§ 4. Характер истины, содержащейся в заключении эксперта

Правильное заключение эксперта — истинно. Это означает, что мысль, высказанная в заключении, соответствует фактам объективной действительности.

Для характеристики истины пользуются понятиями, указывающими на ее свойства. Так, истина может быть объективной, абсолютной, относительной, конкретной. Какие из этих характеристик приложимы к истине заключения эксперта?

В своем заключении эксперт высказывает вывод о существовании и о свойствах конкретных событий, фактов. Так, он утверждает, что данная рукопись выполнена таким-то человеком, что этот автомобиль потерпел аварию из-за неисправности тормозов, этот документ написан несколько месяцев назад, а не в XVI в., и т. п. Нетрудно видеть, что аналогична гносеологическая (но не юридическая) природа и судебного решения, а также бесконечного множества суждений и высказываний людей, занятых повседневной практической деятельностью.

Такого рода истины, к которым относится и заключение эксперта, обычно называют истинами факта. Следовательно, поставленный выше вопрос можно сформу-

свойств и т. п.) под углом зрения специальных знаний (см. его, «Вопросы использования экспертом материалов дела», изд-во Харь* ковского университета, 1964. стр. 7),

лировать шире: является ли истина факта, и в частности истина заключения эксперта, абсолютной, объективной, относительной, конкретной. Известно, что по этому вопросу высказывались различные, далеко не совпадающие точки зрения.

Некоторые авторы вообще отрицали допустимость характеризовать судебную истину с помощью философских понятий абсолютной и относительной истины1.

Другие решительно настаивали на абсолютном характере судебной истины2.

Наконец, третьи высказывались в пользу признания судебной истины относительной истиной3.

Нередко при этом смешивались понятия истинности и достоверности так, что абсолютная истинность противопоставлялась не относительной истинности, а вероятности.

Понятия абсолютной и относительной истины выражают степень приближения нашего знания к действительности. Понятие же объективной истинности означает нечто совсем иное. Вопрос об объективной истинности лежит в другой плоскости, нежели вопрос об абсолютной или относительной истинности, и предшествует этому  последнему4.

Вопрос об объективной истине относится к самой ее природе, к тому, что под истиной понимается. Если под ней разумеют внутреннюю согласованность идей, не имеющую никакого отношения к действительному миру, или продукт произвольного соглашения о словах, то, очевидно, стоят на почве субъективной истины, на почве

1                         Н. Н. Полянский   Вопросы теории советского уголовного процесса, М.,  1956, стр. 115;   А. Р и в л и н,   Понятие материальной истины в советском уголовном процессе («Социалистическая законность»   1951 г. № П. стр.  50. 51);   В. Д. А р с е н ь е в, Вопросы

общей,теории судебных доказательств, М., 1964.

2                     М. С  сТр0Г0Вич   Т^УРС советского уголовного процесса,

М., 1958, стр. 171; А. А. С т а р ч е н к о, Проблемы объективной истины в теории уголовного процесса («Вопросы философии» 1956 г. № 2); П. Ф. Пашкевич. Объективная истина в уголовном судопроизводстве, М., 1961, стр. 26.

3В  ^ Тадевосян      вопросу об установлении материальной

истины  в  советском уголовном  процессе   («Советское  государство и право» 1948 г. № 6, стр. 66); Л. Т. Ульянова, Оценка доказательств,, стаом первой инстанции. М..  1959,остр. 60. ^Щ- Ленин, Поли. cWP- со4-' *• 18- ЙР- 123.

Идеалистической гносеологии. Напротив, если под истиной разумеют соответствие мыслей действительности, ..реальным вещам, то такую истину называют объективной.

Теория формальных доказательств стояла на почве «субъективной истины», поскольку она не требовала соответствия между решением суда и действительным событием преступления. Она удовлетворялась соответствием этого решения некоторым формальным признакам, изложенным в законе, иначе говоря, удовлетворялась согласованием мыслей между собой.

