5.2. Участие адвоката при формировании коллегии присяжных заседателей

Эффективное участие адвоката в формировании коллегии присяжных заседателей зависит от знания им общих положений, раскрывающих: 1) требования, предъявляемые законом к кандидатам в присяжные заседатели; 2) содержание, форму, виды и примерные формулировки вопросов кандидатам в присяжные заседатели для выявления их соответствия требованиям закона; 3) задачи и полномочия адвоката по участию в формировании коллегии присяжных заседателей.

Требования, предъявляемые законом к кандидатам в присяжные заседатели, рассмотрены в разд. 1.3 "Способна ли коллегия присяжных заседателей правильно судить по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого?".

Для выяснения соответствия кандидатов в присяжные заседатели предъявляемым к ним законом требованиям в процессе формирования коллегии присяжных заседателей им задаются специальные вопросы.

Содержание, форма, виды и примерные формулировки вопросов кандидатам в присяжные заседатели для установления их соответствия требованиям закона*(357).

При постановке вопросов кандидатам в присяжные заседатели для выявления их соответствия требованиям закона следует руководствоваться следующими общими правилами:

1. Вопросы должны быть сформулированы в простых и понятных людям разного интеллектуального уровня выражениях.

2. В начале вопроса следует предусмотреть такую форму обращения к кандидатам в присяжные заседатели, чтобы каждый из них воспринимал вопрос как задаваемый ему лично, например: "Кто из вас?.."; "Кому из присутствующих?.."; "Кому из вас известно?.."; "Кто из вас когда-нибудь?..", "Поднимите, пожалуйста, руки те, кто полагает..."; "Кому из вас доводилось видеть, как?.."; "Кто из вас слышал от уважаемого вами человека, что..."

3. Каждый вопрос должен предполагать единственный однозначный ответ - утвердительный либо отрицательный. Нельзя ставить вопросы громоздкие, запутанные, допускающие двоякие ответы на них.

4. Вопросы не должны формировать предубеждение присяжных по отношению к подсудимому, а также преждевременно раскрывать обстоятельства дела.

5. В вопросах не должна проявляться позиция государственного обвинителя или защиты.

6. Мнение, на которое делается ссылка в вопросе, не следует приписывать определенному, в особенности авторитетному, лицу. Например, нельзя ставить такой вопрос: "Президент России требует борьбы с коррупцией самыми жестокими мерами. Кто из вас против борьбы с коррупцией?"

7. Вопросы нужно ставить так, чтобы кандидату в присяжные заседатели легко было дать честный ответ, чтобы эти вопросы не задевали его самолюбие и не выставляли его в смешном виде. Например, при необходимости выяснения отношения кандидатов в присяжные заседатели к действиям сексуального характера нельзя ставить вопрос: "Кто из присутствующих имел гомосексуальные контакты?" В подобных случаях правильнее спросить: "Кто из присутствующих считает, что половые связи мужчины с мужчиной или женщины с женщиной - их личное дело?"

8. Вопросы должны задаваться со вполне определенной целью - для выявления тех присяжных заседателей, которые будут участвовать в рассмотрении дела. Если на вопрос одинаково могут ответить все или почти все кандидаты, он, как правило, неудачен. Например, неправильно ставить вопрос: "Кто из присутствующих когда-либо обращался к врачу?" Целесообразнее поставить (если в нем есть необходимость) такой вопрос: "Кто из вас в последние 3 года лечился или проходил профилактическое обследование в больнице?"

9. Не нужно ставить бессмысленные, т.е. бесполезные для целей судебного разбирательства, вопросы. Если вопрос может восприниматься присяжными как бессмысленный, необходимо пояснить, зачем он задается.

10. В любом случае целесообразно ставить только такие вопросы, ответы на которые позволяют:

а) устранить тех кандидатов, которые не отвечают требованиям, предъявляемым законом к присяжным заседателям;

б) решить вопрос об освобождении кандидатов, которые, скорее всего, не станут точно следовать требованиям закона, изложенным в тексте присяги и напутственном слове председательствующего судьи;

в) освободить от участия в данном процессе потенциально необъективных, предубежденных кандидатов;

г) дать защитнику дополнительную информацию о присяжных заседателях для возможного мотивированного или немотивированного отвода некоторых из них.

Для обеспечения качественного состава присяжных заседателей, способных добросовестно и эффективно исполнять свои обязанности, кандидатам могут быть поставлены следующие виды вопросов:

1) вопросы для выявления лиц, которые по закону не могут быть присяжными заседателями либо могут быть освобождены от обязанностей присяжного заседателя;

2) вопросы для выявления предубежденности в связи с характером предъявленного подсудимому обвинения;

3) вопросы для выявления предубежденности в связи с возможностью назначения подсудимому исключительной меры наказания;

4) вопросы для выявления предубежденности в связи с личностью подсудимого, потерпевшего, свидетеля и эксперта.

Примерные формулировки вопросов для выявления лиц, которые по закону не могут быть присяжными заседателями либо могут быть освобождены от обязанностей присяжного заседателя

1. Кому из вас не исполнилось двадцати пяти лет?

