Статья 9 Конвенции

31 Это статья, которая защищает свободу мысли, совести и свободу вероисповедания. Можно понять, что г-жа Претти искренне верит в достоинство помощи при самоубийстве. Она свободна придерживаться этой веры. Но ее вера не может требовать, чтобы ее муж был избавлен от последствий деяния, которое, хотя и совместимо с ее верой, запрещено в соответствии с уголовным законом.

Статья 14 Конвенции

32. Статья 14 Конвенции предусматривает:

Г-жа Претти основывает свои требования на том, что часть 2 (1) Акта 1961 г. ущемляет права тех, кто, как она, не могут из-за неспособности совершить самоубийство. Она полагается на решение Европейского Суда по Правам человека в деле Thlimmenos v Greece (2000) 31 EHRR 411, где суд заявил (с. 424, параграф 44): «Суд полагает, что право, закрепленное в статье 14, касающееся равенства прав, гарантируемых Конвенцией, нарушается, когда Государства обращаются с людьми в аналогичных ситуациях по-разному, без того, чтобы обеспечить объективное и разумное отношение. Однако Суд полагает, что это не единственный аспект запрещения дискриминации в статье 14. Положение, закрепляющее равенство прав, гарантируемых Конвенцией, также нарушается, когда Государства без объективного и разумного оправдания не в состоянии обращаться по-разному с людьми, чьи ситуации очевидно различны».

33. Европейский Суд по Правам человека неоднократно подчеркивал, что статья 14 не автономна, а находится в системе норм Конвенции. Это было отражено в деле Van Raalte v Netherlands (1997) 24 EHRR 503 at p 516, para 33: «Статья 14 Конвенции не имеет никакого независимого существования, так как это трактуется исключительно как равенство прав и свобод, гарантируемых другими положениями Конвенции».

См. также дело Botta v Italy (1998) 26 EHRR 241 at p 259, para 39.

34. Если ни одна из статей, на которые ссылается г-жа Претти, не дает ей права, которого она потребовала, то статья 14 не помогла бы ей, даже если она могла устанавливать, что действие части 2 (1) дискриминационно. Требование по этой статье должно быть отвергнуто на этом основании.

35. Если бы, вопреки моему мнению, права г-жи Претти подпадали бы под одну из статей, было бы необходимо исследовать, является ли часть 2 (1) Акта 1961 г. дискриминационной. Она утверждает, что это так, потому что данное положение не позволяет тяжелобольным людям осуществить их право совершить самоубийство. Этот аргумент, по моему мнению, основан на неправильном представлении. Закон не предусматривает права совершить самоубийство. Самоубийство всегда рассматривалось как преступление аномальное, так как это было единственное преступление, в котором никакой ответчик не может обвиняться. Самоубийство непосредственно (и попытка самоубийства) было декриминализовано, потому что признание общего законного нарушения не действовало как средство устрашения, потому что это бросало негарантированное клеймо на невинных членов семейства самоубийцы и вело к неприятному результату, когда пациенты, оправляющиеся в больнице от неудавшейся попытки самоубийства, преследовались по суду. Но когда Акт 1961 г. аннулировал закон, рассматривающий как преступление самоубийство или попытку самоубийства, это не было предложением совершать самоубийство.

36. В любом случае уголовный закон не может критиковаться как возмутительно дискриминационный, потому что применяется ко всем. Хотя в некоторых случаях делаются исключения, основанные на молодом возрасте преступника, широкая политика уголовного закона должна применяться ко всем. Уголовный закон обычно не делает различий между желающими жертвами и другими: Laskey Jaggard and Brown v United Kingdom (1997) 24 EHRR 39. «Убийство из милосердия», как часто выражаются, является обычным убийством.

37. По этим причинам, которые изложены в позиции Районного Суда, я полагаю, что г-жа Претти не может установить нарушение Конвенции.

