СОЦИАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ ПРЕСТУПНОГО БЕЗДЕЙСТВИЯ

Ответственность за бездействие как форма правового обеспечения социальной активности

Уголовно-правовые средства борьбы с преступным ^ бездействием занимают незначительное место в действующем уголовном законодательстве. Как отмечается в литературе, удельный вес уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за бездействие в его «чистом» виде, не превышает 9%5. К ним относятся различные виды уклонении — ст.ст. 80, 81, 82; недонесение—ст.ст. 881, 190; неоказание помощи — ст.ст. 128, 129; неповиновение и неисполнение приказа — ст.ст. 238, 239 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик6 и т. д. Этот же показатель применительно к «смешанным» составам, т. е. составам, выполняемым как в форме действия, так и путем бездействия, составляет, по нашим данным, примерно 31%. «Смешанными» являются составы преступлений, выражающихся в различного рода разглашениях—ст ст. 75, 259, утрате— ст.ст. 76, 250; нарушениях специальных правил —• ст.ст. 84, 85, 88, 99, 991, 100, 140, 141, 142, 252—258 и т. д., обмане покупателей и заказчиков — ст. 156, халатности— ст. 172, загрязнении водной среды — ст.ст. 223, 2231 УК, и другие составы преступлений.

Диспропорции в соотношении уголовных норм с «бездействием» и «действием» можно объяснить рядом обстоятельств: меньшей степенью общественной опасности деяний, выражаемых в бездействии, меньшей причиняющей способностью бездействия, опосредованным характером причинения при бездействии, ограниченностью сферы общественных отношений, способных претерпевать отрицательные изменения при бездействии, меньшей степенью общественной опасности лиц, допускающих бездействие, и т. д.

Этими факторами нельзя полностью объяснить рассматриваемую диспропорцию, поскольку они характерны и для многих видов преступных действий. Имеется более существенное основание несоответствия, которым, на наш взгляд, следует считать то, что большинство норм, содержащих в качестве признака состава бездействие, относятся к числу относительно «молодых», появившихся в результате развития и усложнения социальных отношений и носящих преходящий, ситуативный характер, изменяющийся вместе с соответствующими общественными отношениями. Названные обстоятельства должны учитываться в целях повышения эффективности правового ре-1улирования отношений, связанных с бездействием.

Особенности бездействия должны быть отражены и в правотворчестве; на этом этапе должны быть учтены характер бездействия и механизм его проявления вовне. Адекватное правовое отражение отношений, касающихся бездействия, является необходимой предпосылкой достижения и эффективности применения норм, и исполнения решений судебных органов.

Особенность правового регулирования ответственности за преступное бездействие состоит в том, что эффективность уголовно-правовых норм зависит не только от правильного и полного отражения в них сущности бездействия как формы человеческого поведения. Бездействие есть воздержание от обязательного действия, т. е. действия, предписываемого нормами, и потому оно является в известной мере категорией нормативной. Содержание требований, само действие может быть указано в законах и подзаконных актах, например административных (обязанности должностного лица). Оно может вытекать и из уголовно-правовых норм (например, обязанность оказывать помощь лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии). Следует согласиться с мнением В. И, Курляндского и М. П. Карпушина о том, что нормы уголовного права могут устанавливать такие требования, которые не закреплены в иных актах7.

Эффективность той части уголовно-правовых норм, которые предусматривают ответственность за бездействие, нарушающее требования иных, не уголовно-правовых нормативных актов, во многом зависит от правового регулирования конкретных общественных отношений, от качества норм, <к которым отсылают бланкетные диспозиции закона. Так, установление уголовной ответст-

венности водителя за нарушение правил безопасности движения предполагает наличие акта, содержащего такие правила, которые объективно отражают отношения, связанные с движением, охватывают все существенные связи этих отношений, не противоречат друг другу, содержат ясно сформулированные и четко определенные обязанности, подкрепленные соответствующими правами. При соблюдении этих и других требований можно полагать, что допущенные водителем нарушения являются результатом именно его недисциплинированности, а не просчетов правового регулирования. В целом эффективность уголовной ответственности за бездействие предполагает упорядочение всей системы регулирования данной сферы общественных отношений.

Урегулированность отношений, строгое соблюдение законности во всех звеньях правовой деятельности служат предпосылками успешной борьбы не только с бездействием, но и с любыми преступными проявлениями. «Возможности права, — отмечает А. Б. Сахаров, — в деле борьбы с преступностью ограничены в том смысле, что одними правовыми запретами проблему ликвидации преступности не решить. Но эти возможности не сводятся к правовым запретам и их общепревентивному воздействию, а состоят также в определенном воздействии на причины и условия совершения преступления — в таком регулировании различных сфер общественной жизни (в том числе организации борьбы с преступностью), при котором существующие криминогенные факторы либо устраняются, либо действию их ставится надежный заслон»8.

Применительно к бездействию правовая урегулированность имеет гораздо большее значение, ибо она не только включает установление запрета бездействовать, н*е только нейтрализует способствующие условия, но и определяет программу поведения, вводя обязанность совершить то или иное действие.

Проблема уголовной ответственности за бездействие в конкретной системе общественных отношений оказывается, как видим, и проблемой правового регулирования этих отношений в целом. Сущность бездействия должиа быть учтена уже в самой организации отношений той или иной сферы социальной деятельности. В каждой отрасли общественного производства должны быть четко определены права, обязанности и ответственность лиц,

•»-*

ffacrKH работы, порядок взаимосвязи участников производила. Четкое регламентирование прав и обязанностей, персонификация ответственности — необходимые условия деятельности всякого коллектива. В противном случае-создаются условия для халатности, бездеятельности,

*» йоцустительства. «Сухь организационных вопросов, — от-

' 1$№чал Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ *Й» И. Брежнев на XXV съезде, — .^состоит в том, чтобы

" каждый, имея для этого необходимые права и неся в их пределах всю полноту ответственности, занимался своим делом. Это элементарное житейское правило является в то же время основой основ науки и практики управления»9.

Таким образом, определить сущность бездействия невозможно без учета правовой характеристики этой формы поведения. Рассмотрим содержание правового регулирования ответственности за бездействие, т. е. выясним цели, преследуемые уголовным- законодательством, яоскольку при этом раскрывается и сущность рассматриваемой формы поведения.

В литературе отмечается необычность уголовно-правовых норм, наказывающих бездействие, по сравнению с «классическими» нормами. Имре Сабо считает такие нормы «неестественными». «Недонесение о готовящемся преступлении, неоказание помощи пострадавшему-?вот пример такого рода уголовной ответственности, появившейся сравнительно недавно и, несомненно, имеющей моральную основу. Мы не знаем, как будет развиваться уголовное право и найдет ли в дальнейшем развитие эта линия, т. е. будет ли возрастать число наказуемых бездействий или нет, но можно, однако, констатировать, что

, § общественной точки зрения имеется существенное раз-Лйяие между несоблюдением какого-либо запрета и без-

~ действием. Механизм соблюдения правовой нормы в этих двух- случаях также различен. Преступления «чистого бездействия», на наш взгляд, отличаются от «чисто» уголовного права»10. Автор исходит из того, что «чисто» уголовные нормы — это нормы, содержащие запрет активному поведения, и поэтому предписания определенного поведения выражают отношения, которые сами по себе не имеют характера уголовно-правовых отношений.

