§ 2. Проблемы совершенствования законодательства об использовании знаний сведущих лиц в иных формах

Возрастающие возможности внедрения достижений науки и техники в процесс доказывания по уголовному делу, необходимость рациональнее организовать этот процесс обусловили внимание к проблеме использования знаний сведущих лиц в формах, не связанных с производством экспертиз, участием специалистов в следственных действиях. Но эти,

40 Аширбекова М.Т. Принцип национального языка уголовного судопроизводства: Автореф. дне. канд. юрид. наук. Саратов, 1984. С. 16.

238

другие, формы не регламентированы УПК. Поэтому для ответов на вопросы справочного характера, не требующих каких-либо исследований, следователи подчас назначают экспертизы , допрашивают специалистов, хотя это не предусмотрено УПК. Конечно же, нужно освободить эксперта и специалистов от ответов на подобные вопросы, отвлекающие их от деятельности, в которой они незаменимы. Но сделать это нужно не только разъяснениями о неправильности излишне широкого понимания помощи экспертов и специалистов, совершенствованием законодательства о них. Такое одностороннее решение вопроса лишь сузит возможности для внедрения достижений научно-технического прогресса в практику расследования, если, кроме того, в УПК не будут внесены дополнения, регламентирующие использование знаний сведущих лиц, в иных формах.

Первое направление такого совершенствования законодательства - регламентация использования как доказательств документов, готовящихся сведущими лицами или при их участии. Сейчас в УПК записано лишь о возможности истребовать документы, но не раскрывается связанная с этим процедура; не указаны требования, которым должны отвечать документ, условия, при которых документы, истребованные до возбуждения уголовного дела, можно использовать как доказательства42. Проблема регламентации, истребования, подготовки и использования документов в целом в качестве доказательств требует самостоятельного исследования. Что касается документов, подготавливаемых сведущими лицами по требованию органов следствия, то их можно разделить на два вида; во-первых, документы-справки с ссылками на ведомственные правила и инструкции, с выписками из них; во-вторых, документы, требующие при их подготовке ведомственных проверок и расследований.

Говоря о документах первого вида, отметим недоста-

1 См.: Штромас А.Ю. Деятельность сведущих лиц в советском уголовном процессе: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 1964. С. 10; Ибрагимов А. Всегда ли нужно заключение эксперта? // Социалистическая законность, 1971, № 12. С. 55; Георгиев А. Назначение судебно-бухгалтерской экспертизы и использование ее выводов // Социалистическая законность, 1979, № 7. С. 44; Арсеньев В.Д. Основания назначения судебной экспертизы // Социалистическая законность, 1975, № 9. С. 54.

42 См.: Прокофьев Ю.Н. Понятие и сущность документов как доказательств в советском уголовном процессе. Иркутск, 1978. С. 74, 75.

239

точную разработанность их значения. Признавая, что в специальных правилах следствию и суду бывает трудно разобраться и в этом им должна быть оказана помощь со стороны сведущих лиц, В.М. Галкин обращает внимание на то, что в распоряжении следственных органов и суда имеются еще и такие формы использования специальных знаний, как справки и консультации. При этом он поясняет, что такие консультации может дать и эксперт в форме приложения к своему заключению. Но доказательственного значения такое приложение иметь не будет43. Вместе с тем некоторым другим справкам сведущих лиц, как отмечалось, целесообразно придать доказательственное значение. Кроме того, речь идет о справках со сведениями из правил и инструкций, по которым следователь может судить, нарушены ли были они при совершении преступления, иной информации по специальным вопросам, имеющей отношение к делу, в частности выписках из приказов. Но эти справки приобщаются к делу далеко не во всех нужных случаях, потому что следователи не всегда знают о существовании правил, инструкций, которые были нарушены при совершении преступления, слабо ориентируются, какой достоверной информацией, имеющей отношение к делу, в том числе и по специальным вопросам, располагает то или иное учреждение, должностное лицо; часто они не уверены, что получат истребуемую информацию, а если и получат, то полную и без волокиты. В определенной мере исправить создавшееся положение может дополнение ст. 108 УПК (ст. 153 проекта УПК) нормой, обязывающей должностных лиц, выполняющих контрольно-ревизионные функции сообщать в следственные органы с приложением надлежащих документов о выявленных ими в ходе своей служебной деятельности нарушениях, содержащих признаки преступлений. Обоснование этого предложения дано в главе П, оно связано с соблюдением одного из принципов уголовного процесса России. Предлагаемая норма имеет отношение и к стадии предварительного следствия. Промедление с сообщением о преступлении не освобождает должностное лицо от обязанности представить его и соответствующие документы и материалы и после возбуждения уголовного дела, как только будут устранены препятствия для такого сообщения. За

43 См.: Галкин В.М. Средства доказывания в уголовном процессе. М., 1968. Ч. II. С. 56-58.

240

указанное предложение высказались 53% опрошенных следователей и 54% прокуроров.

Документы, содержащие сведения по специальным вопросам справочного характера, в настоящее время часто обезличены. Подписывают их нередко не лица, их готовящие, а их руководители, которые в силу объективных причин - сложности сведений, содержащихся в документе, иногда не в состоянии проконтролировать их достоверность и полноту. Их подпись в таких случаях - удостоверение не столько достоверности сведений, содержащихся в документе, сколько того, что документ подготовлен в возглавляемой ими организации. Важно, чтобы из документа всегда было ясно, на основании каких данных, кем конкретно подготовлен документ, каково служебное положение этого сведущего лица, профессиональная квалификация (об этом можно судить по данным о стаже работы в данной должности, об ученой степени, звании и т.п). Поэтому целесообразно иметь в ст. 88 УПК (ст. 80 проекта УПК) норму об указанных требованиях к истребуемым документам. Эта норма даст возможность повысить ответственность сведущих лиц, готовящих документы.

Кроме того, полагаем, что в УПК должна быть норма о том, что требование о предоставлении предметов и документов является обязательным для руководителя предприятия, учреждения, организации. Ныне обязательный характер требования следователя в УПК предусмотрен лишь для вызова специалиста, эксперта.

Разновидностью документов-справок являются информационные компьютерные справки об обстоятельствах, имеющих отношение к делу. В условиях ускоренного внедрения компьютеров во все сферы возникает проблема разработки условий, при которых возможно использование их в процессе доказывания по уголовному делу.

Проблема эта требует самостоятельного исследования и к данному параграфу имеет отношение с позиции внесения в УПК нормы, вводящей в процесс доказывания сведущее лицо, которое при необходимости может дать сведения, по которым можно сделать вывод об относимости и достоверности представляемого документа.

В этой связи предварительно заметим, что в 1984 г. английский парламент принял закон о полиции и о доказательствах по уголовным делам. Этим законом, в частности,

241

установлено, что при определенных условиях может быть допустим документ, полученный от компьютера . В США, где компьютеры прочно внедрены во все сферы жизни, а информация, получаемая из их памяти, широко используется в банковских и других операциях в экономике, использование информации, выдаваемой компьютерами в качестве судебных доказательств, ограничено рядом условий, в том числе необходимостью получить соответствующие разъяснения от специалиста45.

В нашей стране также отмечено большое разнообразие и возрастающее количество случаев использования в качестве доказательств по уголовным и гражданским делам документов, подготавливаемых средствами компьютерной техники. Остаются актуальными вопросы, поднятые по данной проблеме в обзоре Верховным Судом СССР. В нем отметим те требования к компьютерным документам, которые, по мнению авторов обзора, связаны с допросами математиков и программистов, принимавших участие в подготовке этих документов.

