_ 3. Договор возмездного оказания услуг

3.1. Договор возмездного оказания услуг определен в ст. 779 ГК как обязательство, согласно которому исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги. В ст. 779 ГК дан примерный перечень обязательств по оказанию услуг: это медицинские, ветеринарные, аудиторские, консультационные, информационные услуги, услуги по обучению, туристическому обслуживанию, связи.

Возмездное оказание услуг впервые выделено в новом ГК как самостоятельный тип договора, имеющий собственную нормативно-правовую базу. Ему посвящена гл. 39 ГК.

Институт возмездного оказания услуг предназначен для регулирования правоотношений, которые, с одной стороны, не могут быть эффективно регламентированы подрядными нормами, а с другой стороны, по своей значимости и индивидуализирующим свойствам еще не достигли той степени, при которой оказывается необходимым выделение каждого из них в особый договорный тип*(371).

Последовательно уточняющая характеристика договора возмездного оказания услуг может быть представлена следующим образом.

Во-первых, он относится к группе договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг). Причем данная направленность применительно к рассматриваемому обязательству неразрывно связана с его возмездностью.

Во-вторых, он направлен на выполнение не любых работ, а лишь таких, результат которых неотделим от самой работы.

Рассмотрим более подробно каждый из этих признаков.

3.2. Родовой признак возмездного оказания услуг выражается в направленности на возмездное выполнение работы с целью получения определенного результата. Этот признак объединяет рассматриваемый договор с рядом других обязательств, в частности, с договором подряда. Общность направленности является основой для применения к возмездному оказанию услуг значительного количества норм, регулирующих подряд. В ст. 783 ГК сказано, что общие положения о подряде применяются к договору возмездного оказания услуг, если это не противоречит нормам гл. 39 ГК, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг.

Единство направленности на возмездное выполнение работ предопределило возможность применения к услугам не только общих положений о подряде, но и законодательства о видах договора подряда, специфика которых не противоречит возмездному оказанию услуг.

Вторичные особенности конкретных видов договора подряда лишь уточняют правовое регулирование, обусловленное направленностью на возмездное выполнение работ. Это касается в том числе и унифицированных правил, регламентирующих данные отношения независимо от того, отделим результат от самой работы или нет. Поэтому нормы, отражающие специфику конкретных видов подряда, должны применяться и к возмездному оказанию услуг, если в нем присутствует соответствующий вторичный признак. Например, специфика бытового подряда обусловлена экономическим неравенством подрядчика-профессионала и заказчика-гражданина, вступающего в договор с потребительской целью. Поэтому если в договоре возмездного оказания услуг участвуют такие стороны, то к нему применимы не только правила гл. 39 ГК, но также общие положения гл. 37 ГК и нормы, посвященные договору бытового подряда (_ 2 гл. 37 ГК), которые не противоречат особенностям возмездного оказания услуг. Возможность применения норм о бытовом подряде к возмездному оказанию услуг предусмотрена в ст. 783 ГК. Если договор возмездного оказания услуг имеет признаки подрядных работ для государственных нужд, к нему применимы положения _ 5 гл. 37 ГК.

3.3. В чем заключаются особенности отношений возмездного оказания услуг, выделяющие их в качестве самостоятельного договорного типа со специальной нормативно-правовой базой?

Правильное понимание специфики данного обязательства имеет большое значение, поскольку позволяет применять положения гл. 39 ГК только к тем обязательствам, для регулирования которых они предназначены, не распространяя специальные нормы о возмездном оказании услуг на договоры, не имеющие соответствующей специфики.

В отличие от определения договора подряда, содержащегося в ст. 702 ГК, в определении договора возмездного оказания услуг (ст. 779 ГК) отсутствует ссылка на результат, подлежащий передаче заказчику.

В юридической литературе также акцентируется внимание на том, что характерной особенностью услуг, отличающей их от подряда, является отсутствие результата, отделимого от процесса работы. Общий признак, свойственный различного рода услугам, перечисленным в п. 2 ст. 779 ГК, заключается в том, что их предметом являются, как правило, соответствующие действия, а не их овеществленный результат. Всем услугам присущ один общий признак - результату предшествует совершение действий, не имеющих материального воплощения, составляющих вместе с ним единое целое. Поэтому при оказании услуги "продается" не сам результат, а действие, к нему приводящее*(372).

