Глава пятая. Социалистическая законность

Закон есть «ера политическая, есть политика.

В.   И.   Ленин.

О  карикатуре  на марксизм

и   об  «империалистическом   экономизме^

1. Принцип законности, как говорилось выше, был провозглашен молодой буржуазией, стремившейся уничтожить феодальное бесправие и произвол х. О за­конности писали Монтескье, Вольтер, представители просветительно-гуманистического направления в уго­ловном праве 2. На принципах гуманности и законно­сти была построена уголовно-правовая программа Ч. Беккариа, книга которого <<О преступлениях и на­казаниях» вышла в 1764 г. Эти принципы использовал затем Ж. П. Марат, один ия вождей якобинской дикта­туры, в своем знаменитом «Плане уголовного законо­дательства», первая часть которого называлась «Об основных принципах хорошего законодательства»3.

Но вскоре после прихода к власти буржуазии закон и законность стали неудобны для нее; как отмечал В. II. Ленин, буржуазия отказалась от ею же созданной законности 4.

В настоящее время ни у философов, ни у юристов на Западе тема законности не пользуется особой популяр­ностью. Впрочем, это в равной мере относится и к дру­гим демократическим уголовно-правовым принципам. В этом легко убедиться, взяв, к примеру, какой-либо современный учебник. Так, в учебнике уголовного пра­ва 1978 г. Г. Вильямса, профессора Кембриджского университета, нет ни слова о принципах этой отрасли

40 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР.

1924—1977.  М.,   1978.   Ч.  2.  С.   14—23, « См.: Там же, С,  36,

1 Правда, 3. М. Чернпловскцй полагает, что принцип законно­сти был провозглашен еще в глубокой древности. См.: Черни-ловский 3. М. Социалистическое право переходного периода: проблема преемственности Iі Сов. государство и право. 1977. Л» 10.   С.   29.

*              См. подробнее: Решетников Ф. М. Просветительно-гуманисти­

ческое направление в уголовном праве. М., 1965.

8 См.: Марат Ж. П. План уголовного законодательства: Пер. с фр.  М.,  1951.

*              См.: Ленин В. И. Полы. собр. соч. Т. 20, С. 16.

69

права, в том числе о принципе законности 5. В таком же духе написан западногерманский учебник по Общей части уголовного права проф. Отто Трифтерера 6.

Принципы уголовного права не находят закрепле­ния и в уголовных кодексах буржуазных государств. Даже в УК Франции 1810 г., действующем в основном до сего времени, классическом образце буржуазного уголовного права, воплотившем в себе многие идеи Декларации прав человека и гражданина 1789 г., принцип пиПит сгітеп зіпе 1е§е закреплен лишь кос­венно в ст. 4, посвященной обратной силе уголовного закона. Другие же буржуазные уголовные кодексы, как Правило, вообще не упоминают о таком принципе. Это относится как к уголовным кодексам, принятым еще в прошлом веке и продолжающим действовать до сн\ пор 7, так и к новейшим. В числе последних следует назвать УК ФРГ 1871 г. (в редакции 1975 г.) и УК Ав­стрии  1975 г.

Отсутствие формального закрепления принципа за­конности в буржуазных уголовных кодексах не слу­чайность или упущение законодателя. Если обратить­ся, например, к уголовному праву ФРГ, то такой принцип и не мог получить законодательного закрепле­ния, так как наличие в действиях лица признаков оп­ределенного преступления не является основанием уго­ловной ответственности. Западногерманское уголовное право решающее значение придает оценке судом винов­ности лица как упрека неправильному выбору им своею поведения. Подмена формального основания (наличие признаков преступления, описанного в законе) оценоч­ной категорией вины открывает широкие возможности для субъективных, произвольных  решений.

