в основном доверяю

в основном не доверяю

суд

44,04

17,88

прокуратура

36,09

12,25

федеральная служба безопасности

23,84

10,6

органы внутренних дел

39,40

24,17

церковь

33,44

20,86

профсоюзы

30,79

27,15

общественно-политические движения

5,63

48,68

средства массовой информации

32,12

37,09

Этим, видимо, объясняется более высокая безусловная готовность жителей Екатеринбурга в случае необходимости оказать помощь сотрудникам ОВД (в 1996 г. таковых было 13,86%, в 1998 г. – 26,49%). Количество практически готовых прийти на помощь, но в определенных случаях, за это время не изменилось (в 1996 г. – 46,5, в 1998 г. – 45,03%). О возрастании доверия органам милиции косвенно говорит и тот факт, что абсолютное большинство (63,58%) опрошенных в случае угрозы обратятся за помощью в органы внутренних дел.

Жители Екатеринбурга считают, что факторами, обеспечивающими укрепление общественного порядка, являются более качественный отбор и профессиональная подготовка сотрудников ОВД (72,19%), усиление ответственности за правонарушения (62,25%), улучшение технической оснащенности милиции (33,8%) и увеличение зарплаты сотрудникам ОВД (24,17%).

Таким образом, опрос показал, что негативные аспекты в деятельности ОВД обусловлены последствиями переживаемого страной и областью экономического и социального кризиса. Жители Екатеринбурга, отмечая отрицательные стороны работы милиции, в то же время справедливо считают, что мероприятия по укреплению правопорядка и совершенствованию деятельности ОВД должны содержать комплекс мер экономического, материально-технического, правового и воспитательного характера.

Ляушин В.П., кандидат исторических наук, доцент

Уральский юридический институт МВД России

Социально-экономические, политические и правовые предпосылки конфликтов на севере Сибири в период тоталитаризма (20–40-е гг.): исторический аспект

Период 20-40-х гг. в истории Севера был сложным и противоречивым. Именно в этот период здесь проявились самые негативные последствия тоталитарного режима: социально-политические противоречия, конфликты, коррупция и произвол чиновников.

Установление Советской власти на Севере сопровождалось экспроприациями, репрессиями против торгово-купеческих слоев, являвшихся основными поставщиками товаров для коренного населения. Это привело к разрыву традиционных связей, тяжелому экономическому положению региона, находящегося в зависимости от поставок извне.

Первые серьезные столкновения с Советской властью произошли во время крестьянского восстания 1921 г., когда население Обского Севера выступило против большевистской диктатуры. Повстанцы из зырянской деревни Ошворы уничтожили красноармейский отряд под командованием Сосунова, отступавший из мятежного Обдорска. Поддержка местного населения во многом предопределила успех повстанцев на Обском Севере.

Только использование регулярных войск позволило Советской власти подавить это восстание. В целях устрашения местного населения красноармейские отряды прибегали к карательным действиям. Так, полностью были сожжены хантыйские юрты Туш-Бож, Нанг-Ям, Собь и Лох-Пот-Горт, жители которых не могли восстановить свое хозяйство вплоть до 1927 г. Казни прошли в Березово и Обдорске, где было расстреляно более ста ни в чём не повинных людей. Тюменский губком РКП(б) поручил ОГПУ выслать с Севера все антисоветские элементы. В начале 20-х гг. с Обского Севера было депортировано значительное число русских. Зажиточное туземное население, не принявшее большевистской власти, также подвергалось гонениям.

В то же время восстание 1921 г. на Обском Севере заставило власть решать социальные вопросы, пойти на создание органов местного самоуправления. Проблема местного самоуправления широко обсуждалась в среде коренных народов. Учитывая настроения аборигенов, Советская власть пошла на сотрудничество с ними по вопросам местного самоуправления. В конце 20-х гг. на Обском Севере было создано 12 туземных советов, 72 родовых и юртовых совета. Эти мероприятия позволили снять остроту противоречий, но не решили всех проблем Севера.

В то же время утверждение Советской власти в самых удаленных районах Севера и во всех сферах жизни сопровождалось разрушением самобытного уклада национального населения, что неизбежно приводило к противоречиям. Так распространяющаяся советская правовая система вытесняла обычное (традиционное) право коренных народов Севера.

