§ 6. Формальный и „оценочный"

выводы

Индуктивный процесс накопления условий и следствий при исследовании причинной связи, точно так же как накопление или рассеяние признаков при отождествлении личности по почерку, либо орудия по его следам, весьма мало похож на абстрактную схему строго формализованного вывода.

Безупречный силлогизм, в котором вывод «автоматически» вытекает из посылок, возможен лишь тогда, ког-

116

Да содержание посылок абсолютно определенно, поддается самой строгой формализации.

Между тем ни в одной области судебной экспертизы полная формализация посылок пока невозможна. Действительно, никто не может заранее сказать, какие именно признаки и в каком числе образуют достаточное основание для вывода о тождестве орудия, так же как никто не может составить годный на все случаи перечень условий и следствий, наличие которых необходимо и достаточно для установления причины пожара или автопроисшествия.

Более того, каждое отдельное свойство или его отображение нуждается во всестороннем анализе, прежде чем оно будет принято в качестве признака или отброшено как помеха.

Иначе говоря, в основе тех реальных выводов, которые приходится делать эксперту, лежит оценка каждого отдельного признака, свойства, условия и оценка их совокупности, комплекса. Причем главное состоит в том, что она не может быть дана заранее, в общем виде, в качестве прописей или рецептов, а каждый раз в конкретных условиях должна быть дана тем экспертом, который проводит исследование.

Такие выводы, которые опираются на оценку исходных данных, мы можем назвать оценочными, чтобы отличить их от формализованных выводов, т. е. выводов, «автоматически» следующих из посылок. Практически всегда выводы эксперта являются оценочными. Даже в той сравнительно еще небольшой области экспертизы, где удалось осуществить статистическую оценку признаков (почерковедение, дактилоскопия и некоторые другие), формализация носит далеко не «сквозной» характер1.

На всех ступенях своего исследования, начиная от выявления отдельных признаков вплоть до построения общего вывода, эксперт именно оценивает значение признаков, свойств, отношений.

Существующие правила, рецепты, которыми он пользуется для этой оценки, во многих случаях носят харак-

, Автоматический отбор признаков как в почерковедческой, так и в дактилоскопической экспертизе все еще остается не решенной

117

тер приблизительных,   статистических   обобщений,   дополняемых личным опытом эксперта.

Вполне естественно, что в этих условиях результат исследования существенно зависит от наблюдательности эксперта, от его научной эрудиции, от профессиональной интуиции — вплоть до волевых качеств, без которых невозможно принять решение, основанное на оценке.

Поэтому представление о том, что деятельность эксперта может быть ограничена сообщением суду «опыт-кого положения», частный случяи *

иллюзию. Если принять эту точку зрения, то в случае, например, установления расстояния выстрела по следам вокруг пулевого отверстия эксперт должен сообщить суду примерно следующее опытное положение: «7,62-миллиметровый пистолет Токарева (ТТ) при выстреле в белый материал... с расстояния меньше чем 45 см дает хорошо видимое окапчивание... Пробивное действие газов на кожные покровы прекращается с расстояния в 3 см...» Но этого мало. Эксперт должен так-

что приведенные им данные существенно меняются в зависимости от состояния оружия, серии патронов, свойств поражаемого объекта, что данные эти ориентировочные, что они не совпадают полностью у разных авторов и т. п. Кроме того, эксперт должен изложить свои личные наблюдения, соображения о большей или меньшей надежности сведений, приводимых в том или ином справочнике, далее свое отношение к новым, еще только входящим в практику приемам исследования3.

проблемой, во всяком случае не решенной практически (см., например, В. Н. Кудрявцев и А. А. Э й с м а н, Кибернетика в борьбе с ппйстулностью, М., 1964).

, Ж. А- цельцов   ^оветскии уголовный  процесс, м

 цельцов, "' s Приводится по справочной книге юриста «Криминалистическая

техяика». М.. 1959.

з Например, как методика определения дистанции выстрела по

результатам количественного спектрального анализа отложения продуктов выстрела вокруг пулевой пробоины, предложенная В. С. Мит-ричевым.

118

Опытное положение, если оно претендует на то, чтобы реально помочь судье сделать вывод из сложного исследования, превращается, таким образом, в полновесную монографию, а судья, усвоивший достаточно глубоко этот   материал,— в профессионального   эксперта.

На полностью формализованный вывод не могут воздействовать внешние, посторонние влияния. Напротив, оценочный вывод, при формализации которого принимаются во внимание многообразные косвенные данные, учитываются все «за» и «против», гораздо более уязвим для таких внешних воздействий.

Естественно поэтому, что закон специально ограждает этот вывод от таких нежелательных влияний. Эксперт, заинтересованный в исходе дела, подлежит отводу на основании ст. ст. 67 и 59 УПК.

Право ознакомления с материалами дела ограничено рамками тех материалов, которые непосредственно относятся к предмету экспертизы  (ст. 82 УПК).

