§1. Понятие и основные черты рецидивной и профессиональной преступности, их взаимосвязь с организованной преступностью

Рецидивная, профессиональная и организованная преступность тесно взаимосвязаны, оказывают существенное влияние друг на друга и способствуют взаимному развитию. Даже это позволяет говорить о том, что уголовная политика вынуждена придавать особое значение противодействию названным видам преступности.

Рецидивная преступность - это совокупность умышленных преступлений, совершенных лицами, ранее уже совершавшими преступления. Выделяются рецидив в уголовно-правовом смысле, когда лицо повторно осуждается судом за какое-либо преступление, рецидив криминологический (фактический), когда второе преступление человек совершает без осуждения за первое, пенитенциарный рецидив, который связывается со вторичным отбыванием наказания в виде лишения свободы. Различают также рецидив общий, если одним и тем же лицом совершаются разнородные преступления (например, причинение вреда здоровью и грабеж), и рецидив специальный, когда кто-либо совершает сходные преступления (например, кражу и еще раз кражу или грабеж). Специальный рецидив наиболее тесно смыкается с преступным профессионализмом, но не обязательно является таковым.

Рецидивная преступность характеризуется прежде всего тем, что рецидивисты, обладают преступным опытом, определенными навыками и нередко ставшими стереотипными способами совершения преступных деяний. Они обычно тщательнее готовятся к совершению преступлений, чем лица, совершающие такие деяния впервые, используют усовершенствованные в техническом отношении средства и орудия, избирают более безопасные способы и средства совершения преступления, действуют продуманно, стараются не оставлять следов.

Это дает основание говорить о криминальном профессионализме определенной части рецидивистов, рассматривающих преступную деятельность как средство своего существования, а преступные доходы - как источник доходов. Вместе с тем понятие и признаки профессиональной преступности не совпадают с понятием и признаками рецидивной преступности.

Профессиональная преступность выражается в преступной форме поведения, которая является для преступника источником средств существования, требует необходимых знаний и навыков для достижения конечной цели и обусловливает определенные контакты с антиобщественной средой.

Организовываясь и специализируясь, профессиональные преступники обращают свою противоправную деятельность в единственный или дополнительный, но значительный источник средств существования. Они создают «профессиональное ядро» современной преступности и таким своеобразным образом участвуют в перераспределении национального дохода.

Особенностями нынешней профессиональной преступности являются, во-первых ее стремление расширить свои границы за счет мимикрии, маскируясь под внешне законную деятельность, во-вторых, высокая латентность преступных деяний. Преступниками высокой квалификации нередко являются лица, ранее не судимые и даже не состоящие на криминалистических и оперативно-розыскных учетах. Исследования, осуществленные ранее на рубеже 1970-1980-х гг. показали, что карманные воры попадаются приблизительно на сотой краже. Имеются примеры, когда квартирные воры совершают 50, 100 и более преступлений до их выявления и привлечения к ответственности. Феномен мимикрии профессиональной преступности выражается в современной тенденции создания различных частных охранных, детективных структур, служб безопасности, обеспечивающих прикрытие преступной деятельности в виде рэкета, «выбивания долгов» и иных насильственных и корыстных преступлений. Можно сделать промежуточный вывод о том, что современная профессиональная преступность (в отличие от действий преимущественно преступников-одиночек, совершавших В прошлом преступления в основном корыстной направленности) приобретает все более консолидированный характер, становится организованной преступностью (или смыкается с ней) и расширяет свой диапазон.

Становится очевидным, что именно рецидивная и профессиональная преступность сформировала современную организованную преступность, конечно же, при наличии благоприятных для нее факторов экономического, социального, -культурного, идеологического характера, и сейчас именно организованная преступность все в большей мере берет рецидивную и профессиональную преступность под свой контроль, использует ее как отрасль теневой экономики (проституция, наркотики, незаконный оборот оружия, автомототранспорта), подчиняет « приспосабливает ее для своих нужд (например, в ряде случаев «воры в законе» .возглавляют организованные преступные формирования.

Надо сказать, что рецидивная и профессиональная преступность имеют свою историю развития. Их появление связано с возникновением преступности вообще и своими корнями они уходят в далекое прошлое. В царской России преступность возрастала по мере экономического развития общества и установления капиталистических отношений. В дореформенный период степень рецидива и профессионализации преступности была относительно низкой. В ней преобладали насильственные преступления, кражи и порубка леса, бродяжничество и др. Но уже в середине ХУШ в. четко обозначались категории рецидивных и профессиональных преступников, сформировался воровской жаргон и многие неформальные нормы поведения, игравшие роль криминальных традиций и обычаев.

