ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОБЛЕМЫ ПРИЧИННОСТИ ПРИ БЕЗДЕЙСТВИИ

Некоторые концепции причинной связи при бездействии в уголовном праве

проблеме бездействия вопросы причинной связи оказались на первом плане, отодвинув, .заслонив собой другие, не менее важные вопросы, которые из методологических соображений должны были быть решены в первую очередь. К числу таких следует отнести сущность бездействия как акта поведения, имеющего внутреннее содержание и внешнее объективное выражение. Не обосновав бездействие как объективную действше-льность, невозможно доказывать его причиняющие способности. Нерешенность основных проблем бездействия привела к тому, что вопросы причинной связи при бездействии не получили до сих пор единого решения.

По свидетельству Н. Д. Сергиевского, построение теории причинной связи при бездействии началось, по существу, в начале XIX века, т. е. значительно позже постановки проблемы причинной связи в уголовном праве, ставшей объектом исследования с XIV века. Ответственность лиц, виновных в бездействии, стала определяться не обязанностью лица отклонять вредные последствия, а наличием причинной связи между бездействием и последствием; не проводилось разницы между причиняющей способностью действия и бездействия. За бездействием было признано активное начало, уголовная ответственность получила единое объективное обоснование.

Как и каждая проблема, теория причинной связи при бездействии имеет свою историю, отражающую положи-тельные и отрицательные моменты ее развития, историю, без знания которой нельзя дать правильной оценки современному состоянию проблемы. История преступного бездействия достаточно подробно освещена и значительно обогащена в трудах Н. С. Таганцева1, Н, Д. Сергиев-

ского2, С. В. Познышева3 и других русских ученых-юристов.

Поэтому мы ограничимся лишь кратким изложением некоторых теорий, так или иначе противостоящих друг другу и, как нам кажется, питающих противоречивые суждения в современной уголовно- и гражданско-правовой литературе.

В исследованиях русских юристов отмечается, что впервые учение о преступном бездействии связал с уче-нием о причинной связи Люден (1836 г.). Согласно воззрениям последнего, в случаях смешанного бездействия причинение лежит не в самом бездействии, а в деятельности, одновременной с бездействием, т. е. в положительной деятельности. Следуя его позиции, пришлось бы ставить вопрос об ответственности за последнюю. Причиняющий характер имеет не любое действие, а определенное, то, которое ставит потерпевшего в опасное состояние и потому создает обязанность действовать положительно. В противном случае, как пытается высмеять Людена Круг, причиной смерти ребенка, умершего с голоду, будет то обстоятельство, что мать его вязала чулки в то время, когда его следовало кормить.

Ученые более позднего времени (Круг, Глазер, Мер-кель и др.) развили мысль Людена, показав, что субъект своим предыдущим действием либо создает условия для отрицательного результата, иначе говоря создает опасное состояние, в связи с чем возникает обязанность действовать, либо уничтожает отрицательные условия, препятствующие возникновению вредного результата. Причиняющая способность «чистого» бездействия ими также не затрагивалась.

Биндинг, Бури, Бергер, Н. Д. Сергиевский, vH. С. Та-ганцев и др., объясняя «смешанное» бездействие, выдвинули теорию психической причинности. Предшествующая положительная деятельность субъекта представляет собой условие, препятствующее развитию отрицательного последствия. Бездействие уничтожает это условие посредством «психического акта», который и является истинной причиной результата при бездействии. Признание в качестве причины объективных явлений внутреннего, психического акта свидетельствует о ненаучном характере этой теории. Смена мыслей, решений и т. д. сама по себе не способна произвести какие-либо изменения реальной действительности.

При бездействии, как и при действии, субъект должен проявить себя вовне.

Представители другого направления (Роланд, Ке-лер, Бар) исследовали не только «смешанную», но и «чистую» форму бездействия, считая, что при известных условиях бездействие само по себе является причиной результата. Они считали, что, кроме естественной причинной связи, существует также «правовая» или «социальная» причинная связь, которую приписывали только бездействию, видя в такой связи его исключительную особенность. Тем самым признавалось различие в причиняющей способности действия и бездействия, что позволяло противникам причинной связи при бездействии упрекать авторов в создании специальной причинной связи, используемой только в праве, в то время как эта связь является всеобщей.

Отдельные юристы полагали, что там, где нет естественной причинной связи, т. е. в случае бездействия, такая связь должна признаваться, исходя из здравого смысла, согласно правилам жизни. Для причинной связи необходимо лишь, чтоб ожидаемые действия могли предотвратить результат. Как видим, по существу теорчя здравого смысла не отличается от известной концепции адекватной причинности и сводится к ней4.

Необходимо отметить и позицию, согласно которой бездействие ни в чистом, ни в смешанном виде не может быть причиной, оно может рассматриваться лишь как самостоятельная форма преступной деятельности (Лист, Мейер, Н. Д. Сергиевский и др.). Если закон устанавливает иногда обязанность препятствовать возникновению тех или других явлений, писал Н. Д. Сергиевский, то за неисполнение этой обязанности он наказывается как за таковое, а не как за причинение этого явления5.

Таким образом, буржуазные юристы, обосновывая причинную связь при бездействии, не продвинулись дальше теорий «необходимого условия», здравого смысла и адекватной причинности, о чем свидетельствуют и работы современного периода6.

Проблема причинной связи при бездействии объективно не может быть разрешена в рамках буржуазных общественных отношений, где социальная значимость положительной деятельности, а следовательно общественная опасность бездействия, настолько принижена, что признать в нем признаки активности довольно трудно.

