IV. НЕЗАВИСИМОСТЬ, ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ И ЛИЧНОЕ ВЕРХОВЕНСТВО

123. Независимость территориальное и личное верховенство как элементы суверенитета. Суверенитет как верховную власть, которая не зависит ни от какой другой земной власти, можно считать имеющим различные аспекты [Аспекты эти разбираются в судебном решении по делу Rex v. Jacubus Christian в В. Y., 1915, pp. 211219, и в J. C. L. 3rd ser., 1924, pp.245254]. Суверенитет, как нечто исключающее зависимость от какой-либо другой власти и, в частности, от власти другого государства, есть независимость. Он является внешней независимостью, поскольку дело касается свободы действий государства за пределами его границ, во взаимоотношениях с другими государствами. Он является внутренней независимостью, поскольку дело касается свободы действий государства в пределах его границ. Как охватывающий правомочия государства осуществлять верховную власть над всеми лицами и вещами, находящимися на его территории, суверенитет есть территориальное верховенство (dominium, территориальный суверенитет). Как охватывающий правомочия государства осуществлять верховную власть над своими гражданами внутри страны и вне ее, суверенитет есть личное верховенство (imperium, политический суверенитет).

По этим основаниям государство как международное лицо обладает независимостью, территориальным и личным верховенством. Эти три свойства суть не что как три аспекта того же самого государственного суверенитета, и между ними нет резкой, разделяющей их черты. Однако различия между ними очевидны и целесообразны, хотя внутренняя независимость есть не что иное как суверенитет, включающий территориальное верховенство, но рассматриваемый с иной точки зрения.

124. Следствия независимости, территориального и личного верховенства. Независимость, территориальное и личное верховенство являются не правами, но признанными, а поэтому и охраняемыми свойствами государств как международных лиц. Охрана этих свойств международным правом находит свое выражение в праве каждого государства требовать, чтобы другие государства воздерживались сами и удерживали своих агентов и граждан от совершения каких бы то ни было актов, являющихся нарушением их независимости, территориального и личного верховенства.

Как следствие своей внешней независимости, государство, поскольку оно не ограничено международным договором [См. 126], может вести свои международные дела по своему усмотрению, в частности, вступать в союзы и заключать другие международные договоры, посылать и принимать дипломатических представителей, приобретать и уступать территории, вести войну и заключать мир [Хотя независимость является свойством государственности, носящим характер права, она при известных обстоятельствах может стать обязанностью. Государство может, по международному договору, взять обязательство не лишаться своей независимости или не ущемлять ее].

Как следствие своей внутренней независимости и территориального верховенства, государство может принять любую конституцию, которая ему будет угодна, организовать свое управление так, как оно считает нужным, вводить такие законы, какие ему желательны, организовать свои военные силы на суше и на море, строить и сносить крепости, проводить такую торговую политику, какую оно пожелает, и т. д. Согласно правилу quidquid est in territorio est etiam de territorio, все лица и вся собственность, находящиеся в пределах территории государства, состоят под его господством и властью, а иностранцы и иностранная собственность подпадают под территориальное верховенство государства немедленно по переходе его границ. Поэтому иностранцы, проживающие в государстве, могут быть понуждаемы платить налоги и сборы и в целях поддержания порядка и безопасности служить в полиции на тех же условиях, что и граждане государства. Но иностранцы могут быть выселены из страны или вовсе не допускаться в нее. С другой стороны, им может быть оказано гостеприимство, что бы они ни совершили за границей, при условии, что они воздержатся от использования приютившей их территории как базой для покушений против иностранного государства. Далее, государство может путем натурализации принять в свое гражданство иностранных граждан, проживающих на его территории без согласия их государства, при условии, что эти лица сами выразят на то свое согласие.