Требование против Директора

38. Такое заключение делает ненужным рассмотрение главного основания, по которому Директор противился выдвинутому требованию: то, что он не имел никакой власти предоставить обязательство, которое хотела получить г-жа Претти.

39. Директор не мог высказать позицию относительно преследования по суду, отличную от содержащейся в Кодексе для Обвинителей Короны, которые он обязан соблюдать по части 10 Акта Судебного преследования 1985 г. Полномочия игнорировать и приостановить законы и выполнение законов без согласия парламента были отклонены Биллем о правах 1688. Даже если, вопреки моему мнению, Директор имел полномочия дать запрашиваемое обязательство, он не должен был делать это в данном случае. Он не получил никакой информации о средствах, предложенных для окончания жизни г-жи Претти. Никакое медицинское наблюдение не было представлено. Существовал риск, что ее состояние могло бы ухудшаться до того, что она не могла бы самостоятельно делать ничего, чтобы вызвать свою смерть. Директор злоупотребил бы властью, рискнув поручиться, что совершенное преступление не будет преследоваться в судебном порядке. Требование против него должно быть отклонено по одному этому основанию.

40. Я бы отклонил эту апелляцию».

15. Другие судьи согласились с его заключениями. Лорд Хоуп заявил, как следует расценивать статью 8 Конвенции:

«100. ...Уважение к личной жизни человека, составляющее существо статьи 8, касается самого процесса жизни человека. Г-жа Претти полагает, что заключительные моменты ее жизни – часть акта проживания и она имеет право на то, чтобы они тоже уважались. В этом отношении г-жа Претти имеет право самоопределения. В этом смысле ее частная жизнь распространяется даже на выбор смерти. Но совсем другое подразумевать под этим обязательство дать ход ее желанию закончить собственную жизнь посредством помощи в самоубийстве. Я думаю, что это было бы слишком широким толкованием».

II. ПРИМЕНЯЕМЫЙ ВНУТРЕННИЙ ЗАКОН И ПРАКТИКА

Самоубийство, помощь в самоубийстве и убийство с согласия

16. Самоубийство прекратило быть преступлением в Англии и Уэльсе на основании Акта о самоубийстве 1961 г. Однако часть 2 (1) Акта о самоубийстве предусматривает: «Человек, который помогает, подстрекает, рекомендует или осуществляет самоубийство другого или попытку такого самоубийства, будет осужден на срок, не превышающий четырнадцати лет».

Часть 2 (4) предусматривает: «Никакие процедуры не будут установлены относительно нарушения по этой части, иначе как с согласия Директора Общественных Судебных преследований».

17. Казуальный закон установил, что индивидуум может отказываться принимать продлевающее, сохраняющее жизнь лечение: «Принцип свободы выбора требует, чтобы в даже случае необоснованного отказа пациента от лечения или заботы, продлевающих его жизнь, доктора, ответственные за его состояние, должны поступить в соответствии с его пожеланиями, даже при том, что они не считают, что это в его интересах... В этом случае принцип святости человеческой жизни должен уступить принципу свободы выбора...» (Lord Goff in Airedale NHS Trust v. Bland [1993] AC 789, at p. 864).

18. Этот принцип был недавно подтвержден в деле Ms B v. an NHS Hospital, суждение Апелляционного суда от 22 марта 2002. Также было признано, что «двойной эффект» лечения может законно управляться, что есть лечение, рассчитанное на то, чтобы ослабить боль пациента и страдание, которое могло бы так же, как побочный эффект, сокращать его продолжительность жизни (например, Re J [1991] Fam 33).

Внутренний обзор законодательной позиции

19. В марте 1980 г. Комитет Пересмотра по Уголовному Праву выпустил свой 14 отчет «Нарушения против Человека» (Cmnd 7844), в котором рассматриваются законы, касающиеся различных форм убийства и применимых штрафов. В части F говорилось об убийстве из милосердия. Наказание за преступление человека, из сострадания незаконно убившего другого человека, предлагалось установить в размере двух лет, но это не было поддержано. Было отмечено, что огромное число людей были против такого предложения. Отмечались также трудности и неоднозначность данной проблемы».

