§ 1 Телесные повреждения и убийство

Разграничение таких сходных по объективным признакам преступлений, как умышленные телесные повреждения и убийство, требует тщательного выяснения всех обстоятельств дела, правильного установления всех элементов состава преступления и в первую очередь субъективной стороны. l/На практике возникает сложность при разграничении умышленных телесных повреждений и покушения на убийство, умышленных тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, и умышленного или неосторожного убийства,

При причинении телесных повреждений посягательство направлено на причинение вреда здоровью, а при убийстве—на жизнь человека. Следовательно, эти преступления различаются по объекту, но установить объект посягательства можно в этих случаях только по субъективной стороне, по направленности умысла. Направленность умысла на причинение телесных повреждений или на лишение жизни другого лица является основным критерием разграничения телесных повреждений и покушения на убийство или убийства. Установить направленность умысла можно путем глубокого анали-

119

за субъективной стороны, т. е. путем выяснения мотивов, целей преступления, взаимоотношений виновного с потерпевшим и т. д.

Так, Ж. был осуждён Северо-Казахстанскиы областным судом за покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах. Он из-за отказа десятника К оформить наряд на выполненные работы с завышенными расценками нанес два удара саперным топором по голове К-, причинив ему легкие телесные повреждения с расстройством здоровья. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Казахской ССР действия Ж. переквалифицировала на статью об умышленном легком телесном повреждении, повлекшем расстройство здоровья. Президиум Верховного Суда Казахской ССР протест прокурора республики об отмене определения коллегии отклонил. Отменяя определение коллегии и постановление Президиума Верховного Суда Казахской ССР, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР указала, что Верховный Суд Казахской ССР не учел, что Ж. еще раньше угрожал зарубить топором К- и после нанесения ударов топором требовал отпустить его и дать ,ему возможность зарубить К.1. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что у Ж-был умысел на убийство, а не на причинение телесных повреждений. Поэтому его действия судом первой инстанции были правильно квалифицированы как покушение на убийство. Следует иметь в виду, чго покушение на убийство, как и вообще покушение, может совершаться только с прямым умыслом2. При косвенном умысле субъект не желает причинить смерть потерпевшему и его воля не направлена на достижение этого результата; виновный предвидит лишь вероятность лишения жизни потерпевшего, а поэтому ответственность должна наступать за фактически наступившие последствия.

1                    См. «Судебная  практика    Верховного   Суда СССР» 1956 г. К° 4, стр. 10

2                   См, например, Н. Д. Дурманов, Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву, М., 1955, стр. 118—128; II Ф. Кузнецова, Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на   преступление   по   советскому  уголовному праву, изт-во МГУ, 1958, стр  133—135; И С   Тишкевич, Приготовление   и   покушение   по   уголовному   праву,  М.,   1958, стр. 199—209.

120

Верховный Суд СССР также стоит на той позиции, что покушение возможно только с прямым умыслом. Это было в принципе отражено еще в 1960 году в определении Военной коллегии Верховного Суда СССР по делу А.

А. был признан виновным в том, что 9 сентября 1955 г., возвращаясь на пост в нетрезвом состоянии, он пытался на железнодорожной станции остановить Р., шедшую в сторону охраняемого им транспорта, а затем из хулиганских побуждений произвел из автомата несколько выстрелов, одним из которых ранил Р. в живот и руку, причинив ей тяжкие телесные повреждения. Военным трибуналом действия А. были квалифицированы как покушение на убийство. Главный военный прокурор внес протест в Военную коллегию Верховного Суда СССР. В протесте указывалось, что суд правильно пришел к выводу о том, что А. действовал с косвенным умыслом, однако квалификация действий его является неправильной, так как покушение возможно только с прямым умыслом, а при косвенном умысле ответственность должна определяться по фактически наступившим последствиям. Военная коллегия Верховного Суда СССР согласилась с доводами, содержавшимися в протесте1.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 3 июня 1963 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике по делам об умышленном убийстве», подчеркнул, что «деяние виновного может быть признано покушением на убийство лишь в тех случаях, когда оно было непосредственно направлено на лишение жизни другого человека и, следовательно, совершалось с прямым умыслом»2.