Во-первых, эти допросы обусловлены тем, что указанные документы должны содержать общепонятную информацию, объяснения к цифровому материалу и иметь полную расшифровку закодированных данных. Сведущие лица, отвечающие за работу компьютеров, выдавших документ, допрашиваются также, если возникнут сомнения в подлинности документа, для выяснения вероятности и причин сбоя в работе компьютеров, проверки исправности и надлежащей эксплуатации вычислительных устройств и механизмов.

Во-вторых, такие допросы диктуются необходимостью проверки фактических данных, содержащихся в компьютерных документах, каким бы вычислительным центром они ни изготавливались. При оценке достоверности первоначальной информации порой бывает целесообразно проверить ход ее преобразования, правильность программ. Помощь в уяснении возникающих вопросов, связанных с использованием компьютерных документов, могут оказать специалисты-математики (ст. 133-1 УПК РСФСР)46.

44 См.: Реферативный сборник № 2 ВНИИ советского законодательства. Законодательство зарубежных стран. М, 1985, С. 68.

См.: Машленко И.Ф. Проблема допустимости доказательств в уголовном процессе США: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М, 1988. С. 20, 21.

Использование в качестве доказательств документов и заключений экспертов,

242

Соглашаясь с авторами обзора о целесообразности помощи указанных сведущих лиц, отметим, что нет основании именовать их специалистами, поскольку на предварительном следствии они не участвовали в следственных действиях, а в суд не могут быть вызваны в качестве таковых для участия в осмотре документов, поскольку уже были вовлечены в процесс в качестве своеобразных составителей документа. В качестве специалистов они не могут быть допрошены, так как УПК не предусматривает допросов специалистов. Если они участвовали в «изготовлении» компьютерных документов, то допросить их есть основания в качестве свидетелей.

Из обзора можно сделать вывод о том, что в суде и на предварительном следствии, кроме того, возникает потребность и в допросах программистов и математиков, не принимавших участия в подготовке компьютерного документа, но могущих своими показаниями дать суду оценку хода преобразования информации в компьютере, правильности программ. Они в ряде случаев могут при этом указать на очевидные ошибки, не требующие для их обоснования заключения эксперта. Но УПК не предусматривает возможности для допроса таких сведущих лиц, не заинтересованных в исходе дела.

Сказанное является одним из доводов о целесообразности иметь в УПК статью о допросе сведущего лица, не заинтересованного в исходе дела. Подробное обоснование соответствующего предложения будет дано ниже в данном параграфе при рассмотрении иных случаев потребности в допросе сведущего лица, не связанных с подготовкой компьютерных документов.

Переходя к рассмотрению вопроса о совершенствовании законодательства о роли сведущих лиц в подготовке документов, требующих ведомственных проверок и расследований, отметим, что согласно ч. 1 ст. 88 УПК «документы являются доказательствами, если обстоятельства и факты, удостоверенные или изложенные...» в них «имеют значение для уголовного дела». Формулировка этой нормы: «обстоятельства и факты, удостоверенные или изложенные» — не предполагает, как верно замечено47, факты, установленные

подготовленных средствами электронно-вычислительной техники. Обзор судебной практики // Бюллетень Верховного Суда СССР, 1982, № 6. С. 20 - 26. 47 См.: Арсенъев В.Д., Заболоцкий В.Г. Использование специальных знаний при

243

выводами ведомственных инспекторов и им подобных проверяющих лиц. Исключение сделано лишь для ревизии и документальных проверок48, поскольку в ст. 70 УПК (ст. 82 проекта УПК) записано о праве следователя требовать их производства. Тем самым может сложиться впечатление о противопоставлении ревизии и документальных проверок целой группе документов, в которых уполномоченные на то органы излагают результаты проведенных ими за рамками уголовного процесса специализированных расследований «по горячим следам» в связи с совершенным преступлением. В ряде случаев ведомственные инструкции требуют составления и представления таких документов в соответствующие правоохранительные органы для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Так, каждый несчастный случай на производстве, в строительстве подлежит ведомственному расследованию, а каждый несчастный случай с тяжкими последствиями - специальному расследованию в течение 15 дней государственным инспектором по охране труда. Материалы такого специального расследования должны быть в 3-дневный срок после их утверждения направлены в прокуратуру по месту, где произошел несчастный случай49.

Подобным образом о каждом дорожно-транспортном происшествии при наличии признаков преступления составляется соответствующий акт, направляемый для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. В таком же порядке направляются и акты ревизии при наличии в них данных о присвоении или растрате, халатности, другом преступлении в бюджетных организациях. Все это делается, как отмечалось выше, на основании ведомственных инструкций, независимо от того, возбуждено уголовное дело или нет. Но соответствующей отправной нормы об этом нет в УПК, поэтому, в частности, приведенное правило содержится не во всех ведомственных инструкциях соответствующего назначения; различны сроки представления результатов проверок. Ис-

установлении фактических обстоятельств уголовного дела. Красноярск, 1986. С. 123.

48  Согласно дополнениям, внесенным в ч. 1 ст.70 УПК в 1995 г., следователь, орган дознания вправе требовать и восстановления бухгалтерского учета за счет собственных средств, требовать не только производства ревизий, но и докуме н-тальных проверок. Федеральный закон от 17 июля 1995 г. // Российская газета, 1995,27 июля.

49  См.: п. 11.2, 16. Положение о расследовании и учете несчастных случаев на производстве от 11 марта 1999 года // Российская газета, 1999, 30 марта.

244

править положение поможет приведенное выше предложение о дополнении п. 3 ст. 108 УПК нормой, обязывающей субъектов, указанных здесь, сообщать в правоохранительные органы о совершенном преступлении с представлением документов, имеющих отношение к делу. Обоснование этого предложения дано в главе «Использование знаний сведущих лиц в стадии возбуждения уголовного дела», так как, в основном, эти документы используются как повод для возбуждения уголовного дела. Но и в том случае, если уголовное дело возбуждено до окончания ведомственной проверки обстоятельств преступления, материалы проверки должны быть в уголовном деле. Отсутствие этих документов в уголовном деле - признак существенной неполноты и односторонности расследования. Поэтому целесообразно внести в УПК дополнения, развивающие положения ст. 88 УПК о документах-доказательствах, выделить из них документы, для подготовки которых требуется проведение ведомственных расследований и проверок, контрольных обмеров, анализа исходных данных, подготовки выводов, как правило, с использованием знаний сведущих лиц. Речь идет о развитии той формы использования знаний сведущих лиц, о которой ныне в законодательстве сказано фрагментарно — лишь как о праве следователя требовать производства документальных проверок и ревизий. В связи с этим норму ст. 70 УПК о ревизиях, документальных проверках предлагается дополнить следующими положениями: следователь по находящемуся у него в производстве уголовному делу вправе требовать производства ведомственных расследований, документальных проверок, ревизий с привлечением к их производству сведущих лиц, компетентных и незаинтересованных в деле: это требование, как и требование о предоставлении полученных при этом материалов, обязательно для руководителя соответствующего предприятия, учреждения или организации.

Предлагаемая норма наделяет следователя по рассматриваемому вопросу полномочиями, сходными с полномочиями прокурора, осуществляющего общий надзор (п. 1 ст. 22 Закона о Прокуратуре РФ).

Если ревизия, специальное расследование государственного инспектора по охране труда несчастного случая на производстве и им подобные ведомственные проверки в свя-

245

зи с совершенным преступлением проводятся после возбуждения уголовного дела, то, по нашему мнению, для повышения их качества, большей полноты и объективности целесообразно, чтобы они в определенной мере контролировались следователем. Из содержания предложенной новеллы можно сделать вывод, что следователь вправе требовать отстранения от проведения ревизии, проверки сведущего лица, если есть данные о его некомпетентности, заинтересованности в деле.

