§ 1. Множественность   преступлений   как  уголовно-правовой институт

Множественность преступлений может быть охарактеризована не только как правовое понятие, отражающее особую форму пре­ступности, но и как институт советского уголовного права.

Термину «институт» в правовой науке придается различное смысловое значение. Под институтом права, например, понимается обособленная совокупность взаимосвязанных между собой юри­дических норм, регулирующих однородные общественные отноше­ния и составляющих первичное структурное образование соот­ветствующей отрасли права (институт собственности в граждан­ском праве, институт условного осуждения в уголовном праве) '.

В государственном праве под институтом подразумевается от­носительно самостоятельный структурно-функциональный элемент государственной организации, оформленный в организационно-правовом отношении и предназначенный для решения определен­ных государственных задач 2.

В литературе термин «институт» используется также в смысле учения о каком-либо правовом институте. В этом последнем смысле в уголовном праве, например, принято говорить об институте соучастия, институте необходимой обороны, институте множествен­ности преступлений3 и т. п.

В литературе по общей теории права единодушно отмечается, что любая отрасль права состоит из особых структурных обра­зований — правовых (юридических) институтов, а ее нормы обя­зательно принадлежат к тому или иному институту4. Правовой институт образуется из определенной совокупности норм, призван­ных в рамках соответствующей отрасли права охватить всесто­ронним правовым регулированием какую-либо разновидность однородных общественных отношений, сторону соответствующей группы отношений либо с различных сторон определенное об­щественное отношение. Правовой институт не может составить единичная норма, какое бы важное правило она в себе не заклю­чала, так как одна норма не может охватить всесторонним пра-

130

ёовым регулированием данную группу общественных отношений либо соответствующее общественное отношение5. Объективным (материальным) основанием правового института, как и любой отрасли права, является предмет регулирования — наличие такой разновидности общественных отношений или такого участка ряда разновидностей, которые объективно требуют обособленного ре­гулирования комплексом нормативных предписаний 6.

Как справедливо отметил Д. А. Керимов, правовой институт отличается от отрасли права прежде всего по объему предмета правового регулирования7. Предмет правового регулирования института уже, чем отрасли права в целом. Однако вряд ли можно согласиться, что предметом регулирования правового института всегда является только одно типичное общественное отношение с его различными сторонами, признаками и особенностями &. Отдель­ным отраслям права известны правовые институты более или менее общего характера. Институты менее общего характера, действи­тельно, регулируют какую-либо сторону определенной группы общественных отношений либо с различных сторон какое-то одно общественное отношение (например, институт условного осужде­ния — ст. 44 УК РСФСР; институт необходимой обороны — ст. 13 УК РСФСР), Но правовые институты более общего характера регулируют, как правило, определенную разновидность однород­ных общественных отношений (например, институт наказания в уголовном праве). Поэтому более предпочтительной является точка зрения тех авторов, которые считают, что «каждый право­вой институт посвящен регулированию строго определенной раз­новидности общественных отношений, охватываемых данной отраслью, либо стороне группы отношений» 9.

Д. А. Керимов, отмечает, что институту права присущи такие характеристики как объективная обособленность и органическое единство его компонентов, специфичность метода, относительная самостоятельность, устойчивость и автономность функциониро­вания 10.

По мнению С. С. Алексеева, выделяющими правовой институт признаками являются: самостоятельность регулятивного воздей­ствия на определенный участок отношений; фактическая и юри­дическая однородность его содержания, выражающаяся в специ­фической группе понятий, общих положений и терминов; своеоб­разие юридической конструкции, внутренней организации охваты­ваемого им нормативного материала; внешнее обособленное за­крепление в системе советского законодательства и.

Поскольку правовой институт является подсистемным образо­ванием системы отрасли права, то, в свою очередь, он также мо­жет рассматриваться в качестве системы, которой свойственны подсистемные образования. Поэтому «дробные» части института нередко образовывают самостоятельные подразделения, которые называются «субинститутами». Правовой институт, объединяющий группу институтов и субинститутов, в литературе называется генеральным институтом12,

9*            131

Как уже отмечалось, каждый правовой институт входит в си­стему определенной отрасли права. Но поскольку между нормами отдельных отраслей права, как правило, имеется взаимодействие, состоящее в регулировании ими одного и того же общественного отношения с разных сторон, то это обусловливает существование смешанных и комплексных институтов.

