗИЛ-130, принадлежащем организации, во время движения задним ходом с одной улицы на другую в нарушение п. п. 1.2, 11.8 Правил дорожного движения (на момент совершения ДТП) не принял всех мер предосторожности и совершил наезд на пересекавшую улицу М., причинив ей легкие телесные повреждения.

В результате телесных повреждений у последней возникло воспаление, некроз тканей правого бедра и сепсис, от которого М. через месяц умерла в больнице.

В кассационном порядке приговор был оставлен без изменения.

Президиум Московского областного суда оставил без удовлетворения протест прокурора области об изменении состоявшихся по делу судебных постановлений - о переквалификации действий О.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР протест заместителя Прокурора РСФСР о переквалификации действий осужденного с ч. 2 ст. 211 на ч. 1 ст. 211 УК РСФСР удовлетворила, указав следующее.

Как видно из заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы, повреждение подкожных тканей правой ноги, причиненное М. 3 марта 1981 г. при дорожно-транспортном происшествии, в момент причинения не являлось опасным для жизни, при отсутствии неблагоприятного фона не должно было повлечь длительного расстройства "здоровья более чем на 21 день и поэтому является легким телесным повреждением".

Принимая во внимание, что травма была причинена потерпевшей при крайне неблагоприятном фоне болезненных изменений правой ноги и общего заболевания, комиссия экспертов пришла к выводу, что независимо от госпитализации непосредственно после происшествия и оказания помощи в условиях стационара у потерпевшей могло возникнуть воспаление, некроз тканей бедра и сепсис со смертельным исходом.

По поводу причинной связи между причиненным потерпевшей при автодорожном происшествии телесным повреждением и наступлением ее смерти в заключении экспертизы сказано следующее: "Между этими легкими телесными повреждениями, возникшим в дальнейшем воспалением и некрозом тканей правой ноги, приведшим к наступлению смерти от сепсиса, причинная связь имеется, но она не прямая, так как основное значение для неблагоприятного исхода имело предшествующее травме состояние травмированной конечности и общее заболевание потерпевшей гипертонической болезнью".

Таким образом, своими действиями О. причинил потерпевшей лишь легкие телесные повреждения, которые не явились прямой причиной ее смерти.

Президиум областного суда оставил без удовлетворения протест прокурора о переквалификации действий осужденного с ч. 2 ст. 211 на ч. 1 ст. 211 УК РСФСР, считая, что для вменения в вину О. смерти потерпевшей как последствия совершенного им нарушения Правил дорожного движения не требуется наличия прямой причинной связи между его действиями и наступившими последствиями.

Однако такой вывод ошибочен. Предусмотренное ст. 211 УК преступление относится к категории совершаемых по неосторожности.

В соответствии со ст. 9 УК РСФСР (действовавшей на момент ДТП) преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, не предвидело возможности наступления общественно опасного последствия своего действия, хотя должно было и могло его предвидеть. В данном случае О. не мог и не должен был предвидеть, что в результате причинения потерпевшей незначительной травмы наступит ее смерть <*>.

--------------------------------

<*> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1984. N 1. С. 10 - 11.

В последнее время потерпевшие идут на различные злоупотребления и пытаются доказать виновность водителя в причинении им или пассажирам телесных повреждений, которых не было. Это прежде всего связано с тем, что из диспозиции ст. 264 УК РФ был исключен такой квалифицирующий признак, как причинение крупного ущерба, и теперь для возбуждения уголовного дела необходимо как минимум причинение вреда здоровью средней тяжести. В такой ситуации получить материальную компенсацию с виновного стало гораздо сложнее, и поэтому потерпевшая сторона стала идти на различные ухищрения, которые бы привели к возбуждению уголовного дела и, в свою очередь, облегчили бы получение материальной компенсации.