Е. Силвинг, комментируя теоретические положения Примерного уголовного кодекса США, пишет: « в странах, где действует общее право, существует тенденция ограничения ответственности за преступное бездействие, поскольку обязанность совершить действие носит отпечаток коллективизма, что не соответствует индивидуалистической теории нашей культуры»7. Автор правильно подчеркивает социальную природу бездействия, ставит социальную активность бездействия в зависимость от уровня социальной общности коллектива, устанавливающего обязанность действовать. Чем выше уровень общности, тем сильнее социальные связи; чем выше роль личности, тем большее социальное значение имеет совершение определенного действия, тем опаснее для общества воздержание от него. Напротив, низкий уровень общности, ослабленные социальные связи снижают социальную значимость действий людей, делают их социально нейтральными, утверждают позицию индивидуализма. Положительными действия считаются в первую очередь для индивида, а не для общества, поэтому последнее мало что теряет при воздержании от таких действий.

Социальная нейтральность бездействия является свидетельством слабой социальной значимости положительных действий личности, ее активности. Лишение же какого-либо явления такого признака, как активность, означает лишение его причиняющего свойства. Отсюда понятно, почему буржуазная правовая теория либо не признает возможность причинения путем бездействия, либо ограничивает такую возможность. По свидетельству Е. Силвинг, даже те законы, которые признают- ответственность за бездействие, не считают действие и бездействие полностью адекватными. Например, по законодательству Франции бездействие никогда не может образовать соучастия в преступлении8.

В качестве одного из решений проблемы причинной связи при бездействии предлагается разработать специальную, не распространяющуюся на действие теорию причинной связи. Так, Примерный уголовный кодекс США предусматривает особые правила причинности для преступлений, совершаемых путем бездействия. Для бездействия, по мнению Е. Силвинг, «особенно подходит метод адекватности», согласно которому изучаемое поведение является таким, за которым вероятно, на основе

опыта последует событие такого типа, которому принадлежит данное событие. Проблема лишь в том, чтобы среди различных теорий адекватности подобрать ту, которая соответствует преступлениям, совершаемым путем бездействия9.

Некоторые авторы объясняют причиняющий характер «чистых» форм бездействия, исходя из концепций «необходимого условия» и «естественного причинения». Бездействие рассматривается как отрицание одного из условий, необходимого для наступления положительного результата; оно, по мнению С. В. Познышева, «может быть причиной прекращения известного условия, необходимого для поддержания данного, охраняемого правом явления»10.

Теории «необходимого условия» и «естественного причинения» обоснованно отрицаются большинством исследователей причинности в праве, которая понимается как внутренняя, органическая связь между тем, что есть, и тем, что порождается.

В советской юридической литературе проблема причинности при бездействии не получила единого решения. Несмотря на то что социалистическое право и судебная практика исходят из признания причиняющей способности бездействия, ряд авторов придерживаются противоположных взглядов11.

Попытаемся сформулировать основные вопросы, которые должны быть разрешены в процессе исследования, ибо они образуют проблему бездействия.

Логическое и фактическое в проблеме причинной связи при бездействии

Причинная связь — это связь между реальными явлениями объективной действительности. Она предполагает некоторое активное начало, которое с необходимостью i производит данное следствие. Причинность, отмечает ~В. И. Ленин, это действие субстанции12. Причинная связь отражает источник, который непосредственно вызывает (рождает, генерирует) новые предметы, качества, явления, рождает их как следствия13. В преступлениях"""' совершаемых путем действия, в качестве основы, источ- i ника действия выступает некоторое материальное обра- i зование, осуществляющее передачу вещества и энергии '

:от одного предмета другому (телодвижение, перемещение предметов, взаимодействие частей механизма и т. п.). Например, хищение предполагает изъятие имущества из владения одного лица и переход во владение друюго.

Субстанция существует и как таковая может быть обнаружена, если, изменяясь, проявляет себя, действует. Самоактивность — одна из основных форм выражения материи14. «Проявление материи как субстанции и объективной реальности возможно только в процессе изменения, смены конкретных явлений, конкретных ее состояний. Материя, не меняющая своих состояний, не могла бы быть обнаружена и как понятие бессмысленна»15. Акт человеческого поведения, рассматриваемый в качестве некоторой формы материи, есть выражение сущ-' ности поведения вовне.

Движение, таким образом, выполняет двоякую роль: оно является формой существования материи, служит способом воздействия одного тела на другое, в то же время оно оказывается способом проявления данного тела.

.Применительно к бездействию как причине эта ха- * рактеристика должна выглядеть так: в качестве материальной основы, источника движения выступает субъект, движение передается посредством некоторого поведения, именуемого бездействием; бездействие выступает как форма движения, как способ причинения и как способ проявления определенного состояния субъекта. Но при бездействии не видно передачи материи и энергии, не заметен носитель движения, как в действии, где он имеет выраженную предметную форму (телодвижение). Эти особенности обусловливают представление о бездействии как деянии, лишенном причинных свойств._

.Именно эти особенности используют противники причинности при бездействии для аргументации своей позиции. Г«...Причина и следствие, — писал М. Д. Шарго-родский, ссылаясь на Ф. Энгельса, — существуют и могут быть анализированы только тогда, когда два явления вырваны из взаимодействия, а тогда бездействие ничего не причиняет»1^/

Следует заметить, что этот вывод не вполне согласуется с тем, что написано в «Диалектике природы», на которую ссылается М. Д. Шаргородский, связывая существование причины и следствия с изоляцией явлений.