Уголовное право как подсистемное образование советского права, в свою очередь, является отраслевой правовой системой, состоящей из подсистемных образований — уголовно-правовых институтов. В литературе по уголовному праву нет специальных работ, посвященных исследованию общего понятия уголовно-пра­вового института, основаниям выделения таких институтов, показу значения института для построения системы Основ уголовного законодательства и УК союзных республик, а также курса совет­ского уголовного права. Вряд ли можно назвать учебник, курс либо монографию, в которых бы с точки зрения общего учения об уго­ловно-правовом институте было проанализировано действующее уголовное законодательство в целом либо отдельные его инсти­туты 13.

Между тем  значение общего    учения об    уголовно-правовом институте нельзя недооценивать. С ним непосредственно связана » перспектива совершенствования действующего уголовного законо- | дательства, которое должно развиваться в первую очередь путем улучшения отдельных его институтов и.

Советское уголовное  законодательство    состоит из  правовых норм, относящихся к Общей и Особенной частям, что обусловли­вает деление    уголовно-правовых  институтов  на    две  основные группы. Как и в других отраслях права в уголовном праве можно! различать генеральные институты, институты, субинституты и даже) подсубинституты.

Например, генеральными уголовно-правовыми институтами, при­надлежащими к Общей части, являются институты, пределов дей­ствия уголовного закона (Раздел I Основ, гл. 2 УК РСФСР); пре­ступления (Раздел II Основ, гл. 3 УК РСФСР); наказания (Раз­дел III Основ, гл. 4 УК РСФСР), назначения наказания и осво­бождения от наказания (Раздел IV Основ, гл. 5 УК РСФСР), принудительных мер медицинского и воспитательного характера (гл. 6 УК РСФСР).

В качестве генеральных институтов Особенной части можно назвать институт государственных преступлений, институт пре­ступлений против социалистической собственности, институт пре­ступлений против личности, институт преступлений против полити­ческих и трудовых прав граждан и др.

В свою очередь генеральный институт преступления включает в себя ^институты вины, вменяемости, необходимой обороны и крайней необходимости, предварительной преступной деятель­ности, соучастия и прикосновенности и др. Генеральный институт наказания состоит из институтов лишения свободы, ссылки, вы-

132

сылки, исправительных работ без лишения свободы и т. д. Такая дробность характерна и уголовно-правовым институтам Особен­ной части. Так, институт государственных преступлений может быть подразделен на институты особо опасных государственных преступлений и иных государственных преступлений. Каждый из названных институтов в свою очередь делится на субинституты и т. д.

Уголовно-правовые нормы, принадлежащие к институтам Об­

щей части, находятся в тесном взаимодействии с нормами, отно­

сящимися к институтам Особенной части. Нередко в нормах

Особенной части содержатся положения, конкретизирующие пра­

вовые кормы институтов Общей части. Имеется также взаимопро­

никновение (определенная связь) между нормами отдельных

институтов как Общей, так и Особенной части.         •*• -\

Что касается норм, направленных на борьбу со случаями мно-1 жественности преступлений, то они    содержатся в    рамках ряда институтов Общей и Особенной частей. Например, в Общей части действующего УК РСФСР такие нормы содержатся в 17 статьях, а в Особенной — в 44.

Так, в составе норм института лишения свободы (ст. 24 УК РСФСР) Общей части содержатся правила о повышенной ответ­ственности особо опасных рецидивистов и назначении исправи­тельно-трудового учреждения более строгого режима осужденным, которые ранее уже отбывали наказание в виде лишения свободы. В ст. 241 УК РСФСР регламентируется вопрос о признаках и условиях, при наличии которых осужденный может быть признан особо опасным рецидивистом.