Для того, кто стоит на позициях диалектического материализма, только объективная истина вообще является истиной; если же она не объективна и ее содержание не обусловлено объективными фактами, не зависящими от сознания, то ни о какой истине вообще не может быть речи.

Из сказанного с очевидностью следует, что понятие объективной истинности лежит в основе всех других характеристик истинности нашего знания, но отнюдь не заменяет их.

Правильное заключение эксперта является объективно истинным. Это значит, что высказанные экспертом мнения по поводу фактов соответствуют самим фактам, о которых он говорит.

Но ответ на вопрос о природе истины не предрешает ответа на вопросы о ее полноте, точности, неизменности.

Следует заметить, что, несмотря на остроту дискуссии об относительном или абсолютном характере истины, достигаемой в судебном решении, большинство советских ученых сходятся в целом ряде очень важных пунктов.

Так, в частности, почти все признают, что знание о фактах, содержащееся в правильном решении суда, является стабильным, не подлежащим в дальнейшем отрицанию или изменению; что это знание вообще не является абсолютно полным, исчерпывающим, а ограничено рамками предмета доказывания; что оно в этих рамках вполне достаточно для правильного разрешения дела.

В основном спор идет вокруг вопроса о том, какое понятие — абсолютной или относительной истины — наи-

100

более отвечает тому знанию, которое содержится в решении суда и характер которого по существу споров не: вызывает.

Те, кто считает, что абсолютная истина характеризуется главным образом своей исчерпывающей полнотой, естественно, берут под сомнение возможность характеризовать судебную истину как абсолютную1.

Напротив, те, кто полагает главным в абсолютной истине ее неотменимость, достоверность, считают, что судебная истина абсолютна2.

Понятия абсолютной и относительной истины выражают степень приближения нашего знания к объективной действительности. Можно попытаться проанализировать понятие абсолютной истины и выявить те существенные признаки, наличие которых необходимо и достаточно для ее характеристики.

Представляется, что абсолютной истиной является такое знание о любом предмете, которое:

а)                                   абсолютно, исчерпывающе полно. Это значит, что к нему уже ничто не может быть добавлено;

б)                                   абсолютно, неограниченно точно. Это значит, что оно не может быть еще более уточнено;

в)                                     абсолютно   («вечно»)   неизменно, не может быть отменено или заменено более полным или более точным.

«Только абсолютной» истиной, очевидно, является такая истина, которая отвечает всем трем признакам одновременно.

В соответствии с этим относительная истина характеризуется как неполная, неточная и невечная. Относительная истина может и должна пополняться, уточняться и изменяться.

Какой же является та реальная истина, которой владеют люди в определенное время, в определенных исторических условиях? Является ли она абсолютной и только абсолютной, либо только относительной, релятивной?

Учение марксизма об истине является диалектическим. А диалектический подход,  как известно,  состоит

t В. Д. Ар сень ев, Вопросы общей теории судебных доказательств NL, 1Q64, стр. 42 (примечание).

2 М. С. Строго вич.   Курс  советского ,,го, впо     процесса,

■М., 1958, стр. 170.

101

в «раздвоении единого» и познании взаимоисключающих частей его»1.

Говоря, в частности, о познании законов природы, Ф. Энгельс писал, что всякое истинное познание природы есть познание вечного, бесконечного, и поэтому оно по существу абсолютно.

Однако бесконечность абсолютного познающего мышления слагается из бесконечного количества конечных актов познания людей, которые совершают при этой бесконечной работе познания практические и теоретические  ошибки2.

Следовательно, по Энгельсу, конкретное знание, например знание о законе природы, является знанием одновременно и абсолютным и относительным.

В другой работе Ф. Энгельс не менее определенно подчеркивал это, говоря, что человеческое познание суверенно и неограниченно и в то же самое время несуверенно и ограниченно в каждом отдельном случае, в каждый данный момент.

