§ 1. Постановка  вопроса и общее решение

1. Советское уголовное право составляет одну из отраслей советского социалистического права. Как и любая другая отрасль советского права оно представляет собой совокупность правил поведения, установленных советскими законами в целях охраны, закрепления и развития социалистических порядков, общественных отношений социализма. Соблюдение этих правил в случае необходимости обеспечивается государственным принуждением.

Вместе с тем уголовное право отличается от других отраслей советского права рядом особенностей. Иначе и не может быть, так как в противном случае не было бы оснований для существования уголовного права в качестве особой, самостоятельной отрасли права.

Однако по вопросу о том, каковы эти особенности, в советской литературе нет достаточной ясности.

Если обратиться к соображениям, излагаемым по вопросу о системе права в учебниках теории государства и права, то нельзя не прийти к выводу, что специфика уголовного  права,   по мнению  авторов  этих учебников,

>>>9>>>

заключается в том, что оно не регулирует общественные отношения, а относится к ним как-то иначе, например, как говорят иной раз, охраняет общественные отношения, регулируемые другими отраслями права1.

Прежде всего необходимо установить, регулируют ли нормы права непосредственно общественные отношения дли  что-либо  иное.

Нам представляется, что нормы любой отрасли советского социалистического права могут регулировать и фактически регулируют только действия, поступки, поведение людей. «Всякая норма права по своему непосредственному интеллектуально-волевому содержанию,— отмечает Н. Г. Александров,— есть определенный указатель (поведения людей в их взаимоотношениях друг с другом»2. Веления и запреты закона обращены к людям, более того, к людям, способным понимать волеизъявления законодателя и действовать в соответствии с ними. Особенно ясно это видно на примере уголовного закона. Положения советского уголовного права о возрасте, с наступлением которого возможна уголовная ответственность, о вменяемости как необходимой предпосылке, умысле и неосторожности как необходимых условиях уголовной ответственности свидетельствуют о том, что советский уголовный закон адресуется к лицам, по своему возрасту, психическому состоянию и обстоятельствам дела способным отдавать себе отчет в своих действиях, руководить ими, сознавать характер причиняемых этими действиями последствий.

Уголовный закон, запрещая совершение определенных действий, направляет (Поведение людей, требует от них воздержания от совершения преступлений3.

1  См. «Теория государства и права», М, 1949, стр. 443, 450; см. также учебник «Теория государства и права», изданный в 1955 году, а также соображения М. Д. Шаргородского и О. С. Иоффе по этому вопросу в статье   «О системе советского права»    («Советское государство и право» 1957 г. № 6, стр. 108—109).

2  Н.  Г. Александров,    Сущность права, М.,  1950, стр. 33; его же, Законность и правоотношения в советском обществе, М., 1955, стр. 84. См. также С. Н. Б р а ту сь, О роли советского права в использовании экономических законов социализма, Сборник «О роли права в использовании экономических законов», М., 1954, стр. 15, 16; М. П. Карева, С. Ф. Кечекьян, О социалистических правоотношениях, М., 1956, стр. 21.

3  См. А. Л. Ривлин, Об уголовнопрововых и уголовнопроцес-суальных отношениях, «Правоведение» 1959 г. № 2.

>>>10>>>

Следует, однако, иметь в виду, что регулирование поведения граждан правовыми средствами — это, само собой разумеется, не самоцель и не конечная цель права. Закон обязывает граждан воздерживаться от совершения или, наоборот, требует от них совершения определенных действий в первую очередь не для того, чтобы приучить их к послушанию, а ради закрепления определенных отношений, которым мог бы быть причинен ущерб в случае совершения запрещенных или несовершения требуемых законом действий.

Правовая норма — это правило, призванное направлять поведение людей в целях закрепления порядков, выгодных  господствующему классу.

Это положение в полной мере относится и к советскому уголовному праву. Обязывая граждан совершать одни действия и воздерживаться от совершения других, предоставляя государственным органам право применять наказание за нарушение этой обязанности, нормы советского уголовного права, как и нормы любой другой отрасли советского права, закрепляют устои социализма, его ведущие принципы, социалистические общественные порядки. Иными словами, связывая как с актом издания, так и с актом нарушения нормы уголовного закона определенные правоотношения, советский уголовный закон и применяющий его советский суд закрепляют определенные  общественные отношения1.

Советское уголовное право — одна из отраслей советского социалистического права, для которого установление правил поведения граждан есть лишь метод достижения им его конечной цели — закрепления социалистических общественных отноше-н и й. Таким образом, советское уголовное право, как и любая другая отрасль советского права, регулирует поведение людей и таким путем закрепляет определенные отношения между

1 Как видно, указанные уголовноправовые отношения возникают в связи с нормой уголовного закона. Их не следует смешивать с теми общественными отношениями, часто имеющими, как будет показано ниже, характер общественно-правовых отношений, которые могут существовать независимо от уголовного закона и ради закрепления и охраны которых создаются и существуют уголовноправовые отношения. См. М. И. Федоров, Понятие объекта преступления по советскому уголовному праву, «Ученые записки Пермского государственного университета имени Горького», т. XI, вып. 4, кн. 2, 1957, стр. 182.

>>>11>>>

людьми в обществе — общественные отношения   социализма.