2. Пожалуйста, поднимите руки те, кто был когда-либо потерпевшим, обвиняемым или иным образом привлекался либо привлекается к производству по уголовному делу? (Этот вопрос предлагается формулировать в такой общей форме для того, чтобы не ставить в неудобное положение тех, у кого есть неснятая или непогашенная судимость, либо тех, кто в настоящее время привлекается в качестве подозреваемого или обвиняемого.)

3. Кто из вас испытывает трудности с пониманием русского языка, на котором ведется сегодняшнее судебное заседание, либо с трудом говорит по-русски?

4. Кто из вас знаком с прокурором, защитником, подсудимым, потерпевшим, свидетелями, экспертом, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями? (Фамилии этих участников судебного разбирательства объявляются председательствующим судьей во вступительной речи).

5. Уважаемые присяжные заседатели! Прошу встать тех из вас, кто был до прихода в суд знаком друг с другом.

6. Кто из вас в этом году уже участвовал в судебном заседании в качестве присяжного заседателя?

7. Кто из вас знает что-либо по данному уголовному делу помимо той информации, о которой сообщил председательствующий во вступительной речи?

8. Кто из вас до или после вашего прихода в суд обсуждал с кем бы то ни было рассматриваемое уголовное дело?

9. У кого из вас сложилось впечатление о виновности или невиновности подсудимого после ознакомления со статьей в газете, передачей по радио или телевидению?

10. Кто из вас уже составил твердое мнение о виновности или невиновности подсудимого?

11. Оказывалось ли на кого-нибудь из вас воздействие в связи с данным уголовным делом? Если это было, поднимите, пожалуйста, руку.

12. У кого из вас имеются религиозные, нравственные и политические убеждения, которые не позволяют вам участвовать в рассмотрении данного уголовного дела?

13. Кто из вас каким-либо образом заинтересован в исходе данного уголовного дела?

14. Кто из вас хочет заявить об уважительных причинах, препятствующих выполнению обязанности присяжного заседателя в этом уголовном деле?

Для решения вопроса о возможности включения того или иного лица в состав коллегии присяжных заседателей и об отсутствии у него предвзятого мнения при рассмотрении конкретного уголовного дела необходимо также учитывать характер предъявленного подсудимому обвинения.

В качестве примера приводятся возможные формулировки вопросов для выявления предубежденности кандидатов в присяжные заседатели по делу об убийстве при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ):

1. Кому из вас, ваших родственников или близких знакомых доводилось подвергаться нападениям, угрозам, оскорблениям либо каким-нибудь иным обидным для вас выходкам посторонних лиц в связи с исполнением вами служебных обязанностей или общественного долга? (В случае если обвинение предъявлено по п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)

2. Кто из вас, ваших родственников или близких знакомых подвергался захвату в качестве заложника либо иному насилию, связанному с похищением человека? (При предъявлении обвинения по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)

3. Кто из присутствующих здесь мужчин готовится стать отцом? Кто из присутствующих здесь женщин готовится стать матерью? (При предъявлении обвинения по п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)

4. Кто из вас сталкивался со случаями истязания, глумления над жертвой или другими случаями жестокого обращения с человеком? (При предъявлении обвинения по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)

5. Кто из вас, ваших близких родственников и знакомых пострадал от преступления, совершенного группой лиц? (При предъявлении обвинения по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)

6. Кто из вас когда-либо пострадал от преступлений, связанных с нападением, с незаконным проникновением в ваше жилище, с требованием передачи вашего имущества под угрозой применения насилия, либо имеет родственников, друзей, ставших жертвами таких преступлений? (При предъявлении обвинения по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ).

7. Кто из вас не одобряет каких-либо обычаев и традиций лиц другой национальности?

8. У кого из вас случались конфликты с гражданами другой национальности (или расово-этнической группы)? (При предъявлении обвинения по п. "л" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)

Примерные формулировки вопросов для выявления предубежденности в связи с возможностью назначения подсудимому исключительной меры наказания

1. Кто из вас считает, что закон не должен предусматривать наказание в виде смертной казни за преступления, не связанные с насилием над человеком?

2. Кто из вас сторонник полной отмены смертной казни?

3. Кто из вас полагает, что в современных условиях смертную казнь полностью отменять нельзя?

4. Кто из вас полагает, что в современных условиях смертную казнь следует применять только за убийство при отягчающих обстоятельствах?

С позиции защиты сторонники смертной казни ненадежные кандидаты в присяжные заседатели. Как отмечает американский социальный психолог Д.Майерс, в уголовном процессе людям, которые ничего не имеют против смертной казни, "более свойственно вставать на сторону обвинения, ощущать, что суд "нянчится с преступником", и неодобрительно относиться к реализации конституционных прав обвиняемого... те, кто одобряет смертную казнь, больше озабочены борьбой с преступностью и меньше - свершением правосудия"*(358).

Примерные формулировки вопросов для выявления предубежденности в связи с личностью подсудимого, потерпевшего, свидетеля и эксперта

1. Кто из вас полагает, что представители некоторых наций и народностей более склонны к совершению преступлений, чем представители другой национальности?

2. Кто из вас отрицательно относится к представителям определенной национальности (или расово-этнической группы)?