В практике автора статьи был случай, когда для возбуждения уголовного дела потерпевшая сторона представила в следственные органы медицинские документы о нахождении в больнице на лечении одного из пассажиров, который находился в автомобиле в момент ДТП. Это обстоятельство и послужило основанием для возбуждения уголовного дела. Однако защите удалось доказать фиктивность медицинских документов, и уголовное дело было прекращено за отсутствием в действиях водителя автомобиля состава преступления.

Таким образом, если в результате ДТП не наступило последствий, предусмотренных диспозицией ст. 264 УК РФ, дающих основание для возбуждения уголовного дела, то адвокат также должен ставить вопрос о прекращении уголовного дела (в стадии предварительного следствия), либо об оправдании подсудимого (в стадии судебного следствия) за отсутствием состава преступления в действиях водителя, либо о переквалификации действий своего подзащитного с более тяжелой части ст. 264 УК на менее тяжелую, как это было в случае с С.

Третьим непременным условием, определяющим возможность привлечения водителя к уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ, является наличие причинной связи между нарушением этим водителем ПДД и наступившими в результате ДТП последствиями, предусмотренными диспозицией ст. 264 УК РФ.

Приведем такой пример.

В соответствии с п. 2.1 ПДД водитель обязан иметь при себе водительское удостоверение, регистрационные документы на транспортное средство или документ, подтверждающий право владения, пользования или распоряжения данным транспортным средством.

Однако возможна такая ситуация, когда водитель может забыть взять с собой указанные документы и при управлении автомобилем совершает наезд на пешехода, причиняя последнему вред здоровью той или иной тяжести, предусмотренный диспозицией ст. 264 УК РФ. На первый взгляд действия водителя подпадают под диспозицию ст. 264 УК РФ (налицо нарушение ПДД и наступление последствий, предусмотренных диспозицией данной статьи), и поэтому он должен быть привлечен к уголовной ответственности по указанной статье УК. Однако это только на первый взгляд. На самом деле в действиях водителя нет состава преступления, так как между нарушением ПДД (отсутствие документов) и тяжкими последствиями отсутствует причинная связь. Даже при наличии указанных документов у водителя наезд все равно был бы совершен.

Характерно в этой связи дело И. Отменяя обвинительный приговор по его делу, Верховный Суд указал, что следственные органы и суд в данном случае не учли, что уголовная ответственность за нарушение ПДД наступает при условии, если допущенные нарушения находились в причинной связи с наступившими вредными последствиями. О наличии такой связи можно было бы говорить, если бы было установлено, что И. не умел управлять автомашиной и поэтому не имел удостоверения на право вождения. Однако заявление И. о том, что удостоверение у него было и что он его потерял, по делу не исследовалось.

Кроме того, из дела не видно, каким образом отсутствие удостоверения отразилось на соблюдении И. ПДД и наезде на пешехода А., что привело к гибели последнего <*>.

--------------------------------

<*> Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР по уголовным делам 1971 - 1979 гг. М.: Известия, 1981. С. 67 - 71.

Необходимо отметить, что практика работы адвоката с производством судебно-автотехнических экспертиз показывает, что эксперты при исследовании возможностей предотвращения ДТП не всегда проводят обязательные технические расчеты, аналитические и графические обоснования своих исследований. При этом специальное изучение подменяется обычным толкованием Правил дорожного движения.

В других случаях экспертные заключения облекаются во внешне убедительную форму, вуалируются специальной терминологией.

Такая "заученность" процесса исследования или его выводов не всегда распознается адвокатами из-за недостаточного опыта работы, излишней доверчивости к возможностям экспертизы.

Приведу характерный пример из судебной практики.

К. был признан виновным в нарушении правил безопасности движения автотранспорта, повлекшем смерть потерпевшего.

Согласно приговору преступление совершено при таких обстоятельствах. К., будучи в состоянии алкогольного опьянения, проезжая по улице, несмотря на гололед, вел свой автомобиль со скоростью, не обеспечивающей безопасности движения; в результате этого его автомобиль занесло, и после удара последнего правой стороной о столб находившаяся в автомобиле С. получила тяжкие телесные повреждения и умерла на месте происшествия.