Далее необходимо остановиться на вопросе: можно ли вообще противопоставлять друг другу различные отрасли права то тому признаку, что одни из них закрепляют или «регулируют» общественные отношения, тогда как другие только охраняют их? Можно ли, в частности, на этой основе противопоставлять уголовное право как «охранительную» отрасль права другим — закрепляющим или «регулирующим» отраслям?

На первый взгляд может показаться, что на этот вопрос должен быть дая положительный ответ. Достаточно указать, что трудовая дисциплина на транспорте, порядок исполнения гражданами СССР почетной обязанности службы в вооруженных силах, порядок ввоза товаров из-за границы и вывоза их за пределы СССР, производство строительных и горных работ, охрана труда и т. д. регулируются специальными законоположениями не уголовноправового характера. В то же время нарушение установленных этими законоположениями правил 'влечет за собой уголовную ответственность по статьям уголовного закона — за нарушение работниками транспорта трудовой дисциплины, нарушение порядка несения воинской службы, контрабанду, нарушение законов, регулирующих применение труда, законов об охране труда и т. д.

Однако с таким решением вопроса нельзя согласиться.

Даже если придерживаться весьма распространенного взгляда, согласно которому отдельные отрасли права (гражданское, трудовое, земельное, колхозное, Семейное) регулируют1 те или иные общественные отношения (имущественные, трудовые, по землепользованию, брачные и семейные), то и тогда остается бесспорным, что понятием «регулирования» охватывается и правовая охрана этих отношений от нарушений. Так, неуплата долга может повлечь принудительное взыскание должного по решению суда, нарушение трудовой дисциплины может иметь своим результатом увольнение нарушителя с работы. Нетрудно видеть, что во всех этих случаях речь идет  о различных   методах   охраны  общественных

1 Мы видели, что в этом случае правильнее говорить о закреплении общественных отношений.

>>>12>>>

отношений социалистического общества. Таким образом, момент охраны общественных отношений в отличие от их регулирования не является специфическим для уголовного 'права.

С другой стороньп, считая, как уже указывалось, действия, поступки людей непосредственным предметом (правового регулирования, следует прийти к выводу, что уголовное лраво охраняет те или иные общественные ■отношения 'посредством регулирования'поведения людей; с этой стороны оно ничем не отличается от других отраслей трава. Таким образом, момент «регулирования общественных отношений» в отличие от их охраны не является специфическим для гражданского, трудового и других отраслей права.

Далее против рассматриваемого вывода можно выдвинуть и другие аргументы. Если считать, что уголовное право только охраняет общественные отношения, регулируемые другими отраслями права, то возникает вопрос, какими отраслями трава регулируются общественные отношения, охраняемые уголовным правом, например, при убийстве и других преступлениях против личности. Возможность применения интересующего нас вывода к фальшивомонетничеству, спекуляции и ряду других преступных деяний крайне сомнительна. Даже в приведенных примерах уголовная ответственность наступает не ,во всех случаях (нарушения запрета или требования гражданского, трудового и т. in. законодательств, а только при наличии определенных условий, обычно указанных в самом уголовном законе. Так, нарушение трудовой дисциплины на транспорте может влечь уголовную ответственность только при фактическом или возможном наступлении указанных в уголовном законе тяжких последствий (ст. 22 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления 1958 года). Контрабанда является .преступлением лишь при наличии определенных квалифицирующих признаков (ст. 15 того же Закона). Закон об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 года в ряде случаев (п. «б» ст. 3, п. «б» ст. 5 и др.) предусматривает отпадение уголовной и применение дисциплинарной ответственности при наличии смягчающих вину обстоятельств.

Таким образом, мы и с этой стороны не усматриваем принципиальных   различий   между   уголовным    правом

>>>13>>>

и другими отраслями советского права: как и любая отрасль советского социалистического права, уголовное право, регулируя своими нормами поведение людей, тем самым закрепляет общественные отношения социализма и охраняет их от нарушений. Уголовиоправовая о х р а-н а этих отношений есть средство, а регулирова-н и е поведения людей нормами уголовного закона представляет собой метод закрепления социалистических общественных отношений.

Положение о том, что нормы советского уголовного права закрепляют и охраняют социалистические общественные отношения и что, следовательно, именно эти отношения являются также объектом совершаемых в СССР преступлений, подтверждается советским уголовным законодательством и признается в советской уго-ловншравовой литературе.

Что касается уголовного законодательства, то характеристика уголовного права как средства охраны общественных отношений от преступлений как посягательств именно на общественные отношения, а не на что-либо иное нашла отражение уже в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР  1919 года.

Во введении к этому документу подчеркивается служебная роль уголовного права и указывается, что объектом преступления являются новые условия общежития, которые уголовное право берет под свою защиту.

В соответствии со ст. 2 Руководящих начал содержанием уголовного права являются правовые нормы и другие правовые меры, охраняющие систему общественных отношений данного классового общества от нарушений (преступлений) посредством репрессии (наказания).

Отсюда следует (ст. 5 Руководящих начал), что «преступление есть нарушение порядка общественных отношений, охраняемого уголовным правом».

Поэтому под наказанием Руководящие начала понимали «...те меры принудительного воздействия, посредством    которых    власть    обеспечивает    данный    порядок общественных  отношений   от   нарушителей    последнего (преступников)» (ст. 7).