Тезис об отсутствии результата, отделимого от услуги, не означает, однако, что оказание услуги вообще не может приводить к какому-либо результату, отделимому от процесса ее оказания. Такой результат может и присутствовать. Но в силу специфики рассматриваемого обязательства он не предопределяется полностью оказываемой услугой. Он может не наступить, даже если исполнитель надлежаще оказывал договорные услуги. Если услуга оказывается должным образом, считается, что исполнитель надлежаще выполняет обязательство, даже если конечный результат (если таковой имеется) и не наступил*(373). То, что такой результат наступил, может при определенных условиях свидетельствовать лишь о качественности услуг. Однако его отсутствие не может доказывать их некачественности. Например, в обязательстве по оказанию медицинских услуг выздоровление пациента можно рассматривать как конечный результат, отделимый от процесса их оказания. То, что результат наступил, может свидетельствовать о качественности оказанных медицинских услуг. Но выздоровление может и не наступить, даже если врач квалифицированно провел лечение. Поэтому если выздоровление не наступило, это не доказывает некачественности оказанных услуг. И потому подобный "отделимый" результат деятельности по оказанию услуг нельзя рассматривать как результат, имеющий ту же правовую природу и, соответственно, те же правовые последствия, что и результат подрядных работ. Наличие такого результата (именно наличие, а не его отсутствие) при определенных условиях может быть лишь одним из критериев установления качества оказанных услуг, о чем более подробно будет сказано в дальнейшем.

Таким образом, особенностью услуг, отличающей их от подряда, является то, что работа, выполняемая по договору возмездного оказания услуг, направлена на достижение результата, который неотделим от процесса работы*(374).

3.4. Указанная специфика деятельности по оказанию услуг предопределяет принципы правового регулирования данных обязательств. В первую очередь, это касается вопросов оплаты услуг, их количества и качества, а также имущественной ответственности исполнителя. Анализ судебной практики показывает, что наибольшие сложности возникают в связи с применением именно указанных принципов, а не конкретных норм гл. 39 ГК. Это объясняется тем, что принципы правового регулирования, обусловленные правовой природой договора, как правило, детально не прописываются в правовых нормах. Для их правильного применения необходимо не только внимательно изучать закон, но и иметь четкое представление о правовой природе конкретного обязательства и его месте в системе договоров. В связи с этим представляется целесообразным особо остановиться на принципах регламентации договоров возмездного оказания услуг.

Во-первых, в отличие от договора подряда, в котором оплачивается результат работы, в договоре возмездного оказания услуг платят за процесс оказания услуг, за саму работу, а не за какой-либо результат, наступающий в связи с оказанием услуг. Если заказчику по договору подряда не передан результат работы (хотя бы частичный), то подрядчик не вправе требовать оплаты. Для оплаты услуг, напротив, достаточно установить сам факт надлежащего их оказания, поскольку процесс оказания услуг и является тем результатом, к которому стремятся участники договора. Например, врач, качественно проведший лечение, но не добившийся выздоровления пациента, вправе требовать выплаты вознаграждения за оказанные услуги.

На практике, тем не менее, нередко возникают трудности с применением данного принципа. Так, по одному из дел арбитражный суд первой инстанции отказал коллегии адвокатов в иске о взыскании вознаграждения за оказанные услуги по судебному представительству (взыскивалось вознаграждение на основании договора из расчета по 2000 руб. за каждое судебное заседание, в котором коллегия представляла интересы своего заказчика). Отказ в иске был мотивирован тем, что коллегия адвокатов не представила результатов выполненной работы; в частности, отсутствуют процессуальные документы, подписанные адвокатом. Суд кассационной инстанции, отменяя решение и удовлетворяя исковые требования, обоснованно указал на то, что согласно договору оказания услуг по судебному представительству оплачиваться должна сама деятельность по защите интересов клиента в судебных заседаниях, а не какой-либо ее результат; отсутствие процессуальных документов, подписанных адвокатом, не может свидетельствовать о ненадлежащем выполнении договора со стороны коллегии адвокатов, поскольку предметом договора возмездного оказания услуг является не совершение юридически значимых действий от имени доверителя, а оказание правовой помощи в различных формах, в том числе в форме подготовки проектов процессуальных документов, подписываемых самим заказчиком.