Кроме того, в ст. 70 УПК предлагается записать, что по разрешению следователя в этих проверках и ревизиях могут принимать участие лица, работа которых проверяется: доводы и документы, представленные ими, должны быть учтены проверяющими.

Во многих ведомственных инструкциях записано о таких правах материально ответственных лиц, чья деятельность проверяется. Но эти права часто нарушаются ревизорами, стремящимися скорее закончить ревизию и не осложнять работу рассмотрением заявлений и ходатайств. По нашему мнению, положение не изменится существенным образом, если будет принято предложение В.Г. Танасевича о том, чтобы иметь в УПК норму, обязывающую следователя ознакомить обвиняемого с требованием о производстве ревизии, а в остальном регламентировать обязанности ревизоров специальной инструкцией для случаев, когда они проводят ревизии по требованию следователя в связи с расследованием уголовного дела50. Предложение В.Г. Танасевича интересно, но необходимо учитывать, что ревизии и им подобные проверки проводятся, как правило, на начальном этапе расследования, когда еще нет обвиняемых. Результаты ревизии обычно и служат основой для решения вопроса о привлечении лица в качестве обвиняемого.

Что касается специальной инструкции, то она, несмотря на ее необходимость, так и не была принята в прошедшие десятилетия. В такой ситуации полагаем, что изменить положение может лишь придание силы закона предложенным нами нормам в ст. 109 и 79 УПК (и в соответствующих статьях нового УПК). Тем самым будут созданы условия для учета заявлений и ходатайств, повышения качества не только

0 См.: Танасевич В.Г. Проблемы борьбы с хищениями государственного и общественного имущества: Дис. докт. юрид. наук. М., 1967. Т. 2. С. 471, 472.

246

ревизий, но и иных проверок.

Ввести подобные правила при производстве ревизий, проводимых по требованию следователя после возбуждения уголовного дела, предлагал и А.В. Дулов51. И.Л. Петрухин, возражая против этого предложения, полагает, что тем самым «ревизия превратится из административного в уголовно-процессуальный институт, подменяющий судебную экспертизу»22. Но следователю нельзя игнорировать то обстоятельство, что ревизия или иная проверка проводится по его требованию в связи с расследованием им уголовного дела. Он не может оставаться безучастным к предвзятому или поверхностному подходу к делу проверяющих, их некомпетентности. Тем самым в институт административного права вплетаются некоторые уголовно-процессуальные отношения, обусловленные тем, что ревизоры выполняют задание следователя, но не более. Ревизор не превращается в эксперта; он не обладает полномочиями последнего, не несет уголовную ответственность за уклонение от представления выводов, за их ложный характер и т.д.

П.К. Пошюнас предлагает распространить на ревизора, проводящего ревизию по требованию следователя, права и обязанности, которыми обладает судебный эксперт. Принятие этого комплекса норм обосновывается следующими соображениями, с которыми нельзя согласиться:

1.  Со ссылкой на ст. 70 УПК без достаточных на то оснований утверждается, что «как назначение, так и производство ревизии являются нераздельным процессуальным действием, аналогичным назначению и производству экономических экспертиз».

2. Говоря об отличии судебно-экономической экспертизы от ревизии, П.К. Пошюнас утверждает, что ревизор выполняет функции сбора доказательств, применяет методы фактической и документальной ревизии, которые не вправе выполнить эксперт, работает самостоятельно53.

Отличия методов работы экспертов от методов работы ревизоров, выполняющих требование следователя, обуслов-

51 См.: Дулов А.В. Вопросы теории судебной экспертизы в советском уголовном процессе. Минск, 1959. С. 102,103.

Петрухин И.Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М., 1964. С. 60, 61.

5 См.: Пошюнас П.К. Научные основы судебной ревизии и судебно-медицинских экспертиз: Дис. докт. юрид. наук. Вильнюс, 1989. С. 49, 73, 409 - 421.

247

лены главным образом тем, что эксперты, как правило, исследуют выводы ревизоров и деятельность их регламентирована УПК. Если же ревизоров наделить полномочиями экспертов, то различия в методах работы ревизоров и экспертов будут столь несущественны, что возникает обоснованный вопрос: зачем иметь два почти одинаковых по правовому положению, методам работы института в уголовном процессе и лишаться при этом института ведомственных ревизий и проверок, почему ведомства должны освобождаться от содействия органам следствия и суду по выявлению злоупотреблений и других преступлений в подчиненных им учреждениях и организациях?

Нетрудно заметить, что наши предложения о дополнениях в ст. 108 и 70 УПК, расширении прав следователя при производстве ревизии направлены на иное решение этого вопроса. К тому же в этих предложениях речь идет не только о ревизиях, но и о иных проверках, проводимых уполномоченными на то органами в связи с совершенным преступлением.

Выше шла речь о представлении документов, готовящихся в ведомствах в связи с совершенным преступлением. Но нередко к материалам уголовного дела приобщаются и другие документы, составленные сведущими лицами или при их содействии в порядке и случаях, установленных нормативными актами.

Так, при рассмотрении уголовных дел о нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств уже на протяжении ряда лет суды в качестве доказательства о размере ущерба, причиненного в результате аварии автомашины, принимают соответствующие справки инженеров страховых организаций. Если автомашина не застрахована и если к тому же нужно учесть ущерб от потери товарного вида автомашины, суды принимают в качестве доказательства сметы, составленные инженерами консультационного бюро. Конечно же, следователи и суды при необходимости могут обойтись без указанных документов и назначить судебно-товароведческую экспертизу для решения вопроса о размере ущерба, причиненного при аварии автомашины. Но это будет уже отход от сложившейся практики; для каждого такого отступления, по нашему мнению, нужны основательные доводы, в частности, если выявится, что инженер консультационного бюро заинтересован в деле, например, является истцом или ответчиком по иску, заявлен-

248

ному в связи с причиненным ущербом в результате аварии. В остальных случаях судебная экспертиза для установления размера ущерба от аварии транспортного средства назначается, если возникнут сомнения в справке инженера страховой компании или смете инженера консультационного бюро.

Такое же доказательственное значение по уголовному (впрочем, как и по гражданскому) делу будет иметь документ, составленный инженером бюро технической инвентаризации о стоимости жилого строения, выводы лиц, проводящих экспертизы проектно-сметных документов по капитальному строительству 4. Можно привести и другие примеры по делам о преступлениях, совершаемых в сфере экономики, когда на предварительном следствии и в суде в качестве доказательств используются не заключения судебных экспертов, а документы, составленные сведущими лицами в результате проведенных ими исследований в порядке, предусмотренном, например, для рассмотрения в суде гражданских дел. Здесь же обращаем внимание на то, что, если в уголовном деле о преступлении, в связи с которым обычно проводится подобное ведомственное расследование, отсутствуют документы о результатах такого расследования, то это своего рода аномалия, отступление от сложившегося порядка, свидетельство неполноты предварительного следствия.

Поскольку и в дальнейшем будут появляться новые виды подобного использования материалов, подготовленных сведущими лицами, сложившаяся в этом отношении практика нуждается в законодательном закреплении. Поэтому целесообразно ст. 70 УПК дополнить нормой такого содержания: «Доказательствами по делу признаются также результаты ведомственных проверок и расследований, проводимых в установленных случаях и порядке. При необходимости результаты таких проверок и расследований могут быть подвергнуты судебно-экспертному исследованию, а лица, их подготовившие, допрошены в качестве свидетелей» .

