Тема 5. Характеристика типичных преступлений, совершаемых «коррумпированными» и «вовлеченными» адвокатами.

Основания классификации преступлений, совершаемых недобросовестными адвокатами. Виды преступлений. Особенности объективных признаков «адвокатских» преступлений. Особенности субъективных признаков «адвокатских» преступлений.

В рамках настоящей темы речь идет только о преступлениях, совершаемых адвокатами в связи с их профессиональной деятельностью в уголовном судопроизводстве. Мы не рассматриваем преступления,  совершаемые адвокатами как и любыми другими лицами, то есть посягательства, не связанные с их профессиональной деятельностью.

Преступления адвокатов являются лишь частью незаконных средств и способов защиты в уголовном судопроизводстве. Однако значение выявления, раскрытия и расследования этих посягательств, вступление в законную силу приговора, имеет особо важное значение для борьбы с любыми проявления незаконных средств и методов профессиональной защиты.

Вместе с тем надо иметь ввиду, что  в целом выявляемость незаконных действий со стороны защитников  весьма низкая,  а факты привлечения адвокатов к юридической ответственности носят единичный характер, то коэффициент латентности преступлений, совершаемых адвокатами предположительно один из самых высоких  в структуре преступности. Предположительно, поскольку мы не нашли соответствующей статистики ни в криминологических исследованиях, ни в ведомственных документах.

Причиной тому и «ведомственная» незаинтересованность   руководства адвокатских образований  и коллегий (ныне – органов адвокатских палат субъектов Федерации) в выявлении  и изобличении преступлений своих коллег, корпоративность, юридическая  квалификация адвокатов, позволяющая им скрывать  совершаемые  преступления и др.

Своеобразной причиной высокой латентности анализируемых преступлений является правовой нигилизм, ненадлежащая профессиональная квалификация части работников  правоохранительных органов,  не желающих вникать в характеристику преступной деятельности адвокатов, вопросы квалификации, выявления и расследования этих преступлений.

Каких-либо научных и методических рекомендаций по уголовно-правовой квалификации, криминалистической методике расследования   уголовных дел против адвокатов не существовало.

При этом изучение уголовных дел данной категории показало, что практически по всем им нарушались сроки следствия, сроки продлевались  до 6 и более месяцев. Дела часто возвращаются на доследование, приостанавливаются. Очень часто следственные органы по делам этой категории идут на так называемый «компромисс с преступностью». То есть дела прекращаются   за изменением обстановки (ст. 26 УПК РФ), за деятельным раскаянием (ст. 28 УПК РФ) и т.п.  Не лучше обстоит дело и со сроками судебной стадии производства по таким делам. В общем, объективно и субъективно дела этой категории представляют для практиков серьезную  сложность.

Рассмотрим с позиции уголовно-правовой, криминологической и криминалистической характеристики  некоторые, наиболее распространенные преступления, совершаемые «коррумпированными» и «вовлеченными» адвокатами.

Взяточничество и коммерческий подкуп (ст. 290-290 и 201 УК РФ). Наиболее распространенными и в тоже время общественно опасными адвокатскими преступлениями является взяточничество и коммерческий подкуп (ст. 290-290 и 201 УК РФ). Из рассматриваемых типов адвокатов в этих преступлениях чаще принимают участие «коррумпированные» адвокаты.

По данным МВД России, из общего числа привлеченных к ответственности коррумпированных лиц, сотрудники правоохранительных органов составляют 25,8 %.2  По данным специального исследования,  проведенного Л.А. Зашляпиным, около 90% изученных им уголовных дел  в отношении бывший следователей и дознавателей  расследовались  по фактам получения взяток. 3

Однако ни ведомственные статистические данные, ни научные  исследования пока не обращают должного внимания на феномен активного участия недобросовестных адвокатов в коррупции.  Способы  взяточничества, совершаемого при участии адвокатов,   настолько разнообразны, что все их даже перечислить в рамках спецкурса вряд ли возможно. Поэтому мы далее приведем классификацию проявлений взяточничества, участниками которого являются адвокаты.

По среде распространения  взяточничество можно условно разделить на:

совершаемое в среде правоохранительных и судебных  органов, органов юстиции;

совершаемое в среде иных государственных органов,  органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений.

Особо распространенным и опасным проявлением взяточничества является совершение преступлений в правоохранительных и судебных  органах. Речь идет о даче адвокатами взяток следователям, дознавателям, прокурорам, оперуполномоченным, судьям, работникам исправительно-трудовых учреждений, следственных изоляторов и др.

