§ 1. Предел делимости внешнего строения и рельефные построения

Трасологический анализ заключается в последовательном расчленении общего внешнего строения предмета на составляющие части. Исходным является строение предмета как объемного тела, имеющего определенную форму и размеры. В процессе анализа последовательно выделяются в общей форме все более и более мелкие части.

Внешнее строение предмета в теоретической трасологии рассматривается как сложная совокупность различных по форме, величине и относительному размещению участков, которые можно последовательно делить на все более и более мелкие. Строение наружной поверхности предмета, взятое в общем виде, определяет форму предмета в целом. В этой общей поверхности предмета можно различить составляющие ее меньшие поверхности, которые выделяются то своим относительным положением, то собственной формой или же и тем и другим одновременно. Первоначальное разделение общей поверхности на такие отдельные участки может быть сделано в большинстве случаев визуально; в других случаях для этого с самого начала понадобится использовать оптические средства. Но и эти участки могут быть, в свою очередь, разделены на более мелкие, а вновь выявленные — на еще более мелкие. Применение в дальнейшем сильных оптических средств и подсобных приемов позволит углубиться в область мельчайших построений и частиц поверхности. .

Индивидуализация предмета по его внешнему строению как цель трасологического анализа требует особой его направленности. При анализе пользуются методами геометрии. Однако применение их носит специфический характер.

В трасологии мы не может исходить из сформулированно-

го в самом общем виде положения: предметы отличны друг от друга по геометрии их внешнего строения. Это положение, будучи правильным в своей основе, является в то же время чрезмерно абстрактным.

Если сказать, что предметы отличны друг от друга по геометрии их внешнего строения, но в то же время геометрия строения может и совпадать у разных предметов, то это заявление окажется парадоксальным лишь с первого взгляда.

Раскрытие этого парадокса лежит в содержании понятия геометрии внешнего строения вообще и геометрии этого, строения, как оно рассматривается в трасологии и используется в целях индивидуализации предмета и его идентификации по оставленному следу.

Дело заключается в первую очередь в объеме этого понятия при его применении к целям трасологии.

Говоря о том, что разные предметы могут совпадать по геометрии их внешнего строения, мы не делаем ошибки, так как геометрия какого-то относительно крупного строения может и совпадать у разных предметов, тогда как относительно мелкого — может различаться. Это не противоречит ни самой геометрии, ни ее использованию в различных целях, в том числе и трасологических.

Однако уже эта попытка использовать геометрическое понятие внешнего строения (в этом общем его виде) показывает, что оно нуждается в конкретизации, в первую очередь для его приложения к индивидуальным различиям предметов. Казалось бы, что решить этот вопрос очень просто: говоря, что предметы различны по геометрии их внешнего строения, достаточно добавить, что имеется в виду их строение во всех деталях.

Но тогда неизбежно возникает вопрос: а что следует относить к деталям, какую из них можно считать во внешнем строении конечно .малой, как бы последней, и, наконец, следует ли обращаться к таким деталям во всех случаях трасо-логической индивидуализации?

Эта сторона вопроса тесно связана с трасологическим идентификационным значением геометрии строения. Никакие непосредственные с геометрией строения параллели здесь невозможны. Индивидуальное извлекается из относительно мелкого рельефа, в формировании которого участвуют единично-случайные явления. Естественно, что методами геометрии, самими по себе, ни выявить уровень этого рельефа, ни установить, какие именно построения рельефа возникли в результате воздействия указанных явлений, невозможно. Методы геометрии (как и связанные с ними математические методы вообще) должны быть подчинены целям трасологического исследования, а его направленность определяется задачей. индивидуализации предмета по его внешнему строению.

Специфика трасологического анализа потребовала в первую очередь очертить предел делимости внешнего строения, теоретический и практический. Намечая крайний теоретический предел делимости внешнего строения, следует в первую очередь принять во внимание, что самые малые частицы, которые удастся при этом выделить, должны быть «материальными» частицами. Более мелкое, атомное строение, хотя оно я определяет внешнее строение кристаллических зерен (пространственная решетка), не может охватываться трасологи* ческим понятием внешнего строения.

