§ 1. Проблемы отграничения причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, от причинения вреда в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости

История нормы о причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление, свидетельствует о том, что в разное время ученые по-разному трактовали ее юридическую природу. Долгое время в теории уголовного права была распространена точка зрения, согласно которой задержание преступника являлось способом реализации граждан права на необходимую оборону. Другие авторы считали, что у задержания преступника больше общего с нормой о крайней необходимости. Судебная же практика вплоть до 1996 года, когда вступил в силу действующий уголовный кодекс, рассматривая дела о задержании преступника, руководствовалась правилами о необходимой обороне и указаниями постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств", пункт 3 которого гласил: "Действия народных дружинников и других граждан, выполнявших общественный долг по поддержанию правопорядка и причинивших вред лицу в связи с пресечением его общественно опасного посягательства и задержанием или доставлением посягавшего непосредственно после посягательства в соответствующие органы власти, должны рассматриваться как совершенные в состоянии необходимой обороны.".

Содержание вышеуказанного пункта по своей сути является аналогией закона, которой пользовались правоприменители более двадцати лет.

Проведенный нами опрос среди сотрудников органов внутренних дел показал, что и в настоящее время около 20 % респондентов затрудняются провести четкую грань при квалификации между причинением вреда в состоянии необходимой обороны и при задержании лица, совершившего преступление.

Оба анализируемых правовых явления имеют схожую социально-правовую природу – общественно полезны и правомерны.

Акт необходимой обороны исключает общественную опасность, потому что, пресекая общественно опасные действия, он тем самым не допускает причинение вреда охраняемым законом интересам. В момент посягательства на чьи-либо законные интересы преступник автоматически исключает себя из поля уголовно-правовой охраны своих прав и свобод. Данное обстоятельство вытекает из самого факта существования в уголовном кодексе нормы, регламентирующей условия и порядок причинения вреда преступнику при защите своих прав, что, в свою очередь, производно от той пользы, которую приносит обществу самостоятельная защита гражданами своих прав, в пределах дозволенного.

Что касается правомерности, (более подробно мы уже определяли ее ранее), это формальная включенность нормы о необходимой обороне в уголовный кодекс в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. Безусловно, все вышесказанное применимо только в случаях причинения вреда при наличии всех условий правомерности необходимой обороны, поскольку, например, превышение ее пределов, наоборот, является общественно опасным и противоправным деянием.

Сказанное актуализирует необходимость подробно рассмотреть отличительные признаки причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление и в обстановке необходимой обороны.

Проведенный анализ норм о правомерном причинении вреда позволил выделить следующие критерии для отграничения:

Круг охраняемых интересов.

"Потерпевший" от правомерного причинения вреда.

Основания возникновения права на причинение вреда.

Время возникновения права на причинение вреда.

Характер и степень тяжести причиняемого вреда.

Условия правомерного причинения вреда.

Цель причинения вреда.

Одним из критериев разграничения, по нашему мнению, является круг охраняемых данными нормами интересов.

Круг объектов защиты при необходимой обороне определен в статье 37 УК РФ:

а) личность обороняющегося;

б) права обороняющегося;

в) личность других лиц;

г) права других лиц;

д) охраняемые законом интересы общества;

е) охраняемые законом интересы государства.

Основной признак, характерный для всех названных объектов, – это их законный характер, то есть все они основаны на законе, не противоречат ему. Если лицо защищает какой-либо незаконный свой интерес, то такая защита не может быть признана правомерной. Например, осужденный совершил побег из мест лишения свободы. При его последующем задержании сотрудниками милиции в отношении него совершаются определенные правомерные насильственные действия (удержание). Однако задерживаемый оказывает при задержании сопротивление, "защищая", как он считает, свое право на личную свободу, причиняя вред лицам, осуществляющим задержание. Причинение такого вреда не является правомерным, так как здесь виновный защищает незаконный свой интерес.

Безусловно, основными объектами защиты при необходимой обороне выступают жизнь и здоровье граждан, однако законом допускается причинение вреда при защите иных объектов уголовно-правовой охраны, в том числе имущественных прав граждан, их чести и достоинства. Данное положение вытекает из смысла статьи 37 УК РФ, а также закреплено в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 16 августа 1984 г., в котором отмечается, что право на необходимую оборону является важной гарантией реализации конституционных прав и обязанностей граждан по защите от общественно опасных посягательств интересов общества и государства, собственности, общественного порядка, жизни, здоровья, чести и достоинства граждан".

Что же касается нормы о задержании лица, совершившего преступление, то основным объектом ее охраны являются интересы правосудия, что вытекает из целей задержания, закрепленных в статье 38 УК РФ: "доставление органам власти и пресечение возможности совершения новых преступлений". Именно своевременное задержание позволяет реализовать нормативно незакрепленный, но функционально обусловленный уголовно-правовой принцип неотвратимости наказания, который можно охарактеризовать как неизбежность применения справедливого наказания каждому лицу, совершившему преступление, в целях восстановления социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений как самим осужденным, так и другими лицами.

