ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, прежде всего нам представлялось необходимым разделить проблему на три указанные аспекта. Следует оговориться, что решение каждого из них не дает решения проблемы в целом, поскольку каждый из них имеет свои отличительные особенности. Только анализ этих трех ас­пектов и совместный путь решения, вызванный зависи­мостью их в силу общей природы, позволяет, на наш взгляд, правильно понять и решить всю проблему соотно'-шения международного и внутригосударственного права.

1. Первый аспект проблемы говорит о соотношении систем международного и внутригосударственного права как форм выражения общественных, производственных отношений.

Мы пришли к выводу, что производственные отношения государств, участвующих в международном общении, определяющим образом влияют на возникновение и раз­витие международных экономических отношений, являю­щихся выражением необходимости экономического раз­вития государств и их общения, а в настоящее время и сосуществования государств с разным социально-экономи­ческим строем '. Международные экономические отноше­ния наряду с другими факторами через посредство госу­дарств, участвующих в международном общении, обуслов­ливают возникновение норм международного права, которые, в свою очередь, выступают как форма выраже­ния юридической гарантии сложившихся или склады­вающихся  экономических,   политических   и культурных

1 См. также «Международное право», Госюриздат, 1957; Г. И. Тункин, Основы современного международного права, изд. ВПШ, 1956, «Международные экономические отношения», изд-во ИМО, 1957.

216

отношений между государствами. Следовательно, эконо­мический строй государств, участвующих в международ­ном общении, определяет возникновение норм между­народного права, как бы преломляясь в международных экономических отношениях.

С другой стороны, образование и развитие междуна­родного права не может происходить изолированно от других отношений.

Образование и развитие норм международного права, как мы старались показать на протяжении всей работы, связано и с внешней политикой государств, определяемой внутренней политикой.

Как известно, для государства характерны две функ-. ции: внутренняя, главная, определяющая функция, и внешняя, неглавная, производная функция.

Если внешняя функция империалистических госу­дарств, например, Соединенных Штатов Америк», по су­ществу не изменилась, то, внешняя функция таких госу­дарств, как например, Ирак, Индия, Индонезия и др. щ связи с возросшей ролью трудящихся масс, претерпевает значительные изменения. Так, основным для внешней функции этих государств является защита своей террито­рии, борьба за национальную независимость против им­периалистических кругов других государств, борьба за мир.

Выступая в парламенте Индии 11 февраля 1960 г., тов. Хрущев Н. С. говорил: «В результате неустанных и самоотверженных усилий народов удалось добиться из­вестной разрядки международной напряженности. В соз­нании народов, в умах политических и государственных деятелей, стоящих даже на противоположных идеологиче­ских позициях, все большее признание получает та непре­ложная истина, что мирное сосуществование государств— это исторический факт, жизненная необходимость, воз­никающая из современного этапа развития человеческого общества»'.

Для государства социалистического типа внутренняя функция сводится к подавлению сопротивления свергну­тых классов, защите социалистической собственности от воров и расхитителей, к хозяйственно-организаторской и культурно-воспитательной деятельности, причем послед­ние являются определяющими, так как выражают сущ-

1 «Правда» 12 февраля  1960 г.

217

ность социалистического строя. Внешняя функция социа­листического государства! направлена прежде всего на обеспечение мира и мирного сосуществования государств с разным социально-экономическим строем, на защиту от нападения извне; в отношениях с другими социалистиче­скими государствами внешняя функция социалистическо­го государства направлена на обеспечение строительства социализма и коммунизма.

«Советский Союз считает своей важнейшей задачей и впредь содействовать укреплению единства стран мировой социалистической системы,—говорил Н. С. Хрущев на XXI съезде КПСС,— развитию сотрудничества, экономических и культурных связей между странами социализма на осно­ве принципов социалистического интернационализма, братской дружбы свободных народов»2.

Принципы, лежащие в основе внутренней и внешней функций, в конечном счете определяют внутреннюю и внешнюю политику, которая, как уже подчеркивалось, зависит от внутренней. В. И. Ленин особенно подчеркивал тесную связь внутренней и внешней политики, роль этой связи при оценке тех или иных внешнеполитических дей­ствий государств3.

Внешняя политика всегда отражает те цели и задачи, которые ставит государство в соответствии со своими кон­ституционными принципами, в соответствии с целями и задачами, которые ставит государство перед собой в своей внутренней политике, основывающейся на принципах кон­ституции, национального закона. Это говорит о том, что позиция государства во внешнеполитических отношениях с другими государствами не может не определяться прин­ципами его внутренней политики, его внутриполитически­ми целями и задачами, принципами конституции.

Политика, писал академик Вышинский, это цели и за­дачи, преследуемые общественными классами в их борьбе за свои интересы; это методы и средства, при помощи ко­торых эти интересы охраняются и защищаются,    при по-

1              См. Н. С. Хр у щ е в, О контрольных цифрах развития народ­

ного    хозяйства    ССОР на 1959—1965 годы,   Госполитиздат,    1959,

стр. 123.

2              Н.  С.  X р у щ е в,    О    контрольных    цифрах    развития   на­

родного хозяйства СССР на   1.959—1965 годы,  Госполитиздат,  1959,

стр. 78.

3              См. В. И.   Ленин,   Соч., т. 23, стр. 31; т. 29, стр.  147—148.