Формулировки Руководящих начал подверглись дальнейшей разработке и были уточнены в позднейших законодательных актах. Уголовный кодекс РСФСР 1922 года в ст. 5 устанавливал чрезвычайно важное положе-

>>>14>>>

ние, что уголовное законодательство РСФСР «...имеет своей задачей 'правовую защиту государства трудящихся от преступлений... и осуществляет эту защиту путем применения к нарушителям революционного правопорядка наказания...». В соответствии с этой формулировкой объектом всякого преступления является государство трудящихся, а тем самым и установленные в нем, поддерживаемые и охраняемые им социалистические общественные отношения, тогда как установленный этим государством правопорядок есть средство охраны таких отношений. Нарушение правопорядка являе'тся, таким образом, способом посягательства на государство трудящихся, на существующие в нем общественные отношения, охраняемые социалистическим правопорядком. Этот вывод 'подтверждался 'положением ст. 6, л о которой «преступлением признается всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени». Аналогичная формулировка содержалась и в ст. 6 УК РСФСР 1926 года, которая устанавливала, как известно, что «общественно опасным признается всякое действие или бездействие, направленное против советского 'строя или нарушающее 'правопорядок, установленный рабоче-крестьянской властью...».

Исходя из того, что социалистический правопорядок представляет собой совокупность закрепляемых правом и охраняемых им социалистических общественных отношений, ст. 1 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года устанавливает, что советское уголовное законодательство имеет своей задачей охрану советского общественного и государственного строя, социалистической собственности, личности и прав граждан «и всего социалистического правопорядка» от преступных посягательств1. Упоминания об общественных отношениях как объекте преступления встреча-

1 Имея в виду, что в советском законодательстве и в советской литературе по уголовному праву принято и не без основания подчеркивать охранительную сторону уголовного права, мы в дальнейшем будем говорить об охране социалистических общественных отношений уголовным правом, не забывая, разумеется, что, как уже указывалось, уголовноправовая охрана этих отношений есть средство их закрепления.

>>>15>>>

ются и в материалах судебной практики. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР в определении от 6 июня 1957 г. отказалась 'признать состав фальшивомонетничества в действиях Б. и других, которые изготовляли >и сбывали фальшивые десятирублевки царской чеканки. Коллегия сослалась на то, что «объектом фальшивомонетничества являются советская денежная и кредитная система или общественные отношения, возникшие в связи с заключенными СССР международными соглашениями»1.

На позициях трактовки преступления как посягательства на социалистические общественные отношения, охраняемые советским уголовным законом, стоит в Основном и советская наука уголовного права.

Еще в 1924 году А. А. Пионтковский в одном из первых советских учебников уголовного права подчеркивал, что, исходя из общего марксистско-ленинского учения о преступлении, объектом всякого преступного деяния следует считать общественные отношения, охраняемые всем аппаратом уголовноправового принуждения2. С тех пор эта точка зрения >»е ставилась под сомнение .никем из советских криминалистов.

В учебнике Общей части уголовного права для юридических институтов и факультетов 1952 года говорится, что «всякое преступление, совершенное в нашей стране, прямо или косвенно посягает на общественные отношения социалистического общества...»3. «Объектом преступления в понимании социалистического права,— написано в учебнике Особенной части уголовного права,— являются социалистические общественные отношения»4. Эта формулировка с незначительными изменениями воспроизведена в учебнике Общей части, изданном в 1959 году5. Авторы учебника для юридических  школ  пишут,

1  «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1957 г. № 4, стр. 38—39.

2  См. А. А Пионтковский, Уголовное право РСФСР, часть Общая, М., 1924, стр. 129—130.

3  «Советское    уголовное    право.    Общая    часть»,    М.,     1952, стр   175; см.   также   «Уголовное   право. Общая   часть»,   М., 1948, стр. 291.

4  «Советское   уголовное   право,   часть   Особенная»,   М., 1957, стр. 8;    «Советское уголовное право, часть    Особенная», Л.,    1959, стр. 7.

6 См. «Советское    уголовное    право. Общая    часть», М.,  1959, стр. 117.

>>>16>>>

что «преступление всегда посягает на то или иное общественное отношение: вар посягает на общественную или личную собственность; хулиган посягает на правила социалистического общежития; в;зяточник — на нормальную работу государственного аппарата. Посягательство на общественные отношения приобретает известную юридическую форму и выражается в нарушении норм уголовного закона»1. «В марксистском понимании,— пишет проф. А. Н. Трайшш,— объектом всякого посягательства являются общественные отношения, установленные в интересах господствующего класса. Объектом преступления в системе социалистического уголовного права являются социалистические отношения»2. «Материальный признак, свойственный отдельному преступлению и общему, т. е. совокупности всех преступлений,—■ указывает проф. Н. Д. Дурманов,— опасность деяния для определенных общественных отношений»3. Н. И. Загородников в работе, в значительной мере посвященной проблеме объекта преступления, пишет: «Объектом преступления в советском социалистическом уголовном праве являются социалистические общественные отношения, охраняемые уголовным законом»4. «Всякое преступление, в чем 'бы оно ни выразилось,— замечает М. А. Шнейдер,— всегда тем или иным образом направлено против социалистических общественных отношений и в силу этого является общественно опасным»5. Проф. Н. Д. Дурманов в

1  «Уголовное право», учебник для юридических школ, М.,  1947, стр. 66.

2  А. Н. Т р а й н и н, Общее учение о составе преступления, М ,

1957,  стр. 123.

3  Н. Д. Дурманов,    Понятие    преступления,   М.—Л.,  1948, стр. 96.

