§ 2. Понятие специальных познаний

Как указывалось, признаком экспертизы является необходимость в применении для исследования специальных познаний. Закон не расшифровывает этого понятия, указывая лишь область знаний: наука, искусство, ремесло.

Общепризнано, что познания в области законодательства и науки права, иначе — юридические знания не относятся к специальным познаниям в том смысле, в каком это понятие употребляется в законе (ст. 78 УПК).

Таково первое ограничение, с помощью которого можно отделить специальные познания от любых позна-

ний вообще. Очевидно, далее, что речь идет о знаниях специальных в том смысле, что этими знаниями располагают не все, а лишь некоторые лица. Часто при этом указывают, что это те специальные знания, которыми не располагают или располагают, но не в полной мере, следователь и судьи. Эта точка зрения высказывалась и

знаний не выдерживает строгой критики. Более того, представление о том, что лишь отсутствие у следователя или судей специальных познаний заставляет их обращаться к помощи экспертов, находится в противоречии с уголовно-процессуальным законом, который не освобождает, например, следователя от обязанности назначить экспертизу, если он сам обладает достаточными знаниями для разрешения возникшего вопроса.

Правильный ответ следует искать в общих принципах советского уголовного процесса.

Представление о том, что адресатом доказывания является сначала следователь, а затем суд, правильно, поскольку им в первую очередь дано право оценки доказательств и принятия соответствующих решений. Но оно неполно. Демократическая структура нашего процесса требует, чтобы приговор суда был правильным, обоснованным и убедительным не только в глазах самих судей, но и для всего общества, от имени которого он вынесен. Без этого немыслимо осуществление задачи воспитания, которой в современных условиях придается столь большое значение. Следовательно, доказательства, собранные по делу, адресованы не только следователю и не только суду, они должны быть понятны, доступны всем участникам процесса, всем присутствующим на заседании суда, наконец всему обществу. Думается, что адресат доказывания должен пониматься именно так широко. Государство возлагает на суд обязанность рассмотрения и решения дела, и суд является первым адресатом доказывания, но оно не освобождает суд от своего контроля и от контроля общественности.

Такая трактовка вытекает не только из института судебной экспертизы. Все процессуальные правила, опре-

1 А. В. тг                                                                                                                                                         Вопросы теории судебной экспертизы, Минск,

1959, стр. 4.

90

деляющие порядок фиксации и удостоверения доказательств, по существу подтверждают это: следователь (а также и суд) не только воспринимает и оценивает доказательства. Обнаружив доказательства, он обязан зафиксировать их, имея в виду последующее развитие процесса.

Из сказанного следует, что специальные познания — это те познания, которыми не располагает адресатдо-казывания в том широком смысле, в каком он очерчен выше. Это знания не общеизвестные, не общедоступные,. не имеющие массового распространения, короче, это знания, которыми располагает ограниченный круг специалистов, причем очевидно, что глубокие знания в области, например, физики являются в указанном смысле «.специальными» для биолога и наоборот.

Изложенный выше взгляд устраняет также противоречие, обычно возникающее при характеристике возможностей следователя или суда оценить заключение эксперта по существу. Действительно, если признать, что экспертиза нужна только для восполнения знаний, не достающих судье, то трудно представить, как в этих условиях судья оценит вывод, основанный на недостающих у него знаниях. Напротив, можно и нужно требовать от следователей и судей возможно более глубоких профессиональных знаний, включая и те знания, которые обычно применяются при проведении экспертизы.

Следователь не только потому лишен права производить экспертное исследование, что он плохо подготовлен в специальной области, но прежде всего потому, что от него не могут исходить доказательства в силу общего построения нашего уголовного процесса. Общепризнано, что одно и то же лицо не может сообщать сведения о фактах и оценивать эти сообщения, их достоверность.

Научный авторитет эксперта является гарантией правильности его заключения, но не столько для следователя и судьи, которые вправе и обязаны проверить его по существу, сколько для всех тех, кого так или иначе касается вынесенный приговор.

Закон не формулирует критерия разграничения специальных и неспециальных знаний.

Исключение сделано только для установления причин смерти, характера телесных повреждений, определе-

91

ния психического состояния обвиняемого, а также в специально оговоренных случаях психического и физического состояния свидетеля, физического состояния обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего и возраста этих лиц (ст. 79 УПК).

Лишь в этих случаях закон заранее и в общей форме указывает область «специальных познаний» и требует обязательного их применения.

Следователю и суду во всех остальных случаях предоставлено право, руководствуясь своими профессиональными знаниями и опытом, каждый раз решать вопрос о том, являются ли знания, которые нужны для решения вопроса, специальными или нет.

Значит ли это, что каждый раз, столкнувшись с необходимостью установить, например, техническую причину аварии автомобиля, следователь подробно исследует вопрос о том, насколько общеизвестны данные, которые нужно использовать в этом случае, взвешивает все «за» и «против» и т. п. Обычно он принимает это решение на основе уже сложившейся практики, в формировании которой он сам также участвует. Такого рода оценочные суждения, как кажется, входят в состав правосознания в качестве своеобразного «технического аппарата» последнего.

В формировании этих представлений существенную роль может и должна играть наука.    .                                                                                                                                                                                                                                                     :

Отсутствие строгой регламентации состава и уровня специальных познаний нетрудно объяснить по крайней мере двумя причинами.

Прежде всего едва ли возможно составить перечень всех областей знаний, всех учений, теорий, наук и их отраслей, материал которых так или иначе используется, при экспертизе. Такой перечень, вероятно, был бы очень большим. Кроме того, состав и уровень специальных знаний подвижны. То, что некоторое время назад было известно лишь немногим, становится доступным всем, но наряду с этим беспрестанно появляются новые научные данные, пополняющие перечень специальных знаний1.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     ' .                                                                                                                                                                                                             .                                                                                                                                                                                                                                                                                              .■..■. _■.....:

1 Это                            обстоятельство   отмечал   еще  фойницкий   (Ц- Я. ф ofi_

ницкий,                                           Курс уголовного судопроизводства, т.  II, СПб ' 1899

стр.   317).                                                                                                                       :■         •.•.,.-,-■               :. . . .■: : ..;.•■'•'■ ::. , /•--"    . >■'

92