ГЛАВА  ВОСЬМАЯ. СЛУЧАЙ

Одним из основных положений социалистического уголовного права является положение, что «уголовное ■наказание может быть применено лишь к действиям, совершенным либо умышленно, либо по неосторожности; что же касается действий случайных, то такие действия, как исключающие какую-либо вину, умышленную или неосторожную, вообще не могут влечь уголовной ответ-ственности»'.

Таким образом при так называемом случае в психике лица, причинившего случайные последствия, отсутствуют те переживания в области сознания, воли и чувства, которые делают внутреннее психическое отношение лица к его действиям и их последствиям виновным отношением. Это не означает, однако, что при случае отпадает всякая необходимость анализа психического .процесса у данного лица, хотя бы этот процесс и выразился ,в отсутствии предвидения и желания. И при случае у лица имеется определенное субъективное отношение к происшедшему, хотя бы это отношение характеризовалось отрицательными признаками (не предвидел и we должен был предвидеть).

Как же определить случай как понятие социалистического уголовного права?

М. Шаргородокий предложил следующее его определение: «Случайность имеет место тогда, когда действие, совершенное лицом, «е могло вызвать хотя бы и желательный ему результат и когда результат наступил, хотя и в итоге действий данного лица «и находится с ними в причинной связи, но для наступления этого результата

1 Постановление Пленума Верховного суда СССР от 27 ноября 1946 г. по делу Салшна.

необходимо были, кроме действия субъекта, присоединение еще и других причин, которые не возникали из его действий» '.

Это определение страдает тем недостатком, что в нем отсутствует указание на то, что результат не был предвиден субъектом и что субъект не мог его предвидеть.

Неточным является утверждение, что результат наступил в итоге действий данного лица, так как при случае результат может наступить в итоге не только действий данного лица, по в итоге и его действий и иных причин, созданных не им.

Нельзя признать достаточно точным и определение случая, данное А. Трайниным, как ни подкупает оно четким противопоставлением причинения результата и вины. Случаем А. Н. Трайнин признает «положение, когда на стороне действующего лица имеется объективное основание ответственности — причинение результата, но отсутствует субъективная виновность»2. Нетрудно видеть, что под это определение подойдут необходимая оборона, крайняя необходимость и другие обстоятельства, исключающие вину (и при этих обстоятельствах наступившие результаты не могут быть вменены лицу ни в умышленную, ни в неосторожную вину). Это происходит оттого, что и в определении А. Н. Трайнина ■отсутствует существеннейший признак случая, а именно: непредвидение и невозможность для данного субъекта предвидеть наступивший результат.

Нельзя признать адэкватными понятию случая и признаки, указанные А. А. Пионтковским в учебнике Общей части уголовного права, а именно: «Отрицательный ответ на вопрос, должен ли был субъект предвидеть возможность наступления последствий своей деятельности, влечет за собою признание отсутствия в его действиях вины ■и наличия случая, за которой он не подлежит уголовной ответственности» 3, а также в близком к этому определении случая, данном А. Герцензоном: «Такое состояние психики субъекта, при котором он не предвидел последствий своих действий и не должен был предвидеть» 4.

1  М. Шаргородскнй, цнт. статья, стр. 201.

2  А. Трайнин, Учение о соучастии, 1941 г., стр. 60.

3  Уголовное право, Общая часть, 1948 г., стр. 148.

4  А. Гер цеп зон, Уголовное право, часть ^Общая, стр. 340,

I

Недостатком определений случая, предложенных Л, Пионтковским и А. Герцензоном, является отсутствие дифференцированной постановки вопроса о долженствовании предвидеть наступление события и возможности предвидеть его, и неправильный взгляд, что при случае лицо всегда не должно предвидеть результатов своих действий. Возможно наличие случая и тогда, когда субъект должен был предвидеть эти последствия, но по тем или другим основаниям не мог их предвидеть и поэтому В'се происшедшее является для него все же случаем.

Бригадир пути Егоров и путевой откатчик Дорофеев были признаны виновными в том, что вследствие халатного отношения к своим обязанностям они не обнаружили дефектного рельса и под движущимся составом поезда произошел излом рельса. Пленум Верховного суда СССР нашел установленным по делу, что внутреннюю трещину рельса могло обнаружить лицо, прошедшее лишь специальную для этого подготовку. Между тем из дела видно, что ни начальник дистанции пути, ни дорожный мастер никакого инструктирования бригадиров пути и путевых обходчиков о порядке и методах обнаружения подобных дефектов в рельсах не производили и специальной инструкции НКПС по этому вопросу с бригадирами и путевыми обходчиками не прорабатывали. Пленум признал, что при этих условиях Дорофеев и Егоров не могут считаться виновными в том, что они не обнаружили дефектного рельса '.