3. У кого из вас случались конфликты с гражданами другой национальности (или расово-этнической группы)?

4. Кто из вас считает, что решение о виновности подростка должно постановляться на основании более веских доказательств, чем решение о виновности взрослого подсудимого?

5. Есть мнение, что существуют люди, предрасположенные к совершению преступлений. Кто из вас разделяет такую позицию?

6. Кто из вас разделяет мнение, что сегодня невозможно нажить крупное состояние честным путем, без нарушения закона?

7. Кто из вас может поверить (или, наоборот, не может поверить) показаниям должностного лица, работающего в правоохранительных органах, лишь на том основании, что он является работником этих органов?

8. У кого из вас родственники или близкие вам люди работают в правоохранительных органах?

9. Кто из вас отрицательно относится к психиатрам? (Если по делу в качестве доказательства будет фигурировать заключение судебного психиатра.)

Наибольшую сложность при применении вопросно-ответного метода выяснения у присяжных заседателей предубежденности вызывает то, что не все из них бывают искренни в своих ответах. "Большинство присяжных в ответ на заявление судьи: "Поднимите руку, если вы читали об этом деле что-либо, что могло бы вызвать у вас предубеждение" - не признаются прямо в своей предвзятости. Чтобы выявить ее, нужны дальнейшие расспросы"*(359).

Обязательной предпосылкой эффективного проведения рассматриваемой процедуры является заблаговременная разработка "веера вопросов", которые ставятся "вразбивку" таким образом, чтобы в конце концов ответы неискреннего присяжного "высветили" его предубежденность. По своей сущности искусно разработанный "веер вопросов" представляет собой психологический тест, диагностирующий наличие или отсутствие у кандидата отрицательных стереотипов общественного сознания и других психологических особенностей, ограничивающих его способность объективно и беспристрастно исполнять обязанности присяжного заседателя.

С этой целью в США адвокаты при подготовке к участию в отборе присяжных заседателей тщательно продумывают соответствующие вопросы и в необходимых случаях обращаются за советом к социальным психологам и социологам, которые помогают им разработать оптимальный для улавливания предубежденности в ответах присяжных "веер вопросов".

По свидетельству Д.Майерса, для оказания адвокатам и их подзащитным такого рода услуг в США существуют специализированные консультативные фирмы, доход которых "составляет ни много ни мало 25 млн. долл. ежегодно, и большинство клиентов удовлетворены результатами"*(360).

Задачи и полномочия адвоката по участию в формировании коллегии присяжных заседателей

Способность коллегии присяжных заседателей, состоящей из 12 человек, вынести правильный и справедливый вердикт по основным вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого, а также по вопросу о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения, зависит от ее качественного состава. В идеале коллегия присяжных заседателей должна быть сформирована из беспристрастных, объективных людей, способных последовательно руководствоваться требованиями присяги, изложенными в ч. 1 ст. 332 УПК РФ.

Однако на практике каждая сторона в силу своего умения стремится к формированию такой коллегии присяжных, которая заранее была бы склонна (в зависимости от целей формирующего) либо оправдать, либо признать подсудимого виновным.

По-видимому, именно с учетом этого обстоятельства наш уголовно-процессуальный закон предусматривает при формировании коллегии присяжных заседателей довольно широкие полномочия судьи и незначительные возможности сторон. Тем не менее и в этих условиях адвокат и его подзащитный, участвуя в формировании коллегии присяжных заседателей, имеют возможность в определенной степени влиять на то, чтобы в состав коллегии присяжных заседателей входили люди, которым они доверяют, не сомневаются в их объективности и беспристрастности. Этому способствует реализация защитой следующих правомочий:

1) права задавать каждому из оставшихся кандидатов в присяжные заседатели (после удовлетворения ходатайств о невозможности участия в рассмотрении дела и самоотводов) вопросы, которые, по ее мнению, проясняют обстоятельства, препятствующие участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении данного уголовного дела (ч. 8 ст. 328 УПК РФ). При формулировке этих вопросов адвокат должен учитывать рассмотренные выше общие положения о содержании, форме, виде и примерных формулировках вопросов кандидатам в присяжные заседатели для установления их соответствия требованиям закона.

Для адвоката и его подзащитного особенно важное значение имеет постановка вопросов, направленных на установление наличия или отсутствия у кандидатов в присяжные заседатели предвзятых мнений, предубеждающих присяжных в пользу виновности обвиняемого. Наличие у присяжных заседателей таких предвзятых мнений приводит к формированию у них устойчивой сознательной или подсознательной обвинительной установки, которая проявляется в том, что они воспринимают в основном доказательства и доводы обвинения и проявляют своеобразный "дальтонизм" по отношению к доказательствам и доводам защиты, не замечают или не придают им должного значения. Такие опасные для защиты предвзятые мнения присущи, например, следующим типам людей:

лицам, которые сами (или их родственники, близкие им люди) пострадали от преступления, аналогичного рассматриваемому;

лицам, одобряющим смертную казнь;

лицам, подверженным влиянию негативных стереотипов общественного сознания, различных социальных предрассудков. "Предрассудки по отношению к известным сословиям или профессиям, расам или религиям, пристрастие к некоторым чертам характера, антипатия к некоторым физиономиям... все это может нанести тяжелый удар объективности судопроизводства, несмотря на наличие доброй воли со стороны судьи"*(361).