В институте смягчающих и отягчающих обстоятельств имеется норма, согласно которой отягчающим обстоятельством при назначении наказания признается совершение преступления ли­цом, ранее совершившим какое-либо преступление, а также в течение срока поручительства или в течение одного года после окончания этого срока (п. 1 и п. 12 ст. 39 УК РСФСР). Целиком борьбе с множественностью преступлений посвящены нормы о совокупности преступлений и совокупности приговоров (ст. ст. 40 и 41 УК РСФСР). В рамках института условного осуждения пре­дусмотрена норма, определяющая порядок назначения наказания в случае совершения условно осужденным нового умышленного преступления (ст. 45 УК РСФСР). Такая же норма имеется в со­ставе института отсрочки исполнения приговора военнослужащему или военнообязанному в военное время (ч. 3 ст. 46 УК РСФСР). Аналогичного характера нормы предусмотрены в рамках институ­тов давности привлечения к уголовной ответственности и испол­нения приговора (ст. ст. 48 и 49 УК РСФСР), освобождения от уголовной ответственности с передачей на поруки (ст. 52 УК РСФСР), условно-досрочного освобождения от наказания и заме­ны наказания более мягким (ст. ст. 53, 53 1, 54, 55 УК РСФСР), института судимости (ст. 57 УК РСФСР) и др.

133

Нормы, направленные на регулирование случаев ответствен­ности за множественность преступлений, содержатся также в составе ряда институтов Особенной части, в частности, особо опас­ных государственных преступлений (ч. 2 ст. 70 УК РСФСР), иных государственных преступлений (ст. 77', ч. 2 ст. 87, ч. 2 ст. 88 УК РСФСР), преступлений против социалистической собственности (ст. ст. 89, 90, 91, 92, 93, 96, 991 УК РСФСР) и др.

Поскольку в действующем уголовном законодательстве нор­мы, относящиеся к ответственности за различные случаи совер­шения лицом более одного преступления, находятся в рамках различных институтов Общей и Особенной части, то возникает вопрос, а есть ли основание для выделения множественности преступлений в качестве самостоятельного уголовно-правового института? Если такие основания имеются, то к Общий или Осо­бенной части он относится?

Материальным основанием всякого правового института явля-* ется наличие особого предмета регулирования в рамках отрасли права. С точки зрения этого признака имеются основания для выделения множественности преступлений в качестве самостоя­тельного института уголовного права. В рамках предмета регу­лирования уголовного права имеются нуждающиеся в специальном правовом урегулировании общественные отношения, связанные с совершением виновным более чем одного преступления.

Есть основания для постановки вопроса о выделении множе­ственности в качестве самостоятельного правового института и с точки зрения наличия определенной совокупности (группы) пра­вовых норм, направленных на регулирование данной разновидно­сти общественных отношений. Действующее уголовное законода­тельство, как уже показано выше, содержит значительное число норм, регулирующих борьбу с различными случаями множествен­ности преступных деяний.

Определенные затруднения вызывает обоснование предложе­ния о выделении рассматриваемого правового института в каче­стве самостоятельного с точки зрения наличия законодательной обособленности норм в виде самостоятельных статей, глав и раз­делов.

Законодательная обособленность по групповому признаку свой­ственна лишь небольшому числу исследуемых норм. Такое зако­нодательное объединение в виде самостоятельных статей получили только нормы, относящиеся к условиям признания осужденного особо опасным рецидивистом (ст. 231 Основ, ст. 24' УК РСФСР), к определению понятия совокупности преступлений и порядка назначения при ней наказания (ст. 35 Основ,\ст. 40 УК РСФСР), к порядку назначения наказания по совокупности приговоров (ст. 36 Основ, ст. 41 УК РСФСР). В большинстве же иных слу­чаев соответствующие нормы предусматриваются в составе дру­гих уголовно-правовых институтов в виде частей отдельных статей Общей или Особенной части (п. I ст. 39, ч, 3 ст, 46, ч, 2

134

ст. 48, ч. 2 ст.. 49; ч. 2 ст. 70, ч. 2 ст. 87, ч. 2 ст. 88, ч. 2 и 3 ст. 89 УК РСФСР и др.) либо в виде единичных норм в самостоятельных статьях того или иного правового института (ст. ст. 45, 54 УК РСФСР).