4  Н. И. Загородников, Значение объекта преступления для определения    меры наказания  по  советскому    уголовному    праву, «Труды Военно-юридической академии», т. X, М., 1949, стр. 12.

5  М. А. Шнейдер, Советское уголовное право, часть Общая, М., 1955, стр. 113. См. также   Г. А. М е н д е л ь с о н,   Ю. М.  Ткаче в с к и й, Уголовная ответственность за мелкое хищение государственного и общественного имущества, М., 1957, стр. 27; И. С. Т и ш-к е в и ч, Приготовление и покушение    по    советскому   уголовному праву, М., 1958, стр. 17, 19, 21; Г. А. К р и г е р, Ответственность за хищение государственного  и общественного   имущества   по   советскому уголовному праву,    М„  1957, стр.  17;    Н. Ф. Кузнецова, Значение преступных последствий для уголовной ответственности, М.,

1958,  стр. 14, 18, 20; Н. П. Кучер я вый, Ответственность за взяточничество    по    советскому    уголовному    праву,    М.,  1957,    стр. 44;

>>>17>>>

работе «Понятие .преступления» подчеркивает, что трактовка шрвступления как деяния, опасного для общественных отношений, является общепризнанной в советской науке1.

Признание советскойтравовой наукой этой концепции объекта объясняется, на наш взгляд, тем, что трактовка общественных отношений в качестве объекта преступления, представляя собой вывод из общего определения трава, приведенного выше, дает возможность раскрыть полностью социалистическое содержание советского уголовного права, его актив'но-творческую роль в борьбе за новый социалистический строй общественных отношений, за переход к коммунизму.

В то же цремя необходимо отметить, что некоторые советские криминалисты, соглашаясь с тем, что объектом преступления в СССР являются социалистические общественные отношения, ограничивают действие этого положения только областью общего   объекта — объекта

В. Н. Кудрявцев, О противоправности преступления, «Правоведение» 1959 г. № 1, стр. 71; С. И. Тих енко, Борьба с хищениями социалистической собственности, связанными с подлогом документов, М., 1959, стр. 37, 46, 47; L. Lernell, Wlasnosa spoleczna jako przedmiot ochrony prawa karnego, 1959, s. 462—464.

1 Для того чтобы убедиться в этом, достаточно просмотреть авторефераты защищенных за ряд лет докторских и кандидатских диссертаций по Особенной части (их более 100). Авторы диссертаций «общим объектом» преступления в СССР единодушно признают социалистические общественные отношения.

В ряде случаев общественные отношения указываются советскими авторами в качестве объектов отдельных преступлений или их групп. Это имеет место во всех случаях, когда объектом преступления именуется социалистическая или личная собственность, трудовые отношения (см. «Советское уголовное право, часть Особенная», М., 1951, стр. 266; 3. А. Вышинская, Преступления в области трудовых отношений, М., 1949, стр. 59; Н. Ф. Крылов, Преступления в области техники безопасности и их расследование, автореферат кандидатской диссертации, М., 1954, стр. 9; М. М. К и сени hick и й, Уголовная ответственность за злоупотребление служебным положением по советскому праву, автореферат кандидатской диссертации, М., 1951, стр. 16; М. В а с и к о в а, Борьба с преступными посягательствами на водное хозяйство Узбекистана, автореферат кандидатской диссертации, М., 1950, стр. 11). См. также К. Tibi-i a n z I,   Poznamky k discusi о zavineni v trestnim pravu, «Pravnik»

1954,  № 17, str. 417; G e r a t s, Die Lehre vom Objekt bes Verbrechens,

1955,   s. 6. См. также Boris Vybiral (указанная работа, стр. 155), который указывает, что материальным  признаком  объекта является его характер общественного отношения, тогда как защищенность объекта уголовным правом есть его формальный признак.

>>>18>>>

всех преступлений, совершаемых в социалистическом государстве. Что касается непосредственного объекта, т. е. объекта отдельных преступлений, то в этой области ука-заеные криминалисты считают необходимыми некоторые оговорки. Так, в вышедшем в 1943 году третьем издании учебника Общей части для юридических высших учебных заведений указывалось, что определенные общественные отношения включены в качестве объекта посягательства лишь в немногие составы, тогда как в большинстве составов непосредственным объектом «... являются не определенные общественные отношения, а те или иные государственные или общественные интересы или интересы отдельной личности, посягательства на которые вместе с тем нарушают существующие в СССР общественные отношения...»1. В четвертом издании того же учебника, вышедшем в 1948 году, и в учебнике Общей части, изданном в 1952 году, подчеркивается, что в большинстве составов непосредственным объектом являются не сами общественные отношения, а материальное выражение соответствующих общественных отношений или субъекты этих отношений2. Эта формулировка воспроизведена в учебнике Общей части уголовного права 1959 года с тем отличием, что в этом случае речь идет о «материальном, имущественном» выражении общественных отношений3.

2. Все изложенное выше дает представление не о специфике уголовного права, а о моментах, объединяющих его с другими отраслями советского права. Все отрасли советского права имеют дело с общественными отношениями социализма, закрепляя их посредством регулирования поведения людей — участников таких отношений и охраняя эти отношения от нарушений. Чтобы решить вопрос о специфике уголовного права, следует ответить еще на один предварительный вопрос: распространяется ли на уголовное право общее теоретическое  положение

1  «Уголовное право, Общая часть», М., 1943, стр. 111. См. также «Советское уголовное право, часть Особенная», Л., 1959, стр. 7.