2) права подсудимого и его защитника заявить мотивированный отвод присяжному заседателю путем передачи председательствующему мотивированного письменного ходатайства (без его оглашения) об отводах в связи с обстоятельствами, препятствующими участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела (п. 1 ч. 5 ст. 327, ч. 9, 10 ст. 328 УПК РФ);

3) права подсудимого или его защитника дважды (т.е. двум кандидатам в присяжные заседатели) заявить немотивированный отвод путем вычеркивания из полученного предварительного списка фамилий отводимых кандидатов в присяжные заседатели, после чего эти списки передаются председательствующему без оглашения фамилий отводимых присяжных (п. 2 ч. 5 ст. 327, ч. 13 ст. 328 УПК РФ).

Согласно ч. 14 ст. 328 УПК РФ немотивированный отвод первым заявляет государственный обвинитель, предварительно согласовав свою позицию по отводам с другими участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения (потерпевшим, гражданским истцом, их представителями). Хорошо известно, что А.Ф.Кони и другие известные обвинители нередко великодушно отказывались от своего права на безмотивный отвод в пользу подсудимого и его защитника. Такое "джентльменское" процессуальное поведение можно только приветствовать, если учесть гуманный смысл процедуры безмотивного отвода, на который обращал внимание еще Чезаре Беккариа: "Было бы справедливо, чтобы обвиняемый мог в известных пределах отводить судей, которые ему кажутся подозрительными. Если это будет ему беспрепятственно предоставлено в течение известного времени, то осуждение представится как бы собственным приговором над самим собой"*(362).

Председательствующий предлагает сторонам заявить немотивированные отводы, если после удовлетворения заявленных самоотводов и мотивированных отводов количество оставшихся кандидатов в присяжные заседатели составляет восемнадцать человек или более (ч. 12 ст. 328 УПК РФ).

Подсудимый вправе поручить своему защитнику осуществление права на отвод присяжных заседателей. Если подсудимый отказывается от своего права на отвод, то защитник без его согласия не вправе самостоятельно участвовать в их отводе.

Если в уголовном деле участвует несколько подсудимых, то немотивированный отвод производится по их взаимному согласию, а в случае недостижения согласия - путем разделения между ними количества отводимых присяжных заседателей поровну, если это возможно. Если такое разделение невозможно, то подсудимые реализуют свое право на немотивированный отвод по большинству голосов или по жребию (ч. 15 ст. 328 УПК РФ).

Если позволяет количество неотведенных присяжных заседателей, то председательствующий может предоставить сторонам право на равное число дополнительных немотивированных отводов (ч. 16 ст. 328 УПК РФ).

Подсудимому или его защитнику особенно целесообразно воспользоваться своим правом на немотивированные отводы в случаях, когда председательствующий не удовлетворил их мотивированный отвод или если они придут к выводу о возможной необъективности кого-либо из присяжных заседателей или неспособности в силу иных причин ответственно выполнять обязанности присяжного заседателя.

При существующем у нас ограниченном количестве немотивированных отводов очень важно, чтобы подзащитный и его защитник толково распорядились этим правом. Надо заметить, что безмотивный отвод - чрезвычайно сложная и ответственная тактико-психологическая задача защиты, которую по любому делу приходится решать в условиях неопределенности, дефицита информации о личности кандидатов в присяжные заседатели, об их индивидуально-психологических особенностях, определяющих их способность или неспособность проявлять объективность.

Некоторые адвокаты эту неопределенность пытаются восполнить сомнительными физиономическими опытами. Известный французский публицист Ж.Перро, юрист по образованию, в своей книге, посвященной анализу причин ошибочного обвинительного вердикта присяжных по делу 20-летнего Кристиана Ранусси, обвиненного в убийстве восьмилетней девочки, анализируя многочисленные тактические ошибки защиты по этому делу, особо обращает внимание на одну из них, выразившуюся в необоснованном отводе одной женщины, внешний облик которой не понравился адвокату. Через год после того как на основании ошибочного обвинительного вердикта Кристиан Ранусси был казнен, к его адвокату подошел председатель местного отделения Лиги защиты прав человека и с горечью сказал: "Увы, вы отвели кандидатуру одной из наших активисток, убежденной противницы смертной казни..." По этому поводу Ж.Перро отмечает, что в результате применения подобных физиономических опытов подсудимый может лишиться жизни "только из-за того, что его адвокатов привлекла обманчиво добродушная физиономия или, наоборот, оттолкнуло угрюмое выражение лица, отметавшее всякую мысль о милосердии"*(363).

Представляется, что при безмотивном отводе более надежным критерием, чем внешний облик кандидата, является его социально-психологический тип. Для того чтобы подобрался качественный состав коллегии присяжных заседателей, при котором вероятность необоснованного осуждения невиновного человека была бы минимальной, в ходе процедуры немотивированного отвода следует отводить прежде всего тех, чьи социально-психологические особенности мешают им последовательно руководствоваться презумпцией невиновности и другими правовыми принципами и лежащими в их основе нравственными нормами, имеющими важное значение для вынесения правильного и справедливого вердикта.

