2.1. Уровень (размер) преступности

Первое определение преступности связано с массой преступлений, их общим количеством, размером, заключенным в определенные пространственно-временные рамки.

Уровень преступности определяется общим количеством зарегистрированных преступлений в границах определенной территории и пределах определенного периода времени. Показатель уровня преступности - это прежде всего сумма единиц ее наблюдения.

Уровень как статистическая характеристика, определяющая абсолютный размер явления преступности, имеет исключительное значение, поскольку он составляет основу для последующих вычислений и определений всех других количественных и качественных характеристик и оценок: структуры, интенсивности, общественной опасности и т.д.

Простое сопоставление уровней ("замеров") преступности, взятое в динамике, позволяет сделать выводы об эволюции преступности, статистических особенностях ее этапов в сопоставлении с общим историческим фоном развития страны.

В качестве периода рассмотрим уровни преступлений и лиц, выявленных за их совершение, сопоставление которых позволяет говорить об объективном основании периодизации криминологической истории России.

Количественные "замеры" преступности и их динамика сейчас открыты и широко обсуждаются. В 1961 г. в России было зарегистрировано 535 тыс. преступлений, а в 1996 г. - 2 млн 625 тыс, т.е за 35 лет уровень преступности повысился в 4,9 раза, тогда как численность населения выросла всего лишь на 20%. Интенсивность преступности, т.е. количество преступлений, приходящихся на 100 тыс. населения, за этот же период возросла от 407 до 1770, т.е. увеличилась в 4,4 раза

График, иллюстрирующий динамику регистрации преступлений (рис.1), свидетельствует о том, что криминальная история России может быть разделена на несколько периодов (этапов). Первый период охватывает годы с 1961 по 1975, второй этап включает десятилетие с 1976 по 1985 гг., период с 1985 по 1989 гг. можно представить в качестве своеобразного этапа интенсивного снижения регистрации преступлений, после которого начался столь же интенсивный рост.

Не исключено, что, начиная с 1993 г., криминальная ситуация переходит на новый этап относительной стабильности или более умеренного роста.

Будучи индикатором общественного здоровья общества и право-защищенности граждан, гармонии (или, напротив, дисгармонии) ду

ховных и материальных процессов, криминологические этапы, как показывает анализ, были удивительно синхронны социально-экономической эволюции тоталитарной модели социализма Примерно до середины 70-х годов командная экономика, созданная взамен рынка, позволяла, как огромный насос, выкачивать последние соки деревни. Неэффективность и пассивность производства пока еще надежно спасали нефтепроводы - на эти годы приходится максимум добычи нефти и ее высокая цена на мировом рынке. Насос экономики не только выкачивал "соки", но и перераспределял их в те отрасли ВПК, которые, по мнению вождей, обеспечивали их имперский и военный престиж. Однако с середины 70-х годов ситуация начинает меняться: монопольное производство в отсутствие конкуренции и рынка по сути своей было обречено на проигрыш, упали цены на нефть, снизилось ее производство растут закупки хлеба в силу крайней неэффективности полукрепостного сельхозпроизводства, увеличиваются товарные кредиты, ежегодные выплаты за которые в 1986 г. составили 15,1 млрд долларов Государство оказалось не в состоянии расплачиваться на продукцию ВПК.

Период после 1985 г. ознаменовался Чернобыльской катастрофой, политическим либерализмом, которьм и воспользовались в сепаратистских целях демо-националистические силы, эксплуатируя "безопасную" экологическую тему. Эти годы стали преддверием кризиса социалистической формации. С 1990-1991 гг. страна вошла в этап мучительного, противоречивого перехода от тоталитарного к более открытому правовому обществу с рыночной основой экономики.

Полуязыческое по духу общество, обогащенное опытом потрясающего эксперимента, предпринимает усилия уйти вперед - за передовыми странами христианской цивилизации, а, с другой стороны, как бы возвращается назад к дореволюционному прошлому, находясь в положении худшем, чем в начале века. В 1913 г. валовой продукт на душу населения в России составлял 21,8% от уровня США, а в 1994 г. - 17,8%.