Кроме того, как правило, своевременное задержание преступника является залогом объективности, полноты и всесторонности предварительного расследования, а следовательно, и справедливого правосудия.

Следующим критерием отграничения, по нашему мнению, является "потерпевший" от правомерного причинения вреда.

Особенность нормы о необходимой обороне заключается в том, что вред посягающему можно причинять независимо от наделенности последнего всеми признаками субъекта преступления. Данное положение следует из ранее названного постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года, где разъясняется, что под общественно опасным посягательством следует понимать деяние, предусмотренное Особенной частью уголовного закона, независимо от того, привлечено ли лицо, его совершившее, к уголовной ответственности или освобождено от нее в связи с невменяемостью, недостижением возраста привлечения к уголовной ответственности или по другим основаниям.

В ст. 38 УК РФ законодателем избран несколько иной подход к признакам задерживаемого лица. В норме говорится о лице, совершившем преступление. Другими словами, это лицо, наделенное всеми признаками субъекта конкретного преступления. С точки зрения закона данный подход, безусловно, справедлив и идеален.

Однако на практике, когда человек задерживает преступника, у него в распоряжении, как правило, лишь несколько секунд на оценку ситуации и принятие решения. Естественно, что в этот промежуток времени задерживающий не всегда в состоянии точно оценить субъективные признаки состава преступления, которые характеризуют субъекта и его психическое отношение к содеянному. Ведь даже следователю на одного уголовное дело с последующим принятием решения по квалификации содеянного дается зачастую не месячный срок. Сказанное в очередной раз подчеркивает необходимость изменения формулировки ст. 38 УК РФ относительно задерживаемого, под которым следует понимать лицо, совершившее общественно опасное деяние, содержащее очевидные признаки преступления.

Не менее важное отличие между причинением вреда при необходимой обороне и задержании лица, совершившего преступление, заключается в основаниях причинения такого вреда. Формально законодатель выразил это следующим образом: в норме о необходимой обороне основанием для причинения вреда является факт совершения «общественно опасного посягательства», а в ст. 38 УК РФ таким основанием является совершение таким лицом преступления.

Применительно к необходимой обороне в новой редакции ч. 1 ст. 37 УК речь идет о посягательстве, которое по своему характеру связано с насилием, опасным для жизни обороняющегося или других лиц либо с угрозой применения такого насилия. Во второй части законодатель, отмечая, что посягательство не должно быть опасным для жизни, тем не менее, не определяет, каковы должны быть характер и степень общественной опасности посягательства, однако, рассуждая логически, представляется, что норма права, содержащаяся в ч. 2 ст. 37 УК РФ, устанавливает непреступность такого вреда, который по своим внешним признакам может соответствовать характеру и степени общественной опасности, достаточной для признания этого вреда преступным. Другими словами, вряд ли можно признать правомерной необходимую оборону от деяния, которое в силу своей малозначительности на основании ч. 2 ст. 14 УК РФ не представляет общественной опасности.

Не менее важным вопросом является форма вины, с которой должно быть совершено общественно опасное деяние, содержащее все признаки преступления, против которого осуществляется необходимая оборона. Одна группа ученых считает, что необходимая оборона возможна как от умышленных, так и от неосторожных преступлений. Другая указывает, что необходимая оборона возможна не против неосторожного преступления, а против общественно опасных действий, которые, в случае беспрепятственного развития и наступления указанных в законе последствий, образовали бы объективную сторону состава неосторожного преступления. На наш взгляд, и одна и другая точки зрения не совсем обоснованны. Неосторожные преступления в УК РФ всегда с материальным составом, то есть необходимо наступление предусмотренных в законе последствий. В случаях, когда общественно опасные последствия уже наступили, нет необходимости осуществлять оборону, так как посягательство уже закончено. Да и сам термин “посягательство” подразумевает умышленный характер действий, так как в русском языке “посягнуть – попытаться незаконно сделать что-либо, распорядиться чем-либо, завладеть чем-либо, получить что-либо”. Что касается второй точки зрения, то трудно себе представить, что мы имеем законное право причинить вред лицу, осуществляя необходимую оборону, которое в состоянии алкогольного опьянения садится за руль, и мы при этом предполагаем, что оно совершит дорожно-транспортное происшествие, в котором по неосторожности кому-либо будет причинен тяжкий вред здоровью (ст. 264 УК РФ). Посягательство, как указывалось выше – это всегда приготовление к преступлению или покушение на преступление, которые совершаются исключительно с прямым умыслом. В отличие от этого, преступление, за совершение которого осуществляется задержание, сопряженное с причинением вреда лицу, его совершившему, предполагает любую форму вины, как умышленную, так и неосторожную. Вполне логичным представляется, что при задержании лица совершившего неосторожное преступление причиняемый вред должен быть гораздо меньшим, чем при задержании за умышленное преступление.

