§ 3. Об объекте   и „предмете" преступления

14. За последние годы в литературе с проблемой объекта' преступления все чаще связывается вопрос о предмете преступного посягательства. Отграничение объекта от предмета одни авторы проводят под углом зрения Общей части, другие на этой основе применяют соответствующие выводы к отдельным преступлениям или их группам. В аспекте Общей части указанное разграничение проводилось во втором издании учебника1 и в учебнике, изданном в 1952 году2. В обоих случаях определения предмета не дается, вместо этого в том и другом издании приводятся одни и те же примеры: объектом и предметом спекуляции и фальшивомонетничества являются, соответственно, советская торговля и продукты сельского хозяйства; кредитно-денежная система и денежные знаки. Однако в учебнике 1952 года соответствующие соображения излагаются наряду с соображениями о том, что непосредственным объектом ряда преступлений являются ие общественные отношения, а их материальное имущественное выражение, например, государственное, общественное или личное имущество. В связи с этим во1зникает вопрос, почему одни и те же материальные предметы, например, ценные бумаги или сельскохозяйственные продукты при краже являются объектом, а при спекуляции и фальшивомонетничестве — предметом преступления. Позиция учебника 1952 года по вопросу об объекте и предмете дала основание некоторым теоретикам упрекать его авторов в смешении объекта и предмета преступления3. Объект отграничивается от предмета также в учебнике уголовного права для юридических школ, изданном в 1940 (году. Согласно учебнику предмет преступления — это вещи, материальные предметы, с которыми связано   осуществление пре-

1  См. «Уголовное право, Общая часть», М.,  1939, стр.  167.

2  См.  «Советское уголовное    право,  часть    Общая», М.,   1952, стр.    179.

3  См. Г. А. Кригер,   К вопросу о понятии объекта преступления в советском уголовном праве, «Вестник Московского университета» 1955 г. № 1, стр. 118—119; см. так же Г. А. К р и г е р   и  др., Об ошибочном освещении ряда вопросов    в вузовском учебнике по Общей части советского уголовного права,    «Вестник   Московского университета»   1954   г.   №   1,   стр.   139.

>>>123>>>

ступления1. В аспекте Общей части разграничивают объект и предмет также и другие авторы. А. А. Герцен-зон, считающий, что объектом преступления являются общественные отношения2, отличает от него предмет преступления, «в котором этот объект находит свое конкретное и непосредственное выражение»3. Он считает, что к определению объекта мы подходим, «обобщая понятие предмета преступления»4. Это обобщение автор представляет себе так: если предметом кражи является мепкж муки, то объектом преступления 'будет (в зависимости от того, кому принадлежит мука) социалистическая или личная собственность5. А. Н. Трайнин отграничивает объект от предмета по тому признаку, что объект терпит или может потерпеть ущерб от преступления, тогда как с предметом этого не происходит. По мнению А. Н. Трайни'на, предмет преступления—это «те вещи, в ■связи с которыми или по поводу которых соверщается преступление». Объект и предмет спекуляции: советская торговшя—продукты сельского хозяйства и предметы широкого потребления; взяточничества: закономерная деятельность должностных лиц — деньги или иное имущество; состава изготовления одурманивающих веществ: здоровье граждан —одурманивающие вещества; состава оглашения изобретения: порядок пользования изобретениями — изобретение6. Я. М. Брайнин, подчеркивая, что у дореволюционных криминалистов сплошь и рядом встречается смешение понятий предмета и объекта преступления7, считает   недостатком   советской   уго-

1  См. «Советское уголовное право», М.,  1940, стр. 48.

2  См. А. А. Г е р ц е н з о н, Уголовное право, часть Общая, М., 1948,   стр.   288.

3  Т а м  же, стр. 291.

4  Т а м  же.

5  См. там   же; см. так же А. А. Г ер цен зон, Квалификация преступления, М., 1947, стр. 7.

6  См. А. Н. Трайнин,  Общее учение о составе преступления, М,   1957, стр.  178—179. Аналогичные соображения  были изложены А. Н. Трайниным в работе «Учение    о составе    преступления», М., 1946,   стр.   95.