218

мощи которых государство поддерживает свой внутрен­ний ^правопорядок ' и, добавим мы, поддерживает или отрицает международный правопорядок.

Право (нормы права, правовые институты и т. д.), имеющие как всякая форма свои объективные законы развития и особенности, безусловно, является одной из форм выражения политики, а международноправовые нормы являются одной из форм выражения внешней по­литики государств. Поэтому определяющим моментом при образовании права как общественного явления, яв­ляется воля господствующего класса, сама определяемая производственными отношениями. «...Все потребности гражданского общества, — независимо от того, какой класс господствует в данное время, — необходимо долж­ны пройти через волю государства, чтобы добиться зако­нодательного признания. Это — формальная сторона де­ла, которая сама собою разумеется. Но, спрашивается, каково же содержание формальной воли, — все равно отдельного лица или целого государства, — откуда оно берется, и почему воля направляется именно в ту, а не в другую сторону? Ища ответа на этот вопрос, мы нахо­дим, что в новейшей истории государственная воля опре­делялась изменяющимися потребностями гражданского общества, преобладанием того или другого класса, а в последнем счете — развитием производительных сил и условий обмена»2.

Воля господствующего класса не существует изо­лированно, не может не испытывать на себе влияния во­ли других классов в государстве. Образование и харак­тер любой правовой нормы и института определяются соотношением классовых сил в государстве; в социали­стическом государстве воля господствующего класса выражает волю всего народа; в капиталистическом го­сударстве в момент его образования эта воля иногда сов­падает с волей большинства населения, затем при опре­деленном соотношении сил в зависимости от давления на буржуазию со стороны других классов (в первую оче­редь рабочего класса) ее воля в некоторых случаях учи­тывает волю и этих классов, однако,   в   урезанном виде

См. А.  Я.   Вышинский,   Вопросы международного права

и международной политики, Госюриздат,   1949,  стр. 474.

К. Маркс   и   Ф.   Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 671.

219

f

(демократические права и институты внутригосударст­венного права) '. Этот фактор надо особенно учитывать в настоящее время в связи с возросшей ролью народных масс.

Можно ли говорить, что указанные процессы, проис­ходящие внутри государства, не влияют, не опретеляют возникновения и развития международноправовой нор­мы? Безусловно, нельзя. Встает лишь вопрос о непосред­ственной форме этого определяющего влияния на обра­зование нормы международного права.

На наш взгляд, такой непосредственной формой яв­ляется правосознание господствующего класса, возникаю­щее вместе с государством и правом и затем определяю­щееся национальным правопорядком и испытывающее на себе влияние правосознания других классов в госу­дарстве. Следовательно, норма внутригосударственного права, национальный правопорядок и вся система внут­ригосударственного права в целом определяют через правосознание господствующего, класса, выступающего представителем государства-субъекта международного права на международной арене, возникновение и разви­тие международноправовой нормы, поскольку речь идет о процессе возникновения и развития международнопра­вовой нормы. Это не значит, что правосознание, которое представляет собой конкретно обусловленные понятия о должном, необходимом, законном, сложившиеся в усло­виях борьбы классов, является создателем нормы, пра­ва. Однако «чтобы получить санкцию закона (мы гово­рим и международноправовой нормы. — И. Б.), эконо­мические факты должны в каждом отдельном случае принять форму юридического мотива»2. В этом случае господствующий класс, представляя субъект междуна­родного права, встречается на международной арене с контрагентом, имеющим определенные правовые пред­ставления, обусловливаемые внутригосударственным правопорядком и складывающимся или сло/лившпмся международным правом. Столкновение, а также согла­сование правовых представлений контрагентов обуслов­ливает возникновение правовой   формы,   определяемой

1              См. также В. А. Туманов,   Критика современной буржуаз­

ной теории пр.-ва, Госюриздат,  1957, стр. 108.

2              Ф. Энгельс, Людвиг    Фейербах и конец классической    не­

мецкой философии, Госполитиздат,  1J51.  сгр.  47.

220

экономическими, политическими и культурными отно­шениями между государствами.

Следует подчеркнуть особый характер соотношения правосознания господствующего класса социалистическо­го государства и правосознания господствующего класса капиталистического государства при выработке норм международного права. В этом случае, на наш взгляд, необходимо учитывать следующее: общедемократический характер современного международного права обязывает стороны создавать нормы, не противоречащие ему, что требует от капиталистического и социалистического госу­дарств соглашения в форме заключения договора обще­демократического содержания.

Проследим появление тех или иных норм междуна­родного права под влиянием внутригосударственного правопорядка. Институт плебисцита возник в период бур­жуазной революции как институт внутригосударственно­го права, в то же самое время он становится институтом международного права (плебисцит в Савойе и Ницце). Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 22 апре­ля 1918 г. о национализации внешней торговли и декрет о внешней торговле от 13 марта 1922 г. > и положение о торговых представительствах и торговых агентствах Сою­за ССР за границей 2 обусловили создание института торгпредств, заключение международных договоров, га­рантирующих монополию внешней торговли Советского государства. Поправки Советской делегации в Сан-Фран­циско к Уставу ООН базировались на положениях Консти­туции СССР 1936 года.Так, ряд статей (например, ст. ст. 1, 2, 13, 14, 24, 26, гл. VI и VIII, гл. IX) Устава говорит об охране мира и безопасности и сотрудничестве в экономи­ческой области, о равноправии и самоопределении наро­дов, что находится в соответствии со ст.ст. 13, 15, 16, 17 и 18 Конституции СССР.