2. При социализме строгое соблюдение законов все­ми гражданами, органами и должностными лицами является методом государственного руководства об­ществом 8. Касаясь различия между социалистической и буржуазной законностью, венгерский теоретик пра­ва И. Сабо отмечал, что для буржуазного права прин­цип законности является относительным, поскольку он

» См.: ЦЧШатз С. ТехіЬоок ої Сгішіпаі Ьа\у. Ь., 1978. Р. 973. • См.:   ТпНіегег О.    ОріізсЬез    ЗігаігесЬі.    АП^етеіпег    Тсії.

В.,  1981.

7 Например,   УК   Финляндии   1877   г.

* Подробно  см.:  Лукашееа  Е.   А.   Право,  мораль,  личность, М.,  1986. С.  19Ь и след.

70

осуществляется лишь в определенные периоды бур­жуазной революции; для социалистического же права эгот принцип является абсолютным9.

Принцип законности имманентно присущ социа­лизму. В. II. Ленин еще в 1921 г. отмечал: «Чем больше мы входим в условия, которые являются усло­виями прочной и твердой власти... тем настоятельнее необходимо выдвинуть твердый лозунг осуществления большей революционной законности...»10. Эта соци­альная закономерность, подчеркнутая В. И. Лениным, подтверждается трудным нсторическим опытом развития социалистических государств.

В общеправовой форме принцип социалистической законности получил свое закрепление в ст. 4 и 59 Кон­ституции СССР. Более конкретно он отражен в законо­дательстве, регулирующем сферу уголовной юстиции. Так, ст. 6 Основ законодательства Союза ССР и союз­ных республик о судоустройстве гласит: «Правосудие в СССР осуществляется в точном соответствии с законо­дательством Союза ССР и законодательством союзных и автономных республик». Некоторые аспекты этого принципа закреплены в ст. 2 тех же Основ и ст. 2 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик.

В советском уголовном праве принцип законности лмеет богатое содержание. Прежде всего он означает, что все положения, лежащие в основе привлечения ли­ца к уголовной ответственности за содеянное, назначе­ния наказания, освобождения от него или наступления других правовых последствий совершения преступле­ния, должны быть сформулированы исключительно в законе,   как   высшем  акте  государственной  власти.

Действующее уголовное законодательство закреп­ляет эти элементы принципа законности в ст. 1, 3 и 7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, в которых устанавливается, что «преступлением является только деяние, предусмот­ренное уголовным законом». Этими словами провозгла­шен важнейший демократический принцип пиПит сгітеп віпе 1е§е — как ядро принципа законности в сфере уголовного права. На его основе разрешаются важнейшие  вопросы  уголовного права:   о  источниках

а См.: Сабо И. Социалистическое право. М., 1964. С. 81—85, 1° Ленин В. И. Поли. собр. соч.  Т. 44. С. 329,

7І

-уголовного права (в советском уголовном праве это только закон) и основании уголовной ответственности, которым признается конкретное действие, прямо опи­санное  в  законе.

Остановимся сначала на последнем положении, имеющем для понимания принципа законности важное значение.

Советское законодательство признает преступлением только конкретное общественно опасное действие или бездействие и не допускает ответственности за убежде­ния, взгляды, образ мыслей. При этом оно исходит пз известного положения К. Маркса о том, что никто не может быть заключен в тюрьму «на основании своего морального характера, на основании своих политиче­ских  и религиозных убеждений»'1.

Даже в наиболее трудный период своего становле-пия, признавая, что «без революционного насилия, на­правленного на прямых врагов рабочих и крестьян, невозможно сломить сопротивление этих эксплуатато­ров»12, Советское государство исключало возмож­ность преследования за политические взгляды как таковые.

Об этом свидетельствует ряд декретов Советской власти, предусматривавших освобождение лиц, кото­рым не предъявлено обвинение в совершении конкрет­ных преступлений. Так, постановлением VI Всерос­сийского съезда Советов 6 ноября 1918 г. были освобож­дены все те лица, задержанные органами борьбы с контрреволюцией, «которым в течение двух недель со дня ареста не предъявлено или не будет предъявлено обвинение в непосредственном участии в заговоре про­тив Советской власти, или подготовке его, или в ор­ганизации белогвардейских сил, или в содействии тем партиям и группам, которые явно поставили себе целью вооруженную   борьбу   против   Советской   власти»13.