До принятия этого постановления некоторые суды, в том числе и Верховный Суд РСФСР, считали, что покушение на убийство возможно и с косвенным умыслом. Однако анализ конкретных дел, рассмотренных этими судами, показывает, что по всем таким делам судами неправильно делается вывод о наличии косвенного умысла на убийство в то время, когда в действительности налицо был прямой умысел.

1 См.   «Бюллетень   Верховного   Суда   СССР*   1960 г Ч» 5, 2 «Бюплетень Верховного Суда СССР» 1963 г. № 4, сгр 20.

121

Так, действия X. были квалифицированы Верховным Судом РСФСР как покушение на убийство, совершенное с косвенным умыслом. Преступление было совершено при следующих обстоятельствах. За несколько дней до происшествия жена X. попросила у своего мужа лодку, чтобы на ней съездить в другое село к своим знакомым. Он отказал ей в просьбе. В связи с этим между супругами произошла ссора. В день происшествия супруги были в гостях, а возвратиьшись домой, жена возобновила ссору из-за лодки. При этом она пыталась ударить мужа туфлей, за что он тоже ее ударил. После этого жена заявила, что она пойдет в милицию. X. взял висевшее на стене охотничье ружье и, когда жена показалась в дверях, выстрелил в нее, ранив ее в нижнюю часть живота.

По заключению судебномедицинского эксперта повреждение, причиненное потерпевшей, не опасно для жизни и относится к легким с расстройством здоровья. Рассматривая указанное дело, Президиум Верховного Суда РСФСР признал в действиях X. покушение на убийство своей жены, указав в постановлении: «Стреляя в жену из ружья, заряженного дробью, причем на близком расстоянии, X. сознательно допускал возможность причинения потерпевшей не только легких, но и смертельных повреждений»1. С выводом Президиума' Верховного Суда РСФСР о том, что X. совершил покушение на убийство с косвенным умыслом, нельзя согласиться. На наш взгляд, X. действовал с прямым умыслом на убийство своей жены. Такое мнение подтверждается самим характером действий X. и всей обстановкой совершения преступления: X. при посягательстве использовал ружье, заряженное дробью, стрелял непосредственно в жену, причем на близком расстоянии. Нельзя представить себе, чтобы преступник стреляя в человека из ружья на близком расстоянии, не желал его убить. Поэтому X. не сознательно допускал наступление смерти своей жены, а желал лишить ее жизни.

/Для правильного разграничения умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть потерпевшего, и умышленного убийства основное значение

1 «Сборник постановлений Президиума \и определений Судебной коллегии по уголовным делам Bepxomioi о Суда РСФСР (1957—1959 it)», Госгориздат, 1960, стр. 155—156.

122

имеет субъективное отношение виновного к результату своих действий — смерти потерпевшего. Если лицо, причиняя тяжкое телесное повреждение, предвидело возможность наступления смерти, желало этого или сознательно допускало, то его действия должны квалифицироваться как умышленное убийство. В том случае, когда лицо, сознательно причиняя тяжкое телесное повреждение, не предвидело возможности наступления смерти, по должно было и могло ее предвидеть, эти действия должны быть квалифицированы как умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении от 4 июня 1960 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» обратил внимание судов на эти обстоятельства1.

Между тем некоторые судебные и следственные работники при разграничении этих двух смежных составов преступлений исходят не из отношения лица к последствиям своих действий — смерти потерпевшего, а видят различие между ними только во времени, прошедшем с момента причинения ршких__тел_есных повреждений до момента наступления смерти Когда смерть наступает вскоре после причинения умышленного тяжкого телесного повреждения, такие действия рассматриваются ими как умышленное убийство, а если между названными моментами проходит более или менее продолжительное время, то — как умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего.