В зависимости от того, за что передается взятка, преступления можно разделить на:

взяточничество  за общее покровительство, попустительство по службе со стороны должностных  лиц в отношении интересов конкретного адвоката и его доверителей;

Взяточничество за конкретные услуги, связанные с осуществлением адвокатом полномочий защитника в уголовном деле.

В первом случае речь идет о регулярных фактах дачи взяток, поборах, так  называемой «спонсорской помощи», которой не брезгуют некоторые работники правоохранительных органов. Эти преступления не связаны на прямую с расследованием конкретного уголовного   дела. Деньги и иные материальные блага передаются как бы «впрок», за общее доброжелательное отношение к конкретному адвокату со стороны  следователей, судей, прокуроров и т.д. или со стороны целых коллективов, подразделений правоохранительных органов.   

                Такая форма взяточничества выражается в угощениях в ресторанах,  помощи в организации индивидуального и коллективного отдыха, профессиональных праздников, в мелких подарках и услугах и т.д. Иногда адвокаты оказывают «спонсорскую помощь» в приобретении бензина для личных  и служебных автомашин сотрудников, в обеспечении их офисной и иной техникой для кабинетов.5  Такие факты часто носят открытый, или почти не скрываемый характер. Часто сами участники коррупционных отношений не видят здесь «ничего зазорного», оправдывают себя тем, что получают мзду не за конкретные услуги. Не все правоприменители понимают, что взятка является таковой если она передана и за общее покровительство или попустительство по службе.

                Во втором случае взятки передаются за конкретные услуги, за действия должностного лица, в чьей компетенции находится принятие правовых и организационных решений по конкретному делу, в отношении конкретного клиента  адвоката. Это может быть дача взяток за то, чтобы уголовное дело в отношении доверителя не возбуждалось, а возбужденное было прекращено, за изменение меры пресечения и т.д. 

Замечено, что члены организованных преступных групп заранее планируют израсходовать значительные суммы  денег на подкуп работников контролирующих и правоохранительных органов. Предложение о передаче взятки может иметь достаточно замаскированный вид. Нередко подобные действия носят провокационный характер (чтобы в последствии обвинить должностное лицо в вымогательстве).6

В определенных кругах, способность адвоката нарушать закон, умело давать взятки «нужным людям» в интересах доверителя считается чуть ли не важнейшим критерием профессионализма, похвальной "ловкостью и изворотливостью", гарантией широкой известности и популярности. Адвокаты-взяткодатели порой имеют самую широкую клиентуру, их работа  хорошо оплачивается.

                Так, по данным того же исследования МГКА, опрошенные адвокаты отмечают, что  до 99% заявленных ими ходатайств судьи отклоняют «слету», безмотивно. За судьями, нарушающими  закон, отсутствует действенный контроль, большинство из них крайне агрессивно настроены к адвокатам и неоправданно грубы. Отсутствие правовой этики и низкий профессионализм многих судей и работников правоохранительных органов  не дает адвокатам полноценно защищать интересы граждан.7     Как бы ни были субъективны эти мнения, они реально отражают те мотивы, которые толкают многих защитников добиваться своих целей посредством дачи взяток.

                Взятки за конкретные услуги по уголовным делам так же условно можно разделить на те, что:

даются  только за приглашение конкретного адвоката  участвовать в деле;

 даются за решение мелких правовых и организационных решений и поблажек;

за важные правовые решения по делу;

за ключевые решения по делу.

1) В первом случае адвокаты, в основном неквалифицированные, «штатные»  отдают часть суммы вознаграждения уже за сам факт приглашения к участию в деле. Вернее  здесь речь идет чаще  о том, что следователь навязывает  подозреваемому конкретного адвоката ультимативным путем, пользуясь тем, что привлекаемый во многом находится от него в зависимости. Анонимный опрос адвокатов показал, что коррумпированным должностным лицам, содействовавшим в выборе подозреваемым конкретных адвокатов, последние предлагают от 5% и более суммы полученного по соглашению гонорара.

2) Под решением мелких правовых  и организационных вопросов понимается предоставление следователем или иным должностным лицом частых и продолжительных свиданий задержанному и  арестованному  с родственниками и близкими, разрешение передач, в том числе и записок «на волю», решение вопросов о  размерах имущества, на которое накладывается арест, о сумме гражданского иска в уголовном деле и т.п.