С переходом к нэпу ситуация вновь обострилась. В частности, коренное население, привыкшее платить только один налог (подушный), в новых условиях было обложено различными поборами, что вызвало недовольство.

В это же время обострились противоречия на экономической почве между национальным населением и русским, которое активно осваивало промысловые угодья аборигенов, заселяло места их традиционного проживания. Ситуацию осложнило решение Уралсовета в 1928 г. о предоставлении русскому населению льгот на способы охоты, которые ранее имели только народы Севера. В этих условиях коренным народам приходилось менять места проживания, промысла и откочевывать дальше в тундру.

Со второй половины 20-х гг. Север стал местом ссылки репрессированных. К августу 1928 г. в Тобольском округе насчитывалось более 1,5 тысяч административно-ссыльных. С прибытием репрессированных в округе обострились социально-политические проблемы, выросли цены на жилье и продукты питания. Социальную напряженность усиливало и то, что более 10% ссыльных не могли трудоустроиться, существовали за счет продажи личных вещей и подаяний местных жителей. Бесправное положение, бытовая неустроенность, материальные и моральные трудности административно-ссыльных и спецпереселенцев позволяли работникам ОГПУ чинить в отношении этих категорий населения произвол, что создавало благоприятные условия для коррупции. Работники Тобольского ОГПУ, угрожая физической расправой и немедленной отправкой в отдаленные районы Севера, занимались вымогательством и взяточничеством с репрессированных и переселенцев, отбирали у них личные вещи, ценности и деньги.

Кроме того, используя служебное положение в целях извлечения личной выгоды, руководство ряда отделов ОГПУ на Севере фальсифицировало финансовые документы, по договоренности с вышестоящим начальством создавало неучтенные денежные "фонды". В круг лиц, причастных к формированию теневого "фонда", входили начальник СО ПП ОГПУ по Уралу Шиманкевич, заместитель начальника ПП ОГПУ по Уралу Нодев, начальник Тобольского окружного отдела ОГПУ Заикин, заместитель начальника Тобольского окружного отдела ОГПУ Наговицин, уполномоченный ОГПУ по Обдорскому району Субботин, уполномоченный ОГПУ по Самаровскому району Мингалев, уполномоченный ЭКО Попов.

Способы создания "фондов" были различными. Один из них заключался в том, что составлялись фиктивные ведомости на выдачу пособий репрессированным и на проезд к месту ссылки, а отпущенные на эти цели денежные средства незаконно присваивались руководством ОГПУ. Так, в 1927 г. пособие административно-ссыльным выдавалось по нормам от 5 до 6 рублей 25 копеек, а в Тобольском окружном отделе ОГПУ ведомости составлялись на сумму от 15 до 50 рублей. Фактически же Тобольский ОГПУ осуществлял отправку ссыльных на Север за свой счет, а отпущенные для этих целей средства присваивались начальником ОГПУ Заикиным, часть из которых ценными мехами передавалась вышестоящему руководству в Свердловск и Москву.

Под предлогом оперативно-розыскной деятельности сотрудники ОГПУ незаконно получали бланки Уралторга, что позволяло им составлять фиктивные счета на приобретение материальных ценностей, одежды, обуви и т.д. Кроме того, руководящие работники ОГПУ присваивали вещественные доказательства и конфискованные у преступников материальные ценности.

По ряду фактов можно судить, как распределялись незаконно полученные средства. Так, начальником Тобольского ОГПУ Заикиным было присвоено до 1700 рублей, для заместителя ПП ОГПУ по Уралу Нодева было закуплено и отправлено в Свердловск пушнины на 2 тыс. рублей, члену коллегии ОГПУ Андреевой из Москвы были переданы меха на сумму более 500 рублей и материальные ценности, конфискованные у бандита Рочева. Незаконное списание средств по отдельным счетам порой составляло от 1300 до 1500 рублей.

Попытки добросовестных работников ОГПУ как-то противостоять произволу приводили к трагическим последствиям, т.к. против них фабриковались уголовные дела или следовала физическая расправа.