Статья 39 Устава и последующие говорят о запреще­нии агрессии и о законности военных действий в целях обороны от нападения и во исполнение решений Совета Безопасности. Подписание Устава ООН Советским госу­дарством с этими положениями обусловлено, в частности, статьей 49, п. «н» Конституции СССР.

СУ РСФСР 1922 г. № 24  ст. 266.

СЗ СССР 1933 г. № 59, ст. 354.

221

f .

Внутригосударственный Закон от 1 февраля 1944 г. и статья 18 Конституции СССР предоставили союзным рес­публикам право заключать международные соглашения, участвовать в конференциях и иметь дипломатические, сношения. Украина и Белоруссия стали первоначальными членами ООН и принимают участие в ее работе.

Международноправовой институт признания, его Дей­ствие обусловливается, в первую очередь, внутригосудар­ственными процессами конституирования государства, выражающихся, в частности, в создании национального правопорядка.

Действительный процесс образования международно-правовой нормы, как мы видели, связан прежде всего с экономическими и политическими моментами. Здесь мы попытались показать только ту линию в правосознании господствующего класса, которая ведет наряду с другими факторами к образованию и развитию международнопра­вовой нормы.

Как мы видим, имеет место влияние национального правопорядка на международное право, примат нацио­нального правопорядка над международным правом в об­разовании и развитии последнего.

Следует подчеркнуть, что когда мы говорим об опре­деляющем влиянии системы внутригосударственного пра­ва, о примате внутригосударственного права над между­народным, в его создании и развитии, мы имеем в виду не каждую и всякую норму внутригосударственного пра­ва, а в первую очередь те нормы, те институты, которые выражают сущность общественных отношений в данном государстве, определяют всю систему внутригосударствен­ного права  (например, институт собственности).

Влияние внутригосударственного права на междуна­родное в определенных исторических условиях может быть положительным, в других — отрицательным.

На заре развития и затем в известной исторической обстановке, определяемой в первую очередь соотношением классовых сил внутри государства, национальный право­порядок некоторых капиталистических государств, оказы­вал и может оказывать благоприятное влияние на меж­дународное право, например, принцип невмешательства, принцип неприкосновенности нейтрального груза и др.

С другой стороны, национальноправовой институт бур­жуазной собственности определил правовой режим капи-

222

туляции, кабальные договоры, а современный националь­ный правопорядок империалистических государств обу­словил возникновение противоправных, военных догово­ров, нарушающих международное право1. Что касается социалистического государства, то в силу природы со-«циализма влияние социалистического правопорядка обес­печивает прогрессивное развитие международного права.

Исходя из вышесказанного, мы говорим о примате национального права, как системы права, над междуна­родным правом в его возникновении и развитии.

2. Второй аспект проблемы — это соотношение нормы международного права и нормы внутригосударственного права и вместе с тем это вопрос о действии норм между­народного права на территории государства, имеющий важное практическое значение.

Вопрос о соотношении норм международного и внут­ригосударственного права встает в особенности тогда, когда имеет место коллизия норм международного и внутригосударственного права, причем в первую оче­редь — это коллизия норм, регулирующих один и тот же вид общественных отношений.

Коллизия норм международного и внутригосударствен­ного права может носить характер отрицания или харак­тер восполнения одной из норм (расширение или конкре­тизация) .

При отрицании одной из норм, то есть, когда нацио-.нальные суды применяют нормы закона или норму дого­вора, ставшего законом, действие отрицаемой нормы пре­кращается. В этом случае особо важное значение имеет момент издания закона или опубликования договора. Фактически действие договора на территории государства, как говорит практика, начинается с момента его опубли­кования. Действие договора как национального закона на территории государства является одним из условий, на наш взгляд, действительности договора, так как обеспе­чивает его выполнение.

Опубликование договора отнюдь не означает отрица­ние, замену национального законодательства, наоборот, факт опубликования договора означает соответствие норм договора публичному порядку, санкцию законодательного

1 См. Ч eip но г о л о в к и и. Формы колониальной зависимо­сти, Госюриздат, 1956; Н. С. Мерзляков, СЕАТО, изд. ИМО, 1958.

223

I

органа государства. Акт опубликования, как и предшест­вующее ему одобрение законодательным органом подпи­сания договора исполнительной властью, ратификация придают международному договору силу национального закона.

В связи с этим вопрос о коллизии  национальной нор-» мы и нормы договоров необходимо рассматривать с точки зрения их равной силы в их действии  на территории го­сударства, то есть,    как коллизию   двух   национальных норм.

Специфика действия договора как национального за­кона не отрицает его международного характера, выра­жающегося, в частности, в том, что действие договора не ограничивается территорией одного государства, а требует его введения в действие на территории государств-контрагентов.

При рассмотрении действия договора как националь­ного закона следует установить действие международ­ного договора по кругу органов и лиц в пространстве и во времени для каждого из государств — участников до­говора в отдельности. Здесь действие договора прояв­ляется лишь в форме и через соответственно принятый национальный закон и не отличается по существу ничем от действия обычного внутреннего национального закона.