Так, по делам об изнасиловании и убийствах, особенно когда потерпевшим является ребенок, следует безмотивно отводить скорее кандидатов из числа женщин, особенно имеющих несовершеннолетних детей, чем мужчин, поскольку женщины более эмоциональны и им труднее сохранить объективность и беспристрастность при рассмотрении и разрешении таких дел.

В ситуациях сложного выбора следует безмотивно отводить, во-первых, скорее кандидата, не принадлежащего к той социальной группе населения, к которой относится подсудимый, чем являющегося представителем этой группы, поскольку последний может не только быть более толерантным, терпимым по отношению к обвиняемому, но и лучше понять нравственно-психологическую подоплеку рассматриваемой судебной драмы, в которой мог участвовать или не участвовать подсудимый, правильно оценить доводы обвиняемого в контексте житейско-бытовых реалий знакомой ему социальной среды и разъяснить это другим членам коллегии присяжных заседателей. По-видимому, именно эти обстоятельства определяют смысл старинной формулы, заимствованной из английского права: "Присяжные из числа равных (обвиняемому) сограждан".

Во-вторых, в ситуации сложного выбора целесообразно безмотивно отводить скорее неверующего, чем верующего, поскольку верующий человек в большей степени, чем неверующий, способен в составе коллегии присяжных заседателей, если можно так выразиться, излучать и воспринимать "фимиамы" толерантности, терпимо-объективно относиться и к потерпевшему, и к обвиняемому, более предрасположен свято соблюдать презумпцию невиновности и другие правовые принципы и нравственные нормы, на которых они основаны.

Как отмечал русский писатель и православный мыслитель И.А.Ильин, "религиозность утверждает в душе человека аксиоматические корни правосознания: чувство собственного духовного достоинства, способность к автономной жизни и искусство признавать духовное начало в других людях... Религиозность несет правосознанию все свои дары: и высшее призвание, и абсолютное мерило ценности, и цельность характера, и силу вдохновения, и жизненный героизм. Это значит, что в душе религиозного человека пробуждаются именно те самые благородные силы, которые необходимы для процветания благородной государственности"*(364).

Благотворное влияние религиозности на нравственное и политическое сознание подтверждается и результатами исследования современных социальных психологов. "Подлинно религиозные люди, - пишет В.В.Знаков, - показывают более высокие результаты по шкале "веры в справедливый мир" и обнаруживают меньшую склонность к авторитаризму, чем те, кто редко соблюдает обряды и посещает церковь... Верующие люди более снисходительны к недостаткам ближних и поэтому более ценят в общении рефлексивную правду... потому что совесть является одним из центральных компонентов христианского религиозного сознания, определяющих весь строй отношений верующих с окружающими"*(365).

В-третьих, целесообразно отводить скорее чиновника, чем нечиновника, поскольку первый больше предрасположен к казенно-бюрократическому исполнению долга, отношению к правам и свободам человека и гражданина. Кроме того, как уже отмечалось, суд присяжных рассчитан на рассмотрение сложных дел об убийствах и других опасных преступлениях, разрешение которых по вопросам о фактической стороне, виновности в нестандартных нравственно-конфликтных ситуациях общество не может, самоустранившись, доверять государству, представляющим его чиновникам. Среди чиновников отводить целесообразно скорее субъекта, имеющего опыт повседневного применения закона, чем человека, не имеющего такого опыта, поскольку для первого "медовый месяц" святого отношения к закону уже давно прошел, а для последнего только наступает в период исполнения обязанностей присяжного заседателя.

Наибольшим опытом повседневного применения закона обладают профессиональные юристы. Среди них в первую очередь следует безмотивно отводить тех, кто по роду своей деятельности предрасположен понимать презумпцию невиновности и вытекающие из нее процессуальные правила скорее умом, чем "сердцем", скорее как нравственные и правовые "вериги", чем как социальное благо, поскольку эти социальные нормы существенно усложняют их деятельность и тем самым ограничивают возможность их произвола.

Естественно, что больше всего этим "страдают" следователи, прокуроры и судьи, что не всегда предрасполагает их строго блюсти презумпцию невиновности. Очень характерно ироничное замечание французского судьи Жана Мишеля Ламбера: "Сомнение должно толковаться в пользу..." - принцип, при одном упоминании которого профессиональные юристы невольно обмениваются между собой понимающими улыбками"*(366).

Профессиональные юристы, особенно судьи, прокуроры, следователи, адвокаты, нотариусы, а также лица, принадлежащие к руководящему и оперативному составу органов внутренних дел и государственной безопасности, ненадежны как присяжные заседатели не только потому, что им трудно отключиться от своих профессиональных обязанностей, но и потому, что из-за постоянной перегруженности делами они предрасположены к стереотипному профессиональному поведению. Благодаря юридическому образованию и опыту, формирующим у них стереотипное, шаблонное отношение к закону, который они повседневно применяют, к людям, их человеческим трагедиям и страданиям, души профессиональных юристов неизбежно черствеют, нередко покрываются плесенью казенно-бюрократического отношения к людям, их проблемам.