Характеризуя деятельность ВЧК по ликвидации в Москве бапды анархистов, Ф. Э. Дзержинский ука­зывал: «Мы пи в коем случае не имели в виду и пе же­лали вести борьбу с идейными анархистами, и в на­стоящее время всех идейных анархистов, задержанных в ночь па 12 апреля, мы освобождаем, и если, можетг

11            Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.  1. С.  182.

12            Ленин В. И.  Поли. собр. соч. Т.  40. С.  117.

13            СУ   РСФСР.   1918. № 100.   Ст.   1033.

72

некоторые из них будут привлечены к ответственности, то только за прикрытие преступлений, совершенных уіоловными элементами...»14

Привлечение к ответственности за политические убеждения, имевшее место в период культа личности Сталина, противоречит природе социалистического об­щества. Это принципиальное положение было зафик­сировано в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 12 июля 1946 г.: «...по общему смыслу совет­ского уголовного законодательства наказание может быть назначено судом лишь в случае признания под­судимого виновным в совершении определенного пре­ступления»15.

Последовательно развивая это положение, ст. 3 Основ уголовного законодательства СССР а союзных республик 1958 г. провозгласила, что основанием уголов­ной ответственности является только совершение пре­ступления, т. е. предусмотренного законом общественно опасного действия или бездействия. Таким образом, советское уголовное законодательство не допускает каких бы то ни было форм репрессии ни за «опасное состояние», ни за политические взгляды. Установле­ние уголовной ответственности исключительно за выра­женное вовне общественно опасное и противоправное поведение лица вполне отвечает демократическому характеру советского строя. Это положение еще раз было подчеркнуто Генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым в ответах на вопросы газеты «Юма-ните» 4 февраля 1986 г.: «У нас... нет преследова­ния граждан за их убеждения, за убеждения у нас не судят»16.

Во многих капиталистических странах наряду с ответственностью за деяния, опасные для господст­вующих    классов,   широко   применяется    также   пре-

14 Из истории ВЧК. (1917 — 1921 гг.): Сб. док. М., 1958. С. 103, 110—111. В сообщении ВЧК о деле Восторгова говорилось: «Чрезвычайная комиссия далека от мысли преследовать лю­дей за их религиозные убеждения. Ни один священник, епископ и т. д. не был и никогда не будет арестован только за то, что он духовное лицо» (Там же. С.  129).

*6 Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 12 июля

1946 г. «О возможности применения судами наказания лишь

к лицам, совершившим определенное преступление» // Сбор­

ник действующих постановлений Пленума Верховного Суда

СССР  (1924—1951  гг.).  М.,   1952.  С.  74.     .    ■

16 Правда,   1986,   8 февр,                .»2 ••->

73

следование за «опасные мысли» и политические взгля­ды, а также за «опасное состояние». Так, широко из­вестный закон Смита (США) угрожает наказанием в виде штрафа в 10 тыс. долл. или тюремным заключе­нием до 10 лет либо тем и другим наказанием лицу, ко­торое не только проповедует взгляды о свержении правительства США, но и просто придерживается та­ких взглядов. Во Франции лица, еще не совершив­шие, но лишь подозреваемые в возможности со­вершения политических преступлений, могут быть не только взяты под полицейский надзор, но и высланы и даже помещены в специальные лагеря. Такие же меры могут быть применены к тем лицам, которые были оправданы судом, пишет Р. Шарвен 17.

Конечно, такое законодательство никак нельзя признать  демократическим.

Существенное значение имеет и положение о том, что единственным источником советского уголовного права является закон — акт высшего органа госу­дарственной власти. Уголовное законодательство всег­да связано с применением наиболее острых форм госу­дарственного принуждения, с ограничениями прав и свобод граждан, признанных виновными в совершении преступлений. Придание закону значення единствен­ного источника уголовного права — важный полити­ческий  принцип.