20. Было рекомендовано уменьшить наказание за помощь в самоубийстве до семи лет, как достаточно существенное, чтобы защитить беспомощных людей убеждениями недобросовестными.

21. 31 января 1994 г. Выборный Комитет Палаты лордов по Медицинской Этике издал отчет после исследования этических, юридических и клинических значений права человека отказаться от продлевающего жизнь лечения. Комитет получил устные свидетельства от разнообразных правительственных, медицинских, юридических и неправительственных источников и получил письменные свидетельства от многочисленных заинтересованных сторон, поднимающих этические, философские, религиозные, моральные, клинические, юридические и общественные аспекты данной проблемы.

22. Так заключили относительно эвтаназии: «236. Право отказываться от лечения и просьба о помощи в самоубийстве – далеко не одно и то же. Мы долгое время рассматривали позиции свидетелей, защищающих эвтаназию. Многие из нас сталкивались с родственниками или друзьями, находящимися при смерти, чьи последние стадии жизни были так изнурительны, что человек уже казался потерянным, или теми, кто были просто утомлены от жизни... Наше размышление должно также быть учитывать пожелание каждого индивидуума о мирной и легкой смерти, без длительного страдания, и нежелание находиться в зависимости. Мы хорошо обдумали мнение Профессора Дворкина о том, что для нерелигиозных людей легче выбрать способ смерти.

237. В конечном счете, однако, мы не пришли к выводу, что эти аргументы – достаточная причина ослабить запрет общества на намеренное убийство. Такой запрет – краеугольный камень закона и социальных отношений. Он защищает каждого из нас беспристрастно, воплощая веру в то, что все равны. Мы не желаем, чтобы эта защита уменьшилась, а потому против изменения в законе о разрешении эвтаназии. Мы подтверждаем, что бывают отдельные случаи, в которых эвтаназия может показаться оправданной. Но эти случаи не могут определять основу политики, которая имела бы серьезные и широко распространенные последствия. Кроме того, смерть – не только личное, индивидуальное дело. Смерть человека воздействует на жизни других, часто способами и в степени, которая не может быть предсказана. Мы полагаем, что проблема эвтаназии – то, что интерес индивидуума не может быть отделен от интереса общества в целом.

238. Одна из причин такого заключения – то, что мы не можем установить безопасные пределы эвтаназии...

239. Мы также обеспокоены тем, что уязвимые люди – пожилые или больные – могут чувствовать давление, реальное или воображаемое, и просить о ранней смерти. Мы понимаем, что такие случаи идентифицировались бы докторами. Однако мы полагаем, что общество не должно, даже косвенно, поощрять их, искать смерть, а, напротив, должно заботиться о поддержке в жизни».

23. В свете вышеупомянутого Комитет также не рекомендовал никакого изменения в законодательстве относительно эвтаназии (параграф 262).

III. ПРИМЕНЯЕМЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

24. Рекомендация 1418 (1999) Парламентского Собрания Совета Европы (параграф 9): «Комитет Министров поощряет государства – участников Совета Европы, уважать и защищать достоинство неизлечимо больных или умирающих людей во всех отношениях:

c. поддерживая запрещение против преднамеренного убийства неизлечимо больных или умирающих людей;

i. признавая, что право на жизнь, особенно в отношении неизлечимо больного или умирающего человека, гарантируется государствами – участниками, в соответствии со статьей 2 Европейской Конвенции, которая гласит, что «никто не должен быть лишен жизни преднамеренно»;

ii. признавая, что желание неизлечимо больного или умирающего человека умереть никогда не переходит в законное требование умереть от руки другого человека;

iii. признавая, что желание неизлечимо больного или умирающего человека умереть не является законным оправданием намерений причинить смерть».