Но самая главная причина, из-за которой нецелесообразно включать в состав коллегии присяжных заседателей профессиональных юристов, заключается в том, что, как отмечал А.М.Бобрищев-Пушкин, "обыкновенно юристы-присяжные насилуют своих товарищей"*(367), т.е., являясь для остальных членов коллегии авторитетами по вопросам о виновности, активно навязывают им свое мнение, свои доводы, в том числе юридические, свои суждения по этим вопросам.

С этим можно было бы смириться, если бы мнения, доводы и суждения присяжных-юристов по этим вопросам всегда были логически и юридически безупречны. Но в том-то и дело, что это не так. Не случайно Бобрищев-Пушкин к числу наиболее опасных категорий присяжных, "грозящих институту присяжных заседателей", относил юристов, которые тенденциозностью теоретического и практического характера придают вердиктам "гибельный и ненавистный оттенок судебного произвола"*(368).

Среди юристов, которые "приходят в суд с наиболее опасными для судьи данными - предвзятыми мнениями", он особо выделял "отпавших от права кандидатов права", старающихся "изображать в совещательной комнате оракулов и привносить в неюридические умы отрывки сомнительных юридических знаний". Этот недостаток отчетливо проявлялся и у присяжных из числа адвокатов-цивилистов, большинство из которых "в качестве калифов на час... тенденциозно выдвигают всеми силами перед судом" свою "поверхностную криминалистику"*(369).

Опасность для правосудия этих дидактически-юридических опусов присяжных-юристов заключается в том, что в келейной обстановке совещательной комнаты, в отличие от произносимого публично напутственного слова председательствующего, утрачивается общественный контроль за объективностью и правильностью юридических доводов, которые можно использовать в качестве логических посылок при вынесении вердикта по вопросам о виновности. При этом социально не контролируемые назидательные юридические монологи "авторитетных" присяжных-юристов, к которым с повышенным вниманием относятся остальные присяжные, "забивают" или искажают объективную и правильную юридическую информацию, содержащуюся в напутственном слове председательствующего, что являлось одной из причин логических и юридических ошибок в вердиктах, выносимых дореволюционными коллегиями присяжных заседателей, в составе которых были и юристы.

С учетом сказанного представляется, что юристов вообще не следует включать в списки присяжных заседателей и привлекать их к исполнению этой гражданской обязанности. Между тем Пленум Верховного Суда РФ и некоторые ученые-юристы придерживаются другого мнения.

Рассмотрев вопрос об освобождении от обязанностей присяжных заседателей руководителей и заместителей руководителей органов представительной и исполнительной власти, военнослужащих, судей, прокуроров, следователей, адвокатов и других работников правоохранительных органов, которые в соответствии с ч. 4 ст. 80 Закона "О судоустройстве РСФСР" подлежат освобождению от этих обязанностей по их письменному или устному заявлению, Пленум Верховного Суда РФ указал, что освобождать этих лиц от обязанностей присяжных заседателей следует "по их просьбе, заявленной до окончания их отбора... по конкретному делу. Если такой просьбы не последовало, эти лица наряду с другими присяжными заседателями освобождаются от участия в рассмотрении дела лишь при наличии у председательствующего судьи обоснованных сомнений в их объективности вследствие оказанного на них незаконного воздействия, наличия у них предвзятого мнения, их осведомленности в деле, подлежащем рассмотрению, а также по другим причинам" (п. 12 постановления Пленума Верховного Суда*(370)).

По мнению М.В.Немытиной, позиция Пленума Верховного Суда РФ по этому вопросу справедлива, поскольку "с позиций теории прав человека никакие привилегии и, наоборот, ограничения в правах и обязанностях граждан по признаку профессиональной принадлежности недопустимы... Если апеллировать к дореволюционному отечественному опыту, то люди, принадлежащие к профессии юриста, не освобождались от присяжной повинности. Напротив, участие в судебном разбирательстве в качестве присяжного заседателя позволяло им увидеть деятельность суда в ином ракурсе, под другим углом зрения, обогащало, способствовало повышению их профессионального уровня"*(371).

Думается, что при решении вопроса о целесообразности включения профессиональных юристов в состав коллегии присяжных заседателей следует исходить не только и не столько из того, будет ли это полезно для профессионального роста юристов, а прежде всего из того, как это повлияет на создание благоприятной социально-психологической обстановки для вынесения качественного вердикта коллегии присяжных заседателей. Приведенные выше соображения, в том числе основанные на результатах капитального исследования А.М.Бобрищева-Пушкина, свидетельствуют о том, что от включения юристов в состав коллегии присяжных заседателей больше минусов, чем плюсов.

Представляется, что по объективным и субъективным причинам не способны качественно исполнять обязанности и другие предусмотренные ч. 4 ст. 80 указанного Закона лица (не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство в данной местности; немые, глухие, слепые и другие лица, являющиеся инвалидами; лица, не способные в силу своих физических или психических недостатков, подтвержденных медицинскими документами, успешно исполнять обязанности присяжного заседателя; престарелые, которые достигли возраста 70 лет; священнослужители; руководители и заместители органов представительной и исполнительной власти; военнослужащие). Едва ли оправданно решать вопрос о включении их в списки присяжных заседателей и в состав коллегии присяжных заседателей в зависимости от того, захотят ли они обратиться с письменным или устным заявлением об исключении их из списков присяжных заседателей или кандидатов в присяжные заседатели.

