Глава десятая. Справедливость ответственности

права — спра-

Абстрактнейшее   выражение  самого еедлиеостъ.

К.   Маркс. К  жилищному  вопросц

1. Идея социальной справедливости во всех обла­стях жизни общества стала в последние годы предметом особенного внимания. Социальная справедливость — «важнейший фактор единства и стабильности социали­стического общества»1. Устав КПСС в новой редакции считает обязанностью каждого коммуниста «утверж­дать присущий социализму принцип социальной спра­ведливости».

В юридической пауке принцип справедливости рас­сматривается в качестве свойства всего социалистиче­ского права, как «воплощение вековых устремлений передовых элементов общества»2. Особенное значение этот принцип имеет для уголовного права и уголовного правосудия. По-видимому, не случайно слово «дівіісе» в английском языке одновременно означает и справед­ливость и правосудие.

Марксистская    философия    определяет    категорию справедливости как оценочное этическое понятие, вы­ражающее  отношение  индивида,  группы,  класса  или общества в целом к тем или иным социальным явлениям или     поступкам     людей.      «Справедливость,— писал Энгельс,— всегда представляет  собой лишь идеологи­зированное... выражение существующих экономических отношений   либо с их консервативной, либо с их рево­люционной стороны»3. Смысл,  вкладываемый в понятие справедливости,   зависит   не   только   от   исторической эпохи, по также от социальной принадлежности челове­ка к определенному классу, общественному слою, груп­пе. Из этого следует, что, чем более однородно общество,

1              Горбачев М. С. Речь на Пленуме ЦК КПСС 11 марта 1985 г. //

Коммунист.   1985.   „V» 5.  С.  9.

2              Марксистско-ленинская общая теория   Социалистическое пра­

во. М., 1973. С. 52. См. также: Экимов А. И. Справедливость

и  социалистическое   право.   Л.,  1980.

8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 18. С. 273.       ,

132

тем более близкие по своему содержанию оценки соци­альных явлений и поступков формируются у членов этого общества и, напротив, в обществе, состоящем из классов с противоположными, антагонистическими интересами, преобладает противоположное понимание справедливости тех или иных социальных явлений и отдельных человеческих поступков.

Не случайно буржуазные юристы избегают аргумен­тации, связанной с этой нравственной категорией. Например, на вопрос: «Насколько часто в судебных заседаниях делаются ссылки на ,,общее чувство спра­ведливости" или аналогичпые понятия?»— две трети опрошенных в Дании судей ответили, что судья-пред­седатель никогда не ссылается на общую концепцию справедливости. «Полученные данные говорят о том,— комментирует датский ученый,— что во время слуша­ния дела в открытом судебном заседании сами судьи стараются избегать упоминания о концепции справед­ливости»4.

Классовая однородность советского общества фор­мирует достаточно однородное понимание справедли­вости социальных явлений и поступков у советских граждан. Значительная часть опрошенных выразили полное согласие не только с нормами уголовного зако­нодательства, касающимися таких преступлений, кото­рые посягают на жизнь и здоровье граждан, но также с нормами об ответственности за преступления против социалистической собственности, за спекуляцию, ху­лиганство и т. п. По данным, полученным сотрудниками Всесоюзного института по изучению причин и разра­ботке мер предупреждения преступности, в отношении правильности уголовно-правового запрета умышленных посягательств на личность выразили свою солидарность с законодателем 94—96% опрошенных граждан, а в от­ношении запрета хищений социалистического имущест­ва — 77—79% 5.

Нравственная позиция населения дает возможность советскому законодателю достаточно широко исполь­зовать категорию «справедливость» и в нормах уголов-

* Боидесон У. Концепция справедливости в представлениях населения и судей // Криминология и уголовная политика. М.,   1985.   С.   45.

6 11 основа 11. А .Значение эмпирических исследований обществен­ного мнения об уголовном законе // Криминология и уголов­ная политика. С. 60.

133

по-процессуалыюго права. Статья 2 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик в качестве одной из задач уголовного судопроизводства считает назначение лицу, совершившему преступление, «справедливого наказания»; в случае же назначения «явно несправедливого» наказапия приговор подлежит отмене либо изменению (ст. 342, 347 УПК РСФСР и соответствующие статьи УПК других союзных рес­публик).

К категории «справедливость» обращаются Верхов­ные суды СССР и союзных республик в руководящих указаниях   относительно   правильного  назначения  су­дами уголовные наказаний. Эта категория использует­ся судами для оценки тяжести наказания, назначенного конкретному виновному лицу. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР оценила все материалы по делу Т., в том  числе тот факт, что Т. ранее отбывал наказание в виде лишения свободы, а также сведения о том, что после освобождения Т. за­нимался общественно полезным трудом, проявил себя трудоспособным, безукоризненно  выполнял все распо­ряжения администрации, пользовался уважением кол­лектива, и на этом основании признала, что Т., осуж­денному по ст. 191 * УК РСФСР, «назначено справед­ливое наказание»6.

2. Как этическая, оценочная  категория, свидетель­ствующая об истинности,   правильности определенного поведения 7 с точки зрения интересов советского обще­ства, категория справедливости проявляется в уголов­ном праве в различных аспектах.   Можно отметить по крайней мере три уровня   проявления этой категории в уголовном пране. Первый, наиболее  очевидный каса­ется справедливости назначения наказания. Справедли­вым может быть признано такое наказание, вид и раз­мер которого строго соответствуют   тяжести совершен­ного    преступления,     личности    осужденного,     всем объективным и субъективным  обстоятельствам данного конкретного   случая.   Однако,   для    того   чтобы   суд, рассматривающий конкретное дело, мог назначить спра­ведливое наказание, законодатель  должен определить

• Бюл.   Верхоп.  Суда  РСФСР.  1986.  № 6. С.  3—4.

7 Справедливый — «действующий беспристрастно, в соответ­ствии с истиной... истинный, правильный* (Ожегов С. II. Слонарь   русского   языка.   М.,   1981).

134

справедливую санкцию за деяние, которое им запрещает­ся. Это второй уровень. Справедливой может быть признана такая санкция, которая не только соответст­вует тяжести описанного в законе преступного деяния, но и согласуется также с санкциями, предусмотренны­ми за совершение других преступлений, и, кроме того, дает суду возможность индивидуализировать наказание с учетом всех возможных вариантов совершения пре­ступления в реальной действительности. Наконец, в-третьих, категория справедливости касается и форми­рования круга преступных деяний: при криминализации (и декриминализации) того или иного деяния законода­тель должен учитывать нравственные, этические пред­ставления граждан о справедливости и несправедливо­сти определенных поступков.

Несоответствие уголовного закона принципу спра­ведливости нри криминализации того или иного деяния приводит к тому, что этот правовой запрет гражданами не соблюдается, не применяется он и соответствующими правоприменительными органами, т. е. уголовно-пра­вовая норма не действует. Несоответствие санкции принципу справедливости приводит к тому, что соответ­ствующие коррективы в эту санкцию вносят сами суды: если санкция чрезмерно сурова, то с помощью ст. 43 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик суды назначают наказание ниже низшего предела либо другое, более мяікое наказание, чем предусмотрено в законе. Если же санкция слишком мягкая, то в правоприменительной деятельности обна­руживается тенденция к квалификации деяния по дру­гим статьям УК, с более суровым наказанием.

Следовательно, принцип справедливости в уголов­ном праве отнюдь не сводится только к проблеме назначения справедливого наказания.

Однако вряд ли следует учитывать все эти аспекты при формулировании справедливости в качестве уго­ловно-правового принципа. Поскольку уголовное право регулирует отношения между гражданами и государст­вом, по не обращепо непосредственно к законодателю, то в тексте этого принципа, как нам кажется, должно быть отражено только или главным образом проявление справедливости при определении судом меры наказания или иной меры уголовно-правового воздействия.

Таким образом, принцип справедтлвости можно сформулировать  следующим  образом:   Наказание или

135

иная мера уголовно-правового воздействия, применяемая к лицу, совершившему преступление, должна соответст­вовать тяжести преступления, степени его вины и дан­ным о его личности.

3. Принцип справедливости закреплен в ряде ко­дексов социалистических стран, например в ст. 3 УК СРВ (1985 г.). Гарантиям справедливости и закон­ности в уголовном судопроизводстве посвящена ст. 7 УК ГДР (1968 г.). О справедливости, как уже говори­лось выше, упоминают и некоторые нормы советского уголовно-процессуального законодательства.

В литературе справедливость довольно редко выде­ляется как самостоятельный уголовно-правовой прин­цип;  в то же время почти  все авторы,  занимавшиеся этой проблемой, признают принципом советского уго­ловного права индивидуализацию ответственности. На наш взгляд, принципы справедливости и индивидуали­зации — близкие,  но  не  вполне совпадающие  катего­рии.   Индивидуализация  всегда относится # личности виновного, справедливость же — понятие более широ­кое:   здесь   учитываются   и   личные   и   общественные интересы. Эти два подхода, на паш взгляд, не всегда различаются в литературе. Так, П. А. Фефелов полага­ет, что принцип индивидуализации заключается «в уче­те характера и степени общественной опасности совер­шенного преступления,  личности  виновного,  отягчаю­щих и смягчающих обстоятельств, которые позволяют при  реализации  принципа   неотвратимости  наказания назначить   лицу,   совершившему   преступление,   спра­ведливое   наказание»8.   Эти   требования,   обращенные к  суду,  несомненно,  правильны,   но  они  выходят  за рамки   принципа   индивидуализации   ответственности. В   некоторых   исследованиях   последнего   времена принцип справедливости выделяется из числа других, ставится над другими уголовно-правовыми  принципа­ми. Так, В. В. Похмелкин полагает, что справедливость не  просто  один  из  принципов  советского  уголовного права,   а   некая   общая   ценность,   «выражающаяся   во всей системе уголовно-правовых  принципов и опреде­ляющая   меру  соотношения   между   ними»9.   На   этом

8 Фефелов П. А. Понятие п система принципов советского уго­ловного  права.   Свердловск,   1970.  С. 51.

• Похмелкин В. В. Достижение справедливости при назначе­нии наказания по советскому уголовному праву: Автореф. дно, ... канд.  юрид.  наук. М.,  1985. С. 12,

основании автор выступает против формулирования этого принципа в виде конкретной нормы уголовного права. Сходное мнение высказано и Р. Н. Ласточкиной: справедливость — это «обобщающий принцин, который корректирует взаимодействие других принципов в слу­чае коллизии их требований (например, требования равенства и индивидуализации, целевого устремления репрессии и гуманизма), приводит их в систему и тем самым аккумулирует их положения, выступая в роли единого требования к мере уголовно-правового воздей­ствия»10. Думается, что при всей важности этого прин­ципа вряд ли нужно ставить его (как и любой другой), например, над принципом социалистической законно­сти. Вместе с тем нужно отметить и тесную связь этого принципа с другими, в особенности с принципами равенства перед законом и гуманизма.

Для периода буржуазной демократической револю­ции именно формальное равенство всех граждан перед закопом казалось высшим проявлением справедливо­сти, принципом совершенного политического и соци­ального строя. Как писал Ж. П. Марат, «преступление одинаково унижает всех людей, поэтому все правонару­шители за одно и то же нарушение должны нести одно и то же наказание»11. В соответствии с этой идеей о УК Франции 1791 г. за все преступления были преду­смотрены только абсолютно-определенные санкции. Однако практика применения этого Кодекса очень скоро выявила несовершенство такой системы сан­кций 12.

В советском праве учет тяжести содеянного, лично­сти виновного и всех других индивидуальных особен­ностей данного конкретного случая, предписываемый принципом справедливости, служит тому, чтобы пре­одолеть известный формализм, заложенный в принципе юридического равенства граждан перед законом. Ре­альное осуществление принципа справедливости дает возможность добиться более полного фактического ра­венства    граждан    в   сфере    уголовного   правосудия,

10            Ласточкина  Р.   Н.   Явная  несправедливость  наказания  как

основание   к   отмене   или   изменению   приговора:   Автореф.

дис. ... канд.  юрид.   наук.   Казань,  1983.  С.  8.

11            Марат Ж. П. План уголовного законодательства: Пер. с фр.

М.,   1951.   С.   49.

12            Подробно см.: Решетников Ф. М. Уголовное право буржуаз­

ных стран. М., 1966.  Вып.  2.  С. 6—16,

а именно соответствия между тяжестью его обществен­но опасного деяния, данными о личности и т. д. и при­мененной к виновному мерой уголовно-правового воз­действия.

Принцип   справедливости   по   своему   содержанию очень близок и к принципу социалистического гума­низма. Однако в отличие от него справедливость ответ­ственности предполагает, что мера, примененная к ли­цу,  совершившему преступление,  не должна  быть не только  чрезмерно  суровой,   но  и  чрезмерно  мягкой. Принять   правильное   решение   о   мере   наказания с   учетом   всех   этих   обстоятельств   не   всегда   легко. Народный судья из Азербайджанской ССР Э. Минбали-ев, принявший участие в дискуссии о путях повышения эффективности воздействия судебных процессов, напом­нил известное изречение: «Справедливым быть труднее, чем добрым. К нам, судьям, эти слова подходят, пожа луй, как ни к кому»13. Если суд избрал слишком суровое наказание, то такое наказание несправедливо, во вся­ком   случае   с   точки   зрения   интересов   осужденного и его близких; если же избранная судом мера чрезмерно мягкая,  то  она  будет  расценена  как  несправедливая с   точки  зрения  общественных  интересов.  Например, по делу Л.  Судебная  коллегия  по  уголовным делам Верховного   суда   РСФСР   признала,   что   наказание, назначенное   Л.   (три   года   условно   с   обязательным привлечением  к труду), чрезмерно мягкое и  явно не соответствует тяжести совершенного им преступления. Преступление Л.  заключалось в том,   что он, будучи дежурным по переезду, пришел на работу в нетрезвом состоянии,  не наблюдал  за движением транспортных средств   на   переезде,   не   подавал   сигналов,   оставил шлагбаум открытым, заснул в помещении поста. В ре­зультате допущенных им нарушений произошел наезд пассажирского поезда на автомашину «Москвич», пас­сажиры  автомашины  погибли, причинен крупный ма­териальный ущерб 14.

4. Нарушение принципа справедливости может со­стоять в избрании судом несправедливого наказания. В случае явной несправедливости (как вследствие чрез-мзрной мягкости, так и вследствие чрезмерной его суровости) приговор подлежит отмене или изменению

1:1 Соц.   законность.   1986.   № 7.   С. 52.

14 Бюл.  Верхов, суда РСФСР.  1983.  № 4. С, 3—4.

(ст. 342, 347 УПК РСФСР). Изучение практики касса­ционной и надзорной инстанций показывает, что явная несправедливость наказания — довольно часто встре­чающееся основание отмены и изменения приговора. По данным Р. П. Ласточкиной, изучившей около 1500 определений п постановлений Вологодского и Ярослав­ского областных судов за 1970—1981 гг., такого рода ошибки составили 20,9% всех нарушений, выявленных кассационной инстанцией, и 21,5% — надзорной ин­станцией 15.

Что встречается чаще — слишком суровое или слишком мягкое наказание? При обобщении уголовных дел Верховные суды СССР и РСФСР нередко обращают внимание на то, что нижестоящие суды недооценивают степень общественной опасности отдельных категорий преступлений и назначают чрезмерно мягкие наказа­ния. В докладе Председателя Верховного Суда СССР В. И. Теребплова на Пленуме Верховного Суда СССР 16 апреля 1986 г. было указано, что суды недооценива­ют опасность хищений и спекуляции в крупных разме­рах, что проявляется в том, что каждый шестой расхи­титель был приговорен к мере наказания, не связанной с лишением свободы, и свыше 60% злостным спекулян­там было назначено наказание ниже низшего предела. «Во всем должна быть мера — сказал В. И. Тереби-лов.— Но нельзя забывать, что по некоторым делам строгость   является   выражением  справедливости»16.

Вместе с тем конкретно-социологические исследова­ния материалов судебной практики по различным кате­гориям дел позволяют зафиксировать устойчивую тен­денцию назначения судами слишком строгих мер наказания. Обобщение судебных приговоров за 1975— 1979 гг. по ряду регионов РСФСР показало, что лишь 17% приговоров были отменены за мягкостью назна­ченного наказания, а две трети (в отдельных регио­нах — до трех четвертей) были изменены в связи с чрез­мерной суровостью наказания 17.

Нарушение принципа справедливости не сводится только к назначению слишком мягкого или слишком сурового наказания. Несправедливым следует считать

15            Ласточкина   Р.  Н.   Указ.   соч.   С. 2.

16            Бюл.   Верхов. Суда СССР.  1986.  № 3. С. 7.

17            Блинов В. М. Задачи органов юстиции и суда по укреплению

правопорядка // Сов. юстиция.  1980. № 1, С, 2,

также неприменение уголовного осуждения,  отсрочки исполнения приговора, условно-досрочного освобожде­ния и т. д.  в тех случаях, когда в действительности были   основания  для  их   применения.   Несправедливо и неприменение того или иного вида освобождения от уголовной  ответственности,   если  есть  основания  для прекращения дела по этим нереабилитирующим обстоя­тельствам. Несправедливым можно признать и приго­вор, не признавший лицо особо опасным рецидивистом, хотя в деле имелись соответствующие данные. Именно поэтому как в названии, так и в формулировке данного уголовно-правового  принципа  говорится  не  только  о справедливости назначенного наказания, но и о спра­ведливости применения наказания или инык мер уго­ловно-правового   воздействия,   т.    е.   справедливости ответственности.

5. «Назначение   законного, обоснованного и справед­ливого наказания является важным средством борьбы с  преступностью и'укрепления правопорядка, обеспе­чивает необходимое карательное воздействие, способст­вует   исправлению   и    перевоспитанию    осужденных, а также предупреждению совершения новых преступ­лений как осужденными, так и иными лицами»,— гово­рилось   в   постановлении   Пленума   Верховного   Суда СССР  от  29  июня  1979  г.   «О  практике  применения судами общих начал назначения наказания»18. В дейст­вующем уголовном законодательстве указаны обстоя­тельства, правильный учет которых должен способство­вать определению справедливого наказания или иной меры уголовно-правового воздействия.

Перечень оснований, подлежащих учету судом для вынесения справедливого наказания, дан в ст. 32 Основ уголовного законодательства (ст. 37 УК РСФСР): «При 1 назначении  наказания  суд,   руководствуясь  социали­стическим правосознанием, учитывает характер и сте­пень общественной опасности совершенного преступле­ния,    личность    виновного    и    обстоятельства    дела, смягчающие и отягчающие ответственность».  Пример­ный перечень смягчающих обстоятельств дан в ст. 38 УК РСФСР, исчерпывающий перечень отягчающих об­стоятельств — в ст. 39 УК РСФСР.

Основания применения иных мер уголовно-правово­го воздействия указаны в конкретных нормах уголов-

18 Бюл. Верхов. Суда СССР. 1979. № 4. С. 17.

140

ных кодексов. В самой общей форме можно сказать, что эти основания касаются двух важнейших моментов: характера совершенного преступления и личности ис­полнителя. Иные меры уголовно-правового воздействия, заменяющие уголовную ответственность или наказание, применяются к лицам, не нуждающимся в исправлении с помощью наказания или переставшим нуждаться в дальнейшем исправлении с помощью наказания; тако­го рода меры не применяются к лицам, совершившим тяжкие преступления, а также к особо опасным реци­дивистам.

Поскольку предложенная выше формулировка прин­ципа справедливости ответственности относится ко всем возможным формам реагирования уголовно-правовыми средствами на совершенное преступление, то в ней предпринята попытка обобщить все основания, обеспе­чивающие справедливость применения мер уголовно-правового воздействия. Такими основаниями, па наш взгляд, являются: тяжесть совершенного преступления, степень  вины  и данные о личности  виновного.

Как можно заметить, эти основания несколько от­личаются от общих начал назначения наказания, сфор­мулированных в ст. 32 Основ. Во-первых, вместо ука­зания на «характер и степень общественной опасности совершенного преступления» предложен критерий «тя­жесть преступления». В настоящее время этим выраже­нием пользуется уголовно-процессуальное законода­тельство (ст. 347 УПК РСФСР). По нашему мнению, категория «тяжесть преступления» включает в себя учет характера и степени общественной опасности пре­ступления, но в то же время не является столь специфи­чески профессиональной, поэтому ее использование более предпочтительно в формулировке уголовно-пра­вового принципа.

Второе отличие более существенно: в текст форму­лировки этого уголовно-правового принципа включено указание на «степень вины» как одно из оснований, правильная оценка которого должна способствовать назначению справедливой меры ответственности.

Обращение к категории «степень вины» вызвано тем, что первое основание — «тяжесть преступления»— при том его достоинстве, которое связано с большей просто­той и четкостью, создает все-таки впечатление оценки совершенного преступления только с внешней, объек­тивной  стороны — важности   объекта   посягательства,

141

тяжести последствий, вреда, опасности способа совер­шения и т. д. «Степень вины»— уголовно-правовая категория, дающая обобщенную оценку всех субъектив­ных моментов совершенного преступления — формы вины, вида умысла или неосторожности, характера мотива, цели, эмоциональных моментов.

Действующее советское уголовное законодательство не пользуется категорией «степень вины», однако в ка­честве понятия, обобщающего субъективные свойства совершенного деяния, оно применяется в законодатель­стве других социалистических стран. В соответствии с § 83 УК ВНР 1978 г. «суд назначает наказание в уста­новленных законом пределах с тем, чтобы оно соответ­ствовало общественной опасности преступного деяния и личности преступника, степени его вины, а также отягчающим и смягчающим обстоятельствам». Понятие «степень вины» используется также в законодательных актах других отраслей советского права. Так, в ч. 2 ст. 22 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях го­ворится: «При наложении взыскания учитываются ха­рактер совершенного правонарушения, личность нару­шителя, степень его вины, имущественное положение, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответст­венность».

Обобщение судебной практики по уголовным делам показывает, что все обстоятельства субъективного свой­ства, объединяемые понятием «степень вины», в особен­ности форма вины, оказывают большое влияние на вид и размер ответственности. По выборочным данным, полученным по БССР И. И. Гореликом и И. С. Тишке-вичем, в 70-е годы большинство лиц, совершивших неосторожные преступления, были приговорены к исп­равительным работам. В частности, среди лиц, осуж­денных за нарушение правил охраны труда (ст. 137 УК БССР), к исправительным работам были пригово­рены 63%, осуждены условно 24,5%, осуждены условно с обязательным привлечением к труду 7,С5% и лишь 1,1% отбывали реальное наказание в виде лишения свободы 19.

В руководящих разъяснениях Верховного Суда СССР неоднократно обращалось внимание на то, что

18 Горелик И. И., Тишкевич И. С. Применение уголовного за­конодательства в судебной практике БССР. Минск, 1982. С.   15.

142

одна из наиболее типичных ошибок судов, ведущих к назначению несправедливого наказания, заключается в переоценке значения тяжести наступивших последст­вий при неосторожном поведении виновного. Так, в по­становлении «О строгом соблюдении законов при рас­смотрении судами уголовных дел» Верховный Суд СССР указал, что отдельные суды, находясь под впечатлением тяжелых последствий преступления, допускают невер­ную квалификацию, не вытекающую из материалов дела 20. Сказанное выше позволяет, как нам кажется, считать целесообразным указание на «степень вины» как на одно из оснований назначения справедливого наказания или иной меры уголовно-правового воздей­ствия.

Не менее существен учет данных о личности винов­ного, включая причины его противоправного поступка. Роль этих причин прямо вытекает из марксистского пони­мания детерминизма и свободы воли. Человек несет от­ветственность за свое поведение в той мере, в какой он мог его контролировать, руководить им. Отсутствие воле­вого акта как побудительной причины поступка исклю­чает ответственность, а та или иная степень неполно­ценности, связанности этого волевого акта внешними условиями  обстановки соответственно сказывается на степени вины и, следовательно, па характере ответствен­ности.   Если   исходить   из   того,   что   поведение   лица детерминируется как условиями всей его жизни, кото­рые формируют  его  психику,  так  и  непосредственно теми внешними условиями,  в которых  оно совершает преступление, то можно утверждать, что степень ответст­венности при прочих одинаковыхобстоятельствах находит­ся в обратной зависимости от степени влияния непосред­ственных внешних условий: чем менее был связан чело­век непосредственной конкретной обстановкой, в кото­рой он действовал, чем менее вынужденным с этой точ­ки   зрения был его поступок, тем выше степень его вины и   ответственности.   Справедливое   наказание   должно учитывать все эти обстоятельства.

6. Действующее уголовное законодательство предо­ставляет широкие возможности для реализации прин­ципа справедливости ответственности в строгом соответ­ствии с тяжестью преступления, степенью вины и дан-

?0 См.: Сборник постановлений Верховного Суда СССР. 1924—-1977.   М.,   1978.   Ч.   2.   С.   16—17,

143

ными о личности виновного. Этому служит прежде всего разнообразная система видов наказания и иных мер уголовно-правового воздействия. Система наказа­ний, предусмотренная в УК РСФСР, содержит 11 видов. Таким же разнообразием отличаются и системы наказа­ний, предусмотренные УК других социалистических стран, что сильно отличает пх от уголовных кодексов буржуазных государств, в которых основные меры наказания — тюремное заключение и штраф.

Например, действующий УК ФРГ в редакции 1975 г. в качестве основных наказаний предусматрива­ет лишение свободы и штраф (§ 38—43) и в качестве дополнительного — запрещение управлять транспорт­ным средством (§ 44). В этой же альтернативе представ­лены наказания в санкциях УК некоторых других стран. Так, причинение тяжкого телесного повреждения по § 426 федерального кодекса США влечет за собой наказание в виде штрафа до 1 тыс. долл., либо тюремное заключение на срок до 7 лет, либо то и другое наказание совместно. По опубликованным данным, в не­которых провинциях Канады почти 50% лиц, находя­щихся в тюрьмах, отбывают тюремное заключение в связи с невозможностью уплатить штраф как уголов­ное наказание 21.

Реализации принципа справедливости ответственно­сти в строгом соответствии с тяжестью совершенного преступления, степенью вины и личностью виновного служат в советском уголовном праве также система альтернативных и относительно-определенных санкций, возможность выхода за пределы минимального размера санкции, применение того или иного вида освобождения от  уголовной ответственности и наказания  и т.  д.

Вместе с тем изучение практики применения нака­зания и иных мер уголовно-правового воздействия с точки зрения справедливости их назначения показывает, что реализация этого принципа требует дальнейшего со­вершенствования, причем можно наметить два основных направления. Первое — это дальнейшее совершенство­вание порядка исполнения отдельных видов наказания. В последние годы в основном совершенствовалось ис­полнение наказания в виде лишения свободы: были организованы колонии-поселения для лиц, осужденных

21 Воронин Ю. А. Тенденции современной буржуазной уголов­ной   политики.   Воронеж,   1983.   С.   119.         '   ,■*■<•

за неосторожные преступления, а позже и для лиц, осужденных за умышленные преступления. Однако су­ществуют реальные возможности для дальнейшего со­вершенствования практики исполнения и других нака­заний, например штрафа.

Нет нужды доказывать, что карательное воздействие штрафа существенно зависит от уровня материальной обеспеченности виновного и его семьи. Поэтому с точки зрения справедливости наказания более целесообраз­ными представляются те системы, где штраф как уголов­ное наказание взыскивается не только в твердой сумме, но и в определенной пропорции к получаемой заработ­ной плате и иным доходам. Такой порядок предусмот­рен, например, в УК ВНР 1978 г., § 51 которого дает возможность назначать штраф в пределах от 10 до 180, а при совокупности преступлений — до 270 долей однодневного дохода виновного. Подобная система ис­полнения штрафа принята в скандинавских странах; ФРГ и некоторых других государствах.

Прежде чем касаться второго направления совер^ шенствования советского уголовного законодательства, нужно сделать следующее замечание. Широкие возмож­ности, предоставленные действующим правом для инди­видуализации ответственности, привели на практике к тому, что меры наказания, назначаемые за сходные преступления, в различных регионах страны стали существенно (иногда в полтора раза) отличаться. Такое положение следует расценить не только как нарушение стабильности уголовной политики, но и как существен­ное нарушение принципа справедливости ответственно­сти, так как размер ответственности, ее характер ока­зываются в зависимости не от тяжести преступления, степени вины и личности виновного, а от места соверше­ния преступления2 личности судьи, выносящего приго­вор, и т. д.

В связи с этим возникла научная проблема: не являются ли пределы усмотрения, предоставленные законом суду, чрезмерно широкими, не следует ли ввести в законе некоторые критерии, которые окажут сдерживающее воздействие на свободу судейского усмотрения? На наш взгляд, ответ должен быть утвер­дительным. Некоторая формализация судебного усмот­рения самим законодателем привела бы к большей стабильности судебной практики, укреплению законно-

сти, более полной реализации принципа справедливо­сти ответственности.

Конкретные пути реализации этого направления разнообразны. В литературе высказывались уже пред­ложения об уточнении санкций статей Особенной части уголовных кодексов и о сужении их пределов 22, об уточнении оснований освобождения от уголовной ответственности и от наказания и о сокращении их числа, о введении в законе правила обязательного учета судом установленных смягчающих обстоятельств, о снижении размера наказания на определенную часть для лиц, признанных виновными в приготовлении к преступлению, и, наоборот, увеличении наказания на определенную часть для лиц, признанных рецидивис­тами или особо опасными рецидивистами, и т. д. 23

Наибольшее значение в этом плане могло бы иметь введение в советское уголовное законодательство раз­деления всех преступлений на категории с точным указанием правовых последствий совершения преступ­ления определенной категории (тяжких, менее тяжких и т. д.). Такое деление принято и успешно действует во многих правовых системах.

. ''И К1

№1

1   .1..

22 По данным Л. Л. Кругликова, свыше 74% санкций статей Особенной части УК РСФСР не содержат точных указаний на минимальные и максимальные размеры наказашы. См.: Кругликов Л. Л. Правовые средства обеспечения справедли­вости наказания в процессе его индивидуализации: Автореф. дне. ... д-ра  юрмд.  иаук.  М.,   1985.  С.   14.

аз См.: Уголовный закон: опыт теоретического моделирования. М., 1987. С. 162, 174, 180—181, 183—184.