2  См. «Уголовное право, Общая часть»,   М., 1948, стр. 291—292; «Советское уголовное право, часть Общая», М., 1952, стр. 176.

3  См.   «Советское   уголовное   право,   Общая часть»,   Л., 1959, стр. 119. См. также М. И. Федоров, Понятие объекта преступления по советскому уголовному праву, «Ученые записки Пермского государственного университета   имени Горького»,   т. XI, вып. 4, кн. 2, 1957, стр. 181.

>>>19>>>

о том, что различные отрасли советского права отличаются друг от друга по характеру закрепляемых и охраняемых ими общественных отношений?

Очевидно, например, что советское трудовое право закрепляет социалистические общественные отношения в области применения труда — общественные трудовые отношения, советское семейное право закрепляет определенный строй семейных отношений и т. д. Об уголовном праве с такой же определенностью сказать нельзя.

Чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо рассмотреть 'некоторые положения действующего законодательства и попытаться выяснить, чем определяется выделение тех или иных деяний из числа правонарушений вообще в область преступного и наказуемого1.

В некоторых случаях преступность действия определяется по закону свойствами субъекта правонарушения. Например, когда лицо повторно совершает деяние, которое, совершенное впервые, не является преступлением. Так обстоит дело с мелкой спекуляцией. (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 сентября 1957 г.). За оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни состоянии, в уголовном порядке может отвечать лишь тот, кто был обязан иметь заботу об оставленном (ст. 156 УК РСФСР).

За последнее время вследствие повышения роли общественности в борьбе с преступностью значение свойств субъекта в интересующем «ас отношении возрастает. В связи с опубликованием проекта Закона о повышении роли общественности в борьбе с нарушениями советской законности и правил социалистического общежития уместно поставить вопрос о признании общественной опасности субъекта своего рода предпосылкой преступления. Само собой разумеется, в большинстве случаев сам характер совершенного преступления свидетельствует об общественной опасности совершившего его лица. Однако при совершении некоторых малозначительных деяний, описанных в уголовном законе с объективной стороны,

1 Вопрос о том, какие общественные отношения и в каких пределах охраняются уголовным правом, представляет для нас интерес лишь постольку, поскольку мы стремимся выяснить специфику уголовного права со стороны объекта уголовноправовой охраны. Уяснение этой стороны дела поможет определить содержание самого понятия объекта преступления.

>>>20>>>

дело обстоит иначе. Мелкое хулиганство, мелкое хищение государственного и общественного имущества, мелкая спекуляция, изготовление самогона без цели сбыта, совершенные впервые, часто не свидетельствуют об общественной опасности субъекта, поэтому указанный законопроект совершенно обоснованно не считает при этих условиях такие деяния преступными1.

В других случаях действие является преступным лишь при наличии определенной формы субъективной стороны — при наличии умысла. Так, только при наличии умысла возможна уголовная ответственность за нанесение удара или побоев, за оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни состоянии. Умысел требуется также в ряде других преступлений, например, при хищении государственного, общественного и личного имущества, приобретении имущества, добытого преступным путем (ст. 164 УК РСФСР), клевете (ст. 161 УК РСФСР).

Иногда признание законодателем преступности действия определяется свойствами объективной стороны. Так, контрабанда признается преступлением, когда для сокрытия грузов используются особо приспособленные помещения, а также когда контрабанда связана с обманным использованием таможенных и иных документов. Отпуск недоброкачественной продукции из торговых предприятий влечет уголовную ответственность только при наличии массовости или систематичности (ч. 2 ст. 128-а УК РСФСР).

Однакоуосновным критерием преступности действий, по нашему мнению, являются при наличии всех других предпосылок и условий уголовной ответственности значительность, серьезность ущерба, вреда, причиняемого деянием тому или иному охраняемому уголовным законом общественному отношению. В этом смысле «общественная опасность преступления,— как подчеркивает А. А. Герцензон,— обусловливается прежде всего объектом посягательства...»2.УПоэтому нарушение общественного отношения, для охраны которого от любого ущерба достаточны меры   не   уголовноправового   характера, не

1  См. Б. С. Никифоров, Освобождение от уголовной ответственности и наказания, «Социалистическая  законность»  1960 г. № 1.

2  А. А. Герцензон, Уголовное право, часть Общая, М., 1948, стр.  254;  его  же,  Понятие преступления в  советском  уголовном

>>>21>>>

является преступным независимо от субъективных качеств нарушителя, наличия у него «умысла» и т. д. Невозвращение денег, взятых взаймы, не влечет уголовной ответственности, хотя бы речь шла о крупной сумме и о должнике, который не впервые не возвращает долг своим кредиторам1. Не влекут уголовной ответственности и другие случаи нарушения заключенных между гражданами договоров за исключением разве случаев присвоения имущества, вверенного для определенной цели (ст. 168 УК РСФСР), и нарушения нанимателем законов о применении и об охране труда (ст. 133 УК РСФСР). Даже неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением, может влечь уголовную ответственность лишь в случае, если при рассмотрении дела в гражданском порядке установлен злонамеренный характер неисполнения (ст. 131 УК РСФСР). «...Не все общественные отношения,— правильно отмечает Н. И. Загородников,— могут быть объектом преступления»2.