Отменяя приговор, Пленум Верховного Суда указал, что для обвинения лица в нарушении ПДД необходимо установить, что виновный, управляя транспортным средством, нарушил правила безопасности движения, в результате чего наступили указанные в статье вредные последствия. При отсутствии этих признаков сам по себе факт несчастного случая при использовании транспортного средства не может рассматриваться как обстоятельство, влекущее уголовную ответственность.

Анализируя имеющиеся в деле данные, Пленум признал, что у суда не было достаточных оснований для вывода о виновности К. в совершении преступления.

Допрошенный по делу К. не признал себя виновным и заявил, что гибель потерпевшей наступила не по его вине, а в результате аварийной обстановки, созданной встречной автомашиной, которая выехала за осевую линию на левую сторону.

Указанные нарушения ПДД водителем встречного автомобиля признаны установленными и в судебных решениях, принятых по делу. Однако, оценивая это обстоятельство, суд в приговоре указал, что не исключает вины К., поскольку оставшийся свободный участок дороги позволял осужденному разъехаться со встречным автомобилем, и ДТП не произошло бы, если бы К. следовал со скоростью, обеспечивающей безопасность движения, тем более в условиях гололеда.

Между тем нарушение ПДД, допущенное водителем встречного автомобиля, как видно из дела, решающим образом повлияло на возникновение ДТП.

Водитель встречного автомобиля следственными органами и судом не установлен и не допрошен. Очевидцы же происшествия показали, что они видели, как навстречу автомобилю К. двигался грузовой автомобиль "ЗИЛ", который стал "вилять" на повороте и "прижал" автомобиль К. к бровке, выехав на левую сторону. Все это привело к тому, что К., пытаясь избежать столкновения, совершил наезд на столб.

О скорости движения автомобиля К. в деле имелись противоречивые сведения.

Так, вывод о превышении установленной скорости суд обосновал ссылкой на заключение автотехнических экспертов, которые на основании повреждений на кузове автомашины и расстояния, на которое она была отброшена после удара, пришли к заключению, что в момент удара о троллейбусную опору скорость движения автомобиля была не менее 35,4 км/час.

Но это заключение противоречит показаниям осужденного и очевидцев происшествия, которые утверждали, что перед ДТП автомобиль под управлением К. двигался со скоростью 20 - 27 км/час. Необходимо отметить также, что к своим выводам эксперты пришли на основании исследования не всех, а лишь отдельных повреждений автомобиля.

Неосновательна была ссылка суда и на то, что К., управляя автомобилем, находился в нетрезвом состоянии. Даже если предположить, что К. действительно находился в состоянии алкогольного опьянения, то и тогда нельзя утверждать о виновности его в совершении преступления.

Как видно из дела, это обстоятельство не находится в причинной связи с произошедшим несчастным случаем и теми тяжелыми последствиями, которые наступили, так как именно водитель встречной автомашины создал аварийную обстановку, приведшую к таким тяжелым последствиям.

При таких обстоятельствах Верховный Суд не усмотрел в действиях К. состава преступления, отменил приговор и производство по делу в отношении его прекратил <*>.

--------------------------------

<*> Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР по уголовным делам 1971 - 1979 гг. М.: Известия, 1981. С. 47.

Наиболее часто в судебно-следственной практике встречаются случаи, когда водитель, двигаясь на автомобиле с превышением скорости на определенном участке дороги, совершает наезд на пешехода или столкновение с другим транспортным средством, причиняя последствия, предусмотренные ст. 264 УК РФ.

В таких случаях адвокат обязан поставить вопрос перед автотехническим экспертом: мог ли его подзащитный предотвратить наезд, если бы он двигался на данном участке дороги со скоростью, допустимой исходя из требований ПДД?

Если эксперт придет к выводу о том, что и при движении со скоростью, не более допустимой (например, исходя из требований ПДД), водитель автомобиля не мог предотвратить наезд, то в таком случае отсутствует причинная связь между нарушением ПДД и наступившими последствиями, предусмотренными диспозицией ст. 264 УК РФ, и, следовательно, в действиях водителя автомашины нет состава преступления.