Особенно это касается лиц, страдающих психическими недостатками, подтвержденными медицинскими документами, так как такие недостатки могут помешать им критически оценить свои возможности полноценно реализовывать права и обязанности присяжного заседателя. Дело в том, что любой психический недостаток так или иначе означает определенные аномалии в тех сферах психики, которые образуют интеллектуальный, эмоциональный, волевой и нравственный потенциал личности, и тем самым ограничивает субъекта, страдающего этим недостатком, в способности быть личностью, надежно исполняющей такую важную социальную роль, как присяжный заседатель.

"Стать личностью, - пишет известный российский патопсихолог Б.С.Братусь, - значит, во-первых, занять определенную жизненную, прежде всего нравственную, позицию; во-вторых, в достаточной степени осознать ее и нести за нее ответственность; в-третьих, утверждать ее своими поступками, делами, всей своей жизнью"*(372).

В сложных видах человеческой деятельности по этим трем параметрам бывают сбои и отказы даже у психически здоровых людей; тем более они могут случиться с лицами, страдающими психическими недостатками, даже если эти недостатки не исключают гражданской дееспособности в целом, если они пограничны между нормой и патологией и даже если они ближе к норме, чем к патологии.

Известный русский психиатр П.Б.Ганнушкин в работе "Клиника психопатий" особое внимание уделил описанию интеллектуальной деятельности "конституционально-глупых психопатов": "Эта группа... находится на границе между психическим здоровьем и психической болезнью; это люди, врожденно ограниченные, от рождения неумные, без всякой границы... Подобного рода люди иногда прекрасно учатся (у них сплошь и рядом хорошая память) не только в средней, но и в высшей школе; когда же они вступают в жизнь, когда им приходится применять их знания к действительности, проявлять известную инициативу - они оказываются совершенно бесплодными. Они умеют себя "держать в обществе", говорить о погоде, говорить шаблонные, банальные вещи, но не проявляют никакой оригинальности (отсюда выражение "салонное слабоумие"). Они хорошо справляются с жизнью лишь в определенных узких, давно установленных рамках домашнего обихода и материального благополучия. С другой стороны, сюда относятся и элементарно-простые, примитивные люди, лишенные духовных запросов, но хорошо справляющиеся с несложными требованиями какого-нибудь ремесла, иногда даже без больших недоразумений работающие в торговле, даже в администрации.

Одной из отличительных черт конституционально-ограниченных является их большая внушаемость, их постоянная готовность подчиниться голосу большинства, "общественному мнению"...это люди шаблона, банальности, моды.

Это те "нормальные" люди, которых Ферри... сравнивает с готовым платьем из больших магазинов, здесь действует только закон подражания.

К конституционально-глупым надо отнести и тех своеобразных субъектов, которые отличаются большим самомнением и которые с высокопарным, торжественным видом изрекают общие места или не имеющие никакого смысла витиеватые фразы, представляющие набор пышных слов без содержания... Может быть, здесь же надо упомянуть и о некоторых резонерах, стремление которых иметь обо всем свое суждение ведет к грубейшим ошибкам, к высказыванию в качестве истин нелепых, имеющих в основе игнорирование элементарных логических требований суждений. Нелишнеподчеркнуть, что по отношению ко многим видам конституциональной глупости подтверждается изречение знаменитого немецкого психиатра, что они могут, умеют больше, чем знают... в результате чего в грубо элементарной жизни они часто оказываются даже более приспособленными, чем так называемые умные люди"*(373).

Последнее обстоятельство свидетельствует о том, что не ко всем психопатам, у которых обнаруживается "конституциональная глупость", относятся приведенные в начале цитаты слова о том, что люди, страдающие этим психическим недостатком, являются "неумными, без всякой границы". По крайней мере у тех из них, которые успешно адаптируются и даже преуспевают "в грубо элементарной жизни", в пределах этой сферы человеческой деятельности их глупость может и вовсе не проявляться. Дело в том, что в пределах зоны "грубо элементарной жизни" им помогают успешно адаптироваться и преуспевать как раз те проявления "салонного слабоумия" (шаблонное мышление, повышенная конформность, умение "держать себя" в обществе, светские апломб и резонерство, умение изрекать с важным видом банальности и т.п.), которые делают их совершенно непригодными к исполнению обязанностей присяжного заседателя.

Естественно, едва ли можно рассчитывать на то, что люди с таким психическим складом, обусловленным их психическими недостатками (психопатией), способны критически оценить свой интеллектуально-духовный потенциал и обратиться с устным или письменным заявлением, чтобы их освободили от исполнения обязанностей присяжного заседателя.