Отдельно хотелось бы остановится на обстановке, в которой происходит причинение вреда в анализируемых обстоятельствах. Обстановку необходимой обороны характеризует, в первую очередь, характер и степень общественной опасности посягательства на обороняющегося, других лиц, интересы общества и государства. Таким образом, можно выделить две различные обстановки: связанную с опасностью для жизни обороняющегося или других лиц и не связанную с такой опасностью. Обстановку также могут характеризовать такие факторы, как количество посягающих, наличие оружия или иных орудий и средств у посягающего, место и время посягательства (день или ночь) и иные обстоятельства. В этой обстановке обороняющийся выступает потерпевшим от посягательства в случае защиты собственной личности или своих прав, либо очевидцем посягательства на права других лиц, интересы общества или государства. В этом состоит принципиальное отличие рассматриваемых видов обстановки от обстановки, в которой причиняется вред лицу, совершившему преступление при его задержании. В последнем случае разграничение на виды обстановки причинения вреда лицу, совершившему преступление, в теории уголовного права проводится в зависимости от обстоятельств его задержания и делится на благоприятную обстановку и неблагоприятную, о чем более подробно мы говорили выше. Кроме этого, отличие состоит также в том, что задерживающий как бы сам осуществляет посягательство на интересы лица, совершившего преступление, а тот в свою очередь оказывает сопротивление. Субъект защиты и субъект задержания выполняют противоположные роли, а отсюда и ситуации, в которых они осуществляют свои действия, противоположны по своему содержанию: при необходимой обороне обстановка усложняется по мере возрастания интенсивности посягательства, а при задержании лица, совершившего преступление, обстановка становится менее благоприятной с более активным сопротивлением задерживаемого.

Относительно времени причинения вреда при необходимой обороне и задержании лица, совершившего преступление, также можно провести отграничение. Как отмечалось, за совершение любого преступления лицо должно задерживаться, и при определенных обстоятельствах ему может причиняться при этом вред. Общественно опасное посягательство, о котором идет речь в статье 37 УК, возможно в виде покушения на совершение преступления, а в отдельных случаях и приготовления к преступлению, которое по характеру и степени общественной опасности в случае его совершения будет тяжким или особо тяжким. Например, лицо снаряжает магазин пистолета патронами с целью совершения убийства, - в этом случае возможно причинение вреда в состоянии необходимой обороны для недопущения совершения преступления, так как на стадии покушения, то есть производства выстрела, оборона может быть запоздалой. Кроме того, в качестве редкого исключения допускаются случаи, когда посягательство уже окончено, но в силу сложившихся обстоятельств, для оборонявшегося момент окончания не был очевиден. В отличие от этого причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, возможно при совершении им как неоконченного преступления, так и оконченного преступления, причем последнее на практике встречается значительно чаще. Как указывалось выше, посягательство может выражаться в приготовлении к преступлению или покушении на преступление. Несмотря на то, что в части 3 статьи 30 УК РФ законодатель предусматривает возможность покушения на преступление путем умышленного бездействия лица, можно согласиться с Р.М. Юсуповым в том, что оборона возможна лишь при посягательстве в виде действия, ибо бездействие не причиняет вреда правоохраняемым интересам, а лишь не предотвращает наступление вреда. Преступное бездействие – это, по сути, невыполнение какой-либо правовой обязанности лица, поэтому противодействие общественно опасному бездействию может быть названо принуждением к выполнению правовой обязанности, но не необходимой обороной. В отличие от этого, преступление, за которое задерживается лицо, его совершившее, может быть окончено на любой уголовно-наказуемой стадии и совершено в любой форме: путем действия или бездействия.

Характер и степень тяжести причиняемого вреда также различаются в двух анализируемых нормах. В соответствии с ч. 2 ст. 37 УК РФ вред, причиняемый при необходимой обороне, должен соответствовать характеру и опасности посягательства. Эта законодательная формулировка, на наш взгляд, несовершенна. В прежней редакции указывалось на необходимость соответствия характеру и степени общественной опасности посягательства, что более соответствует уголовно-правовой теории и практике. Действующая редакция ст. 37 УК РФ, как отмечалось выше, дифференцирует критерии соответствия причиненного вреда характеру и опасности посягательства. Когда последнее сопряжено с насилием, опасным для жизни, или с угрозой применения такого насилия, то причиненный посягающему лицу вред может быть неограничен. Если посягательство не сопряжено с угрозой для жизни, то не должно быть допущено превышение пределов необходимой обороны “то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства”. Явное несоответствие означает значительный, очевидный, бесспорный разрыв между характером защиты и посягательства. Поэтому, когда нет такого явного несоответствия, нельзя говорить о превышении пределов защиты.

Из сказанного не вытекает, что во всех случаях должно предъявляться требование об обязательной соразмерности между причиненным вредом и предотвращенным, так как это привело бы на практике к невозможности прибегать к необходимой обороне. Данное положение закреплено и в п. 5 постановления Пленума Верховного суда СССР № 14 от 16 августа 1984 г. "Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный им вред оказался большим, чем вред предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства".