При рассмотрении специфики действия договора сле­дует иметь в виду такое действие международного до­говора по кругу государств-участников договора, взя­тых как стороны единого международного правоотно­шения.

Кроме того, следует учитывать действие в простран­стве, охватывающем территорию государств-участников, и во времени (но не в порядке, который имеет место в от­ношений внутреннего национального закона), предусмот­ренном в договоре (срок вступления в силу, время дейст­вия и его прекращения, если договор не является бессроч­ным, а также порядок прекращения этого действия).

Вся эта сторона действия международного договора существенно отличает его от действия обычного нацио­нального закона и предусматривается, как правило, толь­ко в самом договоре, а не в национальном законе, по­средством которого этот договор приобретает силу и дей­ствует на территории каждого из государств — участни­ков договора, взятых по отдельности.

224

На территории государства для подобных норм между­народного права действует обычный принцип lex poste­rior derogat priori.

Следует указать, что в капиталистических государ­ствах упомянутый принцип действует механически и но-*сит формальный характер, и опубликованный договор подчас отрицает национальные прогрессивные нормы, сложившиеся в борьбе буржуазии за свое господство (на­пример, институт убежища), а национальный закон в на­стоящее время в некоторых государствах отрицает сло­жившиеся нормы современного международного права (например, равенство рас).

Что касается социалистического государства, то здесь принцип lex posterior derogat priori приобретает другой, прогрессивный характер, выражающийся в том, что как национальный закон, так и договор, заключенный социа­листическим государством, исходят из конкретных исто­рических условий, определяющихся экономической необ­ходимостью, и направлены на развитие принципов международного и внутригосударственного права, обеспе­чивающих поступательное развитие человечества, мирное сосуществование государств с разным социально-экономи­ческим строем, развитие отношений на основе принципов пролетарского интернационализма. Практика социалисти­ческих государств не дает примеров отрицания нацио­нальным законом действующего договора, в чем находит свое выражение принцип современного международного права pacta sunt servanda.

Может возникнуть вопрос, нужно ли издание специ­альных законов, отменяющих нормы договора на террито­рии государства, если этот договор утратил силу в между­народном праве? Если имеет место денонсация договора, то обычно необходимость издания специального закона от­падает, поскольку денонсация сама по себе является на­циональным актом, прямо влияющим на нормы междуна­родного права и внутригосударственного права. В случа-ях,если договор утратит силу при условии, предусмотрен­ном им, целесообразно лишь опубликование об этом в официальном органе, что имеет место и при денонсации. Издание специального закона необходимо, на наш взгляд, лишь в случаях, когда утративший силу договор затраги­вал вопросы законодательства.

Характер практики социалистических государств обу-

15. И. П. Блищенио.            225

словливается единой природой социально-экономическо­го строя, что находит выражение в правосознании господ­ствующего в социалистических государствах класса, выражающего интересы всего народа и одинаково высту­пающего как на внешней арене, так и внутри государства С другой стороны, противоречивость практики капитали стических государств объясняется прежде всего противо речивой природой их социально-экономического строя находящей выражение в противоречивой природе право сознания господствующего класса капиталистического го сударства, испытывающего на себе влияние других клас­сов в государстве.

Возникает вопрос о действии нормы международно­го договора, заключенного между капиталистическим и социалистическим государствами, на территории капита­листического государства и на территории социалисти­ческого государства.

В этом вопросе, на наш взгляд, следует исходить из ха­рактера содержания воли господствующих классов госу­дарств, подписавших данный договор, создавших данную норму. Поскольку создающаяся норма международного права носит общедемократический характер, в чем нахо­дит выражение демократическая основа согласования воль господствующих классов, то на территории капита­листического государства действие нормы данного между­народного договора, ее исполнение и применение также должно носить в своем содержании демократический ха­рактер; на территории социалистического государства действие данной нормы международного договора также демократично по своему содержанию, что соответствует правопорядку социалистического государства.

Второй момент, как мы уже подчеркивали, — это вос­полнение одной из норм или одного из институтов между­народного или национального права. В этой части во­проса речь идет как о влиянии международного и внутри­государственного права друг на друга путем восполнения, так и о действии дополняющей нормы международного права на территории государства.

Как показывает практика государств, мы можем го­ворить о двух формах влияния. Юридико-техническая форма, то есть восприятие международным или внутри­государственным правом юридической техники (например, международное право восприняло форму договора) и вос-

226

приятие институтов права (например, международное право восприняло институт убежища, возникший во внутригосударственном праве). Следует подчеркнуть, что обе эти формы влияния носят характер восполнения.

Влияние современного международного права на внутригосударственное носит различный характер в зави­симости от того, с национальным правопорядком какого государства оно сталкивается.

Влияние международного права на правопорядок со­циалистического государства носит скорее юридико-тех-нический характер конкретизации или расширения, по­скольку социалистическое право содержит все общедемо­кратические правовые институты.