7  См. В. Спасович, Учебник уголовного права, часть Общая, т. 1   (вып. 1), 1863, стр. 94; А. Ф. К и ст я к о в с к и й,   Элементарный учебник общего уголовного права, часть Общая,  1891, стр. 280; П   П   Пусторослев, Русское    уголовное    право, часть Общая, вып. 1, 1912, стр. 255; С. В. П о з н ы ш е в,   Основные начала науки уголовного   права,   1912,   стр.   133.

>>>124>>>

ловноправовой литературы то, что проводимое в ней разграничение объекта и предмета преступного посягательства «не отличается достаточно отчетливым характером»1. Положительное решение вопроса этот автор дает только в случаях, когда речь идет о преступлениях, которые совершаются в связи с определенными материальными ценностями. Я- М. Брайяин считает, что именно эти ценности и являются предметом преступления, «т. е. предметом, в связи с которым или точнее по поводу которого совершено преступление»2; объектом же преступления являются интересы того, кому принадлежит данная ценность. Н. И. Загородников отмечает, что «равграничение объекта и предмета преступления имеет большое как теоретическое, так и практическое значение»3. Этот автор полагает, что в ряде случаев предмет преступления, я од которым он понимает «предметы и вещи, воздействуя еа которые преступник совершает преступление...»4, имеет решающее значение для квалификации. Например, контрабанда из административного нарушения превращается в преступление, когда ее предметом являются, в частности, взрывчатые вещества. Н. И. Затородников, так же как и А. Н. Трайнин, придерживается того мнения, что при совершении преступления предмету не причиняется ущерба5. Большое внимание вопросам «соотношения предмета и объекта преступления» уделяет В. Н. Кудрявцев в статье, напечатанной в XIII выпуске Трудов Военно-юридической академии. Этот автор, частично соглашаясь с тем, что предметом преступления является «материальное выражение соответствующих общественных отношений»6, по способу посягательства на общественные отношения делит преступления  на две группы.

1  Я. М. Б р а й н и н,   Некоторые вопросы учения о составе преступления  в советском  уголовном    праве, «Юридический    сборник Киевского государственного университета», 1950, № 4, стр. 57.

2  Т а м ж е, стр. 58—59.

3Н. И. Загородников, Понятие объекта преступления в советском уголовном праве, «Труды Военно-юридической академии», вып.   XIII,   1951,   стр.   44.

4 Т а м ж е, стр. 43.

6 См. там же, стр. 46.

6 В. Н. Кудрявцев, О соотношении предмета и объекта преступления по советскому уголовному праву, «Труды Военно-юриди ческой  академии»,  вып.  XIII,   1951,  стр. 51.

>>>125>>>

К первой он относит деяния, при совершении которых «лицо само является субъектам того общественного отношения, на которое оно посягает»1. Оно или 1) исключает себя из общественного отношения (дезертирство), или 2) не выполняет обязанностей, лежащих на нем чкак на участнике отношения (халатность, неплатеж алиментов, мошенничество), или 3) незаконно видоизменяет общественное отношение, в котором оно аостоит (ростовщичество, незаконное отчуждение прав трудового пользования на землю).

Исходя из того, что при совершении таких преступлений лицо воздействует на общественное отношение не через его материальное выражение во вне, а разрушает его «изнутри», В. Н. Кудрявцев считает, что в преступлениях этой группы материальный предмет посягательства отсутствует2.

Преступления другой группы состоят в посягательстве на общественное отношение «извне», т. е. со стороны лица, не являющегося участником отношения.

Общественное отношение может выражаться в действиях людей или в определенном положении их по отношению друг к другу, иногда оно имеет материальные предпосылки (условия) своего существования и закрепляется в определенных материальных формах. Поэтому предметом преступления могут быть, соответственно, действия участников отношений (например, представителей власти), субъекты этих отношений (три бандитизме, даче взятки, ложном доносе и т. п.) и вещи как материальная предпосылка существования отношения (при истреблении и повреждении имущества) или как материальная форма закрепления общественных отношений (документы, деньги и т. п.)3. В. Н. Кудрявцев, подчеркивая важность четкого различения объекта и предмета посягательства4, пишет: «Вопросы объекта преступления есть вопросы политики господствующего класса, устанавливающего охрану определенного круга  базисных и

1  В. Н. Кудрявцев, О соотношении предмета и объекта преступления по советскому уголовному праву, «Труды Военно-юридической академии», вып. XIII, 1951, стр. 48.

