3.4. ПОСОБНИК

Одним из наиболее распространенных видов соучастников преступления является пособник. В соответствии с ч.6 ст.19 УК Украины пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением средств или устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем.

Объективная сторона пособничества характеризуется совершением деяний (в большинстве случев действии, но иногда и бездействий) направленных на содействие исполнителю либо иным соучастникам в совершении преступления. Анализ предусмотренных уголовным законом способов совершения пособничества позволяет разделить его на интеллектуальное и физическое.

Интеллектуальное пособничество состоит в содействии совершению преступления советами, указаниями, а также в заранее данном обещании скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, а также предметы, добытые преступным путем.

На первый взгляд, интеллектуальное пособничество в виде дачи советов и указаний напоминает подстрекательство к преступлению, способами совершения которого также могут являться дача советов и указаний. Однако эти виды соучастников существенно отличаются друг от друга. Сущность подстрекательства состоит в том, что такими действиями у исполнителя и остальных соучастников создается решимость совершить преступления. В отличие от подстрекателя, интеллектуальный пособник лишь укрепляет решимость совершить преступление, которая к моменту совершения его действий уже имела место.

К интеллектуальному пособничеству относится, как уже говорилось, и заранее данное обещание скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем. Несмотря на то, что такое пособничество связано с выполнением физических действий, оно отнесено к интеллектуальному. Это объясняете тем, что уголовно-правовое значение придается лишь заранее данному обещанию оказать помощь преступнику путем Выполнения таких действий. Такое обещание, данное до начала исполнения преступления, укрепляет у исполнителя либо иных соучастников решимость его совершать. При этом сам факт исполнения либо неисполнения этого обещания на квалификацию действий пособника не влияет, поскольку такие действия уже не находятся в причинной связи с совершением преступления. Отказ пособника от заранее данного им обещания скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, не освобождает его от уголовной ответственности, а может быть учтен лишь при назначении наказания.

Физическим пособничеством признается способствование совершению преступления предоставлением средств или устранением препятствий.

Под предоставлением средств для совершения преступления следует понимать активные действия, состоящие в передаче исполнителю либо иным соучастникам любых предметов, использование которых облегчает совершение преступления.

Устранение препятствий, в отличие от предыдущего способа пособничества, может быть выражено как путем активных действий (например, взлом входной двери с целью совершения убийства находящегося в квартире потерпевшего), так и путем бездействия при несовершении лицом действий, которые он мог и обязан был совершить.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Мы считаем неубедительным утверждение, что объективная причинная связь при невыполнении пособником действий, которые он мог и обязан был совершить, создается только заранее данным обещанием не противодействовать совершению преступления. “Заранее данное обещание, - пишет Г. В. Тимейко, - порождает внутреннее единение преступника, взаимную осведомленность о совместном совершении преступления и согласованность преступных действий. Здесь уже нет т.н. “чистого” или даже “смешанного” бездействия. Возникает смешанная форма преступного поведения, состоящая из предшествующих виновных действий (заранее данного обещания) и последующего виновного бездействия (невоспрепятствования совершению преступления) (Общее учение об объективной стороне преступления. Ростов: Изд-во Рост. Ун-та, 1977. С. 74). При таком понимании пособнических деяний уголовно-правовое значение для соучастия в преступлении придается только активному действию - заранее данному обещанию не препятствовать исполнению преступления, которое и находится в причинной связи с совершением преступления, так как укрепляет решимость исполнителя. Само же преступное бездействие в таком понимании лежит за пределами соучастия в преступлении. Думается, что в рассматриваемом случае речь может идти лишь о заранее обещанном попустительстве, которое ничего общего с пособничеством в форме содействия не имеет. По своему характеру заранее обещанное попустительство близко примыкает к заранее обещанному укрывательству. Общим для этих форм пособничества является то, что и в том и в другом случае совершается интеллектуальное пособничество - решимость исполнителя совершить общественно опасное деяние укрепляется заранее данным обещанием. Само же деяние - активное при укрывательстве и пассивное при попустительстве - не является соучастием в преступлении.