Особенностью международного права является то, что оно в силу определяющего влияния внутригосудар­ственного права различных стран воспринимает в про­цессе развития те прогрессивные институты, которые обеспечивают международные отношения между госу­дарствами и которые возникают в процессе развития са­мого внутригосударственного права. Следовательно, международное право может оказывать влияние в смыс­ле восполнения национальноправовой системы новыми институтами лишь в случаях, если национальный право­порядок данного государства не содержит этих институ­тов, способных обеспечить выполнение данного договора и поддержать нормальные отношения между государст­вами. Безусловно, такой характер влияния сильнее ска­зывается в отношении национального правопорядка рабовладельческих государств при феодальном характе­ре международного права, в отношении феодальных го­сударств при буржуазном характере международного права, буржуазных государств при современном между­народном праве мира и сосуществования, поскольку международное право отражает прогрессивные тенден­ции развития общества, государств, участвующих в международном общении.

Обычно восполнение носит характер бланкетной нор­мы, выраженной в международном договоре. Так, на­пример, в конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него от 9 декабря 1948 г. статья V говорит о том, что «для введения в силу положений настоящей Конвенции, Договаривающиеся Стороны обязуются провести необходимое законодательство, каж-

15*          ,               227

f

дая >в соответствии со своей конституционной процеду­рой, :и, в частности, предусмотреть эффективные меры наказания лиц, виновных в совершении геноцида или других, упомянутых в статье III преступлений» * (за­говор с :целью совершения геноцида, прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида, покушение на совершение геноцида, соучастие в геноциде).

Советская делегация, в частности, на Женевской кон­ференции 1949 года предложила, чтобы все участники конвенций 'ввели в свое законодательство положения, необходимые для обеспечения эффективного наказания лиц, нарушивших конвенцию, что нашло отражение в статьях 129 и 130 конвенции об обращении с военно­пленными, в статье 49 конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях, в статье 50 конвенции об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение из состава вооруженных сил на .море, в статье 146 конвенции о защите граждан­ского населения во время войны2.

Комитет по юридическим и политическим вопросам 10-й панамериканской конференции в Каракасе в 1954 го­ду одобрил резолюцию, рекомендующую, чтобы все госу­дарства, насколько это возможно, изменили свои зако­ны так, чтобы они соответствовали американской дек­ларации о правах человека, подписанной в Боготе в 1948 г.3.

Следует подчеркнуть, что восполнение национально-правового института или нормы зависит от законодатель­ной власти в государстве. Это еще раз говорит об опре­деляющей роли внутригосударственного права, хотя при осуществлении принципа современного международного права pacta sunt servanda государство обязано соответ­ственно изменить свое законодательство. Здесь нет про­тиворечия, поскольку pacta sunt servanda не отрицает определяющей роли национального правопорядка при заключении договора, следовательно, добровольно, в соот­ветствии со своим национальным правопорядком, возло­жения государством  на себя обязательств по осуществ-

1              «Международное    право    в избранных    документах»,    т   1,

изд. ИМО, 1957, стр. 213.

2              См. «Женевские конвенции о защите жертв войны от   12 ав­

густа :1949 г.», «Ведомости Верховного Совета  СССР.»  1954 г.

3              См. «New York Times* March 20, 1954.

228

лению договора, в том числе и изменение- (дополнение) национальной нормы в соответствии со своим: националь­ным правопорядком.

В сущности ту же мысль подчеркнул академик Вы­шинский на заседании Политического комитета* Гене­ральной Ассамблеи, предлагая запретить пропаганду агрессивной войны, относя определение формы уголов­ной ответственности за такую пропаганду исключитель­но к внутренней компетенции каждого' государства. В каждой стране осуществление запрета пропаганды должно решаться «так, как установит национальный: за­кон в соответствии с конституцией страны, в соответст­вии с ее законами и обычаями, в соответствии: с уголов­ной политикой»1.

Статья 182 УК РСФСР введена в кодекс 25 ноября 1935 г. во исполнение статьи IV Международной конвен­ции о пресечении обращения порнографических- изданий и торговли ими от 12 сентября 1923 г., которая говорит о том, что «Договаривающиеся стороны, законодатель­ство которых в настоящее время недостаточно,, чтобы придать настоящей конвенции эффективность, обязуют­ся предпринять или предложить своим законодательным органам необходимые в этом отношении меры»2.

В соответствии с принципом мирного сосуществова­ния современного международного права Закон' об уго­ловной ответственности за государственные преступле­ния от 25 декабря 1958 г. в ст. 4 прямо говорит,, что «убийство представителя иностранного государства с целью провокации войны или международных осложне­ний наказывается лишением свободы на срок от 10 до 15 лет с конфискацией имущества или смертной: казнью с конфискацией имущества. Тяжкое телесное поврежде­ние, причиненное тем же лицом с той же целью, наказы­вается лишением свободы на срок от 8 до 15, лет с кон­фискацией имущества»3.

Брюссельская конвенция об объединении некоторых правил относительно столкновения судов от 23 сентября

«Делегации СССР, УССР и БССР на 2-й сессии    Генераль­

ной Ассамблеи ООН», сгр. 33.

«Сборник  существующих  договоров,    соглашений   и. .конвен­

ций, заключенных с иностранными   государствами», М.,   1938, вып.

IX, стр.  102.

3              «Известия» 26 декабря 1958 г.