Это свидетельствует о неправильном понимании закона и противоречит ему Так, например, судебной коллегией по уголовным делам Ленинградского городского суда был осужден Г. за то, что он в ночь на 1 января 1957 г. совершил убийство своей жены путем нанесения ей тяжких телесных повреждений, от которых она, не приходя в сознание, скончалась в больнице 25 февраля 1957 г. Убийство было совершено Г. с целью избавления от жены, так как он 'сожительствовал с другой женщиной. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР действия Г. переквалифицировала на статью о тяжком   телесном повреждении,   повлекшем

1 См «Бюллетень Верховного Суда  СССР» 1960 г № 4, стр 44—53.

123

смерть, мотивировав это тем, что согласно заключению судебномедицинской экспертизы телесные повреждения, причиненные В., не являются безусловно смертельными, и смерть наступила через продолжительное время, что указывает на отсутствие умысла на убийство.

Заместитель Генерального Прокурора СССР, считая определение Судебной коллегии о переквалификации действий неправильным, внес протест в Президиум Верховного Суда СССР, где протест был отклонен. Генеральный Прокурор СССР внес протест в Пленум Верховного Суда СССР.

Пленум Верховного Суда СССР, отменяя постановление Президиума и определение Судебной коллегии Верховного Суда РСФСР, указал, что «ссылка коллегии на то, что смерть В. наступила через продолжительное время, несостоятельна, так как это обстоятельство само по себе не свидетельствует об отсутствии умысла на убийство, тем более, что в деле имеются данные о том, что Г. прекратил избиение жены, думая, , что она убита, о чем и сообщил сбежавшимся соседям»1. 4—'"Умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего (ч. 2 ст. 108 УК РСФСР), отличается от неосторожного убийства (ст. 106 УК РСФСР) наличием умысла на причинение тяжкого телесного повреждения. Смерть же в обоих случаях наступает по неосторожности. В судебной практике возникает трудность в разграничении этих двух смежных составов преступлений тогда, когда умысел у лица направлен на причинение легких телесных повреждений, а фактически причиняются тяжкие телесные повреждения, в результате которых наступает смерть потерпевшего. А. С. Никифоров предлагает рассматривать подобные действия как умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего, и категорически возражает против квалификации подобных действий как неосторожного убийства2.

Его позиция противоречит закону. Состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 108 УК РСФСР, пред-

1                        «Бюллетень   Верховного   Суда   СССР»   1958 г   № Е, стр. 20—22.

2                      См. А С. Никифоров, Ответственность за телесные повреждения., М, 1959, стр. 105—106.

124

полагает наличие умысла на причинение именно тяжких телесных повреждений. При отсутствии же умысла на причинение тяжкого телесного повреждения не будет и указанного состава преступления. В тех случаях, когда умысел виновного направлен на причинение легких телесных повреждений или побоев, а в результате его действий наступает по неосторожности смерть потерпевшего, то такие действия должны квалифицироваться как неосторожное убийство. Совершенно справедливо А. А. Пионтковский считает, что «в основе неосторожного причинения смерти нередко могут лежать умышленные преступные действия, направленные на причинение другого результата»1.

По этому пути идет в основном и судебная практика. Примером может служить дело Н., который был осужден по статье о тяжком телесном повреждении, повлекшем смерть, за то, что он, проходя по улице и увидев, как Л. избивает подростков, стал защищать ребят и ударил Л. два раза рукой по лицу и шее. Л. упал и вследствие повреждения сонной артерии вскоре умер. В данном случае не вызывает сомнения, что удары Н. были нанесены умышленно. Н. имел цель путем нанесения ударов наказать Л. за то, что он, находясь в нетрезвом состоянии, избивал подростков, но у него не было умысла причинить Л. тяжкое телесное повреждение, о чем свидетельствует факт нанесения ударов голой рукой. Вместе с тем Н., нанося удары рукой по лицу и шее, доджен был и мог предвидеть возможность наступления смерти. Поэтому Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР действия II. переквалифицировала на статью, предусматривающую убийство по неосторожности, признав, что у Н. не было умысла на причинение тяжких телесных повреждений2.

