§ 3. Криминологический аспект типологии культур

Агрессивные и неагрессивные культуры

По характеру отношения к агрессии можно выделить агрес­сивные и неагрессивные типы культур (культуры, способствующие и препятствующие агрессии). Определенный интерес в этой связи представляет проведенное Э. Фроммом исследование первобыт­ных культур. С точки зрения агрессивности (или миролюбия) Э. Фромм изучил тридцать первобытных культур, описанных антропологами. Ученому удалось выявить очень важную законо­мерность: «При изучении 30 обществ сразу обнаруживаются системы трех разных типов (А, В, С)»'.

Система А — жизнеутверждающие общества. Характерной их чертой является доброжелательность во взаимоотношениях людей. Деструктивность в них отсутствует. Фактов убийств люди не знают. Единственной формой конфликта остаются ссоры на почве ревности. Однако серьезного вреда эти ссоры не причиняют. Проблема накопления капитала в таком обществе практически отсутствует. Конфликты из-за собственности являются большой редкостью и быстро улаживаются. Наименьшую ценность пред­ставляет личный авторитет. Хорошим человеком считается дру­желюбный, мягкий, уступчивый и добросовестный. «В этой сис­теме все идеалы, институты, обычаи и нравы направлены на сохранение и развитие жизни во всех ее сферах. Враждебность, насилие, жестокость встречаются в минимальных проявлениях, практически отсутствуют репрессивные институты: нет ни пре­ступлений, ни наказаний, институт войны отсутствует полностью

' Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994. С. 148.

12 Зак 2093

178.

Глава XI

либо играет минимальную роль. Детей воспитывают в духе дружелюбия, телесные наказания не практикуются»'.

Система В — недеструктивное, но все же агрессивное общество. Деструктивность в нем также отсутствует. Однако в обществе распространены индивидуализм, соперничество, иерархичность, а агрессивность, война считаются нормальными явлениями.

Система С — деструктивные общества. Для членов этих обществ характерны агрессивность, жестокость, разрушительные наклонности. В обществе царит воинственный дух, враждебность и страх; широко распространены коварство и предательство. Большую роль в целом играет частная собственность»2.

Конструктивные и деструктивные культуры

С точки зрения характера влияния культуры на здоровье нации (физическое, психическое, нравственное) можно выделить кон­структивные и деструктивные культуры (первые способствуют оздоровлению общества, вторые инициируют его деградацию). Наркотизм, алкоголизм и пьянство, гомосексуализм, культ богат­ства, роскоши и комфорта — черты культуры, инициирующей социальную деградацию. Исторический опыт убедительно свиде­тельствует, что развитие в национальной культуре указанных элементов вначале детерминирует рост преступности, а затем влечет деградацию общества и гибель этноса3.

Культура, ориентированная на материальное потребление, и культура, ориентированная на духовное развитие

Классификация культур на духовные и материальные является устоявшейся. В любой культуре оба этих подвида органически уживаются. Однако удельный вес каждого из рассматриваемых элементов различный. Соотношение элементов и является осно­ванием для типологии культур по характеру их ориентации.

Культуры, ориентированные главным образом на материальное потребление, имеют значительно больший криминогенный потен­циал, нежели их духовный антипод. Рост материального потреб-

' Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994. С. 148.

2 Там же. С. 149.

3 См.: Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1997.

Культура и воздействие на преступность

.179

ления увеличивает удовлетворенность лишь до определенных пределов. Материальное пресыщение в сочетании с бездуховнос­тью, как правило, вызывает нравственный кризис, субъективно переживаемый как очень неприятное чувство. Способом выхода из этого кризиса (а также профилактическим средством в отно­шении депрессии, вызываемой тупиковым пресыщением) является развитие духовных потребностей. Недаром многие богатые купцы в России, добившись богатства, становились меценатами (откры­вали картинные галереи, учреждали университеты, строили боль­ницы и храмы). Другим вариантом выхода из кризиса пресыщения является обращение к спиртному или наркотикам — подавление высшего начала в своей личности, которое посредством чувства неудовлетворенности сигнализирует о том, что человек откло­нился от истинного пути.