Создается впечатление, что явления находятся в причин-ной связи, только будучи в состоянии изоляции. В действительности причинно-следственные отношения существуют объективно, наряду со взаимодействием, независимо от того, выявили мы их или нет. Ф. Энгельс, устанавливая соотношение взаимодействия и каузальности, указывал: «Чтобы понять отдельные явления, мы должны вырвать их из всеобщей связи и рассматривать их изолированно, а в таком случае сменяющиеся движения выступают перед нами — одно как причина, другое как действие»17. Очевидно, об изоляции явлений Ф. Энгельс говорит как о логическом способе обнаружения, понимания причины и следствия, он не "рассматривает изоляцию как действительную характеристику причинно-следственной связи.

f Бездействие, если оно обладает причинными свойствами, является причиной определенных следствий независимо от того, сумеем мы изолировать его или нет. "■"*'- Метод изоляции, абстрагирования явлений можно применить и к проблеме'бездействия.

В качестве следствия бесспорно избирается отрицательное, общественно опасное изменение объективной действительности. Под следствием мы понимаем изменение какого-либо объекта; следствие — это, по существу, объект в определенном проявлении. Но изменение "объекта представляет совокупность признаков, характеризующих объект в определенное время и в определенных отношениях. Признаки эти не могут изолироваться и рассматриваться отдельно от своего носителя, от того, что они характеризуют. В противном случае они окажутся абстрактными, неопределенными, присущими некоторому роду объектов, а не конкретному объекту. Нельзя, например, в качестве следствия рассматривать ранение само по себе; речь должна идти о конкретном явлении: ранении человека, ранении животного, пулевом ранении, ножевом ранении и т. д. Иной подход противоречил бы самой идее Ф. Энгельса выявлять причину и следствие как конкретные объекты реальной действительности. Следовательно, мы не можем изолировать бездействие как признак и делать из этого какие-то выводы.[Бездей^1 ствие может быть представлено в данной изолированной! системе только со своим носителем — бездействующим . субъектом. В таком представлении вывод М. Д. Шарго"" родского звучал бы так: «Лицо своим бездействием ни-

чего не причиняет». Такая формулировка, казалось бы, не вносит нового в выражение «бездействие ничего не причиняет». Однако мы должны вернуться к мысли Ф. Энгельса, рассматривавшего изолированные явления как частности, из которых складываются бесконечные связи и взаимодействия, и считавшего необходимым для объяснения частностей не просто «вырывать их из их естественной или исторической связи», но и «исследовать каждую в отдельности по ее свойствам, по ее особым причинам и следствиям и т. д.»18. Руководствуясь этимч диалектическим принципом, бездействие следует брать не в чистом виде как «ничегонеделание», а в совокупно- ■ сти свойств, что в корне меняет результат изоляции и показывает причиняющий характер бездействия^ ~ """

Признав причиняющую способность бездействия, следует выявить материальный субстрат, ту основу, которая связывает бездействующего субъекта с наступившими последствиями. При этом основа должна быть единой и для бездействия, и для действия. Если правильно, что «помимо своих действий я совершенно не существую для закона, совершенно не являюсь его объектом»19, то бездействие должно считаться в некотором роде тождественным действию.

Действие и бездействие выступают как разновидности некоторого общего для них понятия, которым в уго-ловном праве считается «деяние». Противники причиняющей способности бездействия противопоставляют действие бездействию, не находя возможным отнести бездействие к общему понятию «деяния». «Нельзя согласиться с тем, что отсутствие принципиальной разницы между действием и бездействием будто бы дало основания объединить в законе эти термины в общем понятии преступного деяния», — пишет Г. В. Тимейко20.

Автор не объясняет, почему законодатель все-таки охватывает этим общим понятием и действие и бездействие; более того, он пытается доказать, что наличие понятий, общих для двух и более не тождественных друг другу уголовно-правовых явлений, характерно для уголовного закона. В качестве примера приводится ссылка на понятие вины как общее для умысла и неосторожности, объединение которых «не может привести к стиранию существующих между ними различий»21.

Следует вначале определить позицию автора. Г. В. Тимейко, по-видимому, не может не признать, что при

отсутствии отличий между понятиями «умысел-> и «иеос-т.орожность» не было бы смысла употреблять три понятия: одно общее — «вина» и два видовых — «умысел» и «неосторожность». Видовые понятия имеют свои специфические признаки, которые делают их богаче родового, но в то же время они содержат нечто общее, что позволяет отнести их к одному роду. Точно так жеДисходя из логического соотношения рода и вида, следует признать, что в уголовно-правовом смысле действие и бездействие, с одной стороны, не тождественны друг другу,, каждое из них обладает своими, присущими только ему признаками; с другой — они имеют некоторые общие существенные признаки. Одним из таких признаков является способность вызывать общественно опасные последствия, которая главным образом и учитывается законом, I она то и служит основой для объединения действия и бездействия в единое понятие — деяние. Отличительные признаки действия и бездействия (например, наличие в действии и отсутствие в бездействии непосредственной физической взаимосвязи субъекта и объекта, сопряжен-ной с передачей энергии) несущественны для этих форм > поведения как видов деяния. —4

Проблема причинности при бездействии, таким образом, сводится к выявлению тех признаков, которые характеризуют единую сущность бездействия и действия.

Другая особенность преступлений, совершаемых пу-"1 тем бездействия, связана с характеристикой следствия. Вопрос о причинной связи возникает, когда установле"-** но какое-то реальное изменение объективной действительности, требующее объяснения как следствие. Еще Гольбах рассматривал следствие как изменение. В «Системе природы» он писал: «Причина — это тело или явление природы, приводящее в движение другое тело или производящее в нем какое-нибудь изменение. Следствие — это изменение, произведенное каким-нибудь телом при помощи движения»22.

Изменение обладает реальностью, оно — признак р е-а л ь н о г о воздействия на данный объект со стороны другого объекта. Поэтому изменение выступает как основной признак причинно-следственного отношения (существование причинной связи между некоторым реальным фактом, рассматриваемым в качестве причины, и фактом отсутствующим, хотя и предполагаемым (например, должным) невозможно).