Разумеется, все сказанное нельзя толковать в том смысле, что вывод эксперта носит произвольный характер, что он не опирается на объективные свойства исследуемых объектов и не является достоверным. Речь идет о том, что вывод не следует автоматически из исходных данных и достоверность его носит характер не формальной достоверности, а содержательной1.

Выше были подробно рассмотрены некоторые логические, индуктивные по преимуществу методы обоснования выводов: системы накопления, рассеяния, исключения. Весьма вероятно, что эти формы далеко не исчерпывают всех логических средстз обоснования заключения и будут найдены другие, более сложные или более простые. Можно, однако, предположить, что и эти другие системы окажутся однородными названным своим индуктивным характером, свойством постепенного подкрепления вывода, первоначально проблематического и лишь в конце исследования — достоверного.

Выводы, построенные на основе указанных систем, не являются формально достоверными, поскольку сами системы накопления, рассеяния, исключения не являются «замкнутыми» дедуктивными системами. Значит ли,

! Ла это, в частности, обращает внимание В. Д. Арсеньев (см.

его   «Вопросы   общей   теории    судебных   доказательств»,    М,   1964, стр.   163).

119

что они вообще не достоверны? Разумеется, нет. Эти выводы содержательно достоверны.

Методика исследования вещественных доказательств, в составе которой рассмотренные выше приемы накопления, рассеяния, исключения составляют лишь одну из сторон, черточек процесса познания, тысячи раз повторенная на практике, проверенная в сопоставлении с аналогичными приемами последования в других областях деятельности, на деле, практически доказывает свое право быть гарантом содержательной достоверности.

Однако сказанное относится не только к методологии исследования в целом. В известной мере оно может быть отнесено и непосредственно к описанным системам построения выводов, к накоплению, рассеянию, исключению.

В этом убеждает нас глубокая аналогия, существующая между описанными системами и приемами практического и теоретического познания во всех сферах человеческой деятельности — от исторического исследования до создания инженерных сооружений включительно.

Характерной чертой этих методов является постепеннее, последовательное накопление знания, постепенный переход от знания недостоверного к достоверному.

Современная логика все более убеждается в том, что при формировании выводов рассматриваемого типа (не формализованных, «оценочных» выводов) существенную роль играют статистические закономерности и вероятностные оценки, которые не только не противоречат возможности построения достоверного вывода, но, напротив, входят органически, как составные звенья в этот вывод.

Говоря о логике научного исследования, П. В. Коп-нин правильно отмечал, что в его составе по необходимости должны будут синтезироваться данные философии и логики, психологии и кибернетики1.

То же следует сказать и о теории вероятностей, аппарат которой, не только математический, но и логический, все более широко и плодотворно используется для анализа и обобщения логической структуры всякого ис-следо.вания2.

,71. В. К о п н и н, Логика научного исследования и ее основ-ные пщшт^ «Вопросы Ф^ЖИГауШЛ" г/озншйй 6й" современ-ная формальная логика, «Вопросы философии» 1964 г. № 3, стр. 76, 120

Рассуждая в рамках традиционной логики, достоверность вывода противопоставляют проблематичности или вероятности. Это справедливо, поскольку рассуждение не выходит за пределы формальной логики и формальной достоверности.

Но, обращаясь к понятию содержательной достоверности вывода, простым внешним отрицанием (вероятно — значит недостоверно)  удовлетвориться уже нельзя.

В самом деле, вывод из исследования не является на свет внезапно, «из ничего». Он подготавливается постепенно, всем ходом исследования, и его надежность растет столь же постепенно,  переходя с одного уровня на

ДРУГОЙ.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                       u

Такое представление о соотношении понятии проблематичности, вероятности и достоверности хорошо согласуется с диалектической закономерностью перехода количества в качество через узловые точки меры. Постепенное накопление аргументов в пользу высказанной гипотезы и рассеяние противоречащих аргументов отвечают количественной характеристике нарастания ве"' роятности вывода. Фиксированные же понятия проблематичности, вероятности и достоверности представляют узловые точки перехода количества в качество, ступени

этого процесса.

Понятие достоверности представляет именно такое новое качество вывода, когда постепенное нарастание вероятности достигает своего предела и само знание перестает быть вероятным.

Известно, что исчерпывающее описание логической структуры таких «оценочных» выводов представляет очень большие трудности. Тем не менее самая постановка их в рамках юридической науки представляется своевременной.

Пока что понятия и правила теории вероятностей и теории информации могут использоваться для описания структуры «оценочных выводов» лишь в качестве приближенных моделей, как это и было сделано выше.

Резюмируя сказанное, можно, как кажется, признать, что выводы эксперта из исследования должны быть истинными и достоверными.

Истина, содержащаяся в этих выводах, является конкретной. Достоверность же этих выводов является не формальной, а содержательной достоверностью.

121