Если атомное строение можно использовать для групповой идентификации в различных научных целях, в том числе .относящихся к криминалистике, то надеяться на возможность обоснования этим строением индивидуальной трасологической идентификации вообще нет никаких оснований.

Граница трасологической делимости внешнего строения, нижний ее предел находятся на рубеже атомного строения.

Этот рубеж не является специфическим лишь для трасологии. Он является единственно возможным для всех случаев, когда предметом изучения является собственно поверхность. Так, в металловедении для исследования внутренней структуры металлов используют и субмикроскопическую и атомную шкалы, но применить последние для изучения поверхности невозможно.

Мы постоянно придерживались той мысли, что индивидуальная идентификация, и не только трасологическая, а вообще криминалистическая, может быть теоретически обоснована при одном необходимом условии, а именно: заведомом признании (и доказательстве) того, что используемые для этого признаки способны давать бесконечное количество комбинаций. Возникает вопрос: а не противоречит ли этому требованию установление какого-то предела делимости? Нет, с нашей точки зрения, этого не происходит!

Прерывность и непрерывность материи, согласно объяснению материального мира марксистской диалектикой, не противостоят одному и другому, а, будучи противоречивыми, находятся в единстве. Материя непрерывна и в то же время делима, а делимость ее бесконечна. Тот же атом подвергается дальнейшему делению, и процесс этого деления бесконечен, •ему нет границ.

Но каждая из наук, изучающих материю, имея свои непосредственные цели, выделяет определенные стороны интересующих ее явлений, а поэтому намечает более или менее строгие границы свойств и связей, подлежащих изучению. Необходимость намечать какие-то пределы делимости при изучении материи проистекает из самой марксистско-ленинской материалистической философии. Приведем высказывание *Ф. Энгельса: «Мы знаем, что в химии имеется определенная

граница делимости... Точно так же и в физике мы вынуждены принять известные, для физического исследования наименьшие частицы, расположение которых обусловливает форму и сцепление тел...»1.

Следовательно, то, что мы наметили крайний нижний предел деления внешнего строения по границе атомного строения, означает лишь одно: дальнейшее деление выходит за пределы непосредственных интересов трасологии, не охватывается ее понятием поверхности.

Намечая в трасологии предел делимости строения поверхности -по границе атомного строения и называя его крайним нижним пределом, мы придаем ему в то же время условный характер. Этот предел является наиболее дальним, максимальным, это теоретический предел.

Дело заключается в том, что не все частицы и доатомного строения могут быть использованы в каждом случае в современной трасологии. Зависит это, с одной стороны, от состояния технических средств исследования на идентичность, а с другой — от качества отображения внешнего строения в данном следе.

Криминалисты-трасологи часто говорят, что для идентификации можно использовать лишь то, что отобразилось в следе. Спорить с этим нельзя, это очевидно! Но было бы ошибкой придавать таким заявлениям окраску абсолютности. Ведь то, что мы видим в следе сегодня, используя нынешние средства обнаружения, это еще не предел. Несомненно, что через какое-то время удастся находить в следе отображение чего-то еще более мелкого или же укладывающегося в те же параметры измерений, но попросту невидимого в обычных условиях. И то и другое зависит от техники изучения следов., ее совершенства и приспособленности для данных целей. Таким образом, качество отображения в следе не может рассматриваться односторонне, без учета состояния технических средств самой качественной оценки следа. Рост техники изучения следов даст возможность в будущем открывать и использовать отображения все более и 'более мелких частиц доатомного строения.