Приведем пример из практики Верховного Суда РФ.

Г. был признан виновным и осужден за нарушение ПДД, повлекшее причинение М. тяжких телесных повреждений.

Суд признал Г. виновным в том, что он, в нарушение п. 3.73 ПДД (действовавших на момент ДТП), в условиях гололеда двигался на автомобиле с повышенной скоростью - 35 км в час, в результате чего принятые им меры (торможение) с целью предотвращения наезда на пешехода М. оказались безрезультатны.

Водитель автомобиля Г. пояснил, что с учетом гололеда он двигался на автомобиле со скоростью 35 км в час. На расстоянии 15 - 20 метров от автомобиля он увидел человека, внезапно выбежавшего на проезжую часть, там, где не было пешеходного перехода. Сразу, с момента начала пересечения пешеходом проезжей части (т.е. с момента возникновения опасности), водитель принял меры к торможению, но предотвратить наезд уже не смог, так как не было технической возможности.

В своем заключении автотехнический эксперт пришел к выводу, что водитель Г. не имел технической возможности предотвратить наезд в данной ДТС. Потерпевший М. не отрицал, что был в нетрезвом состоянии и рассчитывал, что успеет перейти дорогу.

Таким образом, как видно из обстоятельств дела, наезд на потерпевшего произошел в результате грубого нарушения ПДД самим потерпевшим, а именно: не удостоверившись в безопасности, он стал быстро пересекать проезжую часть дороги перед близко идущим транспортом в месте, где нет пешеходного перехода.

В связи с изложенными обстоятельствами приговор в отношении Г. был отменен и дело производством прекращено <*>.

--------------------------------

<*> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1980. N 1. С. 15.

Подводя итог сказанному, следует отметить, что установление наличия или отсутствия причинной связи имеет определенную сложность, так как предварительно требует оценки действий водителя как с правовой, так и с технической точки зрения. Для установления последнего считаем необходимым постановку перед экспертом-автотехником вопроса о том, усматривается ли с технической точки зрения причинная связь между несоответствием действий участников дорожного движения требованиям ПДД и наступившими последствиями.

Вышеизложенное представляет собой метод так называемого необходимого условия.

Ниже будут приведены практические примеры применения этого метода.

Предлагаемый метод согласуется с мнением тех авторов, которые считают, что суть его следующая: "При решении вопроса о причинной связи следует оценить, наступил бы преступный результат в отсутствие нарушений Правил безопасности дорожного движения, совершенных обвиняемым. Если наступил бы, причинной связи нет" <*>.

--------------------------------

<*> Мачковский А., Печорский В. Установление причинной связи по делам о дорожно-транспортных происшествиях // Социалистическая законность. 1978. N 2. С. 61.

В материалах Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР "Применение судами законодательства об ответственности за автотранспортные преступления", которые актуальны и по сей день, в частности, отмечалось: "Имеются случаи осуждения лиц при отсутствии причинной связи между допущенными ими нарушениями правил дорожного движения и наступившими последствиями" <*>.

--------------------------------

<*> Бюллетень Верховного Суда СССР. 1989. N 4. С. 42.

Таким образом, само по себе нарушение Правил дорожного движения или наступление последствий, указанных в диспозиции ст. 264 УК РФ, при отсутствии причинной связи между ними не могут служить основанием для привлечения к уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ.

Поэтому для установления наличия или отсутствия причинной связи адвокатам, участвующим в делах данной категории, следует пользоваться методом так называемого необходимого условия.

Рассмотрим это на конкретных примерах из практики автора статьи.

1 октября 1998 г. около 21 часа водитель В. двигался в населенном пункте по сухой асфальтированной проезжей части, общей шириной около 12 метров и предназначенной для движения в обоих направлениях; транспортные потоки противоположных направлений были разделены сплошной осевой линией; другая разметка отсутствовала; по ходу движения данного водителя был установлен знак 5.17.1 "Подземный переход", который располагался на расстоянии около 20 метров за местом ДТП.