Как следует из приведенного положения, основным признаком, по которому определяется отсутствие превышения пределов необходимой обороны, является соответствие характера защиты характеру и опасности посягательства. Для признания такого соответствия необязательно, чтобы причиненный обороняющимся лицом вред посягающему лицу был равным или меньшим, чем вред предотвращенный. Вред, который причинен посягающему лицу, может быть и большим, чем тот вред, который посягающий мог причинить обороняющемуся или иным лицам, то есть закон разрешает несоответствие действий оборонявшегося характеру и опасности посягательства. Самое главное здесь – это то, чтобы не было явного, чрезмерного несоответствия таких действий оборонявшегося характеру и опасности посягательства. В случае их явного несоответствия, такие действия квалифицируются как превышение пределов необходимой обороны.

Признание соразмерности защиты и причинения посягающему большего вреда по сравнению с тем, каким он угрожал, продиктовано рядом обстоятельств. Предварительная подготовленность, захват инициативы и фактор внезапности ставят посягающего в несравненно более выгодные условия, чем те, в которых оказывается обороняющийся.

Для оценки характера и степени общественной опасности совершаемого посягательства также необходимо использовать формальный критерий, который определен в ст. 15 УК РФ. Таким формальным критерием является срок лишения свободы, предусмотренный санкцией соответствующей статьи, который определяет тяжесть преступления. Вред, который причинен посягающему, также может быть оценен по формальному критерию, если он соответствует внешним признакам какого-либо состава преступления. Для определения соответствия тяжести причиненного вреда и тяжести преступного посягательства необходимо сопоставить санкции статей Особенной части УК РФ, которые предусматривают ответственность в виде лишения свободы за причинение соответствующего вреда. Однако здесь возникают определенные трудности: как рассматривалось ранее, необходимая оборона чаще возможна от приготовительных преступных действий или от покушения на преступление. Характер и степень их общественной опасности ниже характера и степени опасности оконченного преступления примерно наполовину и на одну четверть соответственно, поэтому объективная общественная опасность совершенных действий может быть невысокой. Но, учитывая, что “уголовно-правовая общественная опасность – это определенное объективное антисоциальное состояние преступления, обусловленное всей совокупностью его отрицательных свойств и признаков и заключающее в себе реальную возможность причинения вреда (ущерба) общественным отношениям, поставленным под охрану закона”, необходимо, на наш взгляд, согласиться с теми учеными, которые предлагают определять при необходимой обороне соотношение между вредом причиненным и вредом предотвращенным, так как существовала реальная возможность причинить этот вред в результате посягательства.

В отличие от рассматриваемого условия правомерного причинения вреда при необходимой обороне, вред, причиняемый лицу, совершившему преступление, при его задержании, может быть большим по своей тяжести, чем совершенное задерживаемым преступление, только в случае неблагоприятной обстановки задержания, и при этом оценивается тяжесть фактически совершенного преступления вне зависимости от его стадии, то есть характер и степень объективно возникшей общественной опасности деяния. При необходимой обороне, как мы уже говорили, оценивается характер и степень общественной опасности вреда, который мог наступить в результате посягательства, но еще не наступил вследствие защиты обороняющегося.

Следующими критериями отграничения являются основание и условия правомерного причинения вреда.

Необходимая оборона, заключающаяся в защите путем причинения вреда посягающему, обладает собственными свойствами, которые правильнее назвать условиями правомерности причинения вреда при необходимой обороне. Кроме того, для возникновения права на причинение вреда должно быть определенное основание. В юридической литературе по-разному подходят к рассмотрению этих вопросов. К примеру, такие ученые, как М.И. Якубович и Э.Ф. Побегайло, выделяют две группы условий правомерности необходимой обороны: относящиеся к посягательству и относящиеся к защите1. Профессор В.Ф. Кириченко разделял условия необходимой обороны на другие две группы: условия возникновения и прекращения права необходимой обороны и условия, определяющие пределы допустимой защиты. И.И. Слуцкий излагал условия правомерности необходимой обороны по двум разделам: нападение, как источник опасности, вызывающий оборону, и защита при необходимой обороне; причем во втором разделе он рассматривал вопросы о круге интересов, защищаемых необходимой обороной (“объект защиты”) и о круге лиц, могущих осуществлять право необходимой обороны (“субъект защиты”). Все указанные авторы не выделяли основания причинения вреда при необходимой обороне. Профессор В.И. Ткаченко считает, что следует говорить не об условиях правомерности необходимой обороны, а о ее основании, которым является общественно опасное посягательство, и о совокупности признаков, характеризующих правомерность необходимой обороны, которые могут быть объективными и субъективными. С ним солидарен Р.М. Юсупов, называя все же эти признаки условиями правомерности необходимой обороны. На наш взгляд, уголовное право никак не регламентирует вопросы, связанные с возникновением права на необходимую оборону, так как право на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом, устанавливается ч. 2 ст. 45 Конституции РФ. Это же относится и к праву на защиту от общественно опасного посягательства. Уголовный кодекс в ч. 2 ст. 37 лишь декларирует об изначальном существовании этого права у всех лиц, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, то есть указывает на отсутствие каких-либо ограничений. Некорректно рассматривать также условия правомерности необходимой обороны от посягательства на интересы личности, общества или государства, так как оборона (или защита) всегда правомерна и не может быть ничем ограничена, так как защищать себя и свои права – это естественное право любого человека без каких-либо условий, кроме тех, о которых говорит Конституция России, то есть запрещенных законом способов. Уголовное право рассматривает правомерность одного из способов защиты от общественно опасного посягательства, которым является причинение вреда посягающему, а запрещенным способом будут действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. Поэтому, на наш взгляд, ст. 37 УК РФ определяет не основания необходимой обороны и не условия ее правомерности, а условия, при которых будет исключаться преступность причиненного вреда (то есть способа защиты) в состоянии необходимой обороны, и основание для причинения этого вреда посягающему лицу.