Вместе с тем, несмотря на существование и активную деятельность многих категорий профессиональных преступников, в уголовном мире дореволюционной России не обнаружено уголовно-воровских «законов», которые действовали бы на всей территории страны. Не было также и организованной преступности, элементы которой уже тогда проявлялись в странах Западной Европы. Это связано с социальными условиями развития рецидивной и профессиональной преступности в России, возникшей значительно позднее, чем государствах Европы.

Только в XIX в. криминалисты выделили особый тип правонарушителя -профессионального преступника. За рубежом это были Ч. Ламброзо, А. Вейнгрт и другие, сформулировавшие образ «преступной страсти», «преступного импульса», преступного поведения профессиональных правонарушителей. В России в трудах И. Фойницкого, С. Познышева, П. Люблинского разрабатывались направления уголовной политики по противодействию рецидиву и профессиональной преступности.

До Октябрьской революции!917г. рецидивная преступность составляла 15-16 % (до 1914 г.) и возросла в период Первой мировой войны до 22% (к 1916 г.). Правда, были и периоды, характеризовавшиеся высоким уровнем рецидива преступлений. По данным полицейского статиста Е. Н. Тарновского, за десятилетие (1874-1883 гг.) удельный вес рецидива возрос на 30% и составил 20,8%, причем он был различен по делам, рассматриваемым общими(23,8%) и мировыми (17,7%) судами.

Профессиональная преступность тогда, как и сейчас, не входила в статистику. Лишь отдельные ее признаки проходили по учетам полиции или выявлялись по результатам выборочных исследований. Ее уровень определялся в пределах 8-10%. Уголовное законодательство того времени не выделяло специально профессиональную преступность. Повышенная ответственность применялась за повторность (т.е. рецидив) и учитывала тяжесть совершенных преступлений, в том числе возрастание опасности их через повторность, «безбожество», «зловредность», что, конечно же, не в полной мере отражало черты преступного профессионализма, а в большей мере учитывало рецидив (общий или специальный).

В советский период (особенно в периоды гражданской и Отечественной войн) до 2-2,5 раз повышался уровень учитываемого рецидива. Его показатели приближались и даже превышали 40%-ный рубеж. Фиксировались случаи вынужденного профессионализма, когда беспризорники или взрослые преступники организовывали банды для обеспечения выживания. Правда, наряду с ними были и те, кого жизнь не вынуждала воровать, убивать, грабить, и они превратили совершение преступлений в преступный промысел, в образ жизни. Можно предположить, что уровень преступного профессионализма был выше ординарного в этот период в 3-4 раза. Он превышал рецидив потому, что недостаточно эффективно действовала система правосудия, поскольку рецидив связывался с судимостью, а значит оставался категорией правовой, отражающей деятельность правоохранительной системы.

В 20-30-х ГГ.ХХ в. в России сохраняются, а в ряде случаев и преумножаются категории рецидивных и профессиональных преступников, типичных для уголовного мира царской России. Правда, изменения экономических, политических и социальных отношений внесли определенную модификацию в криминальные традиции и законы преступного мира.

В законодательстве того периода отражался рецидив и преступный профессионализм.

В УК 1922 г. (п. «е» ст. 25) было только общее указание о необходимости учета как отягчающего вину обстоятельства отнесение лица к рецидивистам или профессиональным преступникам. В УК 1926 г. также отсутствовали понятия рецидива или профессионализма; эти явления рассматривалось через преступный промысел, влекший значительное усиление уголовной ответственности. Карательное воздействие и пенитенциарная практика того периода разделяла правонарушителей на общеуголовных и контрреволюционных, соответственно и упор делался на подавление последних. На это работала и исправительная система. Происходило смешение понятий рецидивной и профессиональной преступности. Так в Постановлении ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения» давалось разъяснение о том, что всякий, совершивший повторное нарушение, должен быть отнесен к категории общественно опасных рецидивистов - профессионалов. Речь в этом случае шла о политике жестких мер к лицам, упорно не желающим встать на путь Исправления.