В этой связи можно выделить два вида культур:

— культура, ориентированная на обеспечение состояния («лег­кое счастье», «кайф»);

— культура, ориентированная на обеспечение деятельности, способной вызвать у человека ощущение глубокой и стойкой удовлетворенности («трудное счастье»),

Английский философ Дж. С. Милль (1806—1873) так охарак­теризовал сущность «трудного счастья»: «Я понял, что для того, чтобы быть счастливым, человек должен поставить перед собой какую-нибудь цель; тогда, стремясь к ней, он будет испытывать счастье, не заботясь о нем»'.

Как правило, «легкое счастье» (в таких культурах обычно богатство и счастье — понятия равнозначные) является идеалом криминальных типов, а стремление к нему — повод абсолютного большинства корыстных и корыстно-насильственных преступле­ний. Соответственно гипертрофирование материальных элементов культуры не может не вызывать роста преступности.

Духовный кризис, являющийся оборотной стороной «легкого счастья», имеет два аспекта криминогенное™. Во-первых, повы-

' Цит. по: Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность // Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. М., 1983. С. 209.

180.

Глава XI

шает криминогенность самого лица, находящегося в кризисе (дисбаланс механизмов сдерживания и самоконтроля, развитие алкоголизма и наркомании). Во-вторых, кризис, как правило, не ограничивается одной личностью. Он инициирует пороки нрав­ственного развития членов семьи. Особенно восприимчивы в этом плане дети. Вот почему семейные отношения у носителей такого рода культуры далеки от идеала, а так называемая «золотая молодежь» пополняет армию преступников и наркоманов. Не­редко их преступления носят характер протеста. Преступный результат менее важен, главное — причинить неприятность ро­дителям, бросить вызов людям своего круга, отмежеваться от них.

Материальные ценности и комфорт — своеобразный наркотик. Усвоив культуру комфорта, человек оказывается практически не способным отказаться от нее, изменить образ жизни, заняться деятельностью, дающей духовную удовлетворенность. Нормаль­ной реакцией на «кризис сытости» являются эксцентричные (в том числе и криминальные) действия или уход в мир галлю­цинаций (наркомания).

Взаимодействие и взаимовлияние культур

Культуры отдельных народов консервативны, замкнуты, недо­ступны внешнему влиянию. Однако в современном мире такое состояние — редкое исключение. Информационное поле Земли — среда, в которой взаимодействуют различные культуры. Взаимо­действие культур может способствовать их развитию, а может инициировать деградацию одной из взаимодействующих сторон. Например, взаимодействие культуры Древнего Рима и древне­греческой культуры обогатило римлян в плане литературы, ис­кусства, философии. Но одновременно римская культура воспри­няла и пороки греческого мира: роскошь, гомосексуализм, про­ституцию, употребление вина, — что в немалой степени способствовало деградации великого народа.

Новая история ознаменовалась появлением и развитием таких новых феноменов в культурной среде, как идеологическая война, культурная диверсия. Определенный интерес в данном смысле представляет анализ социальной значимости активного привне-

Кулыпура и воздействие на преступность

.181

сения в российскую культуру элементов сексуальной гипертро­фированное™ и патологии. Экспансия в Россию данных элемен­тов культуры иногда проводится под различными благовидными предлогами (под предлогом борьбы со СПИДом детям раздают презервативы, а развращение молодежи называют повышением сексуальной грамотности). Иногда она носит практически цинич­ный характер, например, когда импортируемую в Россию детскую жевательную резинку комплектуют вкладышами эротического ха­рактера. Указанные элементы являются абсолютно нехарактер­ными для нашей национальной традиции: «Древние писатели хвалят целомудрие не только жен, но и мужей славянских. Требуя от невест доказательства их девственной непорочности, они счи­тали за святую для себя обязанность быть верными супругам... Стыдливость украшала их жен; брак издревле считался святою обязанностью между ними; мир и целомудрие господствовали в семействах»'.