223'

I

1910 г., возникшая под влиянием развивающихся эконо­мических отношений между государствами, в частности, торгового судоходства, а также под влиянием нацио­нальных законов более чем 30 государств (например, парламентский акт 1862 года Англии о «правилах пре­дупреждения столкновения судов на море», закон 1864 года США и др.) ', постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 2 февраля 1926 г.2 была призна­на имеющей силу для СССР, и в КТМ, который вошел в силу 17 октября 1929 г., в главе VIII были воспроизведе­ны вопросы, связанные, в частности, с возмещением убытков от столкновения судов. УК РСФСР за несоблю­дение правил для предупреждения столкновения судов в море предусматривает санкцию по ст. 75 ' и 752.

Здесь, как мы видим, положения Брюссельской кон­венции носят характер дополняющей нормы, хотя она и не действует отдельно, а воспроизведена в националь­ном законодательстве. Этот пример как раз подчерки­вает принцип равной силы национальной нормы и нормы международного права, ставшей нормой внутреннего права, и характерную особенность соотношения норм советского (социалистического) права и норм междуна­родного права, в частности, в первые годы развития со­ветского государства (не взаимное отрицание, а допол­нение существующих норм).

Следует подчеркнуть, что дополняющая норма между­народного права, действует как национальная наря­ду с основной нормой.

Вышеизложенное позволяет нам сделать вывод о том, что. национальный закон и международный договор на территории государства имеют равную силу, и граждане, юридические лица, учреждения обязаны исполнять, а национальные суды обязаны применять международный договор так же, как национальный закон на территории государства.

, Равная сила национального закона и международно­го договора подчеркивается единым характером сувере­нитета   государства.  Для  возможности    санкционирова-

1   См.  Хиггинс   и   Коломбо с,   Морское  международное право, ИЛ;  1953, стр. 251—252.

■ :2 : См. «Международные конвенции и соглашения, относящие­ся к торговому мореплаванию» изд «Морской транспорт», М.—Л., 1951, стр.  18.

230

ния и обеспечения соблюдения и применения норм впут-тригосударственного права, для возведения воли господ­ствующего класса в закон необходимо, чтобы государ­ственная власть была суверенной. Следовательно, суве­ренитет государства выступает основой внутригосударст­венного права в социально-политическом смысле через государственную власть, хотя государственная власть — сама продукт развития общественно-экономических отно­шений.

Суверенитет неделим и находит свое выражение в политических, экономических и юридических акциях государственной власти. Поэтому мы говорим, что вну­тригосударственное право есть юридическое выражение суверенитета государств.

Для возможности санкционирования и обеспечения соблюдения и применения норм международного права также необходимо состояние верховенства и независи­мости государственной власти, поскольку в создании норм международного права выступает тот же господст­вующий класс. Создание норм международного права, таким образом, является выражением суверенитета го­сударства наряду с выражением суверенитета другого (других) государства.

Изменение суверенной власти, ее классового содер­жания определяет изменение классового содержания права.

Правосознание господствующего класса находит вы­ражение в заключении договора и затем во введении его в действие на территории государства.

Этот процесс, безусловно, включает «в себя влияние международной обстановки, в первую очередь, между­народных экономических, политических и культурных от­ношений, ■ которые собственно находят свое выражение в создаваемых нормах международного права.

Как правило, подписание или ратификация договора определяет введение в действие договора на территории государства, то есть действие договора как националь­ного закона, однако, как уже было показано, это не происходит механически, что лишний раз подчеркивает различие сфер международного и внутригосударственного права.

Следует подчеркнуть, что в капиталистических госу­дарствах подписание договора отнюдь не означает обя-

231

зательного его введения в действие на территории госу­дарства. В связи с положением господствующего класса в капиталистическом государстве, его правосознания, противостоящего остальным классам в государстве, пред­ставленным в законодательном органе, на одобрение которого представляется подписанный договор, часто бывают случаи отклонения договора.

В социалистическом государстве за подписанием договора следуют ратификация и введение его в дейст­вие на территории государства как национального зако­на, что говорит о единой природе правосознания клас­са, стоящего у власти, выражающего интересы всего народа.

3. Наконец, третий аспект проблемы — это вопрос о непосредственном действии норм, принципов междуна­родного права на территории государства и действии норм, принципов внутригосударственного права в сфере регулирования отношений международным правом в силу сложившегося обычая. Представляется целесооб­разным выделение этого вопроса, поскольку данный ас­пект проблемы не исследован. Этот аспект проблемы со­отношения международного и внутригосударственного права ставит такой вопрос, как непосредственное дейст­вие нормы, принципа международного права на террито­рии государства в силу национального обычая — здесь речь идет о действии на территории государства таких принципов международного права, как, например Par in parem non habet jurisdictionum, pacta sunt servanda и др. Безусловно, осуществление этих принципов проис­ходит в соответствии с национальным законодательством, с помощью которого государственная власть санк­ционирует эти действующие принципы. Например, такой принцип международного права, как принцип свободы открытого моря, до выработки конвенции, конечно, осу­ществлялся в национальном законодательстве, в частно­сти, в форме запрета нарушений его. Однако подобного рода принципы международного права, действуя на тер­ритории государства, не являются тем не менее нацио­нальными  принципами  по своему  происхождению.

Именно такой характер действия ряда обычных норм международного права заставил некоторые госу­дарства ввести в свое законодательство положение о том, что международное    обычное    право    является    правом

232

страны. Однако на практике только некоторые обычные нормы международного права, как, например, ука­занные выше, могут стать национальными нормами в силу этого законодательно закрепленного положения или в силу национальноправового обычая, как в большинстве стран, где подобное положение не закреплено зако­нодательно.

