II. (Фазы развития уголовных мышлений)

Составляя одну из важнейших частей социальных функций, уголовное право находится конечно под влиянием господствующих идей, а потому оно подчиняется закону фазисов О.Конта, то есть уголовное право проходит в своем развитии, состояние теологическое и метафизическое, чтобы перейти затем в положительное или научное.

Теологическое состояние уголовного права, согласуясь с умственным состоянием исторической эпохи, проявляется в понятии преступления как нарушение воли Божества и наказании как искуплении[1], в тех понятиях, которые присущи древним законодательствам и остатки которых сохраняются до последнего времени у некоторых новых народов. Критерием теологического состояния служит фиктивность, а потому самым ярким выражением подобного состояния уголовного права представляется между прочим преследования колдовства и ведьм, обусловленное глубоким и искренним убеждением в страшном вреде и чрезвычайной опасности последних. Это убеждение в средние века не было достоянием какого либо отдельного класса, а было всеобщим. В то время астрономические знания были в зачатке, вместо астрономии, господствовала астрология, а вместо физики и химии √ магия и алхимия.

В теологическом состоянии ума, когда воображение господствует над наблюдением, подчиняя его выводы своим созданиям, то вся природа, воздух, леса воды представляются населенными легионами невидимых могущественных существ, необыкновенно деятельных и страшно злобных, существ, которые употребляют все силы и старания на искушение и преследование человечества. Таким образом прямой вывод из всего этого, что сообщение с подобными духами дает возможность человеку управлять стихиями, дает ему необыкновенное могущество и весьма опасное в глазах тогдашнего невежественного общества. Под влиянием подобных идей образовалась вера в колдунов, образовалось представление о женщине-ведьме, вступившей в преступный договор с сатаною и ездившей к нему верхом на помеле. Панический страх охватил все классы общества, во всех странах Европы возникли судебные преследования, а где их не было проявилась народная расправа с колдунами и ведьмами.

╚Инквизиторы, говорит Леки разъезжали по Европе, провозглашая, что бес деятельно работает повсюду; между первыми их жертвами были люди, которых обвиняли в колдовстве и которые конечно были осуждены. Такие осуждения не могли усилить верования в реальность этого преступления, это верование и без того было достаточно сильно, они имели то прямое действие, что умножили число обвинений. Народное воображение укрепилось в этом. Произошел заразительный ужас. Люди, умы которых были вполне болезненно расстроены, убеждались, что они были в сообщениях с сатаной╩[2].

Таким образом, благодаря известному состоянию ума существовала вера в фиктивные факты не только со стороны преследователей, но и со стороны преследуемых, которые нередко сознавались перед судом в своих сношениях с нечистою силою, дававшею им могущественные средства вредить людям. Конечно не обошлось и без эксплуатации означенным суеверием. Иногда обвинение делалось из личной злобы и мщения; иногда ловкий преступник, желая избежать осуждения и пользуясь легковерием судей, приписывал обвинителю преступление колдовства; нередко мужья, желая расторгнуть брак, который по законам церкви был нерасторгаем, обвиняли в сношениях с сатаною своих жен, которые погибали на костре и тем самым освобождали своих мужей от неразрывных уз Гименея.

Протестантизм и реформация ничего не сделали для эмансипации ума человеческого, ничего не сделали для уничтожения вредных предрассудков и суеверий. Сам Лютер, энергический инициатор протестантского движения, вполне разделял суеверия и предрассудки своего века, обусловленные незнанием естественных законов природы. По его мнению град, гром и мировая язва были прямым действием духов. Он утверждал, что сатана и его помощницы ведьмы могли произвести всякую болезнь, многие из людей, которых считают самоубийцами были на самом деле задушены дьяволом; враг человеческий может переносить людей по воздуху, вступать в половые сношения с женщинами и приживать с ними детей. При таком взгляде Лютер должен был считать и на самом деле считал колдовство страшным преступлением и горячо проповедовал необходимость сжигания ведьм.

В Англии законы против колдовства и ведьм были отменены католичкой Марией и восстановлены протестанткой Елизаветой. Известный Джуель, говоря однажды перед королевой проповедь, указывал на умножение колдунов и ведьм в королевстве и выражал надежду на спасительную строгость наказания.