Таким образом, разграничить умышленное телесное повреждение и покушение на убийство, умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего, и умышленное или неосторожное убийство можно только по направленности умысла, по субъек-

'А. А. Пионтковский и В. Д. Меньшагчн, Курс советского уголовного права, Особенная часть, т. 1, М, 1955, стр 558.

2 См «Судебная практика Верховного Суда СССР» 1956 г. № 3, стр. 8.

125

тивному отношению виновного к последствиям . своих действий-.

3 Однако не всегда возможно установить направленность умысла только путем выяснения субъективных .обстоятельств — мотивов, взаимоотношений и т. д. Из мести, ревности, хулиганских и других мотивов можно причинить не только телесные повреждения, но и смерть. Направленность умысла может быть установлена не только путем анализа субъективных обстоятельств, но и путем анализа объективной стороны преступления— орудий и средств преступления, способа причинения, характера повреждения и т. п. Иными словами, по действиям субъекта должно определяться его намерение. К- Маркс, подчеркивая значение действий для определения намерения лица, писал: «... Собирание валежника и кража леса — это существенно различные вещи. Различны . объекты, не менее различны и действия, направленные на эти объекты, следовательно различны должны быть и намерения, ибо какое же объективное мерило можем мы приложить к намерению, помимо содержания действия и его формы?»1. Применение таких средств и орудий, как огнестрельное оружие, топор, нож,'кирка, молот, лом и т. д., свидетельствует в большинстве случаев о наличии умысла на убийство. Игнорирование этого веде! нередко к ошибкам в.квалификации действий виновных.

Так, А. был предан суду по статье об умышленном убийстве за то, что он на почве ревности затеял драку с Д. и Т., в процессе которой нанес несколько ударов топором по голове Д., причинив ему тяжкие телесные повреждения, от которых последний умер. Молодечнен-ский областной суд, рассмотрев это дело, признал А. виновным в причинении умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть. Переквалификацию действий А. суд мотивировал лишь тем, что А. чая-вил, что он имел намерение причинить телесные пов-реждения2^                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                '   ' ■■     ■

' По другому |делу, рассмотренному тем же судом, Ш. был осужден за умышленное убийство. Обстоятельства дела следующие. III., .б^дуч'и в нетрезвом состоянии, в

1                      К.  Маркс и Ф.  Энгельс, Соч. т. 1, стр. 122.

2                       См. архив Молодечненского областного суда, дело № 2-44 за 1958 год.

126

ходе ссоры с X., 'перешедшей в драку, нанес ему один удар по голове поленом, приготовленным для тропки печи, в результате чего X. вскоре умер1. Приговоры по .обоим делам Верховным Судом Белорусской ССР оставлены 1в силе.

iB первом случае, по нашему мнению, суд неправильно ощенил такие объективные о;бстоятелыства, как применение топора, налегание им нескольких ударов по |голове, и поэтому неправильно квалифицировал действия А. Нанося удары топором по шошюве, А. не. мог не предвидеть .возможности наступления смерти Д., а так как он предвидел 'возможность наступления- смерти и ■сознательно допускал это, то его действия долежны [были быть квалифицированы как умышленное убийство.

Б другом же случае удар по голове 'был нанесен поленом в драке, причем один pas, что дает больше оснований считать, что Ш. не предвидел возможности наступления смерти X., т. е. /что у него отсутствовал умысел на убийство.

|В'о многих случаях установить действительное направление умысла можно Исходя из (характера причиненного повреждения и способа причинения. Б. был осужден Алтайским краевым судом по совокупности статей о тяжком телесном повреждении и о покушении на изнасилование в а то, что он, 1будучи в нетрезвом состоянии, пытался изнасиловать А., ,а встретив сопротивление, разорвал ей [брюшину, вырвал почти весь тонкий кишечник, После чего оставил истекавшую кровью А. на снегу. От причиненных повреждений А. через несколько часов умерла. Судебная коллегия по уголовным делам и Президиум .Верховного Оуда 'РСФСР отклонили протесты Прокурора РСФСР, в которых ставился вопрос об отмене приговора ввиду неправильной квалификации судом действий Б.

