V. САМОСОХРАНЕНИЕ

129. Самосохранение как оправдание нарушений. С самых ранних времен существования права народов самосохранение считалось достаточным оправданием многих актов государства, нарушающих права других государств. Как общее правило, все государства взаимно обязаны уважать личность друг друга и в силу этого не совершать правонарушений по отношению друг к другу, однако в виде исключения международное право не запрещает совершения определенных нарушений прав другого государства, если эти нарушения совершены государством в целях самосохранения. Большинство авторов утверждает, что каждое государство обладает основным правом на самосохранение. Однако, если бы каждое государство действительно имело право на самосохранение, то все другие государства имели бы обязанность допускать, терпеть и переносить всякое нарушение прав, учиненное одним государством по отношению к другому в целях самосохранения. Но такой обязанности не существует. Наоборот, хотя самосохранение в определенных случаях признается международным правом в качестве оправдания, никакое государство не обязано терпеливо подчиняться нарушениям, учиненным по отношению к нему другим государством по мотивам самосохранения, и может оказывать сопротивление. Несомненно, что в определенных случаях, нарушения, совершенные в целях самосохранения, не запрещены международным правом, но они, тем не менее, остаются нарушениями, с ними возможна борьба и может быть потребовано возмещение [См. 154, прим.] за причиненный ущерб.

130. Какие акты самосохранения можно оправдать. Часто утверждают, что всякое нарушение может быть оправдано, если оно учинено по мотивам самосохранения; но все большее признание получает мнение, что нарушение прав других государств в интересах самосохранения оправдывается только в случаях крайней необходимости. Могут быть оправданы только такие правонарушающие акты в интересах самосохранения, которые необходимы в целях самообороны, потому что иначе совершающему этот акт государству пришлось бы терпеть или продолжать терпеть нарушение, направленное против него самого. Если неминуемо грозящее нарушение, или продолжение уже начатого нарушения может быть предотвращено и исправлено иначе, чем нарушением прав другого государства со стороны подвергающегося опасности государства, то последнее нарушение не является необходимым и его поэтому нельзя ни извинить, ни оправдать [Американский государственный секретарь Вебстер определил необходимость, которая явилась бы оправданием необходимой самообороны, как настоятельную, подавляющую и не оставляющую времени ни для выбора средств, ни для размышления; см. Moore, II, 217, р. 412. См. также Гроций, II, I. V.]. Если, например, государство осведомлено, что на соседней территории организуется вооруженный отряд с целью совершить набег на его территорию, и если опасность может быть устранена обращением к властям соседней страны, то тут не возникает состояния крайней необходимости. Но если такое обращение оказывается бесплодным или невозможным или если промедление опасно, то возникает ситуация крайней необходимости, и угрожаемое государство имеет оправдание для вторжения в соседнюю страну и разоружения отряда, собирающегося совершить набег [Термин самооборона должен здесь пониматься не только в узком смысле, означающем оборону против действий отдельных лиц, но также и в более широком смысле, означающем отражение бедствия, уже причиненного стихийными силами. Например, если река, последовательно протекающая через территории двух государств, оборудована шлюзом в государстве, лежащем ниже, и если от внезапного поднятия уровня воды в верхней части реки территории верхнего государства грозит опасность наводнения и нет достаточно времени, чтобы снестись с местными властями, со стороны верхнего государства будет извинительным актом посылка своих должностных лиц в ниже лежащее государство, чтобы открыть шлюз].

Конечно, по сути дела, каждое государство должно прежде всего само решить, действительно ли наступила ситуация необходимой самообороны. Если только не элиминировать понятия самосохранения как правового понятия или не допускать использования его в качестве предлога для умышленных правонарушений, то очевидно, что вопрос о законности действия, совершенного в целях самосохранения, подлежит разрешению и должен быть впоследствии разрешен какой-либо судебной властью или политическим органом вроде Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, действующего в качестве судебного органа. Поэтому отказ соответствующего государства передать вопрос на беспристрастное решение или подчиниться такому решению, должен признаваться прежде всего доказательством нарушения международного права под предлогом акта самосохранения [См. по вопросу о самообороне, т. II, 52 n и приведенную там литературу. Как будет видно, вопрос этот имеет весьма большое значение в связи с общим договором об отказе от войны. Точка зрения, проводимая в тексте, существенно отличается от той, которая была выражена в предыдущих изданиях].

Устав Организации Объединенных Наций оставляет неприкосновенным органическое право индивидуальной или коллективной самообороны в случае вооруженного нападения на члена Организации до тех пор, пока Совет Безопасности не примет мер. Но Устав специально указывает, что о принимаемых в порядке самосохранения мерах должно быть немедленно сообщено Совету Безопасности и что эти меры не влияют на общую ответственность Совета за поддержание и восстановление мира [Ст. 51].