Признание исключительного характера норм о без-действци» основанное на противопоставлении понятий запрета и предписания, логически ведет к противопос-

таЁлению бездействия и* действия. Если «чистое» бездействие соотнести с предписанием поведения, а «чистое> действие — с запретом поведения, то противопоставление предписания запрету равнозначно противопоставлению бездействия действию в их «чистом» виде. С этой позиции отрицание в бездействии тех признаков, которыми обладает действие, в том числе причинных свойств, ведет к подрыву единой уголовно-правовой системы, являющейся по своей природе материальной, т. е. отражающей изменения объективной действительности.

На наш взгляд, нет оснований противопоставлять предписание поведения и запрет поведения, поскольку любая уголовно-правовая норма содержит д-себе и то и другое и основная ее задача — установить должное поведение. Запрет «не убивать» означает одновременно предписание воздерживаться от соответствующего действия, равно как предписание оказать помощь лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии, означает запрет воздерживаться от бездействия. Запрет и предписание носят относительный характер, и они не должны увязываться только с действием либо бездействием. n

("Действие и бездействие могут противопоставляться только на физи1ческо1Ц2одце, н«е-.же_ивл!ересуеу~не- фи-

ру ф На социаль-

ном уровне грань между"действием и бездействием стирается, общим является то, что они нарушают установленный порядок fпттнл гнтдрвяеекшь общественных отношений и представляют с этой точки зрения активную силуЛНарупюние общественных отношений является основой любого преступления, поэтому и действие, и без- , действие способны породить тождественные уголовно- ) дцэавовые последствияуТем не менее проблема» выдвинутая Имре Сабо", которую в более,, общем плане можно сформулировать как социальный и уголовно-правовой смысл бездействия, заслуживает специального внимания.

Перспектива развития законодательства об ответственности за бездействие зависит от того конечного результата, который ожидается при установлении ответственности за бездействие.

Материальное единство уголовного законодательства не позволяет формулировать применительно к преступному бездействию какой-либо особой цели, которая бы не совпадала с целью предупреждения преступного действия. Такая цель одна — воспитание должного отноше-

ния к социальным ценностям, в качестве которых выступают охраняемые уголовным правом объекты и сами социальные нормы. Должное отношение является результатом взаимодействия субъекта с урегулированным нормами права объектом и означает выбор такого способа поведения, который соответствует социальным, в том числе правовым, требованиям. Отношение субъекта к объекту можно в общем плане рассматривать как активность субъекта. Следовательно, цель уголовного права можно рассматривать в аспекте активности личности; установление уголовной ответственности направлено на обеспечение социальной активности субъектов общественных отношений, причем уголовно-правовые нормы выступают в «качестве одного из средств обеспечения определенного уровня социальной активности.

Социальная активность не может рассматриваться как врожденное свойство/ личности. Лишь в процессе жизни личность «научается» активности. «. Активность— не изначально данное человеку качество. В процессе социального воспитания и становления индивид постепенно заряжается этой активностью»11. «Зарядка» происходит при наличии соответствующих условий, под влиянием многих факторов. В Г. Мордкович, исследуя закон возрастания активности масс в области социально-политических отношений, обоснованно считает, что сознательное использование этого закона «предполагает целенаправленное воздействие партии и других институтов, входящих в политическую организацию общества, на политическое сознание, убеждение и поведение его членов»12.

Одним из инструментов, средств такого воздействия на активность является право. В частности, уголовное право способствует активности не только тем, что, буду-1и объективной реальностью, регулирует отношения, возникающие при совершении преступления, но и тем, что оказывает стимулирующее воздействие на все\ индивидов. Применение норм права, исполнение судебного решения служат средством воспитания правонарушителя, привития ему социально необходимых качеств.

Правовые нормы обеспечивают определенный уровень активности. Право в основном исходит из того и закрепляет то, что уже достигнуто в-конкретной сфере общественной деятельности13. Следовательно, право закрепляет ту активность, которая минимально необходима для нормального функционирования общества. Эта ак-

тивность отражается в требованиях не убивать, не воровать, выполнять определенные действия и т д.

Правовые нормы, запрещающие общественно опасные действия или бездействие, стимулируют различные стороны социальной активности личности. В социологической литературе социальная активность чаще всего связывается с деятельностью, в зависимости от которой выделяют трудовую, политическую, познавательную и другие виды активности14

Такое представление о социальной активности нелыч считать исчерпывающим, более правильным представля ется включение а активность и отношения личности к деятельности. Социальная активность — «это готовность к деятельности и сама эта деятельность личности, характеризуемые наличием черт сознательного, творческого, инициативного подхода к выполнению той или иной работы на благо общества»15.

В структуру социальной активности включается отношение субъекта и к отрицательной деятельности, а именно — воздержание от нее, ибо нельзя считать социально активным человека, который, предположим, перевыполняет производственное задание, но ^нарушает общественный порядок.

Структуру социальной активности ушчности можно свести, таким образом, к двум основным элементам: воздержанию от общественно вредной деятельности и исполнению общественно необходимой деятельности. Оба вида активности имеют уголовно-правовое подкрепление: устанавливая ответственность за преступное действие, право стимулирует воздержание от отрицательной дея-телыности, а определяя ответственность за преступное бездействие, — побуждает к общественно необходимой деятельности.

Как видим, уголовно-правовые нормы имеют различную активизирующую направленность — в зависимости от того, что они наказывают, действие или бездействие Обеспечиваемая ими ответственность носит нейтральный характер, если нормы наказывают отрицательное действие, либо созидательный, если наказывается отрицательное бездействие. Несмотря на различные способы обеспечения активности, общность всех уголовно-правовых норм — предупреждение общественно опасных посягательств — сохраняется

Активизация не является самоцелью норм, устанав-

«Г* "

лнвающих ответственность за бездействие, для этого было бы достаточно определенных моральных и материальных стимулов. Основное содержание правового обеспечения социальной активности состоит в предупреждении общественно опасных последствий бездействия.

Основные направления развития ответственности за бездействие

Общественная опасность бездействия в современных условиях характеризуется рядом факторов, которые определяют направление развития уголовной ответственности за бездействие.

/ ^Бездействие означает воздержание от обществен-

/ но необходимого действия, которое ожидалось от

данного лица в силу исполнения им определенной роли в

- общественной жизни^Это действие является составной

^ частью единой социальной деятельности, направленной

на преобразование объективной действительности.

Положительные общественно 'необходимые действия составляют жизненно важное условие существования и прогресса общества. Человечество способно существовать лишь постольку, поскольку оно творит, действует, подчиняет себе «вещество природы». Обязательное действие согласовано с действиями других участников отношения, оно выступает в качестве условия превращения в конкретную действительность той возможности, которая создается действиями других лиц.

Воздержание от действия оставляет созданную возможность нереализованной. В общественной жизни возможности реализуются только в процессе трудовой деятельности людей16. Недостатки в работе, упущения, бесхозяйственность и т. д создают условия, препятствующие реализации положительных возможностей, и способствуют осуществлению возможностей, которые оказывают на развитие общества тормозящее влияние.

Социальная жизнь есть продукт взаимодействия человека с природой, сфера социального в этом взаимодействии постоянно расширяется, происходит увеличение сферы практической и познавательной деятельности общества. Расширение сферы человеческого, разумного воздействия на природу есть процесс бескбнечный во времени и пространстве, отражающий новую фазу развития человечества, так называемую ноосферу17. *

Тенденция развития приводит к увеличению числа и разнообразию положительных ч е-ловеческих действий, появляются новые формы, способы и средства воздействия на природу и общество, что обусловливает соответственно и расширение сферы бездействия. Появляются нормы, регулирующие ответственность за новые формы преступного бездействия.

Процесс социального развития сопровождается повышением эффективности человеческого действия. Человечество ставит себе на службу новые виды энергии, обладающие огромной созидающей, но в то же время и разрушительной силой, создаются новые технические средства, обеспечивающие наивысшую производительность труда и способные в то же время при неправильной эксплуатации привести к тяжким последствиям. Отсюда вытекает двоякий характер общественной опасности бездействия: с одной стороны, неиспользование сил и средств лишает общество дополнительных материальных и иных ценностей, ведет к замораживанию значительного количества труда; с другой — нарушение правил и порядка использования этих средств сопряжено с риском причинения опасных последствий. В И. Ленин, отмечая последнее обстоятельство, писал, что «техника предписывает безусловно строжайшую дисциплину, величайшую аккуратность при соблюдении каждым указанной ему доли работы, под угрозой остановки всего дела или порчи механизма, порчи продукта»18

Опасность бездействия выражается также в возможности отрицательноко воздействия на природную среду. Охрана окружающей среды становится составной частью любой человеческой деятельности Как указывалось на XXV съезде КПСС, эта проблема стоит и перед промышленностью, и перед Сельским хозяйством. Съезд отметил значение правовой охраны природы. «Очень хорошо, что теперь у нас есть обоснованные юридические нормы, позволяющие целеустремленно вести работу в защиту природы»19.

Одним из правовых способов охраны является установление мер государственного принуждения к совершению действий, обеспечивающих охрану окружающей среды, т е. юридической ответственности за бездействие по отношению к природной среде. Правовой основой ответственности служит положенн

2 Зак>-(з 3553

СССР, в соответствии с которым граждане СССР обязаны беречь природу, охранять ее богатства.

В литературе отмечается большое значение, которое приобретает ответственность за бездействие, за «неоказание помощи» окружающей среде, в сохранении или восстановлении нарушенного экологического равновесия20. В отдельных случаях речь может идти и о уголовно-правовой ответственности лиц, обязанных оказывать такую помощь по закону.

Социальное развитие сопровождается повышением роли субъективного фактора: динамика научно-технической революции и социальных преобразований приводит к изменению соотношения между субъектом и объектом в сторону резкого повышения роли субъекта21.

Под субъективным фактором исторического процесса понимается сознательная деятельность людей, классов, партий, творящих историю, их организованность, воля и энергия, необходимые для решения определенных исторических задач22. В этом определении применительно к проблеме бездействия можно выделить сознательную деятельность личности, ее организованность, волю и энергию.

Субъективный фактор обычно рассматривается в качестве системного объекта, включающего в себя следующие элементы: 1) непосредственную производственную деятельность людей; 2) деятельность по организации, регулированию и управлению; 3) деятельность по созданию духовных ценностей23. Об опасности бездействия в сфере производственной деятельности человека упоминалось выше. Следует лишь добавить увеличивающуюся самостоятельность субъекта в осуществлении своей деятельности при одновременном увеличении зависимости результатов коллективного труда от действий каждого его участника. Действия участников производства образуют единую систему, требующую согласованности, строгого соблюдения установленного порядка и правил осуществления каждым лицом определенной функции. Труд каждого становится необходимым условием труда всех, повышается ответственность личности перед коллективом и ответственность коллектива за поведение личности.

В плане исследования бездействия следует остановиться на деятельности по организации, регулированию и управлению. В»отличие от производственной деятельности, носящей относительно частный, узкий, можно ска-

зать в некотором отношении индивидуальный характер, деятельность по организации, регулированию и управлению представляет более высокую степень общности, она связана с воздействием на поведение целых социальных групп и коллективов. Бездействие лица, обязанного осуществлять функции организации, регулирования и управления, способно привести к бездействию целые коллективы, в том числе и производственные, к дезорганизации, хаосу, срыву заданий, произволу отдельных участников отношений. Оно может проявляться в фактах халатности, злоупотребления либо бездействия власти, попустительства, нарушения правил охраны труда и т. д. Следует также иметь в виду, что управление — категория не только социальная, но и техническая. Использование автоматических комплексов ставит в зависимость от действий одного человека множество иных факторов, повышает общественную значимость этого действия и общественную опасность бездействия. В целом «увеличение способности управления должно сопровождаться ростом его надежности и гарантией целесообразности, так как масштаб возможных потерь и несчастий для человечества в результате ошибок в управлении возрастает столь же быстро»24.

Ответственность за бездействие в исполнении управ-~ ленческих функций служит одним из правовых средств обеспечения гарантии целесообразности и надежности управления.

В то же время повышается роль исполнения управленческих решений. Как субъективный фактор люди выступают и тогда, когда они не принимают управленческих решений, но проявляют социальную активность и инициативу, становятся носителями определенных социальных действий25. Поэтому воздержание от действий, связанных с исполнением некоторых юридических обязанностей (уклонение от призыва на военную службу, оставление в опасности и т. д.), представляет повышенную общественную опасность и влечет уголовную ответственность.

Изложенное позволяет подчеркнуть, что уголовно-правовые нормы, предусматривающие . ответственность за бездействие, обеспечивают необходимую созидательную активность личности и одновременно предупреждают определенного рода общественно опасные последствия социальной «пассивности». В отличие от них нормы,

2* 19

наказывающие действие, ориентируют людей только^ На пассивное воздержание от общественно опасных действий.

Социальные предпосылки развития уголовного законодательства об ответственности за бездействие

С развитием и усложнением общественных отношений увеличивается количество действий, представляющих повышенную общественную значимость и нуждающихся ^ в правовом закреплении. В зависимости от конкретной исторической обстановки и актуальности решаемых обществом задач одни действия теряют такую значимость, другие приобретают ее. Соответственно изменяется и структура норм, предусматривающих ответственность за бездействие.

Бездействие может иметь место только в обществе, представляющем собой определенную систему отношений. Чем выше социальная общность людей, чем большую роль играет каждый член общества в организации и функционировании всей социальной системы, тем больше норм, регулирующих отношения, связанные с бездействием.

Ответственность за бездействие устанавливается пре-жд^ всего в тех социальных системах, которые отлича-'"ются _повыщенной сплоченностью, детальным регламентированием прав и обязанностей субъектов, что обусловливается повышенной значимостью выполняемых ими функций. К таким_ системам относятся, например, Во-I ар^жешш§~СШы^ вьшолняющие функции защиты-евциа-I диетического государства. Из 32 статей Закона об уго-t ловной ответственности за воинские преступления 18 со-j держат ответственность за бездействие, в том числе и в его «чистом» виде: неповиновение, различные виды уклонения от воинской службы, нарушение правил несе-I ния специальных видов служб, нарушение правил эксплуатации военной техники и т. д.

История уголовного законодательства показывает, что в наиболее древних социальных организациях количество норм, содержащих в качестве одного из признаков -бездействие, было незначительным. М М Исаев отме-

чает, что «на первоначальных стадиях своего развития уголовное право знало исключительно или почти исключительно составы, предусматривающие те или иные действия, опасные для господствующего класса»26. Действительно, Русская Правда предусматривала в качестве наказуемого бездействия лишь отказ или уклонение общины от установленной обычаем обязанности отыскивать убийцу, разбойника или вора, если преступление совершено в пределах общины или если след привел к ней. Статья 17 устанавливала наказание в виде штрафа до 12 гривен продажи в случае, если хозяинле выдаст своего холопа, оскорбившего свободного, на расправу последнему. Так, устанавливалось правило, что все члены общества должны вести борьбу с преступниками, поскольку преступление — общее зло и борьба с ним требует общих усилий.

Характеризуя институт ответственности за бездействие на заре его развития, нельзя сводить его только к ответственности за отдельные виды воздержания от общественно необходимых действий. На наш взгляд, он имеет более широкое значение. Дело в том, что без норм, предусматривающих ответственность за бездействие, невозможно устанавливать ответственность за большинство преступлений. Ответственность за то или иное действие предполагает наличие меры воздействия, подлежащей применению в случае уклонения виновного от ответственности и наказания, т. е. наличие меры обеспечения ответственности, которая может быть сформулирована лишь в виде ответственности за бездействие. Этот принцип действовал с момента возникновения уголовного права и действует в настоящее время. Так, закон тальо-на устанавливал ответственность по принципу «око за око, зуб за зуб», в соответствии с которым родственники потерпевшего и сам он получали право нанести обидчику равный ущерб. Отношения, регулируемые поэтому принципу, носили главным образом личный характер; потерпевшие не могли рассчитывать на поддержку властей и потому не всегда могли справиться с обидчиком, хотя за ними оставалось право на кровную месть. Такое положение не могло сохраняться постоянно и вместо тальона появляется плата за обиду в других заменителях: за убийство — плата деньгами, натурой и т. д , если потерпевший не может ответить обидчику тем же. Древнее общество знало главным образом платежи за обиду, и

только с дальнейшим развитием и укреплением государственности интересы личности отступают перед интересами государства. Устанавливается ответственность за совершение вредных действий и за бездействие, которая выражается в том, что на виновного возлагается обязанность совершить определенное действие в пользу потерпевшего или государства (например, возместить ущерб). Появляется, таким образом, обязанность действовать, которая возможна лишь при условии, что она подкрепляется установлением более тяжкого наказания за уклонение от предписываемого действия. Согласно Русской Правде вор обязан был вернуть владельцу похищенное имущество; если он не сделал этого, владелец мог поступить с ним как ему заблагорассудится. Если должник не возвращал кредитору своего долга, его имущество подлежало разорению, а сам он продавался в рабство.

Таким образом, прежде чем установить обязанность воздержаться от действия или совершить определенное действие, законодатель должен был решить вопрос не только о размере обязательства, но и о санкциях за невыполнение этого обязательства, т. е. за бездейст: вие. Создание любой уголовно-правовой нормы стало возможным тогда и постольку, когда и поскольку была гарантирована ответственность за бездействие по отношению к обязательству загладить причиненный вред. Ответственность ва бездействие явилась одним из главных, определяющих моментов в создании правовых норм.

В современном праве значение ответственности за бездействие как «средства обеспечения ответственности вообще сохраняется. Советское уголовное право устанавливает правила замены одного наказания другим в силу того, что виновный не всегда в состоянии исполнить' те или иные санкции (например, выплатить штраф, загладить ущерб) и вынужден по объективным причина>м бездействовать. Гарантией обеспечения ответственности служит замена штрафа исправительными работами без дишеиия свободы (ст. 30 УК), обязанности загладить причиненный вред — исправительными работами, штрафом, увольнением от должности или общественным порицанием (ст. 32 УК); исправительных работ для военнослужащих— содержанием на гауптвахте (ст. 34 УК)-Во всех случаях, когда невозможно исполнение первоначально установленной санкции, законодатель предус-

матривает замену ее другой, причем в таких эквивалентах, которые не ставят осужденного в худшее положение.

Вторым видом обеспечения ответственности является возвращение к первоначальной санкции. К нему относятся все виды обращения приговора к исполнению в отношении лица, освобожденного от наказания, но нарушившего условия освобождения: назначение наказания условно осужденному в случае совершения им нового умышленного преступления (ст. 45 УК); назначение наказания за совершение условно-досрочно освобожденным умышленного преступления (ст. 54 УК); направление для отбывания лишения свободы, назначенного приговором, условно осужденного с обязательным привлечением к труду при уклонении его от работы в месте, определенном органами, ведающими исполнением приговора (ч. 5 ст. 242 УК); направление для отбывания лишения свободы, назначенного приговором несовершеннолетнему, в отношении которого исполнение приговора к лишению свободы отсрочено (ч. 5 ст. 461 УК); направление для отбывания лишения свободы, назначенного приговором, при уклонении от работы условно освобожденного из мест лишения свободы с обязательным привлечением осужденного к труду, систематическом или злостном нарушении трудовой дисциплины, общественного порядка или установленных правил проживания (ч.5 ст. 532УК).

Уголовное право устанавливает повышенную ответственность за уклонение от первоначальных санкций, главным образом неимущественного характера. Так, исправительные работы без лишения свободы в случае злостного уклонения от них могут быть заменены лишением свободы на тот же срок (ст. 28 УК); побег из места заключения или из-под стражи образует самостоятельный состав преступления и влечет наказание в зависимости от обстоятельств в виде лишения свободы на срок до 5 лет (ст. 1®8 УК); уклонение от отбывания накавания осужденного, которому разрешен краткосрочный выезд из мест лишения свободы, влечет лишение свободы на срок до 1 года (ст. 1881 УК) и т. д.

Возникает вопрос о природе норм, устанавливающих повышенную ответственность, за уклонение от установленных санкций: относятся ли они к общим нормам либо образуют самостоятельный состав преступления. Уго-

ловное законодательство не дает ответа на него. Так, побег из места заключения или из-под стражи (ст. 188 УК), побег с места ссылки или из лечебно-трудового профилактория (ст. 186 УК), самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для проживания (ст. 187 УК), включены в Особенную часть, а злостное уклонение от исправительных работ без лишения свободы (ст. 28 УК), невыполнение обязанности загладить причиненный вред (ч. 5 ст. 32 УК) находятся в Общей части.

Как нам представляется, эта непоследовательность может быть устранена путем включения норм, содержащихся в ст. 28 и ч. 5 ст. 32 УК, в Особенную часть, ибо они представляют собой по существу состав преступления против правосудия, выражающегося в уклонении от отбывания назначенного наказания, и предусматривают более строгую санкцию по сравнению с установленной за первое преступление. В Общей части должны остаться только те нормы, которые предусматривают замену одного наказания другим при объективной невозможности исполнения первого.

Целесообразно было бы ввести в уголовное законодательство нормы, предусматривающие ответственность за уклонение и от иных видов наказаний, в частности за неисполнение установленной судом обязанности не занимать определенную должность или не заниматься определенной деятельностью. Отсутствие правового обеспечения отбывания этих видов наказания лишает последние необходимой юридической силы.

Замена одного наказания другим могла бы быть изложена в виде принципа уголовного права либо общего положения примерно в следующей форме: «В случае невозможности исполнения назначенного осужденному наказания последнее может быть заменено судом на другое, но не более строгое наказание. Уклонение осужденного от отбывания наказания образует самостоятельное преступление, предусмотренное Особенной частью настоящего Кодекса».