╚Подданные Вашей милости √ говорил проповедник √ изнывают даже до смерти, цвет лица их увядает, тела гноятся, их язык немеет, их чувства изменяют им╩┘[3]

Как реформация не произвела никаких перемен к лучшему относительно преследования лиц, обвиняемых в колдовстве и в ведовстве, точно также не произвела никаких перемен реформа французского короля Карла VIII в судовом производстве по этим делам, на основании которой означенные дела о светских лицах изъяты были из ведомства духовной подсудности.

Полагают вообще, что изменение подсудности дел о колдовстве и передача их в светские суды √ говорит Луазелер √ составляли великий прогресс, представляя важные гарантии обвиняемым. Ничуть не бывало; правда принцип был хорош, он открывал пути к улучшениям почти невозможным в духовных судах, но эти улучшения могли совершиться в течении веков. Светские суды рабски копировали инквизиторскую процедуру относительно всего того, что касается свидетельства родственников, детей и опозоренных лиц, а также признаков колдовства, применения пыток и наказаний к виновным, не отступая ни на шаг в этом отношении от принципов инквизиции. Но они показали себя более суровыми, более варварскими, т.к. их юриспруденция не признавала раскаяния в числе смягчающих обстоятельств. Так в знаменитом процессе о колдовстве 1609 года, к которому привлекалось почти целое население басков, светские судьи показали себя неумолимыми и снисхождение явилось только в виду страшной массы обвиняемых, которых нельзя было уничтожить сразу судебным приговором[4].

Убеждение в существовании колдунов и ведьм господствовало в правящих классах почти до самого XVIII столетия, защищалось самыми передовыми умами, к числу которых принадлежит знаменитый публицист Жан Боден. Умственная эмансипация, повлекшая за собою уничтожение вредных юридических предрассудков совершилась под непосредственным влиянием прогресса физико-математических наук. Труды Коперника, Кеплера, Галилея, Гюйгенса и Ньютона произвели полный переворот в астрономии, изгнавшей астрологию, прогресс физики и химии изгнал магию и алхимию; результатом всего этого умственного движения, явилось торжество естественного закона, устранившего представление о сверхъестественном вмешательстве в людские дела. Прогресс естественной философии отразился и на юридических взглядах общества, образовалось убеждение в фиктивности преступлений, созданных теологическим строем мысли, вследствие чего суды прекратили преследования колдунов и ведьм и таким образом при факеле положительной науки потухли костры фанатизма, замолкли злобные чувства и затихли страдания несчастных и ослепленных суеверием людей.

Уголовное право перешло из состояния теологического в состояние метафизическое не сразу, а постепенно под влиянием философских идей, постепенно овладевавших умами и вытеснявших теологию. Метафизическое направление как в теории уголовного права, так и в законодательной деятельности проявилось по преимуществу в господстве абстракции над действительностью, что весьма часто вело к непримиримым противоречиям между теорией и практикой, между законом и жизнью.

Внесение в уголовное право положительного направления, сущность которого характеризуется реальностью и социальной пользой, знаменует появление третьей фазы его развития √ фазы положительной или научной.

Начало этому направлению в уголовном праве положено было статистическими исследованиями бельгийского математика Кетле, который доказал существование постоянства или закона в человеческих действиях преступного характера, чем нанесен был сильный удар учению о свободе воли, пошатнувший метафизические устои уголовного права.

╚Это постоянство, с которым одни и те же преступления √ говорит знаменитый Бельгийский ученый √ воспроизводится ежегодно в одном и том же порядке и вызывает одни и те же наказания и в тех же самых пропорциях, представляется весьма любопытным фактом, с которым знакомит нас судебная статистика. С тех пор как я занимаюсь этим исследованием, я не переставил каждый год повторять: существует бюджет, который оплачивается с замечательной правильностью, это √ бюджет тюрем, каторжных работ и эшафотов; вот об уменьшении этого бюджета прежде всего надо позаботиться. Каждый год появляющиеся цифры представляют мне предсказание с такою точностью, что я мог бы сказать: существует налог, который человек уплачивает с большей аккуратностью, чем тот, который платит государству √ этот налог преступления. Печальны условия человеческого рода. Мы можем вперед перечислить, сколько индивидуумов обагрят руки свои в крови ближних, сколько будет отравителей, точно так же, как можно вперед вычислить число рожденных и умерших.

╚Общество заключает в себе семена всех преступлений, которые имеют совершиться и все условия облегчающие их развитие. Оно приготовляет преступление и виновник не более как орудие. Каждое общественное состояние предполагает известное число и порядок совершения преступлений, которые являются как необходимое последствие его организации┘ На первый взгляд этот вывод может показаться весьма безотрадным, но при внимательном исследовании и весьма утешителен, потому что показывает возможность усовершенствования людей, изменяя их учреждения, состояние просвещения и вообще все то, что влияет на образ жизни. Он представляет только расширение закона давно известного мыслителям, занимавшимся общественными вопросами закона, заключающегося в том, что пока существуют известные причины, необходимо ожидать тех же последствий╩[5].