Иначе обстоит дело с такими общественными отношениями, которые составляют устои Советского государства. В соответствии с п. «а» ст. 2 Основных начал угодов-

праве, М., 1955, стр. 50—51. См. также Б. С. Утевский, Общее учение о должностных преступлениях, М., 1948, стр. 292; Г. А. К р и-г е р, К вопросу о понятии объекта преступления в советском уголовном праве, «Вестник Московского университета» 1955 г. № 1, стр. 111; Н. И. Загородников, Значение объекта преступления при определении меры наказания по советскому уголовному праву, «Труды Военно-юридической академии», вып. X, 1949, стр. 7—8, 15—16; его же, Понятие объекта преступления в советском уголовном праве, «Труды Военно-юридической академии», вып. XIII, стр. 32, 33, 34; «Советское уголовное право, Общая часть», М, 1959, стр. 118, См. также Gerats, Die Lehre vom Objekt desVerbrechens, 1955, s. 5, 10. B. Vybiral (указанная работа, стр. 155, 157—158) правильно подчеркивает, что при оценке качества преступления как деяния, опасного для общества, пренебрежение к тому или другому элементу состава ведет к недооценке или к переоценке значения объекта для определения общественной опасности действия.

1  При одной и той  же сумме причиненного ущерба кража,  например,  отличается  от невозвращения   взятого   взаймы тем, что   в первом случае речь идет о посягательстве на личную собственность, тогда как во втором  нарушается обязательственное отношение;  отсюда и различие в способе   совершения того и другого   правонарушения. См. об этом ниже, в частности гл. II.

2  Н. И. Загородников, Понятие объекта преступления в советском уголовном праве, «Труды   Военно-юридической   академии», вып. XIII, стр. 36.

>>>22>>>

ного законодательства СССР и союзных республик 1924 года наиболее опасными преступлениями признавались те, которые направлены против основ советского строя, установленного в СССР волей рабочих и крестьян. Это положение, хотя оно и не сформулировано в действующем законодательстве, полностью сохраняет свое значение и в настоящее время. Ввиду особо важного характера общественных отношений, составляющих основы советского строя, они требуют тщательной и всесторонней охраны со стороны социалистического государства, в том числе средствами уголовного права. При установлении «объема» этой охраны следует исходить из того, что в принципе всякое действие, объективно и субъективно направленное против основ советского строя как таковых, совершенное с целью нанести ущерб этим основам— власти Советов депутатов трудящихся и избранных ими правительств, внешней безопасности СССР и основным хозяйственным, политическим и национальным завоеваниям социалистической революции — является преступным. Сама целенаправленность действия против основ советского строя, создание им опасности для этих основ обычно представляют собой достаточное основание для признания такого действия преступлением1. В этих случаях для признания действия преступлением достаточно нарушения безопасности соответствующих общественных отношений в отличие от нарушения этих отношений самих по себе2. Не случайно ст. 1 Положения о преступлениях государственных 1927 года (ст. 581 УК РСФСР 1926 года) признавала контрреволюционным «всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских Советов... или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции». Аналогичная формулировка содержалась в ст. 57 УК РСФСР 1922 года. Это, конечно, не значило, что суд мог со ссылкой на ст. 581 УК РСФСР по своему усмотрению

1   См. Н. Д. Дурманов, Стадии преступления по советскому уголовному праву, М, 1955, стр. 132, 160.

2  Это верно и в отношении   других   общественных   отношений, однако только в том смысле, что в этих случаях нарушение безопасности соответствующего отношения, поставление его в опасность обычно образуют приготовление или покушение.

>>>23>>>

расценивать то или иное действие в качестве контрреволюционного преступления или преступления против порядка управления. Как и в другах случаях, привлечение к уголовной ответственности могло иметь здесь место на основании конкретных статей уголовного закона, при наличии в действиях привлекаемого к ответственности лица состава соответствующего конкретного преступления. Тем не менее формулировка ст. 581 УК РСФСР представляла собой выражение принципиального стремления советского законодателя обеспечить важнейшие общественные отношения социализма всесторонней уго-ловноправовой охраной. Поэтому, если бы в конкретном случае оказалось, что какое-либо действие, объективно и субъективно направленное к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти, к ослаблению внешней безопасности СССР, не предусмотрено уголовным законом, это следовало бы рассматривать как подлежащий законодательному восполнению пробел в законе.

Упоминавшаяся ст. 2 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 года наряду с преступлениями, направленными против основ советского строя, говорила о «всех остальных преступлениях». Под этими последними очевидно понимались преступления, нарушающие такие общественные отношения, которые .не могли рассматриваться в качестве основ советского строя, но которые вместе с тем были достаточно важны, чтобы в соответствующих случаях оправдать применение наказания к лицам, их нарушающим. Говоря «в соответствующих случаях», мы имеем в виду следующее. Характер и значение общественных отношений данной группы таковы, что законодатель, считая их достаточно серьезными, или стремился предотвратить угрозой наказания только вред, причиненный определенным сторонам этих общественных отношений, или средствами уголовного права охранял эти отношения от вреда, выразившегося в тяжких последствиях, или, наконец, охранял эти общественные отношения, которые, не причиняя в каждом конкретном случае особо тяжких последствий, отличаются известной распространенностью и в целом могут причинить серьезный вред.

К выводу о том, что норма уголовного права в интересующих нас случаях охраняет определенные *стороны того или иного общественного отношения, можно прийти

>>>24>>>

либо на основании ознакомления с содержанием действующего законодательства, либо имея в виду характер указанных в законе последствий преступного деяния.