2  См. там  же, стр. 51.

3  См. там же, стр. 52—56.

4  См. там же,  стр. 71.

>>>126>>>

надстроенных общественных отношений... Предмет же преступления имеет подчиненное значение. Подмена объекта преступления предметам, ведущая к неправильной квалификации преступления, по существу принижает значение социалистических базисных и надстроечных отношений, служащих объектом охраны советского уголовного закона, извращает правильную политическую перспективу по делу»1. На различении объекта и предмета преступления в аспекте Общей части настаивает также Г. А. Кригер. Этот автор, солидаризируясь в основном с соображениями В. Н. Кудрявцева о предмете преступления, дополняет их и в некоторой части подвергает критике.

Г. А. Кригер считает предметом преступления в широком смысле слова физических лиц и их действия, являющиеся выражением определенных общественных отношений, юридических лиц (учреждения, организации и т. п.), а также вещи или процессы, служащие условием (предпосылкой) существования или формой выражения или закрепления конкретных социалистических общественных  отношений2.

Отграничение объекта от предмета проводится и в ряде работ по Особенной части. Наиболее полно это сделано в работе Т. Л. Сергеевой «Борьба с подлогами документов по советскому уголовному праву». Т. Л. Сергеева отмечает, что в отличие от объекта предметом преступления мажет быть только конкретная вещь, материальный предмет. Объекту преступление всегда причиняет ущер'б, юдиэко этот ущерб в связи со свойствами объекта — общественного отношения имеет нематериальный карактер. Напротив, предмету вред либо не причиняется вовсе (вещи при краже), либо причиняется материальный, физический вред (вещи при ее ■ повреждении)3. Вопросам отграничения объекта преступления от его предмета в аспекте Особенной части уделяют внима-

1  В. Н. Кудрявцев, О соотношении предмета и объекта преступления по советскому уголовяому праву, «Труды Военно-юридической   академии»,   вып.   XIII,   1951,   стр.   71.

2  См. Г. А. К р и г е р,   К вопросу о понятии  объекта преступления в советском уголовном праве, «Вестник Московского университета»   1955   г.   №   1,   стр.   123.

3    См. Т. Л. Сергеева,   Борьба с подлогами документов по советскому  уголовному праву,  М.,   1949,  стр.  40—41.

>>>127>>>

Ние Д. Н. Розенберг1, а также автор настоящих строк в вышедших в 1952 и 1954 гг. работах, посвященных борьбе с мошенническими посягательствами и уголовнапра-вовой охране личной собственности граждан в СССР.

Объект и предмет преступления разграничивают также авторы ряда диссертаций2.

Против разграничения объекта и предмета преступления высказались немногие авторы. К их числу относятся, насколько можно судить, А. Н. Васильев в цитированной рецензии «а учебник Общей части советского уголовного права3 и М. П. Михайлов4. Противники отграничения объекта от предмета упрекают сторонников этой точки зрения в увлечении схоластикой, ссылаясь нередко на то, что слова «объект» ,и «предмет» означают одно и то же (терминологически это в известной мере правильно5), тогда как сторонники концепции разграничения объекта и предмета обвиняют своих против-

1  Д. Н.  Розенберг,   О понятии    имущественных преступлений в советском уголовном праве  (объект и предмет посягательства), «Ученые записки Харьковского юридического  института», вып. 3,   1948.