131. Дело датского флота (1807). После Тильзитского мира 1807 г. британское правительство [Это рассказано вслед за изложением фактов у Hall ( 85). См. также Alison, History of Europe, etc., 1849, III, pp. 246267; Holland Rose, Napoleonic Studies, 1904, pp. 133152] получило информацию о секретной статье этого договора, согласно которой Дания, при известных обстоятельствах, должна была объявить войну Великобритании, а Франция должна была захватить датский флот с тем, чтобы использовать его против Великобритании. Этот план, в случае его выполнения, поставил бы Великобританию, которая в то время вела войну против Франции, в опасное положение. Дания была не в состоянии защитить себя от нападения находившейся в Северной Германии французской армии под командованием Бернадотта и Даву, имевших приказ о вторжении в Данию; ввиду этого британское правительство потребовало от Дании передачи ее флота под охрану Великобритании и обещала возвратить его по окончании войны. Одновременно Англия предложила Дании меры обороны против французского вторжения и гарантию всех ее владений. Однако Дания не согласилась на британские требования, после чего Великобритания признала этот случай необходимой самообороной, бомбардировала Копенгаген и захватила датский флот [Действия Великобритании в этом деле, хотя и осуждаются большинством континентальных авторов, одобряются многими британскими и американскими авторами. См. однако Reddie, Researches, II, pp. 3744, который не одобряет эти действия, как и Walker, Science, p. 138, Holland Rоsе, Cambridge History of British Foreign Policy, I, 1922, pp. 361364].

132. Дело острова Амелия (1817). Другим примером может служить дело острова Амелия. Остров Амелия, расположенный в устье реки Сент-Мэри и входивший в то время в состав испанской территории, был захвачен в 1817 г. бандой пиратов под предводительством авантюриста по имени Мак Грегор, который от имени восставших колоний Буэнос-Айреса и Венесуэлы грабил без различия как испанских купцов, так и купцов Соединенных Штатов. Ввиду того, что испанское правительство не могло или не хотело изгнать эту банду, а причиняемый ею вред требовал немедленных действий, президент Монро распорядился отправить военный корабль к этому острову и прогнать мародеров, уничтожив их укрепления и суда [См. Wharton, I, 50a; Moore, II, 216; Hyde, I, 66(n)].

133. Дело Каролины (1837). В 1837 г. во время канадского мятежа повстанцы захватили остров Нэви на канадской стороне реки Ниагары и зафрахтовали судно Каролину для перевозки провианта из порта Шлоссер, находящегося на американской стороне реки, на остров Нэви, а оттуда повстанцам на канадскую территорию. Канадское правительство, уведомленное об угрожающей опасности, 29 декабря 1837 г. послало по Ниагаре в порт Шлоссер британский вооруженный отряд, который овладел Каролиной, захватил ее вооружение, поджег ее и затем пустил вниз по течению в Ниагарский водопад. Во время нападения на Каролину два американца были убиты и еще несколько человек ранено. Соединенные Штаты протестовали против этого нарушения Великобританией их территориального верховенства, но последняя заявила, что ее действия были необходимы в целях самосохранения, так как не имелось достаточно времени для предупреждения, путем обращения к правительству Соединенных Штатов, неминуемого вторжения на территорию Великобритании. Соединенные Штаты допускали, что действие Великобритании могло бы быть оправдано, если бы действительно имелась необходимость в самообороне, но отрицали, что на деле такая необходимость в то время существовала. Тем не менее, поскольку Великобритания принесла свои извинения за нарушения территориального верховенства Соединенных Штатов, их правительство не настаивало на дальнейшем возмещении [См. Wharton, I, 50с; Moore, II, 217; Hyde, 1, 66, 248 (n) и Hall, 84. С делом Каролины стоит в связи дело Мак Леода, которое рассмотрено в т. I, полутом 2, 446].

133а и 133б. Американские экспедиции в Мексику 1916 1919 гг. В период 19161919 гг. гражданская война в Мексике и вызванные ею беспорядки заставили Соединенные Штаты в ряде случаев направлять экспедиционные военные силы в Мексику в целях охраны американских граждан и их собственности и в наказание за нарушение американского суверенитета [См. Hyde, I, 67; также А. J,. 10, 1916, pp. 337 и 890; 11,1917, pp. 399406; 13, 1919, p. 557. О высадке британских войск в Китае в 1927 г. для защиты британских подданных см. L. N. Monthly Summary, March 7 1927, p. 48].