Из этого видно, что Кетле, руководствуясь приемами выработанными положительными науками, выяснил, что пока не изменятся учреждения, пока не распространится материальное благосостояние и просвещение на все классы общества, до тех пор количество преступлений не изменится. Многие, совершенно не поняв Кетле, или поняв его по своему, осуждали его за проведение безотрадных, фаталистических взглядов на человеческую природу и общество. Подобное обвинение исходило в большинстве случаев со стороны тех лиц, которые обладали более литературным образование, чем научным, и потому не понимали истинного значения слова закон, выражающего, как уже сказано выше, постоянное отношение, но не абсолютную неизменность. Кетле, исходя из одинакового с О. Контом взгляда на закон и утверждая, что действия человека управляются законами, не говорит вместе с тем, что они так фатальны, что не допускают никаких изменений к лучшему ни в человеческой природе, ни в обществе. Не утверждая ничего подобного он конечно не отрицает благотворного влияния воспитания и необходимости общественных реформ.

╚Как член социального тела √ поясняет он √ человек подвергается в каждое мгновение действию причин и платит им правильный налог; но как человек, пользующийся со всею энергиею своими интеллектуальными способностями, он может господствовать отчасти над ними, изменять их действия и отыскивать средства приблизиться к лучшему состоянию╩[6].

Но положительный характер работ по уголовному праву не ограничился исследованиями в духе Кетле, изучением преступления, как явления социального; он выразился в изучении самого преступника со всеми его свойствами и качествами, путем наблюдения, при помощи научных, естественно-исторических методов. Самый сильный толчок такому направлению дал итальянский ученый Ломброзо своим замечательным трудом Homo delinquente (преступный человек), представляющий богатый материал для науки. Под влияние этого толчка появились труды Марро[7], Ферри[8], Гарофало[9], Колояни[10], Пулиа[11] и др. в Италии, Лакасан[12], Мануврье, Бурне[13], Тарда[14], и др. во Франции, Дриля[15] в России.

Труды означенных ученых, как и труд самого Ломброзо, являются продуктами общего положительного направления современной мысли, под влиянием которой наука уголовного права, устранив метафизику, представляется по выражению проф. Пулиа ╚естественной историей о преступлении, или, вернее, естественной историей об особом классе социальных явлений, называемых преступлениями[16]╩.

Много было сказано серьезных возражений против некоторых идей и взглядов вышеозначенных ученых, но ошибки и увлечения последних, будучи всегда поправимы другими, не могут подрывать достоинства и научного значения трудов их, заслуживающих самого серьезного внимания, тем более, что ошибки и увлечения свойственны всем людям и встречаются во всех сферах человеческой деятельности. Самое важное достоинство этих трудов заключается в тем, что они по направлению вполне научны, согласуются с духом положительной философии, преследующей реальность и пользу. Живым продуктом этого направления явилось между прочим применение антропометрии к исследованию уголовных преступников, что принесло несомненную практическую пользу.

[1] Jules Loiseleur √ Les crimes et les peines.

J.J. Thonisenn √ Etude sure▓hist ire du dreit criminel des peuples ancens. A.Boys √ Histore du droit criminel. Carnaaza-Rametta √ Studio sul dirito penale dei Romani.

[2] Лекки. История рационализма в Европе.

[3] Лекки. История рационализма в Европе.

[4] Jules Loiseleur √ Les crimes et les peines, p. p. 368-359.

[5] Quetlet √ Sur l▓homme et le developpement de ses facultes.

[6] Quetlet √ ib.

[7] D-r Antonio Marro √ I caratteri dei delinquenti.

[8] Enrico Ferri √ I Inuovi orisonti del dritto e della procedures penale.

[9] F. Garofalo √ Criminalogia.

[10] D-r Napoleone Colojanni √ La Sociologia criminale.

[11] Puglia √ Prolegomene allo studio del dritte repressivo.

[12] Lacassagne √ Les tutouoge; L▓homme criminal.

[13] Bournet √ De la criminilite en France et en Italie.

[14] Tarde √ La Philosophie penale.

[15] Дриль √ Молодые преступники.

[16] Puglia √ Prolegomene.