Но уже само по себе наличие законодательной обособленности в виде особых статей закона определенных групп норм, относя­щихся к особо опасному рецидиву, совокупности преступлений и совокупности приговоров, является достаточным для постановки вопроса о выделении множественности преступлений в качестве самостоятельного института уголовного права. Все нормы этого института регулируют однородную группу общественных отноше­ний, тесно взаимосвязаны между собой в качестве особого «блока» в системе норм уголовного права.

Как уже подчеркивалось, каждая правовая норма принадле­жит какому-то институту права. Этим обусловливается вопрос, ка­кие из норм, относящихся к регулированию случаев борьбы с не­сколькими преступлениями, принадлежат к институту множествен­ности, а какие — к иным уголовно-правовым институтам? Правиль­ное его разрешение имеет непосредственное отношение к оценке действующего уголовного законодательства с точки зрения совер­шенства его институтов, к определению содержания и места рассматриваемого института в курсе советского уголовного права.

Изучение норм, направленных на борьбу с множественностью преступлений, показывает, что часть из них имеют сугубо специ­альный характер, а появление и целесообразность их обусловлены наличием в действующем законодательстве других уголовно-пра­вовых институтов.

Сказанное можно показать на примере нормы, предусмотрен­ной в ч. 9 ст. 44 Основ (ст. 54 УК РСФСР). В этой норме опре­деляется порядок назначения наказания в случае совершения условно-досрочно освобожденным в период неотбытого срока наказания нового умышленного преступления, за которое осуж­дается к лишению свободы.

Известно, что в 30-х годах институт условно-досрочного ос­вобождения в советском уголовном праве был фактически заме­нен системой зачетов рабочих дней. В связи с этим отпала и не­обходимость в такой норме права. Однако в 1954 г. этот институт был восстановлен, что повлекло за собой также необходимость .установления соответствующей нормы. С совершенствованием института условно-досрочного освобождения подверглась измене­ниям и рассматриваемая норма. Бесспорно, что названная норма направлена на борьбу с множественностью преступлений, однако она целесообразна и нужна постольку, поскольку существует институт условно-досрочного освобождения от наказания. Поэто­му данная норма должна быть признана принадлежащей к инсти­туту условно-досрочного освобождения от наказания.

То же самое можно сказать, например, о норме, согласно ко-

135

торой течение срока, погашающего судимость, прерывается, если отбывший наказание до истечения срока погашения судимости совершит новое преступление (ч. 4 ст. 47 Основ, ч. 4 ст. 57 УК РСФСР). Ее появление и целесообразность обусловлены на­личием института судимости. Поэтому указанная норма принадле­жит к институту судимости.

Аналогичные аргументы можно привести и в других случаях.

Но в действующем уголовном законодательстве имеются нормы, направленные на борьбу со случаями множественности преступ­лений, целесообразность которых не обусловливается наличием какого-либо иного уголовно-правового института. Такие нормы вызваны к жизни особым предметом правового регулирования и в своей совокупности могут рассматриваться в качестве самостоя­тельного уголовно-правового института.

Возьмем, к примеру, группу уголовно-правовых норм, опреде­ляющих признаки особо опасного рецидивиста (ст. 231 Основ, ст. 24 ' УК РСФСР). Появление этих норм вызвано не каким-либо уголовно-правовым институтом действующего законодательства, а потребностями практики в связи с наличием такой опасной формы повторения преступлений. Исторически в уголовное законода­тельство вначале было введено понятие особо опасного рециди­виста, а затем определены его признаки. Нормы, относящиеся к особо опасному рецидиву, получили законодательное обособление вначале в УК союзных республик, а затем в Основах уголовного законодательства (ст. 23').