54  См.: Постановление Совета Министров СССР от 14 сентября 1984 г. о привлечении специалистов на работу в качестве нештатных экспертов и нормах оплаты их труда // СГШ СССР. 1984, № 30.

55  В предлагаемой норме сказано о результатах ведомственных проверок и расследований вообще, без выделений из них тех, при проведении которых использовались специальные знания. Такой подход исключит излишние в данной ситуа-

249

Такая норма нужна с учетом отмеченной выше недостаточной регламентации в УПК значения документов как доказательств. О документах - результатах проверок в УПК нет ни слова. Норма о требовании восстановления данных бухгалтерского учета, производства ревизий и документальных проверок в статье УПК о доказательствах создает впечатление о том, что это единственный возможный случай введения в процесс доказывания документа о результатах ведомственной проверки. Уместно напомнить, что ГПК (ст. 182) предусматривает такой вид письменного доказательства, как заключения органов государственного управления, привлеченных судом к участию в процессе или вступивших в процесс по своей инициативе.

Указание в законе на возможность использования в качестве доказательства результатов ведомственных расследований, документов и справок, составленных сведущими лицами или при их содействии, поможет разгрузить экспертные учреждения от производства экономических, технических и ряда других экспертиз. Они будут назначаться, когда возникнет сомнение в выводах, содержащихся в указанных документах.

Положение о допросах в качестве свидетелей лиц, подготовивших документ о результатах ревизии, проверки важно потому, что ревизоры и проверяющие часто уклоняются от явки для допроса о содержании представленного документа, ссылаясь на отсутствие соответствующей нормы УПК. К тому же это положение в определенной мере повышает у ревизора, иного проверяющего чувство ответственности за полноту и объективность документа.

По сути разновидностью рассматриваемых документов, подготавливаемых сведущими лицами, являются результаты проверок на алкоголь водителей автомашин. В ряде стран результаты такой диагностики, проводимой работниками полиции с помощью специальных приборов, имеют доказательственное значение. Так, в Швеции лица, подозреваемые в вождении автомобиля в состоянии алкогольного опьянения (п. 4 Закона об автотранспортных преступлениях STS 1951; 649), в соответствии с процессуальным кодексом (28.12) подлежат проверке на содержание алкоголя в крови

ции споры - какие знания в указанных проверках и расследованиях нужно считать специальными.

250

или, согласно специальному Закону (STS 1976, 1090), проверке выдоха. Проверка выдоха может быть также проведена как часть текущего контроля за водителями. Отчеты о проверке крови и выдоха являются основными доказательствами в делах о нарушении правил вождения автомобиля. В 1979 г. в Швеции в совершении этого преступления были признаны виновными 11698 лиц и 4715 были приговорены к лишению свободы на один или два месяца56.

Нетрудно заметить, что в данном случае речь идет о применении результатов НТС для привлечения водителей к ответственности, которая в нашем представлении ближе к административной, чем к уголовной. Несмотря на это, результаты применения НТС для проверки на выдох используются лишь в совокупности с результатами анализа крови на алкоголь.

В нашей стране также применяются в работе ГИБДД портативные приборы, определяющие алкоголь в организме водителей автотранспорта по запаху. Ныне такая экспресс-диагностика, как и клинические методы диагностики алкогольного опьянения врачами-психиатрами и невропатологами, является освидетельствованием, проводимым врачами до возбуждения уголовного дела по требованию органов расследования57. Показания диагностических приборов, как и освидетельствование врачами-психиатрами и невропатологами, иногда носят субъективный характер; некоторые осви-детельствуемые хорошо контролируют свое поведение, скрывая признаки опьянения. Поэтому представляется верным, что результаты указанных освидетельствований на алкоголь в случае совершения преступления рассматриваются как повод для проведения судебно-медицинской экспертизы о наличии и степени опьянения с биохимическим исследованием крови и мочи. В своих выводах эксперты принимают во внимание результаты проведенных ранее экспресс-диагностик и освидетельствований. Полагаем, что и другие диагностические приборы должны применяться в процессе расследования, как правило, на таких же началах. Конечно же, здесь необходимо учитывать фактор времени. Экспертиза после выхода алкоголя из организма испытуемого не нужна.

6 См.: Введение в шведское право /Пер, с англ. М, 1986. С. 151.

См.:   Судебно-медицинская экспертиза.  Справочник для юристов.  М.,   1985. С 89.

251

Поэтому существует проблема повышения качества и надежности приборов, определяющих присутствие алкоголя экспресс-методами, с тем чтобы результаты их применения рассматривались как документы-доказательств а.

Далее представляется целесообразным рассмотреть предложение И.Л. Петрухина иметь в УПК статью о новом процессуальном действии следователя - направлении им в медицинский стационар потерпевшего, подозреваемого и обвиняемого для поиска и изъятия из полостей тела предметов, имеющих доказательственное значение. По окончании обследования врачи были бы обязаны представить следователю отчет о применяемых методах обнаружения и изъятия вещественного доказательства и приложить к нему само это доказательство. В отчете, кроме медицинских данных, необходимо будет указывать жалобы и заявления обследуемого лица. При этом необходимо согласиться с И.Л. Петрухиным, что в данном случае лицо не может быть принуждено к проведению сложных диагностических процедур и операций по извлечению инородного тела, какую бы доказательственную ценность оно ни представляло . Рассматриваемое действие не освидетельствование, поскольку связано оно не с осмотром тела, а с его обыском. Нельзя назвать его и личным обыском, так как последний проводится в иных случаях. В отличие от экспертизы врачи в данном случае не устанавливают новых доказательств, а ставят задачу обнаружить и изъять инородный предмет из тела человека; врач, даже если он занимает должность судебно-медицинского эксперта, не несет ответственность, как эксперт, за отказ от дачи заключения и за заведомо ложное заключение. Предлагаемое действие отличается от других действий, выполняемых сведущим лицом в порядке, установленном ведомственными нормативными актами, за рамками уголовного процесса, следующими двумя признаками. Во-первых, обследуется лицо, уже вовлеченное в уголовный процесс; во-вторых, действия врачей здесь связаны с определенным риском подорвать здоровье этому лицу. Поэтому полагаем возможным согласиться с И.Л. Петрухиным иметь об этом действии в УПК отдельную статью.

По нашему мнению, к рассматриваемому направлению

58 См.: Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение. М., 1985. С. 123 - 125.

252

совершенствования законодательства об использовании знаний сведущих лиц имеет отношение предложение внести в УПК дополнения о таком приеме, использованном при собирании доказательств, как результаты применения научно-технических средств. Это предложение важно потому, что результаты применения НТС имеют большое познавательное и удостоверительное значение, например, фонограмма допроса, прилагаемая к протоколу, фотоснимок, на котором запечатлены детали места происшествия, казавшиеся во время осмотра малозначительными, а потому не зафиксированные в протоколе. Чтобы обеспечить достоверность применения НТС, имеющих доказательственное значение, рекомендуется указать в УПК, что для обнаружения, фиксации и изъятия доказательств могут применяться научно-технические средства, обеспечивающие получение достоверных результатов и не нарушающие права и законные интересы граждан. Кроме того, целесообразно иметь в УПК норму о рассматриваемом приеме получения доказательств; в ней рекомендуется указать, что материалы, на которых зафиксированы результаты применения научно-технических средств, являются приложениями к протоколу следственного действия. Готовятся эти материалы следователем самостоятельно или же по его поручению специалистом.