В дальнейшем, к началу 30-х гг., разработка уголовной политики, как и проведение криминологических последствий, были, по сути, прекращены, а система исправительных учреждений и иные субъекты уголовной политики, все больше приобретали черты репрессивного подавления «врагов народа» и уголовной преступности, что в силу размаха такого подавления (соотнося результаты и цену его достижения) вряд ли можно рассматривать как эффективную уголовную политику.

Очевидно, только разгул преступности в стране в послевоенный период, и особенно в местах лишения свободы (например, в ночное время администрация фактически не управляла ситуацией), как и определенная либерализация общественных отношений в период так называемых «хрущевской оттепели» подвели к необходимости усиления борьбы с рецидивом. В этот период преступность определенным образом консолидировалась, большое влияние на «преступный мир» оказывали «воры в законе», которые вели определенную «организационную» деятельность. По данным МВД, ими проводились сходки в Сокольниках (1947 г.), в Казани (1955 г.), в Краснодаре (1956 г.), в которых участвовало до 200- 400 «делегатов». Все это свидетельствовало о повышенной опасности преступников - рецидивистов. К тому же общественное мнение достаточно лояльно относилось к рецидивистам и различным воровским «авторитетам». Возникла насущная необходимость изменения уголовной политики к рецидивистам и профессиональным преступникам.

Борьба с рецидивом активизировалась после выхода в 1956 г. постановления ЦК КПСС и СМ СССР по улучшению работы МВД. В соответствии с этим постановлением осуществлялся комплекс мер по нормализации обстановки в сфере борьбы с рецидивной и профессиональной преступностью. Обозначим некоторые направления, по которым осуществлялась реализация уголовной политики.

1.Развенчание культа уголовно-воровских традиций. В частности, «воров в законе» переводили в отдельные лагеря и проводили активную работу с ними. Был создан небольшой «актив», готовивший и рассылавший обращения ко всем рецидивистам q необходимости отказа от преступлений, сформированы группы рецидивистов, которые должны были возглавить движение по переходу к жизни на свободе.

Активное использование средств массовой информации для развенчания «романтики» преступной деятельности. Публиковались письма «воров в законе», брались подписки о выходе из группировок (это предложили сами рецидивисты). Такие   действия имели значительный эффект, поскольку «непримиримые» исключали из преступных группировок лиц, подписавших такие письма, и их окружение;

Активизация оперативно-розыскной работы, в частности по компрометации рецидивистов и преступных группировок. Это привело к некоторым положительным результатам.

Таким образом, в целом можно констатировать, что рецидивная и профессиональная преступность царской России трансформировалась в новых социальных условиях, обнаружила в нестабильные исторические периоды тенденцию количественного увеличения и негативных качественных изменений, чему способствовали обстоятельства так называемого переходного к социализму периода: последствия классовой борьбы, опора на репрессии, безработица, обнищание масс, беспризорность, отсутствие целенаправленной борьбы с ней.

Особенностью многих видов рецидивной и профессиональной преступности являлась политизация мотивационной сферы ее субъектов, повлиявшая в дальнейшем на изменение психологии рецидивных и профессиональных преступников, модификацию криминальных традиций и законов старого преступного мира.

В период 1935 - 1960 гг. преступность имела общую тенденцию к сокращению. Вместе с ней позитивно менялись динамика и структура рецидивной и профессиональной преступности, хотя в отдельные периоды (Первая мировая война и после войны) эти показатели существенно возрастали.

Разложение группировок рецидивистов значительно повлияло на депрофессионализацию преступности в стране и, по нашему мнению, явилось одним из условий сокращения числа имущественных преступлений, особенно краж. Не случайно период с середины 50-х до начала 70-х гг. считается самым позитивным в борьбе с преступностью. Ликвидация уголовных группировок привела к ослаблению роли рецидивных и профессиональных преступников в местах лишения свободы и вне их, были достигнуты определенные положительные результаты.

Однако с середины 70-х гг. под воздействием негативных социально-экономических факторов в общей преступности обнаружились неблагоприятные тенденции, связанные прежде всего с увеличением числа и общественной опасности корыстных посягательств. К началу 80-х гг. стали распространяться многие профессиональные преступления; появляться новые их виды, увеличилась рецидивная преступность. Целенаправленной профилактики традиций и обычаев уголовной среды не велось, и они продолжали оставаться неотъемлемой частью субкультуры общества. Эйфория по поводу достигнутых результатов привела свертыванию активной реализации уголовной политики и ее профилактического направления. Это не позволило закрепить достигнутые позиции в борьбе с рецидивной и профессиональной преступностью.