Пороки в сексуальной сфере культуры, несомненно, негативно влияют на нравственность, а соответственно и на криминальные процессы. Однако значимость данного аспекта культурного про­цесса не ограничивается лишь негативным влиянием на преступ­ность. Экспорт в Россию сексуальной революции подрывает де­мографическую безопасность нашей страны: когда произойдет смена поколений, нам некем будет комплектовать армию2. На­помню, что сущность закона демографической безопасности за­ключается в соответствии между площадью государства, его ресурсами и численностью населения.

В свете этих идей становится вполне очевидной подоплека обрушившейся на нас с Запада сексуальной революции. Сексу­альная революция, инициированная потоком порноизданий и порнофильмов, выливается в сексуальную распущенность, ослаб­ление семейных устоев, деградацию нравственности и рост не­желательных беременностей, в том числе и девочек до 14 лет.

' Карамзин Н.М. История государства Российского. В 6-ти кн. М., 1993. Кн. I. С. 65—66.

2 См.: Козлов В.И. Вымирание русских: историко-демографический кризис или катастрофа? // Вестник Российской Академии наук. 1995. № 9. С. 771.

182.

Глава XI

В любом варианте результат этого процесса крайне негативен для общества: искусственное прерывание беременности — бес­плодие — снижение рождаемости. «На это вторичное бесплодие падает примерно половина всех случаев бесплодия... Это мил­лионы нерожденных детей. При ином государственном отноше­нии к сексуальной революции большинства абортов при первой беременности могло не быть... В 1993 году на 100 браков в России пришлось 235 абортов. И каждый пятый ребенок в последние годы родился вне брака»'. При этом в развитых странах, которые экспортировали за ненадобностью сексуальную революцию в Россию, уровень абортов ниже более чем в двадцать раз (например, в Голландии — 10 на 100 браков, в Греции — 11, в Германии — 14)2. Не менее пагубны и другие варианты развязки нежелательной беременности. Рождение ребенка и отказ от материнства — увеличение криминогенной социальной группы детдомовцев. Рождение и воспитание матерью-одиночкой неже­ланного ребенка — рост не менее криминогенной группы «без­отцовщины». И в той и в другой группе велика доля лиц с патологией психики.

Конфликт культур

Одной из особенностей мировой культурной среды является ее многообразие. В различных частях света стихийно формиро­вались различные культуры. И даже в рамках одной общины могли сформироваться различные потребностные и поведенчес­кие стандарты, которые подчас оказываются в состоянии кон­фликта.

В основе конфликта культур лежат особенности психической деятельности людей: человек с трудом меняет привычки и тра­диции (а иногда он вообще не способен на это); то, что человеку непонятно, то, что трудно воспринимается, чаще всего оцени­вается им отрицательно (Л.Н. Гумилев называет этот феномен «принципом отрицания права на несходство»).

' Переведенцев В. Скособоченная жизнь // Литературная газета. 1996. 6 ноября.

2 См.: там же.

Культура и воздействие на преступность

.183

Одной из первых попыток проанализировать данный феномен была вышедшая в 1938 году работа Торстона Селлина «Конфликт культур и преступность»'. Т. Селлин рассмотрел в качестве криминогенного фактора конфликт между культурными ценнос­тями различных сообществ. Основой его гипотезы стали резуль­таты, полученные чикагскими исследователями. Они установили повышенный уровень преступности в кварталах некоренных аме­риканцев (негров, пуэрториканцов, итальянцев). Т. Селлин своей теорией конфликта культур попытался объяснить этот феномен. Однако его теория оказалась более значимой и позволила объ­яснить не только преступность эмигрантов, но и раскрыла кри-миногенность противоречий между различными социальными группами. По существу, Т. Селлин трансформировал марксист­скую теорию классовых противоречий, устранив ее наиболее острые и революционные аспекты, несколько уменьшив ее мас­штаб, что позволило применять ее не только к анализу проти­востояния двух частей общества, но и к противоречиям более мелких социальных формирований.

