§ 4. Формы элементарных выводов

Для теории судебных доказательств одной из наиболее трудных и вместе с тем важных задач является анализ взаимоотношения улик.

В каких сочетаниях и какие именно косвенные доказательства могут быть использованы для надежного обоснования доказываемого тезиса; от чего зависит мера надежности получаемого вывода; какова формальная структура этого сложного вывода и на какие простейшие элементы он может быть разложен—такие вопросы неизбежно возникают в ходе анализа процесса доказывания.

Эти же проблемы и почти в такой же логической формулировке могут быть поставлены при анализе процесса исследования вещественных доказательств. Выше было показано, что в одних случаях отношение между доказывающим и доказываемым фактами может быть удовлетворительно описано в форме дедукции. В других приходится обращаться к индуктивному процессу, чтобы показать постепенный ход обоснования вывода. Именно индуктивный процесс в той своеобразной форме, в которой он используется при установлении (и доказывании) конкретных фактов, а не общих положений, представляет, как кажется, наибольший интерес и будет рассмотрен дальше более подробно.

Подобно тому как из общей структуры индукции выводятся специфические приемы установления причин (методы единственного сходства, единственного различия и др.), из общей структуры «индукции факта» могут быть выведены некоторые специфические системы, в частности системы накопления, рассеяния и исключения, описываемые ниже.

Однако прежде чем обратиться к описанию этих систем, следует  рассмотреть  структуру выводов «от фак-

71

та к факту» в общем виде с тем, чтобы выяснить, к каким именно выводам должны быть отнесены упомянутые индуктивные системы.

Структуру элементарного акта обоснования (доказывания) можно показать на любом простейшем примере:

1.                                  На   месте   происшествия   найден   след   пальца гр-на А.

Следовательно:

2.                                  Гр-н А. находился на месте происшествия.

Правомерность вывода от аргумента к тезису основывается, в конечном счете, на наличии объективной связи между самими фактами — доказывающим и доказываемым.

Объективные связи между явлениями различаются не только своими формами (как, например, генетическая связь и функциональная). Они различаются также и другими свойствами.

Так, связь между вещью и одним из ее признаков, равно как и связь между следствием и одним из условий, носит явно многозначный характер. Найдя такой отдельный признак или условие, мы вправе говорить не более как о возможности того, что обнаружили искомую вещь или выяснили неизвестную причину.

Напротив, связь между совокупностью признаков и вещью однозначна, так же как однозначна связь между следствием и всем комплексом вызвавших это следствие причин и условий. Кроме того, выводы могут основываться как на наличии связи (например, между причиной и ее следствием), так и на отсутствии связи.

Различным объективным связям, равно как и отсутствию связи между фактами, могут быть сопоставлены различные формы логических отношений, на основании которых делаются выводы о фактах. Многозначным связям отвечают многозначные отношения, однозначным — однозначные.

Наличию связи отвечает положительное направление выводов, отсутствию связи — отрицательное их направление.

Для удобства оперирования этими понятиями могут быть введены условные их обозначения1.

1 Напомним что Б символическ°й логике приняты обозначения операторов:  «Д» — для союза «и»   (конъюнкция); «V»—для неис-

72

Так, символом —» будем обозначать, что из наличия доказывающего факта (аргумента) однозначно следует доказываемый факт (тезис) (А ->■ Т).

Символу ^> соответствует многозначное положительное отношение между фактами: из наличия аргумента тезис следует с вероятностью, как возможный (А 3> » Т).   .

Знак —► в сочетании с отрицанием означает, что наличие   аргумента   однозначно    опровергает    тезис

(А-*Т).

Знак ^> в сочетании с отрицанием означает, что аргумент лишь с вероятностью опровергает тезис (А^> Т).

Основываясь иа практике, можно, по-видимому, указать на семь форм логического отношения между фактами, которыми обычно оперируют в процессе судебного доказывания в целом и «внутри» процесса исследования вещественного доказательства. В соответствии с этими формами назовем доказательства условно:

1) результирующим

А- ■ Т

А - • Т 2) соответственным

А > Т

3) совместимым

Г» Г

4}  сопутствующим      ~   ИГ А»Т

5) альтернативным

6) несовместимым

А»Т

ключающего «или» (дизъюнкция); « -> »— для отношения «если— то» (импликация); «~»— для эквивалентности (двусторонняя импликация) и знак «—» над символом (отрицание). Для нестрогих правдоподобных логических выводов дополнительно введены знаки «слабой» импликации «> »; «слабой» эквивалентности «»». Смысл обозначения «А» > «Т» таков: «если А, то более правдоподобно, что «Т». Кроме того, введен знак строгой (исключающей) дизъюнкции «V» («или А или В, но не вместе»).