Во-вторых, поскольку оказание услуг направлено на достижение результата, не отделимого от самих услуг, количество и качество оказанных услуг должно оцениваться по самим действиям, совершаемым исполнителем. Лишь в том случае, когда отделимый результат, наступающий после оказания услуг, является показателем качественности оказанных услуг, наступление этого результата может служить основанием для выплаты дополнительного вознаграждения, предусмотренного договором. При этом следует иметь в виду, что договорное условие о выплате вознаграждения, обусловленного наступлением подобного результата, должно рассматриваться не как элемент подрядного обязательства в договоре оказания услуг (не как оплата за результат), а как условие о дополнительной оплате за высокое качество услуг. В связи с тем, что подобный результат может иметь значение лишь как показатель качества услуг, договорное условие об оплате за результат законно только в таких обязательствах, в которых результат является объективным критерием качества деятельности исполнителя.

Например, в уже упоминавшемся договоре оказания медицинских услуг выздоровление пациента, безусловно, свидетельствует о качественно проведенном лечении и, следовательно, оно может обусловливать выплату дополнительного вознаграждения. В то же время в договоре оказания правовых услуг по судебному представительству условие о выплате дополнительного вознаграждения за вынесение судом определенного решения является незаконным, так как судебное решение не может быть объективным критерием количества и качества оказанных правовых услуг. Судебное решение - это результат деятельности суда, а не представителя одной из сторон. Поэтому решение суда является показателем качества правосудия, а не услуг адвоката. Кроме того, если говорить о договоре судебного представительства, то необходимо указать еще на одну причину, свидетельствующую о недопустимости оплаты услуг представителя в зависимости от судебного решения. Договор возмездного оказания услуг, в том числе обязательство, предусматривающее оказание услуг по судебному представительству, - сфера частного права. Вынесение судебного решения - сфера публичной деятельности по осуществлению правосудия. Сторона по частно-правовому гражданскому договору не должна получать вознаграждение за результат публично-правовой деятельности. В п. 2 информационного письма Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 сентября 1999 г. N 48 "О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг"*(375) сказано: "Не подлежит удовлетворению требование исполнителя о выплате вознаграждения, если данное требование истец обосновывает условием договора, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем. В этом случае размер вознаграждения должен определяться в порядке, предусмотренном ст. 424 ГК РФ, с учетом фактически совершенных исполнителем действий (деятельности)".

Между акционерным обществом (заказчиком) и коллегией адвокатов (исполнителем) был заключен договор на постоянное правовое обслуживание. В соответствии с договором исполнитель обязался оказывать заказчику консультационные правовые услуги, а также представлять его интересы при рассмотрении споров в арбитражном суде. За оказание этих услуг заказчик обязался ежемесячно уплачивать исполнителю по 1000 руб. независимо от объема выполненной работы. Кроме того, в случае выигрыша судебного дела заказчик должен был уплачивать дополнительный гонорар в размере 10% выигранной суммы.

В порядке исполнения договора исполнитель представлял интересы заказчика при рассмотрении арбитражным судом иска о взыскании 3 000 000 руб., предъявленного к заказчику третьим лицом. После пяти судебных заседаний заказчик на основании п. 1 ст. 782 ГК в одностороннем порядке расторг договор. В шестом заседании, проходившем без участия исполнителя, суд вынес решение об отказе в иске, предъявленном третьим лицом к заказчику.

Поскольку заказчик не расплатился за оказанные правовые услуги, исполнитель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с него 300 000 руб. дополнительного вознаграждения, исчисленного от выигранной суммы (10% от 3 000 000 руб.).

Суд первой инстанции в иске отказал, руководствуясь следующим. В соответствии с п. 1 ст. 782 ГК заказчик вправе в любое время отказаться от договора при условии компенсации исполнителю понесенных им фактических расходов. Поскольку договор расторгнут досрочно, а обязанность по оплате части оказанной услуги для договора возмездного оказания услуг законом не предусмотрена, требование о взыскании дополнительного гонорара является необоснованным.

