III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

43. Статья 3 Конвенции предусматривает: «Никто не должен быть подвергнут мучительному, жестокому или унизительному обращению или наказанию».

A. позиции сторон

1. Истица

44. Истица представила Суду свои жалобы, ссылаясь преимущественно на статью 3 Конвенции. Она утверждала, что страдание, с которым она столкнулась, квалифицируется как унижающее достоинство обращение (лечение), подпадающее под действие статьи 3 Конвенции. Она страдает от тяжелой, неизлечимой болезни, находящейся на последних стадиях, и умрет в чрезвычайном волнении и недостойным способом, когда мышцы, управляющие дыханием и глотанием ослабнут до такой степени, что она не сможет дышать и у нее разовьется пневмония. В то время как Правительство не было непосредственно ответственно за это обращение, казуальным решением Суда было установлено, что по статье 3 государство обязано в отношении своих граждан не только воздержаться от применения такого лечения, но также и защитить людей от него. В данном случае это обязательство состояло в том, чтобы предпринять шаги по защите ее от страдания, которое ей иначе придется вынести.

45. Истица настаивала, что статья 3 Конвенции не содержит никакого противоречия между ее правом, которое будет защищено от унизительного лечения, и интересом общества, поскольку ее право абсолютно. Однако такое противоречие имеется, поскольку английский закон наложил общее запрещение на помощь в самоубийстве независимо от индивидуальных обстоятельств случая. В результате этого общего запрещения было отклонено требование истицы о том, чтобы предоставить ее мужу право помочь ей в самоубийстве, не учитывая уникальных обстоятельств дела, в частности, что ее интеллект и способность к принятию решений не были ослаблены болезнью, что она не была ни уязвима, ни находилась в потребности защиты, что ее добровольное желание прибегнуть к помощи мужа в уходе из жизни было поддержано и им, и ее родственниками. Без такого учета обстоятельств дела права индивидуума не могли быть защищены.

46. Истица отметила, что не было необходимости в оценке статьи 3 Конвенции, а даже если и была, то Правительство не имело права рассматривать дело без учета конкретных обстоятельств. Истица не согласна с утверждением Правительства о том, что общее запрещение на помощь в самоубийстве необходимо для защиты уязвимых людей. Такая защита могла быть осуществлена, если бы соблюдалось условие добровольности у тех, кому помогают уйти из жизни.

2. Правительство

47. Правительство утверждало, что статья 3 не охватывает данный случай. Первичное обязательство, наложенное в соответствии с этим условием, было отрицательно: государство не должно применять пытки, жестокое или унизительное обращение или наказание. Случай истицы был основан на предполагаемых обязательствах. Казуальным решением Суд указал, что при возникновении обязательств они должны интерпретироваться таким способом, чтобы не наложить невозможное или слишком тяжелое бремя на власти. Обязательства до настоящего времени возникали в трех ситуациях: когда государство было обязано защитить здоровье человека, лишенного свободы, когда государство гарантировало, что люди в пределах его юрисдикции не были подвергнуты мучительному или другому запрещенному обращению от рук частных лиц, и когда государство принимало меры относительно человека, который применял по отношению к другому жестокое или унизительное обращение. Ни один из этих фактов не уместен в случае истицы, поскольку с ней хорошо обращались, она не жаловалась на недостаточное лечение и никакое государственное действие не предпринималось против нее.

48. Даже если статья 3 и имеет отношение к делу, это не означает наличия права на смерть. Правительство утверждало, что запрещение помощи самоубийству устраняет противоречие между правами индивидуума и интересами общества, в особенности когда дело касается уважения святости жизни и защиты уязвимых людей. Кроме того, в Совете Европы пришли к соглашению, что помощь самоубийству и убийство с согласия являются незаконными во всех странах, кроме Нидерландов. Эта позиция распространена и за пределами Европы.

B. определение Суда

49. Статья 3 Конвенции, как и статья 2 Конвенции, является одной из основных в Конвенции и охраняет основные ценности демократических обществ, составляющих Совет Европы (см. the Soering v. the United Kingdom judgment of 7 July 1989, Series A no. 161, p. 34, § 88). В отличие от других положений Конвенции, эта норма абсолютна, не допускает исключений или возможности ослабления по статье 15 Конвенции.