Введение в уголовное законодательство понятия особо опасно­го рецидивиста оказало влияние на другие институты Общей и Особенной части уголовного права, в частности, на институты ли­шения свободы (ст. 24 УК РСФСР), условно-досрочного осво­бождения от наказания (ст. 53' УК РСФСР), судимости (ст. 57 УК РСФСР), иных государственных преступлений (ст. 77' УК РСФСР), преступлений против социалистической собственности (ч. 3 ст. 89, ч. 3 ст. 90, п. «г» ч. 2 ст. 91, ч. 3 ст. 93 УК РСФСР), пре­ступлений против личности (п. «л» ст. 102, ч. 2 ст. 108, ч. 2 ст. 109 УК РСФСР) и др.

Хотя рассматриваемые нормы помещены в составе института наказания, однако они не входят в его содержание. Нормы инсти­тута наказания определяют виды наказания по действующему законодательству, тогда как нормы об особо опасном рецидиве к системе наказания отношения не имеют.

Таким образом, нормы об особо опасном рецидиве не при­надлежат иным уголовно-правовым институтам, а образуют осо­бый уголовно-правовой институт.

Общий характер имеют нормы, определяющие понятие совокуп­ности преступлений и порядок назначения при ней наказания (ст. 35 Основ, ст. 40 УК РСФСР). Эти нормы также могут быть охарактеризованы как самостоятельный уголовно-правовой инсти­тут. То же следует сказать о группе норм, предусмотренных в ст. 36 Основ (ст. 41 УК РСФСР).

136

Рассмотренные выше нормы характеризуются определенной взаимосвязью, поскольку регулируют однородные общественные отношения. Поэтому в своей совокупности они, можно считать, образуют более общий институт множественности преступлений по советскому уголовному праву.

Поскольку все эти нормы принадлежат к Общей части, то и множественность преступлений следует считать институтом Общей части уголовного права.

Основная часть норм института множественности находится в рамках генерального института назначения наказания и освобожде­ния от наказания. Это обстоятельство, казалось бы предопреде­ляет вывод, что множественность преступлений — составная часть более общего института назначения наказания. Однако такой вывод был бы неточным. В институт множественности входят нор­мы об особо опасном рецидиве, которые хотя и связаны с норма­ми о назначении наказания, но не регулируют порядка назначения наказания. То же можно сказать о нормах, содержащихся в ст. ст. 40 и 41 УК РСФСР. Например, ст. 40 УК РСФСР содержит не только нормы о порядке назначения наказания, но и дает опре­деление понятия совокупности преступлений как разновидности множественности преступных деяний. Это вызывает сомнение в правомерности отнесения института множественности к более об­щему институту назначения наказания.

В литературе отмечается, что совокупность и другие виды множественности преступных деяний представляют составную часть более общей проблемы преступления 15. В самом деле,, преж­де чем назначить наказание суд должен дать правовую квалифи­кацию содеянному, определить сколько совершено преступлений, какая разновидность множественности преступных деяний имеет место (рецидив, неоднократность, промысел и т. п.)? Это обстоя­тельство говорит за то, что институт множественности не может состоять лишь из норм, относящихся к порядку назначения нака­зания. Это и понятно, ибо «главная функция правового института состоит в том, чтобы в пределах своего участка общественных отношений данного вида или рода обеспечить цельное, относитель­но законченное регулирование. Это значит, что правовой институт должен обладать полным «комплектом» норм, при помощи ко­торых возможно охватить все существенные моменты регулирова­ния соответствующего участка» 16.

Поэтому, нам представляется, что институт множественности преступлений должен включать нормы, в которых бы давалось определение различных видов множественности и пограничных с ней единичных сложных преступлений, а также нормы, в которых бы определялись пределы и порядок назначения наказания при соответствующих случаях множества преступных деяний.

Действующее уголовное законодательство целесообразно до­полнить нормами, определяющими признаки наиболее типичных разновидностей множественности преступных деяний (повторно-сти, неоднократности, систематичности, промысла, опасного ре-

137

цидива), указания на которые в нем имеются, а также нормами, определяющими понятия продолжаемого и составного преступ­ления. Это бы способствовало устранению разнобоя в следствен­но-судебной практике, единообразному пониманию закона при его применении.