Такая ситуация сложилась в результате повторяю­щейся практики государств, выражающей экономиче­скую необходимость мирных отношений между государ­ствами. В этом в то же время как раз одно из проявле­ний влияния международного права на внутригосудар­ственное.

Во внутригосударственном праве также существуют нормы и принципы, которые непосредственно действуют в сфере регулирования международным правом. К таким нормам относятся, например, нормы закона о граждан­стве, распространяющиеся на граждан данного государ­ства, где бы они ни находились. .

Эта часть вопроса соприкасается с вопросом о соотно­шении национальных законов нескольких государств, что требует самостоятельного исследования и что в значительной мере подлежит регулированию междуна­родным частным правом. Однако следует обратить вни­мание на факт действия национального закона в отноше­ниях между государствами отнюдь не в силу конвенцион­ной нормы международного права.

Так, закон о гражданстве Союза Советских Социа­листических Республик от 19 августа 1938 г. распростра­няется на советских граждан за границей; статья 2 УК РСФСР распространяет действие норм советского уго­ловного права на советских граждан за границей, совершивших преступления, предусмотренные этими нормами,

Так же действует закон о болгарском гражданстве от б марта 1948 г., закон о венгерском гражданстве 2 октяб­ря 1948 г., закон о польском гражданстве от 8 января 1951 г., ордонанс № 45-2441 от 19 октября 1945 г. Фран­ции (кодекс французского гражданства), акт об иммигра­ции и гражданстве США, вступивший в силу с 24 декаб­ря 1952 г.', и др.

1 См. «Международное право в избранных документах», изд. ИМО,  1957, т.  1, стр.   141—171.

233

Такой же характер носят, например, законы о нацио­нализации в государствах. В частности, венгерский закон XXV 1948 года о национализации некоторых промышлен­ных предприятий ' действует в отношении частей пред­приятий, находящихся за пределами Венгрии, то есть дей­ствует в сфере отношений между государствами.

Можно привести другой пример. Статья 3 Декрета пре­зидента республики Египет о национализации компаний Суэцкого канала от 26 июля 1956 г. прямо говорит о том, что «фонды национализированной компании и ее права в Республике Египет и за границей замораживаются»2. Это говорит о том, что декрет о национализации действует за пределами территории Египта в силу суверенитета Египта как субъекта международного права, что находит выра­жение как в статье 3 декрета, так и в международнопра-вовом обычае уважения суверенитета государства.

Это подтверждается, как правило, множеством реше­ний национальных судов других государств, например, в отношении национализации в Советском Союзе. Мы име­ем, таким образом, случаи, где действие закона опреде­ляется сложившимся обычаем, основание которого — признание суверенитета государства, мирных отношений между государствами.

Рассмотрим следующий характерный случай. В 1921 году сейчас же после заключения советско-британского со­глашения, по которому было признано Советское прави­тельство, британский суд высказал свою точку зрения по вопросу о действии советских законов о национализации банков и промышленных предприятий. В деле Акционер­ного общества А. М. Лютер против Джемс Сегор и К" суд обсуждал вопрос о правах Советского правительства на Национализированные товары, которые в период нацио­нализации Акционерного общества А; М. Лютер находи­лись на предприятии этого общества в г. Старая Русса. Наркомат Внешней торговли продал'эти товары (партия фанеры) британской фирме «Джемс Сегор и К°», и они были вывезены в Англию, где бывший собственник предъ­явил виндикационный иск, требуя выдать фанеру и пы­таясь добиться от суда признания того, что советские дек­реты о национализации противоречат   «британским прин-

1              См.  «Конституция    и    основные законодательные акты  Вен­

герской Народной Республики», ИЛ, 1951, стр. 191—199.

2              См.  «Суэцкий канал»,  изд.  ИМО,  1957, стр.   114—116.

234

ципам права и справедливости». Суд отверг эти претен­зии. Один из членов судебного присутствия заявил: «Было бы серьезным нарушением международной вежливости (comity), если бы в отношении актов государства, признан­ного в качестве независимого суверена, британский суд признал, что эти акты противоречат основным началам права и нравственности; такое утверждение для задетого им соответствующего иностранного государства могло бы составить casus belli; во всяком случае оно могло бы ис­ходить лишь от исполнительной власти, но не от суда в случае, если государство признано со стороны верховной власти» 1 (курсив мой. —■ И. Б,). Другими словами, бри­танский суд признал Действие национальноправовой нор­мы в отношениях между государствами, исходя из между-народноправового института признания.

В практике государств имеет место и отрицание нацио­нальными судами действия закона о национализации, однако эти исключения лишь подтверждают сложившееся правило действия закона о национализации в сфере международных отношений.

Подобного рода действие национальных норм в сфере регулирования международным правом говорит о влия­нии национального правопорядка на международное пра­во, что обусловливает, в частности, создание специальных конвенционных норм. Такой характер действия некоторых национальных норм ни в коем случае не делает их источ­ником международного права в формальном смысле, что утверждают как большинство зарубежных юристов (на­пример, Нусбаум, Дайси, Биль и др.), так и некоторые советские юристы (например, профессор Перетерский) 2. Положение о национальных законах, как об источнике международного права, в формальном смысле ведет к выводу о существовании в каждом государстве особого внешнегосударственного права, то есть к фактическому отрицанию международного права, как права, регулирую щего отношения между государствами.