Говоря об условиях признания причиненного вреда правомерным отдельно следует остановиться на целесообразности избираемого способа защиты или задержания. Способ необходимой обороны состоит в причинении вреда посягающему (например, вред здоровью и побои, ограничение или лишение его свободы, повреждение или уничтожение его имущества, лишение жизни посягающего). В отличие от причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании, обороняющийся от посягательства не должен стремиться к минимизации причиняемого вреда, более того, причиненный вред может быть большим, чем предотвращенный. Уголовный закон определяет, что “Не является преступлением причинение вреда… при защите…”. Отсюда следует, что единственной целью необходимой обороны является защита личности и прав граждан, а также охраняемых законом интересов общества и государства. Никаких дополнительных целей в законе не устанавливается, поэтому у обороняющегося нет иных законодательных ориентиров, к которым он должен стремиться, причиняя вред посягающему, кроме осуществления защиты, а значит, вред может причиняться до таких пределов, которые необходимы будут обороняющемуся для защиты своих интересов от преступного посягательства и, в первую очередь, своей личности или личности другого человека. Кроме этого, право выбора способа защиты, сопряженного с причинением вреда посягающему, также не может быть ограничено при необходимой обороне. Такие факторы, как возможность уклониться от посягательства, убежать или позвать кого-нибудь на помощь, не означают того, что если при этом обороняющийся решил активно защищать свои интересы путем причинения вреда посягающему, то он действует незаконно. Наличие такого права прямо определено в законе: “Это право принадлежит лицу, независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти” (ч. 3 ст. 37 УК РФ). Новая редакция ст. 37 УК расширила правомочия защищающегося на причинение смерти, не боясь привлечения к уголовной ответственности, при наличии даже просто угрозы применения насилия, опасного для жизни. В отличие от этого при причинении вреда в случае задержания лица, совершившего преступление, у задерживающего такого правомочия нет: если возникла возможность избежать причинения вреда, необходимо такую возможность использовать, иначе будут превышены пределы правомерного причинения вреда, что обусловлено обозначенными в законе целями задержания (которых нет для необходимой обороны) – необходимость доставления лица в органы власти и пресечение возможности совершения им новых преступлений.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что причинение вреда при необходимой обороне имеет собственные условия правомерности и свое основание, а также иные признаки, которые существенно отличаются от признаков, связанных с причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление, а поэтому их разграничение, в первую очередь, важно для практики правильного и рационального применения норм, предусмотренных статьями 37 и 38 УК РФ.

Следующим обстоятельством близким по своей социально-правовой природе к причинению вреда при задержании лица, совершившего преступление, является крайняя необходимость (ст. 39 УК РФ).

Данное обстоятельство имеет богатую историю применения еще в досоветском уголовном праве, что свидетельствует о наработке достаточного количества стереотипных ситуаций, позволяющих применить норму о крайней необходимости. Однако анализ ошибок судебной и следственной практики свидетельствует, что до сих пор не все спорные моменты получили однозначную оценку как со стороны ученых, так и правоприменителей, в том числе касающихся вопросов ее отграничения от задержания лица, совершившего преступление.

В соответствии с ч. 1 ст. 39 УК РФ “Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости”.

Социально-правовая сущность данного обстоятельства заключается в том, что при наличии определенной опасности любому из объектов уголовно-правовой охраны лицо причиняет вред другому менее ценному объекту в целях устранения грозящей опасности. Другими словами, сталкиваются два правоохраняемых общественных отношения, блага или интереса, причем сохранение одного из них возможно только путем "пожертвования" другим.

Перед субъектом, применяющим данную норму, стоит задача выбрать более ценный объект, чтобы защитить его ценой посягательства на менее ценный объект, при условии, что иными средствами устранить существующую опасность невозможно. Другим не менее важным условием является то обстоятельство, что причиненный вред должен быть меньше вреда предотвращенного.

Отличие крайней необходимости от причинения вреда лицу, совершившему преступление, при задержании состоит лишь в содержании общественных отношений, которым причиняется определенный вред и участниками которых являются лица, его причинившие. При причинении вреда лицу, совершившему преступление, негативное воздействие претерпевают отношения, которые, в первую очередь, касаются личности последнего. В отличие от этого, в состоянии крайней необходимости причиняется вред отношениям, участниками которых являются, как правило, третьи лица.