Сущность конфликта культур заключается в том, что различ­ные воззрения на жизнь, привычки, стереотипы мышления и поведения, различные ценности затрудняют взаимопонимание людей, затрудняют сочувствие и сопереживание, могут вызывать озлобление в отношении представителей иных культур. В от­дельных случаях правовые и моральные нормы, господствующие в обществе, могут оцениваться как выгодные лишь определенным социальным группам, поэтому их отрицание не вступает в про­тиворечие с понятиями о нравственности, распространенными на других этажах общества.

Американский социолог А. Коэн в 1955 году разработал кон­цепцию субкультур2. А. Коэн еще более уменьшил масштаб социальных групп и рассмотрел особенности культурных цен­ностей криминальных объединений (банд, сообществ, группиро­вок). В этих микрогруппах могут формироваться свои мини-куль-

' См.: Sellin Т. Culture Conflict and Crime. N.Y., 1938. 2 См.: Cohen A. Delinqent Boys, The Culture of the Gang Glencoe. N.Y., 1955.

184.

Глава XI

туры (взгляды, привычки, умения, стереотипы поведения, нормы общения, права и обязанности, меры наказания нарушителей норм, выработанных такой микрогруппой). Этот феномен получил название субкультуры. Как правило, криминальная субкультура находится в противоречии с господствующими в обществе цен­ностями. Попадая в преступную группу, восприняв ее субкультуру, человек как бы освобождается от иных социальных запретов, более того, их нарушение нередко бывает одной из норм кри­минальной субкультуры.

Практические выводы из теории конфликта культур заключа­лись в признании необходимости контролировать процессы эми­грации и принятия мер по сближению культур различных соци­альных слоев и групп, устранения элементов, вызывающих их противоречия. Эта теория показывает, насколько глубоки корни преступности. Изменение культуры — процесс достаточно дли­тельный, поэтому и процесс воздействия на преступность не может носить моментный характер. Коррекция криминогенных качеств правонарушителей подчас невозможна без разрушения криминальной субкультуры, которая, подобно стенам средневе­кового замка, защищает криминальное сознание от воспитательных воздействий общества. Ряд криминологов провели оригинальное исследование субкультуры заключенных методом включенного наблюдения. Ученые жили в тюрьмах вместе с заключенными. Их наблюдения и личный опыт показали, насколько сильное парализующее воздействие с точки зрения перевоспитания осуж­денных преступников оказывает существование особой субкуль­туры заключенных'.

В основе конфликта культур могут быть как сущностные противоречия, так и формальные (или даже мнимые). Сущност-ными являются противоречия при подавлении одной культурой другой, при навязывании носителям одной культуры иного образа жизни. Наиболее ярким проявлением такой культурной экспансии были захватнические войны, когда побежденных заставляли от­казаться от родной культуры. По мере развития цивилизации

' См.: Mathiesen Т. The Defences of the Weak. L., 1965.

Культура и воздействие на преступность

,185

феномен культурной экспансии приобретает все более утончен­ный и изощренный характер. Культурная экспансия может осу­ществляться замаскированно. В 90-х годах мы стали очевидцами двух негативных явлений в культурной среде России: 1) экспансии худших вариантов западной культуры; 2) завоевывания все новых и новых позиций криминальной культурой. Второй процесс имеет специфическую природу: он результат внутрикультурных проти­воречий.

Внутрикультурные противоречия

Для того чтобы уяснить сущность внутрикультурных проти­воречий и направление возможного их разрешения, необходимо проанализировать еще два аспекта типологии культур:

— культуры естественные (натуральные) и культуры транс­цендентные;

— культуры справедливые и несправедливые.

Древнегреческий мыслитель Демокрит отмечал, что человек создает культуру, подчиняясь своим потребностям и подражая природе. В подражании природе (натуре), угождении человечес­кому естеству суть естественной культуры.

Трансцендентные культуры (в основном они носят религиоз­ный характер) в значительной мере отрицают натуру и естество. Они ориентированы на высшую сущность, недоступную рацио­нальному познанию и объяснению, отсюда и термин трансцен­дентность (от латинского transcendentis — находящийся за пре­делами опыта, недоступный познанию).