В данном случае, поскольку   это   касается   проблемы

Цит. по книге Л. А. Лунца «Международное частное право»,

AL, 1949, стр. 113.

См. И. С.   Перетер ский    и    С. Б. Крылов, Между­

народное частное право,  1940, стр. 5—6. И. С. Перетерский,

Система  международного  частного  права,  «Советское  государство

и право» 1946 г. N° 8—9.

235

*

соотношения международного и внутригосударственного права, следует заметить, что в последнем есть законы, и в первую очередь конституций, которые определяют пра­вовую позицию государства в международных отношени­ях, однако они никак не могут служить источником меж­дународного права в формальном смысле, поскольку меж­дународное право — это не совокупность подобных зако­нов, а совокупность самостоятельных норм, возникших в результате влияния национальных законов, о чем говори­лось выше.

Возьмем, например, любую коллизионную норму, в частности, ст. 7 ГПК, РСФСР, которая гласит: «при рас­смотрении судом договоров и актов, совершенных за гра­ницей, принимаются во внимание законы, действующие в месте совершения договора или акта, если самые догово­ры или акты разрешены на основании законов и соглаше­ний РСФСР с тем государством, в пределах коего они со­вершены». Является ли эта норма источником междуна­родного частного права в формальном смысле? Нет, не является, ибо в противном случае мы бы пришли к отри­цанию характера международного частного нрава как права международного, что фактически делают сторонни­ки признания подобных норм источником международно­го частного права, считая его правом государства и делая оговорку в пользу названия «международное частное пра­во» в связи с тем, что имеет место «иностранный элемент» и существует традиция.

Нам кажется, что здесь смешивается три вопроса: что необходимо знать специалисту международного частного права, поскольку встает вопрос о соотношении националь­ных законов государств и поскольку этот факт обусловли­вает существование определенных коллизионных норм в национальном законодательстве государств; вопрос о ха­рактере подобных норм, которые безусловно могут влиять на образование норм международного частного права (в связи с конфликтом квалификации); наконец, вопрос о сущности, о предмете международного частного права.

Точка зрения на национальные законы как на источ­ник международного права в формальном смысле по логи­ке должна привести к объявлению посольского и консуль­ского права (отрасли международного публичного права) также посольским и консульским правом    каждого госу-

236

дарства, поскольку значительная часть посольскогр и кон­сульского права находит выражение в национальном за­конодательстве (например, Положение о дипломатических и ' консульских представительствах иностранных госу­дарств на территории СССР — СЗ 1927г. № 5, ст. 48). В частности, часть норм, касающихся международного частного права в консульском Уставе СССР (ст. ст. 42 и 57), объявляется некоторыми юристами источником меж­дународного частного права   в формальном смысле1.

Сторонники подобного взгляда не учитывают сущест­венного момента в международном праве — существова­ния международных обычаев, регулирующих отношения между государствами, обусловивших появление в нацио­нальном законодательстве определенных норм националь­ного права, действующих на территории государства и обязывающих физических и юридических лиц данного го­сударства. Другими словами, здесь имеет место факт влияния международного права на внутригосударствен­ное, подчеркивающий необходимость выражения обычно­го международного права в национальном законодатель­стве, что, как правило, подтверждается практикой.

Рассмотрев проблемы соотношения международного и внутригосударственного права, мы приходим к выводу о примате внутригосударственного права, в образовании и развитии международного права, поскольку речь идет о соотношении двух систем права; о равной силе нормы международного права и норм внутригосударственного права в их действии на территории государства, посколь­ку нормы международного права становятся законом, что определяется в конечном счете национальным право­порядком; о действии определенных норм внутригосудар­ственного права в сфере регулирования международным правом в силу признаваемого всеми государствами обы­чая, то есть международноправовой нормы, и о действии определенных международных норм- в сфере регулирова-

1 См. Л. А . Л у н ц. Международное частное право, Гос-Юриздат, 1949, стр. 35; Л. А. Л у н ц, О предмете международного частного права и некоторых особенностях международного част­ного орава между странами социализма, Вопросы международ­ного частного права, Госвдриздат, 1956.

237

иия внутригосударственным правом в силу признаваемого всеми государствами обычая на своей территории, то есть национальной обычной нормы.

Исследование затронутых вопросов привело к выводу о том, что международное и внутригосударственное пра­во являются самостоятельными системами норм со своей спецификой, присущей каждой из них. Различия между ними, на которые столь часто указывается в литературе (по субъекту, по характеру регулируемых отношений, по характеру принуждения), безусловно имеют место и гово­рят о том, что это две разные системы норм. Наряду с этим, как было показано выше, имеет место связь этих двух систем, носящая указанный выше специфический характер.

Проблема соотношения международного и внутригосу­дарственного права — не только юридическая проблема. Как показывает анализ теории соотношения международ­ного и внутригосударственного права, существующие тео­рия примата международного права и теория примата внутригосударственного права носят реакционный харак­тер и направлены не на создание мирных, равноправных отношений, отношений сосуществования государств с разным социально-экономическим строем, а на создание отношений господства одного или группы государств, точ­нее, агрессивных кругов этих   государств,   над   другими.