Проводя отграничение причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, и причинения вреда в состоянии крайней необходимости, следует соотнести их основания и условия правомерности.

Применительно к крайней необходимости высказываются различные точки зрения относительно оснований и условий правомерности причинения вреда, но поскольку данный вопрос не является непосредственным предметом нашего исследования, считаем нецелесообразным, подробно анализировать данную проблему и в качестве инструментальной основы анализа будем использовать ставшую уже традиционной точку зрения, которой придерживаются большинство авторов, выделяя в качестве условий правомерности акта крайней необходимости следующие две группы: относящиеся к грозящей опасности и к защите от нее. В данной ситуации считаем допустимым сказать, что грозящая опасность является основанием наличия состояния крайней необходимости, а правомерность защиты зависит от условий, которые ее характеризуют.

Другими словами, любой человеческий поступок должен иметь в своей основе какую-либо обстановку, характеризуемую набором различных факторов, которая позволяет совершать ответные действия. Для того чтобы действия были правомерными, необходимо, чтобы они по своим формально-сущностным показателям не противоречили закону, а в определенных случаях должны быть прямо предусмотрены в законе в качестве дозволенных. Такую обстановку правильнее назвать основанием человеческого поступка. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости по своим внешним признакам сходно с противоправным деянием, поэтому для признания его непреступным необходимо прямое закрепление в законе основания для причинения вреда.

Основание для причинения вреда является важным критерием различия обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусмотренных статьями 38 и 39 УК РФ. Применительно к ст. 39 УК РФ таким основанием является наличие "опасности, непосредственно угрожающей личности правам данного лица или иных лиц, охраняемых уголовным законом интересам общества или государства". Законодатель, используя данную формулировку в вышеуказанной статье, по нашему мнению, избрал максимально емкий термин – опасность – для определения основания совершения действий, признаваемых крайней необходимостью.

Закон не определяет ни источник опасности, ни характер и степень опасности, ни само понятие опасности. В русском языке “опасность” понимается двояко: "1. Способность причинить большое зло, несчастье, нанести какой-либо ущерб, урон. 2. Угроза бедствия, несчастья, катастрофы”. Таким образом, в ст. 39 УК РФ говорится о реальной угрозе причинения вреда охраняемым законом общественным отношениям. Однако совершенно справедливо профессор Ю.И. Ляпунов пишет о том, что опасность “как категория социальной практики дуалистична”. С одной стороны, это категория гипотетическая, выражающая возможность, вероятность, угрозу возникновения или наступления в будущем при определенных условиях известных негативных явлений, событий, фактов, обстоятельств. В этом смысле опасность не сущее, а грядущее, то есть несет в себе субъективную окраску как наше суждение, представление, вывод о возможности появления в будущем того или иного нежелательного явления. С другой стороны, опасность – категория объективная в том смысле, что в природе или социальном мире реально существуют определенные явления, которые в совокупности при определенном развитии причинно-следственных связей создают состояние реальной возможности наступления нежелательного результата или события.

Поэтому самыми общими требованиями к грозящей опасности в состоянии крайней необходимости будут высокие характер и степень. Это практически установить достаточно сложно, поэтому, как пишет И.П. Портнов, "необходимо устанавливать опасность причинения существенного вреда, определение которого будет зависеть от конкретной обстановки, с учетом важности объекта, которому причиняется вред, и объекта, который был защищен, а также характера и степени причиненного вреда".

Уголовный закон не описывает источник опасности, однако, по логике нормы, им могут выступать как действия человека, так и действия иных факторов, не связанных с поведением человека. К последним относятся: технические средства, вышедшие из-под контроля человека; вещества и предметы, представляющие опасность для окружающих; действия сил природы, различных стихий; болезненное состояние человека или физиологические процессы; нападения животных и другие. До настоящего времени остается спорным вопрос: должны ли быть преступными действия человека, явившиеся источником опасности, отраженной в 39 ст. УК РФ? Ряд авторов считает, что лишь общественно опасные, противоправные действия человека являются источником опасности, другие же утверждают, что не “… менее часто… состояние крайней необходимости создается действиями человека, не являющимися общественно опасными”. При этом все авторы указывают, что действия человека могут быть как виновными (умышленными или неосторожными), так и невиновными. Учитывая данный факт, мы придерживаемся точки зрения, что источником опасности могут быть как преступные, так и непреступные действия, которые могут содержать некоторые признаки преступления (общественную опасность, противоправность или виновность).

Как мы уже говорили, избранный законодателем термин "опасность" многозначен. С одной стороны, это является достоинством данной нормы, поскольку только похожий термин кратко излагает все возможные общественно опасные ситуации для пресечения вредных последствий, от которых необходимо причинение вреда иным охраняемым интересам. Но, с другой стороны, данный термин смывает границы между основаниями действия в состоянии необходимой обороны, где речь идет о наличии "общественно опасного посягательства", что является производным от слова опасность, с точки зрения терминологии, а также между основаниями причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, где таким основанием является сам факт совершения преступления, материальными признаком которого является его общественная опасность.