Суд апелляционной инстанции решение отменил и удовлетворил иск. При этом он исходил из следующего. Обязательство, предусматривающее оказание правовых услуг при рассмотрении судебного дела, действительно относится к договорам возмездного оказания услуг, поскольку в своей основной части оно направлено на достижение результата, не отделимого от самой работы (результатом здесь является оказание квалифицированной юридической помощи). Однако наряду с этим договор предусматривал последствия выигрыша дела, т.е. такого результата, который отделим от процесса оказания услуг. Поскольку результат отделим от процесса работы, то можно установить, какая часть результата обусловлена конкретным объемом выполненной работы. Следовательно, отношения в части такого результата являются подрядными и к ним следует применять нормы о подряде, а не о возмездном оказании услуг. В частности, должен применяться не п. 1 ст. 782 ГК, согласно которому заказчик при расторжении договора возмещает исполнителю лишь фактически понесенные расходы, а ст. 717 ГК, предусматривающая обязанность заказчика, досрочно расторгнувшего договор, уплатить подрядчику часть цены, пропорциональную выполненной работе. При применении ст. 717 ГК суду необходимо выяснять, какая часть договорного результата обусловлена выполненной работой. В данном конкретном деле работа, проведенная исполнителем в пяти заседаниях, была необходимой и достаточной для достижения договорного результата - отказа в иске, предъявленном к заказчику: были полностью исследованы и доказаны необходимые фактические обстоятельства, грамотно обоснована правовая позиция. В результате шестое заседание должно было ограничиться вынесением решения в пользу заказчика, что и произошло на самом деле. Формальное применение судом первой инстанции п. 1 ст. 782 ГК лишило исполнителя права получить оплату за выполненную работу. С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу о законности исковых требований исполнителя о взыскании дополнительного гонорара в полном размере.

Суд кассационной инстанции отменил решение и постановление апелляционной инстанции и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. С одной стороны, окружной суд пришел к выводу о незаконности апелляционного постановления, так как в гражданском договоре возмездного оказания услуг не может предусматриваться оплата за результат, являющийся следствием публично-правовой деятельности суда. Кроме того, в кассационном постановлении указано, что судебное решение не является объективным критерием количества и качества оказанных правовых услуг и потому не может служить основанием для выплаты дополнительного вознаграждения. С другой стороны, решение суда первой инстанции об отказе в иске также является незаконным. Поскольку условие договора о выплате вознаграждения, исчисленного от выигранной суммы, ничтожно, все остальные условия подписанного сторонами договора также недействительны (ст. 180 ГК). Однако ввиду того, что исполнитель выполнил работу по защите интересов заказчика при рассмотрении конкретного дела, необходимо признать, что между сторонами сложились фактические договорные отношения, направленные на оказание услуг по судебному представительству. Поскольку соглашение о размере оплаты оказанных услуг отсутствует, размер вознаграждения должен определяться по правилам ст. 424 ГК. Для выяснения вопроса о размере вознаграждения дело было направлено на новое рассмотрение.

В-третьих, вопросы об имущественной ответственности исполнителя также должны решаться с учетом указанных особенностей возмездного оказания услуг. Участник гражданских правоотношений может нести имущественную ответственность лишь за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих договорных обязанностей. Обязанностью исполнителя в договоре оказания услуг является осуществление определенной деятельности, а не достижение отделимого от нее результата. Поэтому исполнитель может нести имущественную ответственность только за ненадлежащее оказание самих услуг, но не за то, что не наступил отделимый от них результат.

Отсутствие результата, отделимого от процесса оказания услуг, обусловливается спецификой деятельности по их оказанию. Эта специфика существует объективно. Она не может быть изменена по усмотрению участников договора. Деятельность по оказанию медицинских, репетиторских или экскурсионных услуг в силу своей объективной специфики ни при каких обстоятельствах не станет предметом подрядного обязательства. Поэтому если в договор оказания услуг включены условия, противоречащие специфике данных правоотношений и, соответственно, указанным принципам их правового регулирования, такие условия являются недействительными. Например, поскольку предметом договора оказания медицинских услуг, как указывалось выше, является врачебная деятельность, а не выздоровление пациента, стороны не вправе включать в договор условие об имущественной ответственности врача за необеспечение выздоровления или о том, что оплата будет произведена только в случае выздоровления*(376).

3.5. Особенности деятельности по оказанию услуг предопределили содержание конкретных норм гл. 39 ГК, специфика которых наиболее отчетливо проявляется при сравнении их с правилами о договоре подряда.

В ст. 780 ГК установлено диспозитивное положение относительно обязанности исполнителя оказать услуги лично. В подрядном обязательстве этого не требуется (ст. 706 ГК). Значение личностного фактора для договора возмездного оказания услуг, думается, обусловлено тем, что в силу нематериализованного характера деятельности по оказанию услуги и отсутствия отделимого результата заказчик лишен возможности контролировать ход исполнения договора (при подряде в любой момент до окончания договорных работ существует материализованный результат, который можно оценить, поэтому заказчик всегда имеет возможность получить объективную информацию о ходе выполнения договора). Для того чтобы компенсировать заказчику это ослабление контроля, законодатель предусмотрел диспозитивную обязанность исполнителя лично оказывать договорные услуги.