Количественное увеличение уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за бездействие, наблюдается в периоды критических для государства ситуаций, требующих активизации деятельности всех членов общества, строгого выполнения ими своих трудовых и общегражданских обязанностей. Так, в первые годы Советской власти перед молодой Республикой сто-

яла задача ликвидировать внутренних врагов революции, мобилизовать все резервы для экономической поддержки государства, выжить в условиях разрухи и голода. В связи с этим проводятся меры по борьбе с саботажем, сокрытием запасов хлеба, продовольствия и промышленных товаров, оставлением служебных постов в национализированных предприятиях ответственными руководящими лицами, а также лицами технического персонала и т. д. В уголовно-правовых актах, изданных в 1917— 1918 гг., около 60% норм предусматривали ответственность за бездействие. Эти нормы обязывали соответствующих лиц совершать необходимые действия в пользу Советской республики, карая невыполнение установленных обязанностей по всей строгости революционных законов.

В период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918—1920 гг.) нормы об ответственности за бездействие составляли 67% всех изменений и дополнений уголовного законодательства того периода. В постановлении Совета Рабоче-Крестьянской обороны 8 декабря 1918 г. «О точном и быстром исполнении распоряжений центральной власти и устранении канцелярской волокиты» указывалось- «Новое наступление мирового империализма и превращение России в военный лагерь ставят новые задачи, требуют напряжения всех сил. Необходима исключительная сплоченность советских сил, строжайшая централизация действий, быстрота и точность исполнения, необходимо довести механизм Советской власти до совершенства для того, чтобы обороноспособность страны поднять на должную высоту. Без этого нечего и думать о победе над империализмом»27. Лица, виновные в неисполнении постановления, привлекались к уголовной ответственности.

,Большинство норм, предусматривающих ответствен-. ность за бездействие, было направлено на укрепление рбороноспособности страны, против изменников, контрреволюционеров и их пособников, против всех, кто каким-либо путем уклонялся от действий, направленных на борьбу с интервенцией. Так, была установлена уголовная ответственность должностных лиц за укрывательство дезертиров и за недостаточно энергичную борьбу с дезертирством. По постановлению Совета Рабоче-Крестьянской обороны 3 июня 1919 г. «О мерах к искоренению дезертирства» должностные лица, виновные в ук-

рывательстве мобилизованных и дезертиров, рассматривались как изменники и подлежали самым тяжелым наказаниям вплоть до расстрела. Повышалась ответственность за укрывательство изменников, а также боевого оружия. В целях повышения оперативности и организованности в деятельности государственного аппарата устанавливалась ответственность за волокиту, за отказ должностного лица составить по требованию гражданина протокол о нарушении прав последнего28.

В период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921 —1925 гг.) устанавливается уголовная ответственность за нерадение и бесхозяйственность; бездействие должностных лиц железных дорог, способствующее незаконному проезду граждан; уклонение от трудовой повинности (трудовое дезертирство) ; сокрытие хищения и непринятие мер по борьбе с ним; невыпуск товара на рынок и т. д. Нормы, предусматривающие ответственность за невыполнение обязательных действий, способствующих восстановлению народного хозяйства, составляли 65% всех уголовно-правовых норм, установленных в эти годы.

Аналогичная картина вырисовывается пои анализе последующих периодов развития социалистического государства.

Значительно повысился удельный вес составов преступлений, предусматривающих ответственность за преступное бездействие в годы Великой Отечественной войны. Оборона страны требовала мобилизации всех людских и материальных ресурсов, успешная организация отпора врагу предполагала значительное повышение активности всего народа, четкой регламентации обязанностей, повышения ответственности за невыполнение тех или иных действий.

Уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за бездействие, составляли 70% к общему числу всех принятых в этот период. В первую очередь к ним следует отнести нормы об уголовной ответственности за уклонение от мобилизации, неподчинение распоряжениям и приказам военных властей, неплатеж налогов, уклонение от эвакуации и др. Анализируя составы преступлений, направленных против обороны СССР, действовавшие в период войны, мы видим, что из 14 составов 10 предусматривали ответственность за невыполнение определенных действий (6 — бездействие военно-

служащих, 3 — нарушение правил, 1—утрату документов) .

Нормы об ответственности за бездействие во всех случаях определяют тенденцию развития государства, способствуют решению основных задач, стоящих перед обществом, с их помощью мобилизуются внутренние ресурсы на решение главных задач.

В действующем уголовном законодательстве удельный вес норм, которые предусматривают ответственность за бездействие в его чистом виде либо наряду с преступным действием, составляет около 31%. Эта величина отражает повышение значения ответственности за бездействие. Так, удельный вес тех же норм в структуре всего уголовного законодательства составил в 1922 г. 26%, 1926 г.—35%, 1966 г.—28%, 1970 г.—28%, 1975 г.—31%.

В современный период в Советском государстве нет такой ситуации, которая бы требовала расширения сферы правового обеспечения социальной активности граждан. Как указывается в Конституции СССР, развитое социалистическое общество — общество высокой организованности, идейности и сознательности трудящихся. Положительные действия стимулируются, главным образом, идейными и нравственными факторами.

Нормы уголовного законодательства содействуют обеспечению социальной активности лишь в тех областях общественной деятельности, где отступление от установленных требований чревато серьезными последствиями.

В частности, требуется строгое соблюдение правил обращения с различными источниками повышенной опасности.

Использование новых видов энергии предполагает строгое соблюдение установленных правил, поэтому одно из направлений развития ответственности за бездействие составляет обеспечение социальной, активности лиц, осуществляющих эксплуатацию установок с этими видами энергии29. В связи с этим, по-видимому, изменится отношение, и к конструированию составов неосторожных преступлений, которые связаны с бездействием. Составы преступлений, совершаемых по неосторожности, должны быть сконструированы главным образом как формальные: ответственность должна наступать за на-

рушения, создающие опасность наступления вредных последствий, независимо от того, на'ступили ли они30. Возможно расширение ответственности за бездействие в области охраны окружающей среды, которая становится одной из центральных проблем31. f-ГХарактеризуя уголовное законодательство, регулирующее ответственность за бездействие, следует, таким образом, подчеркнуть, что оно направлено на обеспечение созидательной активности граждан, число норм увеличивается с развитием общественных отношений, их удельный вес резко повышается в периоды критических для государства ситуаций, требующих мобилизации активности в наиболее важных направлениях; дальнейшее расширение ответственности за бездействие связано с появлением новых видов общественно необходимых действий^

Сущность бездействия

как формы социального поведения

В этимологическом смысле «бездействие» есть понятие, противоположное действию, отрицающее действие. Именно такое содержание вкладывается в него и подчеркивается большинством исследователей проблемы32.

Отрицаемое при бездействии действие не существует в реальности, речь идет о несовершении действия, которого в действительности нет, которое только предполагается, существует как возможность. Если действие предполагается, если оно ожидается, если оно связывается с чем-либо, значит, речь идет о действии социаль-нозначимом, оцененном по определенным социальным нормам, актуальном для определенной социальной организации. Поэтому следует прийти к выводу, что бездействие — категория социальная.

Поскольку бездействие есть отрицание действия, можно ли говорить о сходстве бездействия и действия, одинаков ли их психофизический механизм, одинакова ли их социальная значимость?

В литературе проблема соотношения действия и бездействия ставилась неоднократно. Однако рассматривалась она главным образом со стороны причинных свойств этих форм поведения, что, естественно, не позволяло выявить их действительную взаимосвязь.