Так, работник милиции, заранее пообещавший исполнителю не предпринимать каких-либо действий по раскрытию совершенного преступления, оказывает содействие в форме пособничества в момент дачи обещания. И только это активное действие является совместным совершением преступления, т.е. соучастием. Само же воздержание работника милиции от исполнения возложенных на него обязанностей - преступное бездействие - для соучастия безразлично и не является совместной преступной деятельностью.

Наряду с этим возможно осуществление именно пособнических (а не каких-либо иных) деяний путем бездействия. В этих случаях в причинной связи с наступлением общественно опасных последствий находится не обещание воздержаться от исполнения возложенных на лицо обязанностей, а само неисполнение таких действий.

Так, например, рабочие кожзавода были застигнуты охранником при попытке перебросить через забор два рулона кожи. Когда охранник попытался задержать воров, они, ничего не говоря, передали ему один из рулонов. Тогда охранник, также ничего не говоря, взял рулон кожи и в дальнейшем совершению хищения не препятствовал. В приведенном случае не что иное, как сам факт преступного бездействия охранника кожзавода, который по корыстным мотивам не выполнил возложенных на него обязанностей по охране государе таенного имущества, находится в причинной связи с совершением преступления.

В рассмотренном случае имело место пособничество в соучастии без предварительного соглашения. Однако пассивное пособничество возможно и при наличии такого соглашения. Так, пособничество продавца магазина, который по предварительному соглашению с исполнителем кражи не запирает двери, является не интеллектуальным, а физическим. Условия для совершения преступления создаются не заранее данным обещанием, а именно фактом оставления двери магазина открытой, что дало возможность исполнителю беспрепятственно проникнуть в помещение и совершить кражу госимущества. Именно преступное бездействие продавца магазина находится в необходимой причинной связи с причинением общественно опасных последствий. При рассмотрении заранее обещанного бездействия, заключающегося в устранении препятствий, уместна аналогия с совершением активных действий в рамках данной формы пособничества. Так, при заранее обещанном, изготовлении дубликата ключа от входной двери квартиры, где планируется совершение кражи, значение пособнические действия приобретают не в момент заранее данного обещания такой ключ изготовить, а в момент передачи этого ключа исполнителю преступления.

К соучастию в виде пособничества следует также отнести деятельность лиц, поддерживающих функционирование (в том числе и осуществляющих финансирование) и обеспечивающих безопасность организованных преступных групп. Полагаем, что такая деятельность должна рассматриваться соответственно как пособничество в виде предоставления средств и устранения препятствий. Однако особенность данной деятельности состоит в том, что она представляет собой не непосредственное содействие совершению каждого конкретного преступления, а содействие организованной группе в целом, благодаря которому такая группа имеет возможность совершать преступления. Данное обстоятельство обуславливает особенности привлечения к уголовной ответственности таких пособников, о чем сказано далее.

В связи с развернувшейся в последние годы в литературе полемикой по вопросам борьбы с организованной преступностью некоторыми авторами высказано мнение о том, что перечень способов совершения пособничества необходимо дополнить указанием на действия, направленные на оказание физического или интеллектуального содействия преступнику. В частности, при привлечении к уголовной ответственности дельцов наркобизнеса к ответственности в качестве пособников должны быть привлечены охранники, кухарки, парикмахеры и другие лица, обеспечивающие жизнедеятельность участников организованной преступной группы (Кривошеин П. Слесаренко В. Предмет полемики новый, аргументация старая//Голос Украины. 2 мая 1993г.). Думается, что подобные высказывания противоречат основополагающим принципам уголовного права. По-видимому, авторы забывают, что оказание содействия преступнику и оказание содействия совершению преступления - понятия, далеко не идентичные. Какой бы существенной не была для преступника помощь кухарки, готовящей обеды, и парикмахера, делающего прическу, она ни при каких обстоятельствах не будет находиться в необходимой причинной связи с совершением преступления, а, следовательно, отсутствует и основание привлечения к уголовной ответственности за соучастие в преступлении. Практическое осуществление подобных признаков привело бы к привлечению к уголовной ответственности лиц, невиновных в совершении преступления, а в дальнейшем к произволу в карательной политике государства в целом. Лица так называемого технического персонала, знающие о преступной деятельности участников организованной преступной группы, при наличии необходимых оснований могут быть привлечены к уголовной ответственности лишь как недоносители.