Сказанное позволяет сделать вывод, что разница в основаниях применения анализируемых ситуаций, исключающих преступность деяния, заключается в степени их конкретизации: для причинения вреда при задержании – только деяние, содержащее очевидные признаки преступления, для крайней необходимости – любые явления внешнего мира, способные негативно воздействовать на объекты уголовно-правовой охраны, в том числе и не являющиеся преступными.

Первое принципиальное отличие в условиях правомерности крайней необходимости от причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, заключатся в объекте причинения вреда. При крайней необходимости вред причиняется объекту, который, как правило, не входит в ряд причинных факторов, обусловивших возникновение опасности, явившейся основанием для реализации крайней необходимости. В соответствии со ст. 39 УК РФ таким объектом являются любые "охраняемые уголовным законом интересы", другими словами это могут быть интересы личности, общества или государства, сохранность которых в сложившейся ситуации противопоставлена сохранности более ценных по характеру или степени важности для общества объектов уголовно-правовой охраны. Причем потерпевший в сложившейся ситуации абсолютно не причастен к созданию данной опасности. В отличие от этого при причинении вреда задерживаемому лицу, совершившему преступление, вред причиняется всегда только этому лицу, его собственности, жизни или здоровью. Безусловно, нарушаются существующие в этой сфере общественные отношения, но они касаются только лица, совершившего преступление, но не третьих лиц или каких-то общественных интересов, и данный поступок определен в законе как правомерный.

Следующими условиями правомерности причинения вреда в анализируемых обстоятельствах является момент возникновения права на причинение вреда и характер причиняемого вреда.

При крайней необходимости для реализации права на причинение вреда необходимо наличие определенного "состояния", как об этом говорится в ст. 39 УК РФ. Грамматическое толкование названного термина свидетельствует о том, что “состояние – положение, в котором кто-, что-либо находится; физическое самочувствие или настроение, расположение духа человека”. Состояние – это объективно-субъективное понятие. То есть, в рассматриваемом нами случае обстановка характеризуется таким положением лица, которое вынуждает его исходя из оценки возникшего опасного состояния действовать, причиняя вред определенным общественным интересам, руководствуясь крайней необходимостью. Выше уже отмечалось, что “опасность” – это также объективно-субъективное понятие, поэтому состояние крайней необходимости – это такие объективные обстоятельства, которые создают опасность, непосредственно угрожающую личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства; и субъективное восприятие и оценка лицом возникшей опасности. Речь идет о некоем синтезе объективных и субъективных моментов. Объективные обстоятельства состояния крайней необходимости также характеризуются характером и степенью опасности, интенсивностью развития опасного состояния, временем и местом, в котором оказывается лицо, а также иными факторами. Ряд ученых пишут о таком условии правомерности акта крайней необходимости, как “своевременность защиты”. В состоянии крайней необходимости “своевременность” определяется тем, что вред причиняется с момента возникновения состояния опасности до момента его окончания. Этот временной промежуток может быть различным и зависит от того, сколько длится состояние, угрожающее личности, обществу или государству. Оно может быть краткосрочным и составлять несколько минут, и долгосрочным, растянутым на несколько часов и даже дней. Важно, чтобы лицо действовало до момента прекращения опасности, иначе причиненный вред будет признан общественно опасным и противоправным. Именно данные факторы свидетельствуют о том, что опасность в данный момент, во-первых, наличная, то есть непосредственно угрожает конкретным охраняемым уголовным законом интересам либо начала причинять этим интересам фактический вред, и эта опасность еще не нейтрализована и, во-вторых, действительна, то есть существует объективно.

В отличие от этого при причинении вреда для задержания лица, совершившего преступление, начальный момент возникновения данного права связан с моментом наличия очевидных признаков преступного посягательства и продолжается неопределенное время вплоть до истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности за совершенное преступление.

Следующим отграничительным моментом является характер причиненного вреда. В связи с тем что при крайней необходимости опасность с одного правоохраняемого интереса переносится на другой, подобный способ будет правомерным лишь тогда, когда он является крайним, исключительным средством спасения данного блага. Поэтому, если лицу представилась возможность не прибегать к такому крайнему средству устранения опасности, как причинение ущерба, а например, спастись бегством, обратиться за помощью и т.д., то совершенное им деяние не может быть признано непреступным. По справедливому замечанию профессора В.Ф. Кириченко: “У лица, находящегося в состоянии крайней необходимости, может быть несколько вариантов отражения опасности путем причинения вреда, если оно в данной обстановке неизбежно. Из имеющихся вариантов лицо должно избрать тот, который ведет к причинению наименьшего вреда. Поэтому правомерность причинения вреда определяется не тем только, что оно является единственно возможным средством отражения опасности, но и также тем, что причиненный вред является наименьшим”. С этой точкой зрения были не согласны профессора С.А. Домахин и И.И. Слуцкий, которые не считали, что вред должен быть минимальным, важно, чтобы он был меньше вреда предотвращенного. Однако правильность мнения В.Ф. Кириченко подтверждается содержащимся в законе основанием причинения вреда: “если эта опасность не могла быть устранена иными средствами”, поэтому лицо должно выбрать средство устранения опасности, которое приведет к причинению не просто меньшего, но наименьшего вреда из того возможного, который мог быть причинен для отвращения опасности. Вред, причиненный при задержании лица, совершившего преступление, так же как и при крайней необходимости, должен носить исключительный характер, то есть необходимо стремиться к минимальному вреду, а при наличии возможности уклониться от причинения вреда, необходимо эту возможность использовать, следовательно, по этому признаку рассматриваемые обстоятельства совпадают.