Предварительное выяснение внутренней, психофизической, и внешней, социальной, сторон позволило бы противникам причинности - бездействия по-иному подойти и "к оценке активности бездействия. Если априорно признать, что бездействие тождественно действию по своим психофизическим и социальным данным, то навряд ли появятся сомнения в его способности к причинению. '

Исследования показывают, что бездействие в своей] психофизической сфере действительно не отличается / от действия, обе формы поведения являются результат том нервной деятельности человека. Как известно, любой акт человеческого поведения представляет собой в конечном итоге опосредованную сознанием реакцию организма на внешние раздражители. Реакция как психическая форма отражения действительности представляет собой продукт превращения энергии воздействующих на организм и воспринимаемых им внешних раздражителей в «факты ощущения, восприятия, представления, запоминания и стремления»33. На конечном "этапе она включает в себя и движение. Такой полный цикл имеет место при совершении действия. Но «в ряду психических рефлексов много есть таких, где происходит задержание последнего члена их-— движения»34. Эта форма психической реакции лежит, по-видимому, в основе бездействия, когда субъект принимает решение не совершать требуемого действия.

Задержка действия объясняется избирательным характером живого организма, который благодаря центральному торможению реагирует не на все внешние воздействия, а только на некоторые из них35. Центральное торможение, представляя собой функциональное взаимодействие между различными возбуждениями, либо открывает доступ внешнего воздействия к спинномозговому участку, управляющему мышечной деятельностью, либо активно предупреждает это воздействие. Бездействие характеризуется, очевидно, вторым моментом действия торможения.

Как видим, бездействие и действие являются двумя самостоятельными формами реакции человека на внешнее воздействие.

Приведенная психофизическая схема объясняет бездействие как результат осознания непосредственного раздражителя. Например, лицо, узнав в утопающем

своего недруга, не оказывает ему помощи; мать, намереваясь убить ребенка, не дает ему пищи и т. д.

Но бездействие может быть и неосознанным (например, псГзабывчивости, рассеянности и другим причинам, характерным для преступной небрежности). Психофизиологическое объяснение этого вида преступного бездействия состоит в том, что внешние раздражители в этих случаях оказываются недостаточно сильными для возбуждения действия. «Физиологическая динамика осознания и неосознания обусловлена индукционными отношениями возбуждения и торможения: более сильные раздражители по закону отрицательной индукции тормозят дифференцировку остальных раздражителей»36.

Так, нарушение правил движения может быть допущено водителем в силу того, что какой-либо посторонний фактор (разговор, письмо, полученное взыскание и др.) оказывается в данной ситуации в данное время сильнее требований правил дорожного движения и отвлекает его от совершения нужного действия.

Забываются, как правило, слабо закрепленные действия и действия, не дающие немедленного реально ощутимого результата. К ним можно отнести требования правил, нарушение которых часто не сопровождается существенными последствиями и которые потому представляются не имеющими практического значения, а также невыполнение иных обязанностей, которые, будучи не в полной мере осознанными как общественно необходимые, кажутся второстепенными, ненужными, неактуальными.

Неосознанное преступное бездействие является результатом не только действия сильного постороннего раздражителя, но и слабости установки на совершение необходимого действия. По данным психологических исследований, установка является основой процесса волевого поведения37. Она может быть направлена как на действие, так и на бездействие. Причем очевидно, что отсутствие установки на совершение требуемого действия означает готовность воздержаться от этого действия. Установка содержит в себе цель и соответствующую настроенность тех или иных психических процессов или в целом личности на осуществление той или другой деятельности или на торможение собственной активности38.

Слабость установки на совершение положительного действия вызывается недостаточным чувством ответственности, неясностью поставленной задачи и другими обстоятельствами, зависящими от субъективного отношения лица к требуемому действию. Внутренняя готовность может быть ослаблена также объективными факторами, такими, как усталость, сон, болезнь, недостаточность знаний и др.

Из изложенного видно, что бездействие наполнено не только психофизическим, но и социально-психологическим содержанием и в этом смысле ничем не отличается от преступного действия.

Однако при одинаковом психофизическом и социально-психологическом механизме бездействие и действие не совпадают полностью в сфере социальной активности.

В юридической литературе бездействие по социальной активности иногда полностью отождествляется с действием39. С нашей точки зрения, о тождестве можно говорить лишь применительно к противоправным формам. Если же рассматривать формы положительного поведения, тождество выявить не удается. Положительное бездействие как несовершение отрицательного действия — поведение пассивное, хотя и не лишенное полностью активных свойств, так как выражает некоторое отношение. Для подтверждения этого вывода рассмотрим предварительно социальную сущность действия.

Общественная необходимость деяния определяется его соответствием общественным интересам. Главными социальными интересами являются интересы материального, экономического развития общества. Следовательно, общественную необходимость деяния определяют по тому, как оно «участвует» в материальном производстве. В основе материального производства лежит созидательная деятельность человека, под которой понимают деятельность, направленную на материальные природные объекты, вызывающую в них общественно необходимые изменения, используемые для удовлетворения определенных потребностей. «Труд,— пишет'К. Маркс,— есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью

опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой»40.

Предметная, материальная деятельность выступает в качестве способа существования человека.

Материальное производство в самом первом приближении, в самой упрощенной его форме основывается на передаче материи и движения от субъекта к объекту, Т- е. выражается в действии в его чистом виде. Используя мускульную силу, первобытный человек добывал огонь, охотился, сооружал жилище и т. д. «Для того чтобы присвоить вещество природы в форме, пригодной для его собственной жизни,— писал К. Маркс,— он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы»41.

Форма материального взаимодействия, основанная на передаче материи и энергии, сохраняется и на более высоком уровне общественного производства, характеризуемого использованием различных средств, в том числе и автоматизации. Общественная практика представляет собой «взаимодействие, обмен веществом и энергией между таким материальным образованием, как человеческое общество, и всем остальным внешним миром, природой»42.

Созидательная материальная деятельность человека, материальное производство лежит в основе материальных и идеальных, духовных отношений людей, она является основным фактором исторического развития общества. Поскольку в основе производства лежит передача материи и энергии, т. е. совершение действия, мы можем считать, что все названные значения принадлежат общественно необходимому действию, осуществляемому с соблюдением установленных правил, с-ниспользованием допустимых средств и способов. Учитывая важность такого действия в различных сферах общественной деятельности, государство применяет различные, в том числе и правовые, способы его обеспечения, вводя ответственность за несовершение некоторых из них и тем самым стимулируя положительную социальную активность граждан.

История человеческого общества может быть представлена как история накопления и закрепления общественно необходимых действий; для начального периода характерно отсутствие таких действий (период пассивного воздействия человека на природу, носившего пот-

ребительский характер: сбор ягод, ловля рыбы, охота) либо минимальное их число; настоящий период содержит действия, в которых энергетическая сторона уступает место управленческой, информационной. В современный период, в период научно-технического прогресса, значимость действий и субъективного фактора увеличилась, увеличилась и опасность воздержания от них — бездействия. Несовершение положительных действий есть не что иное, как разрушение накопленных человечеством ценностей, возвращение к первичному состоянию бездействия. «Если бы люди вдруг прекратили совместное взаимодействие с природой, они сразу же вернулись бы к животному состоянию»,— отмечает С. Н. Смирнов43.