50. Экспертиза казуальных решений Суда указывает, что статья 3 наиболее часто применялась в контекстах, в которых риск человеку подвергнуться любой из запрещенных форм обращения исходил от преднамеренных действий государственных служащих или общественных властей. Это может быть расценено как наложение прежде всего запретительного обязательства на государство, чтобы избежать причинения серьезного вреда людям. Однако, в свете особой важности статьи 3, Суд был достаточной гибок, чтобы допустить применение этой статьи и в других возможных ситуациях (D. v. the United Kingdom judgment of 2 May 1997, Reports 1997-III, p. 792, § 49).

51. В частности, Суд подчеркнул, что в соответствии со статьей 1 Конвенции, обязательство гарантировать каждому права и свободы, определенные в статье 3 Конвенции, требует, чтобы государства принимали меры, разработанные, чтобы гарантировать, что индивидуумы не подвергаются мучительному, жестокому и унизительному обращению или наказанию, включая обращение частных лиц (см. the A. v. the United Kingdom judgment of 23 September 1998, Reports 1998-VI, p. 2699, § 22). Обязательство государства обеспечить защиту от жестокого или унизительного обращения рассматривалось во многих делах: см., например, A. v. the United Kingdom и Z. and Others v. the United Kingdom [GC] (no. 29392/95 ECHR 2001-V).

52. Что касается типов «обращения», которые охватываются статьей 3 Конвенции, то практика Суда обращается к «жестокости», под которой понимается фактический полный ущерб или интенсивное физическое или умственное страдание. Если обращение оскорбляет или унижает достоинство индивидуума, показывая недостаток уважения, или пробуждает чувства опасения, муки или подчиненного положения, оно может быть характеризовано как унижающее и попадет в пределы запрещения ст. 3 (Price v. the United Kingdom, no. 33394/96, (Sect. 3), ECHR 2001-VIII, §§ 24-30, and Valašinas v. Lithuania, no. 44558/98, (Sect. 3), ECHR 2001-VIII, § 117).

53. В данном случае никакая жестокость к истице не применялась. Нет жалоб на то, что истица не получает адекватную заботу от государственных медицинских работников. Поэтому ситуация истицы не сопоставима со случаем D. v. the United Kingdom, в котором страдающий СПИДом находился под угрозой удаления из Великобритании на остров Cэйнт-Китс, где медицинское лечение его болезни не было доступно и он подвергся бы риску смерти. Государство было бы ответственно за его удаление при таких обстоятельствах. В данном же случае со стороны Великобритании нет нарушения обязательств.

54. Истица утверждает, что отказ DPP дать обязательство не преследовать по суду ее мужа, если он поможет ей совершить самоубийство, и уголовное запрещение на помощь самоубийству влекут за собой жестокое и унизительное обращение, за что государство является ответственным, поскольку это будет причинять ей страдания вследствие того, что ее болезнь достигает окончательных стадий. Это требование, однако, расширяет статью настолько, что, по мнению Палаты лордов, выходит за ее рамки, в то время как Суд должен трактовать Конвенцию динамично и гибко, но в соответствии с фундаментальными целями Конвенции как системы защиты прав человека. Статья 3 должна быть рассмотрена в гармонии со статьей 2, которая до настоящего времени связывалась с ней как отражающая основные ценности демократических обществ. Статья 2 Конвенции – прежде всего запрещение на использование убийства или чего-то, что могло бы довести человека до смерти, и не дает права требовать, чтобы государство разрешило или облегчило его или ее смерть.

55. Суд понимает, что без удовлетворения иска истица стоит перед перспективой тяжелой смерти. Действительно, она является неспособной совершить самоубийство из-за физической неспособности и по закону ее муж стоит перед риском судебного преследования, если он окажет ей помощь. Тем не менее обязательство со стороны Государства, которое охватывает данный случай, не позволяет допустить удовлетворение ее просьбы.

56. Суд заключает, что из статьи 3 Конвенции не возникает никакое обязательство требовать от Правительства или дать обязательство не преследовать по суду мужа истицы, если он поможет ей совершить самоубийство или обеспечить законную возможность для любой другой формы помощи самоубийству.