Как следствие своего личного верховенства, государство может обращаться со своими гражданами по своему усмотрению [При условии соблюдения международных договоров о защите меньшинств и других международных обязательств, см. т. I, полутом 2, 340б340д. См. также 137 о вмешательстве (по соображениям гуманности)]; оно сохраняет свою власть даже над теми своими гражданами, которые эмигрируют, поскольку они не утратили своего гражданства. Поэтому государство может приказывать своим гражданам, находящимся за границей, вернуться на родину и нести военную службу, может требовать от них уплаты налогов и сборов для поддержания своего бюджета, может требовать от них выполнения определенных условий для признаний, если они этого пожелают, отечественными властями действительности браков, заключенных ими за границей или сделанных за границей завещаний и может, по их возвращении, подвергать их наказаниям за преступления, совершенные ими за границей [Осуществление различных прав, перечисленных в этом параграфе, подлежит ограничениям, предусмотренным международными договорами; о многих примерах таких договоров см. 127].

125. Нарушение независимости, территориального и личного верховенства. Обязанность каждого государства воздерживаться самому и удерживать своих агентов, а в известных случаях и своих граждан от совершения каких бы то ни было действий, являющихся нарушением [См. 155] независимости другого государства или его территориального либо личного верховенства, коррелятивно соответствующему праву других государств. Невозможно перечислить все те действия, которые могут составить нарушение этой обязанности, но целесообразно привести несколько характерных примеров. Так, например, при отсутствии указаний в договоре о противоположном, государству не разрешается вмешиваться в ведение другими государствами их внутренних дел или международных отношений, удерживать их от совершения определенных действий или заставлять их совершать определенные действия в сфере их внутренних отношений или международного общения. Далее, в интересах охраны территориального верховенства других государств, государству не разрешается посылать свои войска, свои военные корабли или свои полицейские силы на иностранную территорию или через нее, или без позволения соответствующего государства осуществлять на иностранной территории акты управления или отправления правосудия [См. 128]. В интересах личного верховенства других государств, государству не разрешается натурализовать иностранцев, проживающих на его территории, без их согласия [См. т. I, полутом 2, 299] или препятствовать их возвращению на родину для несения военной службы либо уплате ими налогов и сборов своему государству, или же побуждать граждан иностранных государств к эмиграции.

126. Ограничения независимости. Независимость не есть неограниченная свобода государства делать все, что ему угодно, без каких бы то ни было ограничений. Один тот факт, что государство является членом семьи народов, ограничивает его свободу действий по отношению к другим государствам, по той причине, что оно обязано не вмешиваться в дела других государств. Можно считать общепризнанным, что государство вправе посредством таких соглашений, как договор о союзе, о нейтралитете и т. п., принимать на себя ряд таких обязательств, которые в большей или меньшей степени стесняют его свободу в ведении им его международных дел. Поэтому степень независимости государства может быть различна и вопросом степени также является то, уничтожена или не уничтожена независимость государства определенными ограничениями [См. мнение судьи Анцилотти, приведенное в 124, прим; см. Rivier, I, 89; Holtzendorff в Holtzendorff, II, S. 115].

Так, например, общепризнано, что государства, состоящие под протекторатом, ограничены в такой степени, что являются не вполне независимыми, а лишь полусуверенными. С другой стороны, согласно правильному мнению [См. 97] ограничения, связанные с нейтрализацией государств, не уничтожают их независимости, хотя эти государства не могут вести войны, исключая случая самозащиты, не могут заключать союзов, и свобода их действий в других отношениях также стеснена.