Таким образом, можно сделать вывод, что действие является основной формой положительной преобразу- ющей человеческой деятельности; несовершение положительного действия, лежащего в основе отрицательного бездействия, ведет к уменьшению общественного бо- гатства, снижению уровня общественного развития, что и составляет его общественную опасность.

Положительное бездействие не может быть способом созидательной деятельности, и в этом смысле его активность не тождественна активности положительного действия.

«Пассивное отношение человека к природе не создавало и не способно создать никаких материальных и духовных ценностей»44.

Пассивность бездействия в положительном плане не означает, что оно пассивно и по отношению к отрицательным, общественно опасным последствиям. На наш взгляд, с точки зрения отрицательной активности бездействие и действие тождественны, тождественны не по своей физической природе и не по способу выражения активности, а по характеру последствий.

Последствия при бездействии могут быть двоякого рода. Бездействие означает отсутствие общественно необходимого действия, что в свою очередь ведет к отсутствию общественно необходимого результата, нейтрализующего развитие соответствующей сферы общественных отношений. Например, отказ свидетеля от дачи показаний может лишить суд фактических данных, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела.

3 Зак^з 3553 33

Второй вид последствий при бездействии — отрицательное изменение в сфере тех или иных отношений, уничтожение накопленных материальных и духовных ценностей. Например, водитель не останавливает машину при запрещающем сигнале, в результате чего происходит авария.

Оба вида последствий присущи не только бездействию, но и отрицательному действию. В уголовном праве действие признается общественно опасным потому, что оно изменяет или создает угрозу изменения определенных отношений. Однако общественно опасное действие приводит и к последствиям первого вида, которые в теории уголовного права практически не исследуются.

Отрицательное действие, как и положительное, по своей форме относится к преобразовательной деятельности, общественная опасность отрицательного действия характеризуется его способностью нарушить охраняемые уголовным законом общественные отношения: государственные, экономические, отношения собственности и т. д. Но по содержанию активности преступное действие противостоит положительному, оно не созидает, не творит, а потребляет, уничтожает то, что создано положительным действием; отрицательное действие является действием потребительским. Потребительский характер в одних случаях, например хищения, очевиден, в других — он опосредован различными обстоятельствами. Например, при уничтожении имущества не происходит потребления материальных ценностей, однако потребительская сущность деяния от этого не меняется в том смысле, что лицо не созидает, а уничтожает произведенные ценности. Само уничтожение служит преступнику способом удовлетворения своих нематериальных потребностей (честолюбие, месть, ревность и др.), что можно отождествить с потребительством в прямом смысле этого слова45.

Потребление само по себе является закономерным процессом, необходимым условием и следствием производства, потребление — оборотная сторона производства, одно без другого вообще немыслимы. Но потребление может быть различным по своему социальному содержанию. Потребление является составной частью производства в том случае, когда оно проявляется в социально необходимой форме, предполагающей, что потребление осуществляется в соответствии с существующими

принципами. Противоправные, асоциальные формы потребления противоречат установленным принципам, они направлены на удовлетворение потребностей индивида за счет общества, путем нарушения установленного порядка, путем причинения ущерба существующим общественным отношениям.

Социальная форма потребления предполагает компенсацию потребления соответствующей мерой трудч, более того, труд должен дать сверхкомпенсацию, в противном случае не будет накопления общественного богатства. Конституция СССР (статья 14) рассматривает свободный от эксплуатации труд советских людей в качестве источника роста общественного богатства, благосостояния народа и каждого советского человека.

При асоциальной форме потребления не происходит компенсации (а тем более сверхкомпенсации), в чем и состоит другая сторона общественной опасности отрицательных действий.

Таким образом, при отрицательном действии также имеет место отсутствие должного положительного результата, который наступает при совершении положительного действия. Это последствие не выделяется специально в качестве общественно опасного, ибо фактические последствия более опасны. Тот факт, что отрицательное действие в отличие от бездействия обладает преобразовательными свойствами, не имеет существенного значения для разграничения этих форм поведения: отрицательное действие с внешней стороны направлено на создание новых ценностей, но сопряжено с причинением ущерба социалистическим общественным отношениям и его следует признать потребительским актом, имеющим узколичный характер. Например, в основе незаконной порубки леса (ст. 169 УК), производства лесосплава или взрывных работ с нарушением правил охраны рыбных запасов (ст. 165 УК) лежит производительная деятельность, поскольку в этих случаях создаются определенные материальные ценности. По своему социальному содержанию эта деятельность сопряжена с нарушением установленных правил и направлена на получение выгод индивидуалистического характера. По своей цели и способу осуществления она представляет собой деятельность асоциальную, потребительскую. Таким образом, в своих антиобщественных формах потребительская и продуктивная

3* 35

формы деятельности совпадают; и в том и в другом случае происходит потребление социальных ценностей без их компенсации и сверхкомпенсации.

При бездействии потребление носит особый характер, выяснение которого связано с установлением причиняющей способности бездействия, на чем мы остановимся ниже.

Однородность последствий не означает тождественности физической природы и способа выражения активности общественно опасных форм действия и бездействия. Действие связано с передачей материи и энергии от субъекта к объекту, что и приводит к изменению последнего, а бездействие такой способностью не обладает.

Чем в. таком случае обусловливается активность бездействия, а значит, и его общественная опасность?

Ответ на этот вопрос следует искать, по нашему мнению, в социальной природе бездействия.

«При преступном бездействии,— справедливо отмечает И. Реннеберг,— особенно наглядно обнаруживаются общественный характер человеческого поведения и его неразрывная связь с данными общественными отношениями»46. Социальную сущность бездействия можно выразить и более определенно: Додько_£_ соци-\ jjibjiau" сфере возможно формирование бездействия; негативные явления общественных отношений служат основой и предпосылкой бездействия, вне их бездействия не существует; только посредством нарушения социальных связей, отношений бездействие способно оказывать \ отрицательное воздействие на те или иные охраняемые уголовным законом объекты.

Социальная природа бездействия объясняется совокупным, коллективным характером существования человеческого общества47.

Совместное существование, взаимодействие, предоставляя громадные преимущества, в то же время ставит людей в тесную зависимость друг от друга, а объективные отношения — в зависимость от субъективного фактора; оно предполагает строгое выполнение каждым участником коллективного производства своей доли работы. Обязанность каждого выполнять определенную функцию соответствует его праву пользоваться плодами труда других участников, невыполнение обязанности исключает возможность реализации такого права. В то же

время выполнение данной обязанности одним лицом зависит от выполнения соответствующих обязанностей другими людьми.

Таким образом, любые общественные отношения основываются на совместной, коллективной деятельности людей, они существуют благодаря такой деятельности. Социальный характер существования обусловливает наличие обязанности каждого лица совершать определенные социально необходимые действия, следовательно, социальным отношениям может быть причинен ущерб путем воздержания от необходимых действий. Г" Воздержание (бездействие), выражающееся в несо-I вершении действия, служит способом отрицательного из-L урнрния существующих общественных отношений. Вне общественных отношений воздержание человека от каких-либо действий не способно привести к каким-либо общественно значимым последствиям.