Так, во многих регионах распространена коррупция между адвокатами и сотрудниками изоляторов временного содержания (ИВС), следственных изоляторов (СИЗО) (с  оперуполномоченными оперативных подразделений, контролерами, дежурными и др.). За взятки недобросовестные адвокаты проносят арестованным запрещенные предметы, в том числе наркотики, спиртное, записки  от сообщников и т.п. За те же взятки, только, как правило, в больших размерах, между арестованными сообщниками прямо в изоляторах организуются встречи с участием всех заинтересованных лиц и их защитников, в ходе которых обсуждается общая линия защиты, меры  незаконного противодействия расследованию и т.п. Эти действия адвокатов и коррумпированных сотрудников ИВС и СИЗО наносят колоссальный ущерб интересам правосудия и предварительного расследования.  В таких преступлениях чаще всего задействованы адвокаты – бывшие сотрудники правоохранительных органов, даже бывшие работники тех же изоляторов.

3)   Под важными правовыми решениями по делу понимаются:

А – освобождение задержанного, арестованного из под стражи, домашнего ареста на более мягкую меру пресечения, не связанную с лишением (ограничением) свободы  (подписка о невыезде, залог и т.п.);

Б – предъявление  обвинения подзащитному по статьям о менее тяжких преступлениях, например, переквалификация разбоя с отягчающими обстоятельствами (ч.ч. 2 и 3 ст. 162 УК РФ) на основной состав   грабежа (ч. 1 ст. 161 УК РФ);

В – непредъявление  обвинения по дополнительным эпизодам (составам)  преступлений, совершенных обвиняемым в совокупности или  неоднократности, например, исключение из объема обвинения нескольких эпизодов краж и т.п.;

Г – приостановление уголовного  дела, продление срока следствия, когда это выгодно стороне защиты;

Д – обеспечение возвращения дела прокурором для дополнительного расследования (ст. 221 ч. 1 п. 3 УПК РФ), если это опять-таки выгодно защите, и другие важные правовые решения.  

4) Под ключевыми решениями по делу понимается прекращение уголовного дела и уголовного  преследования в отношении одного или нескольких обвиняемых по  основаниям ст.ст. 24-28 УПК РФ. Особенно важным является то обстоятельство, является ли основание прекращения уголовного преследования реабилитирующим  (п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и др.) или нереабилитирующим (ст. 25, 26, 28, п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ и  др.).    

Разумеется, суммы взяток  при прочих равных условиях сильно различаются от того, какого из перечисленных уровней услуги выполняются коррупционерами за взятку.  Если за приглашение в дело следователь-взяточник получает сумму, как правило, не значительную, то в случае, например,  изменения обвиняемому меры пресечения с заключения под стражу на  подписку о невыезде (важные решения – п. А), суммы взяток достигают, как правило, значительно больших размеров.

Прекращение уголовного дела или уголовного преследования по реабилитирующему основанию, а так же связанное с этим возникновение права на реабилитацию (глава 18 УПК РФ)   - это не только наилучший результат защитительной деятельности, но иногда  и повод для взяточничества в наиболее значительных размерах, для проявления самых общественно опасных и безнравственных форм коррупции в правоохранительных органах.

Но не только от уровня услуги  зависят размеры и иные характеристики взяточничества. Важны и другие обстоятельства. Например, принимается ли по делу: 1) законное и обоснованное решение; 2) напротив, незаконное и необоснованное решение;  3) правоприменитель может воспользоваться различными вариантами решений. 

Бывает так, что адвокат передает взятку за то, чтобы должностное лицо приняло законное решение.  Оба юриста понимают, что, скорее всего, необходимое стороне защиты правовое решение будет так или иначе принято. Но весь вопрос в том,   сколько времени, ценой скольких усилий и средств будет достигнута  эта цель.  

Очень распространены факты взяточничества за принятие решений, различные варианты  которых: и выгодные защите и невыгодные, могут быть признаны законными, и обосновать которые для опытного и квалифицированного юриста не составляет труда.  Чаще всего это решения об избрании,  изменении или отмене меры пресечения, о назначении вида и размера наказания в пределах санкции статьи УК РФ, о применении условной меры наказания (ст. 73 УК РФ),  о назначении более мягкого  наказания, чем предусмотрено за данное преступление (64 УК РФ) и т.п.

Широко известно, что уголовный и уголовно-процессуальный закон позволяет  правоприменителям широко варьировать и меры наказания и иные меры уголовной репрессии, процессуального принуждения,  применяя разнообразные оценочные признаки, формально ни как не определенные. Иначе и быть не может. Но при некоторых условиях это создает почву для самых опасных проявлений коррупции. Например, по меньшей мере   неоправданный либерализм судей демонстрируют следующие данные официально опубликованной судебной статистики.  В 1997 году из 790 лиц  осужденных за получение взятки (ст. 290 УК РФ) к реальному лишению свободы было приговорено всего 165 мздоимцев (то есть 20%),   343  человека (43%) осуждены  условно и 44 лица – к другим мерам наказания, не связанным с лишением свободы. 