127. Ограничения территориального верховенства. Территориальное верховенство, как и независимость, не предоставляет неограниченной свободы действий. Так, например, во-первых, в силу международного обычного права, каждое государство имеет право требовать, чтобы его торговые суда могли проходить через территориальные воды других государств. Во-вторых, судоходство по так называемым международным рекам Европы должно быть свободно для торговых судов всех государств. В-третьих, иностранным монархам и посланникам, иностранным военным судам и иностранным вооруженным силам должна быть предоставлена экстерриториальность. В-четвертых, в силу права на защиту находящихся за границей граждан, принадлежащего, согласно обычному международному праву, каждому государству, государство не может обращаться с иностранными гражданами, передвигающимися по его территории или проживающими на ней, произвольно, по своему усмотрению, как оно вправе обращаться со своими гражданами; оно не может принуждать их служить [См. Hall, 61 и консультативное заключение Постоянной палаты по вопросу Nationality Decrees in Tunis and Marocco, 1923, Series В, 4, и Latey в Grotius Society, 9, 1924, pp. 4960, в частности р. 60, а также 155, относительно требования о недискриминации] в своей армии или флоте. В-пятых, государству, несмотря на его территориальное верховенство, не разрешается изменять естественные условия его собственной территории к невыгоде естественных условий соседнего государства, например задерживать или отводить в другую сторону течение реки, протекающей из его территории в соседнюю территорию [См. 155аа, т. I, полутом 2, 178 в]. В-шестых, государство обязано предотвратить такое использование его территории, которое, в зависимости от обстоятельств, причиняет чрезмерный вред жителям соседнего государства, например в результате работы фабрик, выделяющих вредные пары [См. решение третейского суда по делу Trail Smelter от 16 апреля 1938 г., об ущербе, причиненном плавильным заводом, находящимся в Трейле (Британская Колумбия) жителям штата Вашингтон А. J., 33, 1939, pp. 182212]. Наконец, государству не разрешается допускать на своей территории подготовку враждебных экспедиций [См. 127a] против другой страны.

В отличие от этих ограничений международное обычное право предусматривает разнообразные обязательства, которые государство может принять на себя по международным договорам, не теряя в результате этого своей внутренней независимости и территориального верховенства. [Постоянная палата неоднократна высказывалась в том смысле, что договорные обязательства не только являются ограничениями суверенитета, но право вступать в международные обязательства является атрибутом государственного суверенитета: см. например, серию A, 1, р. 25; сер. В, 10, р. 21 и сер. А, 23, р. 26. См. также т. I, полутом 2, 554, об ограничительном толковании международных договоров]. Так, например, Наполеон I после Тильзитского мира 1807 г. наложил на Пруссию ограничение [См. Clercq, Recueil des traits, conclus par la France, 1864, II, p. 272] не держать в течение десяти лет, начиная с 1 января 1809 г., под ружьем более 42 тыс. человек; после первой мировой войны союзники наложили на Германию ограничение не держать под ружьем более 100 тыс. человек и не иметь флота большего, чем необходимо для береговой обороны и для полицейских надобностей, а также не иметь ни военных, ни морских воздушных сил. Вряд ли существует хотя бы одно государство, которое по тому или иному вопросу не было ограничено в своем территориальном верховенстве договорами с иностранными державами.

127а. Подрывная деятельность против иностранных государств. Обязанность государства предотвращать совершение на его территории действий, вредных для иностранных государств [О загрязнении воды или воздуха, см. 155 аб. См. также Hackworth, II, 157], не включает обязательства пресекать такое поведение частных лиц, которое является враждебным или критическим по отношению к режиму или к политике иностранного государства. Так, например, государство не обязано пресекать революционную пропаганду со стороны частных лиц, направленную против иностранного правительства. Пока международное право не предусматривает никакого средства против злоупотребления правительственной властью, до тех пор международное общество не может быть рассматриваемо как учреждение по взаимному страхованию установившихся правительств. С другой стороны, государства обязаны предотвращать и пресекать такую разрушительную деятельность против иностранных правительств, которая принимает форму вооруженных враждебных экспедиций [Ст. 1 Панамериканской конвенции об обязанностях и правах государств в обстоятельствах гражданской войны (см. 36, прим.) от февраля 1928 г. идет, повидимому, дальше этого. Она обязывает договаривающиеся стороны использовать все имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы удержать жителей своих территорий, собственных граждан или иностранцев, от участия в гражданской войне путем перехода через границу или выхода в море из порта] или покушений на совершение общеуголовных преступлений против жизни [О деятельности югославских террористов в Венгрии и вытекающем из нее обращении Югославии в ноябре 1934 г. к Лиге нации см. Toynbee, Survey, 1934, pp.537577; Liais R.G. 42, 1935, pp. 126145; Kuhn в A. J., 29, 1935, pp. 8792. В 1936 г. Ассамблея Лиги рассматривала проекты конвенций, разработанных комиссией экспертов (см. Doc. А. 7., 1936, V; отзывы государств см. Docs, А. 24, 1936, V, и А. 24 (а), 1936). Ассамблея считала, что предполагаемая конвенция должна иметь своей главной целью: 1) запрещение подготовки или выполнения террористических актов в какой бы то ни было форме; 2) обеспечение эффективного сотрудничества в целях пресечения таких актов и 3) гарантию наказания за акты террористического международного характера] или имущества [По вопросу об ответственности за бойкот товаров иностранного государства См. Walz, Nationalboykott und Volkerrecht, 1939; Lauterpacht в В. Y., 14, 1933, pp. 125140]. Более того, несмотря на то, что подрывная деятельность, направленная против иностранных государств со стороны частных лиц, принципиально не затрагивает международной ответственности государства, такая деятельность, если она исходит непосредственно от самого правительства или косвенно от организаций, получающих от него финансовую или иную помощь, либо тесно связанных с ним в силу государственного строя данного государства, составляет нарушение международного права [См. Rapoport в Repertoire, II, pp. 237239; Lauterpacht в A. J., 22, 1928, pp. 105130, и в Grotius Society, 13, 1928, pp. 143163]. Принципы независимости и невмешательства возлагают на правительства и государственных должностных лиц обязанность тщательно воздержаться не только от активного вмешательства, но и от критики иностранных законов и учреждений [См. 121, прим.]