В преступлениях, совершаемых путем бездеистьия, следствием могут быть только реальные общественно i опасные^ изменения объекта посягательства; причинная I связь "должна устанавливаться между бездействием субъ' I екта и этими изменениями. Допущение причинной связл | между бездействием и тем, что не наступило, чего нет, I подрывает идею причинной связи при бездействии. От-^Жльные авторы, обосновывая причинность бездействия, на наш взгляд, не учитывают этого обстоятельства, допуская в качестве последствия бездействия отсутствие положительного результата23.

Наиболее ярко отступление от принципа реальности причинной связи проявилось в работе Ф. Ю. Бердичев-ского. Обосновывая вероятностный характер причинной связи при бездействии, он исходит из того, что под причинной связью понимается связь «между конкретным действием и закономерно следующим за ним результатом, устраняющим с той или иной степенью вероятности в случае совершения этого действия фактически наступившие вредные последствия»24. Как видим, азтор связывает бездействие не с фактически наступившими вредны ми последствиями, а с тем положительным результатом, который мог устранить эти последствия, если бы дей' ствие было совершено. Такое понимание причинной связи при бездействии понадобилось, очевидно, для того, чтобы показать ее вероятностный характер. Но вероятность взята автором в ее субъективном выражении, как ожидание чего-либо, в то время как.рна должна быть представлена в качестве объективной категории.

Теория причинной связи при бездействии, если она разрабатывается в рамках общих методологических при-нц»пов, должна исходить из связи бездействия с реальными изменениями.

Иные вопросы причинной связи

1. Одним из признаков причинной связи является временная последовательность причины и следствия. Причина во времени предшествует следствию; явление, рассматриваемое в качестве причины, возникает и су* ществует раньше следствия, которое оно производит. Причина не может существовать одновременно со елгд-ствием и тем более после него.

6 Зак^з 3553 81

На практике не всегда можно четко разграничить во времени причину и следствие. Порождение причиной еле-.дствия — процесс, в ходе которого одно явление — следствие вырастает из другого — причины. В течение некоторого времени причина и следствие находятся во взаимодействии. Например, систематическая халатность (причина) как бы сопряжена с недостачей материальных ценностей (следствие). Но в каждый конкретный момент взятые изолированно отаругих явлений причина и следствие разделяются. «...Предшествование причины следствию необходимо рассматривать как общую черту причинности, внутренне ей присущую, независимо от того, предстают ли причина и следствие как пространственно разобщенные или как совершающиеся в одной и той же точке пространства»25.

Временная последовательность означает, что явление — причина изменяется, вступив во взаимодействие с соответствующим объектом, и, кроме того, оно изменяется в связи с обратным воздействием следствия на причину. После того как данное следствие возникло, явление, породившее его, либо уничтожается, либо изменяется.

" В преступлениях, совершаемых путем бездействия, мы встречаемся с ситуацией, когда явление, рассматриваемое в качестве общественно опасного результата, может . возникнуть до бездействия. Например, при недонесении , преступление, о котором виновный должен был сооб-'; щить соответствующим органам, совершается раньше, ! чем об этом становится известно недоносителю; при нео-• казании помощи лицу, находящемуся в опасном состоя-' нии, это состояние может возникнуть задолго до того, как бездействующий будет обязан оказать помощь, и др. В этих примерах бездействие вопреки общему представлению о связи причины и следствия как бы следует за следствием, а затем некоторое время существует наряду с ним.

Одна из особенностей причинной связи при бездействии состоит также в том, что бездействие способно ос* таваться без изменения после того, как результат бездействия наступил, что не согласуется с пониманием причины как явления, исчезающего либо видоизменяющего-I*. ся после наступления следствия.

Бездействие всегда есть некоторое относительно не-L изменное состояние, процесс, развернутый во времени,

Если действие — это не просто изменение поведения субъекта, но и совокупность чередующихся изменений, телодвижений, то бездействие характеризуется только изменением характера поведения субъекта, которое затем стабилизируется. Мы замечаем невыполнение лицом определенного действия потому, что это невыполнение пдлится некоторое, порой довольно длительное время. / Следствие же проявляется в изменении либо рпде че- радующихся изменений действительности. Например, регулировщик, отвлекшись разговором, прекращает регулирование движения, в связи с чем происходят два следующих друг за другом столкновения автомашин. Первое столкновение, если его рассматривать в качестве следствия бездействия регулировщика, согласно принципу обратного воздействия следствия на причину должно было изменить его поведение. Однако эта возможность реализуется при бездействии не всегда (в приведенном примере регулировщик мог не заметить первого столкновения и продолжать бездействовать, что привело ко второму столкновению).

Как видим, бездействие благодаря протяженности во времени способно быть причиной нескольких сходных (во всяком случае, однородных) следствий и оставаться в неизменном виде. Отступление от временной последовательности причины и следствия, непрерывность без-действия (в противоположность дискретному, преры.-вистому характеру действия) должны быть объяснены в рамках общих положений о причинной связи. В противном случае указанные особенности также могут быть использованы для отрицания причиняющей способнос-.ти бездействия.

" " 2. Одна из особенностей причинной связи в преступлениях, совершаемых путем бездействия, состоит в том, что общественно опасный результат иногда не связан ' непосредственно с поведением бездействующего, он яв-,' ляется производным от действий каких-либо внешних „по отношению к бездействующему лицу сил. Например, при небрежном хранении огнестрельного оружия (ст. 219 УК) тяжкие последствия наступают в результате действий лица, использовавшего это оружие, а не ответственного за его хранение.