В форме закона в СССР принимаются наиболее крупные акты по уголовному праву — Основы уголов­ного законодательства Союза ССР и союзных респуб­лик, уголовные кодексы союзных республик, законы об уголовной ответственности за государственные и воин­ские преступления. Однако большая часть изменений этих законадательных актов, в особенности в послед­ние десятилетия, осуществлялась не путем издания за­кона, а на основе указов Президиума Верховного Сове­та СССР и Президиумов Верховных Советов союзных республик с последующим утверждением их на оче­редной сессии соответствующего Верховного Совета. Эта законодательная практика, естественно, не противоречит ^-Конституции. Так, ст. 116 Конституции РСФСР дает Пре­зидиуму Верховного Совета право в период между сессиями вносить необходимые изменения в действую-

дее законодательство с последующим утверждением их на очередной сессии Верховного Совета РСФСР. Тем не менее указ, получивший после такого утверждения силу закона, это все-таки не закон. «Если попытаться точно определить их место в иерархической структуре источников права, то это акты, которые занимают место непосредственно вслед за законами»,— пишет С. Л. Зивс 18.

В интересах дальнейшего совершенствования режи­ма законности в стране было бы целесообразно поднять роль закона в процессе нормотворчества по вопросам уголовной ответственности. Соблюдение особой проце­дуры, предписанной для принятия законов,— исполь­зование права законодательной инициативы строго определенным кругом субъектов, обсуждение проектов законов на раздельном и совместных заседаниях палат Верховного Совета, применение установленных правил голосования и т. д.— все это, несомненно, способство­вало бы повышению уровня законодательной деятель­ности. При этом значительно большее влияние на про­цесс законодательства могла бы оказать и наука уго­ловного права.

В большинстве капиталистических стран уголовный закон не единственный источник уголовного права. Например, в ФРГ, кроме УК, действует более 400 норм уголовно-правового содержания. Во Франции положе­ния об уголовной ответственности содержатся не толь­ко в УК, но также в Сельском, Дорожном и других кодексах и подзаконных актах. Источниками уголов­ного права Англии и США, не имеющих единых уголовных кодексов, признаются как писаное право, т. е. статутное право, законодательство, так и непи­саное право, прецедент, а также различные подзакон­ные акты и даже произведения крупных юристов про­шлого.

3. Наряду с рассмотренными выше сторонами реа­лизации принципа законности не меньшее значение имеют и другие его аспекты, в том числе: а) положение о том, что наказание, как и все другие последствия со­вершения преступления, должно быть предусмотрено только уголовным законом; б) правовое положение лиц, отбывающих назначенное судом наказание, их права и обязанности также определяются уголовным законом;

17 См.: Шареен Р. Юстиция во Франции: Пер. с фр. М., 1978. С. 54,

74

I8 Зиес С. Л. Источники права. М., 1981. С. 112.

75

в) все правоприменительные органы вправе толковать уголовный  закон  в  пределах  своей  компетенции  и в

г точном соответствии с его текстом.

Если суммировать эти положения,  то можно дать

' следующую    развернутую   формулировку    законности как  принципа  уголовного  права:

;       1) преступность, наказуемость деяния и иные уго-

; ловно-правовые  последствия  его  совершения  опреде­ляются только уголовным законом;

2)             лицо,  признанное виновным в совершении пре­

ступления,  несет обязанности  и  пользуется  правами,

установленными  законом;

3)             содержание уголовного закона следует понимать

і в точном соответствии с его текстом.

Закрепление классической формулы пиііит сгітеп пиііит роепа 8Іпе 1е§е, предложенное в этой форму­лировке, дает возможность более правильно и точно решать многие практические вопросы, и прежде всего вопрос об аналогии.