Надо отметить, что включение лиц, страдающих психопатиями и другими психическими недостатками, в состав коллегии присяжных заседателей отрицательно влияет на качественный состав коллегии не только потому, что вследствие этих недостатков они ненадежны как отдельные личности, но и потому, что из-за этих недостатков они плохо психологически совместимы с другими членами группы, что снижает эффективность совместной деятельности по выработке согласованного коллективного решения.

Плохо психологически совместимы не только лица с психическими недостатками, но и слепые, немые, глухие, а также лица, не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство, даже если имеется возможность привлечь переводчика и соответствующие технические средства. Особенно это актуально, когда по воле жребия в коллегии соберется несколько лиц с разными физическими и психическими недостатками.

При таком составе, исключающем возможность правильного взаимопонимания между присяжными заседателями в процессе выработки согласованного коллективного решения по вопросам о виновности, в коллегии неизбежно возникнет ситуация, гораздо более абсурдно-комичная, чем описанная в старинной эпиграмме:

Глухой глухого звал к суду судьи глухого,

Глухой кричал: "Моя им сведена корова!"

"Помилуй, - возопил глухой тому в ответ, -

Сей пустошью владел еще покойный дед".

Судья решил: "Почто ж идти вам брат на брата:

Не тот и не другой, а девка виновата".

Поскольку по рассмотренным выше объективным и субъективным причинам невозможно быстрое и эффективное включение лиц, указанных в ч. 4 ст. 80 Закона "О судоустройстве РСФСР", в совместную деятельность коллегии присяжных заседателей по рассмотрению сложных дел об убийствах и о других тяжких преступлениях и выработке качественного, согласованного коллективного решения по вопросам о виновности, эти лица ненадежны как присяжные заседатели. Поэтому им целесообразно заявлять мотивированный или немотивированный отвод.

Такие отводы целесообразно заявлять и лицам, которые не желают исполнять обязанности присяжного заседателя. Представляется, что это является уважительной причиной для неучастия в судебном заседании, так как согласно ч. 5 ст. 32 Конституции РФ участие граждан в отправлении правосудия является их правом, а не обязанностью. Лица, упорно не желающие исполнять обязанности присяжного заседателя, не способны быстро и эффективно включиться в совместную деятельность коллегии присяжных заседателей. Поэтому их следует освобождать от исполнения этих обязанностей, даже если они не приводят убедительных доводов о причинах своего нежелания исполнять их.

Формальное включение таких кандидатов в состав коллегии присяжных заседателей бессмысленно, ибо они так же формально будут "отбывать свой номер". В связи с неудачной попыткой "отвертеться" от исполнения обязанностей присяжного заседателя они психологически предрасположены к негативизму и другим формам безответственного поведения, не могут полностью сосредоточиться на исполнении обязанностей присяжного заседателя.

При несоблюдении предусмотренного ч. 17-24 ст. 328 УПК РФ процессуального порядка образования коллегии присяжных заседателей и в других необходимых случаях адвокату надлежит сделать заявление о допущенных нарушениях.

В заключение следует отметить такое важное средство защиты для обеспечения качественного состава коллегии присяжных заседателей, как право подсудимого и его защитника заявить о тенденциозности состава коллегии присяжных заседателей.

Так, по делам о преступлениях, связанных с национальными столкновениями, и половых преступлениях опасным может быть не только стопроцентное участие в процессе присяжных одной национальности или одного пола*(374), но и их простое большинство.

Например, суд присяжных штата Вирджиния оправдал Лорену Бобит, которая кухонным ножом отрезала у спящего мужа то, что считала орудием своей пытки, - половой член (ее молодой супруг был приверженцем жесткого секса, что травмировало Лорену и физически, и нравственно). Коллегия присяжных заседателей, в составе которой было семь женщин и пять мужчин, признала Лорену невиновной, посчитав, что она совершила эти действия в состоянии временного умственного расстройства*(375).

Не вдаваясь в оценку правильности и справедливости вердикта, замечу, что по данному делу высокая вероятность ошибки была обусловлена тенденциозным составом коллегии присяжных заседателей, в которой преобладали женщины.

Статья 330 УПК РФ предусматривает достаточно надежный процессуальный механизм предупреждения подобных ошибок при формировании состава коллегии присяжных заседателей. В случае образования, по мнению адвоката и его подзащитного, тенденциозной, необъективной коллегии присяжных заседателей они имеют возможность до приведения присяжных к присяге заявить, что вследствие особенностей рассматриваемого уголовного дела сформированная коллегия присяжных заседателей в целом может оказаться неспособной вынести объективный вердикт (ч. 1 ст. 330 УПК РФ).

Такое заявление после выслушивания мнения сторон разрешается председательствующим в совещательной комнате с вынесением постановления (ч. 2 ст. 330 УПК РФ).

Если заявление будет признано обоснованным, председательствующий распускает коллегию присяжных заседателей и возобновляет подготовку к рассмотрению уголовного дела судом с участием присяжных заседателей в соответствии со ст. 324 УПК РФ (ч. 3 ст. 330 УПК РФ).

К сожалению, как свидетельствует практика, адвокаты не всегда уделяли должное внимание процедуре формирования качественного состава коллегии присяжных заседателей для исключения ее тенденциозности, что подчас приводило к вынесению несправедливых вердиктов.