Признание причинной связи между бездействием и последствием допускает, что сознание бездействующего охватывает (при умысле) или должно охватывать (при

6* 83

неосторожности) процесс причинения. Но исход бездейст» | вия может быть различным а зависимости от других сил, , действие которых не всегда можно предвидеть. Так;"беЗ- ' действие водителя, не остановившего автомашину при запрещающем сигнале, в одном случае приводит к столкновению с встречным транспортным средством, в другом — к наезду на пешехода, в третьем вообще остается без последствий. Какова природа умысла или неосторожности бездействующего, который не всегда способен охватить сознанием, предвидеть фактическое развитие причинной связи, действие третьих сил, не связанных с бездействием однозначно, следующих за ним не с обязательностью, а с определенной степенью вероятности? Проблема бездействия включает, таким образом, объяснение вероятностного характера причинной связи, в которой следствие опосредовано действием третьих лиц, и психического процесса отражения субъектом такой связи, в частности обоснование его вины в отношении наступивших последствий.

3. Сомнение в причиняющей способности бездействия вызывает конструкция ряда уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за «чистое» бездействие. Особенность их в том, что максимальная мера наказания за преступления, совершаемые путем «чистого» бездействия, ниже санкций за преступления, выражающиеся в причинении аналогичного ущерба тому же объекту путем действия. Например, заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни состоянии (если сам бездействующий умышленно не поставил его в это положение своими действиями— ст. 127 УК), неоказание капитаном судна помощи людям, гибнущим на водном пути (ст. 129 УК), могут совершаться умышленно, когда бездействующий сознает, что кто-то гибнет, и сознательно не оказывает помощи, желая наступления смерти. Максимальная санкция за эти деяния, отнесенные к преступлениям против жизни и здоровья, — 2 года лишения свободы.

В то же время умышленное убийство, предусмотренное ст. 103 УК, влечет наказание до 10 лет лишения свободы; за неосторожное убийство (ст. 106 УК) предусматривается до 3 лет лишения свободы.

Естественно предположить, что, если деяния, посягающие на один и тот же объект (в данном случае жизнь и здоровье), причиняют одинаковый по тяжести и характеру ущерб, они должны с необходимостью влечь за собой

и относительно равные наказания. Существующим различиям в правовой оценке бездействия и действия, вызывающих тождественные последствия, можно дать два объяс-нения: либо в преступлениях, совершаемых путем «чистого» бездействия, причинной связи между деянием и последствиями нет, и ответственность наступает в силу нарушения лицом правовой обязанности совершить действие, либо бездействие, вызвавшее последствие, аналогичное тому, которое производит действие, посягает на «свой», самостоятельный объект, и механизм причинения при бездействии иной, чем при действии.

Второе объяснение представляется нам более обоснованным, ибо действующее законодательство исходит _из признания во всех преступлениях причинной связи. Без^< действие в «чистом» виде не способно непосредственно причинить ущерб жизни и здоровью, это возможно только опосредованным путем, через нарушение других отношений. Поэтому названные составы преступлений, выполняемые путем бездействия, необоснованно отнесены к числу преступлений против личности. Объектом этих и подобных им составов является не жизнь и здоровье личности, а общественная безопасность, посягая на которую лицо путем бездействия способно опосредованно причинить ущерб жизни и здоровью личности. К таким составам" относятся, на наш взгляд, злостное уклонение от уплаты алиментов или от содержания детей (ст. 122 УК), злостное уклонение от оказания помощи родителям (ст. 123 УК), злоупотребление опекунскими обязанностями (ст. 124 УК), разглашение тайны усыновления (ст. 1241 УК), оставление в опасности (ст. 127 УК), неоказание помощи больному (ст. 128 УК), неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие (ст. 129 УК).

4. Исследование причинной связи при бездействии предполагает рассмотрение вопроса о предварительной преступной деятельности в форме бездействия. Как известно, деяние, характеризующее стадию преступной деятельности или прикосновенность к преступлению, представляет определенную общественную опасность, поскольку создает возможность наступления отрицательных последствий.

Возможность и причинность — взаимосвязанные категории; причинность, пишет М. Бунге, «если ее правильно понимать, является одним из самых главных оснований возможности: причинность одна делает возможность воз-

можной»26. С другой стороны, возможность является характеристикой, показателем причинности. Конкретное явление рассматривается в качестве причины данного следствия именно потому, что оно, исходя из нашего опыта, обладает возможностью его производства. Значит, если допускается приготовление, покушение путем бездействия, за бездействием должна признаваться причиняющая способность, и обратно, если бездействие признается способным причинять, следовательно, возможно и приготовление к преступлению и покушению путем бездействия.

, В литературе отмечается, что приготовление к преступлению может быть выражено как в форме действия, так и в форме бездействия. Признается, что путем бездействия создаются условия для совершения преступления, что служит согласно ст. 15 УК одним из способов приготовления наряду с приисканием или приспособлением средств или орудий преступления. Приводится пример такого бездействия, когда «сторож склада государственного предприятия умышленно оставляет двери склада незапертыми и тем самым создает условия для хищения материальных ценностей»27. Что же касается покушения, в законе прямо указывается на единственную фор» му такого деяния — действие; ответственности за покушение путем бездействия закон не знает.

Отсутствие в законе упоминания о бездействии как способе покушения также может вызвать сомнение в причиняющей способности бездействия. Однако это сомнение при ближайшем рассмотрении оказывается необоснованным. Поскольку законодатель признает, что бездействие обладает причиняющим свойством на уровне приготовления, он должен признавать в нем такую способность и на более высоком уровне предварительной преступной деятельности — на уровне покушения. Если путем бездействия возможно приготовление, то, следовательно, возможно и покушение.