Рассмотрев протест Генерального Прокурора СССР, Судебная коллегия по уголовным делам (Верховного Суда СССР исходя из характера причиненных повреждений и способа причинения пришла к выводу о наличии у Б. умысла на убийство А., в связи с чем 'состоявшиеся решения по делу отменила и .направила дело на

1 См. архив Молодечненского областного суда, дело № 2-20 за 1958 год.                                                                                                                                                                                            .      .                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     .....

127

навое рассмотрение1. В данном 'случае характер повреждения я способ' причинения дают полное основание признать наличие у Б. умысла-на убийство.

Нельзя согласиться с .квалификацией судебными органами и действий Д. как причинения умышленного, тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть.'' Как видно из обстоятельств дела, Д., пиная неприязнь и не желая ухаживать за 'больной Н., причинила ей тяжкие телесные повреждения, от которых она умерла в тот же день. 'Согласно заключению судебномедицинйко-го эксперта .смерть дотерпевшей наступила от шокового состояния, последовавшего -:в результате множественных переломов ребер, повреждения липкого, плевры и диафрагмы2. Данные повреждения (свидетельствуют о там, (что у виновной 1был умысел яа убийство, а не на причинение тяжких телесных повреждений. Сознательно причиняя такие повреждения, виновный может действовать только (с умыслом на [убийство; поэтому действия Д., по нашему (мнению, следовало (бы квалифицировать как умышленное убийство.

;В отдельных случаях «арактер повреждения может свидетельствовать oi6 отсутствии умырла да убийство. Так, Г. 1был признан виновным в том, что он из хулиганских побуждений нанес удар ножом в левое бедро П., в результате которого 'были перерезаны бедерная ■артерия и вена, и о« вскоре умер от острой Потери крови. Действия Г. (были квалифицированы следственными и судебными органами как умышленное убийство при отягчающих 'обстоятельствах. Анализируя материалы дела, Пленум 'Верховного Суда СССР пришел к выводу, что у Г. не |быж> умысла и а убийство П., что подтверждается характером нанесенного ранения, которое обычно не может повлечь га ер тельного исхода; в данном случае 'смертельный исход явился результатом неблагоприятно сложившиеся для потерпевшего 'обстоятельств, вызванных тем, что удар пришелся по крупному кровеносному сосуду нопА

Некоторые криминалисты считают, что сам объективный   факт   умышленного   причинения   безусловно

1                        См. «Бюллетень ■ Верховного   Суда СССР» 1957 г. № 3, стр. 24—26.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                         -

2                «Социалистическая законность» 1955 г. № 8, стр. 92—93.

3                    См. «Судебная  практика  Верховного Суда  СССР»   1956 г. № 6, стр. 13—15.

128

смертельного телесного .повреждения свидетельствует о наличии у субъекта умысла на убийство, и ответственность в этих случаях должна наступать за умышленное убийство1. Такая квалификация-действий виновного является правильной в тех случаях, когда виновный в момент причинения тяжкого телесного ^повреждения сознает, что такие повреждения 'являются безусловно смертельными. Если же в момент умышленного 'причинения тяжких телесных .повреждений лицо не сознает, что они являются (безусловно смертельными, его действия следует К'Валифигцир'О.вать то ч. 2 ст. 108

ук рсфср.

iB большинстве же случаев действительное содержание умысла субъекта можно установить исходя из совокупности всех 'Обстоятельств, (мотивов,...взаимоотношений виновного с 'потерпевшим, орудий и средств преступления, -характера повреждения, ютособа (причинения и т. а. «Решая (вопрос о содержании умысла виновного цто. указанного рода делам,—-^говорится в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 июня I960 ir. i«O судебной практике |по делам oi6 умышленном убийстве»,—- суды должны исходить из совокупности всех 'Обстоятельств совершенного преступления и учитывать, в частности, предшествующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения, способы и ■орудия преступления, «а также самый характер ранений и т. д.». Поэтому, чтобы правильно квалифицировать действия виновного и разграничить такие смежные составы преступлений, как умышленные телесные повреждения и убийство, суды всякий раз обязаны выяснять указанные обстоятельства.