Вместе с тем считаем необоснованным наличие в уголовном законе - ч.6 ст. 19 УК - исчерпывающего перечня способов совершения пособничества. Такой перечень необоснованно сужает сферу деятельности пособника. Как бы ни был совершенен уголовный закон, он не в состоянии охватить все многообразие способов оказания содействия совершению преступления. В такой ситуации на сегодняшний день судебная практика вынуждена идти по пути расширительного толкования ч. 6 ст. 19 УК, что само по себе является недопустимым, поскольку ужесточает уголовную репрессию. Постановление Пленума Верховного суда СССР от 31.07.62 “О судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве преступлении, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества”, действующим и в настоящее время на территории Украины, рекомендовано рассматривать в качестве пособничества заранее обещанное приобретение и сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем. За признание заранее обещанного приобретения и сбыта имущества, добытого преступным путем, в качестве способа совершения пособничества высказывался и Н. Д. Дурманов, который в принципе предлагал считать установленный в законе перечень примерным (Дурманов Н.Д. Вопросы соучастия в судебной практике Верховного Суда СССР //Соц. законность. 1947. № 8, С. 17-18).

Думается, что в принципе такой подход к решению рассматриваемой проблемы следует признать правильным. Однако при этом следует четко указать, что пособничеством может быть признана только такая деятельность, которая находится в необходимой причинной связи с совершением преступления и содержанием которой является оказание содействия именно совершению преступления. Полагаем, что такое решение этого вопроса, с одной стороны, позволит дать правильную уголовно-правовую оценку всем возможным способам оказания содействия совершению преступления и, с другой - исключит привлечение к уголовной ответственности лиц, деятельность которых не находится в необходимой причинной связи с совершением преступления. Поэтому мы считаем необходимым дополнить ч.6 ст. 19 УК словами: “а также иным способом содействовало совершению преступления”.

Следовательно, со стороны объективной, пособничество выражается в выполнении активных действий либо бездействий, направленных на содействие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением средств или устранением препятствий, а также в даче заранее обещания скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем.

Со стороны субъективной, пособничество может характеризоваться как прямым, так и косвенным умыслом, однако, как и при соучастии вообще, косвенный умысел пособника возможен только по отношению к совместно совершаемому преступлению. По отношению же к собственным действиям (бездействиям) умысел должен быть только прямым.

ВЫВОД

Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением средств или устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем.

В целях совершенствования уголовного законодательства определение понятия пособника необходимо дополнить словами "...а также иным способом содействовало совершению преступления", внеся соответствующие изменения в ч.6 ст. 19 УК Украины.

Институт соучастия в преступлении распространяет свое действие на множество разнообразных случаев совместного совершения преступления. Поэтому его применение было бы весьма затруднительным без систематизации таких случаев, т.е. без создания четкой системы классификации - системы форм соучастия, к рассмотрению которой мы и переходим.

Ключом к пониманию конкретных форм совместной преступной деятельности соучастников должно служить понятие формы как философской категории и неразрывно связанной с ней категории содержания.