Как реагировала система уголовной юстиции на указанных этапах экономической и социальной эволюции, можно выяснить путем анализа совмещения графиков динамики количества зарегистрированных преступлений и количества лиц, выявленных за совершение преступлений (рис. 1). Дело в том, что количество зарегистрированных преступлений^тражает степень зарегулированное™ "входа" системы или, напротив" его открытости, тогда как количеством лиц, выявляемых за совершение преступлений, можно характеризовать результативность работы правоохранительных органов, потенциал их усилий и качество работы; выявление лиц, совершивших преступления, характеризует также раскрываемость последних, степень^ возмещения ущерба и т д.          |—————,. ..-...,     '~'\

С учетом сказанного, уникальным представляется этап 1961-1977 гг. (рис.1). Уникальность состоит в том, что правоохранительным органам удается "сдерживать" регистрацию преступлений на уровне, соответствующем "их возможности раскрывать преступления, т.е. выявлять лиц, их совершивших. Это неудивительно, если учесть, что именно в этот период к органам внутренних дел предъявлялись жесткие требования к "допущенному" росту преступлений и к показателям их раскрываемости. Надо полагать, что в эти годы преступность, включая латентную, и в самом деле имела наиболее благоприятную динамику. Что касается количества зарегистрированных преступлений, то среднегодовой темп ее прироста составил 2,2%, а абсолютный прирост - 20 тыс. преступлений в год.

Рис. 1. Динамика количества зарегистрированных преступлений

На втором этапе криминологической эволюции в России мы сталкиваемся со своеобразной "вилкой", образованной различием в динамике числа зарегистрированных преступлений и количества лиц, выявляемых за совершение преступлений.

Рост преступности уже не удается удерживать в идеологически престижных рамках - ежегодный темп ее прироста составил 7,6%, а абсолютный среднегодовой прирост - 75 тыс. преступлений. Рост количества лиц, выявленных за совершение преступлений, все более отстает от регистрации самих преступлений: в 1983-1985 гг. количество

выявленных за совершение преступлений лиц составило в среднем лишь 79% от числа зарегистрированных преступлений.

Следующий краткосрочный, охватывающий всего три года, этап характерен прежде всего резким снижением активности органов внутренних дел: в 1988 г. количество лиц, выявленных за совершение преступлений, сократилось по сравнению с 1985 г. на 28%. Упала и регистрация преступлений, но не как следствие объективного сокращения преступности.    '

С 1989 г. начинается этап стремительного перехода от "перестройки" к системному реформированию. Гласность, открытость (в том числе и в рассекречивают уголовной статистики), новый социально-психологический климат и отход от установившихся критериев привели, в частности, к тому, что можно наряду с отпуском цен назвать "отпуском" регистрации. Органы уголовной юстиции показали обществу действительный "размер" преступности, которая в силу объективных причин реально нарастала количественно и менялась качественно.

Среднегодовой темп прироста с 1989 по 1996 гг. достиг небывалой величины - 21%, а абсолютный среденегодовой прирост составил 175 тыс. преступлений. Уникальной особенностью рассматриваемого этапа является огромный размах "ножниц" между регистрацией преступлений и выявлением лиц, их совершивших: в 1992 г. количество лиц, выявляемых за совершение преступлений, составило лишь 41,6% от числа зарегистрированных в этом году преступлений. Такая "результативность" свидетельствовала о крайне низкой правозащи-щенности граждан и кризисом положения правоохранительных органов.

В последние три года рассматриваемые величины, возможно, сигнализируют о начале нового этапа в развитии криминологической обстановки в России. Этот период характерен относительной стабилизацией регистрации преступлений и ростом количества выявленных лиц, совершивших преступления, так что наметилось некоторое уменьшение "ножниц": в 1996 г. количество выявленных лиц достигло максимальной за 35 лет величины и составило 1.618.394 человека, что составило 61,1% от числа зарегистрированных преступлений - на 20 пунктов больше, чем в 1992 г. На наш взгляд, это изменение служит убедительным индикатором повышения результативности российской уголовной юстиции как реакции на кадровое, ресурсное и структурное укреплеше правоохранительных органов и как выражение некоторого профилактического, "санитарного" эффекта их работы. Достаточно, например, отметить, что только за три года (с 1993 г, по 1995 г.) в России было осуждено 2752000 человек - больше, чем за пять предшествующих лет.