Эти взгляды были развиты В. И. Лениным в «Материализме и эмпириокритицизме». Абсолютная истина,— указывал В .И. Ленин,— складывается из суммы относительных истин, но пределы истины каждого научного положения относительны. И несколько далее отмечал: «...не существует непереходимой грани между абсолютной и относительной истиной»3.

В современной философской литературе можно найти множество примеров, заимствованных из различных областей естествознания, особенно из физики, показывающих это диалектическое единство абсолютного и относительного в нашем знании о явлениях и законах объективного мира.

И. С. Нарский, рассматривая различные виды диалектических противоречий, называет «асимптотическим» отношение между абсолютной и относительной истиной4. Известно, что асимптота представляет  кривую,  посте-

т-

1 В- И- Ленин,   К ВОПР°СУ ° диалектике,  Полн.   собр' С04''  2UTVa17pKC и Ф. Энгельс> Соч., изд. п> т. 20, стр. 36.

4 й: & н?"";^ S88focf%6 Ът^аЪи^&вики дви-

i~l a p С К И И}

жения в понятиях   (сб.   «Формальная логика и   методология науки», М., 1964, стр. 47).

102

пенно приближающуюся к прямой, но никогда не совпадающую с ней.

Но если диалектический принцип рассмотрения истины прилагается к обобщающему знанию, знанию о законах и закономерностях объективного мира, то разве не очевидно, что он также должен применяться и по отношению к знанию об отдельных фактах, событиях, явлениях?

Вполне логично и последовательно «истину факта» также рассматривать как истину одновременно и абсолютную и относительную1.

И. Д. Перлов, не соглашаясь с тем, что судебная истина является одновременно абсолютной и относительной, считает такую точку зрения неудачной попыткой «примирения» двух взаимоисключающих характеристик, прилагаемых к одному и тому же2.

Думается, однако, что в данном случае И. Д. Перлов не прав и речь идет не о «примирении», а, наоборот, о противоречии, и притом противоречии, присущем понятию истины, когда последнее рассматривается диалектически.

Подобные двойственные, противоречивые характеристики очень часто использовал Ф. Энгельс, подвергая диалектическому анализу многие традиционные понятия логики и науки вообще, например понятия тождества (всякое тождество есть в то же время различие), понятия жизни и смерти, организма, движения и равновесия3.

Точно так же и характеристики истины — ее абсолютность и относительность — каждая порознь выступают лишь в абстракции, как свойства бесконечного процесса. Применительно же к знанию конкретных людей в конкретный момент времени истина всегда выступает как абсолютная и относительная вместе, точно так же как тождество всегда включает   различие,   процесс

1                          Правильный взгляд на эти вопросы   развивают В. Я. Дорохов и В. С. Николаев в   книге «Обоснованность приговора»,  М., 1959, стр. 69, 72;   А. И. Т р у с о в,   Основы теории судебных доказательств, М., 1960, стр. 118; Ц. М. К а з, Доказательства в советском уголовном процессе,-. Саратовский госунивепситет.   1960, стр. 15.

2                   Й- & Перлов,   ПРИГЙВОР в советском уголовном ^р01{есс^

М- 15ft mfPt и Ф. э н г е л ь ^ Соч., изд. II, т. 20, стр. ш_т_

103

жизни всегда включает элементы отмирания, а организм есть одновременно и целое и совокупность частей.

Элементарные утверждения, вроде того, что «Наполеон умер 5 мая 1821 г.» или «Париж находится тво Франции» Энгельс называл «вечными истинами»1. ак же характеризовал их и Ленин, добавляя, что они являются абсолютными2.

Следует ли из этого, что Энгельс, а вслед за ним и Ленин, обсуждая проблему «истин факта», приписывали последним исключительное свойство: быть только абсолютными, не содержать в себе ничего относительного? Противопоставляли ли они тем самым «истины факта» всем прочим истинам, например истинам, содержащимся в формулировках законов природы, абсолютным и относительным одновременно? Думается, что для такого вывода нет никаких оснований.

Называя эти истины в области исторической науки «плоскими», Ф.. Энгельс подчеркивал их ограниченный характер, явно указывал на то, что содержат они весьма мало сведений. О том же говорит Ленин, называя их «элементарными». Действительно, о какой абсолютной полноте, исчерпывающем характере можно говорить применительно к утверждению, что Париж находится во Франции? Разве этим сказано все, что можно сказать и о Париже и о Франции?

Очевидно, что, называя истины факта абсолютными и вечными, как Энгельс, так и Ленин имели в виду не полную, исчерпывающую характеристику этих истин (абсолютные во всех отношениях), а одну из сторон этой характеристики, прежде всего их «неотменимость» или, иначе, «вечность», не приписывая им ни абсолютной полноты, ни абсолютной точности. Знание о конкретном факте, событии, т. е. такое знание, к которому стремится эксперт, судья или инженер, исследующий грунт под будущим фундаментом дома, не обладает, не может и не должно обладать всеми тремя признаками абсолютной истины: абсолютной полнотой, абсолютной точностью и абсолютной во всех деталях неотмени-мостью.

1К-МяпкгиФ-Чнгеч-ьс Со4'' изд' П' т' 20' „В. Л1АР КС dHrg<fl$ с'соч., т. 18, стр. .„. 2      И. Ленин, Поли.      F        '         '    F   134.

 ' 20' стр-

.104

Следовательно, истина факта не может (и не должна) быть абсолютной истиной в полном смысле этого слова, со всеми тремя свойственными ей признаками. Она не может быть во всяком случае ни абсолютно полной, т. е. охватывающей все без исключения связи и отношения предмета, как существенные, так и второстепенные, ни абсолютно точной.

Знание о конкретном факте всегда ограничено и со стороны полноты и со стороны точности. В этом смысле оно является относительным.

Понятия абсолютной и относительной истины были развиты Энгельсом и Лениным для того, чтобы показать соотношение между наличным, исторически обусловленным данными местом и временем, знанием и бесконечной тенденцией этого знания в его развитии. Естественно поэтому, что всякое знание — будь то о законах природы или о конкретных событиях — в каждый данный момент является и абсолютным и относительным одновременно1.

Следовательно, если мы хотим охарактеризовать заключение эксперта или приговор суда как суждение о конкретном факте в составе всего развивающегося человеческого знания, мы должны считать его и абсолютным и относительным одновременно.

Нет решительно никаких оснований противопоставлять в этом смысле обобщенное знание о законах и закономерностях природы и знание об отдельных фактах и событиях.

Объективность, абсолютность и относительность являются весьма важными свойствами истины, но они не исчерпывают всех ее свойств. Ленин выявил еще одно, не менее важное свойство истины — ее конкретность. Это свойство тем более важно, что оно ближайшим образом указывает на роль знания в практической деятельности.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                               • . - •

В философской литературе иногда в качестве иллюстрации ленинской идеи о конкретности истины приводят примеры о том, как одно и то же суждение оказы-

, Представляется, что совершенно правильную точку зрения по

этому вопросу сформулировал А. Н. Трусов в книге «Основы теории судебных доказательств», М.,  1960, стр. 11:18.  IIS.1

105

вается истинным в одних условиях и ложным в других. Думается, однако, что такого рода примеры далеко не исчерпывают понятие конкретности истины.

Мысли—-правильные и неправильные — не возникают сами по себе; они возникают в практике, в общественной жизни, в производстве. И судить о их полноте, точности, неотменимости невозможно иначе, нежели с точки зрения тех практических задач, для решения которых они создаются.

Что можно сказать об утверждении о том, что Напо-, леон умер 5 мая 1825 г. в смысле его полноты и точности? По-видимому, ничего, до тех пор пока неизвестно, для чего это суждение высказано. Историческая общественная практика ставит перед человеком вполне конкретные задачи, и мысль его, находящая правильное решение этих задач, конкретно истинна.

Примитивную практику доисторического человека вполне удовлетворяло знание о том, что трением двух кусков дерева можно добыть огонь. Это знание было достаточно полным и достаточно точным для обслуживания этой примитивной практики. В этом знании содержалась конкретная истина, абсолютная и относительная одновременно.:

Естественно, что в иных условиях, для решения неизмеримо более сложных задач современности такое знание оказалось бы и недостаточно полным и недостаточно точным.

Конкретная истина не обладает ни абсолютной полнотой, ни абсолютной точностью, ни абсолютной неизменностью. Но она обладает достаточной полнотой, достаточной точностью и достаточной стабильностью для решения тех задач, которые выдвигает перед человеком его историческая практика.

Действительно, для решения любой технической задачи, равно как и для решения любой практической задачи вообще, нужны знания не бесконечного объема, а конечного, не беспредельной точности, а ограниченной.

Те же сведения, которые в данных условиях превышают эту потребность, либо избыточны, либо просто излишни для решения конкретной задачи.

Сказанное одинаково относится и к знанию о законе природы и к знанию об отдельном факте; в этом смы-

106

еле между ними нет разницы'. Истина' содержащаяся в этих знаниях, конкретна: ее объем и ее точность ограничены историческими условиями и в этих рамках достаточны.

Резюмируя, мы может сказать, что истина факта или истинность знания о факте прежде всего является объективной. Это значит, что знание истинно тогда, когда оно соответствует объективной действительности, адекватно ей.

Истина факта конкретна. Это значит, что объем сведений, содержащихся в знании, и их точность достаточны для решения тех задач общественной практики, ради которых добыты и используются данные знания.

Наконец, если мы пожелаем указать место этой конкретной истины в общем поступательном развитии человеческого знания, мы должны признать ее абсолютной (содержащей элементы, стороны «зерна» абсолютной истины) и вместе с тем относительной, релятивной.

Думается, что эта характеристика конкретной истины и в том числе истины факта, т. е. истины суждения об отдельном событии и его свойствах (времени, месте и т. п.), полностью может быть отнесена и к тому знанию, которое высказывается в судебном решении (приговоре) по поводу события преступления, вины подсудимого и т. д.

Специфической чертой конкретной истины в области права является известная степень формализации объема и полноты знания о фактах, которые требуются для правильного разрешения дела.

Примером из области процессуального права может служить понятие предмета доказывания.

Перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу2,  оче£™ва1>т   оёпще   рамки  того

объема сведений, которыми суд должен располагать относительно совершенного  преступления, чтобы   пра-

 правильно отметил то обстоятельство, что с

гносеологической стороны достижение объективной истины одинаково возможно как в случае формулировки закона или закономерности, так и при описании конкретного события  (см. его «Логика

в судебном исследовании», М.,,Д958,1-1еш„1}0). а Хм., например, ст. ' gg УПК 'РСФСР.'

107

вильно решить практическую задачу правосудия в каждом конкретном случае1.

Однако формализация касается лишь общих рамок предмета доказывания. В каждом конкретном деле относительно каждого элемента предмета доказывания суд сам определяет объем сведений и точность деталировки, с какой должно быть выяснено, например, событие преступления или мотив, которым руководствовался преступник. И исходит суд при этом из вполне конкретных соображений, касающихся целей правосудия и средств познания, существующих в данных исторических условиях.

Истина заключения эксперта точно так же является истиной конкретной2.

Объем и точность сведений, содержащихся в заключении, не могут и не должны быть беспредельными, абсолютными в полном значении этого слова. Эксперт-трасолог никогда бы не пришел к выводу о тождестве орудия, если бы попытался выяснить до конца причинные цепи, вызвавшие появление каждой неровности на лезвии топора.

Но вместе с тем заключение не может содержать истину только относительную, преходящую, неполную даже по отношению к решаемой задаче.

Конкретная истина экспертного заключения — это истина, объем, точность и стабильность которой заданы исторически наличным уровнем знания, наличными средствами исследования и практической задачей, которую должно решать с помощью знаний, содержащихся в этом заключении.