Понятие формы в философии обобщенно выражает способы существования разных видов бытия (их строения, воплощения, преобразования). В современной философии под формой понимается принцип упорядоченности, способ существования того или иного содержания. Содержание, в свою очередь, представляет собой совокупность различных элементов и их взаимодействий, определяющих основной тип, характер того или иного предмета, явления, процесса. Понятия формы и содержания неотделимы друг от друга и представляют собой диалектическое единство. Содержание, будучи определяющей стороной целого, представляет единство всех составных, элементов объекта, его свойств, внутренних процессов, связей, противоречий и тенденций, а форма есть способ существования и выражения содержания. Форма организует то или иное содержание, закрепляет ступень развития, нормализует ее. (Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 621-622).

Вырабатывая критерии классификации форм соучастия, следует определить наиболее существенные признаки соучастия, которые как закономерность – “константа”- присущи соучастию независимо от формы совместной преступной деятельности. Таким признаком является совместность совершения преступления двумя или более лицами. Однако сам по себе данный признак (“совместность”) еще не дает оснований для выделения всех возможных форм соучастия и правильной их классификации ввиду чрезмерной его обобщенности. Поэтому в основу классификации форм соучастия должны быть положены признаки, производные от признака “совместного совершения преступления”. К ним (как к объективным признакам) следует относить: роль соучастников в совместно совершенном преступлении и сплоченность, т.е. степень стабильности (объединенности) субъективных связей между соучастниками.

На основании изложенного следует сделать вывод о том, что деление соучастия на формы должно производиться, во-первых, в зависимости от роли соучастников в совместно совершаемом преступлении и. во-вторых, в зависимости от сплоченности, т.е. степени стабильности субъективных связей.

В зависимости от роли соучастников в совместно совершаемом преступлении следует выделить две формы соучастия: соисполннтельство и соучастие в тесним смысле слова, т.е. с распределением ролей. В зависимости от сплоченности соучастников необходимо выделить такие формы: соучастие без предварительного сговора; соучастие с предварительным сговором; совершение преступления организованной группой лиц.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Вопрос о формах соучастия в преступлении является одним из наиболее дискуссионных в науке уголовного права. Спор о критериях деления соучастия на формы или, как предлагают некоторые ученые, виды, начался еще среди криминалистов XIX века и до настоящего времени не нашел своего окончательного решения.

В уголовном праве XIX века деление соучастия производилось не на формы, а на виды. Впервые в русском уголовном праве такое деление соучастия на виды было закреплено в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 года, в Общей части которого разграничивалось учинение преступления по предварительному всех или некоторых виновных на то согласию (сговор) либо без такого согласия (скоп), причем различие относилось именно к “предварительности”, так как соглашение являлось условием каждого вида. Предварительность соглашения рассматривалась как обстоятельство, усиливающее вину, В Особенной же части Уложения говорилось и о третьем виде соучастия - о шайке (Российское законодательство Х - ХХв. Т. 6. Законодательство первой половины XIX в. М.: Юрид. лит. 1988. С. 160-309). Н. С. Таганцев, не оспаривая такую систему деления соучастия на виды, считал, однако, что различие скопа и сговора, имеющее несомненно правильное теоретическое обоснование и вытекающее из существа соучастия, не представляет практического значения и не должно иметь места в кодексе (Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Спб., 1902. Т. 1. С. 748). Уголовное уложение 1903 года уже не предусматривало деления соучастия на скоп и сговор, применяя к обоим общие правила о соучастии. Напротив, постановления о шайке были внесены как в Общую, так и в Особенную части уложения (Уголовное уложение 22 марта 1903г. Приложение к Собранию указаний и распоряжений Правительства за 1903 год. № 38 отд. 1. Ст. 414).

С точки зрения формальной логики деление соучастия на виды возражений не вызывает. Понятие вида и парное ему понятие рода используются как основные понятия классификации, служащие для выражения отношений между классами. Из двух классов тот, что содержит в себе другой, называется родом, а тот, что содержится - видом. Действительно, понятие совместной преступной деятельности - соучастие - является общим по отношению к его конкретным проявлениям. Следовательно, с полным на то основанием саму совместную преступную деятельность можем назвать родом, а ее проявления - видами.