Немецкий философ О. Шпенглер (1880—1936) был первым, кто стал сравнивать культуру с живым организмом: он называл культуру историческим индивидуумом". Культура — саморазви­вающаяся система, идеалом, пределом развития которой является обеспечение ее носителям счастья (глубокой и стойкой удовле­творенности жизнью).

Особенностью естественной культуры является то, что она не способна обеспечить одинаково высокого уровня удовлетворенности всем членам общества. Определенная группа (аристократия, элита,

' См.: Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск, 1993. С. 472.

186.

Глава XI

нувориши) всегда имеет больший доступ к материальным и ду­ховным благам. Другие (рабы, наемные работники, безработные) оказываются средством обеспечения комфорта первых. Соответст­венно в обществе формируется несколько культур: культуры выс­ших, средних, низших. Лишь культура высших поставлена в такие условия, что она может развиться до уровня, обеспечивающего счастье его носителям. Культура низших, развившись до уровня обеспечения выживания (физического существования), встречает препятствия для дальнейшего развития в форме различных соци­альных механизмов, обеспечивающих счастье высших.

В то же время по характеру функционирования и вектору развития культура низших как системное саморазвивающееся образование принципиально ничем не отличается от высших образцов. Низшая культура точно так же имеет вектором развития обеспечение счастья ее носителям. Подобно маленькому расте­нию, над которым находится слой асфальта, она способна взломать преграды, мешающие ее развитию.

Иногда вариантом преодоления преград оказывается напря­женный труд, который в сочетании с удачей приводит к богатству и прорыву в высшие сферы. Эти случаи крайне редки, их скорее следует отнести к числу исключений, подтверждающих правило (хотя пропаганда активной рекламой таких примеров стремится доказать, что именно они являются нормой, это не более чем защитный механизм высшей культуры). Правилом же является один из следующих вариантов:

— достижение высоких стандартов жизни криминальными способами;

— обращение к алкоголю или наркотикам (легкодоступная форма квазисчастья);

— развитие революционных теорий и участие в революци­онной деятельности;

— обращение к трансцендентной культуре, которая коренным образом меняет представление о счастье и способах его достижения.

Трансцендентная культура — культура, основанная на ми­стических элементах, представлениях о сверхъестественных силах (в этом и заключается ее трансцендентность, рациональная не-

Культура и воздействие на преступность

.187

постижимость и противопоставление культуре, ориентированной на естество). Трансцендентные культуры практически полностью отрицают материальные ценности. Рассматривают удовлетворение естественных материальных потребностей как зло либо неудоб­ство, от которого не удается избавиться до поры до времени. Страдание в таких культурах обретает статус блага, рассматри­вается как источник заслуг, признак избранности. Абсолютное большинство естественных ценностей меняет знаки, превращается в антиценности в трансцендентной культуре, которая открывает людям целый пласт новых ценностей, связанных с богом и высшей, идеальной жизнью.

Трансцендентную культуру атеисты нередко считают ирраци­ональной, противоречащей природе людей. При поверхностном анализе кажется, что так оно и есть. Однако углубленный анализ свидетельствует об ином. Потребности — это первооснова любой культуры. Именно они оказываются тем генотипом, который из микроэлемента формирует большой организм. Трансцендентные культуры не могли бы не только долго существовать, но и вообще вряд ли бы сформировались, если бы не опирались на что-то такое, что находит отклик в человеческом естестве. Ге­нотипом трансцендентной культуры является присущая каждому человеку потребность в определении смысла жизни и периоди­чески возникающая у людей потребность найти опору и под­держку в трудных и безвыходных ситуациях, когда бог оказы­вается единственным существом, обращение к которому рацио­нально в определенных условиях. Парадоксально, но бесспорно то. что рационализм бессилен указать человеку конечную цель его бытия. Абсолютный рационализм оборачивается иррациона­лизмом и кризисом смысла жизни, фактором глубокой неудов­летворенности. В этом смысле трансцендентные культуры могут считаться в высшей степени естественными, поскольку ориен­тированы на высшую часть человеческого естества.