Однако, где же поместить нормы рассматриваемого института уголовного нрава? Если их поместить в рамках более общего института преступления, то это привело бы к тому, что правила о пределах и порядке назначения наказания при множественности преступных деяний были бы изложены в Основах уголовного законодательства и УК союзных республик раньше, чем правила назначения наказания за отдельное преступление. X Это нежелательно, например, по методическим соображениям. К тому же в институте преступления оказались бы не свойствен­ные ему нормы о назначении наказания.

По таким же соображениям нецелесообразно помещать нормы, данного института в рамках более общих институтов наказания либо назначения наказания, так как в их составе оказались бы нормы, принадлежащие к институту преступления.

- Наиболее предпочтительным представляется путь законода­тельного обособления норм рассматриваемого института в виде особого раздела в Основах уголовного законодательства и в виде самостоятельной главы в УК союзных республик. *~ Институт множественности в Основах уголовного законодатель­ства следовало бы поместить вслед за разделом IV «О назначе­нии и освобождении от наказания», а в УК союзных республик — после главы «О назначении наказания и об освобождении от на­казания».

При таком решении рассматриваемого вопроса в уголовном законодательстве вначале получили бы всестороннюю регламен­тацию вопросы борьбы с отдельным (единичным) преступлением, а затем — с множественностью преступлений как более опасной формой преступности.

Законодательное обособление норм института множественности преступлений позволило бы особо привлечь внимание правопри­менительных органов к усилению борьбы с такой преступностью, повысило бы предупредительное значение самих норм этого института.

Представляется, что реализация данного предложения не тре­бует существенного пересмотра и ломки традиционных институтов действующего уголовного законодательства, а, следовательно, не-отразится на состоянии социалистической законности.

В свете развитых выше положений представляет интерес опыт правового регулирования борьбы с множественностью преступле­ний по уголовному законодательству зарубежных социалистиче­ских государств.

Институт множественности преступлений особое законодатель­ное обособление нашел, например, в УК СРР 1968 г. и УК НРБ

138

1968 г. По УК СРР нормы института множественности обособле­ны в качестве самостоятельной главы в рамках института прес­тупления. По этому УК множественность преступлений рассма­тривается как составная часть более общего института преступ­ления. Содержание института множественности по этому УК составляют нормы о совокупности преступлений и о рецидиве. Обе формы множественности преступлений рассматриваются в каче­стве основания для повышения наказания виновному.

В теории румынского уголовного права подчеркивается, что такое решение рассматриваемого вопроса по новому УК в боль­шей степени соответствует природе множественности преступле­ний, чем по прежнему уголовному кодексу, по которому этот институт регулировался в рамках широкого института наказания17.

В составе более общего института преступления располагаются нормы института множественности по УК НРБ. В этом УК мно­жественности посвящена также специальная глава. Формами мно­жественности признаются совокупность преступлений и рецидив.

Особенностью УК названных государств является то, что в рамках института множественности содержатся и нормы, регули­рующие порядок назначения наказания. Таким образом, по наз­ванным УК вопросы назначения наказания при множественности преступлений регулируются ранее, чем вопросы назначения на­казания за единичное преступное деяние. К тому же в институте преступления оказываются нормы, относящиеся к порядку назна­чения наказания. Такое решение этого вопроса, по нашему мне­нию, нельзя признать наилучшим.

По уголовному законодательству иных зарубежных социали­стических стран множественность преступлений как самостоятель­ный уголовно-правовой институт не выделяется.

Например, по УК ПНР 1969 г. специальные главы посвяща­ются повторности преступлений, под которой понимается рецидив, и совокупности преступлений. Повторность и совокупность рас­сматриваются в качестве самостоятельных уголовно-правовых институтов в рамках более общего института наказания. Нормы о повторности (рецидиве) и совокупности раскрывают содержание этих понятий и устанавливают порядок назначения наказания.

В разделе о наказании помещены нормы, регулирующие ответ­ственность при рецидиве (§§ 43 и 44) и совокупности преступлений (§§ 63 и 64) в УК ГДР 1968 г. В рамках института наказания вопросы борьбы со случаями множественности преступлений регу­лируются по УК ВНР, ЧССР, МНР.