Употребляется в трасологии и другая формула: для идентификации можно использовать лишь то, что в действительности содержится в рельефе поверхности следообразующего объекта. Здесь действует, по сути дела, тот же критерий, что и в первой формуле, но безотносительно к процессу следооб-разования, протекающему лучше или хуже. И эта формула должна быть корректирована на современные технические средства изучения. Примером могут служить те мельчайшие особенности строения, которые, будучи невидимыми на «юве-

1    V     ИЛ   - «..-..     А    ^                 "                                                             

нильных» поверхностях, образующихся при скалывании кристаллов, были открыты не прямым, микроскопическим рассмотрением, а косвенными способами.

Очень большое значение имеет и состояние технических .средств сравнения следа и идентифицируемого объекта.

Подводя итог сказанному, сделаем вывод: приближение к крайне малому, теоретическому пределу делимости внешнего строения поверхностей в трасологии, находящемуся на границе атомного строения, зависит от состояния технических средств исследования и сравнения следа и идентифицируемого объекта.

В процессе развития этих средств ни одно из них нельзя будет считать окончательным, последним, самым совершенным.

Но если это так, то возможно ли вообще как-то охарактеризовать ту частицу рельефа поверхности, которая в трасологии будет служить наименьшей, элементарной?

Поставив перед собой этот вопрос, надо иметь в виду с . самого начала, что такая характеристика совершенно необходима. Никакие рассуждения о строении поверхности с тра-сологических позиций, об идентификационных признаках этой поверхности невозможны, если не пользоваться какой-то (в конкретном значении условной и подвижной) начальной мерой рельефа.

Общая харктеристика крайне малой частицы внешнего строения в трасологии может быть сделана только по одному •основанию. Оно заключается в практической возможности, пользуясь современными техническими средствами, отграничить эту частицу от других как отдельную в общем рельефе-. Обращаясь к геометрии, мы бы могли представить это отделение как несовпадение такой частицы с условной составляющей (линией или плоскостью), построенной по непосредственно окружающей ее поверхности. Частица выделяется, если лежит вне составляющей, например более или менее глубоко по отношению к ней. Наоборот, ее нельзя выделить среди других, если она, как и другие, находится на уровне составляющей. Таким путем можно выделять и крупные участки рельефа и мелкие. Выделяя наименьшую частицу, мы имеем в виду, что такая операция с самой частицей уже невозможна. Она не содержит включенных в нее частиц, по которым могла бы быть построена составляющая. Такая частица геометрически является «элементарной». Ее можно уподобить геометрической точке, потому что она не имеет других, в нее включенных.

Ранее мы такую частицу так и называли: «геометрическая точка внешнего строения». Но это название может вызвать справедливую критику. Геометрическая точка — понятие нематериальное, и к тому же раз навсегда данное. Наша же

«точка» материальная, а при развитии средств техники може-оказаться и не геометрической точкой, а какой-то совокут ностью других, также реальных. В поисках названия мы ос тановились на слове «рельефточка» (понимая, что возможна и другие названия, более точные и совмещающие одновременно идею конечности, отношение к остальному рельефу связь с процессом исследования на идентичность).

Если теоретический предел выделения наименьших частт. внешнего строения находится на рубеже атомного строения то, как уже об этом было сказано, практически довести анализ поверхности до этого уровня в целях трасологической ин дивидуальной идентификации не представляется возможным

При исследовании поверхностей в трасологических целях необходимо иметь в виду, что микроскопический анализ должен давать представление о реальном, конкретном строении поверхности, а не ограничиваться возможностью судить о том. насколько эта поверхность рельефна в мельчайших ее построениях. Поэтому все методы, дающие суммарное, интегральное представление о поверхности (используемые в научных и производственных целях, например, при определении класса чистоты поверхности) для трасологической идентификации непригодны. В связи с этим трасология не использует электронную микроскопию, лучи Рентгена и все иные способы косвенного выявления наличия микрорельефа. Ограничено применение и оптической микроскопии. Дело заключается в том, что для использования какой-то малой частицы, как рель-ефточки, необходимо наблюдать ее в комплексе с другими, соседними. Взятая вовне, изолированно, она не может служить рельефточкой уже потому, что для индивидуализации необходима совокупность признаков рельефа. Указанный комплекс (назовем его соседствующим) не должен охватывать всю индивидуальную совокупность, но должен убеждать в том, что данная частица входит в нее. Соседствующий комплекс частиц перекрывает топографически лишь какую-то часть более обширной индивидуальной совокупности. Следовательно, в каждый отдельный момент наблюдения должна быть твердая уверенность в том, что данная рельефточка находится в определенном месте, что она топографически входит в избранную для индивидуализации совокупность. А для этого 'необходимо, чтобы технические средства наблюдения допускали такую возможность.