Характерно, что практически во всех случаях дачи адвокатами взяток защитник является, как правило, лишь посредником  между должностным лицом и доверителем. То есть «коррумпированный» и «вовлеченный» адвокат для того, чтобы дать взятку следователю, прокурору, судье и др. всегда берет необходимые  средства у заинтересованного лица. 

 Законодатель в действующем УК РФ отказался от квалификаций действий посредника по отдельной статье, как то было в УК РСФСР 1960 года (ст. 174-1). Его действия теперь оцениваются с позиции соучастия соответственно в даче и/или получении взятки.

В результате уголовно-правовая квалификация преступлений адвокатов может быть весьма сложной. Так, когда защитник берет у взяткодателя предмет взятки для передачи должностному лицу, он совершает соучастие в даче взятки (ст. 33 и 291 УК РФ). Вручая эту же взятку коррупционеру, адвокат совершает соучастие в получении взятки (ст. 33 и 290 УК РФ). В случае передачи взятки за незаконные действия  (ст.ст. 33 и ч. 2 ст. 290 УК РФ),  деяния адвоката, как правило,  образуют    идеальную совокупность с соучастием в должностном злоупотреблении (ст. 33 и 285 УК РФ) или превышении полномочий (ст. 33 и 286 УК РФ). Встречаются и другие совокупности преступлений.

Специфика  участия во взяточничестве адвокатов заключается и в том, что последние практически всегда информируют взяткодателей (доверителей, подзащитных) о том, за что  будет передана взятка, но далеко не всегда сообщают им кому конкретно она будет дана. Недобросовестный адвокат всегда заинтересован преувеличить размер необходимой к передаче суммы в глазах  взяткодателя и преуменьшить   материальные возможности последнего  в глазах взяткополучателя. То есть размеров «комиссионных», которые  оставляет себе такой защитник, чаще всего не знает ни взяткодатель, ни взяткополучатель.

Широко распространены  и факты мошенничества (ст. 159 УК РФ) со стороны недобросовестных адвокатов, ложно подстрекающих своих клиентов к даче взяток и затем присваивающие их. 

Так, по делу о незаконном обороте крупных партий героина, было установлено, что адвокат одной из арестованных обвиняемых, требовал от ее матери, помимо оплаты по соглашению, крупную сумму денег, якобы, для дачи  взятки следователю.  Адвокат убедил своего клиента в том, что находится со следователем в дружеских отношениях и договорился о передаче взятки. Иначе, как он утверждал, освободить задержанную будет невозможно. Реально же он лишь подал  ходатайство на имя следователя и прокурора с просьбой об освобождении, не выходя за рамки закона. Подозреваемая была освобождена из-под стражи даже без учета ходатайства. Адвокат полученные деньги присвоил.

Его действия подпадают под признаки совокупности преступлений:   мошенничество - ст. 159 УК РФ; ст. ст. 33 ч. 4 и 291 ч. 1 УК РФ – подстрекательство к даче взятки; ч. 3 ст. 298 УК РФ – клевета в отношении следователя, соединенная с обвинением его в совершении особо тяжкого преступления (вымогательство взятки - ст. 290 ч. 4 п. «в» УК РФ).

Интересы профессиональной защиты направлены не только на принятие решений должностными лицами органов правосудия и предварительного расследования. Во многом судьба подзащитного зависит от тех сведений, документов, предметов и т.д., в том числе и доказательств,  которые представят адвокатам должностные лица и управленцы иных организаций и предприятий.

Так, распространены факты подкупа руководителей организаций за дачу положительных характеристик на своих работников, привлекаемых к уголовной ответственности, факты подкупа врачей за выдачу справок о состоянии здоровья пациентов – подозреваемых и обвиняемых и т.п.  Рассказы проинтервьюированных нами опытных адвокатов изобилуют примерами, когда и иные документы, необходимые для защиты обвиняемых, удавалось добиваться в организациях только посредством подкупа.

Есть все основания прогнозировать рост реальных показателей преступности, связанной с дачей взяток адвокатами, в связи с наделением   защитников  полномочиями по сбору доказательств (ч. 3 ст. 86 УПК РФ). Не случайно их процессуальные противники – следователи, дознаватели, прокуроры,  для сбора доказательств «вооружены» властными полномочиями (ст. 21 ч. 4 УПК РФ).  Защитники, не имеют таких полномочий, авторитета власти, а потому  часто идут на различные нарушения для достижения своих задач. Причем, адвокату нужны не любые доказательства, а только оправдывающие подзащитного, либо иным образом облегчающие  его положение. Недобросовестная часть  адвокатов не обойдет искушения подкупать должностных лиц и управленцев. Ими могут быть руководители органов и организаций по месту работы подзащитного, предприятий жилищно-коммунального хозяйства (ЖЭУ и др.), участковые милиционеры, работники справочных служб, должностные лица и управленцы государственных и негосударственных экспертных учреждений и др.