Можно ли утверждать, что бригадир пути Егоров и путевой обходчик Дорофеев не должны были установить излом рельса? Они, бесспорно, должны были его установить. Это непосредственно входит в их обязанности, и недопустимо сомнение в этой их обязанности. Но по не зависящим от них обстоятельствам они не могли эту свою обязанность выполнить.

Младший стрелочник Скородумов, получив распоряжение старшего стрелочника Залевского о приготовлении маршрута поезду № 956 по 7 пути, перевел вместо 2 стрелки стрелку 18  и   сделал ее  на 5 путь,   занятый

1 Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР, второе полугодие J939 г-> стр. 29,

поездом № 922, после чего доложил Залевскому о готовности маршрута. Залевский, не проверив сообщение Ско-родумова, в свою очередь доложил дежурному по станции о готовности маршрута, после чего был открыт семафор. Поезд № 956 оказался принятым на занятый путь, и крушение было предотвращено лишь благодаря тому, что поезд № 956 был остановлен на расстоянии 50 метров от поезда № 922.

Пленум Верховного суда СССР не нашел в действиях Скородумова состава преступления на том основании, что Скородумов дежурил всего лишь пятое дежурство, не являлся опытным работником и к тому же в прошлом имел хорошую характеристику о своей работе '.

Можно ли утверждать, что стрелочник Скородумов не обязан был быть предусмотрительным при переводе стрелок? Конечно, нет. Но вследствие своей неопытности, он не смог проявить необходимой осмотрительности, и все происшедшее явилось для него случаем.

Указание в определении случая на то, что лицо не должно было предвидеть последствий своих действий, не только не соответствует действительному положению при случае, но имеет отрицательное значение с точки зрения поднятия дисциплины среди работников различных профессий. Оно ослабляет чувство долга, сознание необходимости максимальной предусмотрительности.

Конечно, по многим делам для признания происшедшего случаем достаточно убеждения суда, что подсудимый не должен был предвидеть последствий своих действий. Но случай может быть признан и тогда, когда субъект, хотя и должен был предвидеть результаты своих действий, но не мог их предвидеть.

Неправильным является поэтому включение в формулу случая только признака отсутствия у субъекта долженствования предвидения последствий своих действий. В этой формуле должно быть указано и на невозможность предвидения.

Наконец, важнейшим недостатком определений случая, данных А. Пнонтковским и другими авторами,   яв-

1 Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР, М„ 1940 г., стр. 67,

314

I!    :"

ляется отсутствие в определении   указания  на   противоправный характер последствий.

Лишенное этого признака определение случая, прежде всего, не имеет вообще уголовно-правового характера. Формула «не должен был предвидеть и не предвидел» равно применима не только к любой области права (гражданскому праву, административному праву), но и к действиям, лежащим вообще вне области права. Каждый день случайности в смысле непредвидения последствий своих действий встречается в быту. Формула случая, лишенная указания на противоправный характер последствий, применима и к лицу, которое съело несвежую пищу и тяжело заболело. И такое лицо не предвидело и не должно было предвидеть последствий своих действий.

К тому же формула случая, лишенная признака противоправности последствий, выхолащивает материальную природу случая, его классово-политическое содержание. Формула «не должен был предвидеть» — это оценочная формула. Буржуазный и советский суд по-разному ответили бы по целому ряду дел на вопрос: «мог ли» обвиняемый предвидеть наступление результата.

Советское государство вправе предъявить своим гражданам такие требования предусмотрительности, бдительности, настороженности, дисциплинированности, которые буржуазное государство не может предъявлять к своим гражданам, ибо оно враждебно большинству из них по своей природе и не может ожидать от этого большинства высокой осмотрительности, идущей на пользу только господствующему большинству. Только введением в определение случая признака противоправности последствий понятию случая придается необходимое классово-политическое содержание, и понятие это становится не понятием «вообще», а понятием советского социалистического угсь ловного права.

Подводя итоги сказанному выше, мы должны установить, что для признания какого-либо события случаем для лица, причинившего это событие, необходимо сочетание следующих моментов:

1. Наличие причинной связи между действием лица и наступившим событием,

315

2.  Отсутствие у лица обязанности предвидения наступления последствий.

3.  Невозможность для лица предвидеть   наступление последствий и

4.  Противоправный характер последствий.

В соответствии со всем изложенным выше необходимо определить случай как такое отношение лица к своим действиям и их последствиям, при котором лицо это не должно было или хотя и должно было, нонемоглэ предвидеть наступления противоправных  последствий  своих  действий.