IV. ВМЕШАТЕЛЬСТВА ТРЕТЬЕГО ЛИЦА

A. Добровольное Общество Эвтаназии

25. Общество, основанное в 1935 г., являющееся ведущей организацией в Великобритании, занимающейся проблемами эвтаназии, утверждает, что, люди должны иметь возможность умереть с достоинством и что несгибаемый юридический режим, который принуждает индивидуума, страдающего от тяжелой болезни, умирать болезненной, длительной смертью, недостойно, вопреки его или ее пожеланиям, что нарушает статью 3 Конвенции. Упоминались причины, по которым некоторые люди осуществляли эвтаназию (например, невыносимая и серьезная боль, усталость от процесса умирания, потеря самостоятельности).

26. Утверждалось, что по сравнению с другими странами в Европе режим в Англии и Уэльсе, который запретил помощь в смерти, наиболее несгибаемый. Только Ирландия обладает таким же. Другие страны (например, Бельгия, Швейцария, Германия, Франция, Финляндия, Швеция и Нидерланды, где подобная помощь оказывается практикующим врачом или юристом) помощь самоубийству не считают преступлением. В других странах наказание за такие деяния были понижены; ни в какой стране, кроме Испании, максимальное наказание не превышает пяти лет лишения свободы.

27. В Англии и Уэльсе случалось, что пациенты просили о помощи и что эвтаназия осуществлялась представителями медицинской профессии и родственников, несмотря на запрет уголовного закона. Поэтому Голландское Правительство признало, что уголовный закон не предотвращал эвтаназию или помогал ей. Голландская ситуация показала, что в отсутствие регулирования немногим меньше 1 % смертных случаев были осуществлены врачами без разрешения закона (3,1 % в Бельгии и 3,5 % в Австралии). Следовательно, оптимальнее было принять закон, который допускал бы и регулировал безболезненную смерть. Данные статистики не свидетельствуют о том, что эвтаназия подвергает опасности уязвимых людей. По крайней мере, с регулируемой системой имелась возможность большей координации механизма эвтаназии, чтобы предотвращать злоупотребления наряду с другими гарантиями.

B. Конференция Католических Епископов Англии и Уэльса

28. Эта организация выдвигает принципы и аргументы, которые аналогичны позициям Конференций других Католических Епископов в других государствах – членах.

29. Подчеркивалось, что фундаментальный принцип Католической веры – то, что человеческая жизнь была даром от Бога, врученным на доверии. Действия с целью убийства другого, даже с его согласия, вредят человеческой сущности. Поэтому самоубийство и безболезненная смерть были вне диапазона нравственно приемлемых выборов при столкновении с человеческим страданием и смертью. Эти фундаментальные истины были также признаны другими верами и современным плюрализмом и светскими обществами, как закреплено в статье 1 Всеобщей Декларации Прав человека (декабрь 1948) и в Европейской Конвенции в статьях 2 и 3.

30. Указывалось, что попытки самоубийства часто являлись следствием перенесенной депрессии или другой психиатрической болезни. Узаконивание любой формы помощи самоубийству или любой формы безболезненной смерти было бы ошибкой исторических размеров, с катастрофическими последствиями для уязвимого человека. Другое исследование показало, что многие, требовавшие помощи в самоубийстве от врача, передумывали, если их депрессия и боль проходили. В их опыте мягкая забота могла практически в каждом случае уменьшить пациенту физические и психосоматические страдания.

31. Выборный Комитет Палаты лордов по Медицинской Этике (1993 – 1994) имел веские причины для заключения после рассмотрения свидетельств (в масштабе, значительно превышающем возможности этого слушания) о том, что любое законное разрешение помощи в самоубийстве кончится массивным ущемлением прав уязвимых людей, вытекающим из давления юридического, психологического и финансового характера.