В случаях подкупа не должностных лиц и управленцев (Примечания к статьям 285 и 201 УК РФ), в услугах которых заинтересован недобросовестный защитник, его действия могут быть признаны преступными, если эти лица являются по уголовному делу свидетелями, потерпевшими, переводчиками или экспертами (ст. 309 ч. 1 УК РФ). Но  по этой статье УК преступным признается    только подкуп с целью дачи этими лицами заведомо ложной информации (показаний, заключения, перевода).  То есть не является преступным, к примеру, подкуп тех же лиц с целью дачи ими правдивых показаний.

Фальсификация доказательств по уголовному делу защитником (ст. 303 ч. 2 УК РФ).  К сожалению, фальсификация доказательств защитником подозреваемого, обвиняемого - явление распространенное, хотя факты выявления и пресечения этих преступлений крайне редки.

Полагаем, что в значительной доле совершаемых по уголовным делам фальсификаций доказательств, кем бы эти преступления не совершались, эти недобросовестные адвокаты играют роль соучастников, как правило, пособников, то есть  консультируют обвиняемых, других заинтересованных лиц, дают советы о том, как создать для фальсифицируемого доказательства видимость относимости, допустимости,  достоверности, рекомендуют способы сокрытия преступления, и одновременно разъясняют, каковыми будут правовые последствия введения в процесс тех или иных фальсифицированных сведений и т.д.

Вместе с тем, распространены и случаи, когда адвокат лично занимается фальсификацией доказательств, лишь сверяя, координируя свои действия с подзащитным, с иными заинтересованными лицами.  Безусловно, наиболее опасными «фальсификаторами» являются «вовлеченные» адвокаты.

Целями фальсификации доказательств могут быть:

создание ложного алиби подзащитному, обвинение в совершении  преступления другое лицо, которое его не совершало;

направление следствия по ложному пути, затягивание расследования, стремление добиться его приостановления и т.п.;

желание добиться смягчения уголовной ответственности и наказания подзащитного;

и другие.

Способами фальсификации могут быть:

создание заведомо ложных следов совершения преступления и иных вещественных доказательств;

 полная или частичная подделка документов-доказательств;

подмена, дублирование объектов;

частичное уничтожение объекта, его подделка с целью изменить внешний вид, фальсифицировать назначение и т.п.  и т.п.

В связи с наделением защитника полномочиями по сбору доказательств, в частности, по получению предметов, документов и иных сведений (п. 1 ч. 3 ст. 86 УК РФ) есть основания прогнозировать рост числа реально совершаемых преступлений, связанных с  фальсификацией «немых» доказательств защитником.  Практике известны многочисленные варианты способов фальсификации, совершаемые «вовлеченными» защитниками.

                В ходе расследования уголовного дела по обвинению работников милиции в разбойных нападениях на иностранцев в поездах, один из обвиняемых в первоначальных показаниях и собственноручных объяснениях полностью признал вину и в том числе указал, что в двух эпизодах нападений применял  нож, угрожая им потерпевшим.

Вступивший  в дело адвокат после конфиденциальной беседы с задержанным потребовал представить ему для ознакомления, в том числе и все протоколы  допросов и опросов его подзащитного. Во время их изучения совместно с подзащитным следователь отвлекся и не заметил, что адвокат и подзащитный что-то исправляют в протоколах.  Далее подозреваемый потребовал, чтобы его передопросили. На повторном допросе он заявил, что не использовал  нож в нападениях. То есть им и его защитником в качестве  элемента стратегии защиты была избрана цель - переквалификация разбойного нападения с применением оружия  (ст. 162 ч. 2 п.п. «б» и «г»   УК РФ – особо тяжкое преступление), на неквалифицированный грабеж (ст. 161 ч. 1 УК РФ – преступление средней тяжести).