Однако такое деление соучастия выражает лишь внешнюю его сторону. Использование безупречных для классификации понятий рода и вида, вместе с тем, не отражает внутренней сущности сложных и многогранных проявлении совместной преступной деятельности, внутреннего единства и взаимосвязи ее структурных элементов, их взаимодействия, определяющих основной тип, характер рассматриваемого явления. Поэтому большинство криминалистов XX века отказываются от деления соучастия на основе понятий рода и вида, а обращаются к понятию более сложному и глубокому - к форме.

Так, А. Н. Трайнин в монографии, посвященном учению о соучастии, писал: “Классификация правовых явлений и их деление должны всегда покоиться на диалектическом единстве формы и содержания; логическая выдержанность классификации должна быть поэтому неразрывно связана с материальными особенностями изучаемых явлении” (Трайнин А.Н. Учение о соучастии. М.: Юриздат. 1941.С. 78).

Вместе тем, как уже отмечалось, в науке уголовного права вопрос о формах соучастия в преступлении и до настоящего времени остается дискуссионным.

Одни авторы деление соучастия на формы производят лишь в зависимости от степени субъективной связи соучастников, степени их сплоченности. Роль же каждого из соучастников в совместно совершаемом преступлении во внимание не принимается. А. Н. Трайнин и качестве критерия для выделения форм соучастия предлагал взять характер и степень субъективной связи соучастников. По этому признаку он выделял: 1) соучастие простое; 2) соучасчие квалифицированное предварительным соглашением соучастников; 3) соучастие особого рода, т.е. соучастие в преступном объединении: 4) организованная группа. (Трайнин А.Н. Указ. соч. С. 79), А. А. Пионтковский считал необходимым различать формы соучастия по степени сплоченности соучастников и выделял: а) соучастие без предварительного соглашения, б) соучастие с предварительным соглашением, которое может быть простым соучастием с предварительным соглашением организованной группой и преступной организацией. При этом автор отмечал, что все эти формы соучастия могут иметь место не только при соучастии в тесном смысле слова, но и при совиновничестве (Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М.. 1961. С. 563). Однако игнорирование этого критерия нам представляется необоснованным.

Другие авторы выделяют как формы, так и виды соучастия. Так, П. И. Гришаев и Г. А. Кригер основываются на четырехчленной системе форм соучастия. Они выделяют: соучастие без предварительного сговора, соучастие с предварительным сговором, организованную группу; соучастие особого рода - преступную организацию. Кроме того, авторы подразделяют соучастие на виды: простое соучастие (соисполнительство) и сложное соучастие (соучастие с распределением ролей). В основу такого деления положены характер субъективной связи между соучастниками как основание выделения форм и различный характер их деятельности как основание выделения видов соучастия (Гришаев П.И. Кригер Г.А. Соучастие по советскому уголовному праву. М.; Госюриздат, 1959. С. 53).

М. И. Ковалев также предлагает подразделить соучастие как на виды, так и на формы. Однако в отличие от П. А. Гришаева и Г. А. Кригера деление по характеру субъективной связи между соучастниками он называет видами, а по характеру их деятельности - формами соучастия. Исходя из этого, автор выделяет виды соучастия: 1) соучастие без предварительного соглашения: 2) соучастие с предварительным соглашением. В свою очередь, соучастие с предварительным соглашением делится на: а) простое и б) соучастие с предварительным соглашением, носящее характер преступной организации. Формами же соучастия должны считаться два различных характера преступной деятельности: а) совиновничество и б) соучастие в тесном смысле слова (Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Ч. 2. Виды соучастников и формы соучастия в преступной деятельности. Свердловск: Изд-во Свердл. юрид. ин-та.1962. С. 198-200).