В п. 1 ст. 782 ГК установлено право заказчика отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов. При этом обязанность заказчика по оплате части цены, пропорциональной выполненной работе, законодателем не предусмотрена. Для договора подряда порядок и условия отказа от договора со стороны заказчика сформулированы иначе: во-первых, право заказчика отказаться от договора носит диспозитивный характер (т.е. стороны могут предусмотреть в договоре отказ от этого права); во-вторых, заказчик вправе отказаться от договора только при условии оплаты подрядчику части цены, пропорциональной выполненной работе, и возмещения убытков в пределах разницы между ценой, определенной за всю работу, и частью цены, выплаченной за выполненную работу (ст. 717 ГК).

В п. 2 ст. 781 ГК сказано, что в случае невозможности исполнения, возникшей по вине заказчика, услуги подлежат оплате в полном объеме, если иное не предусмотрено законом или договором. Данное положение отличается от применимого к подряду общего правила, установленного в п. 2 ст. 416 ГК, согласно которому в случае невозможности исполнения должником обязательства, вызванной виновными действиями кредитора, последний не вправе требовать возвращения исполненного им по обязательству, но не обязывается при этом производить полную оплату.

Указанные нормы гл. 39 ГК, так же, как и п. 3 ст. 781 ГК, отражают отмеченную выше специфику услуг, выражающуюся в том, что деятельность исполнителя не имеет материального воплощения, в силу чего до оказания услуги невозможно установить, какой объем работы, направленной на ее оказание, выполнен.

Изложенные правила не следует понимать в том смысле, что заказчик при досрочном прекращении договора не должен оплачивать ту часть услуг, которая ему фактически оказана. Такое толкование не обусловливается спецификой отношений возмездного оказания услуг. Нематериализованный характер деятельности исполнителя и отсутствие отделимого результата предопределяют особенности оплаты только тех услуг, которые еще не оказаны заказчику. Например, между сторонами заключен договор, согласно которому исполнитель обязался оказывать заказчику трехдневные экскурсионные услуги. В течение двух дней исполнитель надлежаще исполнял свои обязанности. Затем заказчик отказался от договора на основании п. 1 ст. 782 ГК. Возмещение исполнителю лишь фактически понесенных расходов и отказ в оплате реально оказанных услуг, которые можно выделить и оценить, будет противоречить эквивалентно-возмездной сущности гражданских правоотношений и правовой природе договора возмездного оказания услуг. Поэтому фактически оказанные услуги должны быть оплачены.

При этом необходимо отличать частичное оказание услуг от подготовки к их оказанию. В том случае, когда услуга еще не оказана, а исполнитель понес затраты по подготовке к ее оказанию, оплате подлежат лишь фактические затраты исполнителя, связанные с подготовкой к оказанию услуги. Например, согласно договору оказания услуг по судебному представительству изучение материалов дела не является оказанием услуги. Поэтому если деятельность представителя ограничилась только указанными действиями, должны возмещаться лишь затраты исполнителя. Если же исполнитель участвовал в судебном заседании либо подготовил процессуальный документ в интересах заказчика, то необходимо считать, что определенная часть услуг оказана и она должна быть оплачена.

3.6. Договор возмездного оказания услуг определен законодателем как возмездное обязательство. Применимые к нему нормы сформулированы либо в контексте возмездности правоотношения, либо независимо от его возмездности (безвозмездности).

ГК не регламентирует обязательств безвозмездного оказания услуг. Однако в реальной жизни такие отношения существуют. Признавать договоры безвозмездного оказания услуг недействительными нельзя, так как по существу в них нет ничего противозаконного. Следовательно, для них должно быть создано правовое регулирование, отражающее их безвозмездную специфику.

До тех пор, пока в законодательном порядке данный пробел не будет устранен, сохранится проблема: какие нормы действующего ГК могут применяться к реально существующим отношениям безвозмездного оказания услуг?

Отвечая в самом общем виде на данный вопрос, можно отметить следующее. Ввиду того что обязательство безвозмездного оказания услуг имеет ту же направленность, что и договор возмездного оказания услуг, правовая база гл. 39 ГК в наибольшей степени пригодна для его регулирования. Однако к безвозмездному правоотношению могут применяться лишь такие нормы института возмездного оказания услуг, которые не зависят от возмездности обязательства. Это в полной мере относится и к правилам о договоре подряда, которые распространяются на возмездное оказание услуг в силу родового единства направленности данных обязательств.