73

7) конкурирующим

А>Т

1.                                   Примером  результирующего  доказательства  может служить вывод от  совпадения всех признаков почерка в двух рукописях к утверждению о том, что обе рукописи написаны одним лицом, или от наличия внедрившихся порошинок, окапчивания и опадения вокруг пулевой пробоины к утверждению о близком выстреле. Оба вывода однозначны. Напротив, несовпадение комплекса признаков почерка, так же как отсутствие окапчивания и т. д., т. е. отрицание аргумента однозначно влечет отрицание тезиса.

С логической стороны этот вывод соответствует положительному и отрицательному модусам эквивалентно-категорического умозаключения. Символическая запись этих модусов:

1)                                  [(А~Т)лА]-> Т

2)                                 [(А~Т)л"а1->- т

2.                              Соответственное доказательство можно иллюстрировать выводом от  наличия   карандашной  подготовки подписи, тщательно обведенной чернилами, к факту ее подделки путем копирования. Отсутствие же карандашной подготовки означает лишь некоторую  вероятность отсутствия подделки, не   исключающую того, что подпись все же подделана, например копированием напро-свет или иным способом.

Это положительный вывод условно-категорического умозаключения и отрицательный вывод от отсутствия основания того же умозаключения, т. е. «слабый» или вероятностный модус «tollens». Символическая запись:

[(А -» Т) л А] -> т [(А - Т) л А] » Т

3.                         Между такими фактами, как установленное совпадение класса   предмета   и   индивидуальное   тождество предмета, существует отношение совместимости.

Если след оставлен стамеской и у подозреваемого отобрана стамеска такого же размера и формы, то воз-

•74

можно, что речь идет об одной и той же стамеске. Если же след оставлен не стамеской, а другим инструментом, то его тождество со стамеской подозреваемого исключается.

Коль скоро доказано, что электрическая сеть перед началом пожара была под напряжением, существует возможность, что причиной пожара было короткое замыкание.

Если же в сети тока не было, то эта причина должна быть полностью исключена. Первый вывод протекает по «слабому» модусу ponens условно-категорического умозаключения, второй — по отрицательному модусу tollens:

[(А -> Т) л Т] » А

J                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                            [(А - Т) Л Т] - А

Здесь роль доказательства играет логическое следствие (Т), а не логическое основание (А). Последнее представляет доказываемый тезис.

4. В качестве примера отношения сопутствия можно привести следующий.

Совпадение в двух рукописях способа выполнения буквы «К» означает, что эти рукописи могли быть написаны одним человеком. Различие же в способе написания буквы «К» в двух конкретных рукописях означает лишь некоторую вероятность того, что рукописи написаны разными лицами.

«Взъерошенность» волокон бумаги около обозначения суммы может свидетельствовать о подчистке, а отсутствие этого признака — об отсутствии подчистки.

С отношением подобного рода мы часто встречаемся и в процессе косвенного доказывания. Таковы выводы от угроз — к совершению убийства, от поличного — к краже и т. п.

Логической формой выводов в этом случае являются «слабые» эквивалентно-категорические умозаключения, основанные на многозначных «приблизительных обобщениях»:

[(А Л)лА]»Т

[(А и Т) л "А]» "Т

Выше мы рассмотрели четыре формы положительного отношения между аргументом и тезисом.

Следующие три относятся  к отрицательному  отношению.

5.                                 Альтернативное   отношение   существует,  например, между утверждениями: «данное повреждение причинено посторонней рукой» и «данное повреждение причинено своей рукой». Если достоверно установлено первое, то второе исключается и наоборот.

Формой выводов  являются  строго  разделительные категорические умозаключения:

[(А V Т)  л А] -> "Т [(А V Т) Л А] -» Т

6.                                                 Отношение   несовместимости   существует,   например, между показанием исправного манометра о  нормальном давлении пара в котле и предположением о том, что причиной прорыва пара через фланец было превышение давления сверх критического. Очевидно, что причина была другая: неисправность фланца и т. п. Если же манометр зарегистрировал превышение давления, то допустимо предположить, что последнее и было причиной прорыва паров. Однако последний вывод не однозначен. Не исключено, что фланец,  если бы он был исправен, выдержал некоторое превышение давления.