Думается, что авторы этих классификаций пытаются, как было отмечено Н. Г. Ивановым, “совместить под крышей одного основания несовместимые вещи” (Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 1991. С. 104). Форма и вид не являются в философии парными категориями. Форма соотносится с содержанием, а вид соотносится с родом. Видимо, этим и объясняется неминуемая путаница при составлении такой классификации. Так, явления, именуемые П. И. Гришаевым и Г. А. Кригером как формы соучастия М. И. Ковалев именует видами и, наоборот, выделяемые М. И. Ковалевым формы соучастия П. И. Гришаев и Г. А. Кригер считают видами.

М. А. Шнейдер полагал, что при определении форм соучастия нет необходимости исходить из громоздкого двоякого деления соучастия на группы (виды) и формы. “Формы соучастия могут быть определены только по характеру объединения. степени организованности и роли, выполняемой участниками преступления, т.е. в зависимости от содержания соучастия, от структуры связи, а не по времени его возникновения”. В этой связи М. А. Шнейдер различает три формы соучастия: 1) простое соучастие (совиновничество или соисполнительство); 2) сложное соучастие (соучастие в тесном смысле слова); 3) преступное сообщество (Шнейдер М.А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву М.: ВЮЗИ, 1958. С. 34). Как видим, автор объединял разграничение в зависимости от роли, выполняемой участниками преступления, с разграничением в зависимости от степени организованности соучастников, что само по себе не придает четкости такой системе.

П.Ф. Тельнов предлагает классифицировать совместную преступную деятельность по способу взаимодействия соучастников и называет следующие формы соучастия: соисполнительство, соучастие с исполнением различных ролей, преступная группа и преступная организация (Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М.. Юрид. лит.. 1974. С. 111-112). Выделяя в качестве критерия деления форм соучастия способ взаимодействия соучастников, автор фактически проводит классификацию как по роли, которую выполняет соучастник в преступления, так и по характеру и степени субъективных связей, что в рамках одного классификационного ряда является недопустимым. Кроме того, по нашему мнению, выделение преступной группы в качестве самостоятельной формы соучастия не является обоснованным.

Называя в качестве критерия деления соучастия на формы “типизированную совокупность объективных субъективных признаков”, Р. Р. Галиакбаров выделяет три формы соучастия: 1) сложное (в тесном смысле слова); 2) групповое преступление (в иной терминологии – соисполнительство, совиновничество: 3) особого рода - необходимое соучастие, предусмотренное Особенной частью УК. В рамках каждой отдельной формы соучастия Р. Р. Галиакбаров выделяет виды. Так, “сложное соучастие может быть: а) без предварительного соглашения и б) с таковым; групповое преступление: а) без предварительного соглашения, б) с ним, в) совершенное устойчивой группой”.

Видами необходимого соучастия выступают конкретные составы, в которых то или иное проявление данной формы служит обязательным конструктивным признаком” (Галиакбаров Р.Р. Групповое преступление. Постоянные и переменные признаки Свердловск: Изд-во Свердл. юрид. инст-та, 1973. с. 45). По сути дела, он отождествляет этот критерий с законодательным закреплением соучастия в нормах Особенной части Уголовного кодекса. Думается, что выделение соучастия особого рода - необходимого соучастия, предусмотренного Особенной частью УК - в качестве формы не имеет оснований, так как оно не обладает внутренним единством, взаимосвязью и взаимодействием ее структурных элементов, что присуще понятию формы (например, вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность (ст.208 УК) и бандитизм (ст.69 УК). Вместе с тем такие проявления совместной преступной деятельности, как соучастие с предварительным соглашением, без него и устойчивую (в иной интерпретации - организованную) группу, автор необоснованно, на наш взгляд, относит к видам соучастия.