Последнее предложение приведенной новеллы нуждается в обосновании. Одно из отличий предложенного доказательства в том, что в ряде случаев его изготовление завершается после окончания следственного действия, а потому не может быть удостоверено понятыми и другими участниками следственного действия. В частности, даже фотоснимки, как правило, изготовляются после окончания следственного действия. В этой связи уместно заметить, что УПК Болгарии предусматривает такой источник доказательств, как «вещественные доказательства - средства», помимо вещественных доказательств. Согласно ч. 1 ст. 111 УПК Болгарии «вещественные доказательства - средства» представляют собой вещи, предметы, изготовленные в установленном законом порядке и через которые воспроизводятся определенные имеющие значение для дела факты. Ими являются изготовленные при совершении следственных действий фотоснимки, диапозитивы, киноленты, видеозаписи, планы, схемы, слепки и отпечатки.

253

Болгарские авторы отмечают при этом, что, как правило, «вещественные доказательства - средства» изготавливаются органом, который осуществляет следственные действия. Но если для их изготовления необходимы специальные познания и подготовка, какими не обладает следователь, назначается специалист - технический помощник. Последний действует под непосредственным руководством следователя59.

Возникает и вопрос о положении сведущего лица, не участвовавшего в следственном действии, но привлеченного к изготовлению доказательств с использованием научно-технических средств. В подтверждение того, что такие ситуации возникают, приведем следующий пример.

Уже в течение ряда лет в Москве и ряде других городов при осмотре мест дорожно-транспортных происшествий применяется стереофотограмметрическая аппаратура, позволяющая делать стереоснимки. Возможно ее применение при осмотрах по делам и о других преступлениях. После окончания осмотра, отработав стереоснимки с помощью стереокар-тирующего прибора, оператор может вычертить масштабный план места происшествия с точным указанием размеров попавших в кадр предметов и расстояний между ними. Возникла возможность в несколько раз сократить время на осмотр, поскольку отпала необходимость производить замеры . Однако ст. 179 УПК требует, чтобы результаты осмотра были записаны в протоколе указанного следственного действия. К тому же, если оператора, работающего при осмотре со сте-реофотограмметрической аппаратурой, можно назвать специалистом, участвующим в следственном действии, то в рамки действующего законодательства «не вписывается» фигура другого оператора, изготавливающего масштабный план места происшествия. Признание его работы экспертизой значительно осложняет использование прибора для вычерчивания плана. Да и по существу эта техническая работа не может быть признана экспертизой.

С учетом изложенного предложенную выше статью в

См.: Социалистическое право, 1975, кн. 6. С. 52.

60 См.: Леей А.А., Родионов Л.Д. Применение стереофотограмметрии при осмотре места происшествия / Научная информация по вопросам борьбы с преступностью, М., 1979, № 59. С. 66 - 72; Родионов Л.Д. Применение стереофотограмметрии при расследовании дорожно-транспортных происшествий. М: ВНИИБД МВД, 1980.

254

УПК о рассматриваемом источнике доказательств целесообразно дополнить текстом такого содержания: сведущие лица вместе с результатом своей работы должны представить сведения о том, когда, где, кем, по какому заданию, при каких обстоятельствах, с использованием каких научно-технических средств были изготовлены материалы.

С учетом конституционного права граждан на тайну телефонных переговоров возникает вопрос о возможности использования в доказывании результатов прослушивания телефонных переговоров и положении сведущих лиц, осуществляющих прослушивание по заданию следователя.

Действующее до 12 июня 1990 г. в нашей стране законодательство не предусматривало возможности прослушивания и фиксации телефонных переговоров. Записи телефонных переговоров не принимались судами в качестве доказательств по уголовным делам. В условиях научно-технического прогресса во всем мире для прослушивания и фиксации телефонных переговоров созданы различные совершенные устройства, которые применяются в оперативно-розыскной работе полиции, осуществляющей борьбу с преступностью. В ряде стран записи телефонных переговоров, полученные в случае и порядке, установленных законом, применяются судами в качестве доказательств по уголовным делам.

В печати неоднократно обращалось внимание на неравенство сил преступников, использующих указанные технические средства, и органов следствия и дознания, лишенных возможности предъявлять результаты оперативного применения указанных средств в качестве доказательств. Эти выступления отражали мнение большинства прокуроров и следователей. За изменение положения по рассматриваемому вопросу высказались 91% опрошенных автором прокуроров и 95% следователей. Разделились мнения лишь о процедуре оформления указанного применения технических средств: 53,5% прокуроров и 57,3% следователей ответили, что о результатах своей работы лица, применяющие технику, должны составить протокол с приобщением необходимых материалов. О том, что результаты применения технических средств могут иметь доказательственное значение лишь в случае, если их применение было санкционировано судом, ответили 41,4% прокуроров и 43% следователей. Лишь 34% прокуроров и 30% следователей согласились с предложением

255

о том, что при необходимости лица, применяющие указанные технические средства, могут быть допрошены в качестве свидетеля. По мнению противников таких допросов оперативная работа теряет смысл, назначение, если будут вызываться для допросов в качестве свидетелей лица, ее осуществляющие, да и доверие к таким «штатным» свидетелям утратится, если они, а не результаты применения технических средств будут возведены в ранг доказательств.

Такая регламентация является не только одним из средств более эффективной борьбы с преступностью, но и гарантией тайны телефонных переговоров, которая согласно ч.2 ст.23 Конституции РФ охраняется законом наряду с личной жизнью граждан, тайной переписки, почтовых, телеграфных и иных сообщений. В этой связи уместно заметить, что согласно ст. 174 УПК с санкции прокурора либо по определению суда возможны наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в почтово-телеграфных учреждениях, причем закон не связывает возможность осуществления этих действий с личностью подозреваемого или обвиняемого. Названные действия однотипны с прослушиванием и фиксацией телефонных переговоров и в порядке, который должен быть регламентирован законом, могут проводиться при расследовании уголовного дела.

Представляется, что есть основания для регламентации и в уголовном судопроизводстве нашей страны прослушивания телефонных переговоров в целях раскрытия и полного, всестороннего и объективного расследования, так как это предложено в ст. 200 проекта УПК РФ, названной «Контроль переговоров».

С учетом темы данной работы возникает вопрос о положении сведущих лиц, которым поручается техническое осуществление контроля и записи переговоров. Их положение сходно с положением ревизоров, выполняющих требование следователя о проведении ревизии. Выполняя требование следователя, они действуют самостоятельно. Но в отличие от данных о ревизорах сведения о них, учитывая специфику (тайный характер) контроля переговоров, следователя, как правило, не должны интересовать;

Второе направление развития законодательства об использовании знаний сведущих лиц в иных формах связано с обоснованием предложения иметь в уголовном процессе России такую форму использования специальных знаний,

256

как допрос сведущих лиц. Выше, при анализе становления института сведущих лиц в уголовном процессе нашей страны, обращалось внимание на то, что с самого начала появления сведущих лиц (людей) они выполняли не только функции, которые затем стали присущи экспертам и специалистам, но и функцию сведущего свидетеля. Развивая это суждение, отметим, что в документе определенный факт удостоверяется, а не разъясняется. А следователю и суду нужны нередко разъяснения, исходящие от сведущего лица, незаинтересованного в деле. Последнее обстоятельство отличает допрос сведущего лица от допроса лица, составившего документ и дающего показания в качестве обычного свидетеля в связи с его содержанием. Так, в качестве обычных свидетелей, по нашему мнению, должны допрашиваться ревизоры о результатах ревизий и технические инспекторы по поводу проведенного ими специального расследования, поскольку им в соответствии со ст. 72 УПК известны обстоятельства, подлежащие установлению по делу.