Однако из положений закона о крайней необходимости следует: “Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный.” (ч. 2 ст. 39 УК РФ), поэтому такой вред не должен явно превосходить угрожавшую опасность по характеру и степени. Оценить количественные и качественные признаки грозящей опасности достаточно сложно. В случае, когда источником опасности является человек и его действия содержат признаки состава преступления, то, используя формальный критерий – срок лишения свободы, предусмотренный санкцией соответствующей статьи, можно соотнести тяжесть этого преступного деяния с тяжестью причиненного вреда в состоянии крайней необходимости. Явное несоответствие в этом случае будет выражаться в совпадении категорий или превышении категории, к которым будут относиться преступное деяние лица – источника опасности и деяние лица, причинившего вред в состоянии крайней необходимости.

Когда источником опасности являются действия факторов, не связанных с поведением человека (механизмов, сил природы, животных и т.п.), оценка характера и степени опасности усложняется. В этом случае соотносятся внешние признаки последствий действий лица, основанных на невозможности иными средствами устранить грозящую опасность, и признаки последствий, которые наступили бы в случае реализации возникшей опасности. Эта оценка достаточно условна и осуществляется практически исходя из правосознания оценивающих субъектов и с учетом расположения глав Особенной части Уголовного кодекса России. Однако во всех случаях предотвращенный вред должен быть существенным. Как справедливо замечает профессор Н.Н. Паше-Озерский, “предотвращенный вред – это вред серьезный, значительный… Маловажный, незначительный вред… не должен… являться основанием для нарушения, с целью его устранения, правомерных интересов, … вовсе не связанных с возникновением устраняемой опасности. Да и практически только при устранении актом крайней необходимости серьезного, значительного вреда возможно соблюдение требования, чтобы причиненный вред был менее значительным, чем предотвращенный вред”. В отличие от этого правила определения правомерности причиненного вреда, предусмотренные ст. 38 УК РФ, предполагают определение соответствия причиненного вреда не характеру и степени грозящей опасности (тех последствий, которые еще не наступили вовсе или в полной мере), а характеру и степени общественной опасности уже совершенного задерживаемым лицом преступления, для чего необходимо соотнести наказания в виде лишения свободы в санкциях соответствующих статей Особенной части УК РФ. Уголовный закон в ст. 39 говорит также о необходимости определения соответствия причиненного вреда обстоятельствам, при которых опасность устранялась. Выше уже говорилось об этих обстоятельствах, однако следует еще раз подчеркнуть, что любая жизненная ситуация характеризуется индивидуальным, только ей свойственным набором обстоятельств, поэтому необходима оценка всей их совокупности в каждом конкретном случае. Таким образом, устанавливая правомерность причиненного вреда при крайней необходимости, следует одновременно оценивать характер и степень грозящей опасности и сложившуюся обстановку, в которой действовало лицо.

При задержании лица, совершившего преступление, в случае причинения ему вреда, также необходимо учитывать сложившуюся обстановку задержания, для чего следует оценивать все обстоятельства, влияющие на ее формирование. По этому признаку рассматриваемые обстоятельства совпадают.

Однако, по нашему мнению, в данном случае отграничение следует проводить по тому основанию, что при крайней необходимости вред причиненный должен быть в любом случае меньше вреда предотвращенного, а при задержании лица, совершившего преступление, при отсутствии альтернативы подобному способу задержания, причиненный вред по опасности может незначительно превышать потенциальную опасность задерживаемого преступника с учетом обстановки задержания.

Последним критерием, позволяющим отграничить рассматриваемые институты друг от друга, является цель причинения вреда. При крайней необходимости цель прямо не упоминается в законе, однако толкование данной нормы позволяет сделать вывод, что такой целью является "устранение опасности, непосредственно угрожающей интересам личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым уголовным законом интересам общества или государства".

Применительно к ст. 38 УК РФ такой целью является: "доставление органам власти и пресечение возможности совершения им новых преступлений"

Проведенный анализ трех обстоятельств, исключающих преступность деяния, позволяет утверждать, что в ряде случаев они имеют общие черты и в какой-то степени дублируют друг друга, однако по большинству критериев имеются существенные отличия, которые выражаются в специфических основании и условиях правомерности причинения вреда, пределах причинения вреда и особенностях привлечения к уголовной ответственности за их превышение.

Все вышесказанное позволяет сформулировать основные отграничительные признаки в следующем виде: