ГЛАВА I. ИСТОРИЯ МОШЕННИЧЕСТВА В РУССКОМ ПРАВЕ (§§ 4-32).

§4. Плутовской характер имущественного торга в древней России.— §5. Его вызывали условия того времени. — §6. Исторические моменты русского законодательства по вопросу об имущественных обманах.— §7. Допетровский период. Меры безопасности против обманов. Установление и охранение мер и весов. — §8. Свобода цен на товары.— §9. Уголовное преследование обманов. Значение терминов «воровство« и «татьба» в истории нашего права. — §10. Мошенничество по Судебнику. Обманы, выделенные из мошенничества.— §11. В Судебнике мошенничество было одним из видов кражи. Дело Королькова.— §§12-15. Тот же взгляд сохранился в Соборном Уложении 1649. Доказательства. Действительные значения соборного Уложения в развитии уголовно-преступного имущественного обмана. — §16. Воинские артикулы переносят к вам начала немецкой доктрины. Их действительные значения. — §17. Указ спб. полицмейстерский канцелярии 1755. Дело Мельниковой; ни тот, ни другие не вводят ничего нового в понятие мошенничества. — §18. Указ Екатерины II 1781 апреля 3.— §19. Разбор его постановлений и отношение к ближайшим законам. — §20. Дальнейшее развитие законодательства о мошенничестве до Свода. — §21. Карательные меры предупреждения имущественных обманов до Свода. Золотое и серебряное дело. — §22. Надзор за правильностью мер и весов после Петра. — §23. Наказуемые имущественные обманы, отличавшиеся от мошенничества. — §24. Проект уголовного уложения Якоба, составленный в 1810. — §25. Шаткость постановлений его о мошенничестве. — §26. Правительственный проект русского уголовного уложения 1813 о мошенничестве; причина его фиаско. — §27. Свод Законов. Воровство-мошенничество по Своду. — §28. Лживые поступки по своду. — §29. Подлоги и другие имущественные обманы по Своду. — §30. Недостатки Свода. Насколько они исправлены Уложением о Нак.? Какой путь указывает история нашему законодательству в вопросе о мошенничестве? — §31. История русского законодательства подтверждает приведенные законы развития преступлений.— §32. Прибавление. Мошенничество в финляндском праве.

§4. Народ русский в старину любил заниматься торговлей; заезжие иностранцы XVI—XVII веков с удивлением рассказывают, что ею не брезгали даже сановники[1]. По свидетельству отечественных памятников в ней принимали также непосредственное участие монастыри[2] и даже верховная власть, оставлявшая многие отрасли торговли исключительно за собой.[3]

Однако условия отправления ее были в высшей степени неблагоприятны и формы, в которых она проявлялась, не способны были возбудить в ней доверие. Жалобы на плутовство торговцев слышались очень часто. Не говоря уже о запрашивании непомерно высокой цены, подделка и обмен вещей были в обычае; продать подкрашенный мех за новый, подмешать в товар высокого качества предметы малоценные считалось делом самым не предосудительным[4]. Пословица: «на то щука в море, чтоб карась не дремал» была в полном ходу; ее очень скоро заучивали иностранцы. Французские правительство нашлось вынужденным запретить покупку русский бобровой шерсти, так как русские подмешивали в нее кошачью[5]. Англичане и голландцы громко жаловались, что русские нарочно делали для сала толстые бочки, чтоб прибавить вес, или мешали в продаваемое сало часть черного и пригнилого, a в ворвань подливали воды[6]. Справедливость этого обвинения подтверждается и русскими источниками[7]. Обсчитывание при давании сдачи, разрезание монеты по полам и выдавание каждой половины за цельную также нередко практиковалось в то время[8].

Заезжие к вам иностранцы также не брезгали обманом; англичан, заведших с Россией торговлю на широкую руку, нередко приходилось обвинять в продаже гнилого товара и в других плутовствах[9] ; сами они сознавались, что дурачили русских продавая товары в 10 раз больше их стоимости.

§5. Условия тогдашней жизни в высшей степени содействовали торговым обманам и даже вызывали их как необходимое последствие. Достаточно вспомнить, что еще при Грозном чеканка монеты почти исключительно находилась в руках частных мастеров золотых и серебряных дел[10]; об однообразии монеты, следов, не могло быть речи и так как величина ее была различна, то в торговле ее принимали на вес нередко по глазомеру. Количество товара большею частью определялось на глазомер или такими цифрами, величина которых при одинаковости названия была чрезвычайно различна; так например котел мог быть в 1/2 ведра, в 1, 2, 3 и даже в 20 ведер[11]. Меновой характер почти всей торговли того времени также облегчал мошенничество. К условиям же, делавшим плутовство необходимым для торговцев, должно отнести ненадежность путей сообщения и частые разбои; взяточничество и вымогательство со стороны тогдашних администраторов, которые торговец должен был возместить на покупателях; плутовство, которому подвергался сам он со стороны больших торговцев; и, наконец, теснота границ, оставленных верховною властью для частной деятельности. Приняв все это во внимание, нельзя не согласиться со словами нашего почтенного историка[12], что «плутовство русского торговца не должно приписывать какой либо народной порче. Нет, это было необходимое условие той степени образованности, на которой еще стояла Россия, и обстоятельств, сопровождавших развитие торговли. Торговля, как и всякая другая ветвь человеческий общественной образованности, проходит различные положения. В первобытные времена она была соединена с разбоем и набегами; на низкой степени цивилизованного общества она неразлучна с коварством и обманом, и чем выше становится общество на пути нравственного и умственного образования, тем более и торговые отношения принимают характер честности... Купцы наши постоянно были во мраке относительно того, чем торговали, страшились обмана, не доверяли и были обманываемы».

§6. Как же относилось законодательство к этому явлению? На нем с замечательною силою повторился общий закон развития от частного к общему, от полицейского характера преступления к уголовно-правому. Открываясь полнейшим индифферентизмом к имущественным обманам, законодательство вскоре обращает внимание на необходимость упорядочения отношений рынка, мало-помалу ставя под уголовную санкцию ненарушимость установляемых для того мер; наличность или отсутствие действительного обмана для него пока безразлична, его заступают меры предупреждения. При чем постановления законодательства первоначально даются в виду весьма заметных фискальных соображений, и только постепенно с полной ясностью выступают соображения безопасности имущественного оборота гражданского общества. Затем мало по малу уясняется преступность имущественных обманов независимо от нарушения ими мер безопасности; но первоначально они имеют самый незначительный объем, рядом с преступным обманом, существуют действия, совершенно однородные с ним, но не включаемые законодательством в его состав; с течением времени объем этого преступления заметно увеличивается. Период русского допетровского права есть по преимуществу период обмана как полицейско-финансового нарушения; от Петра до уложения 1845 мошенничество в смысле уголовно-правового понятия постепенно выясняется при весьма заметном содействии русский судебной практики и завоевывает себе более и более общее значений; наконец уложение о наказаниях решилось открыть эпоху мошенничества как понятия совершенно оставившего сферу конкретности, отдельности и ставшего общим понятием для всех уголовно-преступных имущественных обманов; мы увидим однако, что даже в Уложении о Наказаниях оно не вполне успело достигнуть этого значения.