Трансцендентные культуры полярны. Одни из них ориентируют человека на служение силам добра, другие — силам зла. Последние корректно определить как антикультуры. Они суть проявление неспособности и нежелания воспринять стандарты высшей спра-

188.

Глава XI

ведливости, что трансформируется в воинственное ее отрицание. С ними связано отрицание правды, добра, справедливости, по­рядочности, развитие агрессивности, коварства, безжалостности, безразличного отношения к окружающим. Эти элементы можно найти в основе абсолютного большинства преступлений.

Развитие трансцендентных культур, ориентированных на утверждение высшей справедливости, имеет ярко выраженную антикриминальную сущность, проявляющуюся в том, что они:

— нейтрализуют такой мощнейший криминогенный фактор, как социальное неравенство;

— на идеальном уровне устраняют безнаказанность (любой плохой поступок влечет отрицательные последствия в инобытии);

— подавляют и ограничивают материальные потребности, ко­торые лежат в основе абсолютного большинства преступлений, учат терпеть и подавлять гордость и самолюбие;

— ориентируют на отрицание зла и насилия, на помощь ближнему и сострадание.

Они уязвимы лишь в том, что могут трансформироваться в трансцендентные антикультуры, которые нередко, сохраняя ре­лигиозную риторику (форму), криминальны по сущности.

Поскольку материальные источники существования ограничен­ны, конкурентная борьба является сущностной характеристикой естественной культуры. Преступность в естественной культурной среде является одной из форм получения доступа к источнику существования. Естественная культура по своей сущности нахо­дится в отношениях противоречия со справедливостью: справед­ливость — феномен не естественный, он имеет скорее трансцен­дентную природу.

Культуры справедливые и несправедливые

Существуют два подхода к пониманию справедливости соци­ального устройства. Первый — попытка сконструировать такую конфигурацию социального неравенства, при которой различие в правах и достатке находит разумное объяснение. Если человек выполняет более сложные функции, более напряженно трудится, обладает большими способностями и в конечном итоге приносит больше пользы обществу и государству, справедливо наделить

Культура и воздействие на преступность

.189

его большими правами и большим достатком. Один из примеров такой справедливости можно найти в Древнем Риме. Всадни­ческое сословие пользовалось большими привилегиями и уваже­нием потому, что свой высокий достаток всадники обращали на общую пользу. Они имели возможность приобрести боевого коня и тяжелое вооружение и во время боевых действий занимали самое опасное место в боевом порядке войск, выполняли самые сложные функции, эффективность их боевого применения, как правило, была самой высокой.

При таком обеспечении справедливости возникает несколько проблем. Даже при идеальном соответствии структуры общества рассматриваемой схеме (чем больше трудится, чем больше спо­собностей, тем больше богатства) низшие слои общества не бывают довольны. Каждый человек всегда склонен преувеличи­вать свой вклад в общее дело и свои способности. Многочис­ленные восстания, борьба плебса за уравнение в правах с арис­тократами в Древнем Риме тому подтверждение.

Вторая проблема заключается в том» что идеального соответ­ствия важности функций и уровня обеспечения практически не бывает. А если оно по счастливому стечению обстоятельств складывается в каком-либо государстве, то носит непродолжи­тельный характер. Дети, на которых природа, как правило, от­дыхает в плане талантов и способностей, наследуют богатство своих родителей, и перераспределение перестает быть справед­ливым. А это в свою очередь возбуждает зависть и недовольство и выливается по минимуму в рост преступности, по максимуму — в народные волнения и социальные революции.

Трансцендентные культуры в отношении справедливости можно было бы считать эталоном — они ориентированы на обеспечение всеобщего равенства и счастья. Проблемой является их вырождение (например, войны между христианами, продажа церковными иерархами индульгенций, участие их в торговле нефтью и табаком), а подчас и трансформация в антикультуры.

Формирование истинно справедливой культуры и утверждение ее в человеческом обществе — глобальное направление отрицания преступности.

190.

Глава XI