Качественные характеристики рецидивной и профессиональной преступности в 1970-1990 гг. имели по целому ряду показателей неблагоприятную тенденцию. К ним относятся: увеличение доли специального рецидива, в том числе многократного; возрастание размеров преступного дохода, а отсюда — возможностей паразитического существования; тенденция универсализации профессиональных преступников; расширение сферы преступно-профессиональной рецидивной деятельности за счет сохранения старых видов преступлений и появления новых; усиление влияния неформальных норм поведения. Таким образом, рецидивная и профессиональная преступность, сохраняя свою основу, приобретает новые модифицированные и приспособленные под конкретные социальные условия признаки. Особенно быстро этот процесс начал развиваться в средине 1980-х гг.

Динамика современной рецидивной и профессиональной преступности относительно высока. При этом последняя сохраняет в своем составе практически все корыстные и корыстно-насильственные преступления, типичные для преступного мира царской России и первых лет становления советского государства, существенно расширяя их диапазон с учетом реалий современного переходного периода. Возрождаются и модифицируются также уголовно-воровские традиции и обычаи.

Многие из рассматриваемых видов преступной деятельности имеют высокую естественную латентность. С одной стороны, они причиняют вред общественным отношениям, с другой — не влияют на статистические показатели преступности и таким образом создают видимость благополучия в сфере борьбы с ней.

Развитие рецидивной и профессиональной преступности объективно приводит к изменениям ее качественной стороны, в частности переходу к организованным формам, о чем свидетельствует не только «реставрация» группировок «воров в законе», но и возникновение различных видов криминальных объединений.

В настоящее время рецидивная и профессиональная преступность теснейшим образом связана с «теневой экономикой». Как раз здесь в основном происходит сращивание рецидивной и профессиональной преступности с ее организованными формами. Ведь, по существу, происходит насильственное изъятие из государственной казны материальных фондов, укрепление позиций «теневой экономики».

Важная особенность профессиональной преступности в том, что она «вынашивает» в своей среде следующую разновидность преступности - организованную преступность, причем активизация этого процесса нередко зависит от кризисных явлений в государстве.

Организованная преступность не только не обособляется от профессиональной, но я берет её под свой контроль, использует как отрасль теневой экономики, с которой получает «подоходный налог», в отличие от государства, несущего от этой преступной деятельности колоссальные экономические и социальные потери.

В настоящее время нет единого понимания определения «организованная преступность». Преобладает точка зрения, в соответствии с которой под организованной преступностью понимается относительно массовое функционирование устойчивых управляемых сообществ, занимающихся преступлениями как разновидностью бизнеса и создающих с помощью коррупции или иных средств и способов систему защиты от социально-правового контроля государства. Таким образом, сущность этого явления сводится к двум составляющим: управляемым формам преступной деятельности и получению сверхприбылей.

Такое понимание принципиально отличается от бытующего среди некоторых правоведов и части руководителей правоохранительных органов определения организованной преступности как совокупности зарегистрированных в течение определенного периода на определенной территории преступлений, совершенных организованными группами, т.е. устойчивыми, имеющими организатора или руководителя группами лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений'. Подобная дефиниция имеет под собой некоторую законодательную основу (определение преступления, совершенного организованной группой, закрепленное в ст.35 УК РФ, используется также как квалифицирующий признак в ряде норм Особенной части УК). Однако нужно иметь в виду, что и приведенное, и иные подобные определения не в полной мере учитывают соответствующие реалии и не отражают особой общественной опасности организованной преступности, сводя ее к давно известной групповой преступности. Следуя данной логике, большинство преступлений, совершенных профессиональными группами, (например, карманных или квартирных воров), .должны относится к проявлениям организованной преступности. Более того, многие преступления, типичные для групп несовершеннолетних (кражи велосипедов, угоны мотоциклов, хищения из садового участка или домика, хулиганство и т.п.), по формальным признакам могут квалифицироваться как совершенные, организованной группой. В силу возрастных особенностей группы несовершеннолетних, как правило, имеют четко определенного лидера, характеризуются сплоченностью и устойчивостью. Расширительное толкование понятия «организованная преступность» на практике приводит к дублированию деятельности различных служб органов внутренних дел, нездоровой конкуренции между ними, распылению сил и средств, снижению ответственности за порученный участок работы и другим негативным последствиям. Правильное определение сфер деятельности различных служб органов внутренних дел является одной из задач их руководителей.