На наш взгляд, в действующем законодательстве этот вопрос решен достаточно четко. Слова закона о том, что преступным является только «предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние» (ст. 7 Основ уголовного законодательства), означают не что иное, как исключение аналогии. Тем не менее отдель­ные авторы и сейчас еще настаивают на возможности применения норм уголовного права по аналогии 1Э. Фактическое применение аналогии допускается в неко­торых случаях даже высшими судебными органами 20. Прямое закрепление классической формулы в законе положило бы конец отступлениям от принципа закон­ности.

Большое практическое значение имеет также пред­ложение о закреплении в законе указания о том, что не только наказание, но также «иные последствия» со­вершения преступления должны быть предусмотрены уголовным законом. Эта формулировка имеет в виду практику, сложившуюся в СССР и других социалисти­ческих странах, согласно которой правовым последст­вием совершения преступления может быть не только наказание, но и освобождение лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности или от наказания. Различные виды освобождения от уголов­ной ответственности применяются в отношении при­мерно 20% лиц, совершивших преступления, а в отно­шении несовершеннолетних этот процент еще выше 21. Лица, полностью или частично освобождаемые от от­бытия наказания, составляют значительную дотю всех осужденных. Например, по данным Ф. Р. Сундурова, полученным еще до введения института отсрочки исполнения наказания, из общего числа лиц, находив­шихся в местах лишения свободы, только 53,7% осво­бождались по отбытии срока наказания полностью; 19,7% были освобождены условно-досрочно; 10,9% — по амнистии или помилованию, остальные — по дру­гим  основаниям 22.

В числе «иных уголовно-правовых последствий» со­вершения преступления имеется в виду также суди­мость. Правовая природа судимости мало исследована. Некоторые авторы полагают, что судимость — само­стоятельный этап реализации уголовной ответствен­ности 23, другие рассматривают ее в качестве средства «достижения и закрепления целей наказаний и пре­дупреждения преступления»24. Не вызывает сомнения,

19 Например, Г. Т. Ткегпетпадзе высказал мысль о том, что Основы уголовного законодательства 1958 г. ликвидировали аналогию не полностью, а только «для обоснования или уси­ления ответственности»; если же она применяется в пользу обвиняемого,  ее следует  признать  и одобрить.  См.:   Ткеше-

- ■ лиасізе Г. Т. Судебная практика и уголовный закон: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М.  1982. С. 22—23.

80 Правильно полагают Е. В. Болдырев и В. М. Галкпн, что -   Пленум   Верховного   Суда   СССР,   распространив   правила

I    о необходимой обороне на задержание преступника, допустил

; применение уголовного закона по аналогии. См.: Болды­рев Е. В., Галкин В. М. Уголовно-правовая норма п состав преступления // Труды ВНШ1СЗ. 1977. Т. 10. С. 136— 137,

76

21            Например, в Эстонии в 70-х годах от 21,2 до 27% несовершен­

нолетних освобождались от уголовной ответственности с пе­

редачей их дела в комиссию по делам несовершеннолетних.

См.: Рандалу X. А. Применение ЭВМ в деятельности комис­

сий по делам несовершеннолетних // Сов. государство и право.

1973.  № 11.  С.  78.

22            Сундуров Ф.  Р. Социально-психологические и правовые ас­

пекты   исправления   и   перевоспитания   правонарушителей.

Казань,   1976.   С.   80.

23            См.,  напр.:  Багриа-Шахматов Л. В.  Уголовная ответствен­

ность и наказание. Минск, 1976. С. 61, 92 и др.

24            Голина В. В. Роль и значение судимости в предупреждении

преступлений // Личность преступника и уголовная ответ­

ственность.  Саратов,  1981.  С.   116.

77

что реализация уголовной ответственности заканчи­вается отбытием наказания. Тем не менее судимость, не­сомненно,— существенное правовое последствие совер­шения преступления, поэтому и на данный уголовно-правовой институт должен распространяться уголов­но-правовой принцип законности. Это означает, что содержание и объем правоограничений, связанных с судимостью, должны определяться только уголовным законом.