Хотя искусственное освещение в месте ДТП отсутствовало (по причине его неисправности), водитель В. двигался с ближним светом фар, чтобы не ослепить водителей встречных автомобилей.

Неожиданно в свете фар своего автомобиля на полосе своего движения водитель В. увидел пешехода, который был одет в темную одежду и по этой причине был трудноразличим, так как сливался с общим темным фоном.

С момента обнаружения пешехода в свете фар своего автомобиля водитель В. применил экстренное торможение, однако избежать наезда не смог, и наезд произошел серединой передней части данного автомобиля.

На проезжей части были зафиксированы следы торможения длиной около 23,5 метра, левый из которых располагался (по всей его длине) на расстоянии около 0,5 метра левее разделительной осевой линии.

Кроме этого, следственным экспериментом было установлено, что в свете фар данного автомобиля расстояние видимости дороги составляло около 30 метров, а препятствие (пешеход) - 25 метров.

При решении поставленных вопросов автотехнический эксперт пришел к выводам, что:

- место наезда расположено на следах торможения автомобиля и на полосе его движения;

- скорость движения автомобиля в момент наезда, определенная по следам, составляла около 69 км/ч, а допустимая по расстоянию видимости дороги в свете его фар - не более 59 км/ч;

- с момента обнаружения пешехода в свете фар автомобиля (т.е. с момента возникновения опасности) водитель автомобиля В. не располагал технической возможностью избежать наезда путем экстренного торможения ни при действительной скорости (т.е. определенной по следам торможения), ни при допустимой (как по видимости дороги, так и по условиям движения в населенных пунктах), независимо от того, стоял пешеход или двигался в момент наезда;

- так как водитель В. не располагал технической возможностью избежать наезда на пешехода ни при действительной, ни при допустимой скорости движения, с технической точки зрения отсутствует причинная связь между действиями данного водителя (превышением скорости) и фактом наезда (наступившими последствиями);

- в то же время такая связь усматривается между действиями пешехода (пересечение проезжей части в неположенном месте при наличии в зоне видимости подземного пешеходного перехода) и фактом наезда (наступившие последствия).

Таким образом, как видно из обстоятельств дела, наезд на потерпевшего произошел в результате грубого нарушения п. 4.3 ПДД самим потерпевшим.

Потерпевший пересекал проезжую часть при наличии в зоне видимости (на расстоянии около 20 м за местом наезда) подземного перехода, перед близко идущим транспортом, в месте, где нет пешеходного перехода.

Здесь следует отметить, что при определении численного значения понятия зоны видимости перехода в населенных пунктах для магистральных улиц можно пользоваться расстоянием 200 - 300 метров (см. п. 6.45 Строительных норм и правил 2.07.01-89).

Только при отсутствии в пределах этого расстояния в каждую сторону дороги пешеходного перехода или перекрестка пешеходам разрешается пересекать проезжую часть вне специально предназначенных для этого мест <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Правилам дорожного движения. М., 1996.

С другой стороны, хотя водитель В. и нарушил требования п. 10.1 (в части превышения допустимой скорости), но при возникновении опасности (с момента обнаружения пешехода в свете фар своего автомобиля) он своевременно принял меры к торможению (как этого требуют ПДД) и при этом не имел технической возможности предотвратить наезд ни при превышенной скорости своего движения, ни при допустимой.

Иными словами, даже если бы водитель В. двигался с допустимой скоростью движения, наезд все равно был бы неизбежен, следовательно, отсутствует причинная связь между нарушением им п. 10.1 ПДД и наступившими последствиями.

В связи с изложенными обстоятельствами уголовное дело в отношении водителя В. было производством прекращено по п. 2 ст. 5 УПК РСФСР за отсутствием в его действиях состава преступления.

Рассмотрим еще один пример.