Вопрос о конечно малой частице внешнего строения находится в обусловленной связи с вопросом о практически гладкой поверхности.

Представим себе случай, когда какая-то поверхность преД-мета (или следа) состоит из таких мельчайших частиц, которые современными средствами выявить не удается. Очевидно,

что тогда поверхность окажется практически гладкой. А предвидеть такие случаи можно было бы и не прибегая к казусам практической трасологии. Это явствует и из самих наших теоретических построений. Если мы на каждый отдельный период развития научной трасологии способны распознавать знешнее строение до каких-то частиц, его составляющих, если мы намечаем какую-то границу, выделяем понятие «элементарной частицы» — рельефточки, то понятно, что мы уже заведомо имеем в виду, что существуют предметы и с таки-ми поверхностями, которые придется признавать практически гладкими. И это признание вовсе не противоречит отправному взгляду на поверхность как рельефное образование.

В криминалистике ранее господствовал взгляд, согласно, которому неровности поверхности охватывались понятием «дефектов». Если пытаться найти исходное основание этого взгляда, то оно заключалось в признании того, что естественным состоянием поверхности является гладкость, а неровности (микрорельеф) возникают как своеобразная патология. Вот только эта патология якобы и способна индивидуализировать предмет. Такой взгляд прямо противоречит марксист-ско-диалектическому взгляду на предметы материального мира и не имеет ничего общего с подлинно научным отношением к строению поверхности.

Рельефточки как элементы внешнего строения складываются в различных сочетаниях, создавая определенные участки, которые, в свою очередь, входят в более крупные, формируя в конечном счете общее внешнее строение предмета. Любое избранное на той или иной стадии анализа сочетание рельефточек, как малое, так и большое, мы называем рельефным построением. Они могут быть крупными и мелкими, более и менее сложными по их геометрии и относиться к любым фигурам. Построение, непосредственно составленное рельеф-точками, является первичным построением, наиболее мелким из составляемых рельефточками.

Выделение рельефных построений не носит отвлеченного характера: это делается соответственно природе объекта, в трасологическом значении этого термина. Следовательно, уже само выделение рельефных построений связано с их идентификационным значением. Общие начала этой связи при выделении построений заложены нами в понятии проявлений рельефа, имеющих особое значение для индивидуализации внешнего строения. Практически гладкие поверхности составляют преимущественно очень малые участки, которые выделяют в процессе дробного анализа. Поскольку они (за редкими исключениями) не существуют отдельно, изолированно, а является частями какой-то общей, рельефной поверхности, мы Различаем те и другие как фрагменты рельефа: а) гладкие Фрагменты и б) рельефные фрагменты.

Рельеф тем более выразителен в идентификационном отношении, чем в нем меньше гладких фрагментов, а при их наличии— чем меньше каждый из них и чем сложнее они сочетаются с рельефными фрагментами (мозаичное сочетание).

Совокупности рельефных построений создают образ релье* фа (предмета в целом, отдельных его частей и поверхностей). Образ рельефа в самом общем виде может характеризоваться как монорельефный, составленный из одинаковых (или подобных, сходных построений), полирельефный — из определенных групп построений и конгломеративный—из самых различных. В целом папиллярное строение кожи человека на ладонных сторонах кистей и подошвах ступней относится, например, к монорельефному (построения в виде только гребешков, разделенных бороздками).