Как известно, в настоящее время вообще не сущест­вует какого-либо правового акта, в котором были бы перечислены все ограничения, связанные с признанием лица судимым. На наш взгляд, эти правоограничения должны связываться только с совершением лицом пре­ступления. Иначе говоря, судимость должна учиты­ваться только при совершении лицом нового преступи ления, но она не должна вносить ограничения в другие области жизни человека, как, например, в его трудо­устройство, выбор места жительства  и т. д.

Принцип законности распространяется и на лиц, отбывающих наказание. Этот аспект означает, во-пер­вых, что суд при вынесении приговора руководствуется только законом и, во-вторых, что права и обязан­ности, правовой статус осужденных должны регулиро­ваться на уровне закона, а не ведомственных инструк­ций или приказов должностных лиц.

Следует отметить, что в настоящее время наиболее важные вопросы правового положения осужденных (порядок и условия исполнения наказаний, основания освобождения от отбывания наказаний и др.) решены в законе — Уголовном и Исправительно-трудовом ко­дексах союзных республик, что коренным образом отличает советское право от буржуазного. Прогрессив­ные буржуазные ученые считают наиболее серьезным недостатком уголовной юстиции этих стран, в особен­ности США, предоставление в ряде случаев админист­рации пенитенциарных учреждений неограниченного права усмотрения, когда она может определять даже конкретную длительность наказания в отношении лиц, осужденных к неопределенным срокам или пролонгиро­ванным приговорам 25. Практика вынесения неопреде­ленных приговоров характерна для 86—95/6 прпгово-

См., їитр.:  Анденес  И.  Наказание  п  предупреждение  пре­ступлений: Пер. с апгл. М., 1979. С. 238 и след.

74

ров, выноспмых в США судами штатов. Опа существует п в Англии, где при совершении преступлений, нака­зуемых до двух, трех или четырех лет лишения свобо­ды, тюремная администрация может продлить наказа­ние до пяти лет, а при совершении преступлений, наказуемых сроком от пяти до девяти лет,— до десяти лет.

Принцип законности имеет прямое отношение и кг вопросам толкования уголовного закона в точном соот­ветствии с его текстом. Это означает, в частности, что пробелы в праве, а также поправки действующего уго­ловного законодательства не могут производиться по­средством распространительного или ограничительного толкования действующего уголовного закона, а должны осуществляться путем издания нового уголовного за­кона  в  установленном  Конституцией порядке.

На первый взгляд это положение кажется само со-, бой разумеющимся, прямо вытекающим из полномочий судов и, в частности, полномочий Пленума Верховно­го Суда Союза ССР и Пленумов Верховных судов союз­ных республик, которым не предоставлено права изда­вать новые законы. Однако необходимость закрепления и этого аспекта принципа законности подсказывает практика. «Как показало изучение постановлений Пле­нумов Верховных судов союзных республик, в них, по нашему мнению, есть немало разъяснений, которые не основаны на закопе, а иногда и,противоречат ему»,— указывает первый заместитель Председателя Верхов­ного Суда СССР 2в.

Изучение опубликованной практики показывает, что известные отступления от точного текста уголовно­го закона встречаются не только в решениях Верхов­ных судов союзных республик, но п в разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР. Правда, такого рода случаи всегда связаны не с расширением, а с суже­нием уголовной ответственности, т. е. с использова­нием приема ограничительного толкования уголовно­го закона. Подобное ограничительное толкование, как нам представляется, дано в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г., где ука­зано, что превышение пределов необходимой обороны

 Гусев С. И. Руководящие разъяснения Пленумов Верховных судов — важное средство укрепления законности // Сов. го­сударство  и право,  1985.  Л» 10.  С.  16.

79

может влечь уголовную ответственность по ст. 105 или 111 УК РСФСР только при наличии умысла; неосто­рожное превышение уголовной ответственности не вле­чет 27. Такое сужение объема уголовной ответственности не противоречит закону, так как названные статьи Уго­ловного кодекса вообще не содержат указаний относи­тельно формы вины при совершении описанных в ник преступлений; оно проводит обоснованную декримина­лизацию, разрешает вопрос, длительное время обсуж­давшийся в литературе. В то же время это разъяснение Пленума Верховного Суда СССР нельзя признать лишь истолкованием текста действующего закона, на что уполномочен этот орган ст. 9 Положения о Верхов­ном Суде СССР; своим постановлением Пленум, по су­ти дела, сформулировал новую норму, несколько от­личающуюся от содержания ст. 13 Основ уголовного законодательства и ст. 105 и 111 УК РСФСР и соот­ветствующих  статей  УК  других  союзных   республик.

4. Закрепление и последовательное осуществление принципа законности в советском уголовном праве имеет важное значение для граждан, должностных лиц, государственных органов и общественных орга­низаций, содействует повышению уровня полити­ческой и правовой культуры населения.

Предупредительное, профилактическое значение принципа законности, понимаемого как обязательное соблюдение всех законов, в том числе и уголовно-правовых, непосредственно вытекает из Конституции СССР, ст. 59 которой обязывает каждого гражданина СССР соблюдать Конституцию и законы страны. Со­циальная ценность законности как принципа уголовно­го права заключается также в том, чго он обеспечи­вает охрану прав и интересов граждан от неправомер­ных действий должностных лиц, наделенных правом применять нормы  уголовного  права.

По существу, принцип законности связан со всеми институтами Общей части уголовного права, а также с конкретными нормами Особенной части (см. рис. 2). Поэтому нарушение социалистической законности в следственной,   судебной,   прокурорской   практике   по

 Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечи­вающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» // Бюл. Верхов, Суда СССР. 1984, № 5. С,  11.

уголовным делам чревато ущемлением прав и законных интересов граждан в любой сфере действия уголовного законодательства.

Часты ли случаи нарушения законности в деятель­ности органов уголовной юстиции? До недавнего време­ни случаи такого рода фиксировались не всегда и не вызывали той острой реакции, которой они несомненно заслуживали. Например, в БССР за период 1960— 1978 гг. не было ни одного случая осуждения должност­ных лиц за привлечение к уголовной ответственности заведомо невиновных лиц 28. А между тем, как показали последующие события, неправосудные приговоры име­ли место.

Действие уголовного закона во времени и пространстве

[ Стадии преступной деятельности

ПРИНЦИП ЗАКОННОСТИ

Основания уголовно ответственности

Соучастие

Назначение наь аэания ■

Освобождение от ответственности и наказания

Обстоятельства, ис­ключающие ответст­венность

Снятие и погашение судимости

Рис  2 Принцип законности и институты Общей части советского уголовного права

Переломным этапом в жизни всей страны, в том чис­ле и в сфере уголовной юстиции, явился XXVII съезд КПСС. Партия потребовала резко изменить стиль и мето­ды работы, отказаться от благодушия,парадности^и успо­коенности, открыть дорогу гласности, партийной прин­ципиальности, честно и откровенно признавать недостат­ки и упущения для принятия мер по их преодолению. Были вскрыты факты грубого нарушения социалисти­ческой законности при отправлении правосудия в не­которых республиках и областях. Как отметил Пред­седатель  Верховного  Суда  СССР  В.  И.  Теребилов  в

См.: Уголовное право БССР. Часть Особенная. Минск, 1978. С. 262,

своем докладе на Пленуме Верховного Суда СССР 16 апреля 1980 г., больше всего незаконных и необосно­ванных решений было принято судами Таджикской ССР (8,2%), Киргизской ССР (7,6%), Узбекской ССР (7,4%), Казахской ССР (6,3%) и Азербайджанской ССР (6,1 %)29.

Самыми грубыми формами нарушения законности со стороны правоохранительных органов являются умышленное привлечение к уголовной ответственности иди   осуждение   невиновного.