138. Ограничение личного верховенства. Личное верховенство также не предоставляет неограниченной свободы действий. Хотя граждане данного государства, находясь за границей, остаются под его властью, это государство ограничено в осуществлении своей власти по всем тем вопросам, по которым иностранное государство, на территории которого эти граждане проживают, является компетентным в силу своего территориального верховенства. Обязанность уважать территориальное верховенство иностранного государства должно удерживать данное государство от совершения действий, которые, хотя они и входят в пределы его компетенции в силу его личного верховенства, могут нарушить территориальное верховенство иностранного государства. Государство не должно совершать актов суверенитета на территории другого государства [Поэтому посылка государством своих агентов на территорию другого государства для ареста лиц, обвиняемых в совершении преступления, является нарушением международного права. Помимо иного удовлетворения, первой обязанностью государства-нарушителя является передача данного лица в руки государства, на территории которого оно было арестовано]. Так, например, государство не вправе требовать от своих находящихся за границей граждан совершения таких действий, которые запрещены законами страны, в которой они проживают, и не в праве приказывать им не совершать таких действий, которые они обязаны совершить согласно закону страны, в которой они проживают [Например, во время войны воюющая сторона не в праве запретить кому-либо из своих граждан, проживающему в нейтральной стране, по законам которой долги должны уплачиваться, уплатить долг, причитающийся подданному другой воюющей страны].

Но в некоторых отношениях государство может также быть, в силу договорного обязательства, ограничено в своей свободе действий по отношению к своим гражданам. Так, например, Берлинский договор 1878 г. ограничил личное верховенство Болгарии, Черногории, Сербии и Румынии тем, что указанные государства этим договором обязывались не устанавливать какого бы то ни было неравноправия своих граждан по религиозным основаниям [См. 73], а политика защиты расовых, религиозных и языковых меньшинств путем договорных обязательств была здесь развита в договорах, заключенных после окончания первой мировой войны [См. т. I, полутом 2, 340б 340д]. Но, помимо того, поскольку принцип вмешательства по соображениям гуманности уже стал и имеет тенденцию стать нормой международного права, государства обязаны уважать права человека в отношении своих собственных граждан [См. 137]. Устав Организации Объединенных Наций неоднократно упоминает о поощрении прав человека и основных свобод, а равно о соблюдении их, как об одной из основных задач Организации [См. преамбулу и ст. ст. 1 (3), 55, 62 (2), 67, 76 (e)]. Хотя Устав не содержит ясных и специальных: юридических обязательств в этой области, нельзя сказать, что в условиях функционирования этого Устава государство обладает неограниченной свободой действий в отношении своих собственных граждан, вне всякой зависимости от их прав человека и основных свобод [См. т. I, полутом 2, 340м].