Следователи, не имея предусмотренных в законе оснований для допросов сведущих лиц, облекают их ответы в форму заключения эксперта. Некоторые авторы, обобщая материалы практики, связанные с постановкой экспертам вопросов, не требующих исследований, выделили, в частности, следующие: какие телесные повреждения характерны для лиц, сидевших за рулем в момент ДТП; какова предельная скорость автомашины ВАЗ-2103; нарушены правила движения пешеходом или водителем; имеется ли вина в действиях инспектора ГАИ, пытавшегося остановить машину и тем самым способствовавшего созданию условий для аварии; какие правила нарушены, в частности, водителем автотранспорта, совершившим наезд; является ли холодным оружием кинжал, кортик или подобные предметы61. Товароведческие судебные экспертизы назначаются для того, чтобы по маркировочным товарным знакам на том или ином предмете, имеющем доказательственное значение, определить его суть, качество, место и время изготовления  .

61 Назначение судебной экспертизы в подобных случаях Верховный Суд СССР признал необоснованным. См.: Судебная экспертиза по уголовным делам. Обзор судебной практики // Бюллетень Верховного Суда СССР, 1971, № 3. С. 37.

О разнообразии, системе этих товарных знаков, нередко имеющих важное значение при расследовании см.: Соболева ТА., Суперанская А.В. Товарные знаки. М.: Наука, 1986.

257

Изучая уголовное дело об убийстве, связанном с сожжением трупа, автор обнаружил, что следователь в постановлении о назначении судебно-медицинской экспертизы поставил такие вопросы; сколько времени требуется, чтобы сжечь труп, облитый бензином, сколько для этого требуется бензина. В ответах на такие абстрактные вопросы, не учитывающие конкретные обстоятельства, следователь в заключении эксперта получил сведения чисто справочного характера, которые в целом не противоречили собранным данным о совершенном преступлении.

Подобные вопросы отвлекают экспертов от той работы, в которой они незаменимы, усложняется процедура получения ответов на них. К тому же ответы порой даются краткие, требующие разъяснений.

О том, что следователи ставят экспертам вопросы справочного характера, для ответов на которые не требуется производство исследований, утвердительно ответили: 74,4% прокуроров, 56% следователей (35% ответили отрицательно) и экспертов. Характерно, что 31% экспертов (в основном, судебные медики) ответили, что следователи пытаются ставить такие вопросы, но после консультаций и разъяснений их снимают. Лишь 8% экспертов ответили на этот вопрос отрицательно (остальные воздержались).

В условиях научно-технического прогресса все чаще на предварительном следствии и в суде возникает потребность в получении сведений справочного характера, разъяснений ряда положений, общепринятых в данной отрасли науки, сфере деятельности. Порой бывает важно, чтобы эти сведения стали достоянием не только следователя, но и обвиняемого, потерпевшего и других участников процесса. Из этих материалов дела становится понятным, почему расследование пошло в определенном направлении, почему нет необходимости в проведении экспертизы, дальнейшей проверке той или иной версии. Случается и наоборот. После получения указанных сведений, фиксации их в деле, разъясняется, почему следует назначить экспертизу, какой круг вопросов она может разрешить, какие сведения, документы необходимо собрать. Появляется обоснование для проведения обыска, допросов, отдельных требований, запросов. При этом далеко не всегда можно обойтись истребованием справок и других документов, поскольку часто следователи не знают, где находятся нужные им сведения, в каком объеме, в связи с чем они со-

258

бираются, как обеспечивается их полнота и достоверность, как понимать те или иные специальные термины, показатели. Нередко нужны не только и не столько документальные данные, как комментарии к ним, разъяснения положений, правил и инструкций по технике безопасности, о технологическом процессе и т.д. Так возникает необходимость в допросе сведущего лица, не заинтересованного в деле.

В этой связи отметим, что в работах о советском уголовном процессе еще в 20 - 30-х гг. нередко писалось о сведущих свидетелях, «которые так же, как и всякие свидетели, даются обстоятельствами дела (и в этом их отличие от экспертов), но ценность которых повышается от того, что специальные знания и познания дают им возможность более точного наблюдения и изложения наблюдаемого» 3. Подобная позиция высказывалась и в других работах того времени  .

Иной подход к показаниям сведущих лиц обозначился у М.Л. Якуба. Он полагал, что «предметом свидетельских показаний могут быть также сведения справочного характера, необходимые для выяснения существующих по делу фактов, для их проверки и оценки»65. Но это положение не получило развития в работах М.Л. Якуба и других авторов, а в кандидатской диссертации Ю.А. Калинкина, подготовленной под руководством М.Л. Якуба, утверждается, что «допрос специалистов, педагогов, ревизоров, инспекторов и т.д. в качестве свидетелей и дача ими показаний является самостоятельной формой участия в уголовном судопроизводстве сведущих лиц. В то же время такой допрос является неспецифичной формой участия в уголовном процессе лиц, обладающих специальными знаниями, так как наш закон не знает института сведущих свидетелей». По мнению Ю.А. Калинкина, в таком институте нет необходимости, так как лиц, обладающих специальными знаниями по вопросам справочного характера, можно допросить в качестве обычных свидетелей66.

Оставляя в стороне некоторые противоречия в позиции Ю.А. Калинкина, отметим главное: он, как и М.Л. Якуб, не

63 Громов В., Лаговиер Н. Уголовно-судебные доказательства. М., 1929. С. 99.

64 Руководство к расследованию преступлений, М., 1930. С. 15.

65 Якуб МЛ. Показания свидетелей и потерпевших. М., 1968. С. 88.

66  См.: Калинкин Ю.А. Участие в уголовном судопроизводстве лиц, обладающих специальными познаниями: Дис. канд. юрид. наук. М., 1981. С. 123.

259

видит необходимости иметь такой самостоятельный источник доказательств, как показания сведущих лиц. По существу, аналогична позиция и В.Д. Арсеньева* писавшего о целесообразности допроса сведущих лиц в качестве обычных свидетелей для фиксации их консультаций как доказательства . Л.Н. Карнеевой высказано мнение о том, что специалисты могут быть допрошены как свидетели не только по поводу следственных действий, в которых они участвовали, но и «об обстоятельствах, в которых они сведущи» . Как очевидец факта, в будущем не повторяющегося, свидетель незаменим. И.Л. Петрухин приводит мнение тех, кто полагает, что это положение распространяется и на сведущего свидетеля. По сути, он разделяет такую позицию69.

Столь подробный анализ мнений юристов, писавших о сведущем свидетеле и, по существу, одинаково понимавших его как разновидность свидетеля, не случаен. Он необходим, чтобы обосновать новизну в предложении автора: иметь в уголовном процессе нашей страны самостоятельный источник доказательств - показания сведущего лица, отличный от такого источника доказательств как показания свидетеля.

Суть нашего предложения не ограничивается только этим. Но прежде чем перейти к анализу второго аспекта новшества, отметим следующее.

Согласно § 24 УПК, действовавшего в ГДР7 до ее вхождения в ФРГ, показания свидетелей-специалистов71 наряду с показаниями свидетелей являлись одним из средств доказывания. Как видно из § 35 этого УПК, посвященного свидетелю-специалисту, последний на основе специальных познаний и способностей высказывал компетентное мнение по поводу своих относящихся к делу восприятий. Из комментария к этому параграфу следует, что юристы ГДР понимали свидетеля-специалиста так же, как указанные выше советские авторы понимали сведущего свидетеля. «От иного гражданина, вызванного в качестве свидетеля, свидетель-специалист отличается тем, что он не просто воспроизводит

67  См.: Арсенъев В.Д. Основание назначения судебной экспертизы // Социалистическая законность. 1975. №9. С. 55.

68 Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 572.

69  См.: Петрухин И.Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М, 1964. С. 58, 59.

Уголовный и уголовно-процессуальный кодексы ГДР. М, 1972. С. 146, 147.