Социальная природа бездействия проявляется и в том, что сами общественные отношения в их негативных формах «создают предпосылки для противоправного бездействия (впрочем, как и для действия). В общественных отношениях господствуют интересы общественные, коллективные, они носят социально необходимый характер и отражают наиболее существенные потребности граждан, что не исключает, однако, возможности несовпадения их с интересами отдельных индивидов. «...Вместе с разделением труда дано и противоречие между интересом отдельного индивида или отдельной семьи и общим интересом всех индивидов, находящихся в общении друг с другом»48. Противоречия узколичных и общественных интересов при наличии благоприятных условий могут привести к совершению преступления как в форме общественно опасного действия, так и в форме воздержания от совершения общественно необходимого действия, т. е. бездействия.

Социальный характер бездействия особенно четко проявляется в том, что бездействие является оценочным понятием, отражающим поведение, которое характеризуется отсутствием определенного действия, что подтверждается семантическим анализом исследуемой проблемы. Точно так же как любое состояние предметов или явлений оказывается следствием активного их взаимодействия, любое поведение человека в физическом смысле представляет собой активное взаимодействие с

окружающей действительностью и выражается в совокупности действий, направленных на обеспечение жизнедеятельности организма. «Действуя, мы ощущаем и мыслим, ощущая и мысля, мы действуем», — отмечает Т. Павлов49. «Даже в условиях бездеятельности субъекта и неподвижности объекта, в акте «чистого» созерцания чувственный образ подвижен в силу внутренней подвижности субъекта»50.

В поведении человека, рассматриваемом на физическом уровне, т. е. как механическое взаимодействие его с другими лицами и предметами, нет места бездействию; понятие бездействия появляется с того момента, как человек включается в систему общественных отношений, наделенный обязанностью выполнять определенные действия51.

f"— В**системе общественных отношений основным является flOjflaujo^noB^flejjjj^, которое включает воз-

держание 6т~ отрицательного действия и совершение необходимого действия. Должное поведение характеризует *—ЧСТбвека как существо социальное, живущее не только для себя, но и для других, с одной стороны, и само живущее только во взаимодействии с другими людьми — с другой. Законом жизни развитого социалистического общества, указывается в преамбуле Основного Закона СССР, «является забота всех о благе каждого и забота каждого о благе всех». Противоправное действие, как и воздержание от необходимого действия, является нарушением, изменением должного поведения. Суть любого преступления, в какой бы форме (действии или бездействии) оно ни выражалось, можно свести к одному — изменению должного поведения, что отодвигает на второй план такие отличительные признаки, как наличие или отсутствие физических процессов передачи движения.

Отрицательное действие в его физическом смысле—• действие очевидное, связанное с телодвижениями, передачей материи и энергии. Но действие как социальное явление не сводится к телодвижению, телодвижение — это действие, лишенное социального содержания. В действии мы видим прежде всего не телодвижение, не определенное состояние человеческого тела, а его социальную значимость, т. е. значение производимых изменений для общества, ибо люди в своей деятельности ориентируются не на биологический смысл действий своих парт-

неров; а на значение этих действий, которое носит социальный характер, связано с соответствующими социально-культурными нормами и обычаями.

Благодаря той социальной роли, которую выполняет данное лицо, благодаря тому социальному значению, которое имеет ожидаемое от него, но не выполненное Действие, фактическое поведение оказывается своеобразной формой проявления бездействия, служит информацией о бездействии и воспринимается в качестве такового другими лицами.

Семантическое свойство бездействия используется в повседневном общении, оно реализуется и в .области правовых отношений. Известны, например, так называемые конклюдентные действия в административных и гражданско-правовых отношениях, которые выражают волю лица. Воля «может выражаться посредством сочетания определенных жестов, сигналов, движений, зна-j ков и других конклюдентных действий, явно выражающих решение субъекта применения права»52.

Такими действиями являются, например, жесты регулировщика уличного движения. Конклюдентным действием будет не только движение руки, обозначающее изменение направления движения транспорта, но и отсутствие такого движения, означающее разрешение продолжать движение в начатом направлении. Конклюдентные действия являются формой гражданско-правовых сделок. Так, ст. 42 ГК РСФСР признает молчание (бездействие) выражением воли совершить сделку. Это тот случай, когда, как пишет В. Н. Кудрявцев, «отсутствие информации тоже есть определенная информация»53.

Впервые семантический анализ бездействия предложил польский профессор Е. Врублевский, пытаясь с его помощью «облегчить разрешение одного из запутанных юридических вопросов»54. Автор правильно исходит из оценочного понятия бездействия, утверждая: «Чтобы сказать, что «чего-то нет», мы должны дать оценку... или ориентироваться на ожидание чего-то». Обозначив бездействие как воздержание от действия, как действие с отрицательным признаком («не-действие»), он рассматривает его как обычное явление, которое должно обладать и свойствами причинения.

Вместе с тем нельзя не обратить внимания, что Е. Врублевский лишает при этом бездействие реально-

ети, считая, что «речь идет об оценке (ожидании, прогнозе) вероятности наступления явления, которое фактически не наступило». Бездействие представляется автору существующим в воображении как нереализованное ожидаемое действие. Последствие и причинная связь при бездействии также связываются по существу не с фактом бездействия как объективной реальностью, а с действием, которое не совершилось. «Ввиду того, что эти явления мы обозначаем негативно (не-действие, которое должно быть), то их причинные последствия мы определяем как последствия, которые не наступили бы в случае, если бы воздержания не было»,— пишет Е. Врублевский.

Уточняя эту мысль, он продолжает: «Последствие... «воздержания» определяется с точки зрения того, что было бы, если бы вместо воздержания было совершено определенное действие»55.

Таким образом, последствие бездействия — это отсутствие последствия, которое должно было быть при совершении ожидаемого действия. Такая конструкция полностью не раскрывает опасность бездействия как объективной реальности, способной вызвать отрицательные изменения действительности; последствие при бездействии оказывается целиком в сфере ожидания, предположения, а не реальной действительности. Очевидно, что отрицание реальности бездействия и его последствий приводит к подмене причинной связи как связи явлений объективной действительности связью мыслей, понятий. Подобная позиция, как представляется, противоречит материальному духу социалистического права, устанавливающему ответственность за общественно опасные деяния, которым бездействие в предлагаемом понимании быть не может.

Семантическая интерпретация приведенного типа оказывается предметом критики со стороны противников причинности бездействия, которые используют ее слабые стороны для подкрепления своей позиции. Нельзя не согласиться с мнением Г. В. Тимейко о том, что «области действительного и возможного лежат в разных плоскостях». В подтверждение он ссылается на высказывание О. С. Иоффе, согласно которому мы должны раз и навсегда отказаться «от досужих размышлений на тот счет, что произошло бы, если бы то или иное обстоятельство отсутствовало, и будем исследовать то, что

действительно произошло при данных действительно имевших место обстоятельствах»56.

Этот безусловно справедливый тезис, выдвинутый авторами, отрицающими причинные свойства бездействия, достаточно полно показывает бесперспективность семантического решения проблемы бездействия.

Семантический подход действительно необходим для характеристики бездействия; однако он может быть принят, если бездействие признается объективной реальностью, а последствиями бездействия считаются реальные, а не ожидаемые результаты.

Отметим, что семантический подход не раскрывает и механизма причинения при бездействии. Причинные свойства преступного бездействия проявляются только в системе определенных общественных отношений. Поэтому выявление механизма и характера причинной связи при бездействии возможно только путем системного анализа этой формы поведения.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 8 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

СОЦИАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ ПРЕСТУПНОГО БЕЗДЕЙСТВИЯ