                Только после повторного изучения протокола первоначального допроса и собственноручных объяснений подозреваемого, следователь заметил, что в тексте документов, во фрагментах: «…на это  дело я  взял с собой нож…» и «… я требовал у нее (потерпевшей) деньги и угрожал ей ножом…», были внесены исправления, вставлена частица «не». В результате после фальсификации  соответствующие фрагменты  протоколов выглядели  так: «… на дело я НЕ взял с собой нож…» и «…. Я требовал у нее деньги и НЕ  угрожал ей ножом…».     Только в результате тщательно проведенной экспертизы по одному из фрагментов удалось доказать факт фальсификации – дописки текста. Из объяснений следователя: «Я полагаю, что только сам защитник мог дописать буквы «НЕ» в протоколе допроса. У него была шариковая ручка с красителем похожего цвета. Он держал в одной руке протокол, в другой ручку….».   Однако факт фальсификации адвокатом протокола  следственного действия по данному делу доказать не удалось.

Подстрекательство и пособничество в незаконном задержании, заключении под стражу или содержании под стражей (ст.ст. 33 ч. 4 и 5 и ст. 301 УК РФ).

Соучастие адвоката, в форме  подстрекательства к этим преступлениям - это незаконная деятельность против интересов подзащитного и чаще всего совершается «коррумпированными» адвокатами.   Такой защитник, к примеру, просит своего друга следователя задержать или арестовать  собственного подзащитного на несколько дней. Мотив, как это чаще всего бывает, корыстный. Клиент не платит обещанный гонорар или адвокат хочет получить дополнительное вознаграждение, но для этого ему надо продемонстрировать эффективную  работу. Возникает сговор: следователь «закрывает» человека, а  адвокат имитирует активность, то что он, якобы, обивает пороги высоких кабинетов, строчит ходатайства и т.д. Через несколько дней, как правило, через два дня, в результате «неимоверных усилий» в конец запуганный подзащитный освобождается следователем из-под стражи и с рыданиями бросается на грудь к своему адвокату-«спасителю». Разумеется, даже последние деньги обманутый подзащитный и его близкие  отдадут   такому защитнику-мошеннику (совокупность со ст. 159 УК РФ), да еще будут благодарны. Полученными деньгами коррумпированные адвокат и следователь делятся.

Соучастие со стороны адвоката в незаконном задержании и аресте (равно как и в преступлении, предусмотренном ст. 299 УК РФ) может быть результатом и более сложных преступных операций. Так, «вовлеченный» адвокат, с целью выгородить своего клиента, имеющего вес в преступном мире, предлагает следователю сделку,  суть которой заключается в том, чтобы «подставить» вместо виновного, другое, заведомо невиновное лицо. В одном из вариантов это может быть совершенно непричастное лицо, жертва (бомж, умственно отсталый, беспомощный человек и т.п.). В другом варианте это может быть лицо, специально «нанятое», которое сознательно берет на себя вину другого за деньги, за поддержку своей семьи на воле, за обещание специфических  благ на зоне и т.п. Часто это люди ранее судимые, много лет проведшие в колониях, привыкшие к ним и в общем-то не представляющие для себя иной жизни. Они не могут прижиться «на воле», найти работу, создать семью. Так что после освобождение они все равно очень скоро вернуться обратно. Так почему бы не сделать это за деньги, иные услуги?

В обоих вариантах «вовлеченный» адвокат сначала подбирает такое лицо, готовит его к «отсидке» за своего клиента, затем решается вопрос о поводах и основаниях задержания (ст. 91 УПК РФ),  фальсифицируются доказательства вины   невиновного  (с т. 303 ч. 2 УК РФ), предъявляется незаконное обвинение (ст. 299 УК РФ) и т.д. Отметим, что все эти деяния, на наш взгляд, должны квалифицироваться по реальной совокупности, правило поглощения одного состава другим не действует. 

Особая специфика имеется и у соучастия адвоката, как правило, только в форме пособничества, в незаконном содержании под стражей. Приведем типичный пример. В отношении обвиняемого истекает срок содержания под стражей (ст. 109 УПК РФ).  К этому моменту отпадают основания применения меры пресечения или, что бывает гораздо чаще, преступник по-прежнему заслуживает данной меры пресечения, вина его в совершении преступления доказана, однако следователь просто допустил преступную, на наш взгляд, халатность, разгильдяйство и своевременно не представил необходимые   материалы для продления срока содержания под стражей (был в отпуске, «ушел в запой» и т.п.), либо была допущена ошибка в подсчетах совокупных сроков содержания  под стражей (ст. 109 ч. 10 и 11 УПК РФ). 

Так или иначе сторона обвинения ни в коем случае, даже путем нарушения закона,  не хочет допустить, чтобы арестованный был выпущен на свободу.  В этой ситуации дознаватели,  следователи, прокуроры  иногда идут на подлог, то есть на оформление необходимых документов задним числом, датой не позднее истечения срока содержания под стражей.  Следует найти  в себе мужество и признать тот факт, что в период действия УПК РСФСР 1960 года, когда  арест санкционировали прокуроры, некоторые  из них время от времени  шли на такого рода нарушения.