ое де.

260

71 Дословное их название «знающий свое дело, компетентный свидетель».

I

то, что ему стало известно на основе своих специальных знаний и навыков и своей профессиональной подготовленности, но и может высказать свое мнение по этому поводу. Он, в отличие от эксперта, не может быть заменим и не подлежит отводу». Как и советские авторы, в качестве примера свидетеля-специалиста юристы ГДР указывали на допрос врача, знающего о болезнях потерпевшего, умершего в результате совершенного против него преступления 2.

В таком же аспекте о сведущих свидетелях говорится и в § 85 УПК ФРГ. Они допрашиваются по правилам, установленным для допроса свидетелей, если доказывание имевших место фактов или состояния лица требует специальных познаний 3.

Можно предполагать, что эти нормы уголовно-процессуального законодательства ГДР и ФРГ оказали влияние на представление о значении допроса сведущего лица некоторыми юристами-учеными нашей страны, чьи высказывания были приведены выше.

Нами предлагается иное понимание сути допроса сведущих лиц. В нашем предложении допрашиваемое сведущее лицо, в отличие от обычного свидетеля, не является очевидцем обстоятельств совершенного преступления. Вызов его обусловлен необходимостью получить разъяснения, сведения справочного характера, которыми он владеет в силу своей профессии. Поэтому, в отличие от обычного свидетеля в нашем понимании, допрашиваемое сведущее лицо должно быть, как и эксперт, незаинтересованным в деле и может быть заменено. Оно подлежит отводу, если было очевидцем преступления, его сокрытия и тому подобных обстоятельств, связанных с преступлением.

В определенном смысле такое представление о допросе сведущего лица было в уголовном праве дореволюционной России. Действовавшее тогда законодательство о сведущих лицах позволяло, как отмечалось выше, использовать их знания не только для выводов на основе проведенных исследований, не только для участия в следственных действиях, но и для допроса как свидетелей.

Прав И.Ф. Крылов в том, что на «смешение функций

72 Straiprozessrecht derDDR. Lehrkommentar. Berlin, 1968. S. 68.

См.: Федеративная Республика Германия. Уголовно-процессуальный кодекс. М, 1994. С.40.

261

свидетеля и эксперта в русской теории и практике несомненное влияние оказала теория и практика тех стран, где процессуальное положение эксперта является таким же, как и положение свидетеля»'4, В этой связи уместно остановиться на положении лиц, допрашиваемых для получения сведений по специальным вопросам в некоторых зарубежных странах.

Представляет интерес своеобразное положение лиц, допрашиваемых для получения сведений по специальным вопросам по УПК Франции.

Из раздела IV этого УПК, посвященного допросу свидетелей, можно сделать вывод о том, что в качестве свидетелей вызываются все лица, показания которых следственный судья сочтет необходимыми (ст. 101). Столь широкое понятие свидетеля дает основания: выслушать по ходатайству сторон в ходе экспертизы любое названное ими лицо, которое могло бы сообщить сведения технического характера (ст. 165); в целях надлежащего выполнения своего поручения эксперт вправе заслушать в порядке получения сведений справочного характера показания иных лиц, кроме обвиняемого (ст. 164); вызывать в судебное заседание лиц не только для допроса в качестве свидетеля, но и для дачи показаний справочного характера по поводу заключения экспертизы (ст. 169). Согласно ст. 60 УПК Франции, если необходимо произвести констатации или технические, или иные научные исследования, не терпящие отлагательства, офицер судебной полиции вправе прибегнуть к помощи любого сведущего лица. Лица, призванные таким образом, дают письменную присягу составлять свои заключения по чести и совести. Французские авторы монографии об экспертизе считают, что здесь (т.е. в ходе дознания) речь идет не о собственно экспертизе, а о помощи специалиста75.

И все же специалист в уголовном процессе России выполняет согласно ст. 133-1 УПК несколько иную функцию. Он лишь оказывает следователю содействие в ходе следственного действия в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств. Он не дает показаний, заключений.

Из анализа приведенных и ряда других норм УПК зарубежных стран Европы по данному вопросу можно сделать

74 Крылов И. Ф. Судебная экспертиза в уголовном процессе. Изд-во ЛГУ. Л., 1963. С. 31.

75  См.: Головко Л. В. Дознание и предварительное следствие в уголовном проце с-се Франции. М: Изд-во СПАРК, 1995. С.47.

262

! вывод о том, что там нет четкой грани между заключением эксперта и показаниями сведущего свидетеля.

Иное положение сложилось в уголовном процессе Рос-• сии. Здесь законодательство пошло по пути регламентации отличия эксперта от свидетеля и специалиста. Потребовался длительный путь в науке уголовного процесса, в законодательстве, для того чтобы выделить из первоначального института сведущих лиц (людей), которые допрашивались как свидетели о результатах участия в осмотрах и по другим вопросам, требующим специальных знаний, четко очерченные две формы использования знаний сведущих лиц: вначале - судебную экспертизу, а затем - участие специалистов в следственных действиях. Конечно оке, это имело положительное значение. Но происшедшая вместе с тем утрата в ныне действующем законодательстве норм о допросе сведущих лиц не могла пройти бесследно. Потребности в допросе сведущих лиц ощущают, прежде всего, следователи и судьи.

Характерно, что с предложенным пониманием допроса сведущего лица автору пришлось встретиться, в основном, при беседах со следователями и прокурорами-криминалистами, а также при ознакомлении со справками о применении научно-технических средств при расследовании преступлений, поступающими из нижестоящих прокуратур в Прокуратуру СССР и в Прокуратуру РСФСР. Так, прокурор-криминалист прокуратуры Тульской области в беседе поднял вопрос о целесообразности допросов сведущих лиц в качестве особых свидетелей и привел следующий пример из своей практики. В отношении зубного протезиста было возбуждено уголовное дело, так как возникла версия о том, что он покупал золото высокой пробы, необходимое для коронок, у старателей. Протезист утверждал иное: он сам изготовлял коронки из золота пациентов. В связи с этим, за неимением иной возможности, следователь вызвал для допроса в качестве свидетеля лицо, которое имело законные основания отказаться от явки и дачи показаний в качестве свидетеля, поскольку не располагало сведениями, подлежащими установлению по данному делу. Так, был допрошен не заинтересованный в деле инженер соответствующего профиля из Магаданского НИИ золота и платины. Этот инженер подробно рассказал, почему много проще изготавливать зубные протезы из золотых изделий, нежели из золота, покупаемого у

263

старателей. Его показания нашли подтверждение в ходе расследования. Дело в отношении зубного протезиста было прекращено.

В условиях правового государства подобные допросы лиц, не располагающих сведениями об обстоятельствах совершенного преступления, не могут быть оправданы, так как в законе они не предусмотрены. В своем обобщении, направленном в Прокуратуру РСФСР, прокурор-криминалист Архангельской области предложил внести в УПК дополнение о допросе сведущих лиц. Он утверждал, что часто допрашивает сведущих лиц по делам о нарушении правил по технике безопасности: по каждому такому делу обязательно выявляет у них, нет ли каких-либо новых инструкций, дополнений и изменений действующих инструкций. По делу об убийстве новорожденного ребенка им был допрошен врач-гинеколог, чтобы выяснить, может ли роженица без особых усилий, не испытывая болей, оборвать пуповину.