Так, советская торговля охраняется нормами советского уголовного права. Это, однако, не значит, что всякое действие, направленное против интересов советской торговли, является преступлением. Напротив, уголовный закон предусматривает строго ограниченный круг правонарушений, представляющих собой преступные посягательства на интересы советской торговли. Это — спекуляция, нарушение правил торговли, обвешивание и обмеривание покупателей. Таким образом, из всего круга действий, так или иначе нарушающих интересы советской торговли, законодатель признает преступными лишь действия, нарушающие порядок планового снабжения населения продуктами и товарами по государственным, кооперативным и складывающимся на колхозном рынке ценам, порядок производства торговли (причем уголовная репрессия применяется здесь только в наиболее серьезных случаях) и порядок отпуска покупателю продуктов и товаров в точном соответствии с прейскурантом и уплаченной покупателем суммой. Аналогичное положение имеет место и в области должностных или служебных преступлений1.

Другой случай, когда в законе обозначены определенные последствия преступного деяния. Например, ст. 22 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления 1958 года предусматривает уголовную ответственность не за всякое нарушение работниками транспорта правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, а только за такое нарушение, которое повлекло или могло повлечь за собой несчастные случаи с людьми, крушение, аварии или иные тяжкие последствия.

Нарушаемые преступлением общественные отношения в жизни не только взаимно переплетаются, но и нередко

1 Как видно из этих примеров, поставить под охрану уголовного закона определенные стороны того или иного общественного отношения — значит установить наказуемость не любых нарушающих это отношение действий, а только определенного их круга. Точное или ограничительное определение объекта преступления есть вместе с тем точАе или ограничительное обозначение его объективной стороны, и наоборот. Подробнее см. в гл. II настоящей работы.

>>>25>>>

сами по себе характеризуются значительной сложностью, состоят из различных элементов, сторон. Эти стороны — «составные части» общественного отношения могут быть в различной степени ценными, важными для государства и общества. Поэтому советский законодатель считает целесообразным поставить под охрану уголовного права наиболее существенные из таких сторон. Он достигает данной цели путем включения в законодательное определение преступления указаний только на последствия, которые «ударяют» именно по этим элементам или сторонам общественных отношений. Если описание последствий, содержащееся в ст. 22 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления 1958 года, изложить обобщенно, то придется прийти к выводу, что такими последствиями являются ущерб или угроза ущерба безаварийности и безопасности работы транспорта. Следовательно, объектом интересующего нас преступления является не правильное функционирование транспорта вообще, а правильное функционирование транспорта, как необходимое условие безаварийности и безопасности его работы. Нарушение правильного функционирования транспорта в ином смысле не охватывается составом названного преступления.

Аналогичное положение имеет место в отношении нарушения установленного законом порядка несения воинской службы и в некоторых других случаях.

Далее следуют такие общественные отношения, уголовно-правовая охрана которых ограничена в другом направлении — со стороны тяжести наступивших последствий. В подобных случаях преступность действия определяется фактом причинения особенно серьезного ущерба безотносительно к тому, какой стороне общественного отношения причинен этот ущерб. Так, нарушение правил об охране порядка и безопасности движения и о предупреждении и пресечении незаконного использования транспорта влечет уголовную ответственность только при наличии тяжелых последствий (ст. 751 УК РСФСР).

Аналогичное положение имеет место в отношении нарушения правил об охране порядка и безопасности воздушных передвижений (ст. 754 УК РСФСР).

Представляется, что дальнейшее развитие советского уголовного законодательства в некоторых разделах должно будет пойти по пути расширения именно эт"ой формы

>>>26>>>

уголовноправовой охраны общественных отношений. Так, уголовную ответственность за халатность, за умышленное и тем более неосторожное истребление или повреждение государственного и общественного имущества было бы целесообразно ограничить случаями причинения тяжелых последствий. При таком решении вопроса будет обеспечена большая гибкость уголовной репрессии там, где нет необходимости «целиком» брать какой-то интерес под охрану уголовного права и где в то же время затруднительно (или нецелесообразно) указать те конкретные стороны отношения, которые желательно поставить под усиленную охрану.

Наконец, в некоторых случаях общественные отношения или их отдельные стороны могут ставиться под защиту уголовного закона ввиду относительной распространенности известных нарушений (взятые порознь такие нарушения, быть может, и не причиняют существенного вреда) или ввиду особой нетерпимости этих нарушений в данных условиях либо вообще в условиях социалистического общества. Так, относительная распространенность мелких краж на производстве, самогоноварения без цели сбыта сделала эти нарушения особенно нетерпимыми и побудила законодателя в свое время, когда это было необходимо, заменить дисциплинарную и административную ответственность за них ответственностью уголовной (Указы Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1940 г. и от 7 апреля 1948 г.). С точки зрения уголовноправовой охраны особенностью общественных отношений, являющихся объектом «всех остальных преступлений», можно считать то, что они не всегда либо не в одинаковом объеме охраняются уголовным правом. Поэтому ненаказуемость тех или иных действий, нарушающих эти отношения, не обязательно следует рассматривать (в отличие от того, что мы видели выше) как подлежащий восполнению пробел в законе. Напротив, по общему правилу, ненаказуемость «посягательств» на эти отношения следует рассматривать как выражение намерения законодателя вести борьбу с соответствующими нарушениями не уголовно-правовыми, а иными средствами. Установление объема уголовноправовой охраны таких отношений зависит от конкретных исторических условий, с изменением которых возникает (или отпадает) необходимость трактовать на-

>>>27>>>

рушения подобных отношений в качестве преступлений или же признается целесообразным расширить или сузить рамки их уголовноправовой охраны.