Тот факт, что законодатель не упоминает бездействие как способ покушения, означает, что данная форма предварительной преступной деятельности по существу совпадает с оконченным преступлением, образуя «формальный» состав. Нельзя, например, выделить покушение на оставление в опасности, неоказание помощи больному и т. д. Сам факт бездействия в подобных случаях создает уголовно наказуемую угрозу наступления общественно

опасных последствий.* Объяснить эту особенность бездействия можно, очевидно, характером объекта посягательства при бездействии и причинными свойствами этой формы человеческого поведения.

Таким образом, решение проблемы причинной связи при бездействии требует объяснения материального содержания бездействия как явления объективной действительности, единства действия и бездействия, характера последствий и особенностей объекта посягательства при бездействии, временной последовательности бездействия и последствия.

Соотношение причинности и детерминации при бездействии

Большинство авторов, обосновывающих причиняющую способность бездействия, доказывают ее тем, что бездействие является одним из условий наступления общественно опасного последствия.

Для решения проблемы причинной связи при бездействии далеко не безразлично, признать ли бездействие причиной либо рассматривать его в качестве условия отрицательного результата. Более того, этот вопрос приобретает принципиальное значение. Дело в том, что бездействие признается в качестве условия не только сторонниками причинной связи при бездействии, но и ее противниками. При этом первые делают вывод о причиняющей способности бездействия, а вторые приходят к выводу об отсутствии в бездействии такого свойства.

Т. В. Церетели, предлагая разностороннее обоснование причинности при бездействии, утверждая, что бездействие способно порождать «весьма серьезные последствия»28, тем не менее не дает ответа на вопрос, способно ли что-либо производить само бездействие. Создается впечатление, что такого свойства в бездействии автор не усматривает; бездействие, по его мнению, как опущение деятельности воздействует на течение причинности, развиваемой какими-то иными силами, но не самим бездействием. При этом делается ссылка на мнение И. Реннеберга, что «при преступном бездействии преступник путем опущения определенной общественно необходимой деятельности поставляет условия для того, чтобы определенные, уже дей-

ствовавшие или позднее привступившие процессы создали для общества вред или опасность вреда»29.

Признание бездействия только условием последствия неизбежно ведет к отрицанию его причиняющей способности, чем пользуются авторы, отрицающие причинные свойства бездействия. Так, Г. В. Тимейко удачно использует для обоснования пассивности бездействия утверждение А. А. Пиоптковского о том, что «бездействие одного лица может определенным образом обусловливать поведение другого лица, заставить его бездействовать или совершить какие-либо действия»30. Он обоснованно считает, что создание условий — это еще не причинение, хотя А. А. Пионтковский имел в виду обратное.

Говоря о признаках пассивности бездействия, Г. В. Тимейко считает, что «при бездействии человек находится в состоянии физического покоя, не вмешивается в общественные и естественные процессы причинения вреда»31. То же состояние покоя В. Н. Кудрявцев рассматривает как форму причинной связи, ибо даже в неживой природе можно наблюдать, по его мнению, «причинную связь двух явлений, находящихся в пассивном состоянии (в покое) »32.

При таких диаметрально противоположных оценках одних и тех же обстоятельств напрашивается вывод о неполноте как той, так и другой позиции. Вначале следует, по-видимому, уточнить, что в любом случае речь может идти только об относительном покое, «абсолютный покой, на котором строилось понятие о бездеятельности или безжизненности материи, совершенно разрушен и изобличен как пустой вымысел»33. Состояние относительного покоя какого либо тела, несомненно, является одним из факторов взаимодействия его с другими явлениями и телами, это состояние выступает в качестве условия действия каких-либо причин, вызывающих определенное следствие. Причем условие — это такое обстоятельство, которое не полностью лишено активности, оно может воз«. действовать на причину и само может быть прич'иной. Если признать бездействие частным случаем покоя, необходимо прийти к выводу, что бездействие обладает причиняющей способностью.

В. Н. Кудрявцев рассматривает состояние покоя как результат взаимодействия различных сил, в частности, внешней причиной покоя признается «особое состояние

окружающей среды, при котором действующие силы взаимно уравновешиваются»34.

Как видим, причина рассматривается на уровне взаимодействия, взаимообусловленности явлений. Но такое определение причины не решает проблемы, поскольку оно не конкретно. Очевидно, поэтому «пассивное состояние окружающей среды, которое и является причиной пассивного состояния данного предмета» заменяется отсутствием сил, «которые могли бы повлиять на тело с достаточной степенью активности, чтобы преодолеть его инерцию»35. Но отсутствие сил — это уже не объяснение покоя на уровне неживой природы, это социальная оценка состояния, характеристика причины на уровне социальных отношений. В соответствии с социальными интересами и потребностями избирается определенное состояние и применительно к нему, исходя из опыта, социального порядка, ожидания, человек утверждает, что какие-то силы отсутствуют; это отсутствие он рассматривает в качестве причины состояния. Применительно к неживой природе «отсутствие сил» не может быть признано причиной покоя, ею является взаимное воздействие тел и явлений друг на друга.

Признание бездействия условием наступления результат— довольно удобный и простой способ «доказательства» его способности к причинению. Бездействие «превращается» в один из факторов взаимообусловленности явлений, и эта взаимообусловленность, детерминированность признается причиной. Действительно, рассматривая соотношение действия и бездействия, можно заметить, что ни то ни другое не совершается изолированно, можно говорить лишь о единстве действия и бездействия. Например, совершение положительного действия возможно при «положительном» бездействии, означающем отсутствие препятствующего, отрицательного действия. Можно сказать, что в следствии проявляется не только причина, но и вся совокупность условий, в том числе и положительное бездействие Точно так же отрицательное действие совершается при том условии, что Другие лица бездействуют.