К тому же автор, работая следователем прокуратуры, сам неоднократно допрашивал сведущих лиц, не заинтересованных в деле. Первые результаты обобщения этих материалов, где было обращено внимание на отличие допросов сведущих лиц от допросов свидетелей, были использованы при подготовке автором кандидатской диссертации'6. Особенно часто необходимость в допросах сведущих лиц возникает на предварительном следствии и в суде по делам о нарушении правил по технике безопасности, правил безопасности движения и эксплуатации автотранспорта, о хищениях, совершенных при выпуске неучтенной продукции, полученной при «экономии» в результате нарушения технологии производства. При изучении дел указанных категорий обнаруживается, что сведения по специальным вопросам следователи и суды стремятся получить даже у лиц, заинтересованных в деле, а также у свидетелей, которые имеют скудные специальные знания. Высказанную мысль проиллюстрируем примерами из практики.

На стройке при подъеме упала бетонная плита. Ею бьш смертельно травмирован молодой строитель. Правами потерпевшего был наделен в данном случае его отец, работавший главным инженером строительного треста в другом го-

76 См.: Махов В.Н. Участие специалистов в следственных действиях: Дис. канд. юрид. наук. М., 1972. С. 186 - 195.

264

роде. Ознакомившись с делом перед направлением его в суд, он заявил ходатайство о более полном выяснении причин, приведших к несчастному случаю с его сыном, о привлечении к уголовной ответственности не только стропальщика, но и бригадира. Поскольку ходатайство было кратким и, на первый взгляд, неубедительным, было решено допросить потерпевшего. При этом он показал, что выводы технического инспектора и заключение строительно-технической экспертизы игнорировали важное обстоятельство, нашедшее закрепление в материалах дела: по указанию бригадира, в нарушение правил, чтобы ускорить строповку плит, на них были отогнуты металлические петли. Ходатайство, а затем и показания, данные отцом погибшего потерпевшего, в которых он пояснил причинную связь указанного нарушения с несчастным случаем, явились основанием для более тщательного расследования, проведения дополнительной экспертизы и привлечения к уголовной ответственности бригадира.

Другой пример. В одном НИИ при замене в светильнике перегоревшей лампочки упал со стремянки и получил серьезную травму электрик. В ходе расследования выяснилась вина заместителя директора института по хозяйственной части, который не организовал инструктаж потерпевшего, не позаботился о ведении журнала с подписями проинструктированных. Подозреваемый принял меры по подделке документов. Придя в больницу, он уговорил потерпевшего расписаться о прохождении инструктажа. Факт подлога был установлен следователем. В качестве свидетеля по данному вопросу был допрошен больной, лежавший в одной палате с потерпевшим. Этот свидетель оказался по профессии инженером по технике безопасности. В суде он был допрошен не только о приходе подсудимого в больницу, но и о правилах техники безопасности при производстве работ, в ходе которых произошел данный несчастный случай.

В приведенных двух примерах для получения сведений по специальным вопросам допрашивались сведущие лица, вызванные для участия в деле совсем в ином качестве. Следствие и суд, можно сказать, натолкнулись на наличие специальных знаний, которые им оказалось удобным использовать в форме допроса сведущего лица. А насколько больше было бы пользы для полноты и объективности расследования, если бы следователи и суды имели возможность привлекать для допроса сведущих лиц не случайно, а всякий раз, когда в

265

этом есть необходимость. Если подобной оказии не бывает, следователи и суды нередко вызывают сведущее лицо специально для допроса. Чаще это происходит в суде. Здесь даже специалист, вызванный для участия в осмотре или другом судебном действии, как правило, затем допрашивается по специальным вопросам, в том числе и по тем, которые выходят за рамки помощи, оказанной при проведении судебного или следственного действия. В суде это происходит чаще в силу гласности, публичного характера расследования. Допрос специалиста здесь, хотя и не предусмотрен законом, становится как бы естественным продолжением деятельности по оказанию содействия в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств.

За то, чтобы предусмотреть в законе допрос сведущих лиц, не заинтересованных в деле, для ответов на вопросы, не требующие исследований с использованием специальных знаний, ответили при анкетировании более 83,3% следователей (противоположное мнение у 5,8%, остальные воздержались от ответа); около 83% прокуроров, 72% экспертов (против лишь 8%). Отмечена непоследовательность значительной части меньшинств, считающих, что допрос сведущего лица не нужен. Именно из их числа все следователи, одна треть прокуроров и две трети экспертов ответили, что экспертам ставятся вопросы справочного характера. В беседах с некоторыми следователями, занявшими такую непоследовательную позицию, выяснилось, что они ошибочно считают нормальной практику постановки справочных вопросов экспертам, а потому не видят необходимости вносить в закон дополнения о допросе сведущего лица.

По нашему мнению, отражением назревших потребностей судебной практики в легализации допросов сведущих лиц явилось постановление Пленума Верховного Суда РСФСР №5 от 17 сентября 1975 г. «О соблюдении судами РСФСР процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел», в п. 8 которого записано: «Специалист приглашается для участия в судебном разбирательстве в тех случаях, когда суду либо участникам судебного разбирательства при исследовании доказательств могут потребоваться специальные знания и навыки (например, в существе технологического или производственного процесса) специфических особенностей той или иной профессии и т.п. Мнение специалиста обязательно отражается в протоко-

266

ле судебного заседания». Такая же рекомендация содержалась в обзоре Верховного Суда СССР «Использование в качестве доказательств документов и заключений, подготавливаемых средствами электронно-вычислительной техники» о том, чтобы допрашивать в суде специалистов при исследовании особенностей подготовки и исполнения документов с использованием ЭВМ  .

Такая трактовка использования знаний специалиста выходит за рамки ст. 133-1 и 253-1 УПК, в которых говорится лишь об участии специалиста в следственных и судебных действиях для оказания содействия в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств. В указанных нормах не сказано о фиксации мнения специалиста. Требование об отражении мнения специалиста в протоколе судебного заседания фактически ведет к трансформации специалиста в лицо, допрашиваемое для получения сведений по специальным вопросам.

В настоящее время - время научно-технического прогресса - при расследовании целого ряда преступлений с каждым годом все настоятельнее ощущается потребность в допросах сведущих лиц. В этих условиях нельзя игнорировать проблему допроса сведущего лица, ибо это снижает эффективность использования специальных знаний на предварительном следствии. Допросы сведущих лиц без законодательной регламентации этого института не правомерны; нарушаются при этом и нормы УПК об обоснованиях вызова и полномочиях специалиста и свидетеля, под видом которых вводятся в процесс доказывания показания сведущих лиц.

С учетом изложенного полагаем, что в ч. 2 ст. 69 УПК целесообразно внести дополнения, расширяющие перечень источников доказательств показаниями сведущих лиц.

Появление показаний сведущих лиц не должно привести к случаям подмены ими иных форм использования знаний сведущих лиц. Прямого указания на сей счет в законе не требуется, но целесообразно, как отмечалось выше, более четко определить случаи назначения экспертизы. Кроме того, в УПК должна быть и самостоятельная статья о показаниях сведущих лиц. Предлагается следующий текст такой статьи.

77 Бюллетень Верховного Суда СССР, 1982. № 2. С. 20 - 26.

267

Показания сведущих лиц

Сведущее лицо вызывается для допроса при необходимости получить имеющие отношения к делу разъяснения или сведения из какой-либо области специальных знаний, если для ответов на поставленные ему вопросы не требуется производства исследований.

Сведущее лицо должно отвечать требованиям компетентности и объективности. На него распространяется такая же ответственность за отказ или уклонение от дачи показаний, а также за дачу ложных показаний, которая возложена на свидетеля.

Сведущее лицо, вызванное для допроса по специальным вопросам, выполняет в процессе доказывания по уголовному делу функцию, отличную от функции свидетеля. Оно заменимо, подлежит отводу, если заинтересовано в исходе дела.