133в. Германское вторжение в Люксембург и Бельгию (1914). Ночью 1 августа 1914 г. Германия после объявления войны России, но до объявления войны Франции, ввела свои войска в нейтрализованный Люксембург и заняла эту страну [См. 100]. В семь часов вечера следующего дня германский посланник в Брюсселе предъявил Бельгии ультиматум, требуя от нее разрешения на проход германских войск через ее территорию и угрожая, в случае отказа, рассматривать Бельгию как неприятельскую страну. Ввиду того, что Бельгия отказалась принять требования Германии, германские войска 4 августа вторглись в Бельгию и, несмотря на героическое сопротивление бельгийской армии, почти вся Бельгия была занята и оставалась под германской оккупацией в течение всей мировой войны. Германия, в оправдание нарушения постоянного нейтралитета как Люксембурга, так и Бельгии, указывала на то, что ей грозило на одном фронте русское, а на другом французское нападение и что необходимость самосохранения понудила ее армию прорваться через Люксембург и Бельгию в целях нанесения решительного удара Франции. За исключением Германии, почти всеми признано, что эта ссылка на необходимость самосохранения являлась просто предлогом и не оправдывалась фактами. Германия действовала отнюдь не в целях самосохранения, потому что она вовсе не подверглась нападению и никакое нападение ей не угрожало. Сама Германия объявила войну России и Франции, и она же напала на Францию через Бельгию, так как рассчитывала, что таким путем сумеет быстро нанести поражение Франции и затем обратить всю свою мощь против России [См. литературу в 99. Относительно оккупации Японией китайской территории и оккупации союзниками греческой территории во время первой мировой войны см. Garner, II, 460473; что касается оккупации греческой территории, см. также 135 и т. II, 323].

133г. Японское вторжение в Маньчжурию (1931). Во время конфликта между Китаем и Японией о Маньчжурии в 1931 и 1932 гг. (см. т. 11, 52аа) Япония, начав военные операция против Китая, сослалась в оправдание своих действий на принцип самообороны. Но Ассамблея Лиги наций полностью одобрила заключение следственной комиссии в том смысле, что акция Японии не может быть сочтена мерой законной самообороны, хотя не исключена гипотеза, что военные власти на месте могли думать, что они действуют в состоянии самообороны [Report of the Commission, League, Doc. G. 663. M. 320. 1932. VII]. Япония оспаривала компетенцию Лиги выносить решения по этому вопросу и притязала на то, что она имеет право быть судьей законности своих действий, которые, по ее заявлению, были предприняты в целях самообороны [Documents, 1932, р. 345]. Это было притязанием, с которым нельзя было согласиться, не сводя к абсурду понятие самообороны и относившиеся сюда международные обязательства Японии [См. Brierly, pp. 253 259; Lauterpacht, The Function of Law, pp.177182].

133д. Потопление французского флота в Оране (1940). В июне 1940 г., после вторжения германских войск до Францию и после того, как Франция заключила с Германией перемирие, значительная часть французского флота нашла убежище во французском северо-африканском порту Оране. 3 июля британский представитель предъявил командиру французского флота требование о том, чтобы, в целях предупреждения возможности захвата французских судов Германией, эти суда: а) либо были уведены под надзором британского флота в один из британских портов с обязательством возврата Франции по окончании войны, б) либо ушли в какой-либо отдаленный французский порт, например, в Вест-Индии или на Мартинике, и там были разоружены, и в) либо были потоплены французскими вооруженными силами. После того как это предложение было отвергнуто, французский флот был атакован британскими морскими и воздушными силами, причем была потоплена или повреждена большая часть французских судов, находившихся в Оране и в смежном с ним порту. Образ действий Великобритании в описанных условиях должен рассматриваться как отвечающий строгим требованиям права и действиям в порядке самосохранения [Более подробное изложение мотивов действий Великобритании в данном случае см. в заявлении премьер-министра в палате общин 4 июля 1940г.].

133е. Изменение Соединенными Штатами Америки в течение второй мировой войны принятых на себя обязательств по соблюдению нейтралитета. В ходе второй мировой войны, в то время когда Соединенные Штаты Америки оставались нейтральными, ими принимались такие меры, которые, в связи с их заявлением о нейтралитете, не могли считаться совместимыми с правилами о нейтралитете, как они были сформулированы в Гаагских конвенциях.

В другой части настоящего труда [См. т. II, 292Aa] указано, что эти меры, в том числе также и передача Великобритании миноносцев-истребителей в 1940 г. и закон о ленд-лизе 1941 г., находились в соответствии с изменившимся положением вопроса о нейтралитете, в связи с генеральным договором об отказе от войны. Кроме того, Соединенные Штаты Америки торжественно и неоднократно ссылались на право самосохранения как на законное оправдание допущенных ими беспрецедентных отступлений от установленных правил нейтралитета. Это обращение к аргументу самосохранения получило как нельзя более убедительное обоснование в том факте, что в глазах, по существу говоря, всех народов мира государственные интересы Соединенных Штатов Америки, находившиеся под явной угрозой ввиду очевидного стремления Германии к мировому господству, совпали со стремлением сохранять международное право как эффективный кодекс норм международного поведения [См. т. II, 292 Аа].