В опубликованных работах советского периода огромное внимание уделялось показу деятельности партии и других общественных организаций по патриотическому и интернациональному воспитанию граждан на фронте и в тылу, освещению роли советского патриотизма и дружбы народов в достижении победы над фашистской Германией. Что же касается фактов деформации в национальной политике в годы войны, то данный аспект проблемы вообще не затрагивался в работах историков.

 Анализ ранее неизвестных документов позволяет судить, что в годы Великой Отечественной войны были не только успехи, но и серьезные просчеты, деформации в национальной политике, произвол и несправедливость по отношению к целым народам. Так, были ликвидированы национально-государственные образования ряда народов СССР.

Первыми под удар тоталитарной системы попали советские немцы. 28 августа 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР принял указ "О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья", в котором сообщалось: "По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья.

Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы...". В результате проведенной акции автономная республика немцев Поволжья была ликвидирована.

В прежние годы подобные действия властей в 1941 г. объяснялись крайне сложной ситуацией на фронте и стремлением избежать провокационных действий со стороны "пятой колонны". Однако для подобного рода опасений и репрессивных действий не было никаких оснований, так как десятки тысяч советских немцев находились в рядах действующей Красной Армии, а среди оставшегося немецкого населения в Поволжье большинство составляли женщины, старики и дети. Впоследствии красноармейцы немецкой национальности были отозваны с фронта и направлены в трудовые армии. Тем самым эта категория советских граждан была лишена права защищать свое Отечество с оружием в руках.

Следует отметить, что Указ носил противоречивый характер. С одной стороны, в нем сообщалось, что среди немцев Поволжья были десятки тысяч диверсантов и шпионов, а с другой – переселенцам, в том числе врагам и изменникам Родины, предлагалось оказание государственной помощи. Формально Указ касался только немцев Поволжья, но фактически под его действие попали все граждане немецкой национальности. Местами расселения советских немцев стали северные районы Новосибирской и Омской областей, Красноярского и Алтайского краев, Казахстана и другие территории с суровыми климатическими условиями. В местах пребывания советские немцы трудились в сельском хозяйстве, на лесозаготовках и рыбодобыче, в шахтах и на строительстве заводов, проявляя трудовой героизм, вместе со всем народом приближали победу над фашизмом.

В конце 1943 г. на основе огульного обвинения калмыцкого народа в сотрудничестве с оккупантами была упразднена Калмыцкая АССР. Фактически весь народ был незаслуженно обвинен в предательстве и выселен в районы Сибири, Казахстана, Киргизии и Узбекистана. Только на территорию Омской области прибыло 26994 гражданина калмыцкой национальности, из них на Обский Север – 4700 семей (14174 чел.).

На Обском Севере калмыцкое население, испытывая большие лишения, осваивало нетрадиционные виды хозяйственной деятельности на рыбодобыче и лесозаготовках. Жизнь в условиях значительной скученности, высокая норма выработки, недоедание при крайне низком обеспечении продовольствием и предметами первой необходимости привели к высокой смертности среди калмыцкого населения. Согласно официальной статистике в первые пять лет смертность калмыков превышала рождаемость в 6,1 раза.

В тяжелых условиях Севера калмыки добивались высоких трудовых показателей. Так, в отчете Тюменского обкома ВКП(б) за 1944 г. отмечалось, что калмыки на рыбзаводах выполняют нормы выработки на 100–150 %.

В конце 1943 – начале 1944 гг. была совершена несправедливая акция по отношению к ряду народов Северного Кавказа и крымским татарам. Кроме того, в 1944 г. высшим политическим руководством Советского Союза рассматривался вопрос о переселении в Сибирь карел, финнов и вепсов.

Ликвидация в годы Великой Отечественной войны национальной государственности ряда народов СССР, массовое принудительное переселение сотен тысяч людей в отдаленные районы страны привели к серьезным деформациям в национальной политике и социальным противоречиям в условиях тоталитарного режима.

Одним из источников социальных деформаций на севере Сибири было наличие многочисленных слоев спецпереселенцев. С 1941 г. к уже имеющемуся "спецконтингенту" стали прибывать представители репрессированных народов, основу которых составляли немцы Поволжья и калмыки. Их жизнь на Севере характеризовалась бытовой неустроенностью и политической дискриминацией. В силу сложившихся обстоятельств спецпереселенцы стали источником социальной напряженности. Это было обусловлено тем, что некоторые из них, озлобленные репрессиями, распространяли пораженческие настроения среди политически отсталой части населения. Так, высланные на Обский Север бессарабцы вели разговоры о том, что "с приходом немцев и здесь жить будет гораздо лучше".