Поскольку в качестве условий наступления результата выступает не только бездействие данного лица, но и множество других факторов, неясно, почему именно данное бездействие признается его причиной. Так, Г. К. Матвеев, рассматривая пример столкновения на перекрестке двух

автомашин в присутствии отвлекшегося регулировщика, считает, что «предотвратить аварию... мог не только регулировщик, но и любой из лиц, видевших угрозу столкновения машин, так как каждый из них, а не только регулировщик, оказался вовлеченным в этом случае в общий комплекс взаимосвязанных между собой явлений, обусловивших вредный результат»36. При таком объяснении можно считать причиной результата все человечество, ибо нет никакого различия между лицом, случайно оказавшимся на месте происшествия, и тем, кто находился в это время в другом городе.

Развивая эту мысль в монографии, Г. К- Матвеев, стремясь уйти от нормативного, а в более общем плане, следовательно, от социального определения сущности причинности при бездействии, пытается ограничить круг субъектов, бездействие которых находится в причинной связи с наступившими последствиями, теми лицами, которые видели событие, и теми, кто, кроме того, мог предотвратить результат37. Используемые для этого «общеметодологические критерии» не позволяют все-таки добраться до действительной причины результата, ибо круг субъектов остается все же широким и неопределенным. Автор так и не определяет, является ли причиной результата бездействие регулировщика, который, кстати, может быть привлечен к ответственности независимо от того, был ли он на месте происшествия и наблюдал происходящие события либо в нарушение служебных обязанностей находился в это время в другом месте.

Доказательство причинной связи при бездействии предполагает признание бездействия не только условием, но и причиной результата. Причем причинность не может подменяться обусловленностью, детерминированностью явлений независимо от того, что представляют собой эти явления — действие или бездействие. В философской литературе проводится четкое разграничение между причиной и условием, считается, что причину можно назвать условием результата, но условие считать причиной того , рка результата нельзя. При этом строго соблюдается принцип относительности разграничения причины и условия: явление может быть причиной по отношению к данному результату и в то же время условием по отношению к другому. Причинность — это закон, а «закон есть прочное (остающееся) в явлении»38, он выражает «отношение сущностей или между сущностями». Причинная связь

характеризует, таким образом, связь сущностей, т. е. тех конкретных специфических черт, которые отличают одно явление от другого. Поэтому «причина — это существенное условие, совокупность существенных условий»39. Такими условиями в литературе признаются в одной связи активные условия, в другой — пассивные, к которым можно отнести и бездействие.

Причина отличается от условия тем, что условие в ксь"; нечном счете не образует следствия, а лишь способствует I проявлению причины. «Вне условий нет детерминизма:--) Не детерминируя непосредственно следствия, условие" дб- "' терминирует, однако, процесс превращения причины в следствие, без него была бы невозможна реализация причинной связи. Условие делает возможным сам процесс причинения, который превращает возможность возникновения нового в действительность»40.

Раскрывая соотношение детерминизма и причинности, Д. И. Широканов правильно пишет, что первое включает второе, но не сводится к нему, «причинность не тождественна детерминизму—■ учению о всеобщей обусловленности явлений и процессов действительности»41.

»Таким образом, при доказательстве причиняющей способности бездействия нельзя ограничиваться признанием бездействия условием преступного результата, в бездействии должны быть выявлены признаки, характерные для явления — причины, в противном случае оно не может служить основанием для привлечения к уголовной ответственности.

В общественных отношениях в качестве причины социальных явлений выступают лишь поступки людей. Акт человеческого поведения представляет собой процесс взаимодействия телодвижений с различными социальными процессами, воздействуя на которые человек может вызывать определенные социально значимые изменения. Физические процессы в этой системе отношений занимают подчиненное положение по отношению к социальным, которые образуют более высокий — социальный — уровень причинности. Физические явления выступают, таким образом, в качестве средства, условия достижения определенных целей человека, действия которого выступают в качестве причины.

Для уяснения причинной связи при бездействии как формы преступного поведения необходимо предварительно установить, может ли причиной общественно опасного

последствия быть признано само бездействие или такой < причиной является взаимодействие субъекта и объекта. \ Ответ на этот вопрос имеет важное значение и для уго-. ловпого права в целом, ибо, если причиной последствия!. признавать взаимодействие явлений, становится неясным, па чем основывается ответственность конкретного лица, в силу чего совершенное им деяние признается общественно опасным.

В советском праве причинность исследуется с позиций диалектического материализма, юристы считают недопустимым конструирование особого, правового понятия причинной связи42.

«-•-^Причинная связь является важной составной частью взаимодействия, не сводящейся к нему, но основывающейся на нем. Эта позиция представляется господствующей в материалистической диалектике. «Взаимодействие дает ключ к пониманию самого механизма причинения. На поверхности вещей причинение выступает как такая связь, когда одно явление воздействует на другое и изменяет его движение или преобразует его свойства. Но это всего лишь внешняя сторона дела. По существу же, тело, подвергшееся воздействию, также участвует в производстве следствия, как и тело, оказывающее воздействие, и причинная связь представляется включенной во взаимодействие тел как одна из сторон или как момент взаимодействия»43.

Как видим, причинная связь характеризуется не как взаимодействие, а как его составная часть — воздействие одного тела на другое. Самой существенной чертой причинной связи «является то, что она предполагает воздействие; воздействие должно объяснять необходимость определенных последствий»44.

