Квалифицирующие признаки, содержащие различные формы соучастия

Количество в статьях Особенной части УК РФ

Группа лиц, группа лиц по предварительному сговору

14

Группа лиц по предварительному сговору, организованная группа

20

Группа лиц по предварительному сговору

17

Организованная группа

32

Преступная организация

1

Табл. 2 показывает, что законодатель, конструируя кон­кретные составы преступлений, использует не только отдельные формы соучастия, но и их совокупность, в том или ином соче­тании.

Так, в 14 статьях Особенной части УК РФ один квалифициру­ющий признак включает в себя три самые распространенные формы соучастия - группу лиц, группу лиц по предварительному сговору, организованную группу. В 20 статьях встречается квалифицирующий признак, включающий группу лиц по предварительному сговору и организованную группу. Наиболее распространенной формой соучас­тия является организованная группа как в качестве отдельного квалифицирующего признака, так и в совокупности с другими фор­мами соучастия (34). Практически любое преступление (кроме не­осторожных) может быть совершено при различных формах соучастия. Именно поэтому законодатель предусмотрел отмеченные пере­численные формы соучастия не только в качестве квалифицирующих признаков, но и отягчающих обстоятельств при назначении нака­зания.

Широкое использование законодателем различных форм соучас­тия в статьях Особенной части УК РФ обусловливает необходимость их четкого определения на основе выявления таких отличительных признаков, которые позволяли бы без особых затруднений устанав­ливать, “узнавать” известные виды преступных объединений и от­граничивать их друг от друга. Причем, особенно важно отметить, что такие признаки должны исходить из самого закона, а не его доктринального или судебного толкования.

Распространено мнение, что наименее опасной формой соучас­тия является группа лиц без предварительного сговора, на том основании, что ее участники специально не оговаривают ни время начала совершения преступления, ни способ, который облегчает доведение преступления до конца и обеспечивает достижение желаемого результата.

Новый Уголовный кодекс РФ перечисляет преступные объедине­ния в такой последовательности (группа лиц, группа лиц по пред­варительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация), которая дает основание полагать, что и законодатель разделяет вышеприведенную позицию о наименьшей степени общественной опасности группы лиц по срав­нению с другими формами соучастия.

Если это положение считать правилом, то следует иметь вви­ду и исключения, показывающие, что группа лиц как форма со­участия опаснее группы лиц по предварительному сговору, орга­низованной группы и, может быть, даже преступной организации.

Совершение преступления группой лиц без предварительного сговора в русском уголовном праве называлось скопом. Впервые эта форма соучастия упоминалась в Соборном Уложении 1648 года. В статье 198 Уложения отмечалось: “А буде кто приедет к кому-нибудь на двор насильством, скопом и заговором, умысля воров­ски, и учинит над тем, к кому он приедет, или над его женою, или над детьми, или над людьми смертное убойство, а сыщется про то допряма, и того, кто такое смертное убойство учинит, самого казнити смертью же, а товарыщев его всех бити кнутом и сослати, куды государь укажет”.

Каждый член группы, сложившейся без предварительного сго­вора, осознает, что его действия объединяются с аналогичными действиями других лиц. Группа лиц становится одновременно еди­ным и в то же время множественным субъектом преступления, един­ство которого обеспечивается консолидирующими целями, эмоцио­нально-волевым настроем, внезапностью умысла, быстротечной реа­лизацией в тождественных или однородных действиях многих людей.

Преступления, совершенные большой группой людей, именуемой толпой, привлекали внимание ученых еще в прошлом веке, но не потеряли своей актуальности и в настоящее время, поскольку до сих пор “...мы не знаем механизма формирования психологии масс людей, большинство из которых и не помышляли о совершении преступлений, но, попав в определенную ситуацию, пошли на это”.

Толпу составляет множество людей с самыми различными нрав­ственно-психологическими особенностями. В то же время, толпа это не аморфное образование, а прочное объединение на основе общности целей, эмоционально-волевого и идеологического настроя.

При таком настрое “...в толпе человек понемногу утрачивает индивидуальность. В массе людей, захваченной стихийным выраже­нием чувств, его личность подвергается нивелированию, усреднению. В конце концов он деперсонализируется...” Единство толпы обеспечивается иллюзией возможности немед­ленного восстановления субъективно представляемой справедливос­ти, а также стремлением мести предполагаемым нарушителям ее прав. Толпа осознает себя могущественной и сплоченной и в то же время она “раздражительна, безжалостна, импульсивна, легковерна...”, выступает одновременно и коллективным судьей и палачом, выносит приговор и исполняет его. Все это обусловливает совер­шение толпой самых различных по характеру, но высокой степени общественной опасности преступлений - против собственности и личности, общественного порядка и управления, общественной безопасности и конституционных прав и свобод человека и граж­данина.