Принцип законности нарушается и в тех случаях, когда вследствие недостаточной компетентности, от­сутствия должной юридической грамотности при­меняется не тот уголовный закон, который надлежало в данном случае применять. По выборочным данным П. Н. Сергейко, по этой причине отменяется и изме­няется до 25% приговоров от общего числа отмененных или измененных приговоров 30. Подобные нарушения чаще всего выражаются в следующем: а) неправиль­ная квалификация совершенного преступления; б) при­менение уголовного закона, не имеющего обратной си­лы; в) нарушение правил назначения наказания, изло­женных в ст. 37 УК РСФСР и соответствующих статьях УК других союзных республик; г) неправильное опре­деление наказания по совокупности преступлений или по нескольким приговорам; д) назначение дополнитель­ного наказания, не предусмотренного в санкции статьи Особенной части в случаях, когда суд не имел права назначать такое наказание по своему усмотрению.

Определенное представление о видах ненадлежа­щего применения уголовного закона дает анализ опуб­ликованной практики Верховных судов СССР и союз­ных республик. Так, в десяти номерах «Бюллетеня Верховного суда РСФСР» за 1985 г. было опубликова­но 39 материалов Пленума Верховного суда РСФСР и Судебной коллегии по уголовным делам, связанных с применением материального уголовного права. Из них 21 решение было посвящено ошибкам в квалифика­ции, 14 — различным аспектам неправильного назна­чения меры наказания, в том числе назначению наказа-

ло Бюл.   Верхов.   Суда  СССР.   1986.   № 3.  С.   5-6.

80 Сергейко П. Н. Содержание законности в правоприменитель­

ной деятельности // Вопросы совершенствования правопри­

менительной деятельности в борьбе с преступностью, Орд-

■ щоникидзе,   1983,  С.  6.                ,_„. .-«

нпя с нарушением общих начал назначения (6 материа­лов), неправильному назначению наказания по сово­купности (3 материала), ошибочному применению условного осуждения с обязательным привлечением осужденного к труду (2 материала) и ошибочному применению отсрочки исполнения наказания (2 мате­риала).

Ошибочные следственные, прокурорские и судеб­ные решения сопряжены с искажением воли законода­теля, целей и смысла соответствующего законодатель­ного установления. Они ослабляют единство и стабиль­ность применения права, ведут к нарушению прав и законных интересов граждан. О важности дальнейшего укрепления говорилось в постановлении ЦК КПСС «О дальнейшем укреплении социалистической закон­ности и правопорядка, усилении охраны прав и закон­ных интересов граждан»: неуклонное соблюдение за­конов, дальнейшее усиление гарантий прав граждан и охраны их законных интересов — необходимое усло­вие нормального функционирования советской полити­ческой системы, развития нашей государственности, углубления социалистического самоуправления на­рода31.

Последовательное осуществление законности как принципа уголовного права имеет большое значение для определения перспектив законодательной деятель­ности в области уголовного права.

Поскольку только уголовный закон может опреде­лять признаки преступного деяния и все правовые последствия совершения преступления, то принцип законности обязывает законодательные органы не толь­ко максимально полно и точно указывать признаки соответствующих преступлений, но и решать в самом уголовном законе важнейшие вопросы, с которыми могут столкнуться практические органы. Реализация этого принципа в сфере законодательства требует, в частности, чтобы законодатель достаточно точно определял грань между преступным и непреступным по­ведением с тем, чтобы обеспечить правильное и едино­образное применение закона. Соблюдение этого прин­ципа предполагает, далее, законодательное обеспече­ние единства практики назначения наказаний. А это связано с  уточнением  санкций, с сужением пределов

31 Правда.   1986.  30  нояб.

83

между максимумом и минимумом наказания, с введе­нием в УК положений об основаниях для обязательно­го смягчения пли обязательного повышения строгости наказания и т. д.

Укрепление социалистической законности — твер­дая и последовательная линия Коммунистической пар­тии и Советского государства. «Предметом постоянной заботы партии были и остаются укрепление правово.! основы государственной и общественной жизни, не­уклонное соблюдение социалистической законности и правопорядка»,— подчеркнуто в новой редакции Про­граммы КПСС32,