Классики марксизма-ленинизма подчеркивали ту роль, которую играет взаимодействие в причинной обусловленности явлений. Ф. Энгельс указывал на взаимодействие как на истинную «causa finalis* вещей»45. Однако это не дает оснований считать, что они отождествляли причинность и взаимодействие. Причинная связь всегда рассматривалась ими как одна из форм (причем важнейшая) взаимодействия. Взаимодействие гораздо шире причинности, «причина и следствие, —писал В. И. Ленин, — ..Тлишь моменты всемирной взаимозависимости, связи (универсальной)...»*6. Взаимодействие выступает в каче-

Конечная причина.

стве основания, источника причинной связи, которая более глубока и устойчива по сравнению с взаимодействием. «Только исходя из этого универсального взаимодействия, — указывал Ф. Энгельс, — мы приходим к действительному каузальному отношению»47.

Взаимодействие — это первое, что мы изучаем во взаимосвязи явлений. Установив его, можно перейти к выявлению более глубоких устойчивых связей, к числу которых относится и причинная. Взаимодействие не объясняет всю сущность явлений, для решения этой задачи надо углубиться до выявления причинных зависимостей. Причинная связь, в основе которой лежит воздействие субъекта на объект, является категорией более глубокой, более существенной, чем взаимодействие, что и делает ее одним из объективных оснований уголовной ответственности.

Правоотношения основываются на действующих в обществе устойчивых закономерностях, за правом всегда стоят люди, наделенные сознанием и способные действовать, производить, уничтожать, изменять, используя при этом объективные закономерности, причинные свойства и отношения. Из этих особенностей должна исходить концепция причинной связи в праве. Только причина, понимаемая как воздействие, является источником изменений, показывает, почему изменение произошло, в го время как взаимодействие представляет собой механизм порождения, лежащий в основе причинения и «включающийся» при воздействии одного явления на другое. —-X Представление о взаимодействии как причине доп^с-тим'о в какой-то мере, если рассматривать причину в широком смысле, т. е. как совокупность условий. Но при ^-этом существует угроза, что выбор причины из числа ус-\ ловий будет иосить произвольный характер48.

Отдельные авторы понимают под причиной в праве «не воздействие или взаимодействие, а противоречие между явлениями, имеющими юридически значимый характер»49.

Отождествление причины и противоречия вряд ли допустимо.

„v Общеизвестно, что противоречие является не чем иным, как взаимодействием противоположностей. Противоречия лежат в основе движения вообще, «постоянное возникновение и одновременное разрешение этого противоречия,— писал Ф. Энгельс, — и есть именно движе-

ние»50. Следовательно, противоречие служит источником, основанием причинно-следственной связи, причем не только в праве, но и в любых проявлениях; если причина указывает, что произвело, породило данное следствие, то противоречие демонстрирует, почему данное явление следует считать причиной и как оно проявилось в следствии; оно помогает выяснить, какие явления могут вступать во взаимодействие и оказывать друг на друга воздействие. Противопоставление, равно как и отождествление противоречия и причины, лишено научного и логического смысла; признание противоречия причиной может лишь привести к отождествлению причинности с любым иным видом связи.

В целом можно сделать вывод, что причинная связь основывается на взаимодействии явлений, выступая в качестве одной из сторон связи. Следствие представляет изменение этих явлений, наступающее^ результате воздействия одного из них на другое в ходе взаимодействия. При этом одно явление выступает в качестве причины по отношению к изменению, наступившему в другом явлении.

Механизм такого воздействия более заметен применительно к действию. Чтобы обнаружить причиняющую способность бездействия, необходимо установить, как оно воздействует на тот или иной объект.

Причинность не сводится и к другим видам связи, какими бы объективными они ни были. Ряд авторов, отрицающих причинность при бездействии, в общем-то признают существование какой-то (только не причинной) связи между бездействием и последствием. «Бездействие — это пассивная форма общественно опасного поведения, которая особым образом проявляется вовне, особым образом связана (разрядка моя. — А. Т.) с последствиями...»51. Почему бездействие признается общественно опасным деянием при отсутствии у него причиняющей способности, как оно проявляется вовне и как связывается с последствием, автор не показывает. Э. Я. Немировский также утверждал, что между бездействием и результатом есть какая-то связь, но только не причинно-следственная52. М. Д. Шаргородский, отрицавший существование причинной связи при бездействии, в одной из своих последних работ пришел к выводу, что между бездействием и результатом может быть объективная связь, но это связь не причинная, а функциональная53.

Отрицать наличие и определенную роль функциональной связи в уголовном праве нельзя; бездействие, как и действие, является формой поведения, которая может быть объяснена и через функциональную зависимость. Но функциональная связь не главная в отношениях между явлениями, она способна показать различия в качественных и количественных признаках, но не раскрывает процесса порождения одного явления другим. Функциональная связь отражает иные, чем причинная, формы зависимости. В диалектическом развитии общества главную роль играют причинные связи, как связи того поступательного движения, «которое сквозь все зигзаги и сквозь все временные попятные шагн прокладывает себе путь от низшего к высшему»54.

Социальный детерминизм, вопрос о котором стал в наши дни одним из центральных в идеологической борьбе с буржуазной социологией, исходит из причинной обусловленности общественных явлений55. Подмена причинной связи при бездействии функциональной или какой-либо иной означала бы отход от материалистических позиций в области социологии.

В то же время признание функциональной связи между бездействием и результатом так или иначе должно привести к признанию связи причинной. Установление функциональной связи — первый шаг на пути к познанию причины и тем самым сущности явлений56. Функциональная зависимость основывается на причинно-следственных отношениях, функциональные связи выражают опосредованным путем причинную связь, и потому наука должна искать «причинные отношения, обусловившие функшю-нальную связь»57. Задача состоит в том, чтобы выявить причинную связь в специфическом виде человеческого поведения — бездействии.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 8 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОБЛЕМЫ ПРИЧИННОСТИ ПРИ БЕЗДЕЙСТВИИ