Особой опасностью характеризуются корыстные преступления, совершенные толпой, скопом. Корысть в предварительном сговоре группы лиц менее опасна, чем корысть толпы, которая реализуется на фоне погромов, тотального насилия, всеобщей паники. Проти­водействовать преступным намерениям в таких условиях практичес­ки невозможно. Кроме того, предмет корысти в группе лиц, сло­жившейся по предварительному сговору, обозначен достаточно оп­ределенно. Преступные намерения не простираются за пределы это­го сравнительно небольшого предмета корысти, который к тому же как бы распределяется между членами преступной группы. В отли­чие от этого корысть толпы слагается из преступных устремлений множества лиц и потому становится неизмеримо больше, опасней. События, которые в недалеком прошлом происходили в ряде респуб­лик бывшего СССР, - притеснения и погромы в отношении этнических меньшинств - свидетельствуют о более высокой степени общественной опасности группы лиц без предварительного сговора (толпы) по сравнению с группой по предварительному сговору. Конечно, такие обстоятельства необходимо учитывать как законодателю, так и ли­цам, осуществляющим уголовно-правовую квалификацию, для формиро­вания справедливой и объективной правовой оценки соучастия в форме группы лиц без предварительного сговора.

Новый Уголовный кодекс более 60 раз называет такую форму соучастия как организованную группу - “Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчи­вой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений” (ч.3 ст.35 УК РФ).

Столь частое применение этой формы соучастия обязывает за­конодателя дать четкое определение организованной группы. Одна­ко вышеприведенное определение дословно скопировало формули­ровку организованной группы старого УК РФ, действовавшего до первого января 1997 года, и тем самым сохранило прежние его не­достатки, показывающие теоретическое несовершенство и практи­ческую малопригодность определения организованной группы.

Основной недостаток - одно неизвестное по содержанию поня­тие “организо­ванная группа” определяется другим неизвестным “устойчивая группа”. Предпринятые многочисленные попытки в на­учной литературе и в руководящих разъяснениях Пленумов Верховного суда СССР и РСФСР разработать и предложить точные отличительные признаки организованной группы оказались неудачными.

Так, в постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации № 5 от 25 апреля 1995 года “О некоторых вопросах при­менения судами законодательства об ответственности за преступ­ления против собственности” в п. 4 указано: “Под организованной группой следует понимать устойчивую группу из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Такая группа характеризуется, как правило, высоким уровнем организованности, планированием и тщательной подго­товкой преступления, распределением ролей между соучастниками и т.п.”

В этом определении любого из признаков организованной группы (кроме устойчивости) можно отнести к группе лиц по пред­варительному сговору, в которой в соответствии с законом участвуют лица, “заранее договорившиеся о совместном совершении преступления” (ч. 2 ст. 35 УК РФ).

При определении содержания понятия “организованная группа” явно недостаточно ограничиться уголовно-правовыми признаками (устойчивость, число лиц, количество преступлений, умысел). Не­обходимо учесть и криминологические признаки. Такие попытки предпринимались в научной литературе. По мнению В. Быкова, к чис­лу признаков организованной группы следует отнести:

1) устойчивость личного состава группы;

2) выработка в группе собственных взглядов, норм поведе­ния, ценностных ориентаций, которых придерживаются все члены группы;

3) четко выраженная иерархическая структура;

4) наличие лидера;

5) ролевая дифференциация членов группы (распределение ролей);

6) личные отношения, заменяются деловыми, основанными на совместном совершении преступлений;

7) распределение преступных доходов не в равных долях, а в соответствии с положением участников преступной группы;

8) существование специального денежного фонда - “общака”, которым распоряжается лидер.

Установление большинства из перечисленных признаков свидетельствует, по мнению автора, о наличии организованной группы.

Попытку учесть и криминологические признаки в организован­ной группе следует одобрить. Однако, если включить все указан­ные признаки в понятие организованной группы, то ее формулировка станет громоздкой и практически малопригодной. Кроме того, почти все из приведенных признаков могут быть у группы по предварительно­му сговору, и даже большинство из таких признаков, вопреки мнению автора, не свидетельствует о наличии организованной группы.

Специфику любого преступного объединения, в конечном сче­те, составляют не формальные признаки, а его движущие силы -люди. Именно они в силу своих интеллектуальных, организатор­ских, материальных и иных возможностей определяют структуру объединения, направленность и результат его деятельности и, та­ким образом, формируют внешние признаки преступного объединения.

Видимо, главное в подходе к определению отличительных признаков отмеченных форм соучастия не стремление перечислить как можно больше признаков, и тогда совпадения их неизбежны, а выделить такие, которые бы отражали специфические особенности того, кто объединился в группу, с какой целью и каким образом.

По нашему мнению, объединение преступников осуществляется на профессиональной основе для долговременной преступной дея­тельности. Профессионализм - основополагающий признак организованной группы. Преступная деятельность членов группы является профессией, которая дает основной или дополнительный, но значимый материальный источник их существования.