Ф. Г. Бурчак считает необходимым за основу подразделения соучастия на формы взять специфический уголовно-правовой критерий- конструкцию состава преступления, определяющего ответственность отдельных соучастников. По этому критерию автор выделяет три формы: соучастие в собственном смысле этого слова (сложное соучастие), образующее институт Общей части уголовного права; соучастие особого рода, при котором ответственность соучастников прямо предусмотрена в статьях Особенной части Уголовного кодекса; соисполнительство как такую форму соучастия, при которой каждый из сообща действующих лиц непосредственно своими действиями полностью или частично осуществляет преступления, предусмотренные статьями Особенной части кодекса, которые не включают признака группового преступления (Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. К.: Выща шк., 1986. С. 124). С точки зрения логики такая классификация возражений не вызывает, за исключением того, что понятие “форма” следовало бы заменить понятием “вид”. Действительно, если в качестве более широкого понятия - рода - взять законодательное закрепление института соучастия, то приведенные Ф. Г. Бурчаком элементы классификации и будут полностью соответствовать понятию видов. Однако сам факт законодательного закрепления тех или иных явлений еще не свидетельствует о том, что такие явления обладают признаками, присущими понятию формы. Как правильно подчеркивал А. Н. Трайнин. критерий деления соучастия на формы должен быть материальным, но не формальным (Трайнин А.Н. Указ. соч. С. 78).

Оригинальную позицию по вопросу о формах соучастия занимает Н. Г. Иванов. Он полагает, что в действительности форм соучастия в современном понимании этого явления нет хотя бы уже потому, что форма конкретного явления, предмета, внешне выражающая его содержание, может быть лишь в единственном числе: “Любое соучастие это не что иное, как групповая деятельность, где группа, включая в себя понятие соучастия, предстает как родовое понятие совместной преступной деятельности и одновременно может быть названа единственно возможной формой соучастия”. Далее автор предлагает внести в норму Особенной части, регламентирующую соучастие в преступлении, следующее дополнение: “Формой соучастия является группа, разновидностями которой выступают организация, банда, группа, образовавшаяся по предварительному сговору, и группа без предварительного сговора” (Иванов Н.Г. Указ. соч. С. 121-123). На наш взгляд, столь широкое обобщение не является оправданным. Очевидно, что по отношению к такой обобщенной сущности, как преступное поведение, совершение преступления в соучастии является одной из форм ее существования. Однако здесь, в свою очередь, можно заметить, что и само преступное поведение является одной из форм существования более общей категории - человеческого поведения вообще. Вместе с тем, полагаем, было бы необоснованным отрицать, что конкретные проявления совместной преступной деятельности обладают признаками формы лишь на том основании, как считает Н. Г. Иванов, что форма конкретного явления может быть лишь в единственном числе. Формы существования конкретных явлений не представляют сами по себе замкнутого, изолированного пространства. Как было показано ранее, явление, обладающее признаками внутреннего единства, взаимообусловленности и взаимодействия структурных элементов выступает, в свою очередь, в качестве формы существования более широкого явления, что в конечном итоге ведет к системе устройства такого неограниченно широкого понятия, как бытие.

Вместе с тем, разделив по указанным критериям различные проявления совместной преступной деятельности на формы, нельзя не отметить что, с одной стороны, каждая из них обладает определенной структурной упорядоченностью, внутренней организацией входящих в нее компонентов, а с другой - она является частью общего понятия, образуя вместе с остальными формами единое целое - совместную преступную деятельность.

ВЫВОД

Деление соучастия на формы должно производиться в зависимости от признаков, производных от признака совместности, а именно: в зависимости от роли соучастников в совместно совершаемом преступлении и в зависимости от сплоченности, т.е. степени стабильности субъективных связей.

В зависимости от роли соучастников в совместно совершаемом преступлении следует выделить две формы соучастия: соисполнительство и соучастие в тесном смысле слова, т.е. с распределением ролей. В зависимости от сплоченности соучастников необходимо выделить такие формы соучастия: соучастие без предварительного сговора; соучастие с предварительным сговором; совершение преступления организованной группой лиц.

Рассмотрим выделенные нами формы соучастия.