Водитель К. двигался вне населенного пункта, в темное время суток, с ближним светом фар, по сухой асфальтированной трехполосной проезжей части (в данном направлении движения), располагаясь в средней полосе.

Неожиданно данный водитель увидел в свете фар своего автомобиля стоящий на его полосе движения другой автомобиль. Водитель последнего по причине технической неисправности (из-за которой данный автомобиль был неходовым) не мог убрать его за пределы проезжей части.

Кроме того, эта неисправность не позволяла ему включить и аварийную сигнализацию. С момента обнаружения стоящего автомобиля в свете фар своего автомобиля водитель В. применил экстренное торможение, однако избежать столкновения не смог. Сразу с места ДТП оба автомобиля были эвакуированы на штрафную стоянку, куда доступ посторонних лиц был запрещен.

Следственным экспериментом установлено, что расстояние видимости препятствия (стоящего автомобиля) при отражении от световозвращателей света фар автомобиля под управлением водителя К. составляло около 60 метров.

При решении поставленных вопросов автотехнический эксперт пришел к выводам, что:

- на момент столкновения тормозная система автомобиля под управлением водителя К. находилась в технически неисправном состоянии (при неоднократном нажатии на тормозную педаль у него затормаживалось только одно колесо);

- водитель автомобиля К. с момента возникновения опасности (т.е. обнаружения стоящего автомобиля на расстоянии около 60 метров) не имел технической возможности избежать столкновения при технически неисправной тормозной системе и имел такую возможность при технически исправной;

- по вышеуказанной причине с технической точки зрения усматривается причинная связь между несоответствием действий водителя автомобиля К. требованиям п. 1.1 Приложения к Основным положениям по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанностям должностных лиц по обеспечению дорожного движения (т.е. эксплуатация технически неисправного автомобиля) и фактом столкновения (наступившие последствия);

- в то же время такая связь не усматривается между действиями водителя стоявшего автомобиля и фактом столкновения (наступившие последствия).

Таким образом, как видно из обстоятельств дела, столкновение произошло в результате грубого нарушения К. п. 1.1 Приложения к Основным положениям по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанностям должностных лиц по обеспечению дорожного движения, который эксплуатировал свой автомобиль, зная, что его тормозная система технически несправна (в течение нескольких дней до столкновения он периодически доливал тормозную жидкость из-за ее подтекания).

В то же время в действиях водителя стоявшего автомобиля нет нарушений ПДД, так как при вынужденной остановке на проезжей части из-за неожиданно возникшей технической неисправности он не мог включить аварийную сигнализацию и убрать свой автомобиль за пределы проезжей части из-за того, что он был неходовой.

В связи с изложенными обстоятельствами уголовное дело в отношении водителя стоявшего автомобиля также было производством прекращено из-за отсутствия в его действиях состава преступления, а водителю К. было предъявлено обвинение по ст. 264 УК РФ.

Автор обращает внимание на то обстоятельство, что установление непосредственной причинной связи является исключительно прерогативой судебно-следственных органов, и ни один эксперт не вправе входить в эту компетенцию. Поэтому в данных примерах речь шла исключительно об установлении причинной связи именно с технической точки зрения.

Об этом прямо говорится и в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 октября 1969 г. N 50 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения (ст. ст. 211, 211.2, 148.1 УК РСФСР)" с последующими изменениями и дополнениями. В компетенцию судебной дорожно-транспортной экспертизы входит решение только специальных технических вопросов. Поэтому при назначении экспертизы суды не вправе ставить перед экспертами правовые вопросы, решение которых относится исключительно к компетенции суда <*>.

--------------------------------

<*> Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М.: Спарк, 1999. С. 340.

Материал предоставлен Федеральной палатой адвокатов России.

Название документа

"О ПРИЗНАНИИ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА ГАРАЖ"

(О.Н. Захаренкова)

("Адвокатская практика", 2006, N 1)

Дата

18.01.2006

Источник публикации

"Адвокатская практика", 2006, N 1

Автор

ЗАХАРЕНКОВА О.Н.

Примечание к документу

Текст документа