Проводя массово-политическую работу с населением, партийные комитеты севера Сибири учитывали сложную социальную обстановку в округах. Потускневшая на фоне гитлеровского вторжения тема "внутреннего врага" вновь получила развитие в пропагандистской работе. В выступлениях агитаторов и пропагандистов перед населением новая волна спецпереселенцев квалифицировалась как пособники фашистов, поэтому в отношениях с ними рекомендовалось соблюдать бдительность.

Партийные и комсомольские организации развернули кампанию за повышенную бдительность, которая в ряде мест переросла в шпиономанию – не пропустить проникновения "чуждых элементов" в ряды РККА. Такой прием в массово-политической работе позволял отвлечь граждан от размышлений об истинных виновниках трагедии страны, создавал напряженность, подозрительность в молодежной среде, стимулировал ложную, ничем не обоснованную шпиономанию, разжигал ненависть и озлобленность к новым спецпереселенцам. В результате на первом этапе войны патриотический порыв спецпереселенческой молодежи встать на защиту Родины пресекался решительным образом партийной пропагандой, основывающейся на предубежденности и на довоенных установках по отношению к данной категории населения.

Определенную напряженность в среду спецпереселенцев вносили ограничения на получение образования и выбор профессии. Так, 12 июля 1942 г. Омский облисполком принял специальное постановление "О призыве молодежи в школы ФЗО", где указывалось, что "в цеха завода не будет допускаться молодежь, родители или близкие родственники которой привлекались к судебной ответственности или были раскулачены, арестовывались по разным причинам". Впоследствии на основании директивы НКВД СССР от 25 мая 1944 г. дети спецпереселенцев, направленные в школы ФЗО и ремесленные училища, снимались с учета спецнаселения.

Среди причин, вызвавших социальные противоречия и конфликты на севере Сибири, можно выделить чрезмерное усиление репрессивных сторон командно-административной системы, элементы внеэкономического принуждения и различные формы социального неравенства.

Заметным явлением на севере Сибири в годы войны были антиколхозные настроения и действия, что подтверждается рассекреченными архивными документами. Своеобразной формой социального протеста можно считать распространение различных антиколхозных высказываний. Среди сообщений 1941 г. в Омский обком ВКП(б) "О политических настроениях в Северных округах" имеется информация о гражданке Е.Г. Баландиной из д. Чембакино Самарского района, которая вела разговоры следующего содержания: "В существующих колхозах беспорядок. Вот скоро придет немец, наведет свои новые порядки, и жить будет легче". В д. Большие Юрты И.П. Волков заявил: "Все равно нам придется жить единоличниками, поэтому колхоз укреплять незачем".

Преступная беспечность, произвол торгово-снабженческих организаций существенно осложняли обстановку и вносили определенную напряженность в обеспечение населения севера Сибири продовольствием. Так, в 1942 г. распоряжение треста о снятии со снабжения продовольствием колхозников-рыбаков привело к стихийному социальному протесту среди коренного населения Ямало-Ненецкого округа. В результате коренное население 51 хозяйства покинуло места лова и ушло в тундру. Впоследствии сотрудниками НКВД было сфабриковано дело об антисоветском выступлении, и проблема из экономической плоскости была перенесена в политическую.

Не выдерживает критики доминировавший ранее в отечественной исторической литературе тезис о непротиворечивости и бесконфликтности социальной сферы советского общества. Реальная действительность того времени наглядно демонстрировала обнажение социального неравенства, противоречия между рядовыми тружениками и партноменклатурой, социальная защищенность которой даже на самых нижних ступеньках управленческой иерархии была намного выше, чем колхозника или рабочего. На основе постановления СНК СССР от 12 июля 1943 г. "О снабжении руководящих работников партийных, комсомольских, советских хозяйственных и профессиональных организаций" бюро Ханты-Мансийского окружного ВКП(б) от 22 сентября 1943 г. разработало правила, установило нормы (см. таблицу) и определило порядок снабжения управленцев различных рангов.