  В приведенном примере в действиях следователя и прокурора усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 301 ч. 2 УК РФ – незаконное содержание под стражей, а при наличии корыстной   или иной личной заинтересованности – еще и служебного подлога – ст. 292 УК РФ.

В случае если защитник  этого арестованного («коррумпированный», редко «вовлеченный») знает об истечении срока ареста, понимает, что его подзащитный содержится под стражей незаконно, но по просьбе следователя, прокурора, судьи, оперуполномоченных, не принимает никаких мер к освобождению подзащитного из-под стражи, скрывает от него это обстоятельство, в его действиях усматриваются признаки пассивного соучастия, в форме пособничества, в вышеназванных преступлениях против правосудия. 

Подстрекательство к заведомо ложному доносу, заведомо ложному показанию, заключению эксперта или неправильному переводу, отказу свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 33 ч. 4 и ст. 306 УК РФ;  ст. 33 ч. 4 и ст. 307 УК РФ;  ст. 33 ч. 4 и ст. 308 УК РФ)

Специфика данных преступлений заключается, в том числе, и в  том, что они являются оконченными только с момента  подписания соответствующего документа: свидетелем и потерпевшим  – протокола допроса, экспертом – заключения, переводчиком – любого переводимого им документа или протокола допроса.

Соответственно  соучастие адвоката в данных преступлениях может быть совершенно:

до проведения соответствующего следственного действия;

во время его проведения, но до подписания  документов.

Если же свидетель, потерпевший, эксперт или переводчик, несмотря на действия недобросовестного адвоката, дали в ходе следственного действия правдивые показания, то действия последнего могут быть квалифицированы как покушение на соучастие в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 307 и 308 УК РФ. (см. ч. 5 ст. 34 УК РФ).

Как и во многих других, в анализируемых преступлениях адвокат принимает участие как подстрекатель. Чаще всего им становится «вовлеченный» адвокат.  Типичные способы подстрекательства, совершаемого «вовлеченным» адвокатом до соответствующего следственного действия, выражаются в следующем:

уговоры: просьбы, убеждение свидетеля, потерпевшего и др. в том, что давать правдивые показания в данном конкретном случае было бы несправедливо, бессмысленно, жестоко, безнравственно. Приводятся доводы, типа: «Сделанного уже не исправишь, зачем же теперь ворошить прошлое?!», «Мой клиент  уже раскаялся и сам себя наказал, готов извиниться, возместить ущерб и моральный вред и т.п.», «..зачем выносить  сор из избы, жаловаться, «стучать» - это  неэтично, недостойно…», «…Вы обрекаете моего подзащитного на страшное наказание, которого он не заслуживает…. «…он не исправится в тюрьме, а только еще более обозлится…» и т.п.

Обещания: чаще всего имеют место в отношении потерпевших. Последние, особенно по делам о корыстных преступлениях (кражах, грабежах и др.), преступлениях в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК РФ)  более всего заинтересованы в возмещении причиненного ущерба и ради этого часто готовы пойти на лжесвидетельство. Адвокат обещает, что в случае дачи ложных показаний в пользу клиента, или если потерпевший «заберет заявление», «напишет встречное заявление», то его подзащитный в благодарность  полностью возместит ущерб. «Адвокат может, например, пояснить потерпевшему что вынесение лицу, причинившему ему вред, наказания в виде лишения свободы для пострадавшего невыгодно, так как, оставаясь на свободе, причинитель вреда будет этот вред возмещать, а будучи лишенным свободы не сможет это сделать».  В подобных случаях, думается, не всегда можно говорить о подкупе потерпевшего (ст. 309 УК РФ), ведь речь идет  возвращении ему того, на что он имеет полное право.   Такого рода переговоры часто превращаются в скрытый от следствия торг между потерпевшим и обвиняемым. Очень часто  адвокаты и обвиняемые обманывают потерпевших, то есть после дачи ими заведомо ложных показаний не возмещают ущерб.