2  См.  С. И.  Сирота, Уголовная  ответственность за хищение государственного и общественного имущества, автореферат   кандидатской диссертации, М.,  1952, стр. 7—8; Е. А. Фролов,   Уголовная ответственность за  преступления против    советской    торговли, автореферат    кандидатской      диссертации,    М,    1955,    стр.    6—7; А. Д. Соловьев, Советское уголовное право в борьбе за искоренение спекуляции, автореферат кандидатской диссертации, М., 1953, стр.   11—'12;  А.  Б.  Сахаров,    Ответственность за  взяточничество по советскому уголовному праву, М., 1957, стр. 56; Ю. П. Касаткин,  Борьба с преступлениями  против социалистической собственности в колхозах,    автореферат    кандидатской    диссертации,  1953, стр. 13; А. Н. Игнатов, Уголовная ответственность за разбой, автореферат кандидатской диссертации,   М.,  1952, стр. 6;  Б. С.  В о л-ков,    Ответственность за истребление и повреждение государственного и общественного  имущества,  автореферат    кандидатской диссертации, М., 1955,   стр.  8; М. В. Коноплясов,    Уголовная ответственность за кражу личного    имущества  граждан    по действующему советскому    законодательству,    автореферат    кандидатской диссертации,   М.,   1956,   сир.   7—8.

3  См.  также А.   Н.  Васильев,    Преступления   против социалистической    собственности,   М.,   1959,   стр.   19.

4  См. М. П. Михайлов,   Уголовная ответственность за кражу личного имущества и разбой, М., il958, стр. 42, 46.

5  См. М. М. А г а р к о в,    Обязательство по советскому    гражданскому праву, М.,  1940, стр. 28.    См. также   М. П.    Карева, С. Ф. Кечекьян, О социалистических правоотношениях, М., 1956, стр.   28.

>>>128>>>

пиков а формально-догматическом подходе к исследованию проблемы объекта1.

Таким образом, подавляющее большинство теоретиков признают существование особого отличающегося от объекта, хотя и связанного с ним предмета преступления, который в отличие от объекта не является сам по себе общественным отношением2. С этими результатами по сути дела общих усилий советских криминалистов, разумеется, нельзя не считаться: внимание к проблеме предмета преступления, несомненно, имело и имеет под собой серьезные основания.

Несмотря на это, учитывая соображения, развитые на страницах настоящей работы, мы склонны считать концепцию разделения объекта и предмета всего лишь необходимым этапом коллективной работы советских теоретиков уголовного права по изучению и уяснению проблемы объекта преступления. Представляется, что разделение объекта и предмета преступления возникло на почве, с одной стороны, признания объектом преступления общественных отношений и, с другой — недостаточного уяснения содержания понятия общественного отношения. Теоретики, обоснованно объявлявшие объектом, например, юражи социалистическую или личную собственность, не могли не считаться с тем, что кража представляет собой похищение чужого имущества, материальных ценностей, вещей, причем эти предметы никак нельзя было отнести к объективной стороне преступления. Ни у кого не возникало сомнений, что фальшивомонетничество, спекуляция, взяточничество посягают не на денежные знаки, продукты сельского хозяйства или материальные ценности, передаваемые должностному лицу за «услугу», а, соответственно, на интересы кредитно-денежной системы, советской торговли и правильной работы государственного аппарата3. В то же время   было очевидно, что

1  См. Г. А. К р и г е р,  К вопросу о понятии объекта преступления в советском уголовном праве, «Вестник Московского университета»   1955   г.   №   1,   стр.   121.

2  См.  G e r a t s,    Die Lehre vom Objekt des  Verbrechens,  1955, s.   21—22,   24.

3  В учебнике Общей части,    изданном    в  1959 году, продукты сельского хозяйства   при спекуляции предлагается  считать предметом преступления и относить к объективной стороне. В то же время имущество именуется непосредственным объектом хищения (стр. 119, 120). Получается, что одна и та же вещь может быть предметом и

>>>129>>>

фальшивомонетничество предполагает подделку денежных знаков или металлической монеты, спекуляция — скупку и перепродажу предметов массового потребления,— а взяточничество — передачу материальных ценностей. То же самое с соответствующими изменениями относится к целому ряду других преступлений: бандитизму, уклонению от внесения налогов, подлогу и похищению документов, умышленному и неосторожному повреждению имущества, рубке леса, занятию запрещенным промыслом, изготовлению самогона, выпуску недоброкачественной продукции, обвешиванию и обмериванию покупателей и т. д.