Так, в соответствии с проектом Закола о повышении роли общественности в борьбе с нарушениями советской законности и правил социалистического общежития не являются преступлениями совершенные впервые мелкая спекуляция, мелкое хищение государственного и общественного имущества, мелкое хулиганство, изготовление самогона и других спиртных напитков без цели сбыта.

Намеченная Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. «Об амнистии» линия на отказ от уголовной ответственности в отношении ряда нарушений в пользу . ответственности административной или дисциплинарной, на сужение круга наказуемых действий и на смягчение ответственности за некоторые из них имеет в виду именно общественные отношения этой группы, в первую очередь общественные отношения, связанные с работой государственного аппарата, с деятельностью хозяйственных учреждений, а также некоторые бытовые отношения.

Суммируя изложенное, можно сказать, что советское социалистическое уголовное право охраняет общественные отношения социализма от существенного ущерба — существенного либо ввиду важности самих общественных отношений или соответствующих элементов общественных отношений (в остальном охраняемых нормами не уголовного права), либо ввиду относительной серьезности ущерба, причиняемого общественным отношениям, охраняемым от менее серьезных (в частности не столь распространенных, не столь нетерпимых) нарушений другими, не уголовноправовыми средствами1.

1 См. Г. А. Мендельсон, Ю. М. Ткачевский, Уголовная ответственность за мелкое хищение государственного и общественного имущества, М., 1957, стр. 23, 24; Н. Ф. Кузнецова, Значение преступных последствий для уголовной ответственности, М., 1958, стр. 27, 28. Мы оставляем в стороне возникший в советской уголовной литературе спор о том, является ли общественная опасность специфическим свойством преступления в отличие от других правонарушений (см. Н. Д. Дурманов, Понятие преступления, М.—Л., 1948, стр. 131; А. А. Герцензон, Уголовное право, часть Общая, М., 1948, стр. 255; М. А. Ш ней дер, Советское уголовное право, часть Общая, М., 1955, стр. 123) или же общественная опасность в смысле уголовного права — это всего лишь особая степень общест-

>>>28>>>

Иными словами, советское уголовное право в отличие от других отраслей социалистического права специфично отнюдь не тем, что оно имеет дело с общественными отношениями, существующими и развивающимися в определенной области государственного строительства (например, в области организации и использования труда, землепользования, колхозного строительства и т. д.). Особенность советского уголовного права заключается в том, что оно, закрепляя общественные отношения социализма, охраняет их или их безопасность от существенного вреда независимо от того, охраняются или не охраняются эти общественные отношения также нормами других отраслей права1.

Используя формулу К. Маркса, видевшего в наказании «...средство самозащиты общества против всякого нарушения условий его существования»2, можно прийти к выводу, что объектом преступления в социалистическом государстве являются не все и не любые общественные отношения, а лишь такие, существование, укрепление и развитие которых в целом либо в том или ином отношении является в данный момент условием существования нашего общества. О том, что под условиями существования общества основоположники научного коммунизма понимали именно определенную группу общественных отношений, а не что-либо иное, свидетельствует то обстоятельство, что в замечательной работе «Немецкая идеология» К- Маркс и Ф. Энгельс определяют преступление как борьбу «...изолированного индивида против господствующих отношений...»3, а в письме к Г. Штаркенбургу от 25 января 1894 г. Ф. Энгельс в понятие «существующих действительных отношений» вклю-

венной опасности, свойственной любому правонарушению (см. Н. И. Загородников, Понятие объекта преступления в советском уголовном праве, «Труды Военно-юридической академии», вып. XIII, стр. 36; А. Б. Сахаров, Должностное преступление и дисциплинарный проступок, «Советское государство и право» 1955 г. № 2, стр. 60—71). Поэтому встречающиеся в дальнейшем упоминания об общественной опасности как признаке преступления не следует понимать в том смысле, что другие правонарушения мы не считаем опасными для общества.

1  В. Н. Кудрявцев, О противоправности преступления, «Правоведение» 1959 г. № 1, стр. 73.

2   К- МарксиФ. Энгельс, Соч., т. IX, стр, 89.

3   К. МарксиФ. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 323.

>>>29>>>

чает в качестве решающих экономические, а затем и другие — политические и идеологические условия1.

Именно потому, что правонарушения, с которыми ведет борьбу советское уголовное право, причиняют или могут причинить социалистическим общественным отношениям существенный вред, они в отличие от других правонарушений именуются преступлениями. Реакция же государства на совершение подобного рода деяний называется в отличие от других известных советскому праву взысканий уголовным наказанием. Термин «преступление» выражает особый характер такой реакции — характер наиболее острой формы государственного правового принуждения, соответствующей особо опасному характеру правонарушений, с которыми имеет дело уголовное право.

Но если преступным является деяние, причиняющее или могущее «причинить социалистическим отношениям существенный вред, и если, далее, советское уголовное право охраняет эти отношения от такого вреда, то объектом преступления по советскому уголовному праву могут быть и являются только социалистические общественные отношения, причем в той мере, в какой им может быть причинен указанный вред.