Аналогией из области судебного доказывания в этом случае является вывод: так как обвиняемый в момент совершения преступления был дома, а не на месте происшествия, то его причастность исключена. Если же его в это время дома не было, то, возможно, он был на месте преступления и причастен к его совершению.

Выводы представляют строго разделительно-категорические умозаключения с неисчерпывающим перечнем:

[(А V Т V .... ) Л А] ~*1 [(А V Т V .... ) Л А] » Т

7.                             Такие явления, как короткое замыкание электрической сети и удар молнии, могут быть причинами пожара. Между этими явлениями существует отношение конкуренции. Если установлено, что имело  место короткое замыкание, то вероятность удара  молнии  как

76

причины пожара уменьшается, хотя и не исключается полностью. Действительно, пожар мог быть результатом одновременного действия обоих причин. Если же установлено, что короткого замыкания не было, то более вероятно, что удар молнии вызвал пожар.

Несовпадению некоторых признаков в двух рукописях можно дать несколько конкурирующих объяснений: рукописи писали разные лица; рукописи написаны с большим интервалом во времени, одна написана больным, другая здоровым человеком. Если доказано одно из этих предположений, то другие становятся менее вероятными в качестве объяснений различия признаков, но не исключаются однозначно.

Обращаясь вновь к аналогии, можно сказать, что наличие корыстного мотива является неоднозначной уликой против подозреваемого в убийстве. Но корысть не исключает одновременного действия другого мотива, например ревности.

Вывод представляет умозаключение из нестрогого и неисчерпывающего разделительного и категорического суждений:

[(А V Т V ...) л А] » Т [(А V Т V ... ) Л А] » Т

Для суждения о мере надежности неоднозначного вывода нужны дополнительные данные, лежащие вне формальной структуры вывода. Эти вспомогательные или субсидиарные факты не входят непосредственно в логическую структуру элементарного акта доказывания, состоящего из двух фактов: доказывающего (аргумента) и доказываемого (тезиса), а посредствуют между ними.

Так, значение вывода от совпадения определенного признака почерка к тождеству писавшего существенно зависит от специфичности признака: чем специфичнее признак, тем выше мера надежности многозначного вывода. Такой взгляд не противоречит традиционной методике почерковедения, которая никогда не отрицала различий в значимости признаков, хотя и не располагала вполне отчетливыми объективными критериями оценки специфичности.

77

Теоретико-вероятностный и статистический подход в почерковедении привел к выявлению такого объективного критерия в виде частоты встречаемости признака.

Практика судебного доказывания также широко использует субсидиарные факты для конкретизации значения многозначных выводов от отдельной улики к «главному факту». Обнаружение поличного признается уликой, однако здравый смысл придает этой улике большее значение, если поличное обнаружено сразу же после совершения преступления, а не спустя много времени,— обстоятельство, которое в свое время отмечал еще Бентам.

\ В этом примере время, протекшее между моментом кражи и обнаружением поличного, представляет вспомогательный, субсидиарный факт.

Вывод от одного отдельного доказывающего факта к доказываемому представляет простейшую ячейку рассуждения, своего рода элементарный акт доказывания.

Верно, конечно, что в действительности доказать что-либо с помощью одного такого акта, как правило, невозможно. Но не менее справедливо и то, что, не выделив путем отвлечения и изоляции простейшие элементарные акты, мы не сможем отчетливо представить и механизм сложного доказывания, основанного на использовании развернутых систем доказательств. Ссылка на то, что доказательство является таковым лишь в ряду других, правильна, если она следует за уяснением роли отдельного доказательства. Иначе рассуждение рискует зайти в тупик: первый факт мы будем считать доказательством только потому, что рядом с ним есть второй; но этот второй сам есть доказательство лишь постольку, поскольку около него есть первый факт, и т. д.

Анализ по необходимости предшествует синтезу, и перепрыгивать через эти ступеньки недопустимо.

Рассуждая формально, мы можем считать, что однозначные выводы, т. е. выводы, основанные на отношениях обусловленности, соответствия, совместимости и несовместимости, не нуждаются в «подкреплении», поскольку они однозначны. Выводы этого типа требуют содержательной проверки: правильно ли выделены, например, признаки и оценена их совокупность; не изготовлен ли оттиск пальцевого следа искусственно, с помощью клише и т. п.

78