На этой почве возникли различные теории предмета преступления, деление преступлений на предметные и беспредметные, более или менее пространные перечни различных предметов преступлений, попытки установить соотношение предметов с объектами и т. д. Эти попытки в свою очередь привели к построению различных определений предмета (в отличие от объекта) по признаку наличия или характера вреда как материального выражения общественных отношений; как действий участников этих отношений; как субъектов этих отношений и т. д. В результате получились не только сложные и не всегда понятные, но и нередко отвлеченные и неубедительные «конструкции». Теория различения предмета и объекта по признаку наличия и характера вреда иногда поможет отличить предмет от объекта, но не дает представления об их взаимном отношении. Теория материального выражения не всегда убедительна и отчасти произвольна. Почему вещь является материальным выражением отношений, существующих по поводу этой вещи? В связи с соображениями В. Н. Кудрявцева и Г. А. Кри-гера возникают такие вопросы: почему, например, деньги, если они похищены, являются предпосылкой существования соответствующих общественных отношений, а если они подделаны, то их следует считать материальной формой закрепления отношений? Можно ли положения о документах, деньгах и т. п. применить к случаям не фальсификации подлинного документа или денежного знака, а изготовления фальшивого документа или знака целиком? Каким образом можно считать предметом пре-

объектом, в зависимости от того, продают ли ее по спекулятивной цене   или   похищают.

>>>130>>>

ступления человека, являющегося субъектом общественных отношений — охраняемых уголовным законом объектов?

Важнее, однако, другое. Как ни подчеркивали сторонники концепции объекта и предмета, в том числе и автор этих строк, единство этих двух категорий, соотношение между ним« в большинстве случаев оставалось неясным. В связи с этим нередко происходило обеднение 'богатого содержания подлинного объекта, неполное исследование объекта, неправильное или не совсем правильное представление о характере общественной опасности преступления, посягающего на тот или иной объект.

Нам представляется, что при более глубоком исследовании объекта именно как общественного отношения проблема предмета преступления в ее нынешнем виде по существу снимается, потому что устраняется необходимость в самостоятельном исследовании предмета преступления как явления, лежащего за пределами объекта и ведущего самостоятельное по отношению к нему существование. При этом, разумеется, нельзя считать, что исчезает сам этот «предмет» и в результате преступление становится «беспредметным». При более глубоком исследовании обнаруживается следующее: то, что в настоящее время принято именовать предметом, соотносится с объектом не как части неназванного единства, расположенные внешне по отношению друг к другу, а как составная часть целого ■— с самим этим целым, которое, помимо «предмета», включает в себя и другие элементы.

Так, считая объектом хищения и истребления государственного имущества социалистическую государственную собственность, понимаемую как возможность использования принадлежащих государству материальных ценностей в интересах всего советского народа1, исследователь в рамках так понимаемого объекта должен будет на основе продуманных критериев выделить из числа этих ценностей такие, которые могут быть похищены («товарные ценности» или имущество — в отличие от земли и т. п. и, по-видимому, от ценностей, нахо-

1 Заметим, что как ни раокрывать понятие собственности, понимаемой как общественное отношение, оно обязательно включит в себя упоминание о материальных ценностях, являющихся объектом собственности: здесь отношение немыслимо без того, по поводу чего оно   возникает   и   существует.

>>>131>>>

дящихся в естественном состоянии: лесов, зверя, птицы и т. д.). Он должен будет показать, что общественная опасность посягательств на государственную собственность в первую очередь хищений определяется тем, что преступник в отношении определенного имущества лишает государство указанной возможности.

Примерно тот же круг вопросов должен быть рассмотрен в отношении объекта посягательств на общественную и личную собственность. Большое внимание здесь следует уделить новому моменту — тому, что в таких случаях речь идет о возможности использовать имущество в интересах объединившихся в общественную организацию граждан или по усмотрению отдельного гражданина, поскольку это не противоречит интересам государства или общества. Юридическим же выражением этого является установление законом известных условий, пределов, границ усмотрения собственника или владельца, определяемых социально-хозяйственным назначением общественной и личной собственности в социалистическом государстве.