Обман: широко используется для подстрекательства к даче ложных показаний. «Вовлеченный» адвокат вводит в заблуждение свидетеля, потерпевшего и др. относительно личности подзащитного, последствий преступления, относительно позиции следователя, результатов и хода расследования и т.п. Например, защитник рассказывает свидетелю, потерпевшему небылицы про то, насколько хороший человек его подзащитный, преступление совершил случайно, вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств и т.п. Делается это с целью вызвать в человеке острую жалость, стремление простить, помочь. Это эффективный прием  для адвоката, хорошо знающего «загадочную душу» российского человека.  Мы не простим даже за мелкую ошибку богатого и благополучного, но готовы заступится за вора и убийцу, потому что у него несчастная судьба…; Обман в отношении   последствий преступления: например, адвокат до допроса  встречается с очевидцем убийства и убеждает его не давать показаний. При этом лжет, что потерпевший жив и здоров;  Обман по поводу обстоятельств и хода расследования: например, адвокат по делу о злоупотреблении полномочиями  должностного лица лжет свидетелю, подчиненному обвиняемого, о том, что дело не имеет судебной перспективы, вот-вот будет прекращено, обвиняемый останется на своем посту и «припомнит» всем, кто давал показания против него и т.д. и т.п.  

Во время проведения следственного действия адвокат может совершить подстрекательство  к даче ложных показаний в следующих ситуациях:

во время допроса свидетеля, в случае  если адвокат участвует в нем в порядке ч. 5 ст. 189 УПК РФ;

по время допроса потерпевшего, в случае если адвокат допущен в качестве его представителя;

во время очной ставки;

во время допроса  свидетеля, потерпевшего, эксперта на   судебном следствии.

Во время проведения следственного (судебного) действия, если следователь (судья) неопытный, а адвокат «вовлеченный», последний позволяет себе вмешиваться в допрос, задавать вопросы, в том числе наводящие, запутывать свидетеля  и даже делать попытки отвечать за него, подсказывать то, какие показания ему выгоднее давать, а какие лучше не давать. При наличии вышеперечисленных условий это может быть  квалифицировано как подстрекательство или пособничество к даче заведомо ложных показаний.  Так, часто недобросовестный свидетель для того и приглашает адвоката, чтобы тот не сколько оказал ему юридическую помощь или  защитил от возможно незаконных методов допроса (ч. 5 ст. 189 УПК РФ), сколько для того чтобы тот подсказал ему, свидетелю, какие показания давать. Не важно правдивые или заведомо ложные, лишь бы это было выгоднее свидетелю.

Во время очной ставки адвокат, как защитник или представитель одного из допрашиваемых, так же может подстрекать  одного из  них к даче ложных показаний. Это может выразиться в формулировке наводящих, провокационных  вопросов, предвзятом комментировании   ответов, различных формах психологического давления на допрашиваемого и т.п.

Развивающаяся в настоящее время состязательность сторон в процессе может спровоцировать  стремление многих недобросовестных адвокатов применить в ходе судебного следствия незаконные методы допроса. Особенно это касается ситуаций, когда защитник допрашивает потерпевшего или свидетеля стороны обвинения. И если председательствующий судья, государственный обвинитель вовремя не примут соответствующих мер, зарвавшийся адвокат может использовать  подстрекательство и пособничество к даче ложных показаний.

Очень часто  «вовлеченные» адвокаты  в ходе разработки преступных  операций своего криминального формирования заранее предусматривают участие в деле лжесвидетелей, например, для   создания ложного алиби, инсценировок  и т.п. Недобросовестные адвокаты готовят лжесвидетелей, «репетируют» их показания, инструктируют их как вести себя на допросах.

Изложенное свидетельствует, насколько опасны адвокатские преступления, связанные с соучастием в лжесвидетельстве, заведомо   ложном доносе, отказе  от дачи показаний. Разумеется, такие преступления совершаются  и  другими лицами. Но именно в руках адвокатов, компетентных и опытных юристов, часто имеющих «предшествующий» опыт,   эти посягательства становятся   опаснейшим  оружием против интересов правосудия.

                                                                              *             *             *             *             *            

На этом мы заканчиваем тему о некоторых типичных преступлениях «коррумпированных» и «вовлеченных» адвокатов, совершаемых ими в уголовном судопроизводстве.  Дать характеристику всем распространенным в практике преступлениям в рамках спецкурса не представляется возможным.  

Кроме того, необходимо отметить, что, несмотря на многочисленность  видов и разновидностей  этих преступлений, они являются далеко не единственными проявлениями   незаконной деятельности «коррумпированных» и «вовлеченных» адвокатов в уголовном судопроизводстве. Как уже отмечалось в раках темы № 3,  в качестве иных правонарушений следует выделять:

- нарушения УПК РФ;

- нарушения ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»;

- нарушения иного федерального законодательства;

- нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката.

Рамки настоящего спецкурса не позволили нам остановиться на этих правонарушениях более подробно. Тем больше перспектив для дальнейших исследований.