В рамках определенного рода деятельности происходит специ­ализация на каком-либо конкретном виде преступления (кража, мо­шенничество и т.п.), в результате чего приобретаются опыт, зна­ния, мастерство, т.е. квалификация.

Другим признаком организованной группы является то, что она образуется для совершения тождественных или однородных пре­ступлений, которые и будут составлять основную сферу деятель­ности.

Членами организованной группы могут быть совершены самые различные преступления. Однако это не значит, что любое из них может быть квалифицировано как совершенное организованной груп­пой. Преступление признается совершенным организованной груп­пой, если ее участники совершают типичные преступления, харак­терные для основной деятельности группы. Это тождественные или однородные преступления, совершаемые в интересах всей группы, и, как правило, при выраженном определенным образом ее согласии и одобрении.

Преступление считается совершенным организованной группой и для ее участников, которые по собственной инициативе выполня­ют те действия, которые и не поручались им группой, но были со­вершены в интересах группы и в рамках общего плана задуманных групповых действий.

Если преступление совершено вне рамок основной для органи­зованной группы деятельности, но способствует, обеспечивает эту деятельность, устраняет помехи и т.д. и выполняется без по­ручения группы, то ответственность наступает за пособничество в основной деятельности группы и за самостоятельно совершенное преступление.

Если члены организованной группы по собственной инициативе совершают преступление, не характерное для преступной деятельно­сти группы, без ее предварительного одобрения и согласия, то все содеянное следует рассматривать совершенным вне рамок орга­низованной группы. Квалификация в таком случае осуществляется на общих основаниях.

Наиболее опасной формой соучастия является преступное со­общество (орга­низация). В соответствии с законом “преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной ор­ганизацией), если оно совершено сплоченной организованной груп­пой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданных в тех же целях” (ч. 4. ст. 35 УК РФ).

Законодательное определение преступной организации дает возможность отграничить ее от организованной группы только по одному количественному признаку: преступная организация - это совокупность, объединение нескольких организованных групп. Что касается таких признаков, как сплоченность и направленность на совершение тяжких или особо тяжких преступлений, то они присущи в равной мере и преступной организации, и организованной группе.

Термин “сплоченный” означает “тесно сближенный друг с дру­гом, сомкнутый; прочно связанный дружбой, проникнутый единодушием, взаимопониманием; спаянный”. “Устойчивый” - не поддающий­ся, не подверженный изменениям и колебаниям; постоянный; усто­явшийся, неизменный, закрепленный традицией; стойкий, не поддающийся постороннему влиянию”.

Значение приведенных терминов совершенно однозначно свиде­тельствует, что устойчивая, организованная группа может быть только сплоченной, так же, как и преступная организация, будучи по определению законодателя сплоченной, не может не быть устой­чивой. Невозможно представить себе организованную группу несплоченной, разобщенной, а преступную организацию неустойчи­вой, непостоянной. Отсюда следует, что признаки “устойчивость”, “сплочен­ность” не позволяют отграничить организованную группу от преступной организации. Больше того, такие признаки могут быть и при совершении преступления группой лиц по предваритель­ному сговору.

Есть основания полагать, что законодатель и не ставил пе­ред собой цели дать четкие критерии различных форм соучастия, приведенных в ст. 35 УК РФ. Такое мнение основывается на том, что во многих случаях законодатель не дифференцирует степень общественной опасности преступлений в зависимости от форм соу­частия, отражающих различные виды преступных объединений. На­пример, п. ”ж” ч. 2 ст. 105 УК РФ в качестве квалифицирующих признаков умышленного убийства называет совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организо­ванной группой. Аналогичное положение содержат и другие статьи Особенной части УК РФ (п.”а”, ч.3. ст. 111, п. “г” ч. 2 ст. 112, п. “е” ч. 2 ст. 117, п. “б” ч. 2 ст. 131 УК РФ и т.д.).

Совершенно очевидно, что объединение в одной части статьи УК различных форм соучастия нивелирует их общественную опас­ность, не стимулирует разработку разграничительных признаков между ними - ведь все равно квалификация не меняется.

Законодатель пренебрег различиями не только в степени, но и в характере общественной опасности исследуемых форм соучас­тия. Так, за хищение чужого имущества - кражу, мошенничество, совершенные группой лиц по предварительному сговору (п. “а” 2 ст. ст. 158, 159 УК РФ), предусмотрены совершенно одинаковые меры наказания.

Совпадают санкции и в случае совершения кражи и мошенни­чества организованной группой (п.п. “а” ч. З ст. ст. 158, 159 УК РФ). Тем самым не учитывается специфика деятельности преступных объединений, связанная с особенностями способа завладения чужим имуществом, требующая соответствующих дифференцированных уго­ловно-правовых оценок.

Изложенное свидетельствует о необходимости продолжения на­учно-практи­ческой работы по совершенствованию положений нового УК РФ в формах соучастия.