При рассмотрении преступлений против личности, посягающих на обеспеченную советским гражданам законом возможность жить и пользоваться здоровьем, свободой и половой неприкосновенностью, следует подвергнуть анализу все социальные и естественные явления и процессы, входящие в этом случае в состав объекта (понятие личности, содержание, начало и окончание процесса жизни, физиологическое содержание понятия здоровья и т. д.). Следует иметь в виду, что все указанные категории, рассматриваемые под углом зрения обеспечения законом существования и развития соответствующих явлений, имеющих общественное значение, приобретают социально-правовой характер и становятся элементами общественных отношений, это — с одной стороны. С другой — при таком подходе к вопросу не возникает затруднений при разграничении по объекту различных преступлений против личности от посягательств на государственных или общественных деятелей или представителей власти (ст. 3 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления 1958 года), а также от всякого рода насилий в отношении должностных лиц и общественных работников в связи с их производственной или общественной деятельностью (ч. 1 ст. 731 УК РСФСР).

>>>132>>>

Уголовный закон обеспечивает деятелям социалистического государства и работникам общественных организаций в этом их качестве не просто возможность жить, пользоваться здоровьем и т. д. (эта возможность обеспечивается им наравне с другими гражданами), а возможность выполнять свои государственные, производственные и общественные функции и обязанности, не опасаясь насильственных посягательств со стороны преступных или антиобщественных элементов. Именно поэтому понятие террористического акта включает в себя различные насильственные посягательства — от побоев до лишения жизни, которые в качестве преступлений против личности предусмотрены в различных статьях уголовного закона.

Как видно, правильное решение вопроса можно получить здесь и без выделения особого «предмета преступления» — «человека», «потерпевшего», «жизни», «здоровья» и т. д.

Таким образом, так называемый «предмет» преступления — это всего лишь составная часть объекта преступления — общественного отношения. Отношения между людьми в обществе часто включают в себя различного рода состояния и процессы и разнообразные предметы материального и нематериального мира — орудия и средства труда, его предмет и результаты, различного рода документы, всякого рода сведения и г. д. Не будучи сами по себе общественными отношениями, они в соответствующих случаях входят в «состав» этих последних и являются их неотъемлемой частью1. Именно потому, что такие предметы, вещи и состояние сами по себе не являются общественными отношениями, они могут входить в состав различных общественных отношений. Поэтому и оценка, в частности правовая оценка действий, так или иначе связанных с этими предметами или вещами, зависит в первую очередь от характера и значения тогчг общественного отношения, в состав которого входит в конкретном случае определенный предмет или вещь. Так, одно и то же имущество может быть составным элементом различных общественных отношений (государственная, общественная   или личная собст-

1 См. F. Р о 1 а с е k, Objekt trestneho cinu, «Pravnicke studie», rocnik II, cislo, 4, 1954, s. 797, который, однако, различает объект и предмет  преступления.

>>>133>>>

ценность). В зависимости от содержания документа его нахождение в распоряжении ушравомоченного должностного лица может быть условием реализации различных общественных отношений, например, нормальной деятельности государственного аппарата в одном случае и внешней безопасности социалистического государства — в другом. Особенность «беспредметных» преступлений с этой стороны заключается только в том, что они препятствуют совершению управомочениыми лицами или органами действий, не связанных с такого рода предметами. Таковы, например, сопротивление представителю власти, ложный донос, дезертирство. Этим и объясняется обстоятельство, не привлекшее внимания наших теоретиков, что одно и то же преступление может быть «предметным» или «беспредметным» в зависимости от различных особенностей совершенного. Таковы бандитизм, связанный или не связанный с завладением имуществом, хулиганство, связанное или не связанное с насилием над личностью или повреждением имущества, злоупотребление служебным положением, связанное или не связанное с завладением материальными ценностями, должностная халатность, имеющая своим результатом «только» «медленность в производстве дел» или же причинение материального ущерба, и др.1.

Правильное определение и всестороннее исследование объекта должны включать в себя все, что относится к области этого сложного понятия с его всегда конкретным содержанием.

1 См. L. L е г п е 1 !,   Wlasnosc spolecznajako przedmiot